Фэнтези как литературный жанр привлекает больше всего не героическими похождениями и не любовными историями — а собственным, зачастую волшебным, миром, созданным автором. Я бы сказала, что «волшебный мир» — это универсальная отличительная черта, по которой фентези отличается от не-фентези. И, соответственно, по тому, насколько качественно и интересно прописан волшебный мир, можно судить о качестве всего произведения в целом.

Я делю всех на три группы. Во-1, мэтры, чей мир — совершенно отдельная вселенная, которую можно представить и *без* классических авторских героев. Я вполне способна нарисовать пейзаж в духе Средиземья, представить любую неохваченную Ле Гуин семью из четырех человек, зайти тайком прогуляться в Хогвартс. Это случаи, когда автор посредством героев дает нам полную картину, объемную и реалистичную.

Вторая вариация называется «очень старательный автор». Он твердо знает, как нужно писать фентези — точно так же, как я в теории знаю, как нужно варить борщ. Ни у него, ни у меня толком не получается. Это категория авторов, которые создают огромные глоссарии и называют всех героев, за отсутствием фантазии, практически одинаково, с разницей в пару букв. Их произведения обычно начинаются примерно так: «За Аримафейскими горами занималась заря. Герхард Брехливый из рода Облезлых Псов поправил на груди тканый Мордовскими эльфами плащ с застежной в форме крест анкх, подаренной ему Принцепсом Валгаллы и, дав шпоры коню, направился по дороге на Эльсинор. Герхард вез в неприметной дорожной суме письмо Францизска Нарвского, митрополита Восточного отделения Великого Капитула, к хану Багряного халифата Кубле, и хотя содержание письма было ему неизвестно, он догадывался, что речь идет о землях Эхирит-Булагатского района, живописном краю, в котором в изобилии произрастает виноград сорта Шардонне». Примечания со страницы: 1)Аримафейские горы — горный хребет, расположенный в Великой Низине к востоку от Цветущей равнины (см.), охватывающий полуостров Гибралтар (см.), 2) Облезлые псы — один из родов кочевого племени клервосов, бывших некогда монахами ордена, возглавляемого Пьером Клервосским (см.), разогнанного императором Карлом Толстым (см.) во времена Войны розы и соловья (см.). Ну и далее по текту ))

Повторяю, эти авторы очень стараются, но читать их трудно даже человеку, глубоко и искренне любящему науки типа библиографии и страдающему манией счета. Это авторы, вываливающие на читателя сходу груду совершенно ненужных ему сведений, которые, в общем-то, не относятся к текущему сюжету, но очень затрудняют чтение. Иногда, право, кажется, что наоборот, им лень каждый раз заглядывать в собственные заметки, поэтому когда нужно ввести в повествование какую-нибудь коронованную особу, топоним, религию или что угодно — они не задумываясь изобретают их прямо на месте. Классический пример — Перумов/НАФИГ. Туда же относится любимая мной Камша, с ее привычкой называть героев в 1 томе по имени, во 2 по фамилии, в 3 по прозвищу и в 4 по родовому поместью, из-за чего их кажется еще больше, чем есть.

И, наконец, третья, самая позорная категория — авторы, которые даже не пытаются создать собственный мир. Их история и география всегда заканчивается тем местом и моментом, в котором находится герой. Их мир в те моменты, когда по нему не проходит герой, попросту не существует — сплошная терра инкогнита, и только иногда попадаются таблички «здесь львы» или «место для курения». Во время чтения замечаешь огромные пробелы в том, что касается внутреннего устройства и организации волшебного мира. И становится ясно, что автор просто не дал себе труда подумать. Ему необходимо было, чтобы герой совершил что-нибудь общественно-полезное и героическое — и на тебе, тут же герой шел-шел по дороге и спас котенка с дерева на глазах у местного короля, который на радостях отдал ему руку принцессы. Приблизительно такая логика.

Так вот к чему я клоню: Раткевич относится как раз к этой последней категории авторов-сценаристов. Ее декорации колышатся ветром и разлетаются от внимательного читательского взгляда. С моей точки зрения, не проработанный волшебный мир — это такой минус, что книгу не способен спасти даже блестящий сюжет. Но и с сюжетом из рук вон плохо. Прослушайте краткое изложение: юный положительный до мерзости герой, сбежав из дома от злой мачехи, внезапно обнаруживает, что он а)великий воин, б)великий волшебник. Под «внезапно» я действительно имею в виду внезапно — потому что никакого личностного развития, изменения перспективы нет, и он выходит таким же глупым малышом в итоге, каким и был. Разумеется, как только появляется герой, на сцену выходит (фанфары) Великий-Черный-Маг-Инсанна. Ну и сами понимаете, если ты ВЧМ, то у тебя нет и не может быть других дел и забот, кроме как извести нашего юного положительного героя. Ну просто из вреда. Все логично. Как говорил Фрай, чтобы опера удалась, у нее должен быть максимально глупый и бредовый сюжет, желательно с оттенком пошлости. Очень жаль, что это правило стали применять и к фентези, потому что подобного бреда я не читала давно.

Герой, ну, в общем, это, странствует, обзаводится кучей друзей (все любят его вот прямо сразу, а как же иначе!), в итоге сражается с ВЧМ и побеждает его. Занавес, на сцену летят гнилые помидоры в трехлитровых банках.

Все было бы совсем печально, если бы не одно но. Буквально в самом начале книги описывается некий город (куда и приходит Герой из своей деревни Заднее Мухосранское). В этом городе есть князь (оригинальная версия) и наместник (назначаемый императором). Дается предыстория — как князь на протяжении многих лет выживал одного за другим несчастных наместников, потому что не хотел ни с кем делиться властью, пока коса не нашла на камень. И потом, когда князь зашел мимоходом убить очередного наместника, юношу бледного со взором горящим, его дернул черт с ним заговорить. И наместник в преддверьи неминучей гибели сообщил князю, что — надо же! — ему тоже нравится этот город. После чего они обнялись, зарыдали и стали лучшими друзьями. Гм. Так вот, господа. Эти отношения выписаны блестяще, и наместник вообще слишком хорош для этого романа. Это вообще единственное, из-за чего можно читать Раткевич. Впрочем, изначально я планировала асилить весь цикл, но после первого романа поняла, что банально не смогу. Как ни странно, Камша в литературном плане выше просто на голову.

Название оценила ПТерри и не подозревает, наверное, как ловко он скаламбурил на русском языке)

Впрочем, в целом роман так себе. Не плохой, но и не такой, чтобы растаскивать его на цитаты. Я изначально подумала, что это очередная книжка из цикла про Стражу, и поэтому в процессе чтения испытала легкое разочарование. Там практически нет Ваймса, действуют новые персонажи — роман вне циклов. Впрочем, за три страницы Витинари я готова все простить! Другое дело, что история с очередным покушением на несчастного патриция описана как-то вскользь, и я в итоге так и не поняла половину. Точнее, поняла фактаж, но не поняла, почему. Почему Витинари так долго был без сознания потом? Чего вообще хотели добиться заговорщики, так глупо подставляя патриция? В общем, в сюжетообразующем покушении — одни черные дыры.

История, впрочем, как всегда милая. На этот раз в Анк-Морпорк привозят печатный станок и начинают выпускать газеты. Естественно, вот так просто все это не происходит, но не мытьем, так катаньем, а герои своего добиваются. Мы имеем дело с настоящими журналюгами — настаиваю именно на этом слове! Показательный момент, когда главный герой чуть не становиться свидетелем несчастного случая на улице и вместо того, чтобы попытаться помочь, думает, как он об этом потом напишет. ПТерри очень ловко показал эту психологию проф.перекоса, хотя в его изложении она и не вызывает стандартного отторжения и негодования. (К слову говоря, в вопросе о свободе слова я стою на позициях Ваймса: журналюга свободен писать все, что угодно, а я свободен дать ему в зубы )

В целом — как и весь Пратчетт, хотя блестящей книжку не назовешь. Но я как всегда по привычке ведусь на Витинари)) Давно ничего нового не появлялось на русском, так что все хлеб. Кстати, на волне энтузиазма полезла по всяким около-пратчеттовским сайтам и выяснила забавную вещь насчет происхождения имени Витинари. Все слышали, что Птерри проводит ассоциацию с Медичи, но я скорее была склонна списывать это на манеру правления, тиранию и тд. Выяснилось, что не только, буквально было сказано что-то типа: if there were Medici, so there should be Dentisti and Vetinari. Ха! черт, мне даже в голову не приходил такой ряд, ни в оригинале, ни в переводе, а ведь правда, все логично))

Возможно, книжка и хорошая. Нет, она даже скорее всего хорошая, я в этом не сомневаюсь, как любитель ПТерри. Но увы, прелесть его текстов состоит прежде всего и в основном в замечательном языке и юморе. Особенно учитывая поднятую тему — ангела, демона и Апокалипсиса — здесь до глупости и пошлости буквально один шаг. Но увы, юмор — это материя слишком тонкая и легко может потеряться при переводе.

В который раз зарекаюсь читать ПТерри в других переводах, кроме Жикаренцева — увы мне. Имеющийся в сети перевод Вербицкого, который мне и попался — это ужас и кошмар. Переводчика следует утопить в привокзальном сортире, однозначно, потому что чтобы так испортить Пратчетта, надо, действительно, приложить титанические усилия.

Замечательный метод чтения, который я разработала за долгие годы в фандоме — когда ты читаешь какую-то бредятину по-русски, в уме пословно переводишь на английский и наконец понимаешь, в чем суть. Впрочем, к чести практически всех фандомных переводчиков, что я бетила — Вербицкий еще хуже Настолько безмозглых и корявых переводов я еще не видела.

Помните, у команды «Федор Двинятин»: «Совесть, совесть она потеряла!» Так вот, чтобы переводить Пратчетта настолько плохо, надо действительно потерять совесть начисто. Потому что на этом уровне уже невозможно не заметить, что ты выдаешь на-гора нечто непотребное. Это проблема многих современных переводов, между прочим, как фандомных, так и вообще литературы: они делаются кое-как безграмотными студентами университета Патриса Лумумбы из центральной Африки, и этим переводчикам совершенно не стыдно, что они своими грязными руками трогают достойные тексты. С одной стороны, казалось бы, никто не запрещает сделать альтернативный перевод — вещь весьма распространенная, если говорить о классике. Но, если реально смотреть на вещи, уже существующий перевод — довольно серьезное препятствие, к сожалению.

В целом — книжка интересная, хотя и «провисает» местами. Как я понимаю, это роман вне каких-либо циклов. В принципе, тоже неплохо, хотя с Discworld все равно ничего не сравнится. Но так же мило и забавно, как обычно. Хотя я настоятельно советую читать только в оригинале. И еще требую ввести специальный круг ада для плохих переводчиков, и чтобы к ним по ночам являлся дух Норы Галь и читал им отрывки из их переводов, а они умирали от стыда и ужаса

Любите ли вы Пратчетта так, как люблю его я?

Великолепен, как и всегда. Это очередная книжка из цикла про Стражу, на русском, если я не ошибаюсь, последняя из переведенных. Ваймс едет по поручению Витинари в Убервальд.

Что забавно — Ангва и Моркоу, Моркоу в особенности. В этой книге он как-то резко перестал быть непобедимым рыцарем без страха и упрека и стал гораздо ближе к земле. Отчасти поэтому растерял свое комическое очарование, конечно. Такое впечатление, что это уже немного другой персонаж, не тот, который несколько книг назад пришел в Стражу.

Морголота. Я мучительно пыталась представить вампиршу в розовой кофте и домашних туфлях и не смогла. И вообще вот ее образ у меня как-то в голове не складывается. Особенно в контексте прошлых отношений с Витинари... Ну вот убейте, не могу себя представить Витинари ни с какой женщиной, чес-слово))

Витинари, есессно, мало, но его всегда мало. Как и Снейпа. Как и вообще всего хорошего)

Очень жаль, что ПТерри в Буквоеде давеча не было возможности задавать вопросы. Я давно и мучительно хочу спросить у него — понимает ли он сам, что между Ваймсом и Витинари — в каждом событии, в каждой строчке — существует буквально sexual tension.

Я не фанат слеша, честное слово. Я ни разу не склонна отыскивать его в каждой книжке и видеть в каждой невинной строчке. Но тут ситуация просто вопиющая, по-моему.

И еще — мне кажется, ПТерри прекрасно отдает себе отчет в том, что же на самом деле он пишет Вполне в его духе.

Книжка замечательна прежде всего одним признанием. Говоря о своих бесконечных скрытых и не очень цитатах, отсылках к памятникам истории, литературы, культуры и тд, Эко внезапно говорит: «Иногда я задаюсь вопросом: не пишу ли я романы только для того, чтобы позволить себе эти отсылки, понятные лишь мне самому?» Гм, как будто в этом кто-то когда-то сомневался?

В целом — очень воодушевляет. Читала, ничего не понимала, не знала половины слов и чувствовала себя просто непроходимой тупицей, невеждой и неучью. Что вселяет надежду, что, может быть, еще не все потеряно и кто-нибудь все-таки возьмет меня замуж :lol: Если серьезно, то говоря, что это книга не по теории перевода, Эко, конечно, кокетничает. Может быть, она и не, но не зная теорию перевода и не имея соответствующего профессионального образования, понять ее полностью вряд ли возможно. То, что Эко пишет, выходит за рамки «общей эрудиции» и относится скорее к предметам сугубо *профессиональным*, к науке в чистом виде. Этим Эко очень сильно отличается от аналогичных креативов Норы Галь или Корнея Чуковского. И Галь, и Чуковского прекрасно и с пользой можно читать, если бы просто знаешь на определенном уровне два языка — или хотя бы только русский. Для чтения Эко этого совершенно недостаточно.

В книге много примеров, но много и теории. Если та же Галь рассматривает исключительно частные случаи, подводя их к некому общему, весьма простому выводу (думайте, не халтурьте, прочитывайте вслух и тд), то Эко идет от обратного. Он исходит от теории, и подкрепляет ее практическими примерами. С одной стороны, это довольно полезно и интересно, и с большей частью того, что он говорит о том, как надо переводить, я согласна. Другое дело, что теория перевода как таковая, сотня трактовок, что есть перевод и какие бывают виды и уровни перевода — это меня лично интересует довольно мало. Это действительно темы, которые будут интересны только профессионалу — точно так же, как любой человек может прочитать и по большей части понять статью в «Хозяйстве и праве» — но только профессиональный юрист оценит тонкие оттенки смысла, связанные с использованием терминов, имеющимися тенденциями в теории и законодательстве и тд. Чтобы оценить по достоинству работу Эко, надо быть переводчиком не только по занятию, но и по профессии.

Еще один момент — недостаток языка и недостаток культуры. Все-таки культура, которой оперирует Эко, мне в достаточной степени чужда — и наоборот, естественно. Очень плохо читать это, не зная итальянского — потому что Эко, естественно, работает прежде всего с итальянским языком и переводами с и на итальянский. Помимо этого он приводит примеры на языках, которыми владеет: английский, французский, немецкий, испанский. Я лично, увы, знаю только английский и французский, а этого все-таки недостаточно.

Кстати, вынесла из книги ценную, но не относящуюся к предмету мысль: не стоит и пытаться читать Эко на других языках, кроме русского. Объяснюсь: разбирая переводы, он, разумеется, берет прежде всего собственные тексты в различных переводах. Описывает сначала скрытые метафоры и вообще что он хотел сказать и о чем он хотел, чтобы читатель догадался. Потом — как это передано в различных переводах. Во-первых, надо действительно блестяще знать иностранный язык, чтобы, не будучи носителем, суметь углядеть в иностранном переводе Эко подобные игры — в большинстве случаев оно ускользает от внимания, потому что слишком много сил уходит на простое понимание текста. В примечаниях дан подстрочный перевод других переводов, так что можно оценить все различия. Эко не цитирует русский перевод Елены Костюкович, но насколько я помню и насколько могу сравнить — он действительно очень классный. Английский мне показался едва ли не худшим. Так что читать Эко в иностранном переводе — это все равно, что делать из его сложнейшего, с двойным, а то и с тройным дном текста — просто детективную историю, скажем, то есть лишать себя большей доли удовольствия.

И вообще, вчитываясь в моменты, которые он разбирает и разъясняет в собственных переводах чужих текстов, я все больше убеждаюсь, что Эко — литература не просто не для всех, но и для определенного возраста. Потому что для понимания хотя бы половины его референций необходим огромный культурный багаж, а все понять вряд ли возможно, не будучи самим Умберто Эко. Причем нужно не просто знать о чем-то — нужно, чтобы какой-то культурный момент засел в тебе достаточно крепко и был узнаваем. Скажем, Эко где-то цитирует «Обрученных». Боже, я пыталась читать их сто лет назад, ниасилила и бросила, и естественно, я их не опознаю и цитату не оцению. Читать и не узнавать в данном случае равно читать и не понимать.

Возвращаясь к «Опытам о переводе» — высшего лингвистического образования не хватает очень и очень ощутимо, хоть предмет и безумно интересен. Не так непонятно, как читать монографию по биохимии, будучи кромешным гуманитарием, но тем не менее весьма ощутимо, что какие-то важные мысли и идеи ускользают от восприятия именно за счет незнания всей предыдущей теории.

Давно не получала такого откровенного удовольствия от «умных» книг. Во мне говорит циничный спекулянт от истории, но, думаю, это весьма похоже на правду. Кто его знает, эти особенности средневекового менталитета — с одной стороны — истовая вера, за которую идут на костры, а с другой — группа в меру образованных и безмерно критичных молодых людей, подделывающих святые мощи. Причем и то, и другое прекрасно сочетается в одном человеке.

Создается чудесное впечатление всеобщего хаоса, когда все верят всему и все друг друга обманывают.

Действие происходит во времена Фридриха Барбароссы и Третьего крестового похода. Ставить под сомнение историческую достоверность вряд ли приходится — даже я со своим «знанием» средневековой истории кое-что узнавала. Герой — приемный сын Фридриха, крестьянский мальчик, вечный парижский студент, увлеченный любовью к мачехе и поисками Грааля.

Но история тут даже не столь важна, сколь сами описания, совершенно потрясающие, циничные и ехидные. Добро пожаловать на кухню истории, и если вы сильно уважаете (не скажу — любите) эту науку, читать, право, не стоит. Тут вам — фабрикация не фактов уже, которая среди уважающих себя победителей стала делом обычным, а такой тонкой материи, как легенды и предания, которые наиболее образованные историки склонны принимать за абсолютную истину и безупречное «свидетельство времени». Правда, случай тот, когда «мысль изреченная есть исторический факт», так что кто бы говорил о фабрикации))) Если совершенно глупейшие идеи способны подвигнуть огромное количество народу переться неизвестно куда неизвестно зачем.

ps А вообще мне кажется, что это остроумная сатира на Крестовые походы — посылка так же не имеет логических оснований, зато какие последствия! Целая эпоха, целая культура, и в итоге даже всякие бернарды клервосские начинают верить, что Гроб Господень, или там, Грааль, или мумии Волхвов, действительно существуют.

Напоследок любимая цитата: «Баудолино, разделяя мнение Оттона относительно бедной фантазии скромного каноника, счел за благо предложить ему неожиданную умственную пищу и поэтому, сообщив несколько названий тех томов, что действительно он видел, присовокупил и ряд других, которые тут сам на месте и выдумал, например «De oprimitate triparum» («О превосходных качествах требухи») Достопочтенного Беды, а также трактаты «Ars honeste petandi» («О благопристойном ветров выпускании»), «De modo cacandi» («О способах испражнения»), «De castramentandis crinibus» («О постое гарнизонов в волосах») и даже «De patria diabolorum» («Отечество дьявола»). Эти труды изумили и даже ошеломили доброго каноника, который поспешил затребовать списки сих несусветных таилищ знания.»

Забавно, романы Эко нравится мне через один. Захватывающий «Имя Розы» — и «Остров», над которым я чуть не умерла со скуки. Остоумный, насмешливый «Баудолино» — и вот «Пламя» (с отношением к «Маятнику» я так и не определилась).

Нет, не скажу, что «Пламя» — это плохо. Эко для этого слишком умен и эрудирован все-таки. Но, увы, «Пламя» — это никак. История пожилого человека, торговца редкими книгами, которого на старости лет хватает инсульт, в результате чего он полностью утрачивает личную память. То есть «общие знания» остаются, а знание собственной биографии — нет. И вместо того, чтобы с облегчением начать новую жизнь, герой берется восстанавливать утраченное. Что будет делать букинист при этом — естественно, рыться в старых книгах, гыгы)) А еще в журналах и детских тетрадках.

Знаете, такой герой близок мне, как никто. Пожалуй, случись со мной подобное, я бы тоже начала с печатной и рукописной части жизни, полагая ее главнейшей и наиболее ценной. Не то чтобы это было правда так, просто это особенности личности. Но с другой стороны, разве любовь к чтению обусловлена генетически, а не вырабатывается за счет воспитания и привычки? Я склоняюсь ко второму варианту, в целом. То есть если бы определенная область в мозгу героя действительно умерла, вместе с воспоминаниями он утратил бы саму личность, включая и любовь к чтению.

И вот, практически весь роман герой сидит на чердаке и разбирает печатную продукцию периода своего детства и отрочества. На этом действие заканчивается. Я не шучу. Герой сидит на чердаке. Читает. Пытается что-то воссоздать. Все.

Надеюсь, вы уже понимаете, к чему я клоню. По поводу художественной ценности — она под большим вопросом. Потому что уже в начале, по течению и плавности романа понимаешь, что другого действия, интриги и сюжета не будет.

С другой стороны, нехороший Эко давит на болевые точки очень ловко. Скажите, вы любите перебирать свои детские книги, тетради, всякую прочую мелочевку типа самодельных открыток периода начала 90-х, докладов на конференции школьников, записочек, которыми вы обменивались на уроках во втором классе и тд? Я лично — обожаю) И мне это важно, и интересно. Точно так же, как я с огромной любовью и ностальгией перечитываю старые дневники, перебираю всякие «ценные» вещи. Помните, были такие большие красивые альбомы для наклеек? Барби, Том и Джерри, у меня лично был Алладин. От лицейских времен тоже осталась куча бумаг, курсовая про стихи Карамзина и целая тетрадь черновиков и заметок к ней. Из более раннего — у меня была целая коробка вкладышей от жвачки (как и у всех детей на стыке 80х-90х, думаю). К чему я все это говорю — мне тоже есть что вспомнить. Из области сопутствующего масскульта в том числе. Другое дело, что все эти вещи и воспоминания имеют ценность только для одного человека, и ни для кого больше.

Кроме того, реалии Эко — совсем не такие, как у нас. Ничего общего, практически ни одного пересечения помимо тех самых «общих знаний». Остается ощущение, что читаешь что-то совершенно чужое и чуждое. Возможно, у пожилых итальянцев и вообще европейцев «Пламя» и вызывает ощущение тепла и «вот оно, точно, я тоже это помню». У меня — нет, дело и в эпохе, и в культуре.

В целом от книги остается впечатление, что автор пытается за твой счет сделать что-то сугубо личное. Воссоздать, понастальгировать и тд. Что это написано для себя, а не для читателя — и это настолько очевидно, что кажется мне немного невежливым. Не то чтобы можно было говорить о зря потраченном времени — я вообще книгоглот, а написано легко и приятно, отлично переведнено. Но по итогам — ни уму, ни сердцу, неоправданные ожидания, ощущение какого-то непонятного обмана, «и это все?»

С одной стороны, это совершенно рядовая фэнтези плаща и шпаги. Былой запал утрачен давным давно. Книга откровенно плоха тем, что у нее нет ни начала, ни конца. Она начинается аккурат там, где закончилась предыдущая, и заканчивается совершенно ничем.

Из рук вон плохо с архитектоникой: видно, что автор пытался с помощью различных сюжетных линий сплести единую картину, показать события с разных точек зрения. Но не почилось, повествование рассыпается, как карточный домик, и открывая очередной эпизод, первым делом задаешься вопросом: а это здесь зачем еще? Вот так — непонятно зачем — продолжается дурацкая линия с Кальдмеером, с Валмоном. Они существуют где-то за орбитами основного действия, и единственное, что по сути их связывает с сюжетом — общее фэнтезийное пространство. Имхо, две трети книги можно преспокойно сократить не только без ущерба, но и к пользе.

Герои стали несколько более картонными даже по сравнению с 1 томом. Я удивлялась, когда читала немногочисленные отзывы людей на эту книгу: что, мол, они вот «видят» Дика и категорически не «видят» того же Придда. Нет, мне совершенно не понять, но Камша написала практически невозможное: герой, чьими глазами мы все видим, сам совершенно ускользает от читательского восприятия. Ни логики, ни оправдания его поступкам не найти. Речь о Дике и Робере.

Немного испортилась Луиза Арамона, которая раньше мне нравилась чрезвычайно. Катари утратила яркость. Про Алву хочется помолчать.

Книга была бы проходной и не стоящей дальнейшего чтения, если бы не одно но. Конец первого и второго тома, суд над Алвой и последовавшие за ним события.

Я безумно благодарна Камше — я не читала так книги уже, наверное, несколько лет. Запоем, по ходу в метро, до поздней ночи, тайком на работе во время аврала. Суд и после — написаны просто великолепно, не оторваться. Признаюсь, я занудный и ленивый читатель, и читаю скорее из любви к самому занятию, чем из интереса к сюжету. Но это как раз тот редкий случай, когда сюжет действительно захватывает.

И, разумеется, лучшее, что есть в этой книге — это Валентин Придд. Не буду спойлерить по крупному, дабы не испортить удовольствие, скажу только, что ахтунг!сполергерцог Придд, повелитель Волн, оказался в итоге тем самым Сузой-Музой, который писал дурацкие пасквили на всех, кто попадался под руку, в том числе адресованные самому себе, и запечатывал их печатью со свиньей на блюде. Короче, мое сердце отдано герцогу Придду навеки. Какой там Алва, какие там воинские и постельные победы — но стихи при свиней просто дивно хороши. И все чересчур громкие герои по сравнению с этим тихим вежливым мальчиком нервно курят в стороне.

Придд начал, гм, вызывать мой интерес еще в конце 3 книги, во время и после Доры. Пожалуй, он повел себя настолько достойно, насколько это было вообще возможно в сложившейся ситуации, и остальным героям просто не сравниться. Собствено, в 4 книге он сделал то же самое — спас энное количество народа от бессмысленной гибели в не столь отдаленной песпективе. Только это было куда более масштабно.

Я неизбежно куплю следующую книгу, только чтобы узнать, что там вышло с Приддом. А пока уже начала истерически искать по инету фанфики. Кажется, фики с Приддом отсутствуют как жанр.

Все книжные сериалы делятся на две группы: имеющие единый сюжет и состоящие из отдельных мелких сюжетов, или приключений. Первое, например — «Властелин колец», Ведьмачий цикл Сапковского; второе — скажем, Макс Фрай и «Хроники Эмбера». «Хроники Этерны» Веры Камши, безусловно, относятся к первой группе, и деление на книги скорее условно, по принципу «а остановлюсь-ка я здесь». Так что говорить об отдельной книге из цикла как о законченном литературном произведении совершенно бессмысленно — это всего лишь продолжение и развитие старых сюжетных линий. Причем книга в цикле пятая, так что начале не видать уже, а конца еще Я завязла в этом, как в паутине: читаю этот цикл безостановочно последние 4 года))

В сюжете этой книги я откровенно плаваю. Во-первых, в дриксенскую линию я не «въехала» еще в прошлом томе — мне было как-то неинтересно, я надеялась, что это все скоро закончится и не стоит обращать на него особого внимания. И теперь вообще не могу понять, кто все эти люди, зачем они там собрались и какое это отношение имеет к основному сюжету.

Впрочем, что такое «основной сюжет», я уже начала сомневаться тоже)) Похоже, Камша и сама в этом не очень уверена, потому что меняются не только репортеры — это еще можно списать на манеру повествования. Но центр повествования, основные места и герои, с которыми происходит действие, тоже скачат очень сильно. Третьестепенные герои выходят на авансцену, основные уходят покурить и упоминаются лишь походя, и тд) Откровенно говоря — да простит меня автор — я не верю, что за всем этим скрывается какой-то единый замысел, который соберет все распутанные сюжетные линии в одно гладкое полотно. А иначе можно так продолжать до бесконечности — пока не сдадутся самые стойкие читатели и не надоест самому автору)

Итак, основные линии (и репортеры) в этом томе:

Руперт фон Фексельбург (Дриксен) — сидит себе в Дриксен и страдает по поводу своего драгоценного Кальдмеера. Драгоценного Кальдмеера собираются, кажется, судить за то, что он натворил в предыдущем томе, но я совершенно не помню, что же это такое было. И кто такой Руперт. И зачем там какая-то принцесса сомнительной нравственности. И вообще

Жермон Ариго (или Савиньяк? нет, наверное, все-таки Ариго) — воюет себе в дальней Фуле с тем самым Дриксен (кажется). С чего они начали воевать и зачем продолжают — сие есть тайна великая. Я *предполагаю*, что Дриксен, воспользовавшись внутренними разлагами, решила отхватить себе кусок Талигойи, а чисто случайно оказавшаяся в тех местах армия этому сопротивляется. Что, по-моему, похоже на правду)) С Жермоном тусуется заодно Валентин Придд , фок Варзов, Райнштайнер и прочая массовка.

Вырастет-из-сына-свин, или Ричард Окделл, который по-прежнему прячется под юбкой у бедной Катари, и настолько ее достал, что у нее начинают сдавать нервы Я ее вполне понимаю))

Робер Эпине дергается, страдает, мучается совестью и занимается какой-то ерундой)

Марсель Валме в очередной раз освободил Рокэ Алву и куда-то с ним направился. Наверное, я чего-то пропустила, но достоверно помню, что в прошлом томе Рокэ Алву уже освобождал Придд. Как он опять там оказался?! Видимо, самого Алву такой поворот событий тоже смутил, потому что он какой-то не алвистый, а тих, грустен и начал задумываться о жизни и тд. Что печально, потому что с Алвой — марти-стью было куда веселее, по-моему)

В целом — я уверена, что с книгой все не так плохо, как мне кажется. Просто сериалы подобного толка надо читать подряд, а не по книге в год. Я кое-что помню из первого тома, из предыдущего — исключительно прекрасные вирши Валентина про свинюг, а все остальное, в том числе важные сюжетообразующие ходы, прочно забыто. Что отнюдь не помешало мне так проникнуться этой книгой, что вот сейчас я допью кофе и побегу в книжный закупать предыдущие тома и перечитывать)) Ох, пристрелите меня кто-нибудь, пока не поздно! Ужжасная зараза, ужаасная!))

Прочитала вдобавок еще спойлерные главы из следующей книги — «Шар судеб». Ответа на интересующие всех вопросы, а именно: 1 — умрет Жермон или нет? и 2 — уедет Валентин или останется с умирающим Жермоном удерживать форт, который невозможно удержать, то есть на верную смерть? (слешеры, маалчать!) — в них, естественно, нет. Что и ожидалось, в общем, стандартный cliffhanger, но даже мне интересно)

От концовки у меня буквально холодок по коже. «Mother», she whispered. «Father. Did I do it right?»

Не могу даже объяснить, чем конкретно, ведь все закончилось вроде бы хорошо. И Qing-jao получила именно то, чего сама хотела, других вариантов для нее быть и не могло. Но это страшно, страшно, страшно.

Наверное, потому, что наглядно иллюстрирует, какую страшную власть имеют родители над умами детей. Ошибка в воспитании может стать частью чьей-то личности, и эту ошибку уже не исправить.

Вообще вся линия с планетой Путь (Path) производит сильнейшее впечатление — и при первом прочтении, и сейчас. В обсессивно-компульсивном синдроме есть что-то завораживающее, как завораживают мазохизм и саморазрушение. Хочется окунуться в это — хотя бы легонько, но вдруг действительно станет легче? И еще более завораживающее, но уже в классическом у Карда приеме brainfucking — история Qing-jao, которая продолжала выполнять свои тяжелые и бессмысленные ритуалы, даже когда реальная физическая причина, которая вынуждала ее этим заниматься, отпала. Что лишний раз доказывает, что сила самообмана и самоубеждения — гораздо более реальная, чем любые другие. Мы убеждаем себя, что любим или ненавидим. Убеждаем себя, что с нами говорят боги. Вот что движет миром.

Линия планеты Путь — третья, и новая линия Саги, и самая «чистая» из всех. Две прежних линии — линия Эндера и его семьи и линия piggies and Heave Queen — тоже никуда не делись и продолжают развиваться. Впрочем, развиваются они куда больше «вширь», чем «вглубь» — происходит много событий, которые при более пристальном взгляде могли бы считаться судьбоносными, но учитывая их количество, отходят на задний план одно за другим. Пожалуй, за это я и люблю «Ксеноцид» меньше остальных книг — в нем слишком много всего намешано. Складывается впечатление, что Кард хотел сказать как можно больше, и обо всех. И, не изменяя ничуть своему лаконичному и сдержанному стилю, так и сделал. Другое дело, что в предыдущих книгах такой dispassionate стиль был очень к месту, и прекрасно дополнял столь же простой и ясный (plain and clear and simple) сюжет. От «Ксеноцида» же остается ощущение, что автор незаслуженно обходит героев вниманием, уделяя им слишком мало текстового пространства — притом, что со своими бедами и событиями они могли бы претендовать на большее.

Это даже странно, потому что изначально линия с семейством Рибейра задевала меня куда больше, чем все остальные. То, как она выписана в «Голосе», не могло не оставить свой след. Но по мере чтения «Ксеноцида» начинаешь уставать: все-таки их слишком много во всех смыслах. Пожалуй, единственное, что по-настоящему задело и восхитило до слез — смерть Квима. Точнее даже, его диалог с Warmaker'ом. Зная прекрасно, чем все закончится, я читала затаив дыхание и ждала, что Квим все-таки победит.

И все-таки — в самом конце — в этой линии проглядывает «бессмертная красота, которая вызывает восторг» (с) Я серьезно, на самом деле. Самый последний диалог Эндера с Новиной, когда она уже ушла от него в монастырь и уговаривает его присоединиться к ней в монашестве.

Ender: «Do you hear his [mean God's] voice these days?»

Novinha: «I hear his song in my heart, the way the Psalmist did. The Lord is my shepherd. I shall not want».

Ender: «The twenty-third. While the only song I hear is the twenty-second».

Кто знает Псалтырь, тот поймет, но я все же процитирую.

23: «Кто взойдет на гору Господню или кто станет на святом месте Его? Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душою своею напрасно и не божился ложно... Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы! Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он. — Царь славы».

22: «Господь — Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться... Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной... Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни».

Это просто потрясающе, и даже от Карда я не ожидала, что он подберет настолько точно, настолько изящно! Совершенно не помню этого момента с прошлого раза (может, он как-то опущен в русском переводе?). Но это весь Эндер и вся Новина! Все светлые люди и темные, все спокойные душой и вечно тревожащиеся — в этих двух псалмах, идущих, как назло, один за другим. Уверенность в Боге и уверенность в том, что Бога нужно быть достойным. Вторые, сдается мне, никогда не будут счастливы. Но первые, слишком уверенные во всеблагом боге, никогда не совершат сколько, сколько совершат вторые, пытаясь «заслужить».

По сути, пусть это покажется сколь угодно странным, но Кард не меняет своей стратегии, своей манеры письма, построения сюжета, подхода к персонажам. Точнее, к одному персонажу. В первой книге цикла у Эндера была определенная цель — и все, что он делал, более того, все, что писал Кард вокруг и около, было подчинено этой цели.

В «Голосе» (я не вру, в русском переводе книга называется «Голос тех, кого нет», и по-моему, это прекрасный перевод) цель тоже есть, но другая. Если раньше за действиями Эндера лучше было наблюдать и восхищаться со стороны, то теперь хочется быть причастным. Потому что теперь цель — другие люди и их жизни (как процесс, в смысле, а не как факт). И Эндер играет так же безупречно и так же на грани собственных возможностей. Вы говорите — слабый и нерешительный? Да нет же, люди, человечный, человечный! Именно такой, какой нужен человекам. Скажите, хочется иногда, чтобы появился в вашей жизни кто-то, кто «придет и спасет», сделает сложное простым и поможет перестать видеть непреодолимые препятствия там, где их нет. Что именно он и делает. И при этом Эндер ни разу не герой в сияющих доспехах, ему в той же степени больно и плохо идти вперед, как и в «Игре» — но поскольку цель теперь иная, затрагивается эмоциональная сторона, а не физическая и психическая выносливость. Если вы понимаете, о чем я. Но в личном счете, думаю, цена столь же высока.

На самом деле, я очень благодарна Карду, что он сумел удержать героя на достигнутой высоте — во всех смыслах. Не сделал его однобоким и бессердечным. Так что, пожалуй, по итогам «Голоса» — это мой идеал мужчины и человека в принципе. Достаточно сильный и достаточно слабый одновременно. Потому что вся эта история с Новиной (верно пишу?) и ее семьей трогает не только ум, как «Игра», но задевает какие-то тонкие струнки в душе... Вы не представляете, сколько я ревела в метро, пока читала))

Во второй книге Кард усложнил себе задачу, если раскладывать роман на составляющие. Если в игре был только конфликт с alien'ами, игры разума, вопрос построения отношений с чужой расой — то в «Голосе» основных конфликтных линии две. Это линия человеческая и линия свинская (э-э, piggies, pequeninos). Соответственно, есть пища и для ума, для сердца, кто что предпочитает. Линии переплетаются, влияют друг на друга, так что развязать их в итоге можно только одновременно — что Эндер и делает. И при этом на грани восприятия постоянно маячит еще и третья, старая линия — линия buggers. Надо отдать должное Карду, он решает эту головоломку с неизменным изяществом. Вы можете сколько угодно догадываться, чем все закончится (и будете правы, скорее всего), но никогда не догадаетесь, как автор к этому придет. Прямым путем. С погрешностями из-за человеческого и свинского фактора, правда. Во всяком случае, Эндер идет прямым путем, и вносит порядок в окружающий хаос, о чем бы ни шла речь.

Пожалуй, из всей саги об Эндере это моя любимая книжка. Возможно, именно потому, что в ней Кард менее верен себе, чем обычно, и осмеливается поднимать совсем человеческие проблемы, чуждые иным расам) Но Эндер справляется, и за это я люблю его еще больше.

ps Русский перевод был отличный. Если вы хотите читать в оригинале, будьте заранее предупреждены, что кое-где Карду, видимо, лень переводить с португальского (герои — потомки выходцев из Бразилии), и он оставляет его как есть)) не то чтобы это очень мешает, но я зануда, читающая со словарем, все равно

При первом прочтении, лет десять назад, книга просто потрясла меня. Я сидела и не могла поверить, что это действительно можно написать, что я читаю такой текст, что нашелся человек, который придумал такое. В общем, даже сейчас я верю в это с трудом))

Знаете, с моей точки зрения, это идеальный роман. Кард движется к своей цели очень прямо, но не грубо, а напротив, умно. Читатель не понимает, что его ведут, и не понимает, куда его ведут — точно так же, как не понимает этого до последнего герой. И при этом в тексте нет ни одного лишнего эпизода, а также ни одного эпизода, который можно было бы из текста убрать. Роман разворачивается постепенно, но необратимо. И при этом он написан очень простым языком, без малейших красивостей, без малейших отступлений. Ровно то, что нужно и можно сказать читателю в данный момент. Кард ни разу не графоман, а скорее нечто противоположное, но ему удалось нарисовать сложнейший сюжет и донести сложнейшую мысль, не потеряв их по дороге, как часто бывает. Во всяком случае, здесь отсутствие «красивостей» позволяет увидеть стержень, идею, которые часто теряются (или их просто нет) там, где много ненужных диалогов, описаний и вообще слов.

Но что, имхо, самое главное в тексте — в нем нет ненужного действия и ненужных людей. При большом количестве различныхт событий ни одному из них не уделяется больше внимания, чем необходимо. Кард знает просто правило, неизвестное, кажется, большинству других авторов, особенно фантастов: внешние вещи, фактаж, на самом деле не имеют особого значения. Не имеют особого значения окружающие люди и предметы. Важно только одно: что происходит у героев в голове. Это меняет все, малейшее изменение точки зрения меняет восприятие, малейшее изменение характера меняет весь сюжет. Это и описывается, а не другие менее важные вещи. Имхо, то, что происходит в голове — исходный материал для любого текста, автор может раскрывать это по-разному, в том числе через отношения с другими персонажами, через поступки героя. Но ни поступки, ни отношения не должны сами по себе становиться во главу угла. Плюс ко всему, то, что происходит в голове, не поддается моральным оценкам) Что усложняет задачу плохим читателям, конечно.

В первый раз еще поражают повороты сюжета. Каждый раз кажется практически невероятным, на грани возможного, и каждый раз оказывается, что у автора есть удивительно изящный, простой и правильный выход. Автор по ходу текста незаметно размечает поле, где проходит игра, и так же незаметно направляет читателя — в конце читатель обнаружит, что попался (в хорошем смысле). Сейчас, впрочем, я отлично помню наперед, что должно происходить (не десять, но восемь лет точно прошло. но в свое время это отпечаталось настолько, что забыть невозможно), поэтому сами повороты сюжета впечатляют меня куда меньше.

Неизменно осталось другое — ощущения от финала книги, морали. Буквально несколько страниц текста. И нельзя даже сказать, что они все переворачивают — напротив, они ставят все на свои места. Читатель понимает, что наконец попался, вот та цель, к которой настойчиво вел его автор — пусть читатель и не знал, что куда-то идет. Финал восхищает тем больше, что он практически не эмоциональный, точнее, в нем нет ни малейшей игры на эмоциях (как и во всем остальном тексте, впрочем). Ты просто вынужден согласиться, что это необходимо, что это правильно. И когда ты придешь к этому, используя только свой интеллект, как к истине, она не изменится, в отличие от тех же эмоций. Так что и мои впечатления не изменились — общее ощущение не восторга, не катарсиса, но правильности)))

«We are like you; the thought pressed into his mind. We did not mean to murder, and when we understood, we never came again. We thought we were the only thinking beings in the univers, until we met you, bit never did we dream that thought could arise from the lonely animals who cannot dream each other's dreams. How were we to know? We could live with you in peace. Believe us, believe us, believe us».

Это, безусловно, лучший текст из серии «фантастика». И по многим параметрам, лучшая книга в принципе. Возможно, я не объективна, но роман настолько конгениален мне, моему представлению о том, как оно должно быть — я за столько лет не могу найти ни одного изъяна. И при этом не перестаю восхищаться им.

ps Забыла сказать: я читала в первый раз на русском и во второй на английском, просто потому, что так под руку попался. С художественной точки зрения русский перевод куда лучше английского оригинала. Но, возможно, сделав фразы столь изящно отточенными и чуть более пафосными, переводчик сделал как раз то, чего сознательно пытался избежать автор — прибавил эмоций) Сравнить хотя бы концовку: «He was looking for a long time» и «Его поиск был долгим». Смотрите сами.

Страннное дело: история мне действительно понравилась, но вот указать, чем точно, я не могу. Притом, что первую треть я асилила я явным трудом, периодически думая: ну вот, очередная ничем не примечательная история о «становлении юного мага», как некто подозрительно быстро и легко проходит путь из грязи в князи, обоснуй нервно курит в сторонке, декорации магического мира разваливаются от ветра.

Все оказалось слегка не так: во-первых, магического мира как такового и нет. Точнее, весь мир для маленькой героини Лены Лапиной из 7 «Б» заканчивается на одном человеке — короле Обероне (вы не ослышались ). История в целом — больше об отношениях, чем о приключениях. Это, имхо, и делает из более чем посредственной фэнтези хорошую детскую книжку. Очень хорошую, правда. Видно, что авторы, во-первых, относятся к своей героине с большой любовью, а во-вторых, очень стараются быть честными. В том плане, что дети есть дети, они максималисты, они не видят многих вещей, но при этом — если им все правильно объяснить — они очень хорошие)) В отличие от большинства взрослых.

Что еще мне очень понравилось и что для меня делает книгу хорошей именно с точки зрения «качества литературы» — то, что основной конфликт так и остался неразрешенным. Притом, что конфликт это очень логичный, и разрешить его каким-то легким способом было бы позорным читерством. Зато разрешился другой, маленький и на первый взгляд незначительный конфликт — и это неожиданно оказывается очень притяно)

Не хочу спойлерить насчет сюжета — не то чтобы там происходило нечто особенное, правда. Сюжет плавный, как обещали в начале, так и идет, так и заканчивается. Никакой специальной проработки волшебного мира. С развитием персонажей тоже не особо. С точки зрения техники история довольно поверхностная, как ни крути, но психологически текст очень хороший, правда. Милый, честный, достоверный) Герои говорят как нормальные люди и ведут себя как нормальные люди)

Для первого опыта — отлично даже, пожалуй, почитаю Дяченок еще.

Удивительный текст эти «Письма Баламута». С одной стороны, стиль изложения и сам предмет предполагают, что они должны быть ужасно, просто чудовищно занудны. Смотрите сами: старший бес пишет наставления младшему, как лучше совращать людей и обращать их к Аду. Все это — с позиций глубоко верующего и активно проповедующего христианство Льюиса. Сто страниц одних наставлений, да еще и в эпистолярной форме (мне одной она кажется самой скучной из всех возможных литературных форм?).

Так бы и было, если бы не большое но: и Льюис, и Баламут отлично знают, о чем говорят. Являются специалистами в своем предмете. «Письма Баламута» можно читать, как философию: читаешь и поражаешься, как логично и как точно все подмечено. Маленькие штрихи, мелкие детали обыденной жизни каждого человека — именно те места, куда можно незаметно надавить. Баламут, несомненно, большой знаток человеческой натуры. Причем все, что он говорит, относится к людям в принципе, независимо от эпохи.

Вот, например: «Обрати еще раз внимание на изумительную работу нашего филологического отдела, заменившего положительное Вражье слово «милосердие» отрицательным «самопожертвованием». Благодаря этому мы приучаем человека отказываться от разных выгод не на благо и пользу кому-нибудь, а для того чтобы «отвергать себя» без всякой пользы для ближних».

Поднимите руки, кому ни разу не приходилось слышать от своих близких (прежде всего от любимых мамы и папы) нечто вроде: «Я для тебя столько сделал, а ты, неблагодарный!» Притом, что «столько» в их понимании — это, например, когда тебя заставляли из-под палки ходить на ненавистное сольфеджио. Надо оно тебе было? Да ни в жизнь! Спрашивается, зачем они правда это делали — ради тебя самого или ради себя, чтобы предъявить тебе потом счет?

«Баламут предлагает тост» — короткая зарисовка на ту же тему. Мой любимый момент — про «демократию». Как был злободневным во времена Льюиса, так и сейчас остается (интересно, понятие «демократические ценности» уже обсуждали при Аристотеле?)

«Ключевое слово тут «демократия»... Без всякого стыда, весьма довольный собой, человек решится у вас на то, что иначе осудил бы. Как вы понимаете, я имею в виду чувство, которое рождает фразу: «А я не хуже тебя!» Прежде всего уже хорошо, что он поставил во главу угла явную, беспардонную ложь. Дело не только в том, что это неправда, что он не лучше, не добрее, не умнее всех; дело в том, что он и сам в это не верит... Люди знали это явление тысячи лет под именем зависти... Теперь всякий, кто чувствует себя хоть в чем-то ниже других, сможет откровенно и успешно тянуть всех вниз, на свой уровень».

Скажете, не так? Вот момент, который объединяет режимы демократические и режимы прокоммунистические, между прочим. Умница Льюис, все так и есть. Мнение, что все люди изначально равны, по-моему, одно из самых больших заблуждений. Более того, в глубине души никто действительно не признается себе, что он так же талантлив, как Достоевский, так же умен, как Энштейн, и тд. Но всеобщая либерализация отношения к тупицам, ленивцам и злодеям приводит нас к тому, что все начинают поступать вопреки этому ощущению.

Хроники Ехо № 2

История, рассказанная Джуффином Халли

Удивительное дело: я внезапно поняла, что голос рассказчика в Лабиринтах Ехо — это голос вовсе не сэра Макса, а именно Джуффина. С Джуффином практически сводятся на нет все личные черты, которые у остальных рассказчиков проступают весьма явно: добродушие Кофы, недотыкомство Макса, занудство Лонли-Локли. Не спорю, каждый раз стилизация была просто отличной, и каждый из персонажей в своем рассказе вполне узнаваем. А вот Джуффин — нет. Джуффин — некое олицетворение духа сказки, он не столько сам по себе, сколько в качестве неизбежной «детали пейзажа», и поэтому характерных черт, собственно, не имеет. Грубо говоря: Джуффин никак не раскрывается, не говорит о себе ничего такого, чего о нем не могли бы сказать другие (другой вариант, что он во всех случаях раскрывается полностью, отметаем как слишком простой )

История относится к периоду вскоре после окончания Смутных Времен, когда Джуффин уже успел стать Почтеннейшим Начальником, но Тайным Сыском в его нынешнем составе еще не обзавелся. И вот, ошалев от безумного количества работы, которую надо переделать в одиночку, Джуффин решает устроить себе отпуск и под предлогом служебной командировки отправляется в провинцию. А там, разумеется, натыкается на полный ахтунг, которые долго и весело разгребает. Жуткое до гротеска местечко Мормора является местным жителям только в снах, но и оттуда прекрасно умудряется портить им жизнь — не само по себе, разумеется))

В целом — история очень и очень в духе Лабиринтов, из всех Хроник, пожалуй, к ним самая близкая. И вообще прекрасный образец творчества леди Фрай, имхо. Мило, интересно, забавно и ужасно оптимистично — все, за что я так люблю книжки про Ехо

Хроники Ехо № 4

История, рассказанная Шурфом Лонли-Локли.

Надо сказать, что как персонаж сэр Шурф нравится мне гораздо, гораздо больше, чем как рассказчик. Потому что вне pov он интересен и загадочен, но в pov немедленно становится видно, какой же он кошмарный зануда Чес-слово, это самая занудная история из всех, что я читала у Фрая. Там нет практически никакого действия, а одна сплошная рефлексия.

История относится к периоду войны орденов, когда сэр Шурф успел побывать Безумным Рыбником и встретиться с Паачтеннейшим начальником. Собственно, все содержание — как он до такой жизни докатился. 250 страниц рефлексии) Впрочем, в конце они напару с Джуффином охотятся на Лойсо Пондохву, и это уже гораздо больше похоже на классический приключенческий сюжет.

Не лучшая книга их Хроник, прямо скажем.

Но все же — чем неизменно замечателен М-Фрай — посреди всяких дуракаваляний и веселого бреда у него периодически проскальзывают удивительно мудрые вещи. Читаешь и думаешь: а ведь действительно, действительно)) Наверное, этим он и цепляет: сочетанием очень точных наблюдений и дурацких вымыслов.

«А бывает одиночество опыта. Когда человек переживает уникальный опыт, о котором и рассказать-то толком невозможно, он волей-неволей оказывается в полной изоляции, среди абсолютно чужих существ, поскольку ощущение внутреннего родства с другим человеком приносит только общий опыт, по крайней мере, иных способов я не знаю. Думаю, всем такая разновидность одиночества в той или иной мере знакома...»

Лабиринты Ехо № 10

Любимый мной м-фрай, как ни печально, нисколько не отличается от абсолютного большинства фантастов, и двумя последними романами из серии «Лабиринты» доказывает мое старое утверждение. Что основная составляющая любого фантастического романа — без которой он не просто разваливается, а вообще не имеет никакой ценности, в своем жанре прежде всего, — это созданный автором альтернативный мир, фантастическая реальность. Убери мир — от романа не остается ничего, что доказывает творчество Раткевич

Мне очень нравился мир Ехо — именно тем, что он был и с точки зрения автора, и с моей собственной, почти идеальным городом для тихой жизни. Милым и уютным. И все приключения там были такие же милые и уютные. И компания подобралась в Тайном сыске милая и уютная.

Но как только леди Фрай перестает эксплуатировать милый образ Ехо и Тайного сыска, оказывается, что ее герой сам по себе совершенно ничего не стоит. Он настолько эго автора и настолько субьект для восприятия окружающей прелести (и ни разу не объект), что практически не имеет никаких личностных примет, ни характера — ничего. А наспех скроенные миры, которые при внимательном взгляде разваливаются на части и торчат всюду белыми нитками — как и у большинства фантастов, чего уж там — разочаровывают еще больше. Остается один открытый вопрос — ну и зачем? Зачем вымучивать то, что явно не получается, когда есть уже готовый мир, который можно эксплуатировать снова и снова — и все равно результат выйдет лучше, чем любые новые попытки. К чему, собственно, и пришли в «Хрониках».

«Гнезда химер» в принципе получше, чем «Мой Рагнарек» — во всяком случае, тут есть цельный новый альтернативный мир. Гораздо хуже все с сюжетом, потому что более дурацкую историю еще поискать — феноменальное «ни про что». Читать можно, и местами эта болтовня даже забавляет, но от Ехо отличается на порядок, и в худшую сторону.

Лабиринты Ехо № 9

Во время чтения я периодически заглядывала на обложку, дабы еще раз убедиться, что да, это действительно М-Фрай. Да, действительно Ехо-цикл. Никто меня не обманул и не подсунул под вином любимого писателя эту невыразимую бредовую лажу.

Если честно, я такого как-то совершенно не ожидала. У меня до сих пор есть надежда, что, может, я читала какую-то не ту версию или черновик? Потому что этот, гм, кгам, не имеет к Ехо-циклу и вообще истории про сэра Макса отношения ни малейшего — кроме имени главного героя. Более того, он даже написан иначе: совершенно другой язык, не изящное и плавное повествование леди Фрай, а будто машинный перевод. Фразы куда короче, никакой красоты слога, но читается гораздо хуже, все время спотыкаешься непонятно обо что.

На редкость бредовый сюжет... я все ждала, что вот это дурацкое затянувшееся вступление закончится и начнется настоящий роман, но оно закончилось почему-то вместе с текстом. Какие-то греческие и скандинавские боги, какие-то эсхатологические фантазии — «когда вы говорите, такое ощущение, что вы бредите». Нет, текст, действительно, похож на пересказ бредового сна от высокой температуры. Я понимаю, что и остальные книги м-фрай не отличаются особо строгой логикой, но есть некотрая разница между фантазией и бредятиной, и здесь — явно второй случай.

В общем, не понравилось категорически и, более того, я не понимаю, как вообще столь любимый мной автор мой выдать на-гора вот такое. Может, это не она писала? Категорически НЕ рекомендую, если вы не хотите навсегда разочароваться в Максе Фрае, тем не менее.

Лабиринты Ехо № 6

Возвращение Угурбадо — ну, во-первых, леди Фрай в кои-то веки подвело прекрасное фонетическое чувство — поэтому я как в процессе чтения не могла вышептать название, так и сейчас у меня получилось только списать его с книжки) А жаль, потому что фонетика Фрай — дело совершенно особое, и я очень хотела бы, чтобы кто-нибудь когда-нибудь защитил на этом диссертацию. Вот скажите, у вас бывало, чтобы, читая будь то фантастику или исторические хроники, где встречаются новые и непривычные имена и названия, вы изначально прочитывали их неправильно, а потом от этого неправильного прочтения не могли избавиться? А когда специально пытались прочитать внимательно и правильно, имя или топоним казались вам ужасно неудобными для языка? У меня лично сто раз, особенно этим страдает Перумов и иже с ним. А все почему? — потому что автор не дружит с фонетикой русского языка, увы, и не думает, как будут звучать написанные им слова. У Фрай же почти все имена проглатываются на лету и кажется, что они звучат совершенно естественно и просто — даже отнюдь не самые привычные для нашего слуха. Вот смотрите: Гленке Тавал (лезу в подвал), Нуффлин (туффли), Меламори, Мелифаро — прекрасно звучит, ловко и изящно.

Но я, собственно, не об этом. История не то чтобы страшная, но довольно неприятная: благодаря очередному понаехавшему злодею, в Ехо приходит страшная лихорадка, от которой люди просто растекаются водой, оставляя только скелеты. Причем не сразу, а постепенно, и все время болезни они еще осознают себя. Я подумала, что было бы неплохо экранизировать М.Фрая, но вот эту конкретно историю — не стоит, потому что она способна испортить все впечатление от автора раз и навсегда. Не представляю, как это можно снять иначе, чем в жанре ужасы. А у Фрая ничего, очень все так весело и радостно — как всегда, впрочем. Чем меня, собственно, и привлекает этот автор — иногда он откровенно играет с огнем.

Кстати, именно в этой истории уезжает Теххи — причем слито настолько откровенно, что, кажется, она просто надоела автору) В смысле — этого могло бы не случаться.

Гугландские топи — тоже милая история про инспектирование каторжной тюрьмы Нунда, которое оборачивается совсем не тем, что ожидаешь в начале. Очень странными путями идет авторская фантазия, вам не показалось? В смысле, что я ожидала еще вампиров и тд, но не злобного утопления в болоте виновного коменданта. Какая страшная смерть, как говорил мистер Холмс. Впрочем, можно винить М-Фрай за подобные истории, но, имхо, в целом — она права. Представьте, если бы в Ехо-циклах все злодеи всегда оказывались просто «другими», и в итоге все бы расставались, пожав друг другу руки — этот идеальный мир начал бы жутко бесить. А так — хорошее сочетание, имхо)

Я решила наконец до-освоить оба цикла про Ехо, потому что читала всегда беспорядочно, и в итоге выяснилось, что пропущены книги из начала, конца и середины) Дальше героически постараюсь читать в относительном порядке.

Лабиринты Ехо № 3

«Тень Гугимагона» — очередная история про погоню за очередным мятежным магистром. Мило, ровно и вообще по-фраевски. Кстати, именно там происходит знакомство с Лойсо Пондохвой, а то я долго не могла понять все это время, откуда он взялся.

Но есть один совершенно замечательный в своем роде эпизод, который задел меня и, возможно, не только меня. Еще один момент, за что я люблю Фрая: она по-человечески искренна, в том числе в тех вещах, о которых говорить не принято.

В том эпизоде, о котором идет речь, Макс оказывается в мире своих снов: бесконечные пустые пляжи в поле видимости никаких людей. Но ту злобный Гугимагон насылает на него видения, и пляж наполнятся человеческими тушками. Всякими мерзкими цыганками с грязными сопливыми детьми, отвратными жирными тетками с гидроперитом, волосатыми дядьками с пузом на ножках, девицами во врезающихся купальниках. В общем, типичное население типичного пляжа, от одного вида которого хочется немедленно забраться высоко в горы, где никого нет. В хорошем настроении такое скопление такого народа еще можно терпеть, но в плохом они вызывают ужасное отвращение — целиком согласна с леди Фрай. У каждого есть свои сквики, конечно, но нелюбовь к пляжным толпам, по-моему — общечеловеческий.

И что же делает наш замечательный Макс?)) А именно то, что тайком хочется всем людям: зверски разрывает всю эту человеческую массу на клочки, реально уничтожает всех и потом поет на могилке куплеты. Замечательный момент.

Именно по этой причине М-Фрая и можно читать, не рискуя вывихнуть челюсть. С одной стороны, его герои такие милые и хорошие люди, у них так все замечательно, что временами они вызывают некоторое раздражение. И если бы не было таких чисто человеческих фолов, приступов раздражения, гнева, усталости, они не были бы живыми. А тут — читаешь и понимаешь, что да, сэр Макс от тебя лично не очень далеко ушел))

«Простые волшебные вещи» — просто милая, легкая и забавная история. Совершенно не колышит воздух, но с ней весьма приятно проводить время. Рекомендуется употреблять поздно вечером после рабочего дня, в метро.

Это пятая и на данный момент последняя книжка из Хроник Ехо. История, рассказанная Кофой Йохом.

Леди Макс, вообще, удивительный автор, и я не перестаю ей удивляться. Лабиринты были по-своему очень хороши, хотя Макс, признаюсь, и раздражал меня время от времени своим неистребимым оптимизмом и столь же неистребимым долбоебством. Хотя это вполне можно было ей простить за все остальное. Но Хроники в этом плане еще более замечательны: у каждой истории — свой автор, и даже в манере повествования каким-то чудом проглядывает личность героя. Причем предстает рассказчик зачастую именно так, как ты о нем и думал на протяжении всех Лабиринтов. В общем, ничуть не разочаровываешься, и текст еще очаровательнее.

Так вот, Кофа Йох — безусловно мой любимый персонаж у Фрая. Потому, что он похож на меня, разумеется: спокойный, рассудительный и неторопливый человек. Ну или пусть не похож — но рядом с таким персонажем очень уютно. Уютно было читать про него в Лабиринтах, еще уютнее — читать его собственные рассказы. Кофа оказался именно таким человеком, каким казался: вроде бы ничего особенного, но чем-то он неуловимо отличается от своих нервных коллег. Может, даже большей склонностью к рефлексии. В общем, я не понимаю, как конкретно выписывался этот образ, но у меня по книге возникло стойкое ощущение *узнавания*. Да — тот самый персонаж))

Сюжет тоже ужасно мне понравился. У Фрая с этим раз на раз не приходится — то попадаются какие-то забавные, но совершенно поверхностные приключения, а то вот такие глубокие идеи «с моралью». Я так и не решила, какие лучше, скорее, приятно разнообразие. Для Кофы история «с моралью» однозначно подходит больше. Она немного медлительная, даже — вязкая, аккурат под его неторопливый, вдумчивый характер. Пожалуй, не самая легкая и радостная из всех книжек, но — как раз такая, какая надо, на мой вкус)) И не невесомая.

Книжка о человеке, который нашел способ отделить от себя свое горе — и радостно выпустил его гулять на волю, где оно натворило всяких бед. Это был самый страшный спойлер, кто не понял. В целом — я очень благодарна леди Фрай всегда за то, что она не дает никаких моральных оценок. Это я только так выражаюсь «история с моралью», а на самом деле морали никакой нет, зато есть моральная проблема. Которую каждый решает, как умеет, и такое решение не должно быть причиной для осуждения. В чем и состоит самая прекрасная идея текста.

Чем приятен Фрай. Помнится, недавно Снарк писала, что автор привлекателен именно тем, что у него не случается ничего непоправимого. Причем это вопрос отношения, а не ситуации — даже когда приходит зверь пицзеци, герои не опускают лапки, а продожают и на обломках мира радоваться жизни. Фрай — иеиссякаемый источник оптимизма. И эта история, как не старанно, тому — лишнее подтверждение. Мне лень формулировать, почему, но если вкратце, то «жизнь продолжается» — даже после самых страшных потерь и ошибок. В этом весь Фрай))

Хроники Ехо № 1

Фрай, как всегда, душка и прелесть. Я безумно рада, что в отличие от большинства авторов, признаков «исписания» ничуть не наблюдается. Книжки доставляют мне удовольствие независимо от их позиции в серии, тем более, что читаю я в строгом беспорядке.

«Хроники Ехо» — первая книжка, где Макс окончательно расстается с Ехо и оказывается в Тихом городе, рассказывает свои истории Трише и Френку. Все мило, чудесно и прекрасно читается.

«Чуб земли» — вполне себе классическая еховская история про путешествие Макса с королем на Муримах. В лучших традициях. Светлая, веселая и совершенно легковесная, что очень хорошо в данном случае, поскольку оправдывает ожидания. Помню, при описании эмоций Макса в Болоте Гнева я долго-долго ржала, потому что меня сразу осенило: ба, да это же типичное ПМС! Вот так, господа, можете себе представить теперь вполне наглядно, что испытывают дамы

«Туланский детектив» — история, расказанная леди Меламори — нечто совсем другое. Нет, сюжет такой же милый и легковесный, все персонажи на месте и вполне в духе себя. Но очень четко чувствуется смена рассказчика. Временами мне даже казалось, что леди Фрай перебарщивает: очень уж в лирической героине много ненависти к окружающему миру, как-то ненатурально. С другой стороны, просто великолепно показано это раздражение по мельчайшим бытовым поводам — такое со всеми случается, временами прямо узнаешь себя. Знаете, когда элементарные промашки окружающих доводят до бешенства и кровавых мальчиков в глазах?

Немного удивила сама леди Меламори. По «лабиринтам» она казалась гораздо более уточненной и женственной, а тут — прямо «наш парень». Я имею в виду внутреннее состояние и отношение к окружающей действительности.

Теперь мне кажется, что в этом есть какой-то тайный смысл. Романтический образ Меламори с точки зрения сэра Макса в «лабиринтах» и гораздо более приземленный — с точки зрения ее самой, в «хрониках». Наверное, дело в том, что леди Фрай — именно леди. Уж она-то знает, как оно бывает ))

Очередная весьма классическая история про захваченный город, в котором местные жители вынуждены уживаться со своими захватичками. Те, вдохновленные идеей крестового похода против «тьмы», несут местным язычникам истинную веру в единого бога-солнце, язычники, разумеется, не собираются отказываться от своих многочисленных богов и божков. Но на самом деле вопрос даже не в религии, и не в политике, и не в экономике, а всего лишь в том, насколько хрупки отношения между людьми и социальными группами. И, имея возможность договориться и жить в мире, как часто все же выбирают худший из возможных способов сосуществования.

Зато как чудесно, буквально по волшебству, стоить чуть нарушить это хрупкое неравновесие — и тут же все встает на свои места. И жертв нужно не так много, и усилий тоже.

А помимо этого, есть еще и волшебный мир языческих богов и таинств — рассказ идет от лица как раз местной девочки, практически запертой в большом старом доме, хранящем не только остатки былого величия, но и довольно страшные тайны. Захватчики, стоящие, как и принято, на более низкой ступени развития, запретили книги, считая их порождением демонов. И книги, и чтение стали под запретом, и единственное место, где они сохранились еще — в тайной комнате единственного дома, того самого, в котором живет девочка.

Кстати говоря, захватчики боятся книг отнюдь не зря. И местные жители относятся к ним с оттенком мистики тоже не зря — не всегда написанное в них написано человеком, и не всегда разные люди могут прочитать одно и то же. Местные жители думаю, что через письменное слово с ними говорят боги.

В целом — это далеко не лучшее из написанного Урсулой, пожалуй, оно не стоит даже рядом с ее классикой, увы. Роман, насколько я понимаю, в принципе один из последних. Но он написан в полне классическом урсулином стиле, так что читается на одном дыхании, и легкое ощущение катарсиса, и полета, тоже остается, как и заведено ))

Разумеется, я читала ЛРТ и раньше. Но по моим подсчетам, прошло уже больше 10 лет, и, признаться, я плохо помню свою первоначальную реакцию. Однако сейчас, перечитав роман, я уже больше недели пребываю в неизменно шоковом состоянии. Наверное, в 13-14 у меня просто недоставало ума или жизненного опыта, чтобы понять, насколько это страшная и болезненная история. Зато теперь она прошлась по мозгам и сердцу по полной. И мне просто надо выговориться и немного привести свои мысли и чувства в порядок.

1. Первое. Основной — для меня — смысл истории, можно сказать, керигма. Цели, которые мы перед собой ставим, и цена, которую за это платим. Потому что, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть, Дженли Аи либо победил и выполнил свою миссию, либо полностью провалился. С точки зрения общечеловеческой, то есть для всей Экумены, для Гетена, для Кархайда, финал исключительно положительный. Он добился того, зачем прилетел. Но есть такой тонкий момент. Помните, встречу Аи с Аше Форетом, бывшим кеммерингом Эстравена, — когда Аи говорит, что его миссия выше всех личных привязанностей, а Аше отвечает, что в таком случае его миссия аморальна? Собственно, я могу сказать то же самое. Может быть, с какой-то сверхобщей, экуменической точки зрения, Аи действительно прав и победил. Но с точки зрения человеческой он, безусловно, проиграл.

И, более того, я уверена, что никаких «общих» точек зрения и общего блага не существует. Не то чтобы я могла это доказать, и на протяжении всей истории человечества раз за разом утверждали обратное — просто я так чувствую. Сама не ожидала, признаться, что дедушка Кант отомстит мне за неуважение к его философии. Однако мне при чтении так настучало по голове категорическим императивом, что я никак не могу прийти в себя. Если бы мне кто-нибудь в любое другое время сказал, что внутри меня есть какой-то «моральный закон», я бы над ним только посмеялась; однако поди ж ты, действительно, есть. «Глумись, глумись над категорическим императивом. Доглумишься» (с) М.Успенский

К чему я все это — к тому, что человек, тем более любимый, должен быть целью. И ни в коем случае нельзя позволять ему быть средством, даже если он сам этого хочет и сам к этому готов. В этом плане Эстравен куда вернее и себе, и общим принципам человеческой морали — в конце концов, то, что он делал, он делал скорее ради самого Аи, и уже потом — ради его миссии. Аи ради самого Эстравена не делал никогда и ничего. Что в моих глазах является признанием его моральной несостоятельности, его провала.

Еще один аспект — можно сказать, на полдороги к теодицее. Сначала Кант, теперь — «Легенда о Великом Инквизиторе» Ивана Карамазова. Внимание, вопрос — а союз Гетена с Лигой Миров действительно стоит смерти Эстравена? То есть это цена, на которую можно согласиться, своего рода необходимые «раствор» для закрепления замкового камня? С жертвами, которые готов был принести — и принес — Дженли, все понятно — работа у него такая. Он в любом случае знал, на что шел. Но с Эстравеном история совершенно другая — по большому счету, он ни в малой степени не был *обязан* делать что-то ради этого союза, не говоря уж о том, чтобы чем-то жертвовать. Даже пусть он хотел этого сам — Дженли в любом случае не имел права принимать такие жертвы. Я имею в виду не только последнюю, но и вообще все, что делал Эстравен для него. А он принимает это, как само собой разумеющееся, и у меня просто в голове не укладывается, как так можно.

2. Еще один жуткий момент — история из серии «в конце концов он опоздал всего лишь на одну секунду». Я говорила об этом уже. Знаете, что самое страшное в этой истории — понять, что вот оно, счастье, вот она, цель и смысл жизни — только тогда, когда это уже потеряно. И продолжать жить дальше, так никогда и не избавившись от власти своего прошлого, от воспоминаний об утраченном счастье. Жить, как во сне, то и дело погружаясь в грезы о прошлом, то «выныривая» в жестокое настоящее. Так жил Эстравен, вспоминая о брате. Теперь так будет жить Дженли, вспоминая об Эстравене.

Когда читаешь в первый раз и еще не знаешь, чем все закончится, эти слова Дженли как-то непонятны. Вот они идут по льдам, в нечеловеческих условиях, спят в палатке, мерзнут, голодают и тд. А потом он внезапно говорит: знаете, потом всю жизнь я вспоминал это время, как недостижимое и потерянное счастье. Заканчиваешь читать книгу, переживаешь смерть Эстравена, переживаешь успех миссии, возвращаешься к этому моменту — и становится так жутко, что холодеет внутри.

3. Еще я хотела сказать, что меня тяготит в ЛРТ — кажущаяся бессмысленность жертвы Эстравена для него самого. Он погиб в пути, так и не успев дойти до конца. Так и не убедившись, что то, что он делал — верил Дженли, всеми силами стремился к успеху его миссии — делал не зря. Другими словами, не увидел плоды своих трудов.

Но я подумала, что при таком раскладе придется считать, что основным мотивом действий Эстравена было все-таки желание успеха миссии Дженли, а не симпатия к нему самому, любовью к нему как к человеку. Я все-таки склоняюсь ко второму варианту. И в этом случае Эстравен в принципе достиг всего, чего хотел, своей цели — сумел оставить неизгладимый след в душе любимого и значительно облегчить ему жизнь и поспособствовать его успеху. Для него самого этого явно было достаточно. В этом случае, даже если бы у Аи ничего не получилось с миссией, это не делало бы жертвы Эстравена бессмысленными.

4. Еще в свете всех дискуссий хочу сказать про андрогинную проблематику. Имхо — Урсула слишком умный автор, и ничего не делает зря. В том числе и создание персонажей-андрогинов — оно отнюдь не только для фантастического антуража. Можно сказать, что будь Эстравен просто мужчиной — это, может, и не повлияло бы на сам сюжет. Во всяком случае, всю дорогу Дженли воспринимал его именно в таком качестве — как друга и боевого товарища, упорно отказываясь видеть, что все не так просто. Но андрогинность Эстравена в данном случае должна повлиять на наше восприятие. Потому что на самом деле, он в той же степени боевой товарищ и хитрый политик, как и «влюбленная барышня». И его собственное отношение к Дженли в этой связи должно быть очень непростым. Итак, вводя в уравнение еще одну переменную, Урсула значительно усложняет ситуацию.

Что лишний раз доказывает, что если даже люди начинают вместе просто потому, что у них есть общая цель, постепенно их отношения выходят далеко за рамки этой цели.

Получается, что если разбираться, ЛРТ — книга не об успехе в установлении контакта с жителями другой планеты, не о триумфе человечности. А о личном крушении, о потерях и страшных ошибках. No happy end.