Номинировал Сергей Шикарев: Идея, довлеющая над одним из персонажей романа, совершенно фантастична по своей природе. Сторсменчелы – сторонники смены человечества – убеждены, что прежние люди (иначе говоря – мы) должны уступить место людям новой породы. Этим новолюдам предстоит спасти планету от губительного воздействия Homo sapiens и построить иную цивилизацию – получше нынешней.
«Железный пар», новый роман питерского прозаика Павла Крусанова, устроен нарочито проще иных его произведений – и по сюжету, и по стилю. Да и приметы другой реальности, описания которой некогда составили автору славу главного писателя русского магического реализма, на сей раз остаются в тени – как сущности подразумеваемые, но не обязательные.
Одна из сюжетных линий романа описывает мечтания о смене человечества книжника Руслана, перемежаемые экскурсами в ремесло книжной реставрации, вторая – путешествие по Таджикистану его младшего брата.
Двоятся не только персонажи и повествование, но и сама книга, который предстает перед читателем интригующей смесью трактата и тревелога. И вот что любопытно, освобожденный от диктата лихого сюжета и необходимости читателя развлекать, роман напоминает о том, что неотъемлемой частью хорошей фантастики является размышление.
И «Железный пар» – роман размышляющий. О современном обществе и цивилизационных различиях, об имперских инстинктах и о «солнечных русских» – странствующих с надеждой, возвращающихся с благодарностью.
Что же до исхода дела сторсменчелов, то он остаётся неясен. Финал открыт; и человечеству, быть может, повезёт.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
цитата
Крусанов, конечно, мастер. Реставрация старинных книг, путешествие в Таджикистан — об этом просто здорово. Но… сюжетная связка (история двух братьев), склеивающая реставрацию старинных книг и путешествие в Таджикистан, сама по себе не захватывает. Сверхценные идеи (термин, наверно, неточный, я не специалист) больного Грошева меня мало впечатляют. Чем закончится его платоническая любовь к незнакомке в окне — слишком предсказуемо. Эпилог — в кабинете «гаранта конституции» — как будто из другой книги гораздо более слабого сочинителя.
Валерий Иванченко:
цитата
Повесть Крусанова рассказывает о сложных отношениях двух братьев. Один имеет историческое образование и прозябает на зарплату продавца букинистического магазина. Другой из-за травмы головы образования не получил, но освоил хорошо оплачиваемое ремесло реставратора и переплётчика книг. Оба брата в разной степени блаженны. Букинист грезит о «солнечном русском», переплётчик написал трактат о переустройстве человечества и необходимости его замены усовершенствованными людьми. Трактат он рассылает сильным мира сего, но тот почему-то не действует, и вскоре приходит понимание, почему. Чтобы книга была прочтена и возымела своё действие, в переплёт её следует добавить особые вещества из горящих угольных копей в горах Средней Азии. Поэтому брат-букинист снаряжён в экспедицию и отправляется, присоединившись к друзьям из Новосибирска, в предгорья Тянь-Шаня. Записки туриста составляют половину «Железного пара». Другая половина – дневник брата-домоседа, перемежаемый фрагментами старинных руководств переплётного дела. Пишет Крусанов как всегда отлично, временами белым стихом. Читать в его исполнении можно даже переложения служебных инструкций.
Больше сказать о «Железном паре» почти что и нечего (к фантастике там относится лишь коротенький эпилог). Важно только отметить, что фамилия братьев – Грошевы, и её стоит запомнить. Такую же фамилию носит главный герой другого номинированного в этом году произведения, куда более интересного, чем прекрасная повесть Крусанова, но имеющего с ней перекличку не только однофамильцами.
Очень странный роман. Написанный странным стилем — то наивно-лаконичном, то пародийно-патетическим, с попытками ритмизиции. Это почти верлибр. Кажется еще немного — и роман превратится в написанную белым стихом поэму. При этом он наполовину состоит из не имеющих прямого отношения к сюжету, хотя и небезынтересных вставок: тут и заметки о путешествии по Таджикистану, и секреты переплетного мастерства, и даже цитаты из ученых книг. И при этом роман политически ангажирован. Этакая мифопоэтическая производная от отечественной публицистики. Крусанов — не сторонник и не противник империи, он эстетически привержен имперскости как красивому стихийному бедствию. В общем, при всей своей политической актуальности, этот роман — просто красивая словесная игра, стилизация.
И еще какая игра!
Бывают странные сближения. В 1930-х годах Борис Пильняк создает роман «Двойники», большая часть текста которого — не имеющие прямого отношения к сюжету и написанные еще до романа очерки о Таджикистане. Главные герои романа — братья-близнецы. У Крусанова — тоже половина романа — очерки о Таджикистане, и главные герои — близнецы. Зная склонность Крусанова к литературным реминисценциям, можно предположить, что это сходство не случайно.
Галина Юзефович:
цитата
Муторная, тягучая и тяжеловесная история двух братьев – книжника и странника. Похоже, автор никак не мог решить, что же он пишет – философский трактат, травелог или все же настоящий роман в духе «Элементарных частиц» Мишеля Уэльбека, и в результате замер где-то на равном удалении от всех трех точек, то есть буквально in the middle of nowhere. Таджикские сцены местами очень хороши, но все же определенно это не та книга, которую станешь читать для удовольствия или, допустим, советовать друзьям.
Отзывы на другие произведения, номинированные на "Новые горизонты" см. на официальном сайте премии.
Номинировал Василий Владимирский: Действие масштабного романа Сергея Кузнецова хронологически охватывает без малого полтораста лет, а географически почти весь земной шар. В этом мире, на кухнях московских коммуналок и в гостиных австрийских шато, все повторяется раз за разом – то как трагедия, то как фарс, то снова как трагедия: страхи, надежды, взлеты, падения, разговоры о Конце истории и неизбежной революции. Одна эпоха отличается от другой только стилем – а стиль задают книги. В первую очередь массовые, популярные: по окопам Первой мировой серыми тенями скользят стокеровские вампиры, в британском захолустье конца 1940-х культисты приносят жертву спящим Древним богам, сумрачный германский гений с нацистским прошлым играет в «остров доктора Моро» среди африканских джунглей… Сверхценные идеи оборачиваются пшиком и банальностью, наивные детские фантазии – формируют границу мира, меняют восприятие реальности. Метафора, на мой взгляд, замечательная – хотя сложный месседж «Калейдоскопа» к этому, разумеется, не сводится.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
цитата
Один из главных романов последних лет, поэтому его присутствие в номинационном списке радует и тревожит. «Фантастического» в нем немного, да и то немногое получает свое рациональное (псевдо)обоснование. А по художественной значительности, литературному мастерству он перевешивает всё и всех, лишая премиальный процесс интриги. В 2014 году я как председатель жюри вынужден был — в патовой ситуации — предпочесть «Душницу» Аренева сорокинской «Теллурии» уже потому, что наградить «Теллурию» — это слишком очевидно. Будем думать. (Смайлик.)
Валерий Иванченко:
цитата
Масштабный фанфик по западной литературе 20 века, сборник упражнений по стилизации. Конечно, Кузнецов – писатель классом выше Скоренко. Если «Эверест» — простецкий, откровенный карго-роман, то «Калейдоскоп» — мастеровитая имитация. Но, в сущности, эти вещи одинаковы – одинаковы своей вторичностью, ненастоящестью, желанием прыгнуть выше головы за счёт кажущегося умения сочетать слова, фразы, абзацы. Не сказать, что в «Калейдоскопе» совсем нет своего, — там есть какие-то мысли автора, его собственная погружённость в культуру. Но перед наглостью замысла это «своё» совершенно теряется, всё живое убивается пошлостью подражательства. Автор открывается перед нами, например, в московской главе – главе о студентах 1985 года – и там его уровень вполне очевиден, это уровень рядового автора «Юности» того же самого года. Остальное – умелые (тут ничего не скажешь, умелые, да), но всего лишь понты.
Ну и чуток теории, а то без нее совсем худо. Фантастика как жанр предполагает системность и рациональность. Всякого рода галлюцинации, поэтические фантазии и метафоры к ней не относятся. «Сто лет одиночества» или «Нос» — не фантастика. «Мастер и Маргарита» — фантастика, там есть система. Стивен Кинг стал фантастом, а не мистиком, когда стал собирать свой системный мир в «Тёмной башне». «ЧЯП», «За миллиард лет до конца света» — фантастика – хотя бы из-за рациональности рассказчиков. Всё это — свидетельства здравых людей.
«Калейдоскоп» Сергея Кузнецова подавляет своими размерами и – как и следует из названия — калейдоскопичностью своей композиции. Отсутствие отчетливого сюжета не только у всего повествования в целом, но и у каждого из образующих его эпизодов является серьезным вызовом и для концентрации внимания, и для читательского трудолюбия.
При всем том: невозможно не признать, что роман написан высококультурным и высокопрофессиональным мастером, его вставные истории крепко сбиты и часто увлекательны, его психологические наблюдения и необычно найденные подробности действия заставляют задуматься, в тексте обнаруживаешь много умных философско-публицистических фрагментов- то о политике, то о сексе, тут же и бесчисленное число литературных аллюзий — например, герои одного из эпизодов заимствованы из «Кракатита» Карела Чапека.
В некотором смысле «Калейдоскоп» венчает довольно старую и хорошо разработанную романную традицию — традицию многослойных романов, пытающихся увидеть трагическую историю ХХ века через переплетающиеся биографии многих людей, или через несколько поколений одной семьи. Можно выдвинуть гипотезу, что романы этого типа в русской литературе возникли после того, как родившийся в XIХ веке жанр «романа-семейной хроники» как на риф наскочил на исторические перипетии — на гражданскую войну, эмиграцию, на рассевание русских по всему миру. Так актуализировался в ХХ веке метод «Войны и мира». Началось все с «Хождения по мукам» Толстого, с циклов романов Марка Алданова, а продолжается по сей день, примером чего служат, скажем «Совсем другое время» Евгения Водолазкина, «Русская канарейка» Дины Рубиной, многие произведения Александра Иличевского. От них роман Кузнецова отличается, во-первых, количественно — количеством персонажей и мест действия, во вторых, подчеркнутым сдвигом на зарубежные сюжеты — хотя в любых точках мира действуют русские выходцы и их потомки.
Что касается недостатков романа: прежде всего бросается в глаза его бьющая в глаза искусственность, придуманность, неправдоподобие рассказанных историй — тем более, что часть историй имеет литературное происхождение или является вариацией на известные исторические мифы, и это явно ослабляет действие романа, который вроде бы претендует на осмысление русского исторического опыта. Везде видишь если не заимствование, то некую вариативность, похожесть на уже ранее читанное и слышанное — начиная с того, что один из героев романа хочет написать роман, по всем признакам похожий на «Калейдоскоп» Кузнецова. Этот прием — «автор среди персонажей» — весьма не нов, его можно встретить, например, в «Контрапункте» Хаксли, а можно – в номинированном на «Новые горизонты» романе Яны Дубинянской «Свое время».
И чтобы осмыслять — недостаточно вкладывать в уста своим героям философские фрагменты, один в один похожие на те, что уже ранее всеми читаны. Надо еще и самому быть мыслителем.
Иначе, кажется, что мы имеем дело со стилизацией под философский роман, стилизацией под роман, осмысляющий историю через судьбы людей.
Хотя понятно, что история и культура — обширны и соблазнительны, и страшно тянет вместить их целиком в минимальный объем — ну хотя бы в 40 авторских листов.
Галина Юзефович:
цитата
Выдающийся роман и определенно один из лучших текстов, написанных по-русски за последние годы. Десятки не связанных на первый взгляд сюжетов – от мелодраматических до фантастических и детективных — охватывают мир от Америки до Африки и от России до Китая, складываясь при этом в фасетчатую карту длинного ХХ века – с восьмидесятых годов XIX века до десятых годов века XXI. Кузнецов создает огромный, просторный и удивительно живой мир, в котором история творится и на микро-, и на макроуровне. Отдельный бонус — ни слова об «особом пути» России: «Калейдоскоп» ясно показывает, что Россия с ее трагедиями и драмами – часть общемирового пространственно-временного континуума, не больше – но и не меньше.
Отзывы на другие произведения, номинированные на "Новые горизонты" см. на официальном сайте премии.
Номинировал Василий Владимирский: Мне не нравится эта книга. Почти настолько же, насколько нравится «Калейдоскоп» Сергея Кузнецова. Она написана подчеркнуто дурно, в стиле худших статей из «Каравана историй». Сюжет и героев могли бы придумать Василий Головачев и Вадим Панов после месячной медитации под веществами на «зрелого» Пелевина. Но так надо. Автор, скрывающийся под псевдонимом Василий Мидянин, работал над «Повелителями новостей» несколько лет, нарочито портил уродливыми довесками каждое второе предложение, накручивал витки шизофренического сюжета, построенного на безумной конспирологии. Это окончательный диагноз, своего рода отходная жанру – нечто подобное проделал в конце позапрошлого десятилетия Курицын-Тургенев в цикле про Матадора. Конечно, чтобы написать такой текст, надо сильно не любить современную фантастику – но многое прояснится, если учесть, что Мидянин много лет проработал в редакции жанровой литературы одного из крупнейших издательств России. Важный для отечественной фантастики роман, многообещающая заявка – если не на премию, то на место в истории жанра.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
цитата
Аляповатый роман слишком льстит журналистской корпорации, связывая ее с игрой мощных инфернальных сил.
Валерий Иванченко:
цитата
Сочинение Мидянина – это такая вещь, про которую что ни скажи, всё равно останешься в дураках. Хвалить её нельзя, ругать тоже, проще всего глубокомысленно мычать и оценивать в категориях «вштырило-не вштырило». Любое жанровое определение тоже бессмысленно. Брякнешь, допустим, «фельетон» или «гиньоль» и тут же понимаешь, что глупость сказал. С одной стороны, Мидянин такой Козьма Прутков, пародийная авторская фигура. С другой – человек, его выдумавший, относится к этой своей ипостаси абсолютно серьёзно. Выдвижение его на премию – глупость, с одной стороны. Если оно бездумно совершено. А если осмысленно – довольно-таки сильный жест.
Я лично думаю, что Мидянин – психотерапевтическое средство. Читатель Мидянина в каждом из нас сидит, надо только не побояться его выпустить. А то неврозы, то-сё… Телевизор-то каждому смотреть приходится волей-неволей.
Константин Мильчин:
цитата
Автор безусловно умеет писать, придумывать сюжет, образован, начитан и вообще хороший человек. Но он до бесконечности избыточен в каждом предложении. Ну то есть сама-то книга короткая, но каждая мысль здесь затянута до полного самоуничтожения. И, конечно, когда в книге встречается слово «трусишки» этот роман хочется немедленно закрыть и вообще больше никогда ничего не читать.
У этого романа, несомненно, есть достоинства. Он до некоторой степени остроумный, достаточно занимательный, и к тому же внутренне цельный, что по нынешним временам немало. Если бы я был консультантом издательства, я бы несомненно рекомендовал его публиковать, ибо благодарный читатель для него безусловно найдется. Но в рамках премии, которая называется «Новые горизонты» отношение к нему совсем иное, ибо «Повелители Новостей» — роман и второсортный, и вторичный.
Тема демонизации телевидения — традиционная тема нашей культуры, и тут недосягаемыми образцами служат романы Виктора Пелевина — «Generation П» и «S.N.U.F.F.».
Завистливым подглядыванием за высшим светом, купающимся в сексе и кокаине, нас тоже не удивишь — это если забыть про иностранные варианты, и помнить только об отечественных, начиная с «Дyxless» Сергея Минаева. От того, что Мидянин отягощает свою неприязнь к элите включением в повествование реальных медийных персон, текст ни веселее, ни более новаторским не становится.
Идея, что за реалиями мегаполиса скрываются нечисть и демонические сущности — вообще стандарт нашего городского фентези, передозорить «Дозоры» Сергея Лукьяненко и его соавторов уже затруднительно.
Ну и не забудем немного садомазохистской эротики, взятой на прокат у Владимира Сорокина. Изображенная Мидяниным сцена, где адепты, беря друг друга за руки, дают ударить себя током, заставляет немедленно вспомнить сцену Сорокина, в которой опричники сверлят друг другу ноги.
Вот всеми этими сто раз обкатанными идеями и приемами роман Мидянина и исчерпывается, хотя написан он бойко и с фантазией.
Роман как бы совершенно развлекательный, и поэтому разбирать его с этико-политической стороны как бы глупо — хотя неприязнь к телевидению и «высшему свету» проскальзывает в нем вполне искренняя. Но все же заметим, что между мерзавцами из высшего света и не могущими вызвать сочувствие простолюдинами единственным «позитивом», оставленным читателю, остается несгибаемая воля к победе и выживанию главной героини, для которой на этом пути изнасилование — только досадная задержка. И как ни пытается автор опустить героиню, изображая ее подстилкой людей и демонов и мстя ей за элитарное самодовольство (привет Оксане Робски и Ко), этот позитив остается с читателем, потому что в противном случае ему не на что опереться в тексте — иначе текст стал бы чернухой как у Сорокина. Но в этом смысле у Мидянина текст «лучше», чем у Сорокина.
Галина Юзефович:
цитата
Псевдо-пелевинский текст на тему сотрудничества – а по сути дела слияния — масс-медиа и демонов преисподней. Очень архаично по сюжету и тематике (ну где, спрашивается, автор видел в сегодняшнем мире по-настоящему влиятельные медиа) и мучительно плохо написано. Причем есть подозрение, что автор валяет дурака вполне осознанно – в романе чувствуется некоторая легкость и стилистическая мастеровитость, но это парадоксальным образом идет «Повелителям» не в плюс, а скорее в минус: мог бы как человек, а пишет вот так. Нехорошо так с читателем. Негуманно.
Отзывы на другие произведения, номинированные на "Новые горизонты" см. на официальном сайте премии.
Одиннадцатого Крымского открытого фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг»
Одиннадцатый Крымский открытый фестиваль фантастики «Созвездие Аю-Даг» состоялся с 12 по 15 октября 2017 г. в пгт. Партенит (Крым). Фестиваль проводился на базе ФГБУ санаторий «Айвазовское» на берегу моря.
В мероприятиях фестиваля в общей сложности было задействовано более семидесяти участников из России, Украины, Германии, Латвии и собственно Крыма.
В фестивале приняли участие писатели: Вадим Панов (Москва), Дмитрий Володихин (Москва), Сергей Чекмаев (Москва), Дмитрий Федотов (Москва), Далия Трускиновская (Рига), Дмитрий Емец (Евпатория), Дмитрий Казаков (Нижний Новгород), Ксения Баштовая (Ростов-на-Дону), Дмитрий Лазарев (Екатеринбург), Григорий Панченко (Ганновер), Михаил Савеличев (Казань), Дмитрий Скирюк (Пермь), Юлиана Лебединская (Xарьков), Ярослав Веров (Донецк) и другие авторы.
На фестивале присутствовали представители издательств «Вече» (Москва), «Снежный Ком М» (Москва), «Шико» (Луганск-Севастополь), Интернационального Союза Писателей; журналов «Меридиан» (Ганновер), "Если", а также критики, редакторы, начинающие авторы и просто поклонники жанра.
В рамках фестиваля состоялись мастер-классы И. Минакова и Г. Гусакова (Ярослава Верова) «Научная фантастика мифа», Д. Скирюка «Легенды народов сервера», Д. Казакова "Вестерн-фэнтези", мастер-класс Далии Трускиновской. «Русская частушка: изучаем, сочиняем, поём» семинар Д. Володихина по конкурсу фантастических эссе; семинар-мозгоштурм синопсисов "Сочиняем рассказ" под руководством Д. Трускиновской и Д. Федотова, диспут В. Панов vs Я. Веров «Антиутопия, как единственный образ будущего в эпоху капитализма. Есть ли альтернатива».
Также впервые в истории конвентов состоялась презентация игрового мира THE UNCERTAIN с возможностью погружения в виртуальную реальность участников мероприятия: VR-экскурсия в мир игры; полное погружение с технологией HTC Vive". Проект представили ведущий гейм-дизайнер игры Артем Нетягин и сценарист Сергей Чекмаев.
Прозвучали доклады:
— С. Чекмаева "С миру по нитке, автору — на книжку!";
— Д. Володихина "Монеты Второго Рима и сюзерена Крыма" (с демонстрацией подлинных экземпляров) и "СССР vs РФ: чья фантастика лучше";
— К. Баштовой «Русская обсценная лексика: вчера, сегодня, завтра. Литературный взгляд на "нелитературное":
— Г. Панченко «Механический педагог: 50 оттенков стимпанка»
— Ю. Лебединской «Мир фантастической литературы и восточного танца – что общего»?
— сообщение Д. Трускиновской «Отдельные аспекты творчества Баркова, соотнесённые с современной ненормативной лексикой»
В рамкаx программы Интернационального Союза Писателей состоялось подведение итогов промежуточного этапа российско-немецкого конкурса на соискание медали-премии им. Гофмана, а также мастер-класс и разбор текстов участников под руководством писателя Д. Емеца
В рамках развлекательной программы состоялись:
— концерт Юлии «Аргентины» Каштановой;
— интеллектуальная игра кантри-вестерн-квиз под руководством Ю. Каштановой и Ю. Лебединской;
— нон-стоп мастер-класс Дмитрия Скирюка по настольным играм древности;
— а также праздничный банкет с живой музыкой.
Состоялась выставка-продажа фантастической живописи Николая Редьки (Севастополь), выставка-продажа книг издательства «ШИКО-Севастополь», продукции «хэнд-мэйд» участников фестиваля.
От спонсора фестиваля издательства «Вече» и от Генерального спонсора — издательства "Снежный Ком М" победители мастер-классов, конкурса футур-эссе и лауреат премии им. Данилевского получили книги издательства.
ЛАУРЕАТЫ ПРЕМИЙ ФЕСТИВАЛЯ
Премии, вручаемые решением жюри:
премия "Изумрудный Город" (за лучшее произведение в области НФ, фэнтези, литературной мистики и литературной сказки, а также романтической литературы, обращенное к детям, подросткам и юношеству)
решением жюри в этом году вручена Дмитрию Емецу с формулировкой "За вклад в развитие литературы для детей и юношества"
премия им. Людмилы Козинец «Фиолетовый Кристалл» (за лучше произведение 2016 года в области НФ, фэнтези, литературной мистики и литературной сказки, а также романтической литературы, обращённое к истории, культуре, современному положению и будущей судьбе Крыма).
Дмитрий Лукин, «Пусть только попробуют!» / в сб. «Магиум Советикум. Магия социализма». М.: Снежный Ком М, 2016
премия им. Александра Грина «Золотая Цепь» за лучше произведение 2015 года в области НФ, фэнтези, литературной мистики и литературной сказки, а также романтической литературы)
Эдуард Геворкян, «При дверях» // Российская империя 2.0. – М.: Э, 2016.
Премии, вручаемые демократическим голосованием участников фестиваля:
Премия «Созвездие Малой Медведицы» фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг» и Интернационального Союза Писателей.
Дипломанты:
3 место: Игорь Вереснев, роман «Аборигены Галактики» — М.: Яуза-каталог, 2017
2 место: Михаил Савеличев, роман «Красный Космос» — М.: Э, 2017
Лауреат: (плюс денежный бонус 10 000 руб.) Ксения Баштовая, роман «Крылья ворона, кровь койота» — М.: Альфа-книга, 2016
Премия «Созвездие Большой Медведицы» фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг» и Интернационального Союза Писателей
Дипломанты:
3 место: Олег Дивов, роман «Родина слонов» — М.: Э, 2017
2 место: Дмитрий Казаков, роман «Чёрные руны судьбы» — Севастополь: ШИКО-Севастополь, 2016
Специальной ежегодной премией общественной организации «Созвездие Аю-Даг» «Герой фэндома» за самоотверженный и бескорыстный вклад в дело развития фантастики награждён критик, редактор журнала «Если» Дмитрий Байкалов (Москва).
Победители мастер-классов и конкурсов:
Первый диплом мастер-класса И. Минакова и Г. Гусакова (Ярослава Верова) – Елена Яровова за рассказ «Истребитель номер ноль»
Второй диплом мастер-класса И. Минакова и Г. Гусакова (Ярослава Верова) – Михаил Савеличев за рассказ «Железная кровь»
Первый диплом мастер-класса Д. Казакова – Ольга Кай за рассказ "Дорога Феникса"
Второй диплом мастер-класса Д. Казакова — не присуждался.
Первый диплом мастер-класса Д. Скирюка – Всеволод Алфёров за рассказ «Конец гнева»
Второй диплом мастер-класса Д. Скирюка – Николай Немытов за рассказ "Деяния небожителей".
Первый диплом по итогам конкурса фантастических эссе Д. Володихина – Алекс Бор.
Второй диплом — Татьяна Беспалова.
Премия им. Н. Данилевского – Дмитрий Володихин и Сергей Чекмаев за составление сборника «Российская Империя 2.0».
По итогам семинара-мозгоштурма Д. Трускиновской и Д. Федотова к написанию рассказов в сборник "Настоящая Фантастика"-2017 приняты синопсисы следующих авторов:
Айнур Сибгатуллин, Григорий Панченко, Дмитрий Лазарев, Дмитрий Лукин .
Рассказы победителей мастер-классов и конкурсов будут опубликованы в итоговом сборнике фестиваля «Настоящая фантастика»-2018. Кроме того, по результатам мастер-класса Верова-Минакова составителем сборника Глебом Гусаковым принято решение принять без какой-либо-доработки следующие рассказы:
— Павел Шейнин, рассказ «Пересменка богов»
— Наталья Духина, рассказ «Исход»
Также при условии доработки в сборник будут приняты ряд других текстов участников мастер-классов.
Оргкомитет выражает особую благодарность всем спонсорам фестиваля: издательству «Снежный Ком М» (Москва), издательству «Вече» (Москва), издательству «Шико-Севастополь» (Севастополь), Интернациональному Союзу Писателей (Москва), и лично Александру Гриценко (Москва).
Номинировал Сергей Соболев: Когда общество заходит в тупик, полезно посмотреть исторический опыт, вернуться к классике и переосмыслить путь. Роман Веры Огневой «Меня зовут I-45» — о том, каким мог быть наш мир, не пойди он по странному пути тоталитарного монотеизма, а останься в античной толерантности.
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
цитата
Лаконично, быстро, читабельно. Слишком «жанрово». И совершенно не обязательно для прочтения. Хотя некоторые сцены и подробности запоминаются (это уже немало).
Валерий Иванченко:
цитата
На первый взгляд, это обычный дамский роман, хоть и недурно для своего жанра написанный – просто, легко, без лишних соплей. Беспомощная девушка находит доброго и сильного защитника, но она и сама не проста, у неё есть секрет, и когда парень попадёт в беду, секрет пригодится.
С другой стороны, автор отлично справляется с экшном и умеет делать крепкий сюжет. Перед нами редкий пример практического освоения уроков сценарного мастерства от Макки (даже если автор о них не слышала). Принципы там несложные, но отчего-то почти никто не умеет их применять, даже именитые сценаристы.
В итоге оказывается, что перед нами история восхождения и преображения – самая востребованная история в рамках масскульта и не только. Сделано вроде непритязательно, а вот подишь ты, мало кто так справляется.
Константин Мильчин:
цитата
Краткий пересказ нескольких голливудских фильмов, написанный короткими фразами. За это, с одной стороны, спасибо, читать I-45, если бы книга была написана еще с использованием сложноподчиненных предложений, было бы совсем невозможно. Впрочем, его невозможно читать и так.
О романе Веры Огневой «Меня зовут I-45» нельзя сказать ничего ни плохого, ни хорошего. Это очень средний, даже среднеарефметический роман — остросюжетная фантастика, с элементами детектива и антиутопии. У такого романа могут быть читатели. Из него может выйти даже добротный голливудский фильм. Что импонирует лично мне – сравнительно камерное действие. Всего пять героев: двое главных, два идущих по их следу полицейских и один злодей из мафии. Остальные – массовка. Очень подходящий расклад для фильма. То, что еще один такой роман написан — не радует и не огорчает. Есть даже некий социальный элемент, об обществе, в котором происходит действие, мы знаем, что оно похоже на римскую Империю, и что в нем царит страшное социальное неравенство — есть патриции и остальные. Но практически ничего больше об этом обществе не известно. Мы не знаем, каков его социальный строй, откуда берется это неравенство, и что собственно значит революция, которая вроде бы громыхает в конце романа.
В центре романа находится девушка с постепенно разворачивающимися сверхспособностями, что заставляет вспомнить фильм Люка Бессона «Люси». У сюжетов такого рода есть одна системная проблема — хотя эта проблема не лично Веры Огневой, а проблема всех фильмов и романов про «крепких орешков». Когда у героя есть сверхспособности, с помощью которых он решает свои проблемы, это смертельно опасно для сюжета. Ведь сюжет возникает из трудностей, которые встают перед персонажем. Чем более могущественными оказываются возможности персонажа по преодолению этих трудностей, тем более разглаживается и исчезает структура сюжета. В конце романа Огневой понимаешь, что даже если героиня попадает вроде бы в трудную ситуацию — это не более чем дешевая уловка автора, через минуту ее магические (или какие там) способности возрастут еще и всех врагов сметет, как взрывной волной. Мы верим в реальность окружающего мира потому, что он сопротивляется нашей воли. Когда герой проходит через окружающую среду как нож сквозь масло, эта реальность становится ненастоящей и неинтересной. А в конце героиня обрушивает на Римскую империю нашествие инопланетной высокоразвитой цивилизации, так что все предыдущие приключении оказываются мышиной возней, можно было бы сразу начинать нашествие и не мучиться.
Впрочем, в голливудском блокбастере сюжет не обязательно должен быть логичным.
Галина Юзефович:
цитата
Бойкий, динамичный и, в общем, неплохой роман-антиутопия про слепую девушку, наделенную, как водится, суперспособностями. Хорошо бы смотрелось на одной полке с «Тринадцатым ковчегом» Дженнифер Броуди или «Алым восстанием» Пирса Брауна (что вообще-то очень хорошо), но в целом относится к тому типу книг, которым лучше бы сразу родиться в виде сценария к блокбастеру.
Отзывы на другие произведения, номинированные на "Новые горизонты" см. на официальном сайте премии.
облако тэгов
