Название рассказа не очень-то соответствует содержанию. На том предположении, что делает Борхес, можно было бы выстроить не один, а тысячу фантастических рассказов. Не впечатлило, если честно.

Хороший рассказ. Красиво, точно, лаконично. Десять баллов, без всяких сомнений!

Хорошо бы такую книгу поиметь – пригодилась бы наверняка. Особого смысла в рассказе, к сожалению, не нашел — наверное, недорос еще...

Отличный рассказ. Как обычно, все немного туманно, но очень «правильный» и приятный финал.

Непонятно – то ли это рассказ, то ли стихи. Замечания, конечно, любопытные, но не более того. И, как всегда, — сплошные символы...

Нда… Бред какой-то. К чему это все – совершенно не понял. Может кто-нибудь объяснит?

Очень спорная концепция — вместить всю литературу в четыре сюжета – не соглашусь, пожалуй. И выборка какая-то странная. Если с последними тремя историями я как-то согласен, то с первой – нет.

Так я и не понял – умер этот «чувак» или нет. Все настолько туманно, что совершенно непонятно. Видимо, на то он и Борхес, чтобы так писать...

Очень коротко и очень по существу. Цепляет сильно. «Отче наш» от Борхеса. Читается с большой грустью.

Готовые цитаты на все случаи жизни. Очень понравилось. Есть над чем подумать. Эссе, предназначенное для перечитывания.

Главный герой напоминает чем-то Кастанеду. И непонятно – что же все-таки за тайну ему открыл шаман? И можно ли радикально измениться за два года? Вопросы, вопросы, вопросы....

Я бы точно не смог жить так, как главный герой этой истории. И обидно, что по прочтении остается очень много вопросов...

Борхес снова обыгрывает тему Вавилонской Библиотеки, неисчерпаемого и бесполезного источника информации.

Блестящий рассказ. И пусть идея не нова, пусть зарубежные фантасты уже не раз до Борхеса варьировали ту же идею — все равно впечатление, которое производит «Евангелие от Марка», для меня неизмеримо сильнее. Это тот случай, когда хорошей идеи мало, когда очень важно верно подать идею, и Борхесу это удалось блестяще. Память о финале рассказа остается в сердце надолго.

Очень интересный образ основателя новой религии (или ереси, что в общем-то зависит от точки зрения). В рассказе по крайней мере два слоя — история создания секты, не слишком отличающаяся от многих подобных, и описание странной, безумной, но и уникальной философии нового пророка.

Очередной шедевр Борхеса, рассказ-притча, выписанная удивительно точно. Собственно, мифический диск Одина здесь не так важен, хоть и играет сюжетообразующую роль. Я люблю этот рассказ за удивительную точность языка дровосека, за изумительно переданное Борхесом его восприятие мира, за подбор слов и сравнений, которые так точно характеризуют его характер и предвосхищают поступки. Одна фраза о том, что дровосек «поклонялся Христу», говорит о многом (не верил, нет! Лишь поклонялся). А таких фраз здесь много. Стиль удивительно прозрачен и чист, и финал рассказа достоен этого стиля.

Волшебный рассказ. Невычурный, по-хорошему простой, строгий. Он был бы написан в духе реализма, если бы не то волшебство, с которым неразрывно связаны его начало и конец.

Сильная вещь, достойная многократных прочтений. И философия, и психология — все здесь есть, и при этом рассказ остается единым целым. Несколько направлений действия стыкуются между собой, разветвляется время — в ненаписанной книге? во сне? наяву? Интересна идея, и не менее красиво ее воплощение. Отличный рассказ.

Просто прекрасная притча. Лабиринт в Вавилоне и лабиринт в Аравии — глубинная суть их одна.

Поразительно, как чуть более, чем в двух словах можно передать настроение рассказа, идею, и оставить рассказ глубоким и достойным последующих прочтений. Борхесу это удалось.

Просто волшебный рассказ. Немыслимый дом, немыслимый хозяин — и новое прочтение старой легенды, ставшее мне очень близким. Еще один шедевр Борхеса.

Просто гениальный рассказ. Вещь написана, но воспринимаешь ее как артефакт, как хронику реального и вневременного — не как рассказ писателя, пусть и гениального, пусть даже Борхеса... Интересная идея, интересное начало, которое разум — обычный человеческий разум — еще может постичь, а далее — постепенный переход от реальности к ирреальности, и все — на полном серьезе, и финал, от которого застываешь на месте, настолько умно осуществлен переход. Рассказ порождает множество мыслей, и в частности, за это я очень люблю прозу Борхеса.

Очень поэтичный рассказ, блестяще написанный, стилистически выверенный. Снова несколько слоев смысла, снова игра со словами и со стилем, в котором спрятаны ключи к разгадке — но только к одной из разгадок. Даже внешне, чисто внешне рассказ прекрасен. Даже если в него особенно не вникать. А уж если попытаться почувствовать, проникнуть вглубь...то перечитывать рассказ можно вновь и вновь. Ибо это не сиюминутное, непреходящее творение.

Отличных рассказов у Борхеса много, да что там — даже лучших из лучших десятки. Этот рассказ для меня входит в число самых-самых. Невероятная энциклопедия невероятного мира — фантазия автора просто поражает воображение. И это ведь только начало... Второе потрясение приходит тогда, когда ты понимаешь, насколько все продумано, насколько тщательно описан мир, и кажется, что если будут найдены еще тома этой энциклопедии, то найденному тому они не будут противоречить... В этом рассказе Борхесом создан целый мир, создан кратко, емко и точно. Я преклоняюсь перед мастерством автора.

Гениальный рассказ, наполненный смыслом до краев. Что интересно, один пласт смысла не накрывает другой, как это часто бывает у Борхеса, нет, они вкраплены друг в друга, образуя словно систему озер. Смешение психологизма и символизма, лабиринт Цюй Пэна как символ символов... Яркие образы, блестящий слог — настоящий, блистательный Борхес.

Настоящий шедевр. Только за одну идею представления мира как бесконечной библиотеки Борхес заслуживает восхищения. А ведь этот рассказ — не просто сухая идея, нет, здесь полно подробностей, деталей, делающих мир живым, а рассказ — летописью этого мира...

Удивительно тонкая, философская зарисовка. Понять при первом прочтении, о каком доме идет речь, мне кажется, невозможно. Можно попытаться понять самого Астерия и душевную муку, сопровождавшую его существование.