Он установил абсолютное достижение — стал первым человеком, умершим на Марсе. Как оказалось, этим рекорды далеко не заканчивались.

Взгляд автора на принципы преемственности в отечественной истории. В частности, оспариваются необходимость принятия ряда ее «страшных и омерзительных» событий, да и сама идея единства государственности.

«Смешанность русского происхождения» – наглая ложь. Вопреки ироничным, а где-то и злым пословицам, русские, как народ, до сих пор сохранили генетическое единство. В эпоху глобализации такая идентичность дорогого стоит. Поэтому ее и стараются разрушить если не биологически и физически, то информационно, на уровне терминологии и подмены понятий.

Немного о культе (не путать с культурой) пития и алкогольных предпочтениях разных социальных слоев позднего СССР, и много о не великом авторском опыте знакомства с водкой. И об идее к которой привело второе на фоне первого.

Россия провинциальна по своей сути. У нее не получается стать никаким мировым центром. Не получается стать центром ни для кого. Даже две ее признанных столицы – Москва и Санкт-Петербург – глубоко провинциальны по отношению друг к другу. Что уж говорить об остальных регионах, которые все без исключения не что иное, как глубинка. Почему так? Причин немало. И малонаселенность, и особое (иначе не скажешь) устройство дорожной сети… Да у нас даже исторически, что бы Русь, Российская империя или СССР не присоединяли, была всего одна провинция – Кавказ.

И следствий этой провинциальности куда больше, чем причин.

Попытка взгляда на традиционную российскую дилемму «западничества – славянофильства», через призму противопоставления отечественной рок-группы отечественному барду.

Если провести языковую экспертизу, получится, что русское слово «молодежь» обозначает не столько возрастную группу, сколько что-то наподобие общественного класса. При этом, вне зависимости от грамматических и лексических особенностей, западная молодежь так же являет собой не только возрастную страту. Но у нее другие критерии, за счет отсутствия у нас полноценного потребительского общества, в котором молодежи отводится особая роль.

Есть в России такая социально-гендерная ниша – мужик. Нет-нет, не в тюремно-уголовном смысле. В самом, что ни на есть жизненно-бытовом. Существо беззлобное, а значит, безопасное, но и практически всегда бесполезное. Особо стоит отметить, что ни о каком национальном признаке речь вести нельзя. Вернее, о национальном самосознании. Определим исходные условия возникновения типа, как очередную часть бесконечного наследства СССР.

Что сильнее всего разрушает основы любого общества? Откровенная демонстрация роскоши и открытая непристойность. Что, в общем-то, одно и то же. Если кто не согласен, может вспомнить «новых» русских и торговлю порно на каждом углу в 90-х.

Авторское определение слова «нерусь» как этносоциологического понятия, объединяющего сообщества различного уровня не общей целью, но общей жертвой. Отмечено, что «нерусь» – далеко не первое в истории, но на сегодня самое старое и самое сильное антинациональное образование.

Почему русские, в отличии от всех остальных наций, не создают сколь значимых диаспор в странах проживания? Почему наши «там» максимально лояльны местной власти? Почему ненавидя российских ментов, они буквально стелются перед западными полицейскими?..

Сериал как базовый жанр киноискусства и ремейк как базовый жанр сериала, с синопсисом первых трех серий, учитывающих все новые гендерные, политические и постмодернистские требования.

Так кто же дал прозвище «кровавый» последнему российскому императору.

Рассуждения 1999 года на тему гипотетической легализации оружия в России.

Чтобы начать разговор о национальной идее, сначала необходимо определиться, что есть нация. И не просто решить, о какой человеческой общности в каждом конкретном случае идет речь, но понять – что такое нация, в целом.

Вы видели когда-нибудь околевших? Не убитых, не погибших, а умерших от голода, или холода? Тогда вам сложно будет осознать, что нищета – не всегда синоним «бедности». Бедность, в конце концов, иногда выбирают добровольно. Вспомните хотя бы индийских йогов, или хиппи.

Относительно детализированная страшилка о неизбежности ближайшего будущего, основанного на социальном рейтинге.

Арифметика вожделения потребления соотечественников от Михаила Харитонова. Цифры, кратные ста, переведенные на язык стремлений нашего социума. С 1975 года, по предкризисный 2007-й. От ноля (вернее, двух нолей) до 900. От абсолютного отсутствия жажды потребления в массах, через программу «500 дней» и 600-й «мерс», и далее. От потребности в книге до потребности в гламуре.

Сравнение – с уклоном в этимологию – шкал качества традиционной России (так автор обозначил страну до 1917-го) и постсоветского общества. Эпохе СССР так же уделено внимание, но по не совсем понятным причинам, которые не удосужились сформулировать внятно, в общее построение она не вошла.

Современные хеппенинги и перформансы, как пример не современного, но наоборот, самого архаичного искусства, и кому они были выгодны в России в десятые года двадцать первого века.