Если долго сидеть в одном месте и делать добрые дела, можно добиться многого. Даже вернуться к жизни. Ну, вернуть душу в умирающее тело. Вот только круг подходящих локаций, не покидая которых можно творить полезное добро, сильно ограничен. И подходят они далеко не всем.

В аду Глафира Алексеевна, считавшаяся пропавшей без вести после падения Чертополошинского метеорита, получила бы чин равный генерал-полковнику и командовала бы не меньше чем войсками целого округа. Собственно, так оно и вышло, и помогло старой ведьме получить новое эктоплазменное тело. Страшная беда пришла на землю русскую. Недаром после первой смерти Глафиры на собственных кишках повесился главный кремлевский экстрасенс Крахоманов, а перед ней офицера военной разведки Владимира Волкова замаскировали под контрбармаглота.

Если, когда вы заблудитесь, оставшись без воды и еды, вам встретится сумасшедший старик и подарит горшок — не вздумайте отказаться от подарка, но никогда, слышите, никогда не благодарите старика!

«Все страшное позади. Человечество спасено, мир восстановлен, оружие уничтожено, границы стерты. Войн больше не будет. Не будет больше боли и горя. Это обещаю вам я, президент Земли...». Первым стал «Закон о неприуможении разочарований». На второй год правления «Закон о неприумножении печалей» одним махом отменил фундаментальные исследования и ноябрь… Все стали счастливы, пока один астроном-старичок не провел наблюдения, и не выяснил, что Земля – плоская…

Никогда не заходите в дом, который видите каждый день, но которой отсутствует во всех кадастровых документах. Даже если он пустует. Даже если увидите открытую дверь. Тем более не заходите, если ваша мечта – выспаться.

Тяжело бремя белого человека. И главная тяжесть – скука. Да еще, когда местного колдуна рвут в клочья твои механоиды, а соседи решают поиграть в спиритизм.

Когда-то цивилизацию несли военные с оружием в руках. Но это стало старомодным – их сменили хирурги со скальпелями. Будущее за электричеством и хирургией, за полумеханическими оцелотами и конечностями, за рациональными вивисекторами...

Может ли взгляд наноробота быть печальным? Только пока не составлена Декларация прав нанороботов.

…Всё началось с того, что реальность, описанная Профессором, слилась с нашей. Вместе с ней, разумеется, пожаловала и Война Кольца… После войны Арагорн требовал выделить ему хотя бы пятнадцать соток под королевство, но получил от мэрии лишь двушку в панельной высотке на окраине, завёл себе самогонный аппарат, привычку в нетрезвом виде мочиться с балкона и допотопную пишущую машинку…

Знаете, сколько тут, на 162-й высоте нас полегло в 43-м? Во время Второй Межгалактической? Ну, Второй мировой или Великой Отечественной, как вы зовете?

Патологоанатомы работали в три смены: за четыре недели в городе случился настоящий мор среди крупных чиновников, криминальных авторитетов и местных олигархов. На три четверти сократилось число сидельцев местной тюрьмы, а так же их надсмотрщиков. Досталось и судейским, и адвокатам, и полиции… Главное, причины всех смертей стандартны: инсульты, инфаркты, гипертонические кризы.

Комиссар Маслов и гауптштурмфюрер Четвертого рейха Алекс Кальтер против сатанистов-людоедов. Пока фашисты и коммунисты Метро могут действовать вместе, у людей еще не все потеряно!

Это он говорил тринадцатилетнему парнишке, заставляя смотреть на помирающего голого мужика с синеватой кожей: «Смотри, Степан, хорошо смотри. Ить вот оно как, мог он человеком быть, а выбрал – нелюдем стать и людей резать. А нелюдю – и смерть нелюдская. Ни похорон ему, ни дна ни покрышки». От него первого Степан узнал, как надо правильно убивать и как правильно жить, так, чтобы глаза от людей не прятать.

…«Слушать мою команду, так вашу перетак, трусы, сволочи! За мной, в Иисуса Христа и товарища Сталина!» – рыком, перекрывающим автоматный стук, поднимал в рукопашную бойцов бывший командир разведвзвода, а ныне – обиженный начальством штрафник Степан Нефедов, сжимая в руке заговоренный дедовский кинжал.

…Все новые и новые люди поднимались с кресел, десятки людей разных званий и родов войск, офицеры и солдаты, и неверяще переглядывались, видя, как поднимается на сцену невысокий старшина в застиранной гимнастерке... Все они смотрели на Степана и молча, по стойке «смирно», отдавали ему честь.

События последних дней не давали покоя коменданту станции Черновилово старшине Степану Нефедову. А понедельник и вовсе начался хреново. С неучтенного опломбированного вагона, набитого трупами черных альвов, которые везли по личному приказу товарища Василия Иосифовича Сталина.

Дед рядового Тхоржевского был из польских аристократов, якшался в свое время с румынами из Трансильвании, и вроде бы был расстрелян еще в сороковом…

Они всегда медлят, занятые собой. Они приходят в последний момент. Они побеждают сами себя, но их не победить никому. Это – русские. Последний легион Света.

Он был знаменитым разведчиком. Героем. Настали иные времена, и сегодня многие уверяют, что он – террорист. Но кроме хулы есть вечная память, есть уверенность в своей правоте и есть мнение того, который помнит все. Того, которому – судить.

Если обмотать ручку солдатской жестяной кружки кожаным ремешком, можно перепить даже медведя рядового Ивана Чугая. Тем более, если с этой кружкой еще дед прошел русско-турецкую…