Представим себе, что писатель — это хозяин какого-нибудь дома, а читатель — это путник. Хозяин никогда точно не знает, каким человеком окажется странник; его будущий гость не знает, кто его встретит и главное как. Некоторые встречают радушно, просто и весело болтая с путником, предлагая отужинать и переночевать, гость соглашается и уходит довольным. Другие оказываются недружелюбными, малообщительными, трапеза тогда для путника оказывается очень скромной, почти спартанской. На вопрос же о ночёвке, такие хозяева кисло поднимают взор, и предлагают переночевать в сарае, не в доме.

Если Фолкнера приспособить к этой параллели, то он, скорее второй тип хозяев. Угрюмый, разговоров и шуток не любит, выражается прямо и без обиняков, в его обращении с гостем нет никакого радушия, но и презрения нет. Однако если вам всё же удастся разговорить этого человека в тёплый августовский вечер, чем так порой славен американский Юг, вы будете удивлены, что этот человек не только замкнутый, но и очень интересный, мудрый и много знающий.

Вы усаживаетесь поудобней в кресло, напротив него, и он начинает рассказывать вам историю...

...очень непростую историю. Во всех смыслах.

Проза Фолкнера очень сложна. Его язык своеобразен, сложен для восприятия. Сперва вы придёте в недоумение от него, будете видеть знакомые буквы, слова — по отдельности понятные, но вместе, в едином предложении, в точности да наоборот, и вам придётся возвращаться в начало и перечитывать, чтоб понять смысл. Однако постепенно к языку приноравливаешься, начинаешь им проникаться, и оказывается, что старая ириска, которая липла к зубам и дёснам вовсе никакая не ириска, а вкусный, хороший шоколад, пусть несколько своеобразный и на любителя, но тем не менее.

Однако вязкий язык Фолкнера не единственная особенность книги, это лишь начало. Вторая причина сложности — не менее важная, чем первая — это структура, манера построения романа. "Свет в августе" постоянно виляет, делает петли, собирая в кучу все способы построения текстов. Только привыкнешь к тому, что Фолкнер избрал параллельную стилистику повествования, как он сделает огромный флэшбек в прошлое, только начнёшь отходить от последнего — он вводит новых персонажей. Фолкнер очень серьёзно относится к времени, в его романе, если быть кропотливым и учесть все года и дни недели, можно установить всю хронологию действий персонажей романа, начиная с Гражданской войны (если брать в учёт флэшбеки).

Третья особенность — в книге практически нет положительных героев. Вот совсем, кроме разве что Лины Гроув, да и то она скорее дурочка, от того и такое впечатление. Фолкнер описывает поступки своих героев, описывает их одержимость, терзания их призраками прошлого, их ошибки, побуждения. Все они люди, это так. Но никто из них особо несимпатичен. Разве что преступник Джо Кристмас (повезло ему с фамилией!), вокруг которого вертится добрая половина событий романа вызывает, не то чтобы больше уважения или сочувствия, чем остальные, но как минимум больше понимания, почему он такой, почему он так поступил, а не иначе, почему он такой жестокий и малоприятный человек. Если уж на то пошло, то вершитель порядка, член Национальной гвардии Америки, милитарист и фанатик Гримм, ничем не лучше него, когда устроил свой собственный суд, в котором мало человеческого, но много от животного. И после всего этого возникает вопрос, который так и повисает в воздухе: "Кто хуже? Кто виноват во всём этом безобразии, происходящем в городке Джефферсон, его жители и одновременно его судьи, или Кристмас?". И я склоняюсь к первому варианту.

Что подводит нас к одной из центральных идей романа, отношений белых людей с неграми. Больше полувека прошло со времён Гражданской войны, а экстремистские взгляды и ненависть по отношению к чёрным, здесь по-прежнему сильны и процветают; мало, что изменилось. Да, негры уже не рабы. Однако выкарабкались ли они со дна, уважают ли их в обществе, да хотя бы не уважают, но относятся по-человечески? Нет и нет. Их и терпят то с трудом. Вот почему так страдал Кристмас, ведь в нём текла негритянская кровь, он не чистый белый, но и не нигер, он ни то, ни другое. Изгой. Именно эти мысли заставили его странствовать, скитаться долгие года. Он всё больше ожесточался и верно, как здесь размягчаться, ведь узнай, кто о его происхождении, с ним бы даже разговаривать не стали. В лучшем случае. Но это лишь одна проблема, есть другая, не менее, страшная и отвратительная. Религия. Возникает ощущение, что Американский Юг так и не вылез из Средневековья, ведь вера в Бога здесь не просто сильна, она буквально разъедает мозги его жителей, и они, уже полоумные, изводят своими проблемами и верой молодых, чтоб этот замкнутый круг никогда не разорвался. Не имею, ничего против религии, но после прочтения романа нужно сказать, фанатики, особенно религиозные, это страшные люди.

Заключительный штрих, который подводит черту этому роману — его атмосфера. Она мрачна, жестока, и в то же время дышит волшебством. Не смотря на разложение городка и большинства людей, которые есть в городе, свет ещё остался. Яркая природа. Солнце. Проблески доброты у людей, странные и кажущиеся здесь невозможными.

Я не знаю стоит ли кому-нибудь читать эту книгу. Она тяжёлая и психологически и физически. Не смотря на небольшой объём, читается текст крайне медленно. Однако... это стоящая вещь. Да, где-то роман затянут, где-то автор перемудрил по части построения книги, но "Свет в августе" даёт отличный взгляд на Юг США. Взгляд незамыленный, острый и чёткий. Как жизнь.