Даже когда хочется чего-нибудь сентиментального, развлекательного, отпускного...
Нахожу какого-нибудь добротного ремесленника, наподобие Виктории Холт или Энн Стюарт.
Первая книга идет нормально. Вторая со скрипом. Третья — с фырканьем, хмыканьем и причитаниями в пустоту:
Ну дура ты дура!
Если "надменный циничный гордец" говорит "женщины — забавные создания", надолго для тебя исключения он не сделает. Пройдет время, он и к тебе будет привычно относиться, как к обезьянке в зоопарке.
Если он нависает, угрожает, "сдавливает запястья, как в тисках", это не романтика, а тупое физическое насилие.
Если он ревнует и дарит неуместно роскошные подарки — это контроль, а не любовь.
Если он знает, как лучше для тебя, даже если ты сама этого не знаешь, он не "читает твои сокровенные желания". Он тупо навязывает тебе свои решения.
Просто удивительно, до чего типичный герой любовных романов похож на мужин, которым в реальной жизни суд запрещает приближаться к бывшей жене и детям.
С выражением "маленький лорд Фаунтлерой" я познакомилась куда раньше,чем прочла книгу; это был синоним "прелестного ребенка", — то вполне серьезный, то предельно ироничный.
И я думала, что маленький лорд — один из тех викторианских, слащаво-правильных мальчиков, которые надолго задержались в литературе и которых Марк Твен в своих пародиях с удовольствием взрывал и кусками развешивал по деревьям.
Но наконец я добралась до самой книги.
Итак, некогда британский лорд изгнал своего лучшего, доброго и обаятельного сына за женитьбу на бедной американке; не выразил никакой скорби, когда этот сын погиб, и американка осталась одна с его внуком. Но теперь умерли оба его старших сына, лорд поневоле захотел познакомиться со своим единственным наследником и выписывает его из Америки в богатое родовое поместье.
Разумеется, постепенно детское обаяние растопит его сердце, и все закончится хорошо (не думаю, что можно считать это спойлером:)
То есть формально все так, как и подозревалось: это книга о хорошем, очень хорошем мальчике, его очень хорошей маме и дедушке, который без вариантов тоже станет хорошим:)
Но коротенькая сентиментальная повесть растрогала и разулыбала меня так, что стала моим личным лекарством от меланхолии и насморка (наряду с другими историями Бернетт: "Маленькой принцессой" и "Таинственным садом")
В чем секрет?
Почему "Маленький лорд" — настоящая литература, классика жанра; а повесть, — ну, например, Чарской — сладкая сказка и добротная ремесленная работа?
Во-первых, яркий "злодей". Интерестный антагонист в любой истории, от экранизации комикса до детективного романа — этоуже половина успеха; а портрет старого графа Доринкорта удался автору на славу!
цитата
"Следует признаться, что к тому времени, когда лорд Фаунтлерой появился на сцене, графу наскучили его возраст, подагра и одиночество. После долгой жизни, исполненной удовольствий и развлечений, грустно было сидеть в роскошных покоях одному, положив больную ногу на скамеечку, сердясь и крича, чтобы немного развлечься, на испуганного лакея, которому самый вид его был ненавистен. Старый граф был слишком умен, чтобы не знать, что слуги его не выносят и что даже навещавшие его изредка гости приезжают не из любви к нему, хотя некоторых и развлекали его язвительные речи, в которых он никому не давал пощады. Пока он был здоров и полон сил, он часто выезжал, делая вид, что это ему нравится, хотя не получал на деле никакого удовольствия; но когда здоровье его начало сдавать, все ему опостылело и он заперся в Доринкорте со своей подагрой, книгами и газетами. Впрочем, читать все время было невозможно, и его все больше одолевала, как он говорил, «скука». Длинные дни и ночи наводили на него тоску, и он становился все более раздражительным и нетерпимым".
Во-вторых, главный герой. Он, несмотря на свою "хорошесть", живой, настоящий и очень обаятельный. Его взрослость и доброта получает убедительное авторское объяснение: он не просто "маленький лорд", он еще и "маленький мужчина", который искренне старается поддержать своею овдовевшей матери по мере своих детских сил. Как известно, в семьях с трагедиями дети взрослеют быстрее.
цитата
"И потому, когда он понял, что отец больше не вернется, и увидел, как печалится мама, им понемногу овладела мысль, что он должен постараться сделать ее счастливой. Он был еще совсем ребенком, но думал об этом, когда садился к ней на колени, целовал ее и клал свою кудрявую головку ей на плечо, и когда показывал ей свои игрушки и книжки с картинками, и когда влезал на диван, чтобы прилечь рядом с ней. Он был еще мал и не знал, что бы еще ему сделать, но делал все, что мог, и даже не подозревал, какое он для нее утешение".
В-третьих, сам творческий метод Бернетт. Она отлично пользуется приемами научной фантастики.
Судите сами: она делает одно фантастическое допущение (в ее случае это красивый, бойкий, умный, добрый и доверчивый мальчик) и выстраивает вокруг него реальный мир. Этот мир вынужден измениться после встречи с "явлением", причем изменения затрагивают все слои социума.
цитата
"Сказать по правде, его сиятельство граф Доринкорт размышлял в эти дни о многом, о чем прежде он вовсе и не думал, и так или иначе все его мысли связывались с его внуком. Основным свойством в характере графа была гордость, и внук во всем ей льстил. Благодаря этой гордости граф начал находить новый смысл в жизни. Ему нравилось показывать своего внука людям. Все знали, как он разочаровался в своих сыновьях; а потому, демонстрируя нового лорда Фаунтлероя, граф испытывал чувство торжества, ибо новый лорд Фаунтлерой никого не мог разочаровать".
Более того, фантастическое допущение не противоречит современным научным реалиям и гипотетически возможно. Сердик Фаунтлерой — именно такой, гипотетически возможный ребенок; кто сказал, что нельзя быть одновременно умным, красивым и добрым? Просто встречается такое сочетание качеств крайне редко; и здесь уникальная биография Сердика отчасти объясняет уникальность его характера.(Более того, был и реальный прототип Седрика — младший сын Френсис Бернетт, Вивиан.Он погиб во время корбалекрушения в 1937 году: спас двух мужчин и двух женщин, прежде чем погиб сам. Газеты писали "Смерть, достойная лорда Фаунтлероя").
Френсис Бернетт рисует идеального ребенка в неидеальном мире; и этот мир она описывает точно и проницательно, смягчая, но не умалчивая. Здесь у нее много общего с Диккенсом.
цитата
"По правде говоря, миссис Эррол обнаружила много печального, когда она стала навещать бедняков в деревушке, которая казалась такой живописной, если смотреть на нее со стороны вересковых пустошей. Вблизи все было далеко не так красиво, как на расстоянии. Там, где она ожидала увидеть благополучие и трудолюбие, она обнаружила праздность, нищету и невежество. Вскоре она узнала, что деревня Эрлсборо считалась самой бедной деревней в округе. Для управления имением всегда выбирались люди, умевшие угодить графу, которых нимало не трогали несчастья и разорение бедных арендаторов. И потому многое в деревне было запущено и день ото дня только ухудшалось. Что же до Эрлз-Корта, так это был просто позор — покосившиеся домишки, несчастные, больные, изверившиеся люди. Когда миссис Эррол впервые увидела эти хижины, она содрогнулась. Такая нищета и запустение выглядели в деревне еще плачевнее, чем в городе".
Заканчивая перечень достоинств книги, конечно, надо вспомнить про чудесный юмор повести. Он родом из тех семейных историй, забавных ошибок и оговорок, комичной серьезности выводов ребенка о мире... все, что мамы любят вспоминать со своими взрослыми детьми и в очередной раз смеяться вместе.
Фрэнсис Бернетт рассыпала такие очаровательные блестки по всей книге.
цитата
— Вы не все время носите графскую корону? — почтительно спросил лорд Фаунтлерой.
— Нет, — ответил граф с угрюмой усмешкой, — она мне не очень к лицу.
— Мистер Хоббс говорил, что вы ее носите всегда, — заметил Седрик. — Правда, потом он сказал, что, возможно, вы иногда ее снимаете, когда хотите надеть шляпу.
— Да, — согласился граф, — иногда я ее снимаю.
Тут один из лакеев отвернулся и как-то странно закашлял, прикрыв лицо рукой.
Прочитала "Мастер и город: Киевские контексты Михаила Булгакова", и внезапно поняла, на каких эмоциях был сделан клип "Фак ми, Рэй Бредбери":)
И не из путеводительской-ногоблудительской любви к городу; нет, просто там так красиво человек думает! А как интересно показывает ход своей мысли, да еще и на материале "МиМ" и в контексте годов дикого данс-макабра.
Рекомендую, да (прикрываю свой восторг фиговым листочком респектабельного словечка:)
Сборник литературоведческих статей — редкая птица в современному книгоиздании. Уже по факту выхода хочется поблагодарить маленькое издательство "Млечный Путь" за хороший вкус, стойкость и упрямую живучесть.
А в самом сборнике Владимира Гопмана литературоведческие статьи, не удерживаясь в рамках жанра, перетекают в лирическое эссе, в галерею нарисованных словом портретов, в поэзию в прозе; недаром автор, иллюстрируя свою мысль, часто и легко цитирует стихотворные строки. Эта мелодичная плавность (при тематическом контрасте) превращает книгу из эклектичного «сборника» в интересный разговор.
Здесь совершенно естественно перейти от основателя фэнтези Уильяма Морриса (которого я впервые встретила в книге по истории архитектуры!) к саркастичному, гневному, жесткому, как ржавый гвоздь, антиутописту Балларду, а оттуда — к английской эксцентрике и английскому юмору Олдисса, а потом — к юмору Шолом-Алейхема и фантастике в современной израильской литературе.
И ни в одном абзаце нет натужного наукообразия, ни научной сухости, ни взгляда на фантастику как на любопытную литературную маргиналию.
Есть легкость, остроумие, смешные, трогательные и драматические истории из жизни — есть отношение к читателю, как к другу.
А как же иначе? Ведь каждый читатель этой книги в той или иной степени разделяет отношение автора к фантастике, к правде вымысла...
Как в любом хорошем разговоре, рождаются вопросы, высекаются новые идеи, тянутся ниточки от одного человека к другому: идеал мужества в сагах, которые переводил Моррис, вдруг напоминили принципы, по которым жил материалист и атеист Лавкрафт, а Олдисс в моей голове раскланялся с Честертоном, и захотелось спросить, читал ли Баллард «Бетономешалку»?
Но уже не спросишь. И поэтому я старательно обхожу воспоминания автора о Мирере, Снегове, Бугрове; его печаль о них вдруг превращается в печаль — о нем, еще одном ушедшем рыцаре фантастики...
облако тэгов
