Этот город я знаю. Город прошлых надежд.




Этот город я знаю.

Город рождения, детства, юности, первой любви, жизни. И смерти, наверное.

Этот город я помню совсем другим — без обросших коростой высоток любимых проспектов; без преступной точечной застройки; с зеленью на улицах — не высаженной в кадки и убираемой в зиму, а настоящей; без нескончаемого потока машин и смога, извергаемого ими; без улиц с односторонним движением; без засилья парковок; без ненавистной, чудовищно-дебильной рекламы всего и вся; без легиона гастарбайтеров; без пенсионеров, от безысходности выходящих просить милостыню...


Да без много ещё чего помню я свою Москву.

Здесь я родился, здесь учился, отсюда ушёл в армию и вернулся сюда же, пошёл работать, сыграл свадьбу, здесь я хоронил своих близких, когда смерть забирала их.


Город, по которому я и сегодня пройду вслепую из одного конца в другой — вопреки всем изменениям и нововведениям.

Парки, скамейки, театры, фонтаны, любимые улочки, кафе, аллеи — многих из них уже нет, другие — изменились неузнаваемо...

Этот город я люблю — несмотря ни на что, хотя радости в душе у меня всё меньше и меньше.

Ещё остались островки былого: Нескучный сад, Сокольники, улочки Замоскворечья, окраины центральных московских вокзалов, Москва-река(пока ещё на месте)) с речными трамвайчиками по ней, дом и двор дома, где я родился и вырос.

Что-то ещё осталось.
То, что не даёт раствориться в последнем буране.

Остались дорогие и любимые люди, близкие, друзья.
Осталась память прошлого.

Человек жив, пока он помнит, и без прошлого нет будущего.



Этот город я помню.
Знаю и люблю.

21 июля исполнилось бы 84 года выдающемуся переводчику Анатолию Михайловичу Гелескулу.

Анатолий Гелескул.

Человек, отдавший себя целиком русскому поэтическому переводу.

Кто знает, какие бы шедевры увидели бы свет, если бы Гелескул писал свои собственные стихи.

Но этого не было.

Все свои силы, весь свой огромный талант он отдал переводу, по праву заслужив, среди многих других замечательных переводчиков зарубежной поэзии, звание — Поэт перевода.

Таковым он и оставался до конца жизни, работая почти до последнего дня; ослепший, тяжело больной, он надиктовывал переводы жене.


Наследие его великолепно и поистине бесценно.

Он переводил испанских поэтов — Кеведо, Антонио Мачадо, Хуана Рамона Хименеса, Федерико Гарсиа Лорку, Леона Фелипе, Мигеля Эрнандеса, испанскую песенную поэзию;

латиноамериканских – Сесара Вальехо, Октавио Паса, Висенте Уйдобро, Пабло Неруду.

польских – Адама Мицкевича, Циприана Норвида, Болеслава Лесьмяна, Константы Идельфонса Галчинского, Леопольда Стаффа, Яна Лехоня, Кшиштова Бачинского, Юлиана Тувима, Виславу Шимборскую, Чеслава Милоша;

португальских — Ф. Пессоа,

французских — Верлена, Аполлинера, Нерваля, Бодлера,

немецких — Рильке.

Переводил также испанскую драматургию (Ф. Гарсиа Лорка, Х. Грау) и прозу ("Восстание масс" и эссеистика Х. Ортеги-и-Гассета, "Платеро и я", "Испанцы трёх миров", статьи и лекции Х. Р. Хименеса).

Гелескул – автор работ об испанской народной поэзии, о цыганско-андалузском и арабо-андалузском фольклоре, а также предисловий к изданиям многих из перечисленных выше поэтов.


У Анатолия Михайловича вышло 4 авторских сборника переводов поэзии:

"Тёмные птицы" М. "Весть" в 1993г.
"Анатолий Гелескул. Избранные переводы". М. "Терра" 2006г.
"Среди печальных бурь". СПб. "Издательство Ивана Лимбаха" 2010г.
"Анатолий Гелескул. Огни в океане. Переводы с испанского и португальского." М. Рудомино 2011г.


Человеку, незнакомому с его переводами, будет трудно или даже невозможно объяснить всю их силу и красоту: надо просто брать в руки книгу и читать.

Погрузиться — навсегда — во вселенную Мастера, ощутить настоящую магию поэзии.

------------------------
...несколько вещей, из самых любимых:


Ю. Тувим



Грибничок. (дождик)



Как весёлый танец, взвитый мошкарою,

Как из серой торбы ссыпанное просо,

Пыль осенней дали, марево сырое,

Скачет хилый дождик, грибничок белёсый,



Не дорос, не хватит малышу силёнки,

Чтоб отбарабанить заданное на дом.

Сосунку бы впору окроплять пелёнки,

А рядится взрослым, не дождём, а градом.



Он мечтал бы ливнем погрозить предместью,

Хлестануть наотмашь особняк старинный,

Отозваться в лужах водосточной жестью

И размокшей оспой исклевать витрины.



Так заморыш бедный в облаках витает,

Разражаясь плачем из последней силы.

Ну и что? Две капли на тростинке тают.

Воробей стряхнул их. Всё. Отморосило.




Аквариум


Местность затоплена. Свет отдаёт купоросом.

Нехотя в рыб превращаются стебли и ветки.

Ждёшь и пока удивляешься метаморфозам,

Мысли твои нерестятся в зелёной подсветке.



Мглится убогая сцена кубическим метром

Дряхлого моря, ушедшей на пенсию зыби,

И не водой, а зелёным отравленным ветром

Кажутся нити, изломы, изгиб на изгибе.



Вьются дымком то ли бабочки, то ли растенья.

Боязно даже… не станут ли гущей лесною…

Думаешь: это сквозят, уплывая, мгновенья.

Думаешь: как безотрадно быть рыбьей весною.



Мысли тревожны и дОлги. И в замершей зыби

Тонут глаза за стенами стеклянной гробницы,

И отражается взгляд их, провидчески рыбий,

Стылое море вбирая в пустые глазницы.



***

Осыпается время. Вянет день ежечасно.

Тонет в осени ветка, и я цепляюсь напрасно

И миллиметрами грусти по ней скольжу напоследок,

По монотонности суток, по оголённости веток.



Как назову я осень? Это мой вздох в излуке –

Вздох человечий, долгий – с тёмного дна всплывает.

В холод осенней глуби я погружаю руки.

Дождь леденит. Сечёт их. Листья и дни смывает.





Л. Стафф



***

Не жаль мне надежд — и прощания с ними бесслёзны,

Не трогают сердца пустые мои неудачи,

Дружу с облаками, беру в собеседницы сосны —

И всё вспоминаю, что было когда-то иначе...



Отзывчивы рощи, спокойны закатные зори,

И так беспечально в лесу, по которому бродишь,

О будущем думать — пустом, как вечернее море,

Которым уплыл кто-то милый, кого не воротишь.





Осеннее



Осень золотом догорает —

И, поникшее онемело,

С нею меркнет и умирает

Всё, что вовремя не сумело.



Всё, что разум накуролесил,

В лад приходит, как изначально.

И та радость, которой грезил,

Так тиха, что почти печальна.



***

Отыскивать виновного не станем.

Безумие прошло грозою вешней —

и перед наступающим молчаньем

душа всё глубже, нежность — безутешней.



За нами солнце гаснет понемногу.

Всё холодней в вечернем запустенье.

Продрогшие, мы смотрим на дорогу —

и нас перерастают наши тени.



Т. Боровский



***

Я знаю, что жизнь однократна,

что время — бездонная бездна,

и всё, что любил, — безвозвратно,

и всё, что свершил, — бесполезно.



Отыскивать вечность напрасно

по зыбкому следу в пустыне,

где губит песок ежечасно

людские труды и святыни.



И всё-таки счастье возможно,

и правда нужна как порука

для жизни простой и надёжной,

как рукопожатие друга.

----------------------------------------



Человек жив, пока живёт память о нём.



Любим и помним.

22 июня 1941 года Германия вероломно напала на Советский Союз.
Вступил в действие план «Барбаросса» – план молниеносной войны против СССР, которая, по замыслам военно-политического руководства Германии, должна была привести к крушению Советского Союза в течение 8–10 недель.

Развязав войну против СССР, гитлеровцы выдвинули версию о якобы готовящемся в 1941 году вторжении Красной Армии в Европу, об угрозе Германии, которая с целью защиты своей страны и других западноевропейских стран вынуждена начать упреждающую «превентивную» войну против Советского Союза.

Объяснение войны как превентивной меры было впервые дано Гитлером перед генералами вермахта в день наступления на нашу страну. Он сказал, что «теперь наступил момент, когда выжидаемая политика является не только грехом, но и преступлением, нарушающим интересы германского народа. А, следовательно, и всей Европы. Сейчас приблизительно 150 русских дивизий находятся на нашей границе. В течение ряда недель происходили непрерывные нарушения этой границы, причем не только на нашей территории, но и на Крайнем Севере Европы, и в Румынии. Советские летчики развлекались тем, что не признавали границу, очевидно, чтобы нам доказать таким образом, что они считают себя хозяевами этих территорий. Ночью 18 июня русские патрули снова проникли на германскую территорию и были оттеснены лишь после продолжительной перестрелки»[1]. Об этом же говорилось в обращении Гитлера «К солдатам Восточного фронта», зачитанном в ночь на 22 июня 1941 года личному составу вермахта. В нем военные действия против Советского Союза мотивировались якобы «русскими наступательными намерениями»[2].

Официально эта версия была пущена в ход 22 июня 1941 года в заявлении германского посла Ф. Шуленбурга, переданном советскому правительству, и в меморандуме, врученном И. Риббентропом в этот же день советскому послу в Берлине В. Деканозову – уже после вторжения немецких войск на советскую территорию. В заявлении Шуленбурга утверждалось, что в то время, как Германия добросовестно соблюдала советско-германский договор о ненападении, Россия неоднократно нарушала его. СССР вел «саботаж, терроризм, и шпионаж» против Германии, «противодействовал немецким попыткам установить стабильный порядок в Европе». Советский Союз вступил в сговор с Англией «в целях нападения на немецкие войска в Румынии и Болгарии», сосредоточив «все имеющиеся русские вооруженные силы на длинном фронте от Балтийского до Черного моря», СССР «создал угрозу рейху». Поэтому фюрер «приказал вооруженным силам Германии отразить эту угрозу всеми имеющимися в их распоряжении средствами»[3]. В меморандуме немецкого правительства, врученном Деканозову, говорилось: «Враждебное поведение по отношению к Германии советского правительства и серьезная опасность, проявившаяся в движении русских войск на немецкую восточную границу, вынуждает рейх к ответным действиям»[4]. Обвинение Советского Союза в агрессивности, в намерении «взорвать изнутри Германию» содержались в обращении Гитлера к немецкому народу, зачитанном утром 22 июня Геббельсом по радио[5].

Таким образом, нацистские руководители, пытаясь оправдать фашистскую агрессию, утверждали, что они вынуждены встать на путь «превентивной» войны против СССР, поскольку он якобы готовился к нападению на Германию, к нанесению ей удара в спину. Версия о «превентивном» ударе пытается снять с германского фашизма ответственность за развязывание войны, ведет к утверждению виновности СССР за начало Великой Отечественной войны, ибо, как вытекает из ее суждений, вермахт предпринял действия будто бы лишь в военном смысле наступательные, а в политическом – вполне оправданные. В более широком плане, как считают некоторые отечественные историки, этот вопрос затрагивает и проблему ответственности нацистской Германии за Вторую мировую войну[6].

В заявлении советского правительства в связи с нападением Германии на СССР эти «обоснования» фашистской агрессии были квалифицированы как политика «задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советского Союза советско-германского пакта»[7].

Отечественные историки, вскрывая истоки версии о «превентивной» войне, подчеркивают, что подобную точку зрения: «война Германии против СССР – это лишь предотвращение готовящего удара Красной Армии» – высказывали и другие приближенные к Гитлеру руководители Третьего рейха: Рудольф Гесс, Гейдрих, генерал-полковник А. Йодль и др. Эти утверждения были подхвачены пропагандистским ведомством Й. Геббельса и в течение длительного времени использовались для обмана немецкого народа и народов других стран; мысль о «превентивной» войне усиленно внедрялась в умы людей. Под влиянием этой и довоенной пропаганды многие немцы как на фронте, так и в тылу считали войну справедливой, указывалось в донесении службы безопасности 7 июля 1941 года[8], «абсолютно необходимым оборонительным мероприятием»[9].


Отечественные историки, отвергающие надуманные лжеутверждения гитлеровцев, опираются и на то, что версию о превентивном нападении – самую удобную для оправдания агрессии – отвергнул по существу не кто иной, как сам Гитлер.
На совещании 21 июля 1941 года он, характеризуя намерения Сталина, констатировал, что «никаких признаков выступления (СССР. – М.Ф.) против нас нет»[10]. Подчеркнем, что именно на этом совещании фельдмаршал В. Браухич получил указание Гитлера начать разработку плана нападения на СССР.

Упомянем еще одно очень важное высказывание Гитлера, в котором он концентрированно охарактеризовал основополагающие мотивы принятия им решения начать войну против СССР, – оно приведено в работе немецкого историка Й. Таубера.
15 февраля 1945 года (уже приближался конец войны) Гитлер вернулся к теме войны. «Самым тяжелым решением этой войны был приказ о наступлении на Россию, – говорил он. – Больше не было надежды окончить войну на Западе высадкой на английские острова. Война могла продолжаться без конца; война, перспективы участия в которой американцев всё возрастали… Время – вновь и вновь время! – всё сильнее работало против нас. Единственным средством принудить Англию к миру являлось уничтожение Красной Армии и лишение англичан надежды противопоставить нам на континенте равносильного противника»[11].

Обратим внимание: нет ни одного слова об угрозе нападения Советского Союза на Германию, об ударе в спину и о других аргументах в оправдание «превентивного» нападения на СССР.


Давайте вчитаемся также в записи министра пропаганды Третьего рейха Й. Геббельса.
16 июня 1941 года он записал в своем дневнике: «Фюрер заявляет, что мы должны добиться победы, неважно, правы мы или нет. Мы должны любым путем достичь победы, в противном случае немецкий народ будет сметен с лица земли»[12]. 9 июля в обстановке эйфории от побед вермахта он пишет: «Превентивная война является самой надежной и удобной войной, если принять во внимание, что противник всё равно должен подвергнуться нападению при первой же возможности. Это и имело место по отношению к большевизму. Теперь мы будем его бить вплоть до уничтожения»[13]. Как говорят, комментарии здесь излишни.

Версия о «превентивной» войне была отвергнута на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками в 1945–1946 годах. Так, бывший руководитель германской прессы и радиовещания Г. Фриче в своих показаниях заявил, что он организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что «мы лишь предвосхитили нападение Советского Союза… Следующая задача германской пропаганды заключалась в том, чтобы всё время подчеркивать, что не Германия, а Советский Союз ответственен за эту войну, хотя никаких оснований к тому, чтобы обвинить СССР в подготовке нападения на Германию, не было»[14]. Да и ряд немецких генералов, дававших показания на процессе, не отрицали этого. Даже Паулюс, который был разработчиком плана «Барбаросса», признал, что «в наше поле зрения не попали какие-либо факты, свидетельствующие о подготовке Советского Союза к нападению». Генерал-фельдмаршал фон Рундштедт заявил: «В марте 1941 года я не имел ни малейшего представления о будто бы проводимых (со стороны СССР. – М.Ф.) военных приготовлениях». Он и другие генералы на инструктаже у Гитлера были удивлены, услышав, что «русские вооружаются весьма сильно и сейчас развертывают войска с целью напасть на нас». По словам генерала фон Браухича, во время посещения 17-й армии в июне 1941 года он убедился, что группировка сил Красной Армии имела ярко выраженный оборонительный характер[15].


«22 июня 1941 года, – отмечается в приговоре Нюрнбергского трибунала, – без объявления войны Германия вторглась на советскую территорию в соответствии с заранее подготовленными планами. Доказательства, предъявленные трибуналу, подтверждают, что Германия имела тщательно разработанные планы сокрушить СССР как политическую и военную силу для того, чтобы расчистить путь для экспансии на Восток в соответствии с ее стремлениями… Планы экономической эксплуатации СССР, массового угона населения, убийство комиссаров и политических руководителей являются частью тщательно разработанного плана, выполнение которого началось 22 июня без какого-либо предупреждения и без законного оправдания. Это была явная агрессия»[16].

Тезис о превентивности нападения, как справедливо отмечают Г. Куманев и Э. Шкляр, всякий раз входил в официальные объяснения своих акций гитлеровским рейхом. Однако план вторжения в Австрию был разработан за 4 месяца до «аншлюса», в Чехословакию – за 11 месяцев до ее оккупации, в Польшу – за 5 месяцев до начала боевых действий, в Советский Союз – почти за год до нападения. При этом следует иметь в виду, что указанные страны готовы были пойти на компромисс и уступки, чтобы не дать Германии повод к агрессии[17].

Версия о «превентивной» войне полностью несостоятельна, со стороны фашистской Германии имела место неспровоцированная вероломная агрессия. А. Уткин считает, что «в целом историографические звезды первой величины в данном вопросе согласны в том, что в июне 1941 года была начата не превентивная война, а началась реализация подлинных намерений Гитлера, которые были идеологически мотивированы»[18].

Несостоятельность нацистского тезиса о «превентивной» войне довольно обстоятельно и подробно была доказана во многих трудах отечественных историков. Приведенные ими факты, основанные на архивных и других источниках, свидетельствуют, что советское государство не планировало каких-либо агрессивных действий, не собираясь ни на кого нападать. Большинство российских авторов убедительно показывает, что тезис о «превентивной» войне Германии против Советского Союза имеет целью исказить социально-политическую сущность войны советского народа против фашистской Германии, ее справедливый, освободительный характер. При этом они опираются на давно ставшие известными документы, неоспоримо свидетельствующие о варварском, беспощадном характере войны Германии против СССР, суть которой можно охарактеризовать двумя словами: завоевать и уничтожить.


Еще в марте 1941 года Гитлер так определил военные и политические цели войны против СССР: «Наша задача в России – разбить вооруженные силы, уничтожить государство… Речь идет о борьбе на уничтожение». При этом имелось в виду «уничтожить жизненную силу России. Не должно оставаться никаких политических образований, способных к возрождению»[19]. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике указания фюрера: «Если мы этого не сделаем, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет нам вновь будет противостоять коммунистический враг. Мы ведем войну не для того, чтобы законсервировать врага»[20]. В соответствии с этим в военных директивах говорилось, что война против России должна вестись с «неслыханной жестокостью». Читаем инструкцию «Военная подготовка в войсках»: «Помни о величии и победе Германии. Для твоей личной славы ты должен убить ровно 100 русских. У тебя нет ни сердца, ни нервов – на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского; не останавливайся, старик ли перед тобой, женщина, девушка или мальчик. Убивай! Этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки»[21]. Обратим внимание, подчеркивает В.Р. Мединский, памятка солдату призывала убивать не комиссаров (в отношении политработников предписывалась отдельная процедура), а всех русских. Эта инструкция не для каких-нибудь эсесовских головорезов, не для карателей. Для обычных солдат[22].


Это требование жестокости к населению пронизывает приказы германского командования. Так, генерал-полковник Э. Гепнер требовал: «Война против России… Это давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор большевизму. Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью»[23].

В 1991 году массовому зрителю ФРГ была представлена выставка «Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941–1944 годах». Выставка документальная. Она продемонстрировала, что на основе этих приказов против СССР велась война на уничтожение. Каталог выставки убедительно свидетельствует, что вермахт несет ответственность за ведение войны на Востоке в 1941–1944 годах, «противоречащей международному праву», за истребление миллионов людей[24].

За действия против вражеских гражданских лиц, совершенные военнослужащими вермахта и вольнонаемными, – говорилось в указе Гитлера как верховного главнокомандующего вермахта от 13 мая 1941 года о военном судопроизводстве на войне с Советским Союзом, – не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком[25]. Этот указ узаконивал драконовские меры по отношению к советскому населению, по существу рассматривая войну с Советским Союзом как коренным образом отличающуюся от всех других «военных походов», предпринятых в 1939 году, – отмечает немецкий историк Ю. Ферстер. Она должна рассматриваться, – писал он, – «как борьба германцев против славян» с целью «уничтожения нынешней России»[26].


Уточняя долгосрочные планы, Гитлер говорил: «Должно быть совершенно ясно, что из этих областей (захваченных земель. – М.Ф.) никогда уже не уйдем». По утверждению фюрера, они представляют «огромный пирог», который следовало «освоить». Для оккупированной страны устанавливались три критерия: во-первых, овладеть; во-вторых, управлять; в-третьих, эксплуатировать. Ради этого «мы будем применять все необходимые меры: расстрелы, выселения и т.п.»[27]. Он выразился односложно: «Нам не нужна ни царская, ни советская, никакая Россия».


А что будет с русскими и другими народами страны? Обратимся к генеральному плану «Ост» и к документам, относящимся к этому плану.
Сам план был обнаружен в Федеральном архиве Германии только в конце 80-х годов прошлого века. А стал доступен в цифровой форме лишь в декабре 2009 года[28]. В документе, составленном доктором Ветцелем, начальником колонизации Первого главного политического управления министерства Розенберга, датированном апрелем 1942 года, говорится: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорее всего в том, чтобы разгромить русских как народ… с биологической, в особенности с расово-биологической точки зрения…»[29]. Приведем еще одну выдержку из ставших известными документов: «Уничтожение биологической силы восточных народов путем негативной демографической политики… Ее цель – изменить в перспективе количественное соотношение между чужеродными народами и немцами в пользу последних и таким образом уменьшить трудности, возникающие при господстве над ними»[30]. Жалеть недочеловеков, считал Гитлер, нет никакого смысла. «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы необходимо сокращать», – сказал Геринг в беседе с Чиано в ноябре 1941 года, повторяя мысли Гитлера[31]. Всего на территории России, по его мысли, должны остаться не более 15–30 миллионов человек. Остальные пусть переселяются на восток или умирают – как им будет угодно[32]. Оценивая цели всего политического руководства Германии, немецкий историк О. Клёде пишет, что «уничтожению подлежали не только большевизм, но и русская нация… И в случае со славянами вообще Гитлер выступал за уничтожение не только другого мировоззрения, но и чужого народа»[33].

Тех, кто останется в живых, ждала незавидная учесть. В одной из своих застольных бесед Гитлер говорил: «Покоренные нами народы в первую очередь должны обслуживать наши экономические интересы. Славяне созданы для того, чтобы работать на немцев, и не для чего больше. Наша цель – поместить в местах их нынешнего проживания сто миллионов немцев. Немецкие власти должны размещаться в самых лучших зданиях, а губернаторы жить во дворцах. Вокруг губернских центов в радиусе 30–40 километров будут размещаться пояса из красивых немецких деревень, связанных центрами и хорошими дорогами. По ту сторону этого пояса будет другой мир. Там пусть живут русские, как они привыкли. Мы возьмем себе только лучшие их земли. В болоте пусть ковыряются славянские аборигены… Всё максимально ограничить! Никаких печатных изданий… Никакого обязательного школьного образования…»[34].

На территории СССР намечалось создать четыре рейхскомиссариата – германские провинции.
Москву, Ленинград, Киев и ряд других городов предусматривалось стереть с лица земли.
В «Военной папке», представляющей собой один из наиболее подробных документов, в котором была изложена программа эксплуатации территории СССР, в совершенно обнаженном виде была сформулирована цель превращения Советского Союза в своеобразную колонию Германии.
При этом постоянно подчеркивалась установка на голодную смерть большей части населения[35].

Разгром Советского Союза рассматривался как решающая предпосылка установления полного господства над Европейским континентом и одновременно как исходная база для завоевания мирового господства.
Немецкий историк А. Хильгрубер отмечает: «Восточный поход занимал решающее место в общей военной концепции нацистов», с «успешным завершением восточной войны» они надеялись получить свободу действий «для реализации их всемирной стратегии»[36]. Известный немецкий историк Г.А. Якобсен так характеризовал цели Гитлера: «Он (Гитлер. – М.Ф.) твердо решил Россию расчленить, беспощадно эксплуатировать и деспотически угнетать “восточных недочеловеков”, а также использовать страну для великогерманского населения»[37]. После вторжения в пределы советского государства и оккупации ряда территорий фашисты приступили к выполнению программы геноцида в отношении «расы недочеловеков» – русской нации[38].


Всё вышеизложенное достаточно убедительно раскрывает главные цели военно-политического руководства Германии в войне с Советским Союзом.
Они свидетельствуют о беспочвенности утверждений о войне Гитлера и Сталина, национал-социализма и европейского большевизма, вдалбливаемых в головы немцев Геббельсом и его сподручными и нашедших сегодня единомышленников в России.
Победа в войне фашистской Германии привела бы не к уничтожению тоталитаризма, как утверждают некоторые неолиберальные историки, а к расчленению страны, уничтожению десятков миллионов людей и превращению оставшихся в живых в слуг немецких колонистов[39].

Информированный читатель может спросить, стоило ли так подробно, обстоятельно раскрывать цели фашистской Германии в войне против СССР, документальные источники о том, что хорошо известно абсолютному большинству людей, не подверженных чувству недоброго отношения к своему народу, к своему Отечеству.
Видимо, следовало, так как именно этот аспект войны – важнейший и определяющий ее характер – в последние годы всё более исчезает с экранов телевизоров, умалчивается на радио; почти не сообщается о варварских планах фашизма в книгах о Великой Отечественной войне, в ряде учебников для школ и вузов.
Накануне празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне попытки искажения характера войны, стремление возложить ответственность на СССР чуть ли не за ее начало «становятся всё более жестокими, злыми, агрессивными»[40].
Из школьных учебников убирается ставшее нежелательным, – как подчеркивал на круглом столе, состоявшемся в Государственном центральном музее современной истории Росси в марте 2010 года, М.В. Демурин (чрезвычайный и полномочный посланник II класса), – важнейшее положение Великой Отечественной войны: «самое главное – что вели [бой] русские люди не ради славы, а ради жизни»[41].
К сожалению, распад СССР высвободил и породил силы, которые заинтересованы в пересмотре истоков и хода Великой Отечественной войны.
И сегодня, спустя 70 лет после нашей победы над Германией, исключительно актуально всесторонне раскрывать планы и цели нацистской Германии в отношении СССР и его народа, а также далеко идущие расчеты германского фашизма. Они не оставляют места для каких-либо утверждений о «превентивной» войне со стороны Гитлера. От исхода борьбы советского государства с фашистской Германией зависела судьба не только советского народа, но и народов всего мира.

Война со стороны Советского Союза имела принципиально иной характер. Для народов СССР вооруженная борьба против Германии и ее союзников стала Великой Отечественной войной за национальную независимость своего государства, за свободу и честь своей Родины. В этой войне советский народ ставил своей целью помочь народам других стран освободиться от гитлеровского ига, спасти мертвую цивилизацию от фашистского варварства.

Все попытки сознательно или в результате одностороннего взгляда, порожденного недостаточной научной квалификацией авторов, переписать и подправить прошлое, внести лепту в искаженную картину Великой Отечественной войны – в конечном итоге бесперспективны, как бы они ни были созвучны той или иной политической конъюнктуре.

Конечно, важнейшим условием этого является необходимость преодоления недооценки позиций фальсификаторов, решительной, наступательной борьбы против извращения сущности характера Великой Отечественной войны.
Распространенным и продолжающимся прибавляться вымыслам о войне необходимо противопоставить правду истории, основанную на документальных источниках, глубоко раскрывать победы советских войск в грандиозных сражениях на советско-германском фронте.



Михаил Иванович Фролов, доктор исторических наук, профессор,
вице-президент Академии военно-исторических наук

22 июня 2015 г.


[1] Цит. по: 50 лет Великой Отечественной войны. М., 1991. С. 32–33.

[2] Der Mensch gegen den Menschen. Oberlegungen und Forschungen zum deutschen Uberfall auf die Sowjetunion. 1941. Hannover, 1992. S. 172.

[3] Цит. по: Ширер У. План «Барбаросса» // От «Барбаросса до Терминала» / Сост. Ю. Логинов. М., 1988. С. 47.

[4] Цит. по: Новейшая история Отечества. XX век. Т. 2. М., 1998. С. 129.

[5] Куманев Г.А., Курбанов М.М. Миф о «превентивной войне» и его буржуазные приверженцы // Буржуазная историография второй мировой войны. М., 1985. С. 154.

[6] Чубарьян А. Война и судьбы мира. Проблемы исторических исследований // Свободная мысль. 1995. № 2. С. 52.

[7] Правда. 1941. 23 июня.

[8] Erobern und Vernichten. Der Krieg gegen die Sowjetunion (1941–1945). Argon, 1991. S. 10.

[9] Цит. по: Мерцалов A.H. Великая Отечественная война в историографии ФРГ. М., 1989. С. 51.

[10] Цит. по: Уткин А. Россия над бездной. Смоленск, 2000. С. 331; Уткин А. Вторая мировая война: два взгляда. М., 1995. С. 14.

[11] Tauber J. Die Planung des «Unternehmen Barbarossa» Bemerkungen zum Forschungstand // Der Mensch gegen den Menschen. S. 171.

[12] Цит. по: Уткин А.И. Мировая война. М., 2002. С. 185.

[13] Цит. по: Безыменский Л. Когда полуправда хуже лжи // Новое время. 1985. № 9. С. 19.

[14] Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов: В 7 томах. Т. 5. М., 1960. С. 569.

[15] Красная Звезда. 1993. 14 апреля.

[16] Нюрнбергский процесс. Т. 6. С. 358–359.

[17] Куманев. Г., Шкляр Э. До и после пакта. Советско-германские отношения в предвоенные годы // Свободная мысль. 1995. № 3. С. 10.

[18] Уткин А. Вторая мировая война. М., 2002. С. 181.

[19] Цит. по: Каратуев М.И., Фролов М.И. 1939–1945 гг.: взгляд из России и из Германии. СПб., 2006. С. 133.

[20] Война Германии против Советского Союза 1941-1945. Документальная экспозиция. Berlin, 1992. С. 52.

[21] Мединский В.Р. Война. Мифы СССР. 1939–1945. М., 2011. С. 123.

[22] Там же. С. 124.

[23] Клинге Александр. 10 мифов о Гитлере. М., 2010. С. 252.

[24] См.: Память о войне 60 лет спустя. Россия, Германия, Европа. М., 2005. С. 541–548.

[25] Цит. по: Каратуев М.И., Фролов М.И. 1939–1945 гг.: взгляд из России и из Германии. С. 133.

[26] Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4. S. XVII–XVIII, XVI, 44, 1079.

[27] «Совершенно секретно! Только для командования». М., 1967. С. 104–105.

[28] Мединский В.Р. Война. Мифы СССР. 1939–1945. С. 128.

[29] Цит. по: По материалам Нюрнбергского процесса. М., 1993. С. 180–194.

[30] Цит. по: Фролов М.И. Салют и реквием. Героизм и трагедия ленинградцев. 1941–1944. СПб., 2004. С. 77.

[31] Клинге Александр. 10 мифов о Гитлере. С. 248.

[32] Там же.

[33] Каратуев М.И., Фролов М.И. 1939–1945 гг.: взгляд из России и из Германии. С. 328.

[34] Клинге Александр. 10 мифов о Гитлере. С. 248–249.

[35] Каратуев М.И., Фролов М.И. 1939–1945 гг.: взгляд из России и из Германии. С. 134.

[36] См.: Мерцалов А.Н. Великая Отечественная война в историографии ФРГ. С. 62.

[37] Jacobsen Н.-А. Der Weg zur Teilung der Welt. Koblenz, 1978. S. 103.

[38] Цит. по: «Поклонимся великим тем годам». СПб., 2010. С. 298.

[39] Там же. С. 298.

[40] См.: Нарочницкая Н.А. Великие войны XX столетия. Ревизия и правда истории. М., 2010. С. 213.

[41] Там же.

http://www.pravoslavie.ru/80101.html

Через две недели, 13 июня 2018 года, исполняется 130 лет со дня рождения моего самого любимого поэта.

Фернанду Пессоа (Fernando Pessoa) — гений португальской и мировой литературы.


В ранней юности я впервые увидел его стихи — и был потрясён, раздавлен той глубиной, той вселенской мудрой печалью, которыми исходили его строки.

Да, конечно, я не знал языка оригинала.

Но его переводили замечательные мастера, чьи работы я читал многажды, переводы других европейских поэтов, и потому верил им безоговорочно.

Но сейчас — не о них, о переводчиках, а о предмете моего поклонения и восхищения — о Фернандо Пессоа.

Итак, кто же он, человек, всю свою жизнь создававший двойников, создававший гениально настолько, что они зажили соей собственной жизнью, как никто и ни у кого ранее?

Альберто Каэйро, Рикардо Рейс, Альваро де Кампос, Бернардо Суарес...
Миры, самостоятельные вселенные.

Всё это есть в сети, созданные им личности реальны и живут своей жизнью — и ждут своего читателя.

Человек, считавший, что поэт и писатель – не профессия, но призвание, указывавший в автобиографии в графе "профессия" — переводчик.

Человек, считавший себя христианским гностиком, либералом, консерватором, каббалистом, масоном, мистиком, националистом, эрудит, знавший литературу в совершенстве, от Гомера до Бальзака, почитатель Шекспира, немецкой поэзии, Блаватской, блестящий знаток английского языка, писавший на нём так же, как и на родном, модернист и билингвист ( что встречается не так уж часто ) , поэт, увидевший при жизни лишь один свой поэтический сборник, пессимист до мозга костей, неудачник в любви, неплохой нумеролог, составивший более полутора тысяч(!) гороскопов, многих известных личностей, в том числе португальских поэтов и даже своих гетеронимов.

Человек, чьё поэтическое наследство огромно — более 30 000 страниц — и до конца ещё не опубликовано.

Политическая карикатура, фельетон, жёсткая сатира, тонкая лирика, глубокая философия, патриотические стихи, непревзойдённое создание литературных масок.

Человек, всю свою недолгую и такую плодотворную жизнь искавший ответ на вопрос "кто я?" — и не находивший ответа, человек, бесконечно одинокий и одновременно ощущающий своё единение со всем миром, с каждым из людей.


АВТОПСИХОГРАФИЯ

Поэт измышляет миражи —
Обманщик, правдивый до слез,
Настолько, что вымыслит даже
И боль, если больно всерьез.

Но те, кто листает наследье,
Почувствуют в час тишины
Не две эти боли, а третью,
Которой они лишены.

И так, остановки не зная
И голос рассудка глуша,
Игрушка кружит заводная,
А все говорят — душа.

Это стихотворение в гениальном переводе А.М. Гелескула, как мне кажется, наиболее точно выражает суть Поэта, его душу, его стремления и мечты, его отчаяние и тоску.

Я мог бы долго говорить о Фернандо Пессоа, многие и многие его стихи я знаю наизусть; его творчество сильно повлияло и на меня, как поэта, но говорить об этом — всё-таки не то, что открыть любимый том, сесть в кресло и погрузиться во вселенную самого большого романтика и философа среди поэтов.

В заключение приведу одно из сильнейших стихотворений автора в потрясающем переводе Е.В. Витковского.


ЭЛЕГИЯ ТЕНИ

Мельчает род, и опустела чаша

Веселья прежнего. Уже давно

Холодный ветер — ностальгия наша,

И ностальгия — все, что нам дано.



Грядущее минувшему на смену

Ползет с трудом. А в лабиринтах сна

Душа везде встречает только стену;

Проснешься — снова пред тобой стена.



Зачем душа в плену? Виной какою

Отягчены мы? Чей зловещий сглаз

Нам души полнит страхом и тоскою

В последний сей, столь бесполезный час?



Герои блещут в невозможной дали

Былого,- но забвенную страну

Не видно зренью веры и печали;

Кругом туман, мы клонимся ко сну.



Который грех былого столь жестоко

Бесплодьем искупить пора пришла?

Зачем столь беспощадна воля рока,

Столь сердцу безнадежно тяжела?



Как победить, сникая на излете —

Какой войною и каким оружьем?

Для нашей скудной и заблудшей плоти

Ужели казнь горчайшую заслужим?



Прекрасная земля былых героев —

Под знойным солнцем средь лазурной шири,

Что высоко сияло, удостоив

Всех милостей тебя, возможных в мире!-



О, сколько красоты и славы прежней!

Надежды опьяняющая рьяность —

Увы, чем выше взлет, тем неизбежней

История: паденье в безымянность.



О, сколько, сколько!.. Вопросишь невольно,

Где все, что было? В глубине Гадеса,

Во свете черном никому не больно,

Ничьи стенанья не имеют веса,-



Кого, по воле темного владыки,

Отпустят в жизнь из царства древней тьмы,

Когда придем по следу Эвридики —

Иль станет так, но обернемся мы?



Не порт, не море, не закон, не вера —

Велеречивый, горестный застой

Царит один как мертвая химера

Над- скорбной влагою, над немотой.



Народ без рода, стебель без опоры,

Предпочитающий не знать о том,

Что смерть спешит к нему, как поезд скорый,

И все в нутро свое вберет гуртом.



Сомнений и неверия стезя,

Ведущая во глубину сознанья,

Где никакою силою нельзя

Спастись от косной жажды нежеланья.



Сиротству подражая и вдовству,

Мы записать хотим рукой холодной

Тот сон смешной, что видим наяву,

Сон бесполезный, скучный и бесплодный.



Что станет со страной, среди народов

На Западе блиставшей, как маяк,

С когортой рыцарей и мореходов,

Вздымавших гордо португальский флаг?..



(О шепот! Вечер, ночь уже почти —

Сдержи слова ненужной укоризны;

Спокойствием страданье сократи

В огромном сердце гибнущей отчизны.



О шепот! Мы неизлечимы. Ныне

Нас пробудить бы, мнится, только мог

Вихрь той земли, где посреди пустыни,

У бездны на краю, почиет Бог.



Молчишь? Не говоришь? Ужель полезней

В себе лелеять слишком горький опыт,

О родина! Как долго ты в болезни —

И спать-то не умеешь. Жалкий шепот!)



О день, в тумане будущего скрытый:

Король воскресший твердою рукой

Спасет народ, и осенит защитой —

Взаправду ль Бог назначил день такой?



День очищенья от греха и срама —

Когда прийти назначено тебе,

Исполнить долг, разверзнуть двери храма,

Затмить глаза блистающей Судьбе?



Когда же, к Португалии взывая,

К душе-пустыне, дальний голос твой

Прошелестит, как благостная вайя

Над влагою оазиса живой?



Когда тоска, дойдя до крайней грани,

Увидит в час перед рассветом, как

Возникнут очертания в тумане,

Что ныне сердцу грезятся сквозь мрак?



Когда? Движенья нет. Меланхоличный

Черед часов: душа привыкла к яду

Ночной досады, вечной и обычной,

А день способен лишь продлить досаду.



Кто, Родина, расправился с тобой,

Отравленною сделал и недужной,

Кто жалкой наделил тебя судьбой,

Прельщая пищей — сытной, но ненужной?



Кто вновь и вновь тебе внушает сны?

Кто вновь и вновь тебя могилой манит?

Твои ладони слишком холодны.

О, что с тобою, в жизнь влюбленной, станет?



Да, ты жива, да, длится бытие,-

Но жизнь твоя — лишь сонные мгновенья...

Все существо облечено твое

Позорною хламидою забвенья.



Спи — навсегда. Знай, греза голубая

Хотя бы не спалит тебя дотла —

Как сон безумный, что любовь любая

К тебе, о Родина,- всегда мала.



Спи безмятежно,- я с тобой усну,

Волнениям подведены итоги;

Ты, у надежды не томясь в плену,

Не будешь знать ни жажды, ни тревоги.



Спи, и судьбы с тобой единой ради

Пребудут отпрыски твоей семьи

В таком же сне, и в нищенской отраде —

Обнять стопы любимые твои.



Спи, Родина,- никчемна и ничтожна,

А коль узришь во сне надежды свет,

Знай, все — не нужно, ибо невозможно,

И цели никакой в грядущем нет.



Спи, кончен вечер, наступает ночь,

Спи,- ненадежный мир смежает веки,

Предсмертным взором отсылая прочь

Все, с чем теперь прощается навеки.



Спи, ибо все кончается с тобой.

Ты вечной жизни жаждала во славе

Пред этой пустотою голубой —

Быть вечным вымыслом? О, спи, ты вправе



Исчезнуть, не внимая ничему;

Для праздных душ в мечтаньях мало проку;

Вечерний час уводит нас во тьму

Навстречу ветру, холоду и року —



Так, лику смерти противостоя,

Взглянув во мрак, что мир вечерний кроет,

Промолвил римский Император: «Я

Был всем, однако быть — ничем не стоит».



( Omnia fui, nihil expedit.

Император Север )





Мой самый любимый Поэт.

Фернандо Пессоа, Fernando António Nogueira Pessoa, 13 июня 1888, Лиссабон — 30 ноября 1935.

Король небытия.

"Ах, как время состарилось!..."
Ф. Пессоа

Нет, это не послесловие.
Не глоссарий и не примечания.

Это всего лишь — почти эпилог.
...почему — почти?

Незаконченный — надеюсь где-то там, глубоко внутри себя.

Осенью ему будет 16 лет.
Много, по меркам его народа.

Вчера я шёл домой, и в лучах закатного солнца увидел на дороге комочек.
Трёхцветный, значит — девчонка.
Была бы.
Но так и осталась маленьким полуторамесячным чудом.
Не повезло, кто-то не затормозил...

Моему, в отличие от — повезло.

За всех своих убиенных братьев и сестёр — а было их шестеро изначально — живущий долгую и счастливую, по человеческому разумению, жизнь.

Хотя, не знаю, что он сказал бы мне на этот счёт, умей говорить. ))

Всю жизнь бывший со мной рядом, не родивший потомства, не убивший никого крупнее мухи или комара.
Тихий ангел.

Теперь буквально — тихий.

С возрастом научившийся понимать много человеческих слов.
Сам "разговаривающий" постоянно и много.
Много и часто спящий.
Немало и с удовольствием кушающий.
Раздобревший и растративший свою неуёмную энергию.
Погасивший пламя своего огня, силы жизни, но всё ещё готовый — сноровка есть! — поймать кого-нибудь из пернатых...
Потерявший половину зубов, хромающий на обе передние лапы — Господи, как же больно на это смотреть.. — после долгого лежания, или спросонок.
Любимый всеми и любящий всех; терпеливо ждущий вечером у входной двери; с неотвратимостью и методичностью будильника будящий утром на работу; включающий "мурчалку" чаще и чаще; могущий заснуть на коленях под орущий телевизор..
Да много ещё — какой.

Я видел и знал, вижу и знаю много других представителей кошачьего рода-племени, и могу сказать точно: такого кота больше не будет.
Будет ли другой или другая, когда...

(Не хочу думать про это "когда")
Но такого вот — не будет.

Не будет здесь, рядом.

Но и ещё одно я знаю наверняка: "Там, за гроздьями черёмух"(*) — он подождёт.

Цапка-царапка, кусака и злюка, бархатнолапка.
Хулиган и драчун.
Лучший.
Идущий рядом.
Мой милый старичок.

Вечернее солнышко зажигает огнём оконное стекло.
И маленькое счастье, "намакаронившись", мирно сопит рядом.

Мячик прыгает(**).

---------------------------------------------
* — фраза из стихотворения М. Семёновой "Ты был когда-то забиякой..."
** — из моего, "Слишком быстро..."