И тут мне страшно хочется рассказать про эту сладкую парочку, но приходится собирать волю в кулак и ограничиться несколькими фото. Вот Лестер дель Рей на одном из конов:

       Нет, рядом с ним вовсе не Джуди. Джуди вот на этой фотке, брюнетка с кольцами в ушах:

       Нет, там внизу вовсе не Лестер, это чортов павиан Айзек. Азимов бывало, как увидит женщин, так сразу… В общем, неудачные какие-то фотки попались. Попробую ещё одну. Итак, перед вами Джуди и Лестер:

       Чорт. В общем, ладно, не буду про них ничего рассказывать. Давайте лучше про книжки и про фантастику.

       Когда муж и жена – одна сатана, деление издательства на редакции, с очевидностью, будет чисто формальным. Так что когда Del Rey Books пришло время выпускать научную фантастику Роберта Хайнлайна, иллюстрировать её позвали клиента из соседней редакции, фэнтезийного художника Даррелла Свита. И это был правильный выбор, обложки у Даррелла всегда были отличные, что бы он ни рисовал. И его симпатичными книжечками наполнили парочку симпатичных подарочных Box Set’ов в 1978 году:

       Это были «детские» наборы из романов ювенильной серии, «Adventures In Tomorrow» (Приключения в завтрашнем дне) и «The Future Worlds Of Robert A. Heinlein» (Мир Будущего Роберта Э. Хайнлайна), в одном было 5, в другом 4 книги.

       И хотя обложки Darrell K Sweet, на мой взгляд, одни из лучших, их рыночная цена сравнительно невелика, по сравнению со «взрослыми» наборами она подросла заметно меньше, всего в 3-5 раз, и сегодня их можно найти за $25-30. По-моему, это почти даром, ведь внутри коробочек вон какая красотищща:

       Думаю, вы узнали обложки. Я про них много распинался в предыдущих обзорах «Хайнлайна в картинках». Однако с семейкой дель Реев сотрудничал не только Даррелл Свит. И помимо детской серии, Del Rey Books выпускали и взрослые романы Грандмастера. Над серией 1986 года работал другой известный художник, Barclay Shaw. Часть этой серии поступала в продажу вот в таком подарочном сундучке:

       Коробочка выглядит совсем новой, видимо, после покупки её сразу спрятали под стекло, где она и провела последние тридцать лет, вдали от пыли и солнечного света. Внутри тоже всё в идеальной сохранности:

       В этой подборке одни хиты. Неудивительно, что за «Классика научной фантастики» хотят не меньше $150.

       А ещё подарочные комплекты из взрослых романов Хайнлайна составляло издательство Berkley. У Berkley выходило, по крайней мере, два Box Set под названием «A Science Fiction Collection by the Dean of American SF Autors» с одинаковым оформлением, но разным наполнением . В одной коробочке было 6 книг, в другой – на две меньше. В оформлении была использована картина Paul Lehr, работы которого украшали берклеевскую серию Хайнлайна:

       Логично было бы предположить, что внутри коробок тоже томики, оформленные Лером, но в первой (в всяком случае, в том экземпляре, что сейчас лежат в букинисте) находится винегрет из разных серий. Достаточно взглянуть только на корешки книг:

       На мой взгляд, набор совершенно хаотичный не только по оформлению, но и по составу книг. Но остатки на складе «сами себя не продадут» ©. Третья коробочка от Berkley подобрана с бóльшим вкусом и даже производит стильное впечатление. Этот берклеевский Box Set получил от издательства непроизносимо-длинное название «Stranger In A Strange Land I Will Fear No Evil and Other Classic by the Dean of American SF Authors» («Чужак в земле чужой», «Не убоюсь зла» и прочая классика от Декана американских нф-авторов) поэтому фигурирует он у букинистов под более коротким и ёмким названием «Grok»:

       В эту коробочку, в виде исключения, попала вся «чёрная серия» беркли, благо она была невелика. В неё вошла, как видно на фото, стильная подборка из «Чужака», «Истории Будущего» и двух поздних романов, «Достаточно времени для любви» и «Не убоюсь зла». В 70-х эта подборка стоила $11.50, сегодня раз в 5 побольше.

       И, чтобы закрыть тему коробочек, два ювенильных Box Set от издательства Ace под одинаковым названием «The Worlds Of Robert A. Heinlein» (Миры Роберта Э.Хайнлайна). Это номер раз, Синий:

       А это номер два, Жолтый:

       Стоили они оба по $7.60 и содержали по 8 томиков ювенильной серии Хайнлайна, оформленные Steele Savage:

       Стиль Саваж, как я уже не раз говорил в своих обзорах, очень стильный художник, и собрать ювенильную серию в его исполнении, наверное приятно. Напомню только, что полная ювенильная серия включает в себя 12 скрибнеровских романов, а в каждый Box Set входит только по 8. Поэтому собрать всю серию можно, разве что прикупив обе коробочки или добрав недостающие тома отдельно. Такая вот иезуитская логика жадных книготорговцев. Покупай больше, чем нужно, чтобы купить именно то, что хочешь. И лучше бы это было сделать тогда, в 1970, потому что сегодня эти коробочки продаются каждая за $200.

       И на этом, пожалуй, хватит на сегодня. В следующий раз мы посмотрим, как книги из хранилища текстов превращают в произведения искусства.

       Подарочный сундучок, это такая ёмкость, в которую можно наложить разных пустяков и вручить в качестве подарка. Каждая отдельно взятая из сундука вещица особой ценности не представляет, но их там много и это качественно меняет картину. Подарочный Box Set от издательства – это симпатичная картонная коробочка, в которую помещалось 4-5, а то и 10-12 пейпербаков, они могли быть частью серии книг в едином серийном оформлении, а могли представлять собой солянку из разных авторов, подобранную по тематике, по остаткам на складе или просто, как бог на душу положит. Главное, что стоило это сокровище 5-10 баксов и выглядело достаточно привлекательно в качестве подарка.

       Дешёвые пейпербаки с клееным корешком и коробочка из тонкого картона, как оказалось, имеют ненулевые шансы выжить даже спустя полвека. Они потеряли товарный вид, но зато заметно приобрели в цене – некоторые в 5, а некоторые в 20 раз.

       Сначала посмотрим сигнетовские коробочки.

       Signet – репринтное издательство, входившее в структуру New American Library. Оно выпускало огромные тиражи дешёвых книг в бумажных переплётах, но при этом внимательно следило за их качеством, как в плане технологии (клееные корешки многих сигнетовских книг до сих пор не развалились, хотя прошло уже полвека) так и в эстетическом плане. На фоне множества макулатурных изданий сигнетовские книжки выглядят просто бесподобно.

       В первой половине 60-х Signet выпустило первую свою серию Хайнлайна из 14 томиков. Обложки заказывали таким известным величинам в фантастической живописи, как Stanley Meltzoff, Paul Lehr, Richard Powers и др. (где под «др.» подразумевается жалкое ничтожество Hoot von Zitzewitz). Серийное оформление было несколько аляповато, но в духе того времени:

«Кукловоды». Signet, 1963. Художник Stanley Meltzoff.

       Изначально это была «пятидесятицентовая» серия. В первом выпуске каждая книжечка стоила 50 центов, в дополнительных тиражах цена плавно повышалась вплоть до 75 центов. Шесть таких книжечек упаковали в Box Set под названием «Six Prophetic Novels by the Dean of Space Age Fiction» (Шесть романов-пророчеств от Декана Фантастики Космической Эры).

       Стоила такая коробочка 4 доллара 5 центов. А вот что лежало внутри, если верить фото из букиниста:

       К сожалению, картинка выдаёт продавца с головой. Дело в том, что, по мере продвижения от 50 к 75 центам, оформление обложек в серии менялось. Первые тиражи, в основном, были решены в тёмных цветах, более поздние – в светлых, положение фирменного лейбла на обложке тоже варьировалось. На фото же представлена солянка книг из разных выпусков, а «Пасынки Вселенной» (крайняя слева книга) вообще посторонние, не имеющие отношения к исходной серии. Правильные «Пасынки» выглядели так:

       Поэтому нынешняя цена данной шкатулки с пророчествами – всего 50 баксов. В отличие от альтернативных вариантов. Потому что на книжном рынке циркулируют ещё, как минимум, два варианта «Пророческих романов» одинаково оформленные, но с разным наполнением.

       В 1970 году Signet выпустило вторую серию книг Хайнлайна, оформлением которой занимался замечательный художник Gene Szafran. Именно эти книги наполняют два альтернативных Box Set’а «Пророческих романов». В их оформлении использована картинка Gene Szafran к роману «Кукловоды»:

«Кукловоды». Signet, 1970. Художник Gene Szafran.

       На коробках она стилизована смещением в красную гамму:

       Несмотря на одинаковое название и одинаковую обложку, содержимое, указанное на боковой стороне, у этих двух коробок разное. В первой есть «Кукловоды», а во второй их нет (возможно, вторая – какой-то новодел). Оригинальная цена у них тоже отличается, $4.50 и $5.10 соответственно. Тем не менее, обе «Шафрановые» коробочки выставлены на продажу не менее чем за $200. А всё из-за содержимого, как я полагаю. Оно находится в идеальном состоянии и сохранилось в первозданном виде (или же было тщательно подобрано из россыпей в букинистах) – все книги одного выпуска, если судить по кодам на корешках:

       Но на этом Signet не остановилось, и, помимо «Пророческих романов», есть ещё четыре варианта потратить деньги на гениальные обложки Gene Szafran.

       Вот Box Set «Six novels by the Master of Space Age Fiction» (Шесть романов Мастера Фантастики Космической Эры):

       Картинка позаимствована с «Революции 2100-го года»:

«Революция 2100 года». Signet, 1970. Художник Gene Szafran.

       И на этот раз картинка на коробочке не обманывает, такая книга действительно лежит внутри. А вот «Уолдо» и «Магия, Инкорпорейтед» кажутся в этом списке лишними, потому что вышли в другом оформлении, и теперь нарушают целостность серии.

       А это Box Set «Beyond Time And Space With The Master Of Science Fiction» с весьма минималистским оформлением:

       С ним вечная путаница у библиографов и букинистов, потому что, во-первых, их два варианта, на 5 и на 8 книг (сегодняшняя цена от $55 до $150)

а во-вторых, есть Box Set с похожим названием «Beyond Space And Time With The Master Of Science Fiction»:

       У этого Box Set не только слова в названии переставлены, но и использовано менее аскетичное оформление. Снаружи картинка к «Двери в лето», внутри, помимо неё, ещё четыре книжки.

       В букинистах можно найти ещё одну коробочку с точно таким же названием, но выпущена она уже к следующей серии Signet, которая вышла в 1980 году. Эту серию оформлял Vincent Di Fate, брутальный художник, он вдохновлялся образами комиксов 50-х и живописью Боунстелла, так что по стилю его работы – полная противоположность концептуальным условностям Шафрана:

       На этот раз «Подарочный набор от Signet» стоил ровно $10. Сегодня его можно найти в районе $50-60.

       И на этом я, пожалуй, закруглюсь на сегодня. Коробочек оказалось слишком много, придётся оставить что-то на завтра. И начать стоит с детских книг. Да, точно. Всё-таки Хайнлайн был в своё время известным детским писателем.

       А потом пришёл Гутенберг и испортил всю малину. Книги стали печь, как пирожки, и сбывать их становилось всё труднее и труднее. Книготорговцам и книгоиздателям приходилось идти на самые разные ухищрения, чтобы втюхать свой товар покупателю. Жажда наживы подстёгивала фантазию и арсенал средств борьбы за читательский кошелёк год от года увеличивался.

       Столетия назад маркетологи книжного рынка открыли, что есть два механизма продвижения товара: а) бомбардировать рекламой равнодушных случайных прохожих, и б) как-то воздействовать на узкую прослойку фанатов и коллекционеров. По этой схеме заранее замотивированные фрики в момент старта продаж создают временный ажиотаж возле прилавков, вовлекая в процесс прочую инертную массу потребителей.

       Но чтобы привлечь фанатов и коллекционеров, нужен был бонус. Даже у самых обычных и непритязательных изданий мог быть какой-то бонус, например, встреча с автором в день старта продаж. Автограф-сессия в большом магазине или иной общественной площадке обеспечивала продажу сотни-другой книг (чего только не было в прежние доковидные времена).

       Автографы могли быть поставлены в книги заранее – издательство отправляло первые несколько сотен экземпляров книг автору, и он коротал вечера, подписывая титульные листы вот таким, например, книгам:

«За этим горизонтом». Fantasy Press, 1948. Художник Robert Breck.

       Signed (подписанные) экземпляры затем продавались по подписке или на мероприятиях по продвижению книги.

       К книге могли добавить какую-нибудь пластмассовую или тряпичную безделушку, выпущенную микроскопическим тиражом, и продать всё вместе как эксклюзивный подарочный комплект.

«Имею скафандр – готов путешествовать» и кукла Мамми, поднимающая цену комплекта до $40.

       Место игрушки могла заменять банальная полугодовая подписка на журнал «Super-Science Fiction», сертификат на квадратный фут лунной пыли в Кратере Тихо или просто красивая закладка с картинкой (светлые 50-е, времена непуганных Космических Кадетов со стеклянным аквариумом вместо головы).

       Но были вещи и посущественнее картонных закладок. Когда издатель мог себе позволить вложиться в полиграфию и задействовать дополнительные мощности, помимо основного тиража книги он выпускал

1. Limited Edition – Лимитированные версии

       Это была не просто партия книжек из тиража с автографом писателя. Limited Edition отличались дизайном, были пронумерованы и имели собственный ISBN (когда ISBN появились). Их выпускали в количестве не более 200-300 экземпляров, примерно десятую часть от основного объёма. Ограничение тиража создавало искусственный дефицит и подстёгивало активность покупателей. Как минимум, в лимитированных изданиях имелся один дополнительный лист:

(Честно говоря, не знаю, что это за книга. Картинка несколько лет лежала среди неразобранных, прежде чем до неё дошли руки, но откуда она взялась, я уже напрочь забыл.)

       Как максимум, limited edition могло совершенно отличаться от market edition. Отличия в дизайне, конечно, не были приоритетом. Смена вёрстки и замена переплёта слишком затратное удовольствие, поэтому, как правило, изменения касались только обложки и её внешнего обрамления. Стандартным решением была замена супера на футляр.

       Первое издание «Кота, проходящего сквозь стены» в 1985 году выглядело таким образом:

«Кот, проходящий сквозь стены». G.P. Putnam’s, 1985. Дизайн Suzanne Noli, художник Michael Whelan.

       Твёрдая обложка, чорный супер с картинкой Уэлана, всего за 18 баксов по ценам ноября 1985 года. Ни красочных форзацев, ни тканевой обложки. Прочно, но простенько.

       Лимитированная версия книги была упрятана не в супер, а в матерчатую коробку чорного цвета:

       Корешок тот же, но обложка уже полностью тканевая. Картинка Уэлана оказалась внутри, как и доп.лист с автографом:

       Кроме того, в Limited Edition была исправлена ошибка вёрстки: в обычном издании на стр. 300 строка 9 вылезла на месте строки 3. 350 лимитированных экземпляров «Кота» продавались уже не за 18, а за 75 долларов. Сегодня, почти сорок лет спустя, обычное первое издание «Кота» можно найти по ценам от 5 до 100 баксов (некоторым людям жадность полностью затмевает мозги). Цена на лимитированное издание при этом выросла примерно в десять раз, хотя на абебуксе лежит экземпляр, за который просят всего $600, наверное, с ним что-то не так, но на фотках не разглядеть.

       А на этом всё на сегодня. В следующий раз мы поговорим о маленьких старых книжечках в бумажной обложке, и о том, как на них делали деньги.

            Сначала маленький Андерсон от Бурцева под ЗФ.

          Сейчас в малотиражках выходит очередное сс Пола Андерсона, но я на сс совершенно не готов физически, в смысле свободного места на полках, ну и мораторий опять же. В своё время я обломался на одном раннем постсоветском сс, когда дело дошло до военных приключений, мне стало нестерпимо скушно. Пол очень одарённый и разносторонний писатель, возможно, им даже стоило бы заменить кое-кого из Великой Троицы Золотого Века, потому что временами он на самом деле писатель, а не палп-ремесленник. Но 50% его прозы это разные ненужные сиквелы или не слишком интересные эксперименты с тематикой. Поэтому я покупаю Андерсона просто наугад, и чем меньше книжечка, тем лучше. Предыдущий сборник рассказов от Бурцева мне зашёл просто на ура, надеюсь, и с этим повезёт.

          Покупку второй книги Андерсона оправдать уже сложнее, у него ужасная обложка, и он состоит из наполовину читанных вещей, но есть три веские причины приобретения этого сборника, и я их попытаюсь сейчас сформулировать.

          Во-первых, «Джо» в три раза объёмнее малотиражки, во-вторых, он стоит в два раза дешевле, а в третьих… эээ… Ну, в общем, я его купил, получается, из-за «Тау-Ноль» и парочки рассказов, которые не читал. «Царица ветров и тьмы» мне не очень нра, «Возмутители спокойствия» у меня есть в другом сборнике, значит, всё дело в «Тау-Ноль». Эту вещь я впервые нашёл и прочитал в начале нулевых в одной из первых сетевых библиотек, когда Тырнет ещё был местом свободы, так что, видимо, это чисто ностальгическая покупка.

          «Быстрые сны» Зиновия Юрьева я купил летом в Питере в уютном магазинчике «Раскольниковъ» у милейшей Елены Бойцовой (перед этим я зашёл в два или три местных букиниста, они произвели довольно жалкое впечатление, «Раскольниковъ» — лучший!).

          В своё время, когда появилась их журнальная публикация в «Юности», «Сны» Юрьева не вызвали у меня восторга. Этой вещи явно не хватало какого-то важного компонента. Кажется, именно тогда, в 76-м, я понял, что не всё, что выходит под известной фамилией, достойно прочтения. Позднее обнаружилось, что у Юрьева много слабых и скучных вещей, но Число Старджона в его случае колеблется в районе 40-50%, а это очень неплохой показатель. «Быстрые сны» я просто перечитаю и поставлю на полочку к остальной «рамке». Возможно, на этот раз мне удастся понять, чего именно не хватает этому роману.

          И опять малотиражка, на этот раз нон-фикшн.

          Мюррей Лейнстер умел удивлять читателя, мне нравятся кое-какие его рассказики, и я абсолютно ничего не знаю о его жизни и творческом пути. Очередная биография из серии «Кто были все те люди, наполнявшие рынок НФ, на фоне которых блистала Великая Троица?». Я не оставляю надежды, что когда-нибудь эти биографии в моей голове достигнут критической массы, и она (голова) разразиться чем-нибудь дерзким, обобщающим и предельно объективным.

          Ещё малотиражка от Бурцева:

          Чед Оливер, моя детская любовь. Его томик «Ветер времени» стоял самым первым на отцовской полке с ЗФ, и, естественно, именно к нему потянулись мои жадные ручонки в первую очередь. Целый роман я тогда не потянул – это был серьёзный читательский порог восприятия (в чём-то сходный с писательским порогом написания, который ждёт при переходе от коротких рассказиков к законченным большим вещам). Но даже начало и концовка «Ветра» (я, естественно, заглянул в конец книги) подействовали на меня так же гипнотически, как взгляд змеи на птичку. С тех пор та книжная полка маломерных пёстрых книжечек стала для меня центром магнетического притяжения.

          А в этой книжке я уже успел разочароваться.

          Собственно, купил я её исключительно ради иллюстраций – Уэллса мне и так хватает – а иллюстрации внезапно оказались не на высоте. В рекламе, выпущенной, когда эта книга планировалась в печать, всё выглядело куда лучше. Великолепная иллюстрация пешей атаки азиатских авиаторов на германцев (я захотел это издание едва ли не из-за одной этой картинки) в издании СЗЭКО уменьшилась до половины страницы и потеряла чёткость.

          С остальными картинками ситуация не лучше: одни уменьшены до неразличимости штриха

другие заблюрены до полной неразличимости

Искусство вытягивать контраст с древних сканов, похоже, ныне совершенно утрачено. Интересно, что бы сказал покойный Лютиков, увидев это безобразие? В общем, «Война в воздухе» меня разочаровала. Со вторым романом, «Когда спящий проснётся», ситуация получше – иллюстрации контрастные, некоторые даже похожи на оригиналы, известные по сети, но на некоторых контраст настолько пережат, что они выглядят отретушированными жирным пером. Сплошное расстройство, одним словом.

          И последняя книжечка – финальный том собрания сочинений Роберта Энсона Хайнлайна от «Азбуки».

          Очень рад, что его успели выпустить, буквально под самый занавес. Это было точно оркестр, играющий на тонущем «Титанике» (некоторые говорят, что ещё ничего не известно, что поживём – увидим, но мы-то знаем, чем обычно кончаются смены собственника. Пару лет фирма шуршит по инерции, потом кадры распыляются, наработки утрачиваются, а эффективные менеджеры доламывают остальное). По завершению многолетней двадцатипятитомной эпопеи хотелось написать какой-то сводный обзор, но руки так и не дошли, возможно, это и к лучшему. Все, кто хотел, серию ЗМФ давно купили, а кто не хотел, вряд ли изменит свой выбор. Так что лучше я буду ставить перед собой посильные и предметные задачи. Мебель переставить или, например, цветочки посадить. Подарочные стикеры из «Ленты» лежали у меня полгода, лень было выбросить, неделю назад я их взял – и посадил, чисто смеха ради. И вдруг они как попёрли, из земли, как попёрли:

          Теперь у меня на подоконнике живут астры, флоксы, базилик, горчица салатная и ещё куча разной травки – столько забот у крестьянина, и не до книжек теперь.

          Всем пока, увидимся!

И вот я стоял, моргая от ярких огней и суеты так называемого Реального Мира, и меня слегка мутило от экстравагантности и расточительности того, что меня окружало. Думаю, солдатам, которых несколько лет спустя вывозили из Вьетнама самолётами, пришлось куда хуже, чем мне: только вчера они сражались, а сегодня уже в Америке, переход из одного мира в другой, должно быть, был как удар по башке. Лично меня немного отпустило только дня через три, и я никогда не забуду это ощущение столкновения двух разных реальностей.

Три недели спустя я съехал с главной линии Филадельфии, отмотал сорок миль к востоку от Олбани и остановился в Милфорде, штат Пенсильвания. Оттуда я позвонил Деймону Найту. Я надеялся, что он вспомнит меня, мы встречались на Всемирном Конвенте научной фантастики 1959 года в Детройте. Этот кон в Детройте был этаким маленьким междусобойчиком, так что любопытный ребенок, вроде меня, мог провести весь уик-энд бок о бок рядом с таким профессионалом, как Найт, впитывая знания об НФ. Я надеялся, что Найт вспомнит этот уик-энд – и уделит мне немного времени.

Научная фантастика была для меня областью притяжения с того самого момента, как я открыл её для себя. Подобно ребёнку, попавшему в другую страну и изучающему её язык, я хотел освоить язык НФ. Я хотел знать, что она такое: откуда она взялась, как она развивалась, как она устроена и что она означает.

Моим первым учебником был «Научно-фантастический справочник» Л. Спрэга де Кампа, который я нашёл в Государственной библиотеке в Лансинге. Этот всесторонний и очень личный обзор научной фантастики в своё время был чрезвычайно ценен для таких молодых людей, как Роджер Желязны и я. Я перечитывал его снова и снова.

А к Деймону Найту я прицепился на том Всемирном Конвенте в Детройте потому, что он был автором второй главной для меня книги, «В поисках чуда». Это был сборник рецензий, опубликованный издательством «Advent» в 1956 году[1]. Эта книга не только расширила мои фактические знания о научной фантастике, она поднимала вопросы структуры, качества и смысла, которые де Камп в своём обзоре не затрагивал. Когда летом 1963 года я начал пробовать свои силы в написании научной фантастики, моей исходной моделью были рецензии Найта.

[1] Перевод на русский А. и Т. Бушуевых выходил малотиражкой «под ШФ» в 2018 г.

Когда я позвонил, Найт не только вспомнил меня, но и пригласил к себе домой. Более того, когда я появился в большом старом викторианском доме, где он жил, он предложил съездить с ним в Нью-Йорк, переночевать у Аврама Дэвидсона и посмотреть пару фильмов.

Естественно, я не стал отказываться. Это была прекрасная возможность задать вопросы и послушать человека, который знал о научной фантастике гораздо больше, чем я.

В юности Деймон Найт отправился из Орегона в Нью-Йорк, чтобы присоединиться к обществу Футурианцев, группе молодых фэнов, все члены которой затем повзрослели и стали профессиональными писателями-фантастами, редакторами и литагентами[2]. В пятидесятых он был одним из самых оригинальных авторов рассказов, а в шестидесятых ему суждено было стать ведущим составителем антологий научной фантастики. Вместе с Джеймсом Блишем и Джудит Меррил он был одним из основателей Милфордской конференции писателей-фантастов, которая проводилась в гостиной его большого старого дома. И он будет одним из организаторов Ассоциации писателей-фантастов Америки и станет её первым президентом.

[2] Мемуары Д.Найта «Футурианцы» в переводе на русский А.Миронова выходили малотиражкой «под ШФ» в 2019 г.

У Деймона Найта очень мало «официальных» фотографий, которые можно найти в сети. В основном используют два фото: одно цветное в кепке, другое без. Пусть будет третье.

Для меня Найт был бездонный кладезь информации (а ещё бездна проницательности и вкуса), и время, которое я мог с ним провести, было наподобие семинарских занятий.

Фильмы, которые он хотел посмотреть, оказались двумя черно-белыми художественными европейскими лентами. Один из них был холодным, красивым, безвоздушным и статичным, а другой был тревожным и пугающим, он рассказывал о привлекательности и поверхностности гламурной жизни. Эти фильмы тоже стали для меня уроком, поскольку сам я вряд ли бы узнал об этих фильмах и стал бы искать возможность их посмотреть.

Не менее познавательным было познакомиться с Аврамом Дэвидсоном и переночевать на диванчике в его квартире на одной из улиц чуть выше Гринвич-Виллидж. Он был автором познавательных и довольно причудливых коротких рассказов, а совсем недавно стал новым редактором журнала «The Magazine of Fantasy and Science Fiction».

Дэвидсон был ортодоксальным евреем, который участвовал во Второй мировой войне, а затем в Первой арабо-израильской. Это был вечер пятницы, поэтому меня попросили поставить чайник и приготовить для него растворимый кофе.

Дэвидсон поделился со мной и Найтом свежими редакционными новостями. Он сказал, что собирается отклонить новый роман Хайнлайна «Марсианка Подкейн». Я спросил, о чём он – или, возможно, это сделал Найт. И Дэвидсон ответил, что это история, рассказанная от первого лица девочкой-подростком.

О боже. Вы можете догадаться, как эта новость для меня прозвучала.

И хотя Дэвидсон рассказал достаточно, чтобы я убедился, что мою историю и историю Хайнлайна не перепутают друг с другом, определенная степень беспокойства оставалась. Если «F&SF» отвергнет «Подкейн», то следующим редактором, который её увидит, будет Фред Пол. А Пол, чей подход был более практичным и менее литературоцентричным, чем у Дэвидсона, несомненно, её возьмёт. А потом он пустит её перед моим рассказом. И все подумают, что я копирую Хайнлайна.

И действительно, то, чего я ожидал, произошло – отчасти. Пол и в самом деле купил «Подкейн» и поставил её на первое место в очереди на публикацию. Он напечатал её частями, в ноябрьском номере журнала «If» за 1962 год, затем в январе и марте 1963 года. Потом вышел майский номер, а после, в июльском номере «If» 1963 года, он напечатал мой рассказ.

Обложка июльского номера «IF». Художник Ed Emshwiller.

Но всё остальное, чего я опасался, услышав новость от Дэвидсона, не произошло. После радикальной хирургической операции, которую я проделал над своим рассказом, никому и в голову не пришло, что изначально он был задуман как несогласный комментарий к нынешней позиции Роберта Хайнлайна от лица прекраснодушных болванов и добродетельных тётушек Нелли.

На самом деле, насколько я мог судить, в целом рассказ прошёл незамеченным – за исключением одобрительного кивка Джудит Меррил, которая удостоила его Почетного Упоминания в очередном ежегодном сборнике лучших научно-фантастических рассказов года.

А единственным, что осталось от истории о дисбалансе сил, которую я изначально намеревался написать, стала нотка снисхождения, скрытая в названии, которое дал рассказу Фред Пол – «Down to the Worlds of Men»[3].

[3] На русский рассказ не переводился, название можно перевести как «Вниз к мирам людей» или «Назад к человечьим мирам».

* * *

Итак, я вернулся к истокам и начал писать историю заново. На этот раз начиналась она на несколько лет раньше, мне нужно было показать, как обучалась моя героиня, и насколько самодовольным было то общество, в котором она росла.

Летом 1962 года я писал роман от руки, сидя в кемпинге на берегу озера в Швеции, ожидая, когда из Италии прибудет деталь для моего мотороллера и я продолжу свой путь. Осенью я ещё немного поработал над ним – уже за своим старым столом, сделанным из двери в Доме завтрашнего дня. В январе 1963 года пришло время возвращаться в колледж, и я продолжал над ним работать в колледже.

«Обряд посвящения» ни в коем случае не был моим единственным писательским проектом. Во время учёбы в колледже я написал несколько коротких рассказов (и даже продал полдюжины), два из них в сотрудничестве с адвокатом из Индианы Джо Л. Хенсли, с которым я познакомился на той же вечеринке в Чикаго осенью 1959 года.

Я начал писать о научной фантастике для фэнзинов – сначала рецензии на книги, а затем, очень скоро, эссе. Я даже написал совершенно другую книгу – «Heinlein in Dimension»…. Но её история для следующего раза.

Однако всё это время я продолжал медленно продвигаться к началу своего романа, работая над тем, чтобы заполнить промежуток во времени между новой частью и той историей о планетарном Испытании и последовавшей за ним неадекватной реакции, которую я написал ещё в Корее. (Не самый лучший метод построения романа, откровенно говоря.)

И ещё один резонанс с идеями Хайнлайна, который я ввёл в «Обряд посвящения» по ходу работы. В своей речи Почетного гостя на Всемирном Конвенте научной фантастики 1941 года в Денвере Хайнлайн представил концепцию синтезаторов[4] – людей, подобных Герберту Уэллсу, которые знали и понимали больше остальных и были способны представить целостную картину, понятную другим людям.

[4] В русском переводе «Обряда» профессия названа «синтезатором». В «Реквиеме» я перевёл этот термин как «синтетист». Для меня «синтезатор» однозначно ассоциируется с Риком Уэйкманом, Эдгаром Фрёзе или Тони Кэри, но никак не с Питером Акройдом.

Мне пришло в голову, что, каким бы полезным и достойным восхищения ни было такое всеобъемлющее всестороннее понимание, сама по себе способность к синтезу не означает, что вы один из тех особенных и выдающихся людей, которые действительно важны для общества. Ведь работа синтезатора полностью зависит от предшествующего труда других людей, не только в плане сбора фактических деталей, но и в плане организации информации.

Только недавно я обнаружил, что это мой дальний родственник изобрёл десятичную систему Дьюи, которая позволила мне идентифицировать, а затем отыскивать такие книги, как «Лучшее из научной фантастики» Гроффа Конклина и «Справочник по научной фантастике» Л. Спрэга де Кампа среди множества томов, хранящихся в Государственной библиотеке в Лансинге. И никто из тех, кто читает это эссе здесь[5], не смог бы сегодня находить дорогу в Сети, если бы люди подобного склада не пахали сверхурочно, создавая новые поисковые системы.

[5] Имеется в виду: на сайте Алексея Паншина.

Составители индексов и библиотекари, энциклопедисты и систематики.... В своей истории, я назвал людей, выполняющих подобную работу, «ординологами».

Вводя в сюжет эту профессию, я хотел показать, что синтезаторы не какие-то уникально привилегированные и особенные люди, что они хороши лишь настолько, насколько хороша информация, по которой они строят свои грандиозные обзоры. Ведь результат зависит от её качества и полноты. И если что-то жизненно важное было искажено или вообще пропущено в Общей Картине, то в итоге может возникнуть общество, которое сочтёт, что имеет право сбрасывать радиоактивные осадки на другие страны или даже взрывать планету, если вдруг решит это сделать.

Наконец, «Обряд Посвящения» был закончен. Разрыв во времени был преодолён, моя оригинальная история была переписана как Часть III романа, и ошеломляющий финал был восстановлен на своём законном месте.

В общей сложности у меня ушло четыре с половиной года, чтобы дописать книгу, начатую в августе 1961 года в Уиджонгбу, Корея. Она была полностью завершена в феврале 1966 года в Международном доме в Чикаго. Мой старый учитель стоял за моим плечом, придавая мне силы говорить правду власти, и я нашёл способ высказать в виде рассказа то, что я пытался объяснить в своих письмах Хайнлайну осенью 1959 года. Тех двух письмах, после которых он прекратил нашу переписку, не желая меня слушать.

«Обряд посвящения» говорит, что обладание властью делать какие-то вещи не наделяет вас безусловным правом эти вещи совершать. И заключительной нотой романа звучит решимость моих главных героев повзрослеть и не вести себя подобным образом.

«Обряд посвящения» был опубликован не сразу. Перед этим его отклонили тринадцать раз. Меня это расстраивало, особенно когда причиной отказа были пол моего персонажа или моя русская фамилия. Но, с другой стороны, если редактор решил не брать вашу книгу, он может наговорить вам что угодно.

И опять, хотя от меня мало что зависело, но всё сложилось само. Когда в 1968 году «Обряд посвящения», наконец, появился в виде книги, он стал первым выпуском престижной серии Терри Карра «Science Fiction Specials» от «Ace», где он приобрел силу и авторитет – благодаря великолепной компании, в которой он очутился. И в контексте того неспокойного года, с его Новогодним наступлением[6], убийствами Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, полицейскими беспорядками в Чикаго, «Обряд посвящения», казалось, был адресован текущему моменту.

[6] Масштабное наступление северо-вьетнамских войск, начавшееся 31 января 1968 года, переломный момент вьетнамской войны. Осознание того, что война будет проиграна, шокировало многих американцев.

       Следующей весной он получил премию «Небьюла» от Ассоциации писателей-фантастов Америки.

Алекс Паншин на NoreasCon 1971. Фото Jay Kay Klein.

       Спасибо всем, кто дочитал до конца.