цитата qwerty616

И не думаю, что "действительно слабый" роман входил бы в такое большое количество различных хоррорных топов.

цитата Sri Babaji

Насчет Клайна бы поспорил, мне его рассказы понравились,

цитата VIAcheslav

Не знаю, купил Баркера за 360, оплатив бонусами.

цитата ter_andr

Потому что в существующих условиях скидок это не возможно по моему мнению

цитата teamat_7

Наша старая добрая фантастика за 642р, а в другой Каньон за 774 и у меня немного не складывается карточный домик в голове

цитата LAS

И мне некоторые понравились. Ферма Поротов, Бог Нэдельмана, Дети царства. Хорошие крепкие повести.

цитата arcanum

Для АСТ это достаточно нетипичное издание в плане "богатства" полиграфии: софттач, неплохая бумага, супер, хорошая работа художника.

цитата Сергей755

Связано ли это с тем, что, возможно, права на книги Баркера стоят дороже, чем на книги менее известных в нашей стране авторов зарубежного хоррора?

цитата arcanum

Цена на Баркера немного завышена (на мой взгляд ему цена в базе где-то 600 р.), но тут наверное играет та самая "экономика предприятия". Для АСТ это достаточно нетипичное издание в плане "богатства" полиграфии: софттач, неплохая бумага, супер, хорошая работа художника. То есть, по отдельности у них все это есть, но чтобы сошлось в одном издании — по моему, нечастый случай. А для Азбуки это все абсолютно обыденная история, поточная. И то, что для Азбуки обычно и стоит на уровне обычного для них стандарта, то для АСТ — подвиг, поэтому у них себестоимость тупо выше. Ну, мне так кажется.

цитата

«Wounds», блистательный второй сборник Натана Баллингруда, обрамлен парой историй, повествующих об Аде. В «The Atlas of Hell» местный гангстер отправляет букиниста глубоко в луизианские байу чтобы отыскать заглавный предмет; а в «The Butcher’s Table» группа дьяволопоклонников восемнадцатого века предпринимает опасное морское путешествие к побережью Ада, чтобы устроить причудливое пиршество, на котором, как они надеются, появится сам Дьявол. Четверка историй, зажатых между этими двумя, также происходит в местах, где обыденное и фантастическое – главным образом, инфернальное – вступили в контакт, и невероятное вторглось в повседневное. Если ад является состоянием души в той же степени, как и (мета)физическим пространством, значит истории в середине книги, каждая из которых показывает нам специфические страдания различных персонажей, реализуют концепцию из заглавия первого рассказа, составляя своего рода экспериментальную карту адских мук.
По ходу дела Баллингруд играет с жанровыми конвенциями и традициями, смешивая хоррор с нуаром, бредберианской мечтательностью и исторической фэнтези. В «The Atlas of Hell» рассказчик, Джек Олеандр, — это бывший преступник (своего рода), который пытается жить честно, но чье знание об определенных преступных (и мистических) действиях становится причиной его вызова к местному криминальному авторитету, из-под власти которого он, как ему казалось, освободился, и который приказывает ему отправиться следом за человеком, ответственным за эти действия, в болотах. Как только мы оказываемся в байу, угроза, которую Баллингруд так умело выписывал в начальных сценах рассказа, угроза, укорененная в физической опасности, представляемой жестокими людьми, трансформируется в угрозу совершенно других масштабов, происходящую из вторжения ада в этот мир. Рассказ дает Баллингруду шанс продемонстрировать широту своих писательских умений, от диалога, обладающего хлесткостью и упругостью Элмора Леонарда, до описаний инфернального, которые могут потягаться с лучшими у Клайва Баркера. Одной из сильнейших писательских черт Баркера была его способность давать намек на огромные, ужасные пейзажи посредством нескольких отдельных деталей; Баллингруд также демонстрирует эту черту. Редко когда Ад и его чудовищная экосистема описывались так ярко, так пугающе.
«The Visible Filth», одна из двух повестей в сборнике, расширяет и углубляет техники, использованные в «The Atlas of Hell». Мы снова оказываемся в Луизиане – в Новом Орлеане – нf этот раз в баре, опустившемся до состояния полной разрухи. Уилл, работающий в баре по ночам, обаятельный человек двадцати с небольшим лет, делит квартиру со своей девушкой-магистранткой Кэрри, одновременно пылая любовью к своей подруге Алисии, заведшей нового парня. Однажды ночью в баре случается жестокая драка, в которой участвует Эрик, снимающий квартиру в том же здании и приятельствующий с Уиллом. За свое участие в драке, распугавшей всех посетителей бара, Эрик награжден серьезной раной на лице. Впоследствии Уилл находит телефон, оставленный группой студентов колледжа – очевидно, позабытый в суматохе. Он приносит телефон домой, где перед сном читает пару зловещих сообщений. Поутру к этим сообщениям добавляются фотографии и короткое видео. Уилл просматривает их и жалеет об этом. Акт восприятия зла – возможно, точнее будет сказать сознательно выбранного восприятия зла – запускает процесс попадания в его кровавые объятия. Это проявление общего готического страха перед опасностью знания. Подход Баллигруда к традиции отличается умением, точностью, с которой он фиксирует распад жизни Уилла. В начале истории Баллингруд описывает Уилла как человека, живущего на поверхности, не желающего погружаться во что-либо глубоко, и меньше всего – в свои собственные мотивации. Сверхъестественные элементы повести – к ним относятся демонические сущности, выбирающиеся из человеческих тел – служат метафорой для столкновения Уилла с тем, что находится внутри него, ужасной неполноценностью, являющейся его сутью. Получившаяся повесть оказывается шедевром.
Суровый реализм, с которым Баллингруд воплощает психику и окружение Уилла, напоминает о рассказах из его дебютного сборника «Озерные чудовища Северной Америки». Тот же реализм продемонстрирован в таких рассказах как «The Atlas of Hell», «The Diabolist» и «The Maw», но ему сопутствуют также и другие стилистические техники. Так обстоит дело в рассказе «Skullpocket», где описывается ежегодный фестиваль, проводимый вурдалаками, населяющими маленький приморский городок. В изобретательности, с которой Баллингруд описывает вурдалаков, их общество и их празднество, присутствует все мрачное изобилие Тима Бертона в его лучшие моменты. В то же время макабрическая веселость рассказа пронизана постоянно усиляющейся меланхолией, приводящей к темной кульминации, которая напоминает о наименее сентиментальных вещах Брэдбери. Последняя повесть сборника, «The Butcher’s Table», — это историческая фэнтези, где фигурируют тайные культы дьяволопоклонников, пираты, гигантский труп падшего ангела и причудливый обед на берегу Ада. Здесь есть след романов Патрика О’Брайана об Обри и Мэтьюрине; однако он смешивается с работами Клайва Баркера (который все больше и больше кажется значимым для хоррора Баллингруда). Там, где другие истории представляли нам сценарии, в которых Ад извергался в наш мир, «The Butcher’s Table» отважно ведет нас в противоположном направлении. Как и в «The Visible Filth», протагонист повести, Мартин Данвуд, охвачен страстью к недоступной для него женщине; в отличие от Уилла, однако, Мартин предпринимает экстравагантные меры чтобы достичь своих любовных целей, запуская в действие крайне амбициозный план. По ходу этой истории мы узнаем о происхождении многих инфернальных объектов и фигур, которые встречали в предшествующих рассказах. Итогом становится скорее не трансформация сборника в связный роман, а укрепление концепции рассказов как частей атласа, страниц, чьи края порой соприкасаются и накладываются друг на друга, пока они ведут нас через безлюдные земли.
Одна из ироний, проявляющихся в рассказах сборника «Wounds» заключается в том, что любовь в своих многочисленных манифестациях играет в них важную роль. Преступник, отправляющий Джека Олеандра в болота, движим любовью к своему умершему сыну, который, согласно убедительным доказательствам, попал в ад. Герой «The Maw» отправляется в тот район города, где открылся проход в Ад, чтобы найти дорогого друга и компаньона. В «The Diabolist» упоминается Любовь, которую Миллс обретает в Аду. В «The Visible Filth» неспособность Уилла любить честно и открыто – это одна из движущих сил, ведущих его к печальному финалу. Героя «Skullpocket» наоборот проклинает за неспособность не любить божество, которое требует отказа от любых подобных чувств. А в «The Butcher’s Table» обещание физической любви доводит Мартина Данвуда до песчаной почвы Ада. Эти рассказы предполагают, что дорога в ад вымощена не благими намерениями, но множеством красот любви.
Истории в первом сборнике Баллингруда объединяла особая концентрированная эстетика, в которой смешивались грязный реализм такого писателя как Рэймонд Карвер и классические тропы хоррора, такие как оборотень, вампир и зомби; хотя лиричность его стиля всегда напоминала о других авторах, среди которых был Люциус Шепард. В «Wounds» эта эстетика присутствует в повести «The Visible Filth», хотя если учесть ее размер, то время, которое она готова провести с героем, который на самом деле не понимает ни себя, ни то, что происходит вокруг, вызывает в памяти более длинные работы кого-то вроде Ричарда Форда. Но в этих историях присутствуют и другие писатели, среди них – Баркер, Брэдбери, Леонард и О’Брайан. Итогом становится расцвет писательского мастерства Натана Баллингруда, цветение орхидей, скрывавших под мясистыми лепестками окровавленные рты, которые, надрываясь, поют прекрасные песни обреченных.

цитата sityrom

В «The Diabolist» упоминается Любовь, которую Миллс обретает в Аду.

цитата Verveine

Не-не, на самом деле сюжет интереснее. Просто трудно перевести верно, не зная контекста.