Все отзывы на произведения Г. Ф. Лавкрафта (H. P. Lovecraft)

Гриф Рифт, 23 мая 2010 г. в 19:15

Куда могут завести человека его сновидения, и его мечты? На этот раз Рэндольфу Картеру суждено заглянуть гораздо глубже своих сновидений и увидеть мир с противоположной стороны... Мир в котором обитает предмет его мечты и его поисков -Великие боги ушедшие от людей в незапамятные времена. Конечно путь к своей цели у главного героя нелёгок и полон опасностей, потому что не все обитатели сумеречной зоны хотят, чтобы он достиг своей цели. Но есть и те, которые ему помогут — это и армия кошек и вурдалаки, призраки,Загадочные дети Великих Богов ... и даже -тёмный бог Ньярлархотеп не в силах помешать ему. На своём пути он посетит несколько городов самых разных — Инкунок, Сельфаис, Ултар... и даже в самые глубины ада придётся спуститься, встретившись с сумасшедшим жрецом.. Вообщем у Лавкрафта получилось создать фантезийный мир с неким оттенком страха и ужаса... Да и ситуации в которые попадает ГГ не иначе как сказочными не назовёшь... Некая сумеречная зона в которую он окунул Картера переливается совершенно разными красками... и уж точно это произведение скучным не назовёшь, хотя может не всегда и во всём понятным... Складывается впечатление что роман написан в бреду... Но преодлев все преграды на своём пути, встретившись Кадате с Ньярлхотепом, Картер узнаёт, что Великие боги ушли с насиженного места...

Scazochnic, 17 мая 2010 г. в 09:57

Не знаю, лично меня с половины повести не покидало чувство, что главный герой тупит. Как всегда он не прописан, как всегда неживой, как всегда боится до дрожи в коленках и это толком не объясняется. Проще всего написать — содержимое письма было столь ужастно, что я не могу передать его содержимое... В тоже время чуть ли не до последней запятой цитировать остальные письма. Ну не верю я в абстрактный страх. Честное слово — такое ощущение, что мэтр просто не знает, что написать в письме, чтобы это было действительно страшно.

По поводу тупости.

Ну ясно же было, что приглашение в гости — подстава. Куча всего на это указывало. Но нет — герой настырно лезет головой в петлю. При этом крайне сомнительными выдятся объяснения автора, что типа все так и должно быть.

А пришельцы (которые кстати вот нигде кроме Земли не нашли необходимые им минералы!!! и которые улетают с ними в космос на крылышках!!! интересно, какая же мощь должна быть у этих кряльев, чтобы развить 4-ю космическую?) тянут до последнего и даже устраивают в доме, при наличии рядом потенциальной жертвы, громкий спор и ругань.

Может быть я уже перерос мэтра Говарда, но во всех его произведениях нахожу лишь кучу нестыковок, нелогичностей и притянутостей сюжета за уши. Но вот ужасов и даже напряжения ни разу не вижу.

Scazochnic, 04 мая 2010 г. в 10:14

Все время, пока идет подробное описание истории Старцев, их культуры, истории и вообще житья-бытья — не покидало чувство обмана. Объясню почему. Мэтр не потрудился эту инфу приподнести логичным образом. Не верю, что наскальные барельефы (одими тока картинками) могли за минуты выдать столь полные данные. А ведь эти самые барельефы наносились не людьми, а совершенно чуждыми и жууууууутко страшными существами, чей разум устроен уначе. А тут пришли двое и давай читать, аки книгу внятную.

Старцы показались аморфными и какими-то тупыми. За многие миллионы лет они умудлились разучиться путешествовать в космосе, при этом ничего не получив взамен, ничему не научившись. Такое впечатление — приперлись на землю, сели на задницы и давай сидеть, из каменюк города строить, иногда страаааааашно воевать с другими пришельцами — не менее аморфными.

На этом фоне выгодны смотрятся шагготы — они хоть эволюционировали.

Ни разу не страшно. Огромное количество слов: демонический, непостижимый, ужастный и т.д. — НИЧЕМ не подкрепленных. А бояться от того, что автор сказа — это страшно... Не убедил.

И как всегда ноль героев. Это такой прием что ли? Героев не видно, их нет, они даже не картонные — они бутафория, которая боится, ужасается и сходит с ума. Нет искры жизни в таких произведениях. Им не веришь.

sham, 30 декабря 2009 г. в 20:57

Что можно сказать — замечательно! Хотелось читать дальше и дальше — о современных мастерах ужасов в том числе. Лавкрафт на протяжении сотни страниц демонстирует колоссальную компетентность в вопросе. Ужас в литературе начиная с мифов до начала 20-го века. Здесь я с удовольствием почитал о тех, чьи фамилии я впервые увидел на Фантлабе: Ходжсон, Рандклиф, Дансени, Гюисманс, Лефаню и десятки имен, увиденных мною впервые. С огромным интересом прочитал главу, посвященную Эдгару По, было очень любопытно, хоть я и не в восторге от его творчества, но сейчас активно читаю его рассказы, поэтому все пошло в нужном направлении.

А сколько классиков занималась писательством об ужасном: Бальзак, Байрон, Шелли, Флобер, Диккенс, Мопассан и многие другие. Ждем библиографий классиков.

Единственное жаль, что несмотря на полное рассмотрение ужасной литературы Европы, Азии и Америки, Лавкрафт совсем не коснулся нас — России. Я так ждал главу о ней, но не дождался. Было бы очень интересно почитать его мнение о гоголевском Вие.

Сказочник, 07 ноября 2009 г. в 22:21

Леди и джентльмены,

Совершенно не разделяю восторгов людей, видящих в данном романе шедевр. Безусловно, следует делать скидку на то, когда произведение было напсиано, но... шедевр ведь стоит вне времени, разве нет?

Автор, в отличие от многих других своих произведений, во главу угла данного романа ставит динамизм и действие, а не душевные терзания героя. Слишком много названий, из-за чего роман приобретает некую калейдоскопичность и теряет целостность. Совершенно расстроило появление в «Поисках неведомого Кадата» нашего старого знакомца Антона Пикмена из действительно почти шедеврального рассказа «Натура Пикмена».

Такие дела.

evridik, 21 августа 2009 г. в 06:44

Прочитала совсем недавно. Первое впечатление было — что это? Где диалоги? Где биение жизни? Где, в конце концов, смысл? Когда же я дойду до страшного места?.. В общем, первые пять страниц меня не интриговали нисколько.

А потом... потом свершилось то, что называют любовь с первого взгляда. Да, там не было кровищи на полу и по стенам, там не было высасывания мозгов через нос, но там был ужас — ужас человека, теряющего друга. Описано все нормальным понятным языком, но вот как раз основыне чувства переданы великолепно. И тварь, умершая на пороге дома героя, хоть и не страшит тело (как говорится, до дрожи в коленка), но ужасает ум.

Прекрасный рассказ.

Yazewa, 21 февраля 2009 г. в 16:53

Исходно антураж событий в этом рассказе хорош: древний замок и соседствующие с ним болота — весьма колоритный пейзаж. Но описания происходящего по ночам на болоте вызывают не ужас, а какое-то недоумение, если честно. Да и поведение рассказчика тоже, пожалуй. Отсюда и ощущение литературной неудачи.

Yazewa, 19 февраля 2009 г. в 15:08

    Непривычно для Лавкрафта позитивный рассказ. Он позитивен весь, от начала до конца, ибо загадочная лампа принесла своему влдельцу только пользу, а финалу и вовсе можно позавидовать! При этом в главном герое некоторым образом узнается — почитайте перечисление тем рассказов! — сам Лавкрафт. Если концовка была идеей Дерлета, — что ж, он пожелал соавтору счастливого окончания дней...

Yazewa, 16 февраля 2009 г. в 20:02

Очень уж давно написанная история, поэтому, действительно, грех говорить о штампах... хотя это слово, честно говоря, так и напрашивается!..

Не знаю, видимо, кому-нибудь этот рассказ показался страшным. Я, читая, скучала. Явный недостаток психологизма, нужный эмоциональный фон создается искусственно. Неинтересно...

VladD, 22 декабря 2008 г. в 14:41

Довольно неплоха сама идея повести: заброшенный город пришельцев в малоизученной Антарктиде (как на то время). Такое можно представить и сегодня (скажем под снегами в той же Антарктиде). Также понравился краткий экскурс в историю Старцев, их развитие, борьба с другими расами. Не понравилось: излишняя затянутость книги, частое пересказывание одного и того же, а также некоторые нелогические завязки. Непонятно, чего такого страшного в цивилизации Старцев (хотя потом Лавкрафт отметил, что зря боялись)? Страх к шогготам, оставшийся на всю жизнь, тоже непонятен: ведь исследователи частично знали о них по настенным историческим описаниям, да и сам статус «исследователя» уже говорит, что это люди смелые и уж точно не паникеры.

Как итог, местами интересно, но совсем не страшно.

Pickman, 05 мая 2008 г. в 15:12

Бездонный омут печали чувствую я в этом рассказе... Жизнь любого мечтателя — это затянувшаяся трагедия, которая тем не менее содержит в себе ростки грядущего избавления. «Я не могу приспособиться к этому миру, никогда не найду в нем счастья — но отправлюсь в странствие по другим мирам и буду искать счастья там...» Тело может голодать, страдать от болезней, но душа, вдохнувшая наркотического воздуха иной реальности, познает великое наслаждение, какого другие смертные никогда и не узнают среди житейской суеты и мелких земных страстей.

Надо ли пояснять, что главный герой здесь никакой не Куранес, а один из самых несчастных счастливцев XX века — Говард Филлипс Лавкрафт...

Предостережение всем будущим поколениям сновидцев. Парадокс в том, что прочитав его, они им воспользоваться уже не смогут — затянет...

Pickman, 28 марта 2008 г. в 17:38

Соавторство дает о себе знать: в этом рассказе носителем Зла выступает женщина. А представительницы противоположного пола в рассказах ГФЛ появлялись, как известно, крайне редко (на ум приходят только «Тварь у порога» и «Сны в доме ведьмы», да и то существо из последнего рассказа назвать женщиной язык не поворачивается).

Композиция не безупречна, но в целом это одна из лучших вещей, написанных Лавкрафтом совместно с другими писателями. Аромат маслянистый, восточный, удушливый.

ozor, 20 марта 2008 г. в 17:13

По кошкам вопросов нет. Интересно, вот если соберутся все куры, которых я слопал за свою жизнь, дабы проклюнуть мне моё невегетарианское сознание...

Ruddy, 18 марта 2008 г. в 22:52

В своё время, очень давно, очень, нашел сборник этих самых стихов со странным названием «Грибы с Юггота». Сказать, что зачитал до дыр — ничего не сказать: книга была почти разорвана, исписана, исчёркана пометками и галками. =)

Шедеврально, просто, со вкусом и настолько проникновенно, насколько возможно передать в стихах ужас, мистику или страх перед необычайным.

Смело могу сказать «спасибо» Лавкрафту. Если бы не он, то не стал бы сам писать стихи вообще.

П.С.: Спасибо Claviceps P. за наводку на полную ссылку этих стихов в различных переводах.

duke, 18 марта 2008 г. в 01:03

Хорошая повесть. Читается практически на одном дыхании. Причем хочется растянуть удовольствие и читать помедленнее. Здесь, кроме атмосферы (естественно, бесподобной) имеется в наличии очень неплохой сюжет и он динамичен. Финал понравился. Не скажу, что неожиданный, но весьма оригинальный.

Массаракш, 16 декабря 2022 г. в 04:16

Гляди-ка – дыра в земле. Всеми членами я затрясся от страха и полез внутрь, протискиваясь через кощунственные омерзительные барельефы. К счастью, их не было видно в кромешной тьме, но даже локтями ощущалось, насколько они кощунственны. И ужасно нервировали крысы, ядовитые змеи и гигантские берцовые кости лемурийцев, торчащие отовсюду. Но какая-то потусторонняя сила неумолимо пихала меня сзади, словно мерзкая клешня невообразимого космического бога. Почти теряя сознание от невыносимого смрада, я нащупал полусгнивший свиток папируса и пришёл в себя только снаружи, у могильного камня, овеваемый свежим кладбищенским ветерком. Изящным почерком, свидетельствующем о прекрасном воспитании, на папирусе было начертано на неведомом мне древнегиперборейском языке, который я сразу понял:

«Эта зловонная слизистая тошнотворная тварь явилась к нам с Сириуса, о чём я догадался по конусовидной форме её бесформенного тела. Внушающими беспредельное отвращение щупальцами она схватила моего лучшего друга и начала делать с ним то, чего не описать человеческими словами. Я тоже хотел сделать с ней что-нибудь, чего не описать человеческими словами, но она бросилась на меня и успела первой. Прямо сейчас она это делает, сволочь этакая, богохульное исчадие непостижимых запредельных глубин. Дабы сохранить ваш рассудок, я не скажу, что именно. Но, слава древним богам, у меня при себе оказались чернильница с пером, чтобы предостеречь потомков. Даже через сто миллионов лет не лазьте в полуобвалившиеся дыры в земле, затянутые паутиной. Вообще никуда не лазьте, сидите смирно. Хр-р! Йа! Великий Козёл и Легионы Младых! Милосердное беспамятство охватывает меня, на чём сие скорбное повествование и завершаю».

Потрясённый до основ души, я поднял глаза к мертвенно сияющей Луне, но тут раздался зловещий хохот, и исполинский нетопырь, мелькнув, вырвал папирус из моих слабеющих пальцев. Ещё и обгадил, отродье бездны. Теперь ничем я не могу подтвердить происшедшее, разве что кляксой на воротнике. Но оно и к лучшему, ведь человечество может не выдержать открывшихся мне чудовищных истин.

/Не к конкретному рассказу. Обобщение нескольких/.

Доктор N, 13 мая 2020 г. в 10:56

Любопытно, что, хотя творчество Г. Ф. Лавкрафта давно уже стало мейнстримом — поскольку его издают огромными тиражами, с ним хорошо знакомы широкие массы обывателей, и по его мотивам регулярно выходят все новые фильмы — многие читатели по-прежнему испытывают затруднения в понимании некоторых его рассказов. «Преображение Хуана Ромеро» очень показательная в этом плане вещь: достаточно просто прочитать рецензии на нее здесь, на фантлабе, чтобы понять, насколько произведения ГФЛ все же чужды массовому читателю. Это, безусловно, один из достаточно ранних рассказов, на первый взгляд представляющий собой невнятный набор мрачных тревожащих образов и полунамеков, и как бы служащий иллюстрацией к однажды высказанной автором максиме относительно «тяги к неясному, неизменно свойственной высшим». Однако холодный интеллект Лавкрафта требовал и иного — четкого порядка, последовательности и ясности во всем. «Преображение Хуана Ромеро» — не исключение, и хотя рассказ, может быть, в самом деле не относится к разряду сильнейших и композиционно совершенных, но подобрать к нему ключи вполне реально даже для нас, среднестатистических поклонников фантастической литературы. Все необходимое для дешифровки содержится в тексте, нужно лишь хотеть это увидеть, и понимать, куда уходят корни лавкрафтовских фантазий. Одна из первых вещей, которая ставит читателя в тупик при погружении в данный рассказ — какая, черт возьми, связь может быть между Хуаном Ромеро, то ли потомком ацтекских монархов, то ли реинкарнацией одного из них, и древним волшебным кольцом, полученным нарратором в каких-то сакральных регионах Индии? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сказать, что Лавкрафт в течении всей своей писательской карьеры питал глубокий интерес к теософии — естественно, его материалистический ум никогда не воспринимал байки Блаватской всерьез, однако он считал, что подобные вещи являются хорошим подспорьем при сочинении рассказов о сверхъестественном, не забывая постоянно насмехаться над ними в переписке с коллегами. Тем не менее, на страницах своих рассказов он упоминает выдуманную Блаватской «Книгу Дзиан» (в реальности — украденный английский перевод «Ригведы»), а картина мира, представленная в «Зове Ктулху» и «Тени из безвременья» в основном повторяет учение теософов о последовательной смене на Земле ряда нечеловеческих рас, о забытых циклопических городах древности и о переселении разума инопланетных существ в тела людей. Все, что сделал Лавкрафт — придал этим теориям монструозности. Рассказ «Храм», очевидно, написан под впечатлением от популярного в те годы труда теософа Скотта-Эллиота об Атлантиде — эта же книга поможет нам и в толковании «Преображения», ибо она вкратце повествует о том, что древние цивилизации инков, ацтеков и майя, а также определенные племена на территории Индии являются потомками одной и той же доисторической працивилизации, некогда обитавшей на территории Атлантиды, а затем основавшей свои колонии в разных частях света. Содержащиеся в рассказе намеки на загадочных индийских мудрецов также напоминают истории о «махатмах» Блаватской. Таким образом, мы по крайней мере начинаем понимать связь между двумя этими культурами, и становится вполне ясен интерес Ромеро к волшебному кольцу — ведь магия, присущая загадочному предмету, явно была той же самой магией, которую практиковали предки Ромеро. Далее, чтобы постигнуть заключительную часть рассказа, нужно немножко поинтересоваться культом Уицилопочтли, или, как он упоминается у Булгакова, Вицли-Пуцли. Тайное сборище в пещере — совершенно очевидно, тот самый культовый праздник, посвященный данному кровавому божеству, который проводился раз в году и требовал человеческих жертв. Как правило, в качестве таковых обычно использовались военнопленные, однако (как писал, по-моему, тот же Скотт-Эллиот) в наиболее тяжелые и полные испытаний годы считалось, что лишь кровь монаршей особы способна удовлетворить данное божество. А как мы помним по началу рассказа, нарратор намекает нам на благородное происхождение Хуана Ромеро — или, учитывая специфику рассказа, скорее на то, что несчастный вырожденец сам того не ведая является реинкарнацией кого-то из правителей своего народа. В конце концов бедолагу приносят в жертву божественному повелителю ацтеков — поскольку слово «Transition» имеет и иные значения помимо «Перевоплощения», например, «передача» или «перевод» (впрочем, может иметься в виду и буквальное перевоплощение Хуана в своего венценосного пращура). Жертва была принесена, дабы мир мог продолжить свое существование, и конец света вновь был отложен на неопределенный срок. Вопрос относительно того, почему вообще культ бога солнца оказался перенесен Лавкрафтом в глухое подземелье, думаю, разрешается тем, что кровожадная и воинственная фигура Уицилопочтли в сознании современного человека ассоциируется скорее с дьявольскими креатурами и мрачными богами подземного мира, что и повлекло за собой последующую работу воображения автора именно в этом направлении. Кроме того, бездна сна, в которой происходит действие кульминации, можно воспринимать как символ коллективного бессознательного — последнего ареала обитания божеств и чудовищ далекого прошлого. В этом смысле можно наметить глубокую параллель данного рассказа и другого, более влиятельного прозаического творения мэтра, «Праздника», в котором также повествуется о древнем ритуале обновления, отправляемом нечеловеческими существами в бездне под нашим миром. Таким образом, рассказ видится мне достаточно прозрачным и логичным — несмотря на то, что сам нарратор так и не постигает сути произошедших событий, что является по-своему интересным художественным приемом. Честное слово, современный фикшн слишком уж грешит чрезмерным разжевыванием и раскладыванием по полочкам — по моему скромному мнению таинственным рассказам подобное крайне не к лицу, и лучше бы уж читателя оставляли наедине с неразгаданной тайной, чем низводили ее до уровня последовательной цепи событий, объяснимых с помощью логики. Потому не считаю данный рассказ худшим из произведений ГФЛ — по крайней мере, он вызывает живую работу ума и желание поинтересоваться темой, дабы постигнуть суть написанного.

Mishel78, 14 декабря 2019 г. в 13:04

Несмотря на то, что в рассказе Лавкрафта используются его известные лейтмотивы, как то: родовое поместье (в данном случае — замок), семейное проклятие и тема человеческого вырождения, которые так или иначе проходят красной нитью через большинство произведений автора, «Крысы в стенах» не стали вторичным его творением. Всё дело в том, что автор постоянно обманывает читателя, порционно давая ему предвкушать развязку, которая постоянно отодвигается и создаёт причудливый узор повествования, совмещённый с нетерпением проверить свои догадки. В конце концов, в рассказе появляется даже бог-демон Ньярлатотоеп и это ещё штрих к авторскому стилю Лавкрафта.

Но все догадки, выстроенные читателем рушатся в кульминационной сцене, которую, как мне кажется, большинство читателей прочитают несколько раз, чтобы насладиться вновь и вновь достигнутым эффектом шока, который Лавкрафт создал своими, на первый взгляд штамповыми приёмами.

Крысы в стенах огромного замка могут стать самыми страшными существами, поскольку сама мрачная атмосфера гигантских пространств сооружения будет превращать малейший шорох в жуткий шум. Оттого, как Лавкрафт умеет описывать готическо-мистическую составляющую своих историй мороз пробирает по коже. Поэтому по прочтении рассказа я стал чётче прислушиваться к звукам в своём доме. Может быть именно этот факт говорит о мастерстве Лавкрафта, умеющего поразительно точно создавать эффект присутствия и веры в происходящее на страницах своих произведений.

Селеста, 15 сентября 2019 г. в 21:48

Я обожаю произведения о тайнах, скрывающихся во льдах северного или южного полюса. Лавкрафт мастерски передал атмосферу бескрайних, скованных многотысячелетним льдом земель, а от упоминания древних руин, сокрытых по ту сторону горной гряды, пересекающей Антарктиду, прямо мурашки берут. Проседать произведение начинает в тот момент, когда он снова пытается рассказать читателю о быте и культуре чужеродных существ, напрочь разрушая любовно сотканную им атмосферу. Ну не получается у него грамотно подавать подробности о жизни выдуманных им рас. Это называется «пихать экспозицию в морду» — вываливать одним куском текста все свои придумки. Да и описания Старцев вызывают больше недоумение, чем восторг, ужас или интерес. Бочонки с крыльями — ну, такое. В общем, снова пресловутое «начали за здравие, кончили как Лавкрафт».

Konbook, 21 мая 2019 г. в 08:36

Прекрасное, атмосферное, яркое (и в то же время мрачное) повествование, пропитанной мистикой, ужасом и... рыбой. По-настоящему одно из самых страшных произведений Лавкрафта, построенное по его излюбленному принципу с несколько неожиданной концовкой (то же, кстати, в стиле писателя). Мрачный городок, практически опустевший, со странного вида жителями, удушающим рыбным смрадом, таинственном Дьяволовым рифом, где происходила и происходит всякая чертовщина, от которой, если ее представить, мурашки бегут по коже, великолепный литературный язык Лавкрафта непроизвольно заставляет представлять те картины ужаса, свидетелем которых стал главный герой, совсем молодой человек, столкнувшийся с самым страшным, с чем может столкнуться человек — Правдой, сокрытой в истории его предков.

Блеск! 10 из 10.

Клован, 21 мая 2019 г. в 07:50

Здесь автор свёл воедино несколько уже опробованных в других рассказах и хорошо зарекомендовавших себя в деле пугания читателя тем. Итак, снова на сцене: Великие Древние, Ктулху со своими подельниками Ми-Го, шогготами и прочими тварями, и, конечно, творение «безумного араба Абдулы Альхазреда» — только так именуется знаменитый «отвратительный и богомерзкий» «Некрономикон»! И вся эта прелесть в антураже антарктической исследовательской экспедиции, что моментально наводит любого уже пуганого читателя на завораживающие картинки из карпентеровского «Нечто» (у меня, например, периодически навязчиво вертелась сценка с полётом вертолёта и стрельбой по собачке-несобачке, что ну никаким боком не касается романа — хотя и полёты и собачки там присутствуют).

Сразу о минусах, без них не обошлось. Вот уже утомляет постоянно описываемое автором чувство страха у героев, приближающихся к чему-то, пока ещё по всем признакам нейтральному. Сели они на окраине города, выстроенного миллионы лет назад — чего они сразу же боятся? «Чудовищных, богохульных» башен? При всём своём больноватом воображении я не могу себе представить, что может быть страшного в архитектуре и как стены могут быть «богохульными». Вы же исследователи, чёрт возьми! Вы открыли целый древний город! Да, после неких неприятных событий, но, как мне кажется, значимость такого открытия с лихвой перекрывает любые переживания. Так ведь нет — идут и попугиваются! Вот это искусственное нагнетание Лавкрафтом ужаса там, где без этого вполне можно обойтись (и не впервые такое встречается в его произведениях) и начинает раздражать.

Второе — как наши доблестно испуганные ученые за несколько часов, разглядывая на ходу барельефы на стенах, изучили всю многомиллионолетнюю историю Старцев. Всю последовательность событий. Можно ли, придя даже в какой-нибудь прямо вот общемировой музей, совершенно не зная, про кого там, и не зная языка подписей, за пару часов, пробежавшись по залам, установить, что Колумб открыл Америку до наполеоновских войн? Сильно сомневаюсь. А тут просто случайные коридоры в лабиринте строений. Удивительно, что они вот так, сходу, ещё и надписи не расшифровали!

Но это на самом деле придирки. Роман отличный. Написано мастерски. И в сотый раз пугаешься, когда на полу, покрытом вековой пылью, вдруг замечаешь свежий след, и, конечно, не человеческий. А уж та самая история Старцев! Вот где фантазия автора разгулялась от души — сто миллионов лет туда, сто миллионов сюда. И «Некрономикон» снова оброс дополнительными подробностями. И древние боги, в очередной раз перемешавшись, заняли свои новые места. И опять нашёлся враг всему человечеству. Фантастика о пришельцах и роман ужасов в одной обложке. Что вас более привлечёт — то и читайте. Но и то, и другое — хороши.

chao reptans, 16 марта 2018 г. в 06:24

Настоящий образец научно-фантастического хоррора. Одно из лучших произведений автора. Читая такие рассказы, понимаешь почему именно Лавкрафт является родоначальником жанра космических ужасов. Здесь отсутствуют упоминания о всяких культах, чудовищных монстрах, инопланетных расах, как это бывает у автора (хотя действия и происходят неподалёку от города Аркхэма, который часто фигурирует в так называемых «Мифах Ктулху»), зато присутствует чисто научный подход к описанию ужаса, происходящего по сюжету. Благодаря реалистичности событий, у меня, после прочтения, создалось впечатление, что нечто вроде того вполне может случиться на самом деле.

Лавкрафт как всегда очень хорошо описывает природу, что конечно же радует. Так как действие происходит в сельской местности, возникают ассоциации с «Ужасом в Данвиче», где мне также запомнилось подробное описание природы.

Эту историю очень детально можно было бы экранизировать (впрочем как и многие другие у автора). Она действительно наполнена яркими и оригинальными идеями, пропитана напряженными моментами, чего только стоит шедеврально описанная сцена настоящего саспенса

Шедевр Лавкрафта, не уступающий таким «гигантам» как, «Ужас Данвича», «Хребты безумия», «История Чарльза Декстера Варда».

mr_logika, 25 февраля 2018 г. в 03:34

   «Летят перелётные птицы / Ушедшее лето искать. / Летят они в жаркие страны, / А я не хочу улетать. / А я остаюся с тобою / Родная моя сторона! / Не нужно мне солнце чужое, / Чужая земля не нужна.»      

  М. Исаковский (и М. Блантер)

Этот случай из разряда тех, довольно редких в моей практике, когда вопрос «с чего начать» вообще не возникает. Конечно вот с этого.

«Сегодня у берега нашего бросил / Свой якорь досель незнакомый корабль, / Мы видели отблески пурпурных вёсел, / Мы слышали смех и бряцание сабль. / Тяжёлые грузы корицы и перца, / Красивые камни и шкуры пантер, / Всё, всё, что ласкает надменное сердце, / На том корабле нам привёз Люцифер. / Мы долго не ведали, враг это, друг ли, / Но вот капитан его в город вошёл, / И чёрные очи горели, как угли, / И странные знаки пестрили камзол.»

Это написано в другой стране за 20 лет до Кадата другим сновидцем, не менее опытным, чем Автор Кадата, в котором можно найти следующие строки: «...предпочитали шёпотом рассказывать о чёрных галерах. Одна из этих галер через неделю должна была прибыть в порт с грузом рубинов, и горожане с ужасом ожидали дня, когда она бросит здесь якорь. У сходивших с этих галер купцов были огромные рты, а их тюрбаны с торчащими над лбами двумя верхушками свидетельствовали о дурновкусии их владельцев. Их ноги были обуты в сандалии — короткие и диковинные, каких не найти в Шести царствах. Но тревожнее всего была тайна, связанная с невидимыми гребцами.»

Я начал цитировать Кадат с чёрных галер потому, что с ними оказалась тесно связанной оригинальная (полной уверенности, что оригинальная, у меня нет, просто хочется так думать) идея Лавкрафта — идея о местонахождении Ада на обратной стороне Луны. Это, одно из лучших представлений Ада в фантастике, к сожалению слегка подпорчено присутствующим в нём космическим как по расположению, так и по величине, ляпом. Приведу коротко свои соображения по этому поводу. У меня нет возражений против перелёта галеры с гребцами, купцами и товарами с Земли на Луну с последующим плаванием по лунному морю; как любому известно, на Луне полно морей. Точно так же у меня не вызывает вопросов и сомнений способ, которым передвигается в русских сказках (о связи Кадата с русскими сказками разговор впереди) ступа с бабой Ягой. Способ этот, напомню, весьма прост — ступа «идёт, бредёт сама собой». И, наконец, я просто-таки приветствую гигантских котов с Сатурна, каких угодно, пусть даже и квантовых, как у Фредерика Пола. Но, если уж Автор не забывает упомянуть, что галера доставила Картера именно на «загадочную незримую сторону» Луны, то появление над горизонтом этой части Луны «гигантского сверкающего диска Земли, раз в десять больше видимой нами Луны» является бесспорным ляпом, заметно снижающим впечатление от этой замечательной сказки. Такое нельзя прощать никому, а большим мастерам в особенности. Радует, конечно, что больше в Кадате подобных казусов нет. Есть пара-тройка мелочей простительных, хотя и неприятных. Первая такая мелочь это чёрный оникс, из которого выстроен целый город. Оникс не бывает чёрным, а бывает жёлтый, белый и различных коричневых оттенков с белыми и чёрными узорами. Жаль, что Автор не использовал такой замечательный материал, как обсидиан. А инкрустации из оникса! Это был бы шедевр градостроительного искусства. Вот ещё нечто, чего я не понял и, видимо, понять не способен: «...Картер увидел, что человекоподобные существа выполняли самые презренные виды подневольной работы, для которой не требовалась физическая сила, — стояли у штурвала, готовили пищу, были посыльными или вели торговлю...». Ну, посыльный ещё сойдёт с грехом пополам, но назвать презренными профессии рулевого, повара (кока) и купца — это выше (а, скорее, ниже) моего понимания. И третья мелочь — существует некая заброшенная каменоломня (ониксовая), «где в незапамятные времена добывались такие исполинские глыбы и блоки, что самый вид их вызывал ужас у всех...». Когда Картер находит эту каменоломню, то видит вырезанные в её стенах «огромные, в ярд шириной, квадраты, свидетельствовавшие о размерах глыб, некогда вырубленных здесь безвестными резчиками.» Ярд меньше метра, квадратная плита такого размера может вызвать ужас разве что у муравья. Или тут какая-то дурацкая ошибка со смыслом этих квадратов в переводе. Другой ошибкой перевода мне кажется «непотребная жестикуляция», которую используют в чисто деловом разговоре рогатые чёрные летуны, упыри и ночные призраки. Это уже полная чушь.

Добавлю к этому перечню одну опечатку, которую я считаю (воспользуюсь здесь определениями, которые буквально кишат в тексте повести, как безымянные, безглазые, безумные и вечно голодные личинки Иных богов) ужасной, кошмарной, жуткой, мерзкой и отвратительной. Картер, обращаясь к упырям, говорит, «что считает себя вправе попросить их о такой же услуге, как и та, что была не так давно оказана им собакоподобным прыгунам.» Эта бессмыслица станет нормальной фразой, если написать «собакоподобными прыгунами». Вот где истинный-то хоррор, до которого далеко даже Лавкрафту.

А вот мелочь из числа приятных (и таких в повести огромное количество, она почти сплошь из них и состоит). Это словосочетание «высокопоставленный упырь». Чуть ли не каждый день их вижу и о них слышу; удивительно, что эта ёмкая характеристика не звучит в СМИ. Может быть по причине её неполиткорректности?

Как и обещал, немного о сказках. Так совпало, что в один из дней, когда читал Кадат, мне повезло с пополнением моей небольшой коллекции детских иллюстраций. Стараюсь, по возможности, приобретать самое лучшее, и вот книга под названием «У лукоморья...». У неё два автора, один из них, как не трудно догадаться, Пушкин. Второй — художник Михаил Бычков, нарисовавший в большом формате каждую строку вступления к «Руслану и Людмиле», причём, каждая иллюстрация на весь разворот, всего 13 картинок. Думаю, это издание войдёт в соответствующий золотой фонд, объединяющий художников уровня Скотта Густафсона. Если бы не эта книга, мне вряд ли пришло бы в голову сравнение невероятно причудливого мира Лавкрафта с огромным, до невообразимых пределов разросшимся Лукоморьем, где «лес и дол видений полны», где чудеса, где леший бродит, где «на неведомых дорожках следы невиданных зверей» и, внимание (!), где кот учёный, прогуливаясь вокруг огромного дуба, такого же, какие растут в Зачарованном лесу, беседует с Пушкиным (есть и такая иллюстрация), очевидно, знающим кошачий язык не хуже Рэндольфа Картера. Нельзя, правда, исключить, что кот говорит на языке Пушкина. Это вполне возможно, ведь все мы отлично знаем, как чисто, абсолютно без акцента, говорит по русски простоквашинский кот Матроскин*. Да и в совершенстве владевшего французским Кота в сапогах не следует забывать.

Закончу ещё одной цитатой из того же сновидца, с которого начал.

«Они боялись — их найдут. / Кругом сновал весёлый люд: / Рабы, сановники, купцы, / С большими лютнями певцы, / Послы из дальней стороны / И в пёстрых тряпках колдуны. / Поклонник дьявола порой / С опущенною головой / Спешил в нагорный Анкобер, / Где в самой тёмной из пещер / Живёт священная змея, / Земного матерь бытия.»

Обычно я воздерживаюсь от прямых рекомендаций, но об этой поэме в прозе о том, что в огромном бесконечно разнообразном мире самое главное и дорогое для человека — это его родная сторона, о любви «к родному пепелищу» и к «отеческим гробам» (гробы тут особенно уместны) — об этой поэме говорю — постарайтесь не пропустить.

PS. Ещё один элемент «издательского хоррора, добавленного к авторскому. В книге издательства «Иностранка» «Иные боги и другие истории», которая сейчас передо мной, художник Пикман, ставший «высокопоставленным упырём», назван Ричардом Антоном, хотя в сборнике того же издательства «Хребты безумия» его имя Ричард Аптон, что, по моему, ближе к истине. В общем, как всегда, от чего-то вполне приемлемого, до чего-то абсолютно позорного один шаг (одна буква).

*) Уверен, что Матроскин такой же кот, как голован Щекн Итрч — собака.

Big Mik, 10 февраля 2018 г. в 13:09

Безусловный эталон своего жанра, который хорош абсолютно во всем.

Подача истории через записи рассказов свидетелей страшит намного сильнее, чем если бы главный герой видел это сам (как в «Дагоне»).

Обстоятельное повествование на английский манер, в котором, наконец, нет фраз типа «это невозможно было описать словами» — автор находит слова, чтобы описать и Ктулху, и циклопические пейзажи, и неземной материал, из которого сделаны фигурки Ктулху.

Неожиданный тонкий юмор. Например, нервный скульптор Уилкокс, имеющий «склонность к позерству и аффектации», подозрительно напоминает самого «раннего» Лавкрафта. Или вот это великолепное предложение:

«Лишь двое из захваченных пленников оказались вменяемыми настолько, чтобы их можно было повесить, всех же прочих разместили по различным лечебницам»

Окончание рассказа также показалось мне блестяще остроумным.

Лавкрафт как никогда убедителен — в Ктулху по ходу повествования действительно начинаешь верить, с замиранием сердца вспоминая про одиннадцать километров Марианской впадины.

Недостатки при желании найти, конечно, можно. Например, фигурка из неземного камня не исследуется учеными в секретных лабораториях, а преспокойно стоит в музее. Йохансен явно написал свою рукопись на английском не для того, чтобы не прочла жена, а для удобства главного героя (ведь иначе он мог просто использовать шифр, написав все на родном языке). А схватка Йохансена с Ктулху довольно нелепа и свидетельствует о том, что Лавкрафт не считал человеческие силы и способности такими уж ничтожными, как про него говорят (особенно на фоне его нынешних последователей и подражателей). Но для меня все это мелочи, неспособные испортить общего впечатления.

В итоге, пугает — да, заставляет задуматься — да, атмосфера — полная.

Стронций 88, 29 января 2018 г. в 12:09

Не смотря на то, что первое моё столкновение с мифами Ктулху состоялось через рассказ Блоха («Звёздный скиталец»), но первый рассказ из мифов Ктулху связанный с самим Лавкрафтом был именно этот, и было это давным-давно… Но уже тогда я почувствовал весь кайф его произведений – его мистическую давящую, густую но при этом очень привлекательную атмосферу, какую-то даже несомненную убедительность всей древности, запретности тем, и дрожь проникновения в тайны дочеловеческого непостижимого бытия. Это меня просто поразило и влюбило в себя. И вот я снова встретился с этим рассказом – встретился через долгие годы. И не разочаровался в нём ни на грамм, так как всё осталось – и убедительность, и атмосфера, и ощущение прикосновения к чему-то тайному, страшному, скрытому в глубоких веках. Да, что-то есть в нём похожее на другой совместный рассказ этих авторов – «Ужас в музее». Они оба имеют дух классического из наследия Мастера, оба насыщенны и атмосферой и авторским миров, выраженным в пантеоне вселенских монстров. И оба рассказа добавляют по своему древнему божеству в мир Ктулху – одновременно оригинальному и органичному в сонме созданий придуманных Мастером. Да и действие обоих рассказов происходит в музее. Только тут это как-то выглядит в чём-то реальней – нет тут ощущения, будто таинственные культы известны всем и каждому, тут они действительно таинственны и сокрыты (что добавляет реалистичности). Да, этот рассказ тоже предсказуем, особенно после вложенной истории из книги фон Юнцта – сразу становится понятно, что это за мумия и чего от неё ожидать. Однако всё это, вся предсказуемость, становится явной только после самого прочтения, а во время – ты даже не думаешь об этом, ты наслаждаешься чтением, наслаждаешься атмосферой и какой-то убедительной силой, наслаждаешься соприкосновением с древним, ужасным, таинственным… Вот сила всего рассказа. Вот очарование всего рассказа. Вот что я люблю у Мастера.

Night Owl, 15 января 2018 г. в 16:26

«Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» — одно из самых красочных произведений Лавкрафта. Великий американский мистик, к сожалению, в широких кругах известен исключительно как автор ужасов, хотя сам он — блестящей силы поэт, чей талант в наибольшей мере раскрывается в сборнике стихотворений «Грибы с Юггота» и порой инкрустируется в прозу, как, например, в случае данного романа.

Стоит забыть о стереотипах: перед читателем — не хоррор, а нечто подобное фэнтези, хотя на классические работы о фламингоногих эльфах похоже не более чем потуги Достоевского — на литературу. А причина в том, что в годы, когда кишечник Лавкрафта, ещё не уморённый психосоматическими проблемами хозяина, воздерживался от харькания кровью и гноем, традиция повествования о Конанах и Сауронах, только формировалась. Писатели-новаторы вслепую прокладывали те направления, которые будут в последующем вскармливать паразитирующую на «Властелине колец» цепочку авторов-однодневок, в чьих книгах лучшее — иллюстрации четы Белл и Вальехо.

Фэнтази эпохи Лавкрафта — это доисторическая рыба, встающая на плавники, но ещё не решившая, быть ли трицератопсом, диплодоком или похожим на обезьяну человекообразным — Никитой Борисовичем Джигурдой; или же она — витязь на распутье, осторожно потыкивающий копьём кусты на потенциальных дорожках, дабы, якобы невзначай, угодить в глаз похотливого печенега. Совсем скоро жанр изберёт дорожку и двинется в путь — вперёд, к экранизациям Питера Джексона, но пока, на заре XX века, ещё возникают самобытные работы, не похожие на обнищалую коммерческую прозу будущего.

Впрочем, сам Говард Уинфилдович не стеснялся говорить о подражании Лорду Дансени — ещё одному предтече несостоявшегося направления литературы. То ли от мысли о вторичности написанного, то ли от страстной склонности к самоуничижению, Лавкрафт забраковал «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата», окрестив проведённый труд упражнением в написании длинных текстов. Друзья, как водится, возражать не стали — ибо торопились подсунуть для исправлений свои непотребства, — о романе, соответственно, забыли.

«Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» — невероятная по красоте работа, бесспорно, обладающая выдающимися художественными достоинствами. Текст пестрит изящными языковыми находками и, несмотря на тяжеловесность, течёт гладко за счёт приятно умиротворяющего ритма. Размеренный слог вызывает медитативные состояния, требуя от читателя чувственной отзывчивости к рисуемым автором образам. Настоящий художник, провиденский специалист по шогготам создаёт грандиозные пейзажи и сцены, изобразительной мощью способные заткнуть за пояс любого современного визионера.

Фантазия автора, не ведая границ и остановок, несётся галопом по Миру Сновидений, не переставая показывать всё более удивительных созданий, тесно сплетённых в общее взаимодействие. Невзирая на пестроту содержания, роман повествует о гармоничной реальности, слаженном механизме.

Сюжет интригует и подкидывает несколько поворотов, неожиданных даже для искушённого читателя. Тем не менее, «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» не тяготеет к прогрессивной подаче, а базируется на классических мифотворческих принципах, из-за чего кое-где содержание выцветает до архетипических элементов, обнажённых настолько, что даже стерильных, лишённых авторского вклада, а в других местах роман, напротив, демонстрирует просто Сизифово усердие в детализации сцен. Это объединяется в эпичное зрелище, умудряющееся гармонично уместить и глубины космоса, и уютную деревеньку на окраине Мира сновидений, и жуткий остров чудовищ, и подземелья упырей, и прочее добро, достойное внимания.

Роман рассказывает о Рэндольфе Картере — человеке, способном путешествовать по миру сновидений. Подробности о личности протагониста и его навыке опущены. Но известно: герой мечтает попасть в Кадат — таинственный город богов, чьё местонахождение — тайна. Впереди — много встреч, приключений, путешествий, описаний флоры и фауны, рассуждений и узорчатой Лавкрафтовской прозы.

Трудно выделить какой-либо эпизод в качестве иллюстрации изобразительности и изобретательности «Сомнамбулического поиска неведомого Кадата». Финальный полёт, космический водопад, кошачья армия — каждый элемент раскрыт в полную силу и демонстрирует исключительное мастерство непризнанного при жизни гения, к слову, любителя мурчащих комочков — что важно, ибо плохой человек так хорошо не напишет.

«Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» связан с другими произведениями Лавкрафта. В теории можно создать схему связей всех работ автора, но для понимания содержания данного текста эта лишнее. Достаточно будет ознакомиться с немногими. «Память», «Белый корабль», «Карающий Рок над Сарнатом» и «Селефаис» имеют общую географию с романом. «Кошки Ультхара» и «Модель для Пикмана» ещё теснее примыкают к нему. Сам Рэндольф Картер упоминается в двух приквелах («Показания Рэндольфа Катера», «Неименуемое»), одной повести, хронология которой туманна («Случай Чарльза Декстера Варда»), и паре продолжений («Серебряный ключ», «Врата серебряного ключа»). Примечательно, что в каждой новой истории персонаж словно заболевает лютой амнезией, из-за чего предшествующие обстоятельства практически не упоминаются. Поскольку приведённый список почти исчерпывает условный «Цикл снов», целесообразно перечислить оставшиеся творения: «По ту сторону сна», «Гипнос» и «Искания Иранона».

Интереснее вопрос: «Что же за существо обитало на плато Ленг»? Ответ пытаются найти в романе, сопоставляя жреца с лунными тварями, но не учитывая, что в наследии автора есть стихотворение «Старый маяк», где тоже встречается этот персонаж: «…Where the last Elder One lives on alone…». Именно так Некрономикон именует Старцев в романе «Хребты безумия».

«Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» — возможно, лучшее произведение Лавкрафта, обладающее фантастической красотой слога и богатым художественным миром. К сожалению, не многие знают Лавкрафта таким. Кстати, на русском языке встречаются урезанные издания данного романа (например, «Библиотека всемирной литературы» от 2002 г. в «Эксмо»). Будьте внимательны к объёму.

RammRus, 26 сентября 2016 г. в 13:40

Отличная книга для чтения ночью в свету фонарика,находясь под одеялом.При процессе чтения каждый шорох в квартире заставит вздрогнуть,а выглянуть,чтобы узнать что произошло — не захочется.Книга,и вправду,держит в напряжении,но полного ужаса не чувствовалось.Вот если бы еще раньше (в начале 2000-х) сидели возле костра подростки,дети,и самый старший из них читал бы вслух произведения Лавкрафта,то было бы очень-очень страшно.А сейчас мир изменился,все перестали верить байкам, да и рассказчиков меньше стало...

Несомненно,отличная повесть.Описано,как всегда,все подробно,что заставляет окунуться в этот мир и стать невидимым компаньоном главного героя.Понравилось и то,что амфибиям уделено меньше внимания; они всегда позади,но их присутствие ощущается.Всё описано очень реалистично,что можно и поверить всему написанному.

Ставлю крепкую десятку,дядюшке Лавкрафту. Браво!

avsergeev71, 11 сентября 2016 г. в 01:54

Уснувший в Армагеддоне.

---

Очередной пример того, к чему приводит стремление все объяснить с научной точки зрения. Уолтер Гилтман, батан в законе, пытается натянуть мистику-сову на глобус науки. Увлеченный этим интересным занятием, он не замечает, как оказывается в ловушке этой самой мистики. Ловушка на его беду оказывается смертельной.

Рассказ в целом понравился, хотя и с оговорками.

Идея соединить науку и оккультизм конечно не нова, но автор сумел обыграть ее в своей особой манере. Хотя лично для меня осталось непонятым отношение к этой идее самого Лавкрафта: одобряет он ее или осуждает?

Тема кошмаров во сне, хотя также не отличается новизной, но в рассказе звучит достаточно оригинально. Хотя медленное приближение ведьмы вызывает невольные аллюзии к кинофильмам, аля «Звонок». Но это уж точно не вина автора.

Интересным также показалось появление в сюжетной линии христианства (что весьма не характерно для Лавкрафта) в лице католиков мигрантов. Мазуревич (поляк, судя по фамилии), которого автор (или переводчик) почему-то иногда называет заклинателем духов, дает главному герою распятие, от которого в итоге погибает главный антагонист. Вообще, этот рассказ едва ли не единственный у Лавкрафта, где церковной символике придается положительный смысл. Причем христианство оказывается сильнее древних культов.

Необычен образ Бурого Дженкина. Вообще животное-антагонист достаточно уникален для произведений автора, если конечно считать Дженкина животным. Его роль в итоге оказывается едва ли не главной в судьбе главного героя.

В общем, прочитать однозначно стоит.

ужик, 10 июня 2016 г. в 10:12

Замечательное произведение!

Чем мне нравится Лавкрафт, так это своей оригинальностью и тем, что пугает интеллектуально. Нас стращают не 20 метровой Годзиллой, не расчлененкой, не пытками и не убийствами, нас пугают тем, что наша жизнь может быть чем-то хрупким и иллюзорным, маленьким увядающим листиком реальности в бурном и хаотичном потоке необъяснимого и настолько чуждого нашему рассудку, что мы просто не можем это понять.

Рассказ «Тень над Иннсмутом», конечно, жемчужина творчества Лавкрафта. Здесь присутствует та самая фирменная атмосфера ужасного и инородного, отталкивающего, которая характерна для его историй. Молодой человек в своем путешествии благодаря собственному любопытству оказывается в городе-ловушке, из которой не так уж просто выбраться...

И конечно же, выбравшись из Иннсмаута, герой никогда не будет прежним...

Не могу сказать что мне было страшно. Скорее, я с неугасающим вниманием следила за судьбой главного героя рассказа. Сцена в гостинице просто поразила напряжением и атмосферой!

И еще, удивительно оптимистический конец! Вижу такое у Лавкрафта впервые!

Мне очень нравится игра The Call Of Ctulhu: Dark corners of the Earth, созданная по мотивам этого и других рассказов автора. Сложно сказать сколько раз моего героя убивали в комнате гостиницы, где он расположился на ночь. Самый напряженный момент игры! )))) Так вот, где занавеска?! ))))

DiegoFreeman, 09 февраля 2016 г. в 16:58

Изначально не нужно забывать, что основные моменты этой истории несчетное количество раз использовалось везде, где только можно, и потому на данный момент книга кажется предсказуемой и наивной в изрядной степени.

Тем не менее, читается она до сих пор достаточно бодро, что не может не означать высокую степень мастерства автора.

Обратимся же к повести – в ней было все, что необходимо для создания произведения «на века» — дух классических приключений (злоключений) первооткрывателей, исследование «белых пятен» далеко за границами населенных земель, жестокие природные условия, древние тайны и поразительные научные открытия.

А кроме того, в дополнение к и так насыщенной программе: упоминание «Загадок Артура Гордона Пима», «Некрономикона» и чудовищ из него; «Научное» доказательство природы древних существ, их происхождение, поведение, эволюция, быт и культура; нахождение однозначно простого и якобы единственно верного вывода о причинах их регресса и последующего забвения.

И вот с этого момента начнем «вазюкать» дегтем бочку для пищевых продуктов – ведь оказалось в итоге, что содержание устарело.

Мы не станем говорить о техническом оснащении экспедиции, неточностях в науках, методах изысканий, приводимых расчетах и выдвигаемых теориях – они, по крайней мере, искусно вплетены в текст, и можно, не акцентируя внимание, даже пропустить подобные огрехи, какими бы нелепыми и смешными, не имеющими ничего общего с реальностью, они не были.

Мы не станем отвлекаться на персонажей, очень скупо описанных – мир, окружающий их, и древние монстры здесь главнее.

Нет, мы заострим свое внимание на атмосфере, давящей, тягучей, с нарастающим напряжением – в то время это было действительно жутко.

Но не сейчас. Предпочтение отдано, с одной стороны, «скримерам» и прочей «крипоте», с другой — натуралистическому садизму и живодерству. (И это

наглядно демонстрируют фильмы и игры). Лишь немногие остаются верны саспенсу.

Реалии в настоящее время совсем другие и «Хребты» уже в меньшей степени воспринимаются как нечто страшное. Наука готова объяснить практически все, а если нет – им в помощь придут британские ученые. Вера в неизведанное притупилась ежедневными новостями о всяких убийствах, новых штаммах неизлечимых болезней, вооруженных конфликтах и т.д.

Выработалась привычка к ужасам, и сейчас больше давят психологизмом и бытовухой, а не чем-то потусторонним и непонятным.

Не забудем также упомянуть и специфическую манеру письма самого Лавкрафта. Засилье всяких «ужасающих», «древних», «хтонических», «потусторонних», «чудовищных», «отвратительных» и прочих мерзких причастных оборотов в конце-концов вызывает неподдельное отторжение.

Оттого текст кажется громоздким и неповоротливым. Устаревшим. Несерьезным?

Однако, заключение: «Хребты безумия» — один из самых ярких представителей жанра ужасов, это знает большинство. И, несмотря на минусы, как вышеприведенные, так и множество опущенных, мы еще раз порадуемся одному важному факту — каким бы могущественными не были Древние Боги (Старцы и т.д.), насколько сильный ужас они не вызывали, природа все равно оказалась сильнее, сковав их города и их самих слоем льда на долгие тысячелетия.

Gorekulikoff, 29 августа 2015 г. в 01:27

Любопытный рассказ с той позиции, что именно здесь впервые появляются Аркхем и Мискатоникская долина, которые станут основным местом действия в большинстве рассказов Лавкрафта более позднего периода. Также впервые затрагивается хорошо проработанная впоследствии тема «плохих» домов и маньячных деревенщин, которые уже в наше время найдут место в десятках фильмов и книг ужасов.

Рассказ цепляет своей гнетущей атмосферой, тревожным ожиданием и ощущением какой-то болезненной безысходности. Да, впоследствии у автора будут намного более удачные вещи — и, возможно, в сравнении с ними этот рассказ покажется пустяком. Но стоит все же сделать скидку на то, что это был своего рода дебют, первый блин, который вышел далеко не комом.

Еще интересно то, что здесь мы видим явную историю из т.н. «мифологии Ктулху», но по сюжету и общей атмосфере рассказ скорее вписывается в сновидческий цикл, который автор активно разрабатывал в тот период. Сама манера повествования напоминает сон (и скорее всего им и является): например, соединение разрозненных элементов (негры с белой кожей и европейскими чертами лица, обстановка дома, соответствующая 18 веку и пр.), постепенное нарастание тревоги, обрывочная концовка.

Действительно, судя по отзывам, многие остались недовольны концовкой в силу того, что она слишком резко завершает историю. На мой же взгляд, резкости как раз и не хватает. Кажется даже, что рассказ должен был быть написан от третьего лица и завершиться обычным обмороком,

Образы из рассказа не сразу выветриваются из головы. А потому — заслуженная девятка.

Myrkar, 29 октября 2014 г. в 12:35

Впервые увидела лавкрафтовскую новеллу с претензией на неформальный разговор, а не на официальный отчет о событиях. Это ее безусловно красит, как и разработка сюжетов картин. Иногда мне кажется, что Лавкрафт и сам хотел быть художником, музыкантом или постановщиком, фотографировать или снимать кино, но все свои стремления сливал в литературное творчество.

Образ гулей немного смутил. Если плоскомордость, острые уши и собачью внешность можно оправдать ссылками на вампиров и типичное трупное животное, одомашненное человеком, то чешую и копыта остаются непонятными, тем более, что эти существа — продукт одомашнивания человека в обратную сторону самими гулями. Другой объект сомнений — фотография. Если учесть, что гули обитают в темных местах, вроде тех же подземных туннелей, то как можно на технику того времени заснять двигающиеся существо без смазывания изображения, ведь недостаток света компенсируется увеличением длины выдержки, а съемка со вспышкой — рискованная вещь.

Вполне вероятно, что Лавкрафт скрывает за этим намеки на родство Пикмана с гулями. Либо они реально распугиваются пистолетными выстрелами. Факт родства подтверждается даже не столько изображением автопортрета Пикмана, а как раз его тягой к столь стремные местам и мрачному искусству. История автопортрета показывает, что он — представитель аристократического семейства, а значит это пример, до чего возвышается падшее существо.

Лавкрафт показал еще одну сторону фамильного аристократизма через тему падений и возвышений, на этот раз через призму не науки, а искусства.

Myrkar, 27 октября 2014 г. в 22:46

Одна из вариаций традиционных рождественских ужастиков с хэппи-эндом, которые готовят под Рождество. Не знаю, была ли публикация связана с праздником Рождества, но если бы существовал сериал или блог лавкрафтовской мифологии (я подразумеваю времена, когда это все было бы еще свежо, но имело похожие реалии), то выпуск под Рождество был бы именно таким.

Не стоит жаловаться на недосказанность — здесь сказано все, ибо задействованы образы традиционного английского фольклора и типичные святочные гадания. Не знаю, дошло ли до славян поверье, что в Рождество не нужно приближаться к церквям во избежание увидеть двойника того, кто в этом году умрет (часто видела эти упоминания, но изначально это английское верование). А дело в том, что языческие празднования привязывались к зимнему солнцестоянию, которое христианская церковь заменила праздником Рождества. А все солнцестояния были праздниками возрождения и жертвоприношений. В канун Рождества люди оставляли дома еду, а сами выходили на гуляния, чтобы воскресший духи мертвых позаимствовали дом и поели. То же самое творилось и в церквях — это уже христианизировавшаяся традиция. Мертвые посещают пустые церкви, причем среди них встречаются двойники живых, жаждущие забрать живых с той же внешностью в царство мертвых.

Все эти разглагольствования можно считать спойлером к происходящему. Поэтому скорей всего главный герой под маской мертвеца увидел самого себя. А женщина с веретеном — еще одна героиня фольклора, Берта. Ее образ связан с покровительством умерших некрещеными детей и выходом в Рождество проверять порядок в домах.

По этому рассказу можно проследить всю лавкрафтовскую мишуру, отбросив традиционное. Остались: подземные лабиринты, угроза из водной стихии, стрёмные книги типа Некрономикона, герой с древней родословной, дом колониального периода с ромбовидными окнами, хэппи-энд.

Забавно.

Myrkar, 21 октября 2014 г. в 17:00

10/10

Не знаю, почему все купились на понимание метеорита как яйца неведомой внекосмической жизни — это же жанр ужасов, а значит целью автора всегда является затуманивание истинного смысла явлений. Лавкрафт это делает с помощью приложения к неизвестному известной человечеству науки. в ход идет физика, химия и биология. Но это же Лавкрафт! Он же гений заморочивания сознания!

Вообще, меня донельзя поразил этот рассказ. Я впервые испытала эстетическое наслаждение от ужастика. Обычно тебе предлагается нечто противное, вонючее или давящее на моральные позиции, а здесь сама фантастика в ее умении возбуждать любопытство к фантазиям автора заманивает в ловушку смерти.

amak2508, 20 июня 2014 г. в 09:57

Увы, увы, но время лавкрафтовского horror-а уходит безвозвратно. К сожалению, современного читателя, избалованного голливудскими страшилками, уже практически невозможно напугать ни старинными проклятиями, ни чуждыми людям древними расами и божествами, ни мрачными глубокими подземельями. Теперь мы можем только оценивать изящество замысла и красоту изложения.

К сожалению, «Болото Луны» к лучшим творениям автора явно не относится, хотя весь лавкрафтовский «арсенал» здесь как бы и на месте: замок на краю обширного болота, древние руины, старинные невнятные проклятья, странная музыка в ночи и, главное, постоянное давление на психику читателя фразами типа «Это было так страшно» или «Я до сих пор не могу вспоминать об этом без содрогания»... А читать совсем не страшно и, больше того, просто неинтересно. Наивно все это и как-то не очень логично. Например: рабочих утопили, слуг из замка утопили, а рассказчика почему-то не тронули....

wertuoz, 10 сентября 2013 г. в 10:48

Это очень атмосферное произведение, которое просто пропитано упадком (Ну или как тут уже принято называть, — декадентством). Нездоровый интерес главного героя и его друга напоминает мне завязку фильма «Бойцовский клуб», как бы это нелепо бы не звучало, но посыл именно такой. И конечно же, на фоне этой нездоровой и противоестественной атмосферы назревает самый настоящий саспенс, который, как петля, затягивается на шее главного персонажа.

Сюжет развивается довольно стремительно. Обагрив читателя неслабой дозой загробного смрада и разложения, автор начинает несложную, слабоуловимую этакую политику смерти. Герои начинают страдать от странных происшествий, которые, следуя по сюжету, становятся все необъяснимей и загадочней. А началось все с того, что два укоренившихся декадентов разграбили могилу одного из своих предшественников и нашли предмет, который несомненно таит в себе некое проклятье. Посыл и смысл сюжета довольно прозрачен, но исполнение автором как и прежде на высоте.

Определенные моменты действительно пугают и завораживают, главным героям, пусть и довольно отвратительным личностям, но на удивление начинаешь сопереживать, понимая какая судьба ждет их в конечном итоге. Кульминация произведения действительно внушает своим безумием и откровенностью. И конечно, нельзя не сказать о вездесущей и неотделимой части рассказов Лавкрафта — книге «Некрономикон». Это как раз то недостающее звено, которое связывает данное произведение со множеством других жутких и странных историй про крылатых змееподобных тварей.

В итоге получилось достойное произведение, проникнутое смрадным духом декадентства и отвратимости, но тем не менее интересное и захватывающее, пугающее определенными моментами в тексте.

wertuoz, 05 сентября 2013 г. в 13:46

«Белый корабль» — это в первую очередь полет души, это путешествие, за которым просто интересно наблюдать. Оно завораживающее, открывающее какие-то совершенно неведомые фентезийные уголки небывалой чуждой планеты. Но это только на первый взгляд, так как само произведение имеет очень глубокую эмоциональную базу, в которой скрыт смысл, проявляющийся в виде иносказаний и метафор в тексте.

Именно из-за своей небывалости, несоизмеримой красочности и диковинности мест, которые посещает главный герой, путешествуя на этом корабле, произведение предстает как интереснейший эпос, который крутится голове, как сон, с которым так сладко засыпать и так не хочется просыпаться. Но в каждом месте, где побывал герой, скрыта какая-то тайна, какая-то отличительная особенность, притягивающая читателя к себе, а так же смысл, заключенный между строк.

Попробую описать основные составляющие. Таларион — это олицетворение места, где человек может постичь абсолютно все тайны мира, но при этом может потерять себя и веру в саму жизнь, ибо жить уже будет попросту не интересно. Это как бесконечный цикл человеческих стремлений. Человек стремится познать все, что только может, если имеет желание, но он не способен постичь абсолютно все. Сона-Нил — это олицетворение этакого рая, где нет страдания и боли, где не испытываешь горя. И наконец, Катурия — надежда, которая притягивает героя еще больше, чем то, что он имеет уже с достатком.

Это путешествие можно назвать олицетворением жизненного пути человека. Стремясь к познанию, человек пытается найти свое место в жизни, и, казалось бы, найдя его, он обретает счастье. Но счастье — это слишком идеализированное понятие. К счастью можно только стремиться, а если обретешь, то потеряешь его в одночасье. Ты останавливаешься, получив желаемое, а остановка — это по сути уже несчастье. Счастье — оно как сигнал, как свет в темном коридоре, с помощью которого ты выходишь из лабиринта, но который рассеивается, стоит тебе лишь прикоснуться к нему. Так и главный герой, решив погнаться за надеждой, оставив за спиной свое обретенное счастье, которым он пресытился, и которое перестало его радовать, став повседневной нормой жизни, теряет все, чем обладал.

Пройдя три основные стадии, а именно посетив эти небывалые земли, и потерпев крушение в попытках достичь последней, герой возвращается обратно, в себя. Он теряет этот мир, он просыпается. Он о многом сожалеет, многому учится, и многое осознает. Он меняется. И это наверное самое главное в этом произведении.

Это необычное произведение с глубочайшим смыслом не просто о смотрителе маяка, а о каждом из нас.

wertuoz, 29 августа 2013 г. в 17:44

На самом деле довольно атмосферное произведение, пугающее, наверное, не монстрами и скримерами, а гнетущим окружением. Сам ужас кроется в глубине образов, в истории, в древности, когда на описываемых локациях еще бродила жизнь. Чувствуется какая-то глобальность — сквозь время, сквозь пространство до главного героя протянулась эта нить мистики и завороженности.

Сюжет довольно прост и прозрачен. Исследователь находит глубоко в пустыне город, очень странный и зловещий. Это безымянный город. И самое главное, наверняка не действия главного героя, а история этого города, раскрывающая именно за счет этих самих действий. Но ужас, завороженность, мистика нагнетается именно за счет рассуждений и мыслей персонажа. Тьма и мрак, выступающие в качестве связующей силы, помогающие окунуться в этот омут с головой, присутствуют неспроста. Поэтому перед нами наиболее удачное произведение Лавкрафта, проливающее свет на древние времена, на вселенную, которая, как мозаика, складывается в голове любого поклонника серии.

Упоминается, как многие могут заметить, давно всем известный и загадочный персонаж, личность которого связывает этот рассказ со множеством других, как из мира снов, так и из вселенной о мифах Ктулху. Это безумный араб Абдул Альхазред. Именно он был автором того самого запретного чтива, на страницах которого содержатся описания событий, а возможно и описания самих монстров, которых мы могли видеть во многих сильных и откровенных произведениях автора. И данный рассказ вкупе всего сказанного, выступает неким приквелом к Некрономикому, его истоком, его вдохновением. Ведь именно из этого города Абдул черпал его, именно в нем жил, а после себя оставил еще и лампу, которая так же была найдена. Но это уже другая история.

И эти переплетения все возможных судеб и событий можно видеть и упоминать великое множество. Но необходимо остановиться и сказать одну простую истину: в этом произведении совмещаются сразу несколько направлений сеттинга Лавкрафта (мир снов, вселенная мифов Ктулху) именно потому, что они имеют единый фундамент, единый источник, о котором и ведется речь в данном рассказе. Читать определенно стоит, ведь тут столько ключевой информации.

wertuoz, 05 июля 2013 г. в 09:42

Необычное лирическое произведение Лавкрафта. Это рассказ — самосознание, рассказ — самотчуждение. Рассказ, в котором главный герой — чужой, не такой для всех и каждого. Это хроники глазами изгоя, возможно того, кто и не является по сути человеком, но определенно был им до какого-то мистического момента в своей жизни, от чего потерял свое осознание, свою память, забыл свое имя, забыл свой облик.

Главный герой — лирическое воплощение Лавкрафта, которое передает одновременно и боль и печаль, радость и отчуждение, отвергающее привычные мотивы к жизни, объясняющие причины разобщенности людей, идей, показывающее источники самого страха. Ведь страх — это только поверхностные эмоции, необдуманные, жестокие и категоричные. Именно из-за страха главный герой не смог найти свое место среди людей, ведь этот страх был обращен именно в его сторону. Главный герой — это надежда, которая умирает последней, это мечта — зарубленная на корню.

Важен именно момент осознания главного героя, на этом построена некоторая интрига: момент, когда он находит зеркало, отражающего его облик. Это облик изгоя, облик всей печали и мрака, противоестественности и несправедливости. Ведь даже сам главный герой не поверил в свое собственное отражение, не допускал и мысли, что его облик именно такой. И только после этого пришел к выводу, что жизнь к которой он так стремился, мечтал, вглядываясь в далекие шпили башен в своем закрытом от всех мирке, не для него. Не для него этот праздник, не для него это солнце. Теперь его будет оберегает ночь, а луна станет единственным источником света. Это и есть момент отчуждения и смирения, обиды, сожаления и самосознания.

Так же важно имя, упоминающееся в конце произведения — Никотрис. Кто бы это мог быть? Древняя царица того самого Вавилона? А может быть башня, по которой взбирался главный герой и является той самой. Так или иначе это можно считать еще одной отсылкой к причинам недопонимания между людьми, затронутой в книге. Ведь все мы знаем эту притчу о недостроенной вавилонской башне и причинах, поспособствовавших этому.

В итоге получилось необычное лирическое произведение с глубоким подтекстом, проливающее свет на непохожую ни на чью судьбу, поднимающее множество проблем одиночества, разобщенности и отчуждения. Браво. 10 из 10

Zangezi, 14 июня 2013 г. в 15:02

Если в первой части своеобразной дилогии о серебряном ключе Лавкрафт изложил свою негативную, или критическую, философию, то в этом рассказе речь идет уже о позитивной метафизике. Пожалуй, нигде больше в творчестве американского визионера не сформулированы так четко и ясно принципы, лежащие в основании его концепции мироздания. Они достойны того, чтоб кратко их перечислить. Во-первых, это существование подлинной реальности, «беспредельной, невыразимой, не поддающейся измерению», чьей лишь тенью является то, что мы сегодня называем ральностью. Эта подлинная реальность существует в бесконечном многообразии форм, включая сюда неисчислимое множество пространственных измерений, а также измерения сна и нечто, что находится за пределами всех измерений. Последнее известно некоторым мистикам под именем Йог-Сотота. Во-вторых, всё, что «было, есть и будет», существует одновременно, время — это иллюзия, главенствующая в некоторых низших мирах, где мнимые перемены не дают увидеть истинной сути вещей. В-третьих, любое индивидуальное сознание является проекцией космического сознания; принцип Всё-в-одном и Одно-во-всём дает индивиду возможность узнать другие свои ипостаси, оказаться где и когда угодно. Герой рассказа, что называется, на собственной шкуре почувствовал действие этих фундаментальных принципов…

P.S. Философская сложность рассказа вызвала известные затруднения у наших доблестных переводчиков. Лучше всех справился В. Дорогокупля, чей вариант я бы назвал каноническим, если бы не некоторые упрощения лавкрафтианского стиля в сторону «твердой НФ». Так, he slowly started the levitation of his envelope здесь превращается в «перевёл корабль в предстартовый режим, запуская двигатель». Напротив, Н. Бавина блестяще разобралась с такими оборотами, чего не скажешь об абстрактной лексике. Ultimate Gate почему-то стали «Весьма Далеким Путем», Carter-facet превратился в «Картера-одномерку», хотя явно напрашивается «аспект». Не нашлось для Бавиной и редактора, поэтому вместо Байонны вылез какой-то Байон, а billion так и остался «биллионом», несмотря на то что в русском языке такого числительного нет. Вполне достойный, хоть и без особых изысков, текст и у О. Колесникова, а вот вариант Е. Любимовой я к прочтению не рекомендую. Переводчик откровенно не справился с многими пассажами, чего стоит «пятигранная звезда» вместо пятикратной, «зоны световых лет» вместо эонов, Man of Truth как «достойный человек» и т.п.

Pennyroyal, 28 мая 2013 г. в 21:36

«Мир менялся на глазах,

Зов стихий в людских сердцах

Посеял первобытный страх...»

Лавкрафта начал читать совсем недавно, на данный момент для меня «Морок над Инсмутом» — лучший рассказ именитого писателя. И дело не в том, что рассказ чудовищно ужасен или вызывает чувство легко осязаемого страха, скорее даже нет, все то не многое, что читал у Лавкрафта нельзя отнести к особо страшным историям. Но черт возьми, как же он мастерски нагнетает атмосферу, ты словно в оочию видишь все эти обшарпанные заброшенные здания мертвого города, словно перед глазами встает картина неспокойного черного моря, в мрачных глубинах которого слуги Ктулху ждут своего часа. Один из самых атмосферных хоррор-рассказов, высшая оценка.

wertuoz, 15 мая 2013 г. в 11:08

Рассказ как всегда выдержан в своей уже фирменной и классической манере Лавкрафта. Повествование как всегда начинается медленно и размеренно, убеждая в правдивости этой истории читателя, заваливая его фактами и ретроспективами жизни этого загадочного и пугающего дома. И наверное, по началу читатель не поймет, а в чем же все-таки страх, чем же так пугающ этот дом — неужели только в грибах, растущих на полу, да в дымке — мареве, которое появляется по утрам в окне около камина в комнате дома? И это правильная реакция. Вернее, это правильный прием от автора — расслабить бдительность, расшатать и развеять какие либо ожидания, какие-либо предвзятости об этой истории, которая поведет себя для читателя совершенно неожиданным образом.

Лавкрафт на протяжении всего сюжета подгатавливал читателя, размеренно и осторожно открывал ему дверцу, за которой его ждала загадочная неизвестность, а потом резко и неожиданно распахнул ее настежь. Кульминация как всегда появилась неожиданно, а откровения сверхъестественного посыпались на голову читателя один за другим. Перед глазами разворачивался уже какой-то экшн, стремительный и красочный — это как какой-то подарок для ожидающего, глоток воды для путника в пустыне. И данный прием получился у автора как нельзя мастерски.

О кульминации хочу сказать несколько слов еще. Образы, использованные Лавкравтом, красочные и лаконичные. Перед нами возникло не просто какое-то привидение или призрак, не какой-то клишированный полтергейст. Это были видоизменения, произошедшие непосредственно с героями книги. Это был настолько неожиданный и непредсказуемый поворот, что описание этого долгого пугающего процесса, происходящего с дядей главного героя, поражает воображение как нельзя сильно. И конечно же тайна всех этих мистических событий, только на миг и только частично открывшаяся главному герою в конце, предстала глобально с какой-то сверхъестественной космической красотой. И конечно же понять, что это было на самом деле, Лавкрафт предлагает читателю самому. И это правильно. Это дает возможность жить этой тайне дальше в наших умах.

Так или иначе получился качественный атмосферный ужастик в фирменной Лавкравтовской манере. 9 из 10

Zangezi, 04 мая 2013 г. в 13:18

Превосходная, этапная для Лавкрафта вещь, где выведена Великая раса насельников разума, и где автор свободно жонглирует гигантскими безднами пространства и времени. Возможно, она уступает в нагнетании атмосферы такому шедевру, как «Хребты безумия», возможно, финал слабоват, но это не отменяет потрясающей перспективы повести.

Пару слов хотел сказать о переводах. Я прочел «The Shadow Out of Time» в оригинале и двух переводах: Дорогокупли и Бавиной. Первый — достаточно вольный, ощутимо снижающий градус мрачности (там, где у Лавкрафта evil moon, у переводчика просто «луна»), однако весьма мастерский, хорошо создающий образ мысли и речи достопочтенного джентльмена из Новой Англии начала XX века. Второй — наоборот, буквальный, практически подстрочник, при этом стремящийся, похоже, перелавкрафтить самого Лавкрафта. Насыщенный словами и оборотами вроде «облыжно», «храмина», «окаянный», «черепья незнамого», «облые», «наволок» и т.п., он, признаться, вызывает больше улыбок, чем нагнетает страха. Даже безобидные фразы вроде star-headed («звездоголовые» у Дорогокупли) превращаются в «астроцефалов». Впрочем, и на такой перевод, несомненно, найдутся любители, вот только заметная небрежность редактуры, вина за которую лежит, кстати, частично и на переводчике, однозначно портит впечатление. Как можно написать по-русски имя римлянина Титус Семпронис Блезус — уму непостижимо! Даже если просто следовать кальке английского Titus Sempronius Blaesus, и то должно быть Семпрониус, ведь всем известны латинские окончания на «ус», но откуда «ис»-то? А как такой, пардон, «пириводчег» напишет имя Цезаря: Гайус Юлис? В другом случае время происходящих событий отнесено на 1500000000 лет назад, «когда палеозой сменялся эрой мезозоя». Но эта смена никак не приходится на полуторамиллиардное прошлое, да и в другом месте повести стоит правильно: 150 миллионов лет! Конечно, можно сказать, простая опечатка, лишний нолик, но подобное свидетельствует о некотором пренебрежении своим читателем и неуважении к автору. Мол, подумаешь, миллиард лет сюда, миллиард туда, все равно это сказки, фантастика, низкий жанр, не научный же трактат... Притом что перевод Бавиной был опубликован в непопсовой серии «Гримуар» издательства «Энигма» с претензией на «первую серьезную попытку передать на русском языке всю первозданную мощь» Лавкрафта. Но помилуйте, зачем же так снижать уровень этой самой серьезности до дешевого ширпотреба?!

wertuoz, 30 апреля 2013 г. в 09:30

Тяжеловатое произведение, но это только на первый взгляд. Сюжет развивается медленно и размеренно, не выходя за рамки реализма и не пугая читателя неожиданными поворотами, а наоборот затравливая и нагнетая атмосферу. Писатель подводит или даже готовит читателя для чего-то очень динамичного и в тоже время ужасного.

Канва и использованные элементы произведения, такие как: кварталы Нью-Йорка, курды-азиаты, быт и колорит большого города, выглядят непривычно, возможно потому, что я, как приверженец и поклонник творчества Лавкрафта, привык к историям про глухие деревеньки или портовые городишки, в которых развивается большая часть всех сюжетных линий, да и ужас и мистика таких мест имеет свою неповторимую атмосферу. В данном случае это другие локации, но все же атмосфера как всегда подана горяченькой и на блюдечке.

Кульминация же по своему прекрасна. Наверное ни один мастер ужасов не сможет передать такого безумия и потерянности ориентации, когда ужас поглощает с головой, и кажется, что, читая, проваливаешься вместе с главным героем в этот всеобъемлющий страх. И в тоже время каждая мелочь, каждая эмоция главного героя передается с ювелирной точностью, что в сумме создает небывалую атмосферу и какой-то бешеный драйв. Большую часть произведения нас мучили этакой сухой реалистичностью, чтобы в конце вылить на голову весь невообразимый и пугающий фантасмагоричный экшн, пестрящий откровенностью и сочащийся мистикой. Это как ледяной душ после прогулки по пустыне.

Описания омерзительных тварей, их действия, их крики, реакция на это главного героя — всё передано с таким жадным безумием, что невольно становится не по себе.

Лавкрафт — мастер саспенса. Этот вывод напрашивается сам собой.

Caspian, 23 сентября 2012 г. в 19:47

Новелла «Ведьмин лог» послужила очередным проявлением писательского гения ГФЛ. Новейшая интересная история, приправленная хитросплетениями мистики, кармы и детектива в одном флаконе. Да, рассказ написан мэтром не в одиночку, а если быть более точным, вышел в свет лишь благодаря главному последователю и другу писателя — Огюста Дерлета, который не поленился закончить произведение учителя, на свой страх и риск, сделав это по-своему. Безусловно, авторская рука Дерлета заметно ощутима в новелле, чего стоит хотя бы концовка, однако, на мой скромный взгляд, хуже от этого произведение не стало. Скорее наоборот, именно такой финал и напрашивался.

За что стоит сказать отдельное спасибо обоими творцам «Ведьминого лога», так это за образ главного героя — учителя местной школы. Выписан он очень умело, никаких лишних, неуместных деталей, всё абсолютно уместно. Педагог предстаёт перед читателями не каким-нибудь окаменевшим деревом периода Мезазоя, пришедшем в священный ужас перед неименуемым кошмаром, пришедшим в наш мир через узкую лазейку между двумя мирами, а наоборот, храбры и активным поборником, представляющим не банальные интересы добра, а сопереживающем простому мальчику — ученику из класса. И всё это при том, что по сути, учитель рисковал собственной головой, сунувшись в дело, которое, по большому счёту, его не касается.

Плюс ко всему, мистическая составляющая рассказа вышла весьма убедительной. Нагнетание ужаса получилось весьма эффектным и хорошо прописанным. Безусловно, особый колорит произведению добавило место действие, дополняющее атмосферу рассказа новыми яркими штрихами. Ощущение дамоклова меча, нависшего над несчастливым семейством, ощущается очень явственно.

И напоследок, весьма забавным получился тот факт, что невезучее семейство носит фамилию...Поттер. Это вам ничего не напоминает?)

alex1970, 12 сентября 2012 г. в 14:28

Как поется в старой песне: «А что есть жизнь? Просто игра со смертью». Вот два придурка и играют.

Все долго сходило им с рук, и они почувствовали себя безнаказанными. Однажды они добрались до действительно достойного противника.

Хорошая атмосфера, некий «опрокинутый мир», увиденный глазами двух декадентов, которые прозрели и стали трезветь слишком поздно

severyan13, 03 августа 2012 г. в 09:48

Я решил «рискнуть»- почитать рассказ ночью, закутавшись в одеяло, с включенным ночником. Сразу после прочтения меня пронзил невероятный ужас: я представлял себе жуткие, бесчеловечные ритуалы и жертвоприношения, рисовал у себя в воображении страшный склеп, полный человеческих костей, а также думал (если,конечно, это слово уместно) о древнем, леденящем кровь проклятье, нахлынувшем на главного героя и его спутников.... У меня долго не получалось заснуть... Гениальная атмосфера и сюжет!!! +10

PS Ни за что не читайте «Крыс в стенах» ночью! Слабонервным тоже лучше не браться!

tigerishka, 27 апреля 2012 г. в 00:22

«Серебряный ключ» — рассказ, уникальный в творчестве писателя своим совершенно особым лирическим настроем, который, хотя и присутствует в других произведениях, именно здесь приобретает подлинно поэтическое начало и оттенки. В самом деле, говоря о лирике в лавкрафтовской прозе, как правило, имеют в виду настроение меланхолии и тоски, элегической поэзии красоты старинных домов, тишины и уединения сельского кладбища. «Серебряный ключ» — совсем иное. Прежде всего, эта вещь пронизана светлой грустью, начиная с самого её названия, подходящего скорее для стихотворения, чем для рассказа. Далее, перед нами чуть не единственный случай, когда сам Ховард Филлипс Лавкрафт столь прямо и с такой откровенностью выводит своё alter ego, Рэндольфа Картера, но ещё добавляет к нему сущностно человеческие черты автопортрета. В первую очередь, это касается воспоминаний о детстве, устремлённости в обратную сторону временного хода, в ретроспективу и рефлексию, свойственную «Поискам утраченного времени» Марселя Пруста. В космическом масштабе всей лавкрафтовской мифологии этой тяге присуще зловещие черты чего-то слишком древнего для человеческого измерения — «Серебряный ключ» передаёт подобное настроение в камерном исполнении, в миниатюре, в тончайших нюансах, а источник ужасного низведён до подчинённого положения. Наконец, перед нами ещё и настоящий квест — история взросления, обретения себя и инициации главного героя, которому суждено стать едва ли не самым любимым детищем писателя. Автор ставит необычный эксперимент со временем: постоянно меняются местами время рассказа, прошлое и будущее, а настоящее становится поистине относительным и имеет множество вариантов. В одном из них Рэндольф Картер и обретает свою мечту.

Charly, 28 февраля 2012 г. в 18:17

Необычайно интересная повесть, масштабы описываемых событий которой захватывают и потрясают по настоящему, по-Лавкрафтски! Неизведанные подземные миры — что может быть таинственней? Говард Филлипс — человек необыкновенного воображения, чьи фантасмагорические фантазии будоражат читательский интерес и заставляют преклоняться перед силой пера! Удивительная история, в которой наши добрые друзья Ктулху, Йиг и компания предстают праотцами ужасного подземного мира, совместившего в себе лучшее, что только может быть создано воображением истинного «готического» столпа, такого как ГФЛ.

Caspian, 21 октября 2011 г. в 21:35

Лавкрафт в очередной раз продемонстрировал свой незаурядный талант в области психологии. Рассказ «В склепе» есть ни что иное как яркая иллюстрация поговорки: кто сеет ветер, тот пожнёт бурю. Так, в итоге и вышло с героем произведения — Джорджем Берчем, получившем по заслугам за своё наплевательское отношение к умершим. Мораль сей истории такова, что нужно относиться к людям, пусть даже умершим так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе. И горька будет расплата тому, кто обо всех вытирает ноги. Неровен час, их вытрут о тебя и сделают это куда грубее и сильнее, чем можно себе представить.

Бессовестный и чёрствый гробовщик заплатил за своё невежество сполна. Концовка рассказа «В склепе» вполне закономерна. В целом, произведение написано даже излишне просто, однако именно таким оно и должно было быть. Прочитанное от первой до последней строки прочно врезается в память и заставляет пересмотреть свои собственные поступки уже совершенно в ином свете. Прежде чем-то что-либо сделать, нужно включить голову и подумать, что тебя ждёт. Можно ли поступать так или иначе? Стоит ли оно того? «В склепе» — это никакой не хоррор вовсе, а самая на100ящая притча, заставляющая человека размышлять над странностями своего поведения. Говард Лавкрафт всё сделал на высшем уровне. Оценку ниже 10 баллов рука не поднимается поставить легендарному маэстро из Провиденса.