Айзек Азимов «Двухсотлетний человек»

Обычно роботы Азимова как раз и поражают своей человечностью на фоне железного экстерьера и позитронных мозгов, а тут... чем больше Эндрю становится человеком биологически, тем меньше в нём человеческого в метафизическом понимании. Тем меньше в нём сути, тем больше главенство формы над содержанием. Положить всё своё существо на достижение одной-единственной тщеславной и формалистичной цели, сузив поле своей деятельности / границы познания до себя самого — на такой эгоцентризм способна только бездушная машина, для которой логические цепочки и номинальное звание «человек» важнее того внутреннего гуманизма, которого в Эндрю на начало рассказа было с избытком.

А может просто расстраивает утрата Эндрю той трогательной наивности и чистоты, которая присуща Азимовским андроидам. Их беззащитность перед человеком, безусловная преданность ему, открытость, имманентное неприятие даже самой концепции причинения вреда. Среди людских пороков и малодушия, среди грязи, которой и так слишком много в нашей жизни, эти существа кажутся то ли блаженными, то ли юродивыми; наверное, не зря эти два слова могут иметь одно и то же значение.

Но это незапятнанное жизненными ошибками и сомнительными поступками состояние далеко от того, что мы привыкли считать «настоящим Человеком». Человеку свойственно одновременно и стремиться к идеалам, и испытывать к ним отвращение; не в последнюю очередь оттого, что именно погрешности и несовершенства делают человека самим собой.

Так, именно недоработанная система связей в электронном мозге подарила Эндрю возможность творить, возможность мыслить, выходя за рамки, возможность _мечтать_стать_человеком_. И, в каком-то смысле, растеряв по пути свою чистоту, приобретя взамен жёсткость, честолюбие, самомнение и напор, господин Мартин действительно постепенно становится неотличим от любого из нас.

И всё же есть в этом процессе внутреннее противоречие, ведь одновременно Эндрю отрекается от творчества, самовыражения, познания мира ради борьбы за свой юридический статус, «a trick of words only»(с) — а ведь именно эти его стремления изначально выделили его из рядов других таких же точно машин, сделали чем-то — кем-то? — большим.

Ну и, наконец, как верно замечено в отзыве Vlada24, в конце пути вымученная ценой усилий нескольких поколений победа и статус de jure мало что значат для больше-не-робота. В процессе «вочеловечивания» Эндрю не только сужает свои горизонты, но и теряет людей, которых любил, которые любили его, сводит их круг от большой семьи к последнему из рода, а затем и вовсе — ни к кому. Господин Мартин, сам того не заметив, остаётся совершенно один. О нём некому заботиться, но он уже может и сам постоять за себя. Он ни о ком не печётся. Теперь он разве что сам приходит за старыми моральными долгами.

Он становится абсолютно самодостаточным, автономным, вещью в себе. Его существование приобретает явственный механический привкус.

В общем, как мне кажется, «Двухсотлетний человек» — это не история Пиноккио; это не сказка со счастливым концом про робота, ставшего настоящим мужчиной, хотя и есть соблазн так её воспринять. В действительности здесь гораздо больше слоёв и подводных течений. Для меня это рассказ о становлении личности, о цене, которую приходится платить за успех, о свершениях и потерях, о том, как можно добиться своей самой заветной цели — и всё равно потерять какую-то часть себя. Быть может, самую важную часть.

Удивительно.

Если меня спросят какое у меня любимое произведение в малой форме, я не задумываясь назову повесть Айзека Азимова «Двухсотлетний человек». Настолько сильное впечатление на меня произвело это произведение, что я его периодически перечитываю каждые несколько лет и снова как и в первый раз оно пробирает до глубины души.

Сюжет книги довольно прост. Конгрессмен Джералд Мартин один из первых приобретает в компании «Ю.С.Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн» экспериментальную модель робота. Камердинер, дворецкий, горничная все эти функции воплощает в себе робот Эндрю. Но для семьи Мартинов добрая,преданная железяка становится настоящим членом семьи на долгие годы и поколения.

Персонажи описываемые автором получились выше всяческих похвал. От них как и от главного персонажа веет добротой и любовью. Мисс, Крошка-Мисс, Сэр,Джордж, Пол, Саймон, Чи Ли-Цинь все они стали настоящими друзьями Эндрю.

Но главное в этой повести идея. В процессе чтения мы видим постепенное перевоплощение робота в человека. И пусть это ведет к самоуничтожению, но быть ЧЕЛОВЕКОМ-это гордость и чтобы стать ИМ Эндрю пожертвует всем...

Рекомендация: Шедевр!

повесть-эпитафия...человеку.

...бог создал динозавра...бог уничтожил динозавра...бог создал человека...человек уничтожил бога...человек создал робота...

...водружая мемориал человеку сегодня, робот помчался на «электроовцах по лезвию бритвы» в завтра...

Я нежно люблю одноименный фильм с Робином Уильямсом в главной роли, и вот наконец руки дошли до этого небольшого произведения.

Оно совсем небольшое и, в общем, схематичное, особенно что касается взаимодействия Эндрю с миром людей. Но главное здесь — вопросы человечности. В чем она?

Робот, который вдруг открывает в себе способности к творчеству, проходит долгий — длиной в двести лет — и трудный путь к человечности.

Он получает свободу, но любой человек может приказать ему, например, демонтироваться.

Он носит одежду, но она не очень подходит к железному лицу.

Он получает тело, неотличимое от человеческого и учит его по-человечески реагировать.

Он создает мебель, пишет книги, исследует и изобретает — и всё для того, чтобы стать человеком.

На его полторы сотни лет поднимаются тосты за стопятидесятилетнего робота — и это как-то неприятно. И он продолжает поиски человечности. Где она? В чем она? В сердце? В мозге?

В конце концов он находит то, что искал. И Президент Мира наконец поднимает тост за Двухсотлетнего Человека. Но какова цена?

«Двухсотлетний человек» — это безусловная вершина серии Азимова о позитронных роботах. И квинтэссенция мыслей и идей автора.

Чем замечательна эта короткая повесть?

1. Идейная глубина. Здесь отражены все сквозные идеи серии.

- Очеловечивание роботов, характерное для многих вещей Азимова здесь доводится до логического завершения как этически, так и юридически. Робота формально признают равным человеку, освобождая его от рабских обязательств, а себя от застарелого, но всё ещё актуального в Америке бремени белого человека. Дальше пошёл только рассказ «Яко помниши его...». При всей теплоте повести этот путь ведёт в пропасть. Здесь автор играет на комплексе Франкенштейна, но делает это очень тонко. Эти мысли всплывают не сразу.

- Противопоставление человека роботу не всегда в пользу человека. Если быть точным всегда не в пользу человека. Начиная с 40-го года Азимов последовательно, по пунктам, доказательно демонстрирует, что позитронные роботы лучше, чем Homo sapiens во всех отношениях. Причём не только в отношении таких качеств как сила, скорость и деление квадратных корней, но и морально-этических качеств.

- Проявление роботами сугубо человеческих черт. В данном случае это как эмоции, так и творчество. Это не уникальное явление в азимовской вселенной роботов, но только здесь эта сторона была раскрыта с такой глубиной.

2. Эмоциональность

Нечасто, но у Азимова встречаются тексты, пробирающие до глубины души. Это как когда музыкальные группы, обычно исполняющие тяжёлый рок, выдадут прекрасную лирическую композицию. Вершинами в этом плане являются «Двухсотлетний человек» и «Уродливый мальчуган». Их концовки можно причислить к числу самых трогательных в мировой фантастике.

3. Мир и сюжет

На протяжении повести мы видим развитие мира и общества, в котором живёт наш Эндрю Мартин. Как меняется этот мир и как эти изменения, а также воля главного героя ведут его к заветной цели. Его жизнь — это большой квест, который закончится с достижением цели. А для хорошего квеста нужен проработанный мир. Другие рассказы серии происходят в разные времена и почти все они могут уместиться на временной ленте «Двухсотлетнего человека», который, безусловно, является ядром и сердцем серии.

Итог: Великая повесть, являющаяся средоточием идей и мотивов азимовского мира роботов. Золотая классика фантастики.

«Бесконечны лишь Вселенная и глупость человеческая. Хотя насчет первой у меня имеются сомнения» (А.Эйнштейн)

Вселенская глупость не миновала и самые совершенные создания человека — роботов, один из которых захотел стать человеком. Видимо в позитронном мозгу цепи закоротило...

Каких либо восторгов рассказ не вызвал. С шедевриальной повестью «Профессия» даже рядом не стоит, да и про роботов у Азимова есть вещи много интереснее.

В этом удивительном произведении автор трех законов робототехники развивает тему взаимоотношений интеллектов — искусственного и «естественного». От постулата «не навреди» человеку Азимов переходит к «услужи» человеку и даже к «уподобься ему».

Мы, наверное, никогда не поймём главного героя − робота Эндрю. Стать человеком? Что это за мечта? Мы и так люди, порой недовольные этим фактом. Но как бы там ни было, этот робот человечнее многих окружающих его людей. Наполненный теплом, любовью, добротой, этот (язык не поворачивается сказать) робот развивается, ищет области знаний, которые ему хотелось бы изучить. Он не плывёт по течению, а старается изменить действительность в соответствии со своими представлениями и желаниями. У него стоит поучиться. И люди, настроенные против него, не боятся его, они боятся самих себя, потому что сами ничего из себя не представляют.

За свой двойной век Эндрю успел всё, что хотел успеть. Поддерживал близких, старался стать лучше. Поэтому финал не воспринимается как что-то грустное. Так и должно было случиться. Пусть жизнь не оказалась вечной, зато была наполнена светом, любовью и смыслом. А это главное, чтобы стать ЧЕЛОВЕКОМ.

Чем примечательна личность Азимова, помимо того, что он великий фантаст и у него была пара добрых бакенбард? Тем, что, выражаясь абстрактно, в нём жили два человека: Азимов-учёный и Азимов-писатель. В творчестве мастера это хорошо видно: Азимов-учёный предоставляет интересные задумки, закручивает сюжетную проблему и даёт решение, а Азимов-писатель добавляет в произведение лиризма, эмоциональную составляющую, обогащает персонажей. В большинстве рассказов верх берёт Азимов-учёный (особенно хорошо это видно в рассказах о роботах, написанных сжатым языком и примечательных только сюжетом), а в романах и повестях они гармонируют друг с другом (иногда же писатель-таки берёт верх, как в «Уродливом мальчугане» или «Мёртвом прошлом»). В «Двухсотлетнем человеке» учёный и писатель вносят равную лепту, иногда учёный всё же подпрыгивает выше писателя.

Непосредственно о повести. С каждым днём становится всё труднее писать отзыв/рецензию о произведении, которое уже много лет считается классикой жанра, из-за чего уже всё возможное о нём сказано-пересказано. То, что это очередной социальный опус Азимова, посвящённый «отклонениям» кибер-мозга, все знают. Правда, в этот раз отклонение не состоит в непослушании трём законам, просто робот вдруг начинает приобретать индивидуальность, которая крепнет с каждым днём. Все также знают, что произведение толкует о том, может ли робот начать жить согласно людским моральным ценностям.

Однако сложно не заметить, что история робота Эндрю — это метафора человеческой жизни. В чём прежде всего проявляется индивидуальность человека? В его незаурядных способностях или образе мышления, выделяющих его из ряда подобных ему. Часто эти незаурядные способности проявляются в тяге к искусству. Эндрю начинает своё становление с того, что мастерски вырезает фигурки из дерева. Причём, как и в случае с многими гениями, эти способности приходят к нему неизвестно откуда. Осознав свою незаурядность, человек совершенно логично начинает стремиться к свободе. Притом часто он сам толком не сознаёт, что такое свобода, представляя себе возвышенные образы вроде женщины на баррикадах. Эндрю, после некоторых раздумий, понимает, что для него свобода — это полная независимость от чьей-либо воли. И робот этого добивается. Вместе с тем забавно, что получив свободу, он начинает носить одежду, тем самым в некотором смысле ограничивая себя. Парадокс, но разве вся человеческая жизнь не является парадоксом? Однако, Эндрю не останавливается на достигнутом, он проходит весь процесс очеловечивания, хочет ощутить то, что является чуть ли не главной составляющей человеческой жизни: любовь. Ведь именно это важнейший этап становления человеком. Эндрю охотно готов променять на это своё бессмертие.

В экранизации первоисточник подпортили, конечно, знатно. Хоть там и сыграл мой любимый Уильямс, но в повести нет той сентиментальности (у Азимова её отродясь не было), которой пропитан фильм.

Очень жизненная повесть о роботе, который так хотел быть человеком. Она стала для меня основополагающей и зародила сразу же любовь к самому автору и интерес к научной фантастике. В ней не малая доля социологии и психологии, явно выраженная в глубоком описании чувств Эндрю, который, словно ребенок, небольшими шагами перешел(эволюционировал) из «Этот рад услужить», на «Я рад быть полезен»(несоизмеримо человечно со стороны робота!!!). Поддаваясь своим желаниям понять природу человека, он снова и снова совершенствуется в нелегком деле развития, так сказать, своей особой «души» и спустя немало времени становиться настоящим андроидом с сердцем и мыслями двухсотлетнего старца...

Это прекрасный образец научно-фантастической литературы, от которого у меня бегали по спине мурашки. Айзек вопросами и фразами Эндрю заставляет задуматься: А можно ли называться человеком просто по рождению или же это хлопотный, ежедневный труд становления личности в море более серых вещей, чем ты сам?!

Повесть поднимает проблемы свободы и ответственности за свои действия, вопрос о настоящей/стоящей жизни и неминуемой смерти! Где для человека смерть вызывает страх перед утратой всего Мира, созданного и ощущаемого им на закате дней, то для робота-первоткрывателя она становиться своего рода необходимым антрактом, дабы полностью ощутить себя Человеком...Здесь же мы снова встречаемся с 3 законами роботехники, которые гласят:

1)Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

2)Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.

3)Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

и как странно, как странно, но «…если хорошенько подумать, Три Закона роботехники совпадают с основными принципами большинства этических систем, существующих на Земле… попросту говоря, если Байерли исполняет все Законы роботехники, он — или робот, или очень хороший человек» (главный герой Азимова в одном из цикла о роботах). Конечно для нас, гуманоидов, таких 3 закона недостаточно, но как база и общее описание поведения они очень и очень точны. Не зря же автор был генетиком и биохимиком, да еще умудрялся читать другую научно-познавательную литературу)

Я прочитал её буквально минуту назад и понял: несмотря на небольшой объём(повесть в 50 страниц) Азимов высветил проблему, которую другой писатель растянул бы на целый роман. Ив этом уникальность Айзека Азимова. Проблема, безусловно, жгучая и актуальная. При этом она довольно универсальная: на месте Эндрю мог оказаться кто угодно и где угодно, и, конечно же, когда угодно.

То есть можно смело сказать, Что Азимов высветил здесь вечную проблему — свободы «не такого, как все» и преодоления предрассудков в отношении таких, как он. Это, скорее всего, будет волновать людей и дальше. Но у Азимова, как ни у кого другого, получилось высветить эту проблему одновременно емко и актуально.\

За это ему огромное спасибо.

Мне показалось непонятным то иррациональное исступление, с которым робот хотел стать человеком. Попахивает религиозным преклонением перед «венцом божественного творения» :pray: Конечно же, это не про Азимова, в других произведениях он пишет о том, что есть куда более совершенные и практичные формы для роботов, чем форма человека. Он просто высказал интересную идею и возвел ее в абсолют в этом рассказе. Идея была нова и может даже революционна для своего времени. За идею — 10 баллов.

Но я не понимаю, как можно оценивать здесь что-либо, кроме оригинальности идеи. Неужели только потому, что это тешит человеческое самолюбие? Как по мне, то с таким же успехом может «глубоко тронуть» рассказ о том, как гусеница изо всех сил пытается стать булавкой... Хотя булавкам, наверное, такая история показалась бы трогательной, ведь это говорило бы об их совершенстве. О том, что все живое на свете мечтает обрести такую прекрасную и удивительную абстрактную «булавочность» и готово на смерть ради нее... :weep:

Неужели большинство фантлабовцев без ума от слезливых голливудских мелодрам? Фильм — ничего, но он далёк от шедевра Мастера на световые годы. Хотя я тоже посмотрел фильм раньше, чем ознакомился с первоисточником.

Азимов — единственный, кто смог покзать роботов такими одновременно близкими и далекими человеку. Заставить читателя так переживать за машину... Любимое произведение о роботах.

Признать робота человеком? Против этого восстает все наше человеческое существо. Тем не менее в этом рассказе описан именно такой случай: робот захотел стать человеком. Это даже звучит невероятно. Само желание говорит о необходимости признания этого утверждения. Когда читала рассказ, почему-то вспомнила Майкла Джексона и его всепоглощающее желание стать белым. Он был готов на все, лишь бы исполнить свое желание. Так и в рассказе, после операции робот прожил год, но его признали Человеком. Удивительный рассказ.

Великолепный рассказ, выделяющийся в творчестве Айзека Азимова. У Мастера много великолепных произведений, но добрых и трогательных не так уж много, а «Двухсотлетний человек» — лучшее из них.

Фильм и рассказ, на мой взгляд, сравнивать не совсем корректно — это разные произведения на одну и ту же тему.