Алексей Николаевич Толстой «Аэлита»

Я брался читать без особых надежд. Ну, думал, сейчас будет про то, как наши с маузером наперевес спасают рабочий класс Марса; будет просто, плоско и с кучей лозунгов. Отчасти это было, но только отчасти. Поначалу всё действительно просто. Довольно простой язык, некоторая наивность. Постоянно вспоминался написанный раньше роман Уэллса «Первые люди на Луне», и, по сравнению с ним, начало «Аэлиты» казалось каким-то безатмосферным, наверное, из-за простого стиля изложения. Да и сами первые моменты пребывания героев на Марсе казались будничными, опять же из-за летучести описаний. И революционный пафос сквозил. Гусев представал плоским, как фанера воякой революции, который прилетел на Марс не «цветочки нюхать», а сделать Марс советским, красным, чтоб Европа от этого «взвилась» (ох уж это наше, хоть в обе ноги себе стреляй, но чтоб Западу от этого поплохело – оно и сейчас никуда не делось). И, конечно же, угнетаемые рабочие на Марсе находятся, и «бить буржуев» тут надо. Особенно умилила песня, с которой рабочие идут на верную смерть – жаль, что не «Интернационал». Это всё как-то столь предсказуемо (ибо примета времени) и так наивно, что от этого даже смешно. Впрочем, автор и сам время от времени вставляет забавные моменты, а над Гусевым, кажется, и вовсе потешается.

Ну и, конечно же, Марс Берроуза вспоминался – но тут скорее общие штампы. Например, принцесса. Попасть в другой мир и не втюхаться там в принцессу или жрицу было быть ножом по горлу развлекательному жанру. Да и герои должны быть героичными как Зевс, а значит, должны опрокидывать лодки марсиан одной левой.

Но это вот одна сторона, так как постепенно возникает мысль, что не всё так просто. Сначала меня зацепили слова о «мертвых семенах жизни», блуждающих по Вселенной. Это что – панспермия вместо материалистической теории эволюции? А впрочем, дальше всё слилось для меня с рассказами Аэлиты, от которых веяло… эзотерикой. Атлантида, тайные знания, ритуалы, волны древних народностей сменяющих друг друга во главе управления миром, даже философия их, уходящая за пределы материального – к энергии вечности и разума. И хотя во всём этом находились исторические параллели (и их интересно было находить; а иногда они были налицо – как в сыне пастуха, например, чувствовалось отголосок библейских историй, в бесстрашных кочевниках явственно угадывались татары, а в сыновьях Аама, ну, сами понимаете…) из истории настоящей, не оккультной, но чем не эзотерика? А плюсуя ко всему «семена жизни» и межзвездных странников из первой истории Аэлиты

И герои. Сложность Лося обозначилась сразу – с его воспоминаний бессонной ночью, и там, перед запуском. Нет, этот не фанера ура-ревалюционера – отлетая на Марс, он чувствует себя беглецом, да так оно и есть, это для него бегство от самого себя; это человек с болью в душе. Да и на Марсе ему не до революций – и даже в его романтическом отношении к Аэлите есть какая-то глубина, что-то невысказанное. В нем чувствуется, что создан он рукой действительно большого писателя, а не творца штампованных ура-историй. И даже Гусев в какой-то момент приобретает глубину, когда выдаёт свои мысли о смерти и звездах; и с тех пор он превращается для меня из картонного революционера, которому лишь бы махать шашкой, в человека на самом деле уставшего от войны, а поджигающего «пожар революции», потому что на самом-то деле извоевался, что ничего другого делать в жизни и не умеет, только вот она, кровавая привычка в нём и засела, только в ней он чувствует себя хорошо… И с тех пор уже не смотрится на него как на дурака – жалко его становится. А его речь, до того смешная, вдруг становится для меня по-житейски простой и мудрой. А как вам его «чувство» к марсианке Ихошке – ведь забавно, но на самом деле, при живой-то жене – не очень-то святой образ революционера, примера пионерам. Так вот наши герои вдруг отваливаются от героических икон, от лоснящихся примеров для советской молодёжи.

И во всём этом есть что-то, чего я не ожидал. Ведь роман двадцатых годов, роман, казалось бы, о том, что наши люди полетели на Марс устраивать революцию – ура-ура! – в конце концов, оказывается даже с некоторой крамолой. Про героев я уже сказал. А как вам красная звезда Земли (красная!), которая светит тревожно, зловеще! Да и революция выходит какой-то бессмысленной,

Однако, беда в том, что для меня, всего этого хорошего было как-то поровну с той наивностью, пафосом и т.д. Вот по ощущениям так было. А, возможно, иначе и нельзя – возможно иначе даже было опасно; но мне жалко, что он не весь состоял из того, что хвалилось мной выше. Оттого и оценка моя такая – как среднее по палате моих ощущений.

«Аэлита» написана в соответствии с ожиданиями современных ей читателей. Марс выглядит именно так, как он должен был выглядеть в 1922-1923. Красная пустыня, каналы, поля кактусов, оранжевые оттенки растений и животных. Очень древний мир, успевший одряхлеть, так и не создав самостоятельно технологической цивилизации. Технологии — удел динамичных землян.

Атлантида – тема в 1920е годы даже более модная, чем Марс. И она изложена в соответствии с ожиданиями. Атланты прошли долгий путь и в самом конце создали высокотехнологичную цивилизацию. Развитие технологий сопровождалось моральной деградацией, и это, видимо, способствовало катастрофе. Как обычно.

Революция в 1922 намного актуальнее и Марса, и Атлантиды. Начиная с 1890х и до конца 1920х, а в нашей литературе до конца 1930х, это одна из основных тем литературы. Это естественно. Либерально-буржуазный мир переживал в эти десятилетия острый кризис, из которого так и не вернулся к прежним формам. Фантасты устраивали пролетарские революции в прошлом и будущем, на Марсе, в Атлантиде, в подземном мире, в открытом космосе, везде. Марсианская революция Толстого проходит по обычному для литературы тех лет сценарию с учётом личных впечатлений автора. Он писал «Аэлиту» в Берлине, но уже с твёрдым намерением вернуться в Россию. Хотя бы в Советскую, раз нет другой. Право на возвращение надо было заработать. И, тем не менее, в «Аэлите» проскальзывает отношение автора и к революциям, и к профессиональным революционерам.

Несмотря на штампы своего времени, «Аэлиту» читают до сих пор. Когда-то я читал другой роман о революции на Марсе, написанный известным писателем той же эпохи. Хоть убей, не могу вспомнить ни автора, ни названия, ни сюжета. «Аэлиту» трудно забыть. В том, что касается стиля, языка, сюжета она значительно уступает большинству книг Толстого, но явно попадает в категорию настоящей литературы. Главные герои люди не слишком привлекательные, но живые. И как ни запоминаются картины умирающего Марса, ещё лучше запечатлеется образ полумёртвого постреволюционного Петрограда.

Помниться, кто-то из моих сверстников был не в восторге от данного произведения еще в детстве золотом, один только полет на Марс вызывал у него реакцию, что нынче называют «рука-лицо» (в пример «правильного» полета он к слову приводил совсем не любимую мною «Страну багровых туч», но ту как говориться, на вкус и цвет).

Меня же данное произведение в свое время как-то миновала. Теперь же, по прошествии множества лет, ничего не могу высказать в защиту данной книги. «Аэлита», как и «Гиперболоид» — эдакое «фантастическое бульварное чтиво» отечественного разлива с кучей штампов и стилистических решений своей эпохи. Но если в «Гиперболоиде» хотя бы антигерой был интересен, то здесь моему глазу буквально не за что зацепиться. Два заглавных героя весьма скучны, автор даже не потрудился им запоминающиеся фамилии соорудить. От идеологии, что через их действия пытается донести до нас автор, я как обычно далек на пару парсеков. Ну не то чтобы далек, просто как я неоднократно говорил в отзыве на книги тог же Беляева, мне в принципе претит, когда писатель начинает мешать творчество и политику. Да, время такое было, но якак-то привык оценить произведения более-менее отстранено, не апеллируя к личности автор и условиям , в которых он творил.

Марс же по Толстому я могу назвать лишь одним словом — мешанина. Все смешалось в доме барсумском: атланты, принцессы, гигантские пауки... Типичный образчик, простите мой буржуйский, «Палп фикшн», того самого «бульварного чтива».

Сложно сказать, прочти я эту книгу в детстве, испытывал бы к ней хоть какие-то теплые чувства. Наверное, все-таки нет. На мой взгляд, «Аэлита» — снова просто очередной кирпичик в здании отечественной фантастики, который не затерялся среди других лишь благодаря одиозной фигуре автора и тому факту, что у нас в то время подобного почти никто не писал. Но вот проверку временем и конкурентами отечественная марсианская принцесса никак не выдерживает.

Одной из главнейших черт выдающихся литературных произведений, и это ни для кого не секрет, является многомерность заложенной в них информации. Внешняя составляющая — захватывающая, простая и понятная — легко воспринимается и в совсем юном возрасте, а более глубокий «закодированный» смысл становится виден уже гораздо позже. Такова и «Аэлита» Толстого. Удивительно то, что первые же опыты писателя-реалиста в жанре научной фантастики (вместе с «Гиперболоидом инженера Гарина»), написанные в качестве литературного эксперимента, как говорится, «по приколу» («Без фантастики скучно все же художнику, благоразумно как-то... Художник по природе — враль, вот в чем дело!»), стали настоящей классикой и целой вехой в истории ее становления! И когда читаешь «Аэлиту», понимаешь что написана она настоящим мастером. Уж сколько всего было сказано об этом произведении... Здесь есть и религия, и философия, и даже эзотерика! Есть и тончайший психологизм, ведь история инженера Лося — это история одиночества и потери, история мужества и верности своему делу, история любви и несломленной надежды...

В «Аэлите» простота изложения и житейский юмор соседствуют с благородной возвышенностью и жизненной мудростью, изысканный слог — с ругательствами и просторечиями, легендарная Атлантида — с советской Россией ... И даже революционный посыл произведения — совершенно особенный! Здесь нет конкретной точки зрения автора на то, правильно это или нет. Где-то Толстой практически открыто высмеивает и «стебет» прямолинейную дерзость и пылкость своего второго персонажа — Гусева, а где-то — заставляет проникнуться к нему сочувствием и уважением («Что же я могу... Вот — кровь свою пролил. Задавили. Мстислав Сергеевич, ну ведь сукин же я сын, — не могу я этого видеть... Зубами мучителей разорву...»). Здесь революция — это скорее законное право на жизнь, вечная борьба за нее. Почему-то не раз вспоминал «Звездные Войны» с их повстанцами и Империей, «Три толстяка» с мятежником Просперо, «Королевство кривых зеркал» с зеркальщиком Гурдом...

Надо сказать, что экшн-сцены для того времени написаны более чем кинематографично! Роман полон страстного, непобедимого жизнелюбия... А что касается романтической линии — это настоящая «визитная карточка» произведения, позволяющая ему не терять своей прелести спустя почти столетие, и оставаться одной из самых ярких «love story» в мировой фантастике!

Удивительный голос Аэлиты... Не он ли звучит внутри каждого человека, узнавшего любовь и потерю? Не он ли заставляет нас жить, творить и верить в чудеса?

Книга, которую читали, читают сейчас и будут читать после нас. С моей точки зрения, это самая лучшая рецензия для любой книги. Можно любить, это произведение, можно ненавидеть, можно выискивать недочёты, ошибки, но для всего этого роман надо вначале прочитать. А сам факт желания прочитать, возникающий у большого количества читателей и есть свидетельство значимости и актуальности произведения. А значит место ему на коллекционной полке.

В адрес знаменитого фантастического романа Алексея Толстого сказано много хороших слов, причём слов правильных. Эта вещь, прочитанная своевременно, способна увлечь и восхитить. Однако она же способна и напрячь, ибо, в отличие от середины и развязки, начало её изложено языком техническим, а потому в чём-то сухим. Все эти описательные приёмы, через которые перед читателем появляется космический корабль-яйцо... знаете, начало слишком отягощено подробностями создания подобной техники, и лично я нашла его скучным. Я допускаю, что оно представляет интерес для людей иного склада ума, причём для большей половины человечества, но я, хоть и считаю это произведение классикой, всё же не причисляю его к классике без упрёка. Опять же, делаю это только потому, что прочитала его впервые, значит, в какой-то мере более сознательно, чем если бы за плечами было прочтение этого романа в 15 лет.

То, что Марс интересовал не только Э. Р. Берроуза, уже ясно. Другое дело, что у Берроуза его Картер попал на Марс, а там — в переплёт, и это было развлекательное чтение, а «Аэлита» скорее социально-философская вещь, где не последнее место отведено речам одного из главных героев о силе РСФСР. Времена, в которые создавался роман, давно прошли, и прошла гордость за свою родину (если не у всех, то у большей части страны), и речи этого героя кажутся, мягко говоря, наивными. Мол, русские первые попали на Марс, надо его за собой утвердить. Присоединить к РСФСР... Печально, что эта патриотичность ушла вместе с тем временем, но с собой ничего не поделать — как нас воспитали, так мы и воспринимаем литературу. Вот почему я указываю на излишне громкие слова героя о его стране.

Надо сказать, что хотя вещь эта и небольшая, втянуться я долго не могла. Патриотичные русские герои казались мне потерянными. У одного не клеится, у другого ушло. За ними и следишь, и тишком морщишься: как же можно лелеять это подвешенное состояние?! Решение лететь на Марс избавляет их и читателя от мук, и в дальнейшем они проявляют себя, только когда попавшие на Красную планету путешественники обозревают окрестности. Опять те же описательные методы, которые окрашивают открывающуюся картину в один тон. Марс обитаем, вот что нам прежде всего удаётся узнать.

Дальнейшее столкновение с марсианами, жизнь среди них, изучение марсианского языка и знакомство с представительницами прекрасного пола изложены гораздо живее. События раскрываются по нарастающей. Та самая Аэлита появляется в жизни одного из героев и воплощает не только идеал его грёз, но и мечту человечества о встрече с разумом вне Земли, мечту о полётах за пределы Земли, мечты о Космосе. После этой встречи роман читается на одном дыхании.

Что удивило: попытка автора нарисовать инопланетную расу на основе собственного народа. Кроме издаваемых звуков, марсиане ничем не отличаются от русского крестьянского народа, менталитет их ровно таков же, как у любого русского. Попытка главных героев помочь представителям бедных классов свергнуть власть имущих вызывают улыбку недоумения. История России дубль два?

Можно говорить об этом произведении и говорить, находить общие черты с другими фантастическими романами, сравнивать методы преподнесения героев и событий, но я постараюсь раскрыть главное: когда бы вы не прочли этот роман, вас всегда будет преследовать трагедия Аэлиты и её возлюбленного, и вы точно будете знать, что настоящая любовь бессмертна. И голос её может донестись до вас даже сквозь межпланетное пространство.

Рекомендую любителям классики с ностальгической нотой.

+8

Читая «Аэлиту», отчетливо сознаешь, что этот роман написан в те времена, когда фантастика и т.н. литература основного потока не разделили еще (может быть, навсегда) свои пути. Никакого удивления не вызывает факт, что автором «Аэлиты» и романа «Петр Первый» является один и тот же человек – великий, без преувеличения, русский писатель. В самом деле, художественно безупречны, самобытны и интересны образы главных героев – Гусева, Лося, Аэлиты. Проще говоря, литературные герои выглядят как реальные, живые люди! Благодаря великолепному мастерству А. Толстого столь же реальными и зримыми как улицы Петербурга кажутся марсианские пейзажи, и правдоподобным — сам фантастический сюжет. Бытовые зарисовки гармонично соседствуют здесь со смелой фантастикой. По словам А.Ф. Бритикова: «Всё время научно-фантастический план перекрещивается с реалистическим психологизмом романа».

Как ни удивительно, но находятся люди (правда, их немного), которые считают «Аэлиту» «устаревшим» в чем-то произведением, особенно в глазах современной просвещенной молодежи. А ведь говорить так, всё равно, что утверждать неактуальность «Мёртвых душ» Гоголя, мотивируя это тем, что крепостное право-де в России давным-давно отменено. Подобные претензии могли бы быть справедливыми по отношению к фантастике «ближнего прицела», «научно-производственному роману» 50-х годов двадцатого века. Те творения действительно как бы рождались уже устаревшими, главным образом, из-за низкого литературного уровня. Не на технике и не на «революционных идеях» зиждутся суть и сюжетная канва романа Толстого. Человек стремится к новому, неизвестному и лучшему, как в личной, так и в общественной жизни, и на Земле, и за пределами оной. В начале двадцатого века никто, включая ведущих ученых, не представлял себе, как именно будет выглядеть космический полет. Всё же Толстой, очевидно, вполне осознавал фантастичность и условность придуманного им изобретения Лося. Здесь я вижу некое литературное воплощение им массовых «механистичных» представлений того времени об астрономии (марсианские каналы), космических кораблях и их полетах (Циолковский) – своего рода, свидетельство эпохи. Этим и интересны конструкция аппарата Лося, полет на Марс и весь технический антураж. Вообще, в фантастике редко встретишь толковое (в научно-художественном смысле) описание космической техники. Например, у Стругацких фотонная тяга планетолетов типа «Хиус» встречается только в ранних произведениях, а далее никаких деталей на эту тему не сообщается. Небезызвестный исследователь (и последователь) творчества Стругацких С. Переслегин указывает на открытие в мире «Полдня» некоего Д-принципа, по сути-то своей совершенно сказочного. Интересно отметить, что Толстой устами Лося вскользь упоминает идею о человекообразности всех разумных существ на иных планетах, серьезно обоснованную потом Иваном Ефремовым. (А ведь Ефремов встречался с Толстым незадолго до его смерти.) Позже, после посадки на Марс, Лось довольно-таки связно излагает Гусеву, отразившиеся на них следствия специальной теории относительности (не называя её).

«Аэлита» — сюжетно приключенческая вещь. Но, в отличие от чисто приключенческой книги, писателю удалось показать также социальный срез России двадцатых годов, пусть и не очень глубокий. Частью это сделано посредством фантастического марсианского общества, частью – через судьбы Лося и Гусева, их воспоминания и размышления накануне и после полета. Да и вообще, «Аэлита» дает повод поразмыслить на тему общественного устройства, о том, почему и как происходят (происходили) революции. Кроме того, эта книга о любви, и не только о чувствах Аэлиты и Лося. Рассуждения о любви как о высоком чувстве в романе имеют философский оттенок, что вообще характерно для классической русской литературы. Некоторый недостаток романа, на мой взгляд, — чрезмерное увлечение автора изложением легенд об Атлантиде.

Есть ли в этом романе пропаганда (пролетарской революции и т.п.)? Если слово «пропаганда» в какой-то мере и приложимо к «Аэлите», то, мне кажется, что это только пропаганда того самого разумного, доброго, вечного. Остальное – несущественно.

Весьма удачна, на мой взгляд, аудиоинсценировка (Элитайл, 2005 год) — еще одна грань научно-фантастического искусства.

Одно из первых прочитанных фантастических произведений. И оно меня не разочаровало. Очень сильные искренние чувства марсианки и русского пришельца. Весьма поразила история далёкой родины марсиан Атлантиды, смены рас, императивов поведения, образов мыслей.

Кстати, совсем не кажется каким-то карикатурным напарник Лося. Наоборот — в нем видна порода тех беспокойных конкистадоров, что не могут усидеть на месте. Пассионарий, одним словом.

Печальная щемящая концовка оставляет ощущение тихой красивой грусти, с которой трудно расстаться.

Не думал я, что сподоблюсь писать отзыв на одно из самых первых прочитанных мною фантастических произведений. Мне не и было и двенадцати лет, когда я прочёл «Аэлиту». Прочёл и был поражён до самых потаённых уголков своей души. Чувство это не иссякло и по сей день. Улыбаетесь? Напрасно. Вы только представьте, каким ошеломительно смелым и бесшабашным полётом мысли надо было обладать, чтобы в голодной, разорённой гражданской войной Красной России мечтать о полётах на Марс. И какова же была сила убеждения в большевистской идее, что экспортом революции на другую планету грезил даже аристократ Толстой! Я никогда не считал себя приверженцем коммунистических идей (как только осознал себя личностью — это верно до последней капли), но мощный дух эгалитарного революционного романтизма смывает со строк «Аэлиты» и идейный пафос, и наивную простоту «из низов». Вспоминаю слова Лазарчука, которые он вложил в уста одному из своих героев: «Вот за что я большевиков не люблю... так это за то, что они бездарно просрали такой колоссальный энтузиазм...». Грубо, но зато в масть!

Это первый фантастический роман, который я читала. Если не считать разнообразные сказки типа «Приключений Буратино». И именно он вызвал мой живой интерес к этому жанру. А ещё это история о большой неземной (в прямом смыслеслова) любви.

Скорее всего, для современного читателя роман несколько наивен, в нём много чего не учтено и много чему не уделяется внимание. Типажи героев. Устройство непосредтвенно ракеты, на которой совершался полёт на Марс. Само описание Марса и его цивилизации. А при более детальном рассмотрении можно увидеть и советскую пропаганду.

Но не надо забывать о том, когда этот роман был написан. Все те события, происходившие в то время, просто не могли не оставить отпечаток на «Аэлите». И уровень технического прогресса был очень далёк от современного. Отсюда — наивность и неестественность.

Несмотря на все очевидные недостатки, рука не поднимается поставить меньше 10. Потому что «Аэлита» — это родное. Это — корни. Возможно, даже основа. И никто не знает, что бы было с отечественной фантастикой и что бы она представляла из себя на сегодняшний момент, не будь её.

В этом году исполнилось 85 лет великолепному роману о любви. «Где ты, где ты, Сын Неба?» — эти слова пронзают не только холод межпланетного пространства, но и моё сердце. До сих пор время от времени перечитываю.

Ну и что с того, что поначалу выглядело это как наш ответ суперпопулярному Берроузу? Теперь это почти историческая фантастика — в том смысле, что в романе использованы мотивы и сюжеты первой четверти XX века, в том числе и теории сударыни Блаватской... Да и сама страсть здесь описана в духе тех лет, уже безвозвратно ушедших от нас. Но вот парадокс — время прошло, а «Аэлита» осталась.:wink:

Сразу предупреждаю — я к этому произведению не могу быть объективным, да как можно быть им, когда это первое «взрослое» произведение и первая фантастическая книга, прочитанная мною? Результат — любовь к фантастике, сохраненная до сих пор! Конечно, можно рассуждать о некоторой наивности книги с высоты современности, однако она для меня первая и этим все сказано.

Читал книгу в глубоком детстве, кажется в третьем или четвёртом классе и не смог оторваться: прочитал за день. Если хорошенько подумать, то марсианский конфликт в который влезли герои (Лось вынужденно, а Гусев потому что иначе не мог), куда глубже нежели классовый — это лишь его внешняя форма. На самом деле это конфликт между жизнью и смертью. Исполнение плана Тускуба означает в конечном итоге гибель марсианской цивилизации через несколько поколений, что даже не скрывается. Он предлагает устроить закат рассы, вероятно красивый, но это будет именно закат, вымирание. Зато до этого полное спокойствие и благолепие. Не удивительно, что многим не понравилось. Впрочем, потом Гор скажет, что, скорее всего, даже это будет только для избранных, а остальным рабский труд. Этакий золотой миллиард по марсиански.

Конечно, сейчас многое в романе наивно. Перелёт до Марса за восемь часов — это же какое должно быть ускорение, как герои вообще выжили? Почему Тускуб хотя бы разок не поговорил с пришельцами, хотя бы из любопытства? Ему, что не пришло в голову, что раз прилетели одни, то могут быть и другие. Но копаться в этом совершенно не хочется. Всё прощаешь за атмосферу. Атмосферу лёгкой загадочности и недосказанности.

Я читал два продолжения «Аэлиты» написанные другими авторами «Звезды последний луч» Анатолия Андреева и «Магацитлы» Головачева, но воспроизвести атмосферу оригинала не удалось никому из них. А «Магоцитлы» не смотря на клятвенные заверения автора в любви к «Аэлите» выглядит просто, как издевательство над ней.

Прочитанный когда-то в детстве этот роман казался приключенческой историей, которая почему-то печально закончилась. И поэтому мне, юной пионерке, не понравилась. Позже, после прочтения других вещей Алексея Николаевича, я обратила внимание на то, что все его тексты написаны очень страстно. Визуально возникает впечатление «горящих» глаз и энергичных жестов. «Аэлита» же имеет вкус усталости, растерянности, грусти, беспомощности. И мне взрослой запомнилось более всего: «Стань тенью для зла, бедный сын Тумы и злой Ча не поймает тебя». Может быть сам «красный граф» желал порой стать «тенью для зла»? Может быть в этом секрет бесконечной печали и «Аэлиты», и «Гадюки», и «Голубых городов»? Мне кажется, что кроме истории безнадежной любви и неудачного марсианского мятежа, в «Аэлите» рассказано о том, как больно, когда ломаются, наталкиваясь на действительность, иллюзии и идеалы.

Чтение, которое могу рекомендовать любителям проникнуться духом эпохи.

Читала сначала в детстве,но прочитав уже лет через двадцать ощутила пересечение с романом Булгакова «Собачье сердце»,если есть желание хоть немного понять (простить)первые революционные годы,то обе книги прекрасно с этим справляются.Дыхание холодного Петрограда,Москвы,первых лет Революции ,когда все верили в невозможное и фантастическое.«Что все горы по плечу!«В том числе и марсианские.