Харлан Эллисон «Новые Опасные видения»

Дать исчерпывающую оценку книге в целом очень трудно, для этого надо хорошо знать историю американской фантастики. Попробую дать оценку не полностью исчерпывающую, и да поможет мне ... Станислав Лем!

Два замечания приходят в голову задолго до того момента, когда перелистываешь, наконец-то, последнюю страницу. Во-первых, это сборник не просто лучших фантастов 70-х годов (так написано на 4-й странице книги), а лучших англоязычных фантастов, не только американских (два автора даже никогда не были в США). Так что вышеприведённый комментарий (фантлабовское описание издания) здесь присутствует не напрасно. Без добавления слова «англоязычных» претензии составителя могут показаться совсем уж необоснованными. Во-вторых, этот 1072-х страничный том удивительно бедно иллюстрирован — ровным счётом одна (1) полностраничная картинка к очень неплохому и не менее оригинальному рассказу Пирса Энтони «В коровнике» (из новорождённых девочек выращивают «коров», и человечество питается их молоком — страшный рассказ). В антологии масса рассказов имеют художественную ценность близкую к нулю, или даже ему равную, и иллюстрировать их едва ли пришло бы кому-то в голову. Но есть и очень достойные вещи. Повесть Урсулы Ле Гуин «Слово для леса и мира одно» наверняка выходила с иллюстрациями, но почему-то издательство «Подсолнечник» не представило в сборнике хотя бы две-три из них. Рассказ Чеда Оливера «Царь горы» тоже можно было бы снабдить иллюстрацией, трудно поверить, что их не существует вообще.

О появлении в антологии повести Ле Гуин необходимо сказать особо. Казалось бы, нет никакой нужды включать в антологию произведений малоизвестных (за небольшим исключением) авторов шедевр давно уже признанного мастера. Тогда спрашивается — зачем? В предисловии есть такие слова составителя антологии: «Надо ли, сказал он*, начинать с наблюдения, что она — несомненно самый элегантный писатель в НФ-мире? Возможно. Помимо всех прочих причин, конечно, можно подробно остановиться на суждении, что неким людям в этой жизни дар элегантности и стиля просто даётся; и на их фоне все остальные похожи на садовых слизняков. Находиться в обществе Урсулы в течение сколько-нибудь продолжительного времени — опыт превосходный, но у каждого создаётся впечатление, что он сам и все остальные в комнате находятся на уровне баскетбольной** команды страдающих параличом нижних конечностей, а наставником в команду прислали Фреда Астера.»

Так что, ответ очевиден — повесть Урсулы именно для того и находится в антологии, чтобы читателю стало ясно, кто в американской фантастике Фред Астер, а кто — команда паралитиков. Но был ли очевиден ли этот ответ самому составителю? Не факт. В только что приведённом отрывке он пишет именно о личной элегантности Урсулы Ле Гуин (мне кажется, что слова «элегантный писатель» в данном контексте не относятся к её книгам; описывается писательская вечеринка по поводу вручения премий), о её личном обаянии, как человека и женщины. Он, по-моему, был очень далёк от мысли, что эту зарисовку кто-то приложит к его антологии.

Интересно, что сам Харлан Эллисон в иерархии американских фантастов того времени занимает примерно среднее (несколько ближе к вершинам, конечно) положение между «садовыми слизняками» и мастерами жанра. Он из тех, кто способен отличить хорошее от плохого, а это уже не мало. У Станислава Лема в «Фантастике и футурологии» есть очень тонкое и остроумное рассуждение об американской фантастике. В этом рассуждении упоминается всего одна фамилия, и эта фамилия — Эллисон. Вот что пишет Лем: «Тому, кто хотел бы вступить в джунгли американской фантастики самостоятельно, я могу предложить десять практических советов, запоминание которых достаточно успешно охранит от разочарования как ощущения того, что время потрачено на чтение произведений, совершенно не имеющих ценности.» Четвёртый из десяти советов таков: «4. Фамилии некоторых персонажей придуманы с нарушением парадигматики создания имён языка, из которого их берёт автор, — например, «Алекси Андрей» — это фамилия поляка, «Колбеншлагг» — фамилия немца (оба примера взяты из новелл Харлана Эллисона) и т. п.» Далее Лем пишет: «Признаком особенно тяжкого предсказываемого бессилия я считаю появление фамилий, сконструированных с нарушением парадигматики создания имён. Ибо этот симптом «в одной упаковке» одновременно сигнализирует о том, что а) пишущий вообще не знает языка, из которого заимствует (то есть пытается перенять) парадигматику возникновения имени; б) действует с наглостью, которая должна заслонить его невежество (не само невежество является тут грехом, а небрежность и лень — ни один серьёзный автор не станет выдумывать фамилий людей неизвестной ему народности, а возьмёт их из соответствующих источников); в) у пишущего есть склонность к ксенофобии (персонажи, снабжаемые особенно «экзотичными» для англосакса фамилиями, обычно принадлежат к «чёрным»; поэтому из-за собственного незнания некоторого положения вещей, здесь — фамилий, автор создаёт объективный коррелят негативного поведения личностей, а это, кроме халатности, свидетельствует также об умственном убожестве).» Кроме этого Лем, анализируя рассказ Эллисона «Мародёр в городе на краю мира», приходит к выводу, что «этот очень длинный рассказ совершенно напрасно встроен в фантастический мотив (путешествие во времени) и перенасыщен весьма скрупулёзными описаниями кровавой резни, изобилующими плюс ко всему латинской анатомической терминологией. Тут мы имеем дело с таким типом «эскалации действий», который фактически приводит к инфляции, чего научная фантастика, увы, не понимает;». Проще говоря, Лем доказывает, что фантастика в исполнении Эллисона не стоит времени, потраченного на чтение.***

Составленная Эллисоном антология в значительной части её объёма может служить подтверждением вышеприведённой характеристики его собственного творчества. Это не противоречит тому факту, что в антологии есть и вполне достойные вещи, ведь в противном случае она вообще не пользовалась бы спросом. Я сам попался на эту удочку. Увидев в оглавлении повесть Ле Гуин и рассказ Воннегута, понадеялся, что всё остальное в антологии, как минимум, не намного хуже. Надежда не оправдалась; единственное достоинство этой книги — это предисловия составителя и послесловия авторов, показывающие «из какого СОРа растут, не ведая стыда» эти англоязычные фантастические и реалистические «новые опасные» СОРняки.

*) «Сказал он» — это одна из особенностей перевода рецензируемой книги. Она содержит массу различного рода переводческих перлов. В данном случае выходит, что Эллисон так пишет сам о себе, чего, разумеется, не может быть.

**) Баскетбольная команда — это уже неудачная идея самого Эллисона, поскольку Астер не был баскетболистом. Лучше было бы сравнить «всех остальных в комнате» с группой желающих научиться танцевать.

***) Досталось, однако, парню от Мэтра по полной программе. И, что важно, всё это до адресата дошло. Мне даже стало его немного жалко. До других ведь тоже дошло.

Вспоминая антологии «Фата моргана», где на фоне чего-то классического, порой бывали тексты, которые были, мягко говоря, весьма странными и оставляли меня в полном недоумении, а теперь оказывается, что этот «неформат» в основном был из данной антологии. Этим томом на полке можно гордиться, но шансов на перечитывание у него нет. При этом ознакомится один раз — надо.

Эллисон проделал то, что сейчас с тем или иным успехом у нас из года в год делает премия «Новые горизонты» — попытался расширить границы фантастической литературы, в том числе и с привлечением мэйнстримщиков. Выпуская второй том такой литературы уже вовсю рекламировал третий, который должен был по объему быть не меньше двух предыдущих, но который так и не вышел. Сильно подозреваю, что НОВ, несмотря на Хьюго за антологию, не окупились и издатель решил не рисковать.

Неформат — это риск, а неформатный сборник риск в квадрате. А 40-50-90 пограничных произведений...

Поэтому раз в год с большим интересом слежу за рецензиями «Новых горизонтов» и в итоге читаю одну-две вещи, критики к этому привычны, а я антологию Эллисона читал наверное почти девять месяцев.

Когда-то, сорок лет назад, нашёлся составитель, рискнувший собрать в антологии произведения, отвергнутые редакторами. Получились ныне хрестоматийно известные «Запретные видения», а их составитель — Харлан Эллисон, вошёл, благодаря этому смелому поступку, в энциклопедии фантастики.

Произведения, «выламывающиеся» из привычного и уже надоевшего, и определили потенциал НФ к развитию. Но остались ли пространства «Новых запретных видений» сегодня?

Возможно, из-за полнейшего отсутствия цензуры, ныне собрать материал для подобных издательских сенсаций уже и не удастся...

Остаётся уповать на пресловутый «неформат»...