Брать проект на трансляцию в стык сезонов — всегда большой риск для канала (если это не сёнэн, конечно). Даже в случае Fuji TV и таймслота noitaminA. Например, у Самурая — осень-зима, празднование Рождества сильно роняет рейтинги и отсекает одну половину аниме-сериала от другой. Поэтому у заказчика аниме должна быть достаточно сильная мотивация: мощный материал в основе сценария (манга/роман/оригинальный концепт) и/или «продаваемые» имена создателей (авторов/студий). Так было с предыдущими двухсезонниками noitaminA: Медом и клевером (2005) и Нодамэ Контабиле (2007), снятыми по премированным Коданся мангам, Усопшими (2010) — экранизацией ранобэ известной романистки Фуюми Оно, Короной греха (2012/13) — оригинальной работой Гэна Уробути. Так случилось и с Самураем Фламенко: оригинальный концепт представил Хидэюки Курата, автор нескольких новелл, манг, более десятка успешных аниме-сериализаций. В общем, ожидания были от сериала самые что ни на есть высокие — собратья по трансляции обязывали.

Кажется, именно они, ожидания, и сгубили дальнейшую судьбу проекта. Доподлинно неизвестно, что презентовали авторы продюсерам перед запуском в производство, однако маркетинговое «лицо» аниме, выглядевшее как «повседневность супергероя-вигиланта и полицейского, чьи внешность и отношения похожи на фансервис», оказалось маской. Нет, вы не подумайте, и Самурай Фламенко, который вигилант, на месте. И полицейский. Выглядят они как икемены (ikemen, если гуглить будете). Броманс в наличии. Даже повседневность всамделишная. Только вот за свои 22 эпизода сериал четыре раза делает такие твисты, что впору назвать их сменой жанра, а не сюжетными поворотами. К этому не были готовы ни любители супергероической тематики, ни поклонники жанра повседневность, ни фудзёси. Из-за чего многие отправили Самурая в дроп, не досмотрев до финала. Скрепя сердце, так хотел сделать и я. Но, как выяснилось в результате, правильно сделал, что не отправил.

Если попытаться описать сериал в двух словах, Фламенко что-то наподобие оборотня, химеры, или символического пульсара. Как с магриттовской трубкой, которая не трубка, это аниме постоянно мимикрирует под то, чем не является. То прикинется хардкорной повседневностью начинающего вигиланта, которого высмеивают школьники, бьют пьянчужки и презирают коллеги по справедливости. То вдруг пародирует свой метажанр, сэнтай, обыгрывая небогатый набор клише и штампов супергероических сериалов и эксплуатируя сценарный прием «злодей недели». То станет деконструировать само себя, обнуляя предыдущую сюжетность и переворачивая все с ног на голову, как в каком-нибудь нолановском Начале или Матрице Вачовски. Или Бойцовском клубе, на худой конец. То опять свяжет все воедино, подобно уроборосу, поглощающему свой собственный хвост, и вернется к реализму повествования, попутно раскрыв карты, которыми дразнили еще с первого эпизода. Самурай Фламенко эффектно водит за нос, и делает это на удивление остроумно.

Большинство обвинений в адрес сериала основано на том, что он не удерживает целостности сквозного сюжета. Действительно, для дедуктивного анализа нарратив Фламенко не годится — ни одна рациональная модель интерпретирования не срабатывает. Мотивационно Самурай Фламенко очень сильно смахивает на черный ящик: что происходит внутри, нам неизвестно. Только вот сериал не нуждается в рационализации. Интонационно метаясь, как маятник, он обнаруживает свою сюрреалистическую природу: онейрическое и обыденное сплавляются до неразличения. Однако не думайте, что это какая-то герменевтическая черная дыра. Ключик для разгадки имеется.

В нарратологии есть такое понятие, как ненадежный рассказчик, его давно и с удовольствием используют как писатели, так и режиссеры. Так вот, наш Самурай Фламенко использует подвид ненадежного рассказчика — «сумасшедшего». Им оказывается (сюрприз, сюрприз) протагонист, персонаж заглавной роли. Разумеется, это не надо воспринимать так, словно у главного героя совсем шарики за ролики заехали, и все, что нам о нем рассказывают, и, особенно, что он сам о себе рассказывает, является бредом чистой воды.

Вследствие тяжелого травмирующего опыта в детстве (у Фламенко погибают родители от рук вооруженных грабителей, а сам он воспитывается родным дедом-гиком, повернутым на костюмных супергероях и идее справедливости), Масайоши склонен слишком эмоционально воспринимать окружающую действительность, зачастую преувеличивая и неверно расставляя акценты. Из-за хитрого монтажа, когда не всегда понятно, перешли мы от я-повествования к мы-повествованию, или наоборот, верифицировать демонстрируемое на наших экранах тяжело. Облава на наркодилеров может быть воспринята как встреча с монстрами, гориллой-гильотиной, например. Внутренняя борьба со злобным альтер-эго как встреча с доппельгангером, которого нужно убить. Борьба со злодеями космических масштабов как метафора внутренних противоречий супергероя-вигиланта: чтобы была тень, нужен свет; чтобы была героика, нужно постоянное наличие монстров. И так много раз. Конечно, у сериала диалогическая структура — рассказчиков несколько, есть даже медиумы, типа интернета или ТВ, но и они не вносят стопроцентной ясности, поскольку проходят по разряду фикшн, а значит видео-доказательство вполне может оказаться съемкой развлекательной передачи или умелой нарезкой со спецэффектами. Суть «больной наррации» в том, что где ложь, а где правда, не разберет и сам «больной».

И ведь Масайоши, ака Самурай Фламенко, не единственный, чьим словам и действиям не стоит доверять. Его лучший друг и надежда всех фудзёси — Хидэнори Гото, участковый полицейский, также имел травматический опыт в прошлом; у него тоже есть свои маленькие странности. Хотя на фоне протагониста Хидэнори, пожалуй, самый адекватный, импонирующий персонаж.

Вообще драматургия сериала сильно выиграла по большей части даже не от описанной игры с нарративом, а от качественной «характеризации»: цела куча второстепенных персонажей, которым не только дизайны придумали, но и хобби, цели в жизни, слабые места, родственников/коллег/знакомых. Если два главных героя образуют тандем, который условно можно назвать «фламенко бойз», то в пандан ему идет трио девушек-идолов, «фламенко гёлз». Днем они поют на сцене, а по вечерам вершат правосудие в эксцентричных нарядах а-ля девочка-волшебница. Самая шебутная среди них Мари, любительница отдавить яйца злодеям и талантливый автор песен. Самая ответственная Мидзуки. Самая покорная Моэ, у которой чувства к Мари. Есть еще Дзёдзи Канамэ, наставник Самурая, костюмный Красный Топор, актер, супруга которого тоже костюмная супергероиня. Суми Ишихара, строгая и требовательная менеджер-агент Масайоши; «глоток» здравого смысла в воображаемом мире Фламенко. Потом появятся Дзюн Харадзука, гик-инженер, автор фламенко-набора канцелярского оружия. «Фламенджеры», самая интересная среди которых Сакура Мамои, единственная девушка в сэнтай-команде: любит вязать, например, и безоговорочно любит Дзёдзи, из-за чего у нее постоянные перепалки с его женой.

За сезон герои Самурая Фламенко значительно взрослеют, проходят важные для себя этапы становления. За кажущейся аляповатостью кроется серьёзная мыслительная работа. Масайоши перестает быть фанатиком идеи справедливости и больше не полагается слепо на экранных супергероев, сознавая свое место во взрослой жизни, но не теряя меж тем энергичности в наказании зла. Хидэнори смиряется с давней утратой. «Фламенко гёлз» сплачивают свой коллектив. Дзёдзи находит себе преемников и может уйти на покой.

К сожалению, бочка мёда, как известно, всегда портится ложкой дёгтя. В нашем случае дёгтем оказалась анимация. Назвать ее качественной не решусь даже я. «Задники» в большинстве случаев недвижимы, герои вторых планов безлики и грубы в рисовке, хэнсин-сцены курам на смех в наш двадцать первый век. Не знаю, было ли тому виной недофинансирование, но лимитированная мультипликация показала себя здесь во всей своей «красе». Однако хочу утешить: не все 20-ть минут каждого из 22-х эпизодов так плохо отрисованы, бывают проблески гениальности, и некоторые кадры даже хочется разбирать и разбирать (как выставлен свет, фокус, перспектива, какая использована гамма, куда смещен спектр, геометрия форм, со-позиции и пр.).

Но не будем о грустном. Дизайны персонажей, например, весьма изобретательны. Особенно у злодеев. За то спасибо Ёсимицу Ямасите. За ловкие же аллюзии спасибо режиссеру Такахиро Омори. Костюм Фламенко — это реминисценция на заглавного героя игрового телесериала Наездник в маске (1971). Дзёдзи Канамэ — напоминание о первом исполнителе роли Наездника в маске, Кунихиро Фудзиоке. К слову, о своем «духовном отце», Наезднике в маске, в Самурае Фламенко вспомнят еще не раз. Квинтет «фламенджеров» отсылает к канону жанра сэнтай — Супер-Сэнтаю (1975). Противники фламенджеров, синенькие чибики МММ34 (или же Миямото Мусаши, от имени известного мечника-ронина, победившего в 60-ти дуэлях) — пародия на самую популярную идол-группу Японии АКВ48. Среди них, например, встретится двойник вокалоида Мику Хацунэ, а другой злодей сериала, Убийственная шутка, двойник Алекса из Заводного апельсина Кубрика. Канцелярское оружие Самурая — это почти бондовские винтажные гаджеты. Присутствует даже математическая игра с числом врагов: первых монстров было четверо, их воротники выглядели, как осьминожки; у осьминога восемь щупалец, значит, возводим четверку в восьмую степень и получаем финальное количество злодеев — 65536 (осьминог — сквозной образ, например, подвеска на зонтике Хидэнори тоже осьминожек). И таких «пасхалок» в сериале много. Омори опытный режиссер, на его счету более двадцати ТВ-экранизаций, преимущественно манг категории сэйнэн.

Отмечу также качественную работу со звуком. У сериала два драйвовых опенинга и уместные звуковые эффекты. Сэйю с широким диапазоном эмоциональной окраски голоса: ссоры и перепалки слушаются с интересом, равно как и признания в любви.

В итоге мы имеем аниме, которое мало кого оставит равнодушным. Вы либо поймете его и полюбите, либо поймете не так и возненавидите. Как говорится, красота в глазах смотрящего. Но одного у сериала не отнять — его смелости. Завлекши аудиторию фансервисом и несуществующим сёнэн-аем, Самурай Фламенко добрую половину времени посвятил оммажу супергеройскому прошлому на японском ТВ, попутно исследовав вигилантство на «подводные камни», внутренние противоречия, тяжесть моральных устоев и здравомыслие. Этот проект задался вопросами ровно теми же, что и игровые фильмы Пипец Мэттью Вона (как далеко может зайти самодеятельная справедливость и насколько она болезненна), Скотт Пилигрим против всех Эдгара Райта (как сильно бывает остранено воображение фаната от реальности), Хранители Зака Снайдера (как долго и на каких условиях общество готово мириться с вигилантами) и Супер Джеймса Ганна (как нелепо и беспомощно вигилантство, если форма не подкреплена содержанием). Я не стану врать и говорить, что это аниме из разряда «100 аниме, которые нужно увидеть, прежде чем умереть» (сомневаюсь, что такие вообще существуют), но я точно включил бы его в список ста самых разноплановых ТВ-сериалов японской анимации.

P.S. Финальный эпизод — жемчужина сериала, таких концовок я не припомню.

Признаю, чутье на технический прогресс авторам не изменило. Согласно хроникам "Кибер-витка", массовый выпуск очков начался в 2014 г. Согласно хроникам реальной жизни, Гугл представила свои очки в 2012 г., а Майкрософт — в 2015 г. Согласитесь, неплохая точность для 2007 года.

Предположив, что компьютерная техника и дальше будет развиваться в направлении минимизации габаритов, увеличения включенности в интернет-коммуникации и адаптирования интерфейса к не опосредованным какими-либо устройствами командам, создатели сериала изобразили для нас мир, где, надев кибер-очки, вы с легкостью сможете взаимодействовать с голографическими объектами любых масштабов и сложности. Вы будете видеть программные вирусы и баги, обновления гео- и метаданных локаций, сбои в ПО, как обновляются и взаимодействуют между собой разной степени давности массивы данных. Все это детально, красочно, с убедительной визуализацией. Вы даже сможете завести себе кибер-питомцев — собачек, хомячков, котиков и др. Но, как и любые другие цифровые объекты, ни песики, ни баги, ни загадочные порталы не осязаемы и не ощущаемы никак иначе, кроме как с помощью кибер-очков.

Ровно до тех пор, пока вы сознаете свою взрослость и ваше рациональное мышление не признает никаких других вариантов. Однако главные герои — дети, их воображение куда шире и вместительнее скептического разума взрослого, в нем с легкостью уживутся и высокие цифровые технологии, и городские легенды/мифы, заполняющие лакуны между известным и неизвестным об окружающем мире. Реальность, генерируемая кибер-очками, оказывается наравне с реальностью повседневной. В этом, пожалуй, и заключается основной конфликт сериала: чтобы «переработать» ошибки прошлого, побороть свои страхи, заполнить пробелы в воспоминаниях и действительно начать понимать друг друга, персонажам приходиться встать перед выбором, что важнее — кибер-реальность или обычная жизнь. Ответ, конечно же, прост и очевиден в своей нравоучительности: важно и то, и другое, нужно лишь помнить, что кибер-реальность — только малая часть обыденности.

Сценарий, к сожалению, не лишен неловкостей и слабых моментов, хотя бы потому что встретятся и эпизод-филлер, пересказывающий события начала сериала, и откровенно развлекательные моменты с «вирусными» бородами, убеганиями от антивирусов «Сатчи», выкармиливанием «нелегалов» «метабагами»... Что, наверное, простительно для проекта, ориентированного на максимально широкую аудиторию. Трансляцию вел, ни много ни мало, образовательный канал телекомпании NHK, японского аналога би-би-си. Таймслот был вечерний, престижный, да и производственный комитет у сериала был хорошего финансирования. Что, опять же, неудивительно, поскольку несмотря на частичную инфантилизацию контента, созданный кибер-универсум отличался завидной проработанностью деталей и исключительно сильной драматургией (ну, по крайней мере, большинство эпизодов).

Мицуо Исо, автор и режиссер "Кибер-витка", малоизвестен в аниме-кругах, хотя уровень его таланта может быть легко определен, если уточнить, что его дизайны использовал Мамору Осии в уже упомянутом «Призраке в доспехах», а Сатоси Кон соавторствовал ему (опять же в дизайне) в эпизоде Magnetic Rose аниме-антологии «Воспоминания о будущем» (1995). Исо эффектно решил проблему совмещения мифологического и рационального, материализовав компьютерные технологии в метафорических образах. Уже упомянутые «нелегалы», например, выглядящие, как черные подвижные сгустки, — всего лишь потенциально опасные программные коды. «Сатчи», похожие на надувные матрешки с куриными лапками, — это антивирусы. «Метабаги», изображенные в виде разноцветных кусочков мозаики, являются частями ненужных более программных кодов. Из «метабагов», кстати, можно делать «метачипы» — уже цельные, полученные путем компиляции, программные коды. Выглядят «метачипы», как талисманы офуда. А если вы на «ты» с программированием, то можно даже создавать «шифры» — собственные программные коды, они, в свою очередь, похожи на каббалистические знаки. Не забыл автор и о сакральных пространствах. В храмы и тории нет доступа для «Сатчи». Объясняется это тем, что они вне юрисдикции их разработчика (вместе с территориями школ и больниц, а также частной собственностью). Герои не раз будут спасаться о погони в храмах и путешествовать по кибер-измерениям через тории. Такое вот очень японское видение цифровых технологий.

И все же драматургию делают не метафоры, а поступки героев и их объяснения. В сюжете будут и административные тяжбы, и переезды, и неперменный атрибут практически всех аниме — летний фестиваль. Будут и самодеятельные расследования, школьные исследования, подростковые «бунты». Первая любовь, и несчастная, неразделенная. «Притирка» характерами, школьные издевательства и примирения. Борьба с корпорацией, скрывающей серьезные уязвимости программного обеспечения от общественности (квазиспойлер).

Однако самой ценной заслугой этого сериала, на мой взгляд, стало включение в сюжет «малых форм смерти». Технически, за все эфирное время никто из живых существ в мире "Кибер-витка" не гибнет. Но гибнут программные коды — кибер-питомцы, например, или «нелегалы», эмпатия к которым возрастает от эпизода к эпизоду (чего стоит сцена с последним «плезиозавром»). Либо герои имеют дело с последствиями смертей уже свершившихся, будь то погибшая от автопилотируемого автомобиля Канна, подружка Харакена, или дедушка главного персонажа Ясако, муж Мегаба. Либо же это околосмертные состояния, как кома брата Исако, или многочисленные «витки» персонажей — состояния рассинхрона физического и кибер-тел, когда в реальном мире человек в обмороке, а в цифровом с ним может твориться что угодно. В таких обстоятельствах трудно не повзрослеть, даже если тебе всего 11 лет.

Конечно, создатели подсластили пилюлю, введя в оборот технологии «переноса сознания» в цифровой образ, когда личность человека начинает автономно функционировать, будучи как бы в «облачном» хранении. На этих технологиях, к слову, базируется основной твист истории, поэтому дальше я распространяться не стану.

Вообще, технологически "Кибер-виток" удивительно сложен, хоть в его мире и остановился прогресс на автопилотируемых машинах и кибер-очках. Я долго ломал голову, но так и не смог представить, каким программным обеспечением и насколько обширной распределенной сетью дата-центров должна обладать корпорация, производящая очки, чтобы позволять конечному пользователю влегкую оперировать гологорафическими объектами в сложнейшей цифровой среде, мгновенно обрабатывая жесты управления — кинетику тела, мимику лица, голос, движения глазных яблок. Ведь, по сути, кибер-очки — это такой эргономичный неинвазивный нейрокомпьютерный интерфейс, открывающий доступ к онлайн-функционалу ПО. В наш 2016-ый — недостижимая мечта.

Меж тем больше всего я полюбил "Кибер-виток" за его интонации. Слегка простоватое в своей назидательности, аниме медленно, но верно наслаивает поветвовательные пласты и мешает жанры, создавая ощущение, что это не очередная парабола для детей школьного возраста, а емкая и неустаревающая аллегория на вечное противоборство мира грез и мира реалий в человеческом сознании.

В этом сериал обнаруживает сходство с "Матрицей" Вачовски, хотя акценты в них расставлены совсем иначе. "Матрица" более техноцентрична, киберпанковская по характеру, антиутописткая по настроению. "Кибер-виток" ожидаемо мягче, человеколюбивее, оптимистичнее. Но и там, и там предлагают «снять очки», избавиться от иллюзорной действительности и мужественно начать жить в настоящей; преодолеть внутреннюю изоляцию, поверить в свои силы.

Настроенчески сериал практически безупречен: сдержанный в цветовом исполнении, меланхоличный, почти медлительный в ритмическом плане, он цепко держит внимание, даже когда мелодраматически подходит к концу. Странно, что его так недооценил зритель: сериал хорош и на фоне научно-фантастических собратьев, и на фоне представителей жанра школьная повседневность. Даже на образчик мистического триллера бы сгодился. Взгляните, вдруг он ждал именно вас?

P.S. Я не знаком со всеми русификациями сериала, но по возможности рекомендую смотреть с английскими субтитрами — там более адекватный текст.

Производство аниме поручили A-1 Pictures, дочерней компании Aniplex. К слову, студия уже больше 10 лет является заметным игроком на рынке ТВ-анимации, ежегодно представляя к просмотру сразу по нескольку проектов, среди которых не только экранизации манги, но и оригинальные работы, а также сериалы, "выдержавшие" выход в эфир нескольких сезонов (что уже намекает на успех). Продукция A-1 Pictures неоднократно транслировалась в престижном таймслоте Noitamina на Fuji TV и была отмечена несколькими профильными наградами, в том числе Tokyo Anime Awards. Желающие ознакомиться с полной фильмографией студии могут заглянуть сюда.

При просмотре "Оккультной академии" трудно не обратить внимание на сочную, энергетически насыщенную "картинку". Чувствуется, что продюсеры не пожалели денег на постпродакшн, и Юсуке Такеде не пришлось сечь самого себя. А Такеда, к вашему сведению, был художником-постановщиком не только в этом сериале, но и в: "Гандам W" (1995), "Призрак в доспехах" (ТВ, 2002), экспериментальном "Граф Монте-Кристо" (2004), "Хладнокровный Ходзуки" и "Белая коробка" (оба 2014). В общем, за анимацию будьте спокойны — умело и качественно, иногда вовсе казалось, что использовали технику ротоскопирования, настолько движения персонажей были естественны (чего не скажешь про комедийные моменты, когда гиперболизирование реакций убивало всякую человечность).

А вот теперь про сюжет. Аннотация не предвещала ничего выдающегося: где-то в Нагано, накануне миллениума, в одной частной академии, преподающей "оккультные науки", начинает происходить всякая чертовщина. Майя, дочка не ко времени усопшего отца-основателя академии Вальдштайна, спешит "спасать" организацию. В это же время в академию прибывает неведомый посланец из будущего "спасать" человечество от прихода иномировых жителей и последующего армагеддона. Любопытно, не более. Очередной образчик жанрового микса из мистики/фэнтези и школы/повседневности.

Если бы не N-ное количество "но". Эти "но" рассеяли мои предубеждение и скепсис в отношении художественного универсума академии Вальдштайна. Честно говоря, я был уверен, что это будет дроп эпизоде так на третьем. Однако темп сериал взял нешуточный уже с первых минут (думаю, не будет спойлером рассказать о событиях 1-ой серии). Майя, приехав на похороны отца, сразу берет бразды правления академией в свои руки, делая сенсационное заявление перед всеми студентами: оккультизм — не наука, всей этой мистической ерунды не существует. И что вселение злобного духа в тело отца — всего лишь чья-то ловкая мистификация. И что ректор академии теперь она лично, и делом ее ближайшего будущего является смена образовательного профиля. Надо ли говорить, что все были немало удивлены?

Меж тем старая знакомая Майи — Ами — оказалась крепким орешком. Она, в ответ на эту обличающую оккультизм тираду, справедливо замечает, что столь сильное отторжение к мистическим феноменам, как правило, скрывает лишь еще большее к ним притяжение. Ами помнит, как в детстве Майя фанатела от всего мистического (в большей мере это было, конечно же, заслугой отца). Фанатела ровно так же, как теперь фанатеет новая знакомая Майи, подружка Ами — Кодзуэ.

Но аниме было бы не аниме, если бы «костяк» сериала состоял лишь из трех характеров (хладнокровного и амбициозного — Майи, взвешенного и оптимистичного — Ами, неуклюжего и восторженного — Кодзуэ). К девичьему трио добавили мужской дуэт из ДжейКея и Смайла (такие вот у них имена-прозвища). ДжейКей — лозоходец, увлеченный поисками всего неординарного, сам сплошная неординарность. Смайл — механик, работающий в академии, умел в бою, неразлучен с ДжейКеем.

Упомянутый же посланец из будущего появляется под занавес первого эпизода, в чем мать родила, перед Майей, аккурат когда она, истощенная борьбой с вселившимся в тело отца злым духом, решила сыскать отдохновение на крыше здания. Позже он изящно встроится в иерархию академии учителем истории (ну а почему бы и нет?). Путешественник во времени Фумияки выступает своего рода контрагентом квинтету завсегдатаев академии (все те, что я перечислил выше). Он становится триггером для большинства сюжетных развилок и твистов, которые, надо признать, вовсе не просчитываются с первого раза.

К чести сценариста, персонажи к концу сериала лишь набирают глубины и силы мотиваций, притом что комедийные интонации звучат в каждом эпизоде не по разу, и вслед за «серьезными щами» повествование запросто может переключиться на гипертрофированные эмоции. Это слегка разбавляет пафос «Оккультной академии», сюжет которой не так уж и прост, и не дает «завязнуть» драматургии. Что особо ценно, Минаками не опускается до спекуляций о временнЫх «эффектах бабочки», а весьма изящно (см. финал) решает проблему коррекции прошлого, разруливая все сюжетные линии. Нам демонстрируют бондинг между Майей и Фумияки, их путь от ненависти до любви(?), раскрывают их прошлое, их болевые точки невозврата. «Вытаскивают из рукавов» козыри в виде персонажей проректора Чихиро и работницы закусочной по соседству Микадзэ. Делают все, чтобы следующий эпизод стало интересно смотреть.

Конечно, заоблачных драматургических высот вы от этого сериала не дождетесь, ученический жанр и пародийная атмосфера дают о себе знать. В то же время постмодернистская игра с нарративом так расставляет акценты, что целое оказывается больше его частей. Здесь будут и метапародии на жанр, и метацитирование западных фильмов (почти хичкоковская сцена в душе, почти уэлловская «война миров» и др.). Даже излюбленный метод главной героини — рационализация — сослужит свою роль и будет вводить нас в заблуждение.

Кстати, о героине. Майя — главное достоинство этого сериала. Это тот нечастый случай, когда в аниме имеется действительно харАктерно сильный женский персонаж (имеются в виду ТВ-анимация и заявленные жанры мистика/сай-фай и школа/комедия). Майя впервые приезжает в ненавистную ей академию из-за такого печального события, как смерть своего отца. Она чужая в городе, она чужая в академии. Сходу ей приходится отстаивать свою жизнь, защищаясь от нападок появившегося злого духа, и выслеживать его в казематах учебного заведения, чтобы лишить головы. Не единожды опасность настигает ее «из-за угла», и не единожды она решительно встречает эту опасность с открытым лицом. Ради благополучия Кодзуэ она даже соглашается на кратковременную клиническую смерть. Все идет ровно наоборот к запланированному, но Майя не сдается, не опускает рук, использует свои эрудицию и отвагу, чтобы распутать этот хитрый клубок тайн городишка и академии в нем. Радует, что ее усилия вознаграждаются сполна. Такому персонажу хочется подражать, хочется так же побороть своих внутренних демонов, свои страхи из прошлого, заявить всему миру, что я — это я, и я могу многое.

Откройте, ощутите этот чуткий баланс между вымыслом и повседневностью, шуткой и трагедией.

P.S. У аниме тот же звукорежиссер, что и у франшизы Мусиси.

Драматизацию доверили Чиаки Конаке, который работал над сценариями великих Экспериментов Лэйн (1998), Хеллсинга (2001), Технолайза (2003), Аякаси (2006) и Мононокэ (2007). Простите за невольный name dropping, но вы же не поверите мне на слово, что сюжет у сериала отличный? Режиссером стал Рютаро Накамура, снявший уже упомянутые Эксперименты Лэйн, а помимо: Путешествие Кино (2003) и РЕК (2006). Пожалуй, режиссера я бы и обвинил в сбитой по ритму концовке, но не будем забегать вперед.

У Охоты на призраков много заявленных жанров: это и драма, и ужасы, и мистика, и фэнтези. Но главным я назвал бы повседневность. Именно размеренное, вполне обыденное повествование о перипетиях дружбы главного героя сильнее всего очаровывает и убеждает зрителя. Ну разве что еще музыка, этот шаманический набор гулов и шумов, тресков и разорванных мелодик, цифровых пустот и ритмических ускорений. Атмосферно, да, не забудьте включить погромче.

Начинается все довольно просто. Местная школа через муниципалитет истребует из Токио известного психолога Ацуси Хирату для сеансов психотерапии протагонисту сериала Таро Комори, у которого на фоне пережитого похищения 11-тилетней давности и гибели в этом похищении родной сестры Мидзуки развивается посттравматический синдром с частыми случаями измененного состояния сознания. Например, Таро привычен к осознанным сновидениям, когда он внетелесно путешествует по разным слоям реальности.

Интересное начинается, когда выясняется, что Таро не единственный, кто может покидать свое тело. Постепенно метафизические прогулки и тайны прошлого похищения сближают его с Макото Огами и Масаюки Накадзимой, тоже учениками местной школы. Макото, к слову, приходится дальним родственником Таро; обладает тяжелым характером и воспитывается своей бабушкой, которая уже очень стара и готовится передать узды правления местным религиозным культом своему внуку. Внук, разумеется, от этого не в восторге. Как и от того, что его отец-самоубийца, а мать бросила.

Масаюки же — переводной студент из Токио, переехавший из-за служебной командировки отца. У Масаюки свои скелеты в шкафу. Он испытывает страх высоты после того, как в прежней школе из-за его издевательств с крыши спрыгнул самоубийца. У его родителей явные проблемы с браком и семейной жизнью: отец постоянно пропадает на работе, а мать проводит часы напролет за игровой приставкой.

Из этого социально-тяжелого трио больше всех повезло, пожалуй, Таро. Да и то условно. Его отец хоть и любит проводить время в уединении, слушая джаз в своем кабинете, все же не утратил жизнелюбия и не бросил семейное дело по изготовлению сакэ. Мать, в свою очередь, уделяет достаточно внимания сыну, чтобы заметить происходящие с ним изменения, при том, что сама так и не оправилась от потери дочери (также вынуждена посещать сеансы психотерапии, при упоминании о Мидзуке начинается неконтролируемый тик).

Важное место отведено в сюжете сериала и семье Комагусу. Дочь Такахито Комагусу — настоятеля синтоистского храма, бывшего преподавателя антропологии в Токийском университете — Мияко обладает способностью видеть духов и главных героев, когда те покидают свои тела и путешествуют над городком. Безусловно, она тоже сдружается с Таро. Мияко крайне чувствительна к сверхъестественным феноменам, поэтому на протяжении сериала у многих персонажей на нее далеко идущие планы.

Исследуя возможности внетелесного путешествия, главные герои раскрывают одну подробность давнего похищения за другой. Масштаб трагедии разрастается, в нее вовлечены все больше и больше людей. Параллельно физическому плану реальности, на метафизическом, в городке кипят свои страсти: призраки рождаются и умирают, божества персонифицируются, сознания одних проникают в сознания других... Далее пошли бы спойлеры.

Вообще, у этого проекта удивительно серьезная и проработанная палитра характеров. Даже второстепенные персонажи имеют вескую мотивацию к действию, и их появление в кадре не выглядит как выкат рояля из кустов. Сложный клубок внутрисемейных и межличностных конфликтов, к чести авторов, не скатывается в мелодраматическое «мыло», а лишь поддерживает ровное горение интереса к каждому следующему эпизоду. Конечно, я не любитель «сдвоенных» сезонов на 20 и более эпизодов, мне куда предпочтительнее 13-тисерийки, но здесь сюжетная вязь сложна, ей требуетя разгон, временной простор, ритмическое пространство. Выбор оправдан.

И не думайте, что вам покажут/расскажут только о психологических проблемах подростков и их родителей (хотя даже это будет сделано умело и взвешенно). Попутно вы насладитесь синкретизмом идей японского синтоизма, богатым японским фольклором, описывающим бесчисленные спиритические по своей природе явления. По ходу дела вас посвятят в научные изыскания нейрофизиологии и психологии, биоинженерии и фольклористики. Вы узнаете: о нескольких научных деятелях, чьими методиками или терминологией пользуются персонажи аниме; об особенностях функционирования человеческой памяти; о разнице в стволовых клетках; о синтоистских ритуалах. И более.

Если же вам все это неинтересно, будет приятно хотя бы полюбоваться на «картинку»: у художников этого аниме тонкое и глубокое чувство цвета и света. Неочевидные ракурсы, динамичные и «тихие» кадры, гармоничные линии и многоплановые текстуры, баланс темного и светлого, эмотивно акцентированные полутона и оттенки.

Это «вкусно» смотреть. Эти восемь часов будет любопытно созерцать.

Совсем недавно по фестивальным меркам «отгремел» в японском прокате, став вторым по сборам в ушедшем году, анимационный фильм Bakemono no Ko, название которого негоже переводить как Мальчик и чудовище, хотя бы потому что у японцев для чудовищ есть другое слово. Замечу, это не первый успех постановщика ленты: ранее Мамору Хосода уже режиссировал такие известные аниме, как Волчьи дети Амэ и Юки (2012), Летние войны (2009) и Девочка, покорившая время (2006). Однако не только авторские проекты курировались этим многоталанным японцем: Хосода без зазрения совести снимает фильмы и для популярных франшиз вроде Дигимона и Ван-Писа (правда, было это в конце 90-х — начале 00-х).

Фабула истории предельно проста. Мальчик девяти лет Рен из Сибуи (района Токио) теряет семью и, возненавидев человеческий мир, с помощью пришлого говорящего медведя оказывается в параллельной реальности. Там он, чтобы обрести свое твердое Я, следует чередой нелегких решений, меняясь сам и меняя тех, что оказались рядом. К слову, Рен взрослеет и обретает цельность себя не только посредством разрешения внутренних конфликтов, но и посредством встречи «второй половинки». Такой вот среднестатистический роман воспитания. Если бы не одно «но».

В нашем случае, типичная история взросления была помножена на формульность жанра Уся, китайского по происхождению подвида нарратива о мастерах боевых искусств. Ведь Рен не только взрослеет, но и перенимает опыт одного из лучших бойцов Сибуи-по-ту-сторону (простите, не знаю как перевести Shibutengai) — Куматецу (что значит железный медведь либо медведь железной воли), становясь его лучшим учеником, а в некоторых аспектах даже учителем своего наставника. По законам жанра, молодой подмастерье, закалив волю в странствиях и отточив владение мечом в аскезе, вершит возмездие над одним из главных злодеев фильма, чью истинную природу (злодея то есть) до самой развязки нам не раскрывают. Рен становится блюстителем справедливости, в точности сознавая чем ему это грозит (гибелью, конечно). Тут бы и зазевать современному зрителю, но скорость, с которой события сменяют друг друга в Мальчике и оборотне, вряд ли позволит вам уснуть.

Совершенно боевиковая динамика повествования заставляет вспомнить о бесчисленных кунг-фуистских малобюджетных фильмах из Гонконга годов так 70-х — 80-х, принесших к славе и Сталлоне, и Ли, и Ван Дамма. Наставник-Куматецу ведет себя полностью в духе персонажей олдскульных маскулинных видеокассет: умелый в бою — беспомощный в быту, в доме холостяцкий бардак, из друзей одна лишь обезьяна да буддийский монах, а спасать Сибую от опасности, разумеется, кроме него — презираемого — некому.

Куматецу, пожалуй, самый интересный герой в этой картине. Противостоя всеобщей нелюбви и своему сопернику благородных кровей на ринге (второму претенденту на почетный титул Мастера), он умудряется не только не сломаться сам, но и не дать сломаться Рену от гнета жизненных неудач, исправить ошибки того самого, благородных кровей, и еще поднять уровень боевого мастерства у сотен жителей Сибуи-по-ту-сторону.

Однако не только драматизацией хорош этот фильм. Метатекста тоже хватает. Взять хотя бы имя главного героя — Рен. Написание его в японском таково, что можно прочитать и как «лотос». А «Лотосовая сутра» является одним из базовых текстов нескольких школ махаяна-буддизма, чей синкретизм идей лег в основу пропедевтики Мальчика и оборотня. Как то: пути к просветлению (в нашем случае, постижению полноты своего бытия) бесчисленны, достичь состояния бодхисаттвы (Мастера-ставшего-богом) может каждый, природа будды повсеместна (финальное превращение Куматецу). Тут бы более детально провести параллели — но начнутся спойлеры.

Почему буддизм, могли бы спросить вы. Ведь в Японии не менее, а даже более распространен синтоизм. Не переживайте, от синтоизма тоже кое-что осталось: например, двоичная природа человека, соседство плохого и хорошего. (Замечу, что до периода Мэйдзи слиянное сосуществование буддийских и синтоистских верований было нормой — см. Shinbutsu-shūgō).

Буддизм же важен, потому что время приключений Рена в Сибуее-по-ту-сторону умещается где-то в эпохе Хэйан. Явно об этом нигде не говорится, а если взглянуть на традиционные японские мечи и «самурайский» дух главных персонажей, то и вовсе захочется отнести все хотя бы к сёгунату Асикага, если уж не к реставрации Мэйдзи, когда Токио и превратился в столицу. Но наши герои — не самураи, у них нет господина. Они буси

— воины, те самые, чья этика боя будет положена в основу будущего самурайского кодекса чести. Они вооружены, однако не воюют и не признают никакого иного оружия, кроме зачехленных мечей. Только Хэйан мог похвастаться такой относительно мирной обстановкой.

Но Хэйан уже поздний, поскольку культурный импорт из Китая династии Тан был ассимилирован. Буддизм слился с синтоизмом (см. выше); земли управляются военным протекторатом (вспомним противника Куматецу по рингу — он фактически вельможа, у него свое поместье); должности служащего (того же Мастера) занимаются на конкурсной основе; мода на луки и стрелы спала, вошли в оборот мечи (см. выше), земельные и налоговые реформы проведены (свидетельство тому хотя бы отсутствие вооруженных конфликтов в Сибуе-по-ту-сторону и с виду экономически-благополучное население). Да тот же Мастер-Кролик — ну вылитый император-буддийский монах (подробнее см. Инсэй).

Меж тем самое интересное впереди. Японский язык как самобытное письмо сформировался именно в период Хэйан. Именно тогда большинство заимствованных китайских иероглифов обрели стандартное ныне японское (или же кунное) чтение. Почему это важно? Потому что Рен очутился в Сибуе-по-ту-сторону малолетним, не знавшим толком грамоты, и обучился тому языку, который был в ходу у оборотней — японскому времен китайской династии Тан. Поэтому, когда он оказывается в современной Сибуе снова и пытается прочесть статью в энциклопеции, ему не припомнить кунного чтения иероглифа «кит», он знает только онное (или же китайское). К слову, этот «кит» еще не раз всплывет на экране и станет, пожалуй, ключевым двигателем сюжета всей второй половины фильма.

Разумеется, это все лишь мои теоретизирования. Только вот отнюдь не нарративная глубина делает этот фильм притягательным. Самое приятное в этой истории то, что Мальчик и оборотень смотрится, как какой-нибудь бадди-муви. Тесно сдружившись, Куматецу и Рен спасают покой рядовых жителей Сибуи (и той, и этой), не прерывая свои подначивания, словесные перепалки и битву за звание самого крутого меж собой. Куматецу «крестит» ученика Кютой, что с японского «девятилетка». Рен, в свою очередь, честит наставника без зазрений совести. Один учит решимости и силе, другой — сложности и целеустремленности. Не успел съесть первым — моешь посуду, не успел первым подняться по лестнице — метешь двор, не успел опередить в ловле рыбы — готовка твоя.

За время знакомства Куматецу будто роднится с Реном, заменяя ему отца. «Железный медведь» резок и необходителен, но всегда проявляет заботу о своем подопечном, по-своему. Эта крепкая мужская дружба неочевидно напоминает диснеевскую Красавицу и чудовище. Тоже встреча двух одиноких сердец преображает персонажей и дарит им счастье. Тоже от просмотра тянет каким-то волшебством, сказочностью, миром инфантильного всепобеждающего добра.