Первые силы подтянулись к 19.00. Нас было три Великих богатыря: Тимон (Дмитрий), ddmr (Паша) и Ваш скромный летописец iwan-san (Ваня). Пошли мы на место проверенное, несколько раз хоженое, под названием «Азия». Пришли и что мы видим: Тимон, как истинный витязь заказал пива родного, а мы с ddmr в силу слабости своих тел начали с чая заморского.
А здесь узреть могу не только я, как восседают величаво Тимон, suhan_ilich (в младенчестве Илья), st (её ж зовут еще Татьяной) и я (из скромности опустим прозу, стихи же будут несколько позднее). «Откуда же они взялись?», — Вы спросите меня. Искусно соблазненная и затащенная на праздник сей st – заслуга коварного ddmr’а (что спрятался с другой стороны фотоаппарата), в подробностях поведать может только он, как удалось ну и так далее. suhan_ilich…о нем мы дальше поведем своё повествование: нельзя сказать, что опоздал, т.к. никто не знал, когда он точно будет, пришел и рассказал, как на чужбине был, как там жилось.
А вот и tevas (он же Саша) величаво сидит и слушает кого-то, вина уж взяли мы чуток, чтоб праздник сей расцветить ярко.
Тимон нам что-то здесь вещает, что уж не помню, но было хорошо.
И вот собрались все: onufrij (Дима) к нам подъехал.
Вот тут мы все (за кадром tevas): Тимон, onufrij, suhan_ilich, st, iwan-san и ddmr. Все было хорошо: люля кебаб поели, поговорили мы о том, о сём, и выпили чуток чтоб веселее встречать нам было Новый Год. Договорились мы и о встрече – на славный фильм сходить толпой большой, ну а про этот вечер пускай добавят те кто там был толпой малой.
То, что Шимун Врочек умеет писать рассказы, я знал довольно давно и даже читал некоторые из вошедших в этот сборник. Но удивить автору все равно удалось.
Пять частей, по четыре рассказа в каждой.
Танго в пяти частях в музыкальном размере 2/4.
Часть первая: "Советская готика"
1. "Высокий прыжок"
"Вoт этy pyкy cюдa, этy cюдa, Нoгy вoт тaк..."
Советская подлодка с ядерными торпедами идет непонятно зачем в район Северного полюса. Очень напоминает сказки, где тебя посылают "идти туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что". С той лишь разницей, что все это происходит в атмосфере не доброго сказочного мира с милыми лешими и одинокими бабушками, а махрового советского тоталитаризма с холодом, матом, самопожертвованием и надеждой на светлое будущее.
2. "Комсомольская сказка"
"...Вoт этy гoлoвy тaк, Cмoтpи нa мeня, двигaйcя в тaкт..."
Продолжение предыдущего рассказа, но не сюжетное, а скорее идеалогическое. В мире прошло несколько лет, режим почти сменился, но отголоски предыдущего времени еще остались. Сказка получилась грустной, жестокой и очень бытовой. Недаром главный герой говорит:
"- Вот и сказке конец...А кто слушал... душно мне."
Уже хотим верить в сказки, но нас душит реальность, и поэтому и сказки такие.
3. "Животные"
"...Кoгдa я дeлaю тaк, ты дeлaй вoт тaк, Тeпepь пoвopoт. Xopoшo!.."
Рассказ "Животные" показывает научный прогресс страны и каким образом это достигалось. Авторы разворачивают читателя в другую сторону и показывают, что же находится за спиной, там куда мы не смотрим.
4. "Ипотека"
"Я знaю, вpяд ли мы yвидимcя eщё!.."
Жестокая сказка про черных риэлторов. Атмосфера черноты, тяжести проблем и безысходности. Тебя загоняют как животное хлыстами страха и ужаса.
Часть вторая: "Американская мечта"
1. "Ужасный механический чаловек Джона Керлингтона"
В этом рассказе мы переносимся во времена войны Севера и Юга. Войны в чем-то благородной и романтичной, а в чем-то жестокой и холодной. Здесь нет той бытовухи, которая присутствует в "Высоком прыжке", но всё также идет отсчет времени. От эпизода к эпизоду, от шага к шагу. Продвижение вперед — здесь чуть длиннее, тут чуть короче.
2. "NOIR"
"Зaтo глyбoкими низaми И oбильными вepxaми Мyзыкa тaнгo пoлнa..."
Грязный мотель и "кольт-1911". Картина из американских фильмов про то время. Сигаретный дым, вырывающийся из алых, как кровь, губ. Любовь и кровь — хорошая рифма для плохого поэта. Чеснок и дерьмо — снаружи, любовь — внутри.
3. "Человек из Голливуда"
"Вeчepнee плaтьe, выcoкий кaблyк, Пycть бyтылкa c шaмпaнcким пycтa..."
Старый добрый Голливуд. Светлые волосы и "едва заметный запах джина и табака". У нас были фильмы про заводы и фабрики, у них про приключения старлеток и частных детективов. У нас БАМ — у них Голливуд. Высокая цель — высокие чувства. Все тоже самое, только по-другому.
4. "Красное платье"
"Ecли xoчeшь жить и cдoxнyть кpacивo, Зaпoмни aлгopитм и cлoвa..."
Октябрь 1944 года. Война в Тихом океане. А желание только одно — быть в другом месте. Быть с той, у которой тебя забрали. Просто быть. Просто не сдохнуть на чужой войне.
Я могу рассуждать также об оставшихся трех частях, сказать, что в "Одичалой природе" идет увеличение ритма и экспрессии, в "Древней крови" — драматизма и накала страстей и заканчивается ударной концовкой "Обыкновенных героев" с их оголенными сердцами и эмоциями.
Могу, но в некоторых случаях один взгляд на танец дает больше, чем подробный рассказ о нем. А здесь автор именно танцует, и если читателю это близко и он поймает ритм — значит это его книга. Если же нет — то автор старается не для него и лучше закрыть сборник после второй части.
Все рассказы перекликаются друг с другом. Внутри частей они следуют один за одним, а в разных частях они похожи на своих собратьев. В "Ипотеке" забирают плоть, в "Красном платье" — любовь и свободу. В "Животных" и "Человеке из Голливуда" — простая жизнь, только в первом случае мы ее видим близко, а во втором — на другом конце танцпола земного шара. "NOIR" и "Комсомольская сказка" — безысходность и тяжесть системы "их" и "нашей". "Ужасный..." и "Высокий прыжок" — война и стремление к победе, к достижению цели.
Врочек танцует, показывает чувства и эмоции, в одном месте плавно, в другом резко переходит от одной позиции в другую. Здесь замирает — там убыстряется.
Недостатки есть. Но только если ты судья и тебе надо выбрать из нескольких танцующих пар лучшую.
Если же ты зритель, то ты видешь только ритм, движения, атмосферу.
Романы Врочека можно упрекать в разных вещах, но что ни разу не пропадало, так это создание атмосферы мира, его ощущения. В "Питере" — темнота, свет фонарика и выстрелы из Калашникова, в "Риме" — это стучащие калиги и белоснежные тоги. Здесь же атмосфера подается в "сжатом" виде — без остановок и размышлений.
В завершении хочется остановиться на произведении, которое дало название сборнику — "Танго железного сердца" — фрагмент романа-мозаики "Кетополис".
Грэй Ф.Грин составил свой роман из неоднородных частей, которые мастерски соединил в единое целое и одна часть может быть непонятна без двух соседних. Причем их стили могут существенно отличаться.
Для пересказа был выбран фрагмент, где показывается вся гамма чувств, все движения. Один из самых динамичных кусочков романа — ударная концовка сборника и танца.
Неизвестно, когда мы увидем издание всего романа целиком, но за один из кусочков мозаичного текста хочется сказать простое "Спасибо, пан Врочек".
У меня странные ощущения после прочтения этого романа и лучше начать с сюжета, чтобы придать мыслям некоторую стройность и порядок.
Мир Живущего (да, он с большой буквы, потому что…хм, об этом позже). В нем проживает (об этом тоже позже, так как термин «проживает» употреблен не в общепринятом понимании) 3 000 000 000(три миллиарда) человек (опять «позже», тут термин «человек» не совсем точен) и которым управляет совет Восьми руками ПСП (по нашему что-то вроде ФСБ). Жизнь четко регламентирована и распределена. Есть строго «рекомендованный» срок, отпущенный тебе в социуме; есть Фестивали, где можно (и даже нужно, и это поощряется) заниматься сексом с незнакомыми людьми; есть исправительные заведения, куда тебя «временно» помещают. Родственные чувства не приветствуются, и пресекается практически любое отхождение от поведенческих норм. Тотальный контроль и иллюзия порядка. Жизнь по правилам.
Живущий представляет собой некую систему (божество, существо), в которой живут или, правильнее сказать, которую создают и составляют три миллиарда… хм, объектов. Здесь есть некая аналогия с Матрицей, но серьезное отличие в том, что здесь не два мира: реальный и компьютерный, который подменяет реальный, а несколько слоев существования, которые одновременно могут быть задействованы: первый – физический, второй – социо-сфера, третий – люксурий (место для реализации виртуальных сексуальных фантазий) и так далее. Чем выше возможности, тем глубже можно «нырнуть». И объекты (именно объекты на мой взгляд) существуют в разных по структуре слоях и если в первом – это действительно человек, то во втором – это ники на экране, в третьем – что угодно, от волка до нимфы термита.
По своей сути эта книга – социальная антиутопия. Мир будущего, который возможен и вся «правильность» которого перечеркивается жесточайшими ограничениями свободы и замены её суррогатами в виде социо-пространства и люксурия. Уже сейчас некоторые люди не могут себе представить жизни без интернета, без того чтобы не войти в ЖЖ и не увидеть сообщение от человека, которого ты никогда вне виртуального пространства не видел. Отлучение от интернета пожалуй одно из самых действенных наказаний современных подростков. Реальный мир заменяется миром фантазий.
Автор меняет стили повествования в зависимости от того, в каком слое сейчас находится читатель. Диалоги со смайликами из чата продолжаются плавнотекущими описательными абзацами реального мира. И хотя эти части очень непохожи друг на друга ощущения ломаности и разрывов не чувствуется, так как вовремя нажимается переключатель и ты воспринимаешь текст на нужном уровне.
Экшн сменяется политическими интригами, пошлость и разврат – вечными ценностями добра, любви и взаимовыручки. Симбиоз эмоций и событий – нереален. По своей сути один добрый человек раз за разом приводит к смерти своих животных ради только ему известной цели. Другой взламывает коды и манипулирует людьми ведя борьбу против системы. Сначала ты задаешь себе вопрос: «Зачем автор, зачем ты это сделал?», а потом после того, как очередной кусок пазла повествования встает на положенное место, ты понимаешь, зачем и почему.
И после 318 (трехсот восемнадцати) страниц текста повествование умирает. Нет, «умирает» — это запрещенное слово. У него наступает Пауза и положенные пять секунд тьмы:
облако тэгов
