«А потом пришел Врочек
и перетанцевал всех девушек»
«Неизвестная» девушка
То, что Шимун Врочек умеет писать рассказы, я знал довольно давно и даже читал некоторые из вошедших в этот сборник. Но удивить автору все равно удалось.
Пять частей, по четыре рассказа в каждой.
Танго в пяти частях в музыкальном размере 2/4.
Часть первая: «Советская готика»
1. «Высокий прыжок»
«Вoт этy pyкy cюдa, этy cюдa, Нoгy вoт тaк...»
Советская подлодка с ядерными торпедами идет непонятно зачем в район Северного полюса. Очень напоминает сказки, где тебя посылают «идти туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». С той лишь разницей, что все это происходит в атмосфере не доброго сказочного мира с милыми лешими и одинокими бабушками, а махрового советского тоталитаризма с холодом, матом, самопожертвованием и надеждой на светлое будущее.
2. «Комсомольская сказка»
«...Вoт этy гoлoвy тaк, Cмoтpи нa мeня, двигaйcя в тaкт...»
Продолжение предыдущего рассказа, но не сюжетное, а скорее идеалогическое. В мире прошло несколько лет, режим почти сменился, но отголоски предыдущего времени еще остались. Сказка получилась грустной, жестокой и очень бытовой. Недаром главный герой говорит:
«- Вот и сказке конец...А кто слушал... душно мне.»
Уже хотим верить в сказки, но нас душит реальность, и поэтому и сказки такие.
3. «Животные»
«...Кoгдa я дeлaю тaк, ты дeлaй вoт тaк, Тeпepь пoвopoт. Xopoшo!..»
Рассказ «Животные» показывает научный прогресс страны и каким образом это достигалось. Авторы разворачивают читателя в другую сторону и показывают, что же находится за спиной, там куда мы не смотрим.
4. «Ипотека»
«Я знaю, вpяд ли мы yвидимcя eщё!..»
Жестокая сказка про черных риэлторов. Атмосфера черноты, тяжести проблем и безысходности. Тебя загоняют как животное хлыстами страха и ужаса.
Часть вторая: «Американская мечта»
1. «Ужасный механический чаловек Джона Керлингтона»
«Жaль нe xвaтaeт мopя дa пaльм, Дa бeлaя нoчь xoлoднa...»
В этом рассказе мы переносимся во времена войны Севера и Юга. Войны в чем-то благородной и романтичной, а в чем-то жестокой и холодной. Здесь нет той бытовухи, которая присутствует в «Высоком прыжке», но всё также идет отсчет времени. От эпизода к эпизоду, от шага к шагу. Продвижение вперед — здесь чуть длиннее, тут чуть короче.
2. «NOIR»
«Зaтo глyбoкими низaми И oбильными вepxaми Мyзыкa тaнгo пoлнa...»
Грязный мотель и «кольт-1911». Картина из американских фильмов про то время. Сигаретный дым, вырывающийся из алых, как кровь, губ. Любовь и кровь — хорошая рифма для плохого поэта. Чеснок и дерьмо — снаружи, любовь — внутри.
3. «Человек из Голливуда»
«Вeчepнee плaтьe, выcoкий кaблyк, Пycть бyтылкa c шaмпaнcким пycтa...»
Старый добрый Голливуд. Светлые волосы и «едва заметный запах джина и табака». У нас были фильмы про заводы и фабрики, у них про приключения старлеток и частных детективов. У нас БАМ — у них Голливуд. Высокая цель — высокие чувства. Все тоже самое, только по-другому.
4. «Красное платье»
«Ecли xoчeшь жить и cдoxнyть кpacивo, Зaпoмни aлгopитм и cлoвa...»
Октябрь 1944 года. Война в Тихом океане. А желание только одно — быть в другом месте. Быть с той, у которой тебя забрали. Просто быть. Просто не сдохнуть на чужой войне.
Я могу рассуждать также об оставшихся трех частях, сказать, что в «Одичалой природе» идет увеличение ритма и экспрессии, в «Древней крови» — драматизма и накала страстей и заканчивается ударной концовкой «Обыкновенных героев» с их оголенными сердцами и эмоциями.
Могу, но в некоторых случаях один взгляд на танец дает больше, чем подробный рассказ о нем. А здесь автор именно танцует, и если читателю это близко и он поймает ритм — значит это его книга. Если же нет — то автор старается не для него и лучше закрыть сборник после второй части.
Все рассказы перекликаются друг с другом. Внутри частей они следуют один за одним, а в разных частях они похожи на своих собратьев. В «Ипотеке» забирают плоть, в «Красном платье» — любовь и свободу. В «Животных» и «Человеке из Голливуда» — простая жизнь, только в первом случае мы ее видим близко, а во втором — на другом конце танцпола земного шара. «NOIR» и «Комсомольская сказка» — безысходность и тяжесть системы «их» и «нашей». «Ужасный...» и «Высокий прыжок» — война и стремление к победе, к достижению цели.
Врочек танцует, показывает чувства и эмоции, в одном месте плавно, в другом резко переходит от одной позиции в другую. Здесь замирает — там убыстряется.
Недостатки есть. Но только если ты судья и тебе надо выбрать из нескольких танцующих пар лучшую.
Если же ты зритель, то ты видешь только ритм, движения, атмосферу.
Романы Врочека можно упрекать в разных вещах, но что ни разу не пропадало, так это создание атмосферы мира, его ощущения. В «Питере» — темнота, свет фонарика и выстрелы из Калашникова, в «Риме» — это стучащие калиги и белоснежные тоги. Здесь же атмосфера подается в «сжатом» виде — без остановок и размышлений.
В завершении хочется остановиться на произведении, которое дало название сборнику — «Танго железного сердца» — фрагмент романа-мозаики «Кетополис».
Грэй Ф.Грин составил свой роман из неоднородных частей, которые мастерски соединил в единое целое и одна часть может быть непонятна без двух соседних. Причем их стили могут существенно отличаться.
Для пересказа был выбран фрагмент, где показывается вся гамма чувств, все движения. Один из самых динамичных кусочков романа — ударная концовка сборника и танца.
Неизвестно, когда мы увидем издание всего романа целиком, но за один из кусочков мозаичного текста хочется сказать простое «Спасибо, пан Врочек».
цитировать
свернуть ветку
.
