"Весенний снег" (1968) — первая книга тетралогии "Море изобилия", главного литературного труда Юкио Мисимы (1925-1970), классика японской литературы XX века. Основу сюжета тетралогии Юкио Мисимы «Море изобилия» составляет история, реально воплощающая буддийскую концепцию круговорота человеческого существования (реинкарнация). Переселение души, возрождение в новой телесной оболочке юноши по имени Киёаки, умершего в двадцатилетнем возрасте, наблюдает всю свою долгую жизнь его одноклассник и друг Хонда. Тетралогия частично основана на "Повести Хамамацу Тюнагон" ("Хамамацу-тюнагон моногатари", XI век, эпоха Хэйан). Море Изобилия — также и название одного из лунных морей.
Аннотация.Киёаки с детства знает Сатоко — дочь придворного аристократа, в семье которого он воспитывался. Сатоко горячо любит его, но Киёаки холоден, как лед. И вдруг, когда уже решено дело о замужестве Сатоко, которая должна стать женой принца императорской крови, Киёаки осознает, что любит ее. Их недолгая любовь кончается трагедией. Память — зеркало миражей. Иногда в нем всплывают такие далекие образы, что мы не в силах их разглядеть. Иногда — те, что только кажутся близкими. Весенний снег, кажущийся благословением, оборачивается проклятием для юных влюбленных. Отречение от любимого становится отречением от самой себя.
***
На первый взгляд сюжетная составляющая кажется крайне простой. Хочется сказать, прелесть романа вовсе не в сюжете. Большой писателльский талант Мисимы превращает казалось бы банальную любовную коллизию во что-то намного большее. Исключительно красивый язык, множество поэтических метафор, тончайшие движения души героев. Очень качественная литература.
Немаловажное значение имеют место и время действия. Хочу отметить, на мой взгляд в данном случае важна не "экзотика" как таковая, а именно прелесть стилистики. Действие происходит в Токио в 1912-1914 гг. События по большей части разворачиваются в большой усадьбе, где живет молодой аристократ Киёаки, с некоторыми эпизодами в других богатых усадьбах. Налицо достаточно традицонное противостояние двух условных времен/поколений: память о деятелях революции Мэйдзи, герои русско-японской войны и пришедшая им на смену декадентствующая изнеженная аристократия. Различные сцены официальных приемов, светская жизнь; пейзажные зарисовки и специфические действия — тщательно планируются такие эстетские мероприятия как "любование красными кленами", "любование сакурой" и т.д. Во время таких "любований" и происходят некоторые драматичные события. В жизнь японцев уже проникли и некоторые европейские штучки: смокинги, автомобили, сигары. Мисима очень живописно показывает процесс "истаивания" аристократии — отсутствуюий взгляд, маленькие кисти рук, как бы бесполые голоса (все точно уверены: "войны больше не будет"). Как говорит один из персонажей — теперь нет войны с оружием в руках, а есть не менее жестокие "войны внутреннего мира, души". Вводя множество поэтических отступлений, автор добивается сильного эффекта: запахи, тактильные ощущения, все что угодно.
В романе наибольший упор сделан на фигуру Киёаки: красивый аристократ, крайне самовлюбленный. Киёаки эстетизирован до предела, в процессе самолюбования мало что замечает вокруг. Мне было весьма интересно следить за изменеием позиции героя к себе и миру на протяжении романа. И насколько мастерски описано движение мысли, амплитуда чувственного восприятия — чувство представляется то медленно раскрывающимся цветком, то морскими волнами и т.д. Музыка души с эффектными контрапунктами, ослепительная красота отдельно взятого мгновения — здесь Мисима буквально выходит в сферу потусторонности. В своем иногда иррациональном мироощущении Киёаки становится сосредоточен на эстетике движения к смерти. У меня просто нет возможности описать силу воздействия эпизодов из этого мира образов. Неимоверно тщательно автором конструируются некоторые поворотные события — сцена первого поцелуя в коляске рикши под весенним снегом шедевральна. Мне сложно судить о философско-буддийской подоплеке произведения, а таких размышлений в книге немало — возможно какие-то аллюзии на средневековую японскую литературу, коаны-загадки и прочие ребусы. Перед смертью Киёаки сообщает другу о своем следующем воплощении и указывает место будущей встречи. В целом специалисты выделяют такие основные мотивы романа:
*Ностальгия по аристократической Японии периода Хэйан
*Ностальгия по самурайским временам
*Теория перерождения
*Буддизм школы Хоссо
*Сны и пророчества
*Красота
*Смерть
О чем здесь можно говорить, так это о романтизме, но ни в коем случае не о слащавости. Безусловно, буду читать и остальные романы тетралогии.
Захотелось написать музыкальную заметку. С творчеством Тошинори Кондо я относительно неплохо знаком, давно люблю этого музыканта. На русском языке его биография вроде бы еще ни разу не писалась. Так что буду первым, перевел из нескольких источников. Да и на английском информации немного, все больше непонятными японскими закорлючками. Кондо — мастер электротрубы и известный деятель международной эксперименталной сцены.
Тошинори Кондо родился 15 декабря 1948 г. в городе Имабари (остров Шикоку, Япония). В 12 лет начал изучать музыку и играл на трубе в школьной группе. В 1967 г. поступил в Университет Киото на механический факультет. В течении университетских лет у Кондо возростает интерес к джазовой музыке, его любимцами становятся Чарли Паркер, Диззи Джелеспи и Майлз Девис — они оказали заметное музыкальное влияние на раннее творчество Кондо; кроме прочего для Кондо представляли интерес и религиозные взгляды этих музыкантов. Чуть позже на Тошинори оказал влияние и фриджаз Орнетта Коулмена.
В 1972 г. Кондо заканчивает университет и обосновывается в Токио, становится профессиональным музыкантом. Примерно в это время он начинает практиковаться в Шинтайдо. Shintaido (пер."New Body Way") — уникальная система физических и артистических упражнений, возникла в Японии в 1960-е годы, ее корни лежат в традиционных бовых искусствах, китайской медицине и техниках буддийских медитаций. Система предлагает открытие человеком своих новых возможностей, трансформацию тела. Физические упражнения проводятся с голыми руками, иногда используются шест или деревянный меч. Целью практики Шинтайдо для Кондо было повышение ресурсов своего организма для длительных музыкальных выступлений, особое внимание он уделял и дыхательным упражнениям Шинтайдо. Как пишут, "малорослый японец не хотел уступать в силе и выносливости западным музыкантам".
До середины 70-х годов Кондо играет в джаз-группе барабанщика Седзи Хано, которого тоже "присадил" на Шинтайдо. Знакомится со многими американскими и европейскими музыкантами, что приезжали с выступлениями в Японию, играет совместно с ними. Далее в 1976 г. Кондо становится равноправным участником джаз-группы EEU (Evolution Ensemble Unit) а затем и трио Хано/Кондо/Осава. С 1976 г. имя Тошинори Кондо начинает фигурировать на джазовых пластинках различных коллективов.
В 1978 г. Кондо переезжает в Нью-Йорк. Здесь его музыкальная карьера начинает набирать все большие обороты. Знакомится и начинает активно выступать как трубач со многими представителями нью-йоркского музыкального андеграунда ("downtown" music scene), такими как Билл Ласуэлл, Дерек Бейли, Зина Паркинс, Джон Зорн, Эван Паркер, Хенри Кайзер, Грег Гудман, Фред Фрит и др. Совершает и европейские турне с Юджином Чедбурном и Питером Броцманом. В Нью-Йорке Кондо организовывает свой небольшой музыкальный лейбл "Bellows". Первый сольный альбом Кондо выходит в 1979 г. В 1983 г. Кондо всерьез затосковал по своей родине, Нью-Йорк ему уже надоел. Он почувствовал, что "утрачивает японский дух". И музыкант возвращается в Японию.
В Японии продолжает активную деятельность, играет с Риючи Сакамото, Казуми Ватанабе и Херби Хенкоком. В 1984 г. становится руководителем и трубачем в своей собственной группе IMA ("International Music Activities"). IMA демонстрирует, каким путем должна развиваться инновационная музыка по мнению Кондо. IMA окончательно уходит от традиционного джазового звучания, для проекта характерно использование искаженного саунда электрогитары, электрической и электронной перкуссии, футуристических компьютерных эффектов, урбанистических шумов. Концепция предполагала создание атмосферы жизни большого города, а акустическая труба Кондо должна была привносить гуманистический элемент. В некоторых композициях у Кондо становится заметно и влияние этнической японской музыки. Всего проект IMA выпустил 7 альбомов и был распущен в 1993 г.
В 1993 г. Кондо переезжает в Амстердам, где в основном живет и по сей день. В начале 90-х годов (точную дату мне установить не удалось) Кондо сам конструирует свою электротрубу (electric trumpet system) — вот начиная с этого периода его творчество меня уже всерьез интересует. В основе устройства обыкновенная акустическая труба, но воспроизведение звука идет через микрофон в реальном времени, что дает возможность значительно трансформировать звучание инструмента. Электронное оборудование, к которому подключен микрофон, представляет собой небольшой шкафчик с лампочками и кнопочками, и набор педалей-примочек. Электротруба допускает различные эффекты, такие как лупинг (looping), реверб, различые наложения звука. Теперь Кондо начинает осваивать и эмбиент-ландшафты. Диапазон инструмента достаточно широк — от достаточно близкого к акустической трубе до полностью мутантообразных звуков. Большой успех у западной публики получил альбом DJ Krush/Toshinori Kondo "Ki-Oku" (1996), а затем и альбом коллаборации Laswell/Kondo/Bernocchi "Charged" (1999). Электротруба Кондо по-прежнему создает эффект "урбанистической грусти" на любом альбоме. К собственно джазу музыка Кондо имеет уже очень отдаленное отношение, его теперь больше знают в среде внежанровой и электронной музыки. Например, альбом "Silent Melodies" (2007) представляет собой эмбиент на соло-электротрубе. Кондо продолжает активное сотрудничество с музыкантами со всего мира, участвует во множестве составов. выпускает сольные альбомы. К сожалению, некоторые альбомы выходят небольшими тиражами только в Японии, поэтому уследить за дискографией непросто. Кроме вышеупомянутых записей я бы еще отметил такие интересные альбомы как "Touchstone", "Charged Live", "Going Places...For Кeith".
С 1993 г. Кондо начинает свой проект "Blow the Earth". Концепция заключается в том, что Кондо со своей электротрубой ездит по самым экзотическим местам планеты — горы Тибета, песчаные и ледяные пустыни, различные живописные безлюдные побережья. Там садится и начинает свои музыкальные импровизиции — слушателем должна выступать сама природа. Первым альбомом проекта стал "Israel" (1993), а в последние годы выпущены еще три альбома (dvd/cd sets). Здесь полная дискография музыканта — http://homepage2.nifty.com/kondomaniacs/d...
Вот несколько видеозаписей проекта "Blow the Earth".
Биография Владимира Набокова, написанная Брайаном Бойдом, повсеместно признана самой полной и достоверной из всех существующих. Первый том охватывает период с 1899 по 1940-й — годы жизни писателя в России и европейской эмиграции.
Перевод на русский язык осуществлялся в сотрудничестве с автором, по сравнению с англоязычным изданием в текст были внесены изменения и уточнения. В новое издание (2010) Биографии внесены уточнения и дополнения, которые отражают архивные находки и публикации, появившиеся за период после выхода первого русского (2001) издания этой книги.
***
Свежее издание прошлого года. Жизнь и творчество Набокова русского периода пока что представляет для меня больший интерес нежели американский период, поэтому этот первый том прочитал с превеликим удовольствием. Еще задолго я был не раз проинформирован о работе Бойда — данная биография считается наиболее удачной, признанной в набоковедении. Книга начинается с краткого анализа методологии и философии прозведений Набокова, лично для меня здесь далеко не все пункты можно с легкостью усвоить. Далее начинается собственно история семьи и детства писателя. Манера изложения очень мягкая и доброжелательная — я даже не ожидал, все непонятные места и термины Бойд вполне тактично объясняет, при этом совершенно не появляется эффекта разжевывания. Как говорится, все на своих местах и всему свое время. По периоду детства писателя Бойд главным образом основывается на автбиографии Набокова "Другие берега", тем приятнее было ловить еще неизвестные мне фрагменты информации. Дается представление о политической ситуации России начала XX века, стала мне понятна и роль В.Д.Набокова, отца писателя, в дореволюционный период и в период эмиграции.
Собственно, европейский период жизни Набокова-Сирина был для меня неизведанной территорией. В одном месте Бойд говорит, дескать еще перед II Мировой Войной были сожжены все письма, по которым можно было восстановить берлинский период жизни писателя. Остается только удивлятся — где, по каким крупицам Бойд собрал столько сведений. Еще было приятно, что биограф не стремится определять для себя отрицательных персонажей из эмигрантских кругов. Как пример, история с Ириной Гуарданини. Некоторые другие комментаторы спешили посмеяться над ее способом заработка (стрижка пуделей), а Бойд в первую очередь упомнает, что Ирина после войны работала на Радио Свобода.
Было крайне интересно узнать обстоятельства написания того или иного рассказа, пьесы, различных эссе. Как правило, истории создания произведений и особенно романов сопровождаются критическим анализом всех этих произведений. Вот тут, мне кажется, Бойд немного перестарался. Понятно, задачи стояли показать развитие мировоззрения Набокова, но многие фрагменты выглядят черезчур громоздко — особенно основательный разбор романов "Защита Лужина" и "Дар", со вводными положениями, вопросами метафизики, соотношения времени и пространства, свойствах памяти и т.д. Разумеется, многое мне было вообще непонятно, но дело даже не в этом; просто не уверен, что бойдовские рассуждения следует так уж безоговорочно принимать.
Что еще сказать... Я узнал много нового об эмигрантской жизни; получил, пусть и краткое, представление о деятельности издательств и литкритиков того времени, литераторах и их видах деятельности — удивительные были люди, а самое главное — какую роль играла литература в жизни общества, ныне такого нет и близко. Впечатляют описания литературных турне Набокова-Сирина в Париже, с каким воодушевлением публика принимала автора. Понял я и почему он предпочел жить тогда в Берлине.
В целом, я весьма благодарен новозеландцу Брайану Бойду за такую хорошую биографию писателя, как говорят — лучшая на сегодняшний день попытка проникнуть в "истинную жизнь писателя Сирина". Я хотел найти фотогафию здания берлинского издательского концерна "Ulstein", где размещалась редакция эмигрантской газеты "Руль". В этой газете часто публиковались рассказы Набокова-Сирина в 20-30-е годы. Но не нашел, поэтому просто фотография того города и времени.
Берлин. Потсдамер плац, 30-е годы. На снимке выделяется Columbushaus архитектора Эриха Мендельсона. Архитектура функционализма у Набокова в произведениях вроде не появлялась. Зато здесь есть знаменитый берлинский трамвай: "Я вскочил в первый попавшийся номер, прельстясь трамвайным праздничным светом, мне нужен был свет непременно, сейчас же..." (Набоков, "Соглядатай").
Кэндзи Маруяма (яп. 丸山 健二 Маруяма Кэндзи, 23 декабря 1943) — японский писатель. За новеллу «Течение лета» (яп. 夏の流れ) в 1966 году в возрасте 23 лет был награждён Премией имени Рюноскэ Акутагавы, став на тот момент самым молодым автором, удостоенным этой награды. Позднее произведения Маруяма дважды выдвигались на премию Танидзаки (в 1973 и 1976), а также на премию Кавабата (в 1987), однако он отказывался от наград, принципиально избегая контактов с литературным истеблишментом Японии и предпочитая находиться на периферии. В 1984 году по повести «Сердцебиение»(яп. ときめきに死ӕ 7;) режиссёром Ёсимицу Морита был снят одноимённый фильм.
***
***
***
Сборник изд-ва Иностранка, в которй входят роман и три повести/рассказа. Перевод с японского Григория Чхартишвили, это который Борис Акунин. Очень разные произведения, и разных лет написания. Впечатляет стилистическое разнообразие, Маруяма в каждой повести как будто берет в руки новую маску.
"Сердцебиение" (1982). Самое крупное произведение сборника, небольшой роман. После череды жизненных неудач герой повести (бывший успешный бизнесмен) оказывается на самом дне, сейчас мало что его интересует кроме выпивки и телевизора. Неожиданная встреча с университетским сокурсником предоставляет ему шанс начать жизнь заново. За крупное вознаграждение герой должен провести несколько дней на вилле курортного городка на берегу океана вместе с таинственным человеком, как он вскоре догадается — этот странный незнакомец по всей видимости является террористом-смертником, который в самые ближайшие дни должен выполнить свою миссию. В обязанности героя (в повести нет ни одного имени) входит стать управляющим виллы на этот короткий срок и исполнять принятые по телефону распоряжения нанимателя. Вся повесть — хроника нескольких дней очень жаркого лета.
Я бы не рекомендовал читать эту повесть как детектив, автор любит поиграть со своим героем; как только назревет разрешение одной загадки — сразу же появляется новая, в конце ничего объяснять тоже никто не будет. Самое интересное — течение мысли героя, его бесцельные блуждания по лабиринтам догадок: каков смысл моих действий, каков же будет их результат? Рассказ ведется от первого лица, очень хорош ироничный язык рассказчика. Переосмысливая свою жизнь, долго взвешивая все за и против, он в течение этих нескольких дней преодолевает быструю психологическую трансформацию: в своих метаниях как будто меняется местом со своим подопечным-смертником, таков интересный ход автора. Повесть начинается чередой неторопливых событий, плавится на жаре асфальт, с океана веет соленый ветер. Под конец действие уже несется с бешеной скоростью, здесь Маруяма показывает себя мастером психологического саспенса. Моя оценка: 9 баллов.
"Плач по луне" (1986). Повесть в духе поэтической прозы. Действие происходит в маленькой горной деревне, давняя трагедия ретроспективно рассматривается героем; каждая глава представляет собой фрагмент из жизни на протяжении четырех десятилетий. Четырехчастное деление образно обыгрывается картинами живописной ширмы в доме героя — Весна, Лето, Осень, Зима. На картине монах проходит свой жизненный путь, начиная с настроения, полного надежд, и заканчивая грустью и холодом разочарования. Абзацы нарочито отделены друг от друга, достаточно простой язык вполне в японских традициях, характерное внимание уделяется деталям, поэтическим сравнениям. В современном мире телевизоров и материальных благ героя интересует только его яблоневый сад и грусть о потерянной любви. Моя оценка: 9 баллов.
"В снегах" (1967). Рассказ в "созерцательном" духе, картины одного дня из жизни маленького мальчика. Его бабушка умирает и он вместе с матерью едет в деревню на обряд прощания с покойницей. Позже в тот же день мальчик одет с дедом охотиться на зайцев в лесу, действие происходит зимой, большие сугробы и лед. На этом казалось бы и все. На самом деле весь фокус в отстраненной позиции автора, скрытых аллегориях. Следя за подробным описанием природы и скупыми эмоциями людей можно уловить череду контрастных образов: Женское и мужское начало (здесь: суетливость и умиротворенность), маленький ребенок и загадочные взрослые, человек и животные, жизнь и смерть. Вообще тема смерти одна из основных в рассказе. Моя оценка: 9 баллов.
"Течение лета" (1967). Повесть получила премию Акутагавы. Еще раз на тему смерти. Главный герой работает охранником в современной тюрьме, одна из его самых тяжелых обязанностей — исполнение казней, участие в процедуре повешения. В течение нескольких дней автор показывает череду характеров: охранники, заключенные-смертники, тюремный пастор и т.д. Нарочито скупой, "минималистичный" язык автора создавал у меня впечатление как будто смотрю короткий фильм эпохи немого кино, причем японского производства (не знаю, были ли такие). Хотя в повести и много диалогов, все реплики крайне просты, вроде "Да", "Нет", "Угу" (есть и чуть длиннее). Рассказ в духе бытописательства, только тут все дело в как бы остающемся за кадром, но в то же время и давлеющем осознанием — чуть отодвинь ширму и вот уже видно место казни, истерия осужденных на смерть. Опять приемы саспенса в драматичной концовке — подробная сцена казни. Пожалуй, к качеству повести это отношения не имеет, но все же — мотив невеселой работы палачей в последние годы не раз эксплуатировался в литературе и особенно в кино, и немного поистрепался, утратил свою свежесть, так сказать. Моя оценка: 8 баллов.
"В небе снова радуга". Этот рассказ в сборник не входит. Когда-то публиковался в журнальном варианте Иностранки, сейчас доступен в сети. Еще один эксперимент с формой. Рассказ ведется от "лица" старого фотоаппарата (не фотографа). Центральная сцена — фотоаппарат снимает днем сцену совокупления любовников (мужчина и женщина, не подумайте плохого) на территории заброшенного кладбища высоко в горах, он гордится что выследил их, это его лучшая фотосессия. Текст построен из очень длинных предложений на целые абзацы и страницы — обратите внимание, первый в мире фотоаппарат, который освоил метод "потока сознания". Замечательно чувственная эротическая сцена показана чуть ли не как центр мира, вокруг нее постепенно нарастают "воспоминания" фотоаппарата: все те места и лица, что он снимал в течение многих лет. Рассказ как бы представляет собой эротическую мандалу — в середине любовники и вокруг них расходятся бесконечными лепестками все более посторонние картины: близлежащие деревни, их жители, природа, города, представители поколений, страна и весь мир. Моя оценка: 10 баллов.
***
Хотелось бы продолжить знакомство с автором. Но увы, это все что у него переводилось на русский.
Издания 2010 года, которые были для меня наиболее интересными. Свежепереведенное, не переиздания.
У меня получается очень скромно, всего несколько книг. На все писал развернутые отзывы, на страницах произведений можно почитать. Возможно где-то и перехвалил сгоряча, но это общей картины не меняет.
***
Карл-Йоганн Вальгрен "Кунцельманн & Кунцельманн"
Рипол, 2010. Перевод со шведского Сергея Штерна.
Гомосексуалисты во времена Третьего Рейха в Германии. История цеха по производству фальшивой валюты на территории концлагеря — на основе реальных событий. История гениального фальсификатора старинной живописи — тоже литературная трактовка фактов из жизни исторической личности. Вот такие основные пункты романа.
Эксмо, 2010. Перевод с английского С.Сухарева и Л.Бриловой.
Сборник из пяти повестей. Объединяющая тема — музыка и музыканты. Как правило, место действия — Венеция. Качественная проза. Отсутствуют "серьезные идеи", содержание никак не соотносится с фирменной слащавостью обложки "культовой серии" ИБ.
Неофициальный перевод с английского Алексея Егорова. Доступно в сети, 2010.
Замечательный ретроспективный роман о лете 1967 года. Не то чтобы всерьез о любви, скорее иррациональные события и никому не нужные привязанности. Особо здесь отмечу стилистику языка, уж не знаю насколько полно переводчик смог передать ее — но это то, что мне больше всего понравилось в романе.
облако тэгов
