Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Papyrus» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 14 февраля 2011 г. 14:21

О своих книжных разочарованиях прошлого года я уже писал.

Надобно написать что-то и о радостных впечатлениях от прочитанного в прошлом году.

В памяти всё не удержать и тут хорошим подспорьем выступают оценки, выставленные на сайте, – конечно, если я не запамятовал их поставить по прочтении.

Сразу оговорюсь, что новинок я читаю мало – речь пойдёт по большей части о книгах хорошо известных, до которых ход у меня лишь сейчас дошёл ход.

С некоторым удивлением отмечаю, что по большей части высшие оценки получали у меня в 2010 году отечественные авторы.

Поэтому начну с книг авторов зарубежных.

Наверное, среди них не было ни одной чтобы – ах, это непременно должно читать и перечитывать, и тем более ни одной – срочно купить и спрятать под подушку.

Но просто очень хорошие книги были.

Сюзанна Кларк "Джонатан Стрендж и мистер Норрелл".

Кларк подкупила оригинальным авторским подходом к описанию магов-волшебников. Эдакий производственный роман из жизни учёных, экспериментаторов и теоретиков, расширяющих горизонты познанного. Предмет их интереса – магия, почему бы и нет. Получилось и нескучно, и необычно, и местами ненавязчиво забавно.

Патрик Зюскинд «Парфюмер. История одного убийцы».

Герой романа – не инопланетянин, не мутант, не вампир, не зомби. Он — человек, лишь немногим физически отличающийся от нас с вами, но это отличие привело к другому мышлению, другой логике, другой морали. Читать это на порядок интереснее, чем псевдонаучную фантастику, в которой мотивы поведения инопланетных пришельцев ничем не отличаются от мотивов ваших соседей по лестничной площадке. Впрочем и в плане сюжета роман захватывает вполне.

Схожее впечатление на меня произвёл незаурядный роман (нефантастический) Хелен Девитт «Последний самурай». Поведение, логика главной героини романа также выбивается из общего ряда и приводит к непредсказумым последствиям. Впрочем, Девитт совершенно не озаботилась добавлением в роман интриги – чего-нибудь этакого детекивно-приключенческо-завлекательного, но мне читать было очень интересно.

Весьма приятное впечатление оставили романы Барбары Хэмбли «Драконья Погибель» и «Те, кто охотится в ночи». И в драконоборческой и в вампирской тематике ей удалось (ну, может быть не до конца, но попытка засчитана) отойти от шаблона и банальщины.

Удержал высокую планку, заданную в первой книге цикла, Джаспер Ффорде в романе «Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет».



И всё же впервые прочитанные в 2010 г. книги зарубежки уступили у меня в сравнении с зарубежкой перечитанной (благо – неважная память даёт мне возможность с удовольствием перечитывать книги не по одному разу).

Борис Виан «Пена дней», Марио Варгас Льоса «Война конца света» и «Зелёный дом», Харуки Мураками «Страна Чудес без тормозов и Конец Света» и «Хроники Заводной Птицы» и при повторном (третьем, четвёртом) чтении – оказались хороши чрезвычайно.


Статья написана 7 октября 2010 г. 20:47

(Давно уже я хотел написать хоть что-нибудь о замечательном перуанском писателе, ну а теперь – после присвоения ему Нобелевской премии – какой славный повод выдался!)

Из латиноамериканской прозы больше на слуху представители магического реализма – Габриэль Гарсиа Маркес, Хулио Кортасар, Хорхе Луис Борхес. Проза Марио Варгаса Льосы обычно лишена формальных признаков, позволяющих отнести его произведения к магреализму. Там редко встретишь описания сверхъестественных, чудесных, волшебных, необъяснимых событий. Это сознательная позиция автора, в своё время публично полемизировавшего с Маркесом о необязательности введения таких элементов в повествование.

«Я всегда предпочитаю романы, изображающие реальное, хотя некоторые предпочитают книги, рисующие фантастическое. Мне же всегда нереальное смертельно скучно.»

Что же, происходящее в Латинской Америке зачастую достаточно фантасмагорично само по себе (а разве у нас не так?), и для создания мистического, фантастического настроения в книге бывает достаточно правдиво отобразить действительность. Льоса приводил пример, как в одной из латиноамериканских стран приняли декрет, предписывавший какой-то эпидемии немедленно прекратиться. Его оппонент Гарсиа Маркес упоминал, как некий латиноамериканский диктатор проверял, не отравлена ли его пища, с помощью механизма с маятником. Совокупность реалистичных по отдельности эпизодов, персонажей, судеб в книгах писателя выливается в необычную картину и производит впечатление какой-то совершенно иной реальности ( в то время как во многих фантастических романах, живописующих далёкое будущее или иные миры, герои словно вышли из соседнего двора, а их поступки и мотивы ничем не отличаются от наших с вами).

Романы Льосы очень эмоциональны, хотя и каждый по-своему. От жёсткого, даже жестокого «Город и псы» до саркастичного «Капитан Паталеон и рота добрых услуг», от многопланового, масштабного «Зелёный дом» до пронзительного, беспощадного «Война конца света». Все они написаны в присущей ему и часто встречающейся у современных латиноамериканских авторов мозаичной манере, когда эпизоды с участием разных героев и происходящие в разное время перемежаются между собой без разделения в тексте. Возможно, это и затрудняет несколько чтение, но к этому достаточно быстро привыкаешь и в итоге всё складывается в очень цельную картинку. Хотя, помнится, читая «Город и псы», я не всегда мог сообразить, о детстве которого из кадетов сейчас пишет автор. (Кстати, рекомендую прочитать эту книгу тем, кто думает, что дедовщина присуща лишь российской или советской армии. Те же "Сто дней до приказа" — сусальная открытка по сравнению с романом Льосы.)

Несколько более в классической манере написан роман «Война конца света» — главное произведение писателя.

«Всё, что я делал прежде, было подготовкой к этой книге».

На меня роман призвёл очень сильное впечатление, особенно сравнивая с неким усреднённым чтением. Вот как если бы вы узнали о тяжёлой болезни вашего хорошего знакомого, а после/до посмотрели очередную серию из доктора Хауса – примерно такая разница. Роман о событиях в Бразилии конца XIX века ещё и необыкновенно актуален, по-моему. У жителей Канудоса – религиозной коммуны, противостоящей государственной всесокрушающей машине, удивительным образом уживаются благородство и бескорыстность, отчаянное самопожертвование и беззаветная преданность с невежеством, бездумным фанатизмом, жестокостью к чужакам. Не знаю, насколько современных исламских фундаменталистов можно сравнивать по духу, вере, нравственности, уровню образованности с героями книги Варгаса Льосы, но думаю — многие современные конфликты в мире обусловлены в том числе и тем, что разные по воспитанию, образованию, происхождению, мировоззрению люди недостаточно прилагают усилий, чтобы понять стремления друг друга.


Статья написана 18 мая 2010 г. 17:13


Владимир Викторович Орлов известен большинству читателей лишь одним своим романом – «Альтист Данилов». А зря.
Потому позволю себе кой-какие соображения по поводу другого его романа – «Шеврикука, или Любовь к привидению».



Хорош домовой Шеврикука. И книга о нём – чудо как хороша. Роскошный, насыщенный, вкусный текст. Прямо как необыкновенно вкусный торт. Не просто, как торт, а именно — необыкновенно вкусный торт. Однако ж не припомню, чтобы я хоть раз съел целиком весь торт за раз, как бы он ни был вкусен. По правде сказать, не помню чтоб и возможность к этому предоставлялась, желающих на торт обычно хватает, но дело то не в этом. Кусочек-два – это да, а дальше уже как-то и не идёт. А краюху хлеба, с маслом с солью, или с селёдочкой с лучком, можно одолеть и в один присест.


Вот и получая немалое удовольствие от чтения «Шеврикуки...» — всё ж не перешло оно в то запойное чтение, когда презрев заботы и расчёты, читаешь до утра, не в силах оторваться – а что же там дальше. Уж больно неторопливо развивается действие — прочитав страниц эдак полтораста, я прикинул, что их краткое содержание вполне укладывается в одну фразу: «Ох, чует, чует Шеврикука: что-то назревает, что-то сейчас грянет, разразится, громыхнёт, хлобыстнёт, огорошит, оглоушит.» Прочитав ещё примерно столько же, вынужден был добавить: «А в небе над Останкино повис Пузырь – огромного размера и непонятных свойств.» Да у более расторопного автора главный герой уже успел бы и превратиться из заурядного домового человека в супермена, покрошил бы воинство Тьмы, а Главного Супостата одолел бы в решающей схватке на мечах, инопланетяне высадились бы на Землю, да получив достойный отпор, и убрались бы восвояси.

Но домовой Шеврикука поспешает, да не спешит, а с ним и события. Можно ещё, пожалуй, посетовать, что люди в романе (да, есть, есть и про них в книге, не только про домовых, призраков и вовсе непроклассифицированных отродий) выглядят шаблонно-картонно, что ли. Так а что вы хотели? Много вы встречали в книгах про людей-человеков развёрнутых характеров привидений, леших, кикимор, домовых тех же?

Вот так – понемножку, по кусочку, с перерывами на подкрепление недоедающего организма хлебом с солью (в роли оных — очень даже неплохие романы Хэмбли), читал-дочитывал я эту книгу. И дочитал (в конце оно слегка пошустрее пошло), и вам советую, и ещё перечитаю, даст Бог. И всё же – торта много не съешь.


А ещё, подумалось мне, роман Орлова может служить этаким эталоном-предостережением молодым-талантливым.
Ребята, так : Джон стремительно выхватил бластер и с первого выстрела уложил ужасного монстра наповал. – и я смогу.
А вот так смогёте? :
«Московская публика известно какая. Стреляют, пушки палят из танковых башен, черные дымы ползут по белым камням сановных зданий; в благонравных, культурных странах и городах люди бы попрятались, в ванных комнатах закрылись бы на замки, под кровати забились бы в своих крепостях. А у нас нет. Извините! Тысячи зевак тут же объявятся возле танков. Детишки будут прыгать "в классики" на асфальтах среди бронетранспортеров. Дама в леопардовом паланкине выйдет выгуливать ньюфаундленда Аполлона туда, где она и вчера его выгуливала. Ну, стреляют, ну, палят, ну, бомбы падают. Пожалуйста. Их дело. Экая важность! К чему мы только не привыкли. Чего мы только не видели. А среди зевак и не все будут стоять с отвисшими челюстями. Многие выждут момент, когда и самим удастся броситься в полыхающее здание, чтобы поглядеть на все вблизи, а то и добыть сувенир или дать кому-либо в морду. А то и просто так.»


Статья написана 17 марта 2010 г. 19:58

Года два назад я ещё только осваивал интернет и набрёл на этот сайт. Одним из первых сообщений в форуме, набранных моей нетвёрдой рукой, было пожелание сделать библиографию Бориса Виана. Не сразу, конечно, но со временем я сам и дозрел до выполнения этого нескромного пожелания. Сейчас же, открывая авторскую колонку, мне хотелось бы сказать несколько слов об этом писателе и услышать ваше мнение о нём и его книгах.

Я не являюсь поклонником творчества Бориса Виана.

Его рассказы кажутся мне любопытными, но не более того. Его «Салливановские» романы вызывают у меня противоречивые чувства. С его поэзией я попросту не знаком.

Но я давно уже являюсь поклонником его романа «Пена дней». Это одна из тех книг, про которые я точно могу сказать, что она что-то изменила во мне, в моём восприятии литературы и просто в отношении к окружающему миру.

Рассказывать о чём эта книга – бессмысленно. Нет, есть книги, о которых можно составить достаточно полное представление, услышав пересказ содержания. Иногда после этого книгу собственно можно уже и не читать. Но пересказ сюжета «Пены дней» даст вам не больше, чем рассказ о том, что изображено на иконах Рублёва или портретах Леонардо. Эту книгу надо пробовать на вкус.

Книга необычная.

Книга необычайно весёлая.

Книга необычайно трагичная.







  Подписка

Количество подписчиков: 129

⇑ Наверх