Ну вот я вам рассказала одну сказку, как-то ее проанализировала. Я постаралась, чтобы вы поняли, о чем мы будем с вами говорить. Сейчас я буду работать на контрастах. Знаете, есть такой замечательный анекдот, который я очень люблю. Этот анекдот вообще о женской психологии. Здесь сидят очень красивые девчонки, ни одной даже средней я тут не вижу. И вы знаете, в жизни сталкивались с этим. Анекдот немножко связан с материально-телесным низом, поэтому я вам приношу изменения заранее. Я когда была студенткой, я собирала так называемые пристойные анекдоты, где бы не было сексуальной и туалетной сферы. Я их собирала не потому, что была такой ханжой, а потому что они большая редкость. И этот анекдот я собрала по ошибке, решив, что он тоже такой. Но я круто ошибалась. Но очень любопытный анекдот, он про то, как работают на фоне. Ну, слушайте. Кстати, этот великолепный анекдот, знаете, еще что? Женщины его понимают – ну абсолютно все. Мужчины только самые умные. Не просто самые умные, но еще те, кто хоть как-то понимают женщин и взаимоотношения в рядах женщин.

Растет куст роз. Прекрасный – белый, благоуханный. Все от них в восторге. От насекомых до людей – все от этого куста в восторге. Все нюхают, любуются, люди фотографируют. А некоторые даже приносят мольберты и рисуют. Этот куст окружен восторгами всеобщими. А неподалеку лежит ба-альшая куча дерьма. И рассуждает: «Хосспади! За что вот у этой такая популярность? – подумала немножко и говорит: — Ну все понятно: за мой счет. На дешевом контрасте работает!»

Я так думаю, все присутствующие здесь были хоть раз в положении куста роз – на дешевом контрасте работали. Просто в силу обстоятельств. И вот могу сказать следующее: вот сейчас мы будем работать на дешевом контрасте. Я анализировала сказку «Курочка Ряба» — сказку для младшего детсадовского возраста. Которая сейчас для младшего детсадовского возраста. А вы видите, что здесь моменты вообще связаны даже с творением мира, представлением о вселенной. Но сейчас мы возьмем произведение покруче. Мы посмотрим, в одном только плане, на шекспировского «Гамлета». Вот шекспировский «Гамлет». Про что шекспировский «Гамлет»? Произведение очень разнообразное, очень сложное. К сожалению, многие из вас его читали только в школе. Есть единички, я не прошу подымать руки, которые, в принципе, вроде бы не читали, хотя знают – про что это. Не будем заниматься обличениями, самообличениями, разрываниями одежд на груди и так далее… Текст надо знать, вообще-то. Если честно-честно.

Что тут, собственно, происходит? О «Гамлете» спорили много. Кстати, в России был такой писатель в XVIII-м веке, Сумароков. Он знаете, что говорил о Шекспире и о «Гамлете»? «Какая пьеса! А Шекспир, то ли по неграмотности, то ли по некультурности – как он ее изгадил! Это ж кошмар, глядеть противно». А почему? А потому что Шекспир (все Шекспира знают. Кто знает Сумарокова? Его одни филологи знают. У него есть одна замечательная строчка из одной драмы. Филологи развлекают друг друга, повторяя эту строчку. «Иди, душа, во ад и буде вечно плена! О, если бы со мной погибла вся вселена!» Это один герой такой у него демонический, Дмитрий Самозванец, говорил такую фразу. Вот все, что от него осталось. На слуху, на разговоре. Если честно-честно, от Шекспира тоже не много осталось. Читают-то его не много, к сожалению). Ну, про Гамлета слышали все. Некоторые даже читали. Некоторые даже что-то помнят. А вот кто, например, помнит его «Бурю» или «Сон в летнюю ночь»? Знаете? О-о-о! Ну здорово, если кто помнит.

Так вот. О чем же шекспировский «Гамлет»? Из-за него спорили очень много. Да, кстати, чем Сумарокову он не нравился? А он совершенно не по образцу сделан. События же в разное время происходят. А должно быть единство времени. В разных местах – то его, говорит, на кладбище потащили, где хоронят Офелию, то во дворец, то на стену, а надо в одном помещении – единство места. Единства действия нет. Героев лишних много. Ну например, зачем Розенкранц и Гильденстерн? Вы знаете, он написал своего «Гамлета». Он решил помочь Шекспиру. К сожалению, вам никогда, почти никогда, не прочитать сумароковского «Гамлета». Вот по XVIII-му веку студенты русского отделения, филологии, изучают сумароковского «Гамлета». Ох, они веселые выходят с практического занятия. Они цитируют сумароковского «Гамлета», они там веселятся и ржут – любо-дорого. Но это другой разговор, что получилось.

Вы понимаете, скажем, в XIX веке «Гамлета» пытались осмыслить одним образом. Ну, например, в XIX веке что такое «Гамлет»? Это говорили, что человек слабый, это человек, неспособный адекватно отвечать на обиду. Это человек, скажем, неспособный к мести. Что только не делалось с «Гамлетом». И вот, наконец, появилось новое сейчас какое-то понимание – вы присмотритесь: Гамлет – это человек, для которого самое страшное – это не то, что сделали с ним, а самое страшное – то, что сделалось с миром. Шекспировский Гамлет – это человек с возрожденческим сознанием. А что такое сознание человека эпохи Возрождения? Это вообще очень бодрое сознание. Любой человек, по мнению возрожденцев, подобен Богу. Человек совершенен и прекрасен. Вы помните, как он говорит об отце своем? Он бог. Вы помните, как он… Но он Офелию мало знает. Но он ее безумно любит. Кто она для него? Богиня. Ангел. И про что, собственно, пьеса? Эта пьеса не про то, как вот жил молодой человек, учился заграницей, все было чудно-прекрасно. Папа и мама достаточно богатые и обладают достаточно высоким социальным статусом. Он учился, был счастлив – и вдруг… Он верил, верил во что? В то, что есть любовь и верность, в то, что есть дружба до гроба, что есть правда на земле. Верил в то, что человек прекрасен. Кстати, если человек, а думаете, они не видели, что люди бывают гадами? Видели. Но не говорили это, знаете, почему? Потому что люди непросвещенные. Вот их когда всех просветят, когда они перестанут быть невежественными – люди будут прекрасны.

И вот он приезжает домой – трагедия. Отец умер. Он приезжает домой и постепенно начинает видеть очень милую картинку жизни. Отец не просто убит – его убил брат. Чтобы отнять власть и жену. Мать, башмаков еще не износила, вышла замуж за брата отца, который урод, по его мнению, потому что так поступил с его отцом. И он видит, что Офелия, которую он любил, в которой он видел богиню, а просто ее папа попросил, и она за ним, за Гамлетом, шпионит. И вдруг в мире происходит переворот. Мир оказывается помойкой, тюрьмой. Вы понимаете, самая страшная боль для человека, это когда трещина у него. Не в черепе, а в сознании. Когда происходит перелом сознания.

И происходит у него перелом сознания. И он вдруг – ну вот с той же Офелией. Вчера, да что там вчера, несколько минут назад, может быть, она была богиней, а сейчас он ей говорит очень милые вещи: ты падаль, не выходи замуж, иди в монастырь. Потому что, если ты родишь даже от солнца, то это будут отвратительные черви. Другое дело, что Шекспир неоднозначен. Другое дело, что Офелия, вообще он заведет Офелию в тупик, и она погибнет. И он прибежит к ней на кладбище и будет скандалить, кричать про сорок тысяч братьев, лезть к ней в могилу. Как однажды одна моя подружка, когда мы были молодыми, повествуя о моем цинизме литературном, сказала: «Хорошо, что в этом гробу лежала Офелия, а не, — и она назвала меня. – Она бы встала из гроба и сказала: «Гамлет, как тебе не стыдно? У женщины больше 25-30 братьев (при многоженстве) быть не может. Сорок тысяч братьев может быть только у мухи-дрозофилы». «Ее люблю я, как сорок тысяч братьев любить не могут».

В чем трагедия Гамлета? В том, что власть отняли? Да это не проблема – ее можно вернуть. В том, что отца убили? Да это не проблема – можно отомстить. Понимаете, в нем люди XIX века видели неуверенного, слабого человека. Ну действительно, вот сцена: вот он стоит – быть или не быть, быть или не быть. Клавдий молится, он стоит – резать или не резать… И ушел. Можно объяснить это по-разному. Можно объяснить это, в частности, знаете, чем? Верующий человек никогда не убьет молящегося врага. Потому что враг тут же пойдет в рай. Он дождется его в другой ситуации.

Для Гамлета важно не то, что случилось вокруг него, важен тот перелом, который произошел с ним. А что с ним, собственно, произошло? Смерть отца? Да ради Бога, родители у всех рано или поздно умирают. Крах личных надежд? У всех это случается. Нет. Вот на русский язык это по-разному переводили разные переводчики. Это переводили так: «Распалась связь времен», «порвалась цепь времен»… И еще – мир развалился. Ну, не сам мир, конечно, а представление о мире. «Мир развалился. И страшней всего, что должен я восстановить его». Он пытается восстановить картину мира. У него была одна картина мира, а потом он об жизнь ударился – и все распалось. И он пытается собрать мир. А месть – все это… Да убьет он Клавдия походя, как муху смахнет. Это все будет так неважно, так неглавно.

Кстати, у самого Шекспира про связь времен нет. У него другое: мир вывихнул сустав. Такой прямой перевод. На русский язык – это непонятно. Мы не знаем, у нас нет такого образа языкового. У англичан есть. То есть мир стал другим, его понять надо – это главная задача. Вот знаете, одна интересная вещь – о чем еще спорили в XIX веке. Кстати, и в начале ХХ тоже. Гамлет – чокнутый или нечокнутый. Некоторые исследователи говорили: ой, он безумный, другие – да нет, он притворяется. Давайте, вспомним, что происходит. Кто первый заметил, что Гамлет сошел с ума? Вы знаете, все происходит точно так же, как в «Горе от ума». Кто пустил слух, что Чацкий с ума сошел? Софья. Кстати, это из «Гамлета» и идет. Потому что в «Гамлете» Офелия, которой Гамлет еще с этими жуткими разговорами на предмет того, что ты иди в монастырь… Еще всего этого не было. Гамлет приехал, его офицеры повели на городскую стену, и он ночь там провел с тенью собственного отца. Он вернулся в том еще состоянии. Он узнал ряд фактов. Причем, он во все не верит, потому что сомневается, что это тень его отца, он думает, что это дьявол мог ему такую информацию дать. Эту информацию надо проверять, и он ее будет проверять. Разными способами. Но один из способов вы помните: он пригласит актеров, и они сыграют пьесу «Мышеловка».

Так вот, одна интересная вещь – Офелия рассказывает: утром сижу в своей комнате, никого не трогаю. Я чуть не сказала: починяю примус, но она вышивала. Влетает Гамлет, сквозь меня смотрит, как безумный. Деталь: ни тебе здрасти, ни тебе с добрым утром, и чулки у него спущены. То есть у него неаккуратность в костюме, и он как-то не так себя ведет. Не сумасшедший ли он? Никакого злодейства здесь со стороны Офелии нет. Да, действительно, некоторые подозревают, что Гамлет безумен. Многие герои пьесы. Ни один нормальный читатель, нормальный зритель, самый тупой, ни на минуту не подозревает, что Гамлет безумен.

Ну например. Гамлет действительно что-то говорит. Он читает книгу, библиотеку проверяет, рассматривает. И в этот момент появляется старый дурак Полоний, отец Офелий. Он как по-глупому жил, по-глупому и умрет. Там, за ковром, как крыса. Подглядывая, подсматривая, уверенный в том, что он очень умный человек и такой ловкий, увертливый. И вот он спрашивает: о чем эти книги? Что отвечает Гамлет? Знаете, для Гамлета, как для возрожденческого человека, книги – это во (поднятый большой палец). Если люди плохие – это почему? Потому что они – непросвещенные. А книги – это для просвещения. А Гамлет разочаровался во всем. Помните, что он ему ответил? «Слова, слова, слова…» Что это – безумие? Для Полония, когда спрашивают, про что книги – слова, слова, слова… Вот тут написано, что у старых людей зубов нет и ляжки очень слабые… В книгах – слова. Они не меняют людей.

Или например. Клавдий приглашает из Германии двух его бывших друзей и однокурсников, Розенкранца и Гильденштерна. Цель – сделать то же, для чего подсылали Офелию. Чтобы точно узнать – какие у него замыслы. Чтобы точно узнать – нормальный он или нет. Ну… Да, Клавдий сомневается. Гамлет понимает все. Понимает, зачем эти два гада приехали. И понимает, что стоит их дружба. Это открывает ему глаза на мир: дружба вообще продается по сходной цене, люди приехали делать карьеру на его несчастье. Он ведет с ними разговор, вроде бы, бредовый. Да, Розенкранц и Гильденштерн могут подумать, что он сумасшедший. Но ведь сам Гамлет абсолютно уверен… То есть как сам Гамлет… Любой зритель и читатель, самый тупой, понимает, что они – дураки, а он – умный. Вы знаете, что он говорит? В это же время приезжают актеры, вы помните, и он у одного из актеров просит флейту. И протягивает Розенкранцу и говорит: «Сыграй мне». Тот говорит: «Да я не умею». – «Ну сыграй, пожалуйста». – «Да я не могу, я не учился». – «Да чего сложного – простой инструмент, семь дырок. Да ты вдувай сюда воздух, прикрывай пальцами, и будет мелодия». – «Да я не умею!» — «Вот, — говорит он, — ерунда какая-то, кусок тростника, а ты не учился и не можешь играть. Но ты думаешь, что можешь играть на мне. Я же сложнее».

Самый глупый читатель и зритель понимает, а литературоведы весь девятнадцатый и часть двадцатого века спорили: сумасшедший он или не сумасшедший. Обманывает он или действительно сошел с ума.

Вот мы говорили-говорили о Гамлете, а сейчас я вам открою тайну, которая ни для кого не тайна. Шекспир не придумывал «Гамлета» никогда. Шекспир списал «Гамлета» до последнего слова. В конце шестнадцатого века, когда Шекспир был уже известным драматургом, в Лондоне был огромным по тем временам тиражом напечатана книга, очень старая книга, двенадцатого века. Ее знали, ученые люди ее знали, кто-то читал ее, кто-то знал понаслышке. Тогда массового книгопечатания не было. А в шестнадцатом веке же началось бешеное книгопечатание, как раз во времена Шекспира. Выходили книги огромными тиражами – по сто штук, по триста штук. Мир наводнялся книгами. Но люди знали, что в двенадцатом веке был такой Саксон Грамматик. Кстати, Саксон Грамматик писал и о наших князьях. У Саксона Грамматика была такая книжка «Деяния датчан». Человек жил в двенадцатом веке, лет за пятьсот до Шекспира. В книге «Деяния датчан» он писал о людях, которые жили лет за пятьсот до него. Он собрал какие-то устные сведения, фольклорные материалы. Что-то там опиралось на исторические факты, особенно поздние вещи. Что-то опиралось на историческое предание. И вот во времена Шекспира эта книга была издана массовым тиражом, и ею зачитывались все. Теперь, чтобы прочитать книгу, можно было ее приобрести. Или прийти к знакомому прочитать. У Шекспира таких знакомых было выше крыши. Это вся лондонская знать. Так что прочитать он мог. Среди рассказов в «Деяниях датчан» есть один рассказ о принце Гамлете. Правда, Гамлет Саксона Грамматика немножечко не похож на шекспировского Гамлета. Во-первых, это подлинно существовавшее историческое лицо. Существует он где-то в пятом-шестом веке нашей эры. Оченно давно, лет за пятьсот, скажем, до князя Владимира. Конечно, у Саксона Грамматика он немножко модернизирован. И ему приданы черты человека двенадцатого века. Но это неважно. Я вам сейчас сюжет расскажу.

В Дании, это не вся Дания, это кусок какой-то, живет король. Скорее не король, конечно, а кёнинг. Под названием Гамлет. У него жена, которую зовут Герута (у Шекспира она Гертруда), брат Фенелон (у Шекспира он Клавдий). И два сына – старший и младший. Младшего зовут Гамлетом. Они живут в замке, у него дружина. Но это скорее дружинное войско раннего феодализма, чем подлинный король. Конечно, у Саксона Грамматика нет ни актеров, ни Розенкранца и Гильденштерна, ни университетов. Потому что университеты первые появились в двенадцатом веке. Саксон Грамматик прекрасно знал, что в веке, когда он жил, университеты появились, а до этого их не было. Там даже Офелии не было. Но это все не важно.

Что там, собственно, происходит. А происходит там следующее. Фенелону очень нравится жена Гамлета-старшего и нравится его приложение – замок. Он хочет все это отнять. Он сговаривается с большей частью дружины, как это все будет сделано. И вот происходит следующее. Юный еще принц Гамлет выезжает на псовую охоту на вепря с группой товарищей. То есть с отцом, дядей, братом и дружиной. Он не знает о предательстве. И меньшая часть дружины, приближенная к старшему Гамлету, не знает. И вот в один прекрасный момент во время охоты юный Гамлет с небольшой группой людей вылетает на поляну, где уже все собрались, и видит милую картину: среди поляны стоит дерево, на дереве три петли. В двух уже висят его брат и отец мертвые, Фенелон стоит. Вы помните, как Гертруда выходила замуж за Клавдия? Ведь он же сделал все, чтобы она его полюбила. И Клавдий шекспировский любит Гертруду. Он, конечно, гад. Он ради нее убил, но он все это переживает ужасно. Помните, когда его фактически поймали за руку во время спектакля, он побледнел, он трясся, ему было плохо. Он боится с Гамлетом в открытую разделаться. Когда Офелия остается сиротой, гибнет Полоний, помните, как он переживает? Офелия сошла с ума, он чувствует свою вину. То есть, он сложный человек. Ну, про Фенелона этого говорить нечего. И Фенелон, и все остальные, и Гамлет-младший – это настоящие люди раннего Средневековья. У них сложностей нет. Они спокойны и счастливы. Они добиваются своей цели. А цель простая – что-нибудь схватить. Они не переживают. Живут они по понятиям. И они счастливы. Фенелон что? Он сказал, что зарежет Геруту, если она не выйдет за него. Клавдий тайно подкрался к брату. И если бы не тень, сын бы никогда не узнал. Он бы не смог жить, если бы все знали, что он убил брата ради власти. Да как бы он властвовал? Он бы со стыда помер. Этот – спокойно. Удавили двоих, ждут третьего. Гамлет понял, что бежать бесполезно, сражаться бесполезно – ему лет 13-14, его просто убьют. Что он делает? Он принимает гениальное решение. Он тут же слезает с коня, хохочет, пускает слюни и обмочился. Он сделал вид, что сошел с ума. И его оставили жить. Но он делает все, чтобы выглядеть настолько отвратительно, чтобы его не убили. Его все время подозревают в том, что он обманывает, а он всеми силами доказывает, что он действительно безумен. Он не переодевается, не причесывается, не умывается и даже не сморкается. Когда он видит кучу какой-нибудь дряни или мусора, он бежит и катается на нем. Мочится он предпочтительно под себя и так далее. Постепенно вид у него делается необыкновенно красивым. Говорит он всякую ерунду, то есть он превращается в чудовище. Чем он занимается в основном – он сидит перед огнем. Вот камин в большом зале и у камина он сидит.

Он стал шутом. Он зловонен, он омерзителен. Чем он занят перед огнем? Все время его к печке тянет. Он вырезает из дерева крючья и обжигает их на огне, чтобы они были плотнее. Чтобы люди не увидели, как эти крючья хорошо сделаны и не поняли, что он хорошо координирует движения, хорошо владеет ножом, а значит, он нормален, он это прячет под себя. Так что крючья не очень хочется рассматривать. Кроме того, он боится, что проследят, как двигаются его пальцы. Поэтому руку он не моет вообще и время от времени он ранит кончики пальцев себе. И не понимает никто, какой он ловкий. А он накапливает эти крючья.

Постепенно все привыкают к тому, что он идиот. Его несколько раз проверяли. Кстати, есть одна проверка, похожая на штуки с Розенкранцем и Гильденштерном. Двое слуг посланы с ним в одной ладье. Ну, Розенкранц и Гильденштерн и Гамлет, они на корабле плывут в Англию. Помните подмену письма? Не помните? Ну он же Розенкранца и Гильденштерна прикончил первым. Гамлет. Их послали с ним в Англию, чтобы они проверили, умный он или дурак. Заодно с ним решил разделаться Клавдий. Он не хотел его убивать при Гертруде. Это я вам пересказываю шекспировского Гамлета. Он сел на корабль, и они поехали. И вот в каюте он ночью вытащил у Гильденштерна и Розенкранца письмо, он его распечатал, сопроводительное письмо. В письме была просьба к английскому королю убить его. Он стер это место и написал, что его убивать не надо, а надо убить этих двух. Запечатал опять. В Англии вскрыли послание, их убили, он вернулся живой. И дальше идет концовка пьесы. Я чувствую, среди вас даже те, кто читали Шекспира, плохо помнят. Вы знаете, чем заканчивается все у Шекспира? Кто приходит? Вот все убиты. Кто приказывает всех вынести ногами вперед? Кто такой Фортинбрас? Ребяты, не врите, что читали Шекспира. Вы фильмы смотрели. Или многие до конца не дочитали. А некоторые и фильмы до конца не досмотрели. Как зарыли Офелию, так все интересы и потеряли. Гамлет умирает на руках… О Боже мой! Даже я забыла! И приходит Фортинбрас. Войска Фортинбраса входят, потому что нет других наследников. Страна теряет свой суверенитет. Вы слышали о таком современном писателе Борисе Акунине? Вы читали акунинского «Гамлета»? Очень смешно. Акунин ни на что не претендует, он просто шутит. Но такая мощная шутка для культурных людей. Но ее надо читать, прочитавши Шекспира. Вы знаете, есть образы такие в мировой культуре – Гамлет, дон Кихот, дон Жуан. И есть люди, которые никогда ничего про них не читали. Но вроде бы знают. Вот какая-нибудь тетя Нюра в глухой деревне говорит: «Витька-то Тюкин – такой дон Жуан, такой дон Жуан». Она сроду ни одного дона Жуана не прочитала. Хотя их десятки. Вы люди интеллигентные, вы, то что Горький называл – инженеры человеческих душ. Вы даже больше. Психологи, можно сказать, монтеры человеческих душ. А вы каких-то вещей не знаете. Ай-ай-ай. Ну ладно. Давайте развиваться дальше. Что? Звонок? Звонок – святое дело. С первым апреля вас. Я сегодня обнаружила жуткую шутку, которую надо мной вышутил мой собственный берет – то ли у меня берет растянулся, то ли голова села. В любом случае придется покупать новый берет, поскольку новую голову уже не купишь. «Гамлет» будет продолжаться.

Так вот интересная вещь такая. Девушка дает – она добрая. Но это мы сейчас говорим, что она добрая. А в древности знали, что она посвященная. Она знает, как вести себя. И она отдает часть каши мыши. Мышь поедает кашу. А мышь – медиатор. И она трикстер.

Получив пищу ритуальную, оживляющую пищу… Чем мышь опасна, кстати? А тем, что она и там, и здесь. Она и в царстве мертвых, и в царстве живых. И как, кому на руку она будет действовать – неизвестно. Но здесь девушка воздействует на нее ритуально. И тогда приходит медведь. И медведь предлагает девушке поиграть с ним в жмурки. В известную игру, в которую вы все играли. И вы, наверное, знаете арго музыкантов. Вы знаете, что на языке музыкантов значит «жмурик»? Лабать жмурика – это играть на похоронах. Жмурик – это покойник. Знаете, что такое игра в жмурки? Это игра в смерть или игра со смертью. Между прочим, у одного из играющих в жмурки завязаны глаза. А смерть – она слепа.

Между прочим, вот вы все воспитаны, ну в какой-то степени, это я зря попрекаю, конечно, стыдно мне, стыдно, но вы в какой-то степени воспитаны на Эдипе. Вы помните, чем кончается история Эдипа? Он же выкалывает себе глаза. Вы знаете, выколоть себе глаза, то есть ослепнуть – это равносильно смерти. Слепота равна смерти. Между прочим, баба Яга, которая владетельница леса, животных, инициаций и смерти тоже, она слепая. Помните, когда приходит герой, она говорит: «Фу-фу, русским духом пахнет». А почему? Да она не видит ни фига. Она ориентируется по запаху. А почему она слепа? Потому что она – смерть. Смерть вообще слепа.

Так вот, во время игры в жмурки, вы играли все в жмурки, и вы помните психологически эту игру. Ну что в ней страшного? Выбирается ведущий, ему завязывают глаза, и он как бы умирает. Живые уворачиваются от мертвеца, который старается их захватить. Что ждет захваченного? Да ничего страшного – ему тоже завяжут глаза, и он тоже будет всех цапать и лапать. В детстве мы испытывали ужас перед человеком с завязанными глазами? Он же истерику иногда вызывает, да? Абсолютно знакомый человек, абсолютно нестрашный человек. И все прекрасно знают, что он никого не укусит и не ущипнет. Но это – ужас. Это правильно. Это смерть. Любая игра – это имитация ритуала. А ритуал – это имитация представления о жизни и смерти. Потому что жизнь и смерть всегда идут вместе. И жизни без смерти не бывает. В сознании человека. Да, биологически смерти нет. Есть жизнь, есть процесс умирания. И смерть, как оппозиция жизни, как нечто, обратное жизни – она не существует. Но в сознании человека все не так. В сознании человека существует мир жизни, мир живых, и мир смерти, мир мертвых. И он такой же, как мир живых, только наоборот. То, что у нас со знаком плюс, у них со знаком минус. И все время жизнь идет на грани со смертью, и все время идет переход туда-сюда, туда-сюда. Он затруднен, он связан с ритуалами. И все ритуалы, все буквально, а с ними вместе и праздники, потому что ритуалы происходят одновременно с праздниками, они все на грани жизни и смерти. Вы знаете, похороны – это праздник. Пир, цветы, жертвы… Когда-то – пляски и соревнования. Еда и питье.

Посмотрите, что здесь происходит. Кто такой медведь? Тотем. Это тотемный зверь, это предок, животный пока еще, зооморфный. Он приходит в избушку, в определенное место. И он предлагает милую такую, интеллигентную игру. Поиграем в смерть. Ставка – жизнь. И он играет с девочкой в смерть. Надо его переиграть. Что здесь происходит? Обряд инициации. Это обряд приема в люди. Из обряда инициации существовало два выхода – жизнь или смерть. Буквально смерть. Надо было доказать, что ты человек. И она переигрывает его, потому что ей помогает мышка. Потому что мышка играет на ее стороне. Мышка бегает, отводит медведя, звенит в колокольчик. Помните, да?

Она побеждает. Утром медведь признает ее победу. В обряде инициации она должна что получить? Статус взрослого первобытного человека, магическую силу и право взрослого человека. Право на брак, право на слово. Знаете, что такое «отрок»? Это тот, кого отрекли от речи. А взрослым человек становится, когда он перестает быть отроком и может произносить речи на собраниях рода и племени. Если она становится взрослой, получает ритуальные татуировки, ритуальные знаки – становится взрослой женщиной. Во что это превращается потом? Конечно, в поздний момент, когда забыто уже, что такое инициация, и отъезд в лес на такие странные мероприятия объясняется, причем, совершенно неадекватно как будто, с первого взгляда, злой мачехой, ее происками, строится целый детективный сюжет – заменяется мотивировка. И здесь она получает шикарное приданое. То есть опять-таки становится взрослым человеком, а шикарное приданое открывает путь к чему – к престижному браку. Естественно, на ней женится самый лучший жених. Кстати, это связано с трудовым операциями – она там приходит прясть. Чудом все спрядено, чудом у нее появляется шикарный сундук с приданым, чудом он набит там еще и золотом. Тоже очень поздние мотивы. Хотя, с одной стороны, очень древние. Она получает лошадей, все прочее, медведь ее провожает.

А потом приходит отрицательная девочка, ведет себя неправильно, не дает ритуальной пищи медиатору и вообще не соображает, скотина, где находится. Она не понимает, что это место инициации, что надо доказать, что ты человек и не боишься смерти. В древнейшем варианте ее медведь разрывает. В более позднем – конечно, он выигрывает, но не разрывает ее, а дарит ей анти-приданное и позорит. И она, если и выйдет замуж, то за дурака какого-нибудь и урода. А нормальный жених ей уже недоступен. И престижного брака у нее не будет. Вот так здесь все происходит. Понятно, какую роль здесь мышка играет?

Теперь ясно, почему дед и бабка, которые набросились с звериным каким-то инстинктом на бедное-несчастное золотое яичко, а мы выяснили – почему набросились: потому что это знак смерти, не смогли сломать – сломала мышка. Они рыдают, вся природа вообще распадается на составные элементы. Социум, представленный семьей попа, сходит с ума и распадается. Почему? А потому что, а кто его знает, что значит – когда мышка разбила яйцо. Она же медиатор и трикстер. Она может принести и добро, и зло. Но потом появляется курочка Ряба и говорит: не беспокойтесь, зла не будет. Вот вам простое яичко. Но даже сейчас это грошевая вещь – простое яичко. Ну чего радоваться ему? А потому что это жизнь.

Итак. Если смотреть с той точки зрения, с которой я вас провоцировала, то сказка «Курочка Ряба» — это сказка, не имеющая никакого смысла. Это некий рассказ о человеческой глупости, тупости, дебильности и вообще о деде и бабке, которые глубокие маразматики и идиоты. Истолковать как-то этот текст невозможно. Он существует просто так – чем бы дитя не тешилось. В действительности же, прочитав, вот как мы прочитали, мы видим, о чем эта сказка. Это о жизни и смерти. Это о социуме и жизни вообще, о том, как складываются обстоятельства жизни у человека. И о борьбе человека и человечества со злостью. И в какой-то мере, если говорить вашим языком, о рисунке эмоционального переживания человека всей этой жутковатой системы. Ну примитивное, конечно, переживание: человек пугается, борется, впадает в отчаяние, спасается, радуется жизни, ликует. Это о жизни и смерти. О спасении и гибели.

Между прочим, «Одиссея» Гомера про это же. «Божественная комедия» Данте про это же. «Евгений Онегин» про это же. «Преступление и наказание», «Идиот» Достоевского – все про это же! Все искусство про это же. Про балансирование человечества на грани жизни и смерти и про эмоциональный рисунок всего этого. Найдите мне хоть одно произведение, которое было бы про другое.

***

Сказка есть такая, все вы ее знаете очень хорошо. Падчерица по наущению мачехи отвезена отцом в лес. Причем, логика отсутствует. Дело в том, что во многих очень сказках (мы этого не замечаем, но это есть) – полное отсутствие логики. Необъясненные поступки героев, дикие мотивации. Ну, например, как в сказке «Морозко» — отец ведет дочь на смерть замерзать в лесу. В этой сказке – в какую-то избушку в лесу. Кстати, он четко знает, что наутро надо возвращаться с коробочкой для костей.

Вот мачеха пилит, пилит, пилит: девай куда-нибудь дочь. Если исходить из логики, нормальной человеческой логики – такой вот он человек безвластный, безвольный… Но вообще поведение героев сказки нельзя никогда мотивировать нашим поведением.

Вообще, мотив странный – приказано отцу уничтожить дочь. Баба какая-то приказала. Ну если он такая мразь… А обстановка, вроде бы, деревня. Ну куда? Есть тысяча способов избавиться от дочери. Ну, выдать замуж за урода какого-нибудь, за старика, за кого попало, побыстрее. Ну я не знаю, отдать в батрачки, вообще выгнать на большую дорогу из дома. Конечно, так почти никто не делал. Нет, надо везти в место, где она обязательно погибнет. В реальной жизни мотива нет. Дело в том, что в этом сюжете мачеха появилась на много веков позже, чем появился рассказ о том, как отец вывозит дочь черт знает куда. Старая мотивировка выпала, люди ее забыли. И вместо нее появилась злая мачеха. Очень много, что свалили в этих сюжетах на злых мачех. Дело в том, что, когда эти сюжеты возникали, мачех не было. Вы прекрасно знаете, что вещи, которые нам кажутся обычными, реальными, нормальными, на определенном этапе развития общества этих вещей не было. Например, в эпоху матриархата, раннего родового строя сирот, в том смысле, что детей, потерявших матерей, было гораздо больше, чем в позднем родовом строе, позднем матриархате, например. Больше женщин погибало в юном и молодом возрасте. Но мачех злых не было. Чтобы появилась даже не злая, а просто мачеха, это нужно не то чтобы с твоим биологическим отцом жила другая женщина, не твоя мать. А знаете, что нужно? Чтобы была собственность. Потому что, когда собственности не было, мачехи тоже не было.

Мачеха – это кто? Это, скажем, я выхожу замуж за мужчину, а у него земля, деньги, волы, кони. И я думаю: Боже мой, вот я за него вышла, вот у него собственность, а вот у него от предшественницы моей остался пасынок или падчерица. Это он умрет, я с ними мучаюсь, а при разделе – что моим детям достанется, а что достанется этим. Я ненавижу их. За что? Не за то, что они есть. А за собственность. Так что мачеха – явление довольно позднее. Но в связи с собственностью, довольно противное.

По сюжету – не мачеха приказывает вывезти. В древности это был сюжет об инициации, об обряде посвящения в люди. Это был опасный, даже для жизни опасный, обряд. Если героиню вывозят девушку, то это древнейшая стадия развития человеческого общества. Потому что только в древнейшей стадии обряд инициации проходили и парни, и девушки. Очень скоро девушки перестали проходить инициацию. Через некоторое время и парни перестали. Стали проходить только определенные категории людей. Будущие властители. Потом – будущие рыцари, воины. И монахи. Если сказка – это что-то типа, скажем, «Морозко» — это очень древняя сказка. «Морозко» — это одна из древнейших сказок в мире. В ней все есть – и изба, и дед и баба, и сани, на которых падчерицу везут в лес – замерзать и умирать от холода, и Морозко, проводящий этот жуткий обряд над ней. И она побеждает, и мачехины дочки не побеждают, их не принимают в люди. Но знаете, все это – и злая мачеха, и избы, и сани, и лошади, и даже приданное в виде вещей – все это очень позднее и наносное.

Изначально – это обряд посвящения, который проводился простейшим способом. Видимо, у пещерных людей. Это лишение огня и пещеры. А в сказке ее увозят в какой-то странный дом. И отец оставляет ее там. И он четко знает: надо вернуться утром с ящичком для костей. Что происходит в избушке? Она варит кашу. Приходит мышка, то есть медиатор, и просит пищи. Она отдает ей часть ритуальной пищи. Ведь каша – это ритуальная пища, это пища жизни.

Вы все ели эту пищу жизни в ритуальном виде. Ритуальную кашу многие из вас ели на поминках. Когда ставят на стол колево или кутью. Это то, что древние греки называли многозерние – это пища мертвых. Они должны есть зерно, чтобы потом прорасти, они же хотят воскреснуть. Вы заметили, как современные люди не очень любят есть кутью? Ее едят чисто символически. Но хочешь ты, не хочешь – немножко надо съесть. Это дело ритуальное. Дело в том, что до семнадцатого века кутью готовили даже не так. Ее готовили из проросшей пшеницы, варили на воде и смешивали с медом. Она была не очень вкусная. В семнадцатом веке наиболее богатые стали ее готовить из импортных продуктов – из белоярого или сарацинского пшена, то есть из риса, и из сушеного винограда, то есть изюма. Тогда ее начали есть. К девятнадцатому веку ее ели только низшие классы – все варили уже из сарацинского пшена и из изюма. Вот, например, события гоголевской «Ночи перед Рождеством» происходят в конце восемнадцатого века. Там, помните, все мужики собираются к дьячку на Рождество. И основным блюдом является кутья. Там к ней выпивка и другие блюда. Уже к девятнадцатому веку кутья в основном поедалась нищими. Даже представители бедных классов не очень ее ели. Но чисто символически ее едят до сих пор.

Кстати, точно также в некоторых горных деревнях Папуа — Новой Гвинеи девушки чисто символически едят человеческий жир. Когда умирает какой-то знаменитый мужчина, который прославился как хороший семьянин, великий труженик, порядочный человек, ему вскрывают брюшную полость, вырезают жир, и по крошке – когда-то жрали по-настоящему, но сейчас по крошечному куску раздают девушкам. И они носятся с этими кусками точно так же, как мы носимся с кутьей. Говорят, они сейчас уже не едят. Почему это раздают? Надо это съесть, и тогда у тебя муж будет хороший, добрый, трудолюбивый и так далее. Так вот, не ест уже никто. Совсем уж дурочки мажут под нижней губой, а потом умываются. А остальные стараются избавиться, зарыть, чтобы птицы или животные не съели. У всех лица кислые, но чтобы не взять – ну как?! Точно так же и мы. Колево или кутью без энтузиазма едим. Когда-то это тоже было тело мертвого. Никто этого не знает, но не очень ест.

Кстати, на поминках очень хорошо проявляются древние представления. Если вы придете на поминки к самым интеллигентным людям, вам не дадут вилки и ножа. Есть вам предложат ложкой или руками. Вам не поставят на стол бутылки. Вам через плечо дадут уже налитый стакан. Обычно не повторяют, но если повторить – просят опять через плечо. Знаете, почему? Все очень просто. Если спросите – вам ответят: «Ты не на свадьбе». А ведь все ясно. Люди этого не знают, но эта информация есть. Она переносится, но она не расшифровывается. Когда идет тризна, мертвые всюду вертятся, ходят, заглядывают в лицо, садятся рядом. Иногда кладут руки на плечи. Общаются. Но их не видно и не слышно. Им противно, потому что мы очень вонючие. Мы воняем жизнью. Но они все время снуют везде и их можно нечаянно наколоть или порезать. Поэтому ножей и вилок нельзя. И нельзя ставить вкруг себя напитки. Потому что мертвые они очень жадные до напитков, они все время хотят пить. Помните, как Одиссей кровью поил мертвецов? Как он зарезал барана, и на кровь слетелись мертвецы. Сначала это были неизвестно чьи души, потом пришла толпа знакомых, его родитель пришел. Кстати, пришел его друг Ахилл. Напился крови, и Одиссей стал у него интервью брать. Он спросил: «Как ты там?» И Ахилл ответил: «Лучше здесь, на земле быть последним работником у крестьянина, чем там, в царстве мертвых над мертвыми царствовать». Они пить ужасно хотят, и поэтому напитки надо ставить на отдельный столик, чтобы они могли подойти к нему. А нам, воняющим жизнью, наливают отдельно.

Нельзя чокаться, потому что чокание связано с образованием единой чаши, а они не могут с нами пить из единой чаши. Мы пахнем жизнью. Кстати, они тоже пахнут – смертью. С ними тоже несимпатично. Ведь это язычество. Это древнейшее представление. На кладбище могилы посыпают пшеном. Для чего? «Для птичек». Дорогие товарищи, это мертвецам. Душа ушла в Вирей, и из Вирея она прилетает в виде птицы. Птицы эти называются навьи. Вот есть сейчас фигуристка одна – Навка фамилия. Жуткая фамилия. То ли польская, то ли белорусская, то ли украинская фамилия. Звучит очень красиво, согласитесь? А переводится как «мертвуха». Навьи – это птицы. Кстати, один раз в год для них топили печи, топили баню, идеально вымытую, подготовленную. Но люди не ходили туда. Приоткрывали дверь и специально некоторые рассыпали золу. Ночью появляться там нельзя было – убьют. А если утром придешь – на золе якобы можно было обнаружить отпечатки птичьих лап. Это мертвые прилетали мыться. А вот уже в двадцатом веке, я знаю, как в некоторых деревнях так вот бани топились специально для мертвецов, а туда приглашали, ну я не знаю, приедут трактористы из другого места – их приглашали туда.

Кстати, очень редко мамы это делают (речь идет об игре в ладушки). Если только бабушки нет. Но обычно бабушки делают. Она как бы заменяет мертвеца, она будущий мертвец. Она учит контакту с мертвыми. Через печь, через пещеру. Кстати, если вы читали того же «Вия», то помните, когда панночка, наконец-то, умерла и казаки вынесли ее в церковь, они когда вернулись… Вы помните, когда дело было – зимой или летом? (ответ – «Летом») Летом. Они начали прикладывать ладони к печке.

Вы когда-то играли в салочки, били ладонью в стену и говорили: чур меня! Знаете, что такое «чур»? Щур. Пращур. Предок. Мертвец. Вы его звали, чтобы он просунул к вам через пещеру, через печь свою ладонь и передал магическую силу и помощь, мудрость.

Кстати, знак печали – это знаменитая Оранта, Нерушимая Стена – видели такое изображение Богородицы? Когда Она стоит и держит руки ладонями к нам. Это жест печали, общения с мертвыми. Ну, это отдельный разговор у нас с вами будет. Я все веду пропаганду, я не нарочно, вот поверьте, это просто из меня как пар рвется неупорядоченно.

Ну вот смотрите дальше. Что за елка в центре круга? Мы к этому вернемся, и не раз. Мы будем ходить концентрическими кругами, к одному и тому же возвращаться постоянно, но я надеюсь – скучно не будет. Так вот, мир представляли себе так. Посреди мира стоит дерево, так называемое, мировое. Не в этом смысле мировое (показывает большой палец), а мировое. Оно абсолютно осязаемо, оно абсолютно реально, к нему можно выйти. Каждый народ представлял себе это дерево в рамках собственных представлений об идее. Ну, например, у русских это была береза, которая во поле стояла одиноко. Мог быть дуб. Кстати, у немцев это дуб всегда. У скандинавов это ясень. У алтайцев это железный тополь. У древних евреев это смоковница. Кстати, она в Библии превращается в древо познания. А вообще-то это дерево жизни и смерти.

Это дерево стоит так. Сверху какая-нибудь птица, на стволе дерева – змея, мышка, белочка. Кто-то, кто по стволу бегает. Это медиатор, соединитель миров. А под корнями дерева – животное-поглотитель. Потому что верхнее – это там, где птицы, это небесный мир. Среднее – это там, где люди и животные. И нижнее – это мир смерти. Это мир золота, мир поглотителя, мир смерти и одновременно мир, где предок, тотемный зверь и так далее. Кстати, лес ассоциируется с подземным царством.

Всегда люди четко знали, где жизнь. Направо и вверх, на юг или на восток. А смерть – налево и вниз, на север и на запад. Вот так оно все сориентировано. Между прочим, мышление человека на это направлено всегда было. Я вам сначала приведу художественный пример, а потом научный. Вы учили «Слово о полку Игореве». Там рассказывалось о гениальности древнего певца Бояна. Вообще, человек XII века, автор «Слова о полку Игореве» действительно исключительный гений. Ведь нормальный человек, христианский поэт должен был что говорить о художнике прошлого, о сказителе? Что это все дрянь, дерьмо и язычество, да? А он в восторге. Он говорит: смотрите, когда Боян творил, то он своим творчеством охватывал весь мир. Правда, мир этот – тот мир, как он его себе тогда представлял. Он говорит: я современный человек, я живу в середине 80-х годов двенадцатого века, я мир себе вижу не так. Вообще, чтобы в двенадцатом веке так мыслить, что раньше себе люди мир представляли по-другому, а я сейчас по-другому, и не надо говорить, что они дураки, они просто не так себе представляли, это вообще надо быть гением. А как Боян представлял себе мир? «Боян бо вЪщий, аще кому хотяше пЪснь творити, то растЪкашется мыслию по древу, сЪрым вълком по земли, шизымъ орломъ под облакы…» То есть мышью или белкой он бегал по стволу дерева, серым волком по земле, то есть животным-поглотителем, и сизым орлом под облаками. То есть Боян охватывал всю вселенную своим творчеством, говорит автор «Слова о полку Игореве».

Смотрите и другое. Вот вы в школе учили математику. Вот как я математику учила – я молчу. Особенно в старших классах. Меня чудом оставили вообще в старших классах, потому что училась я очень плохо. И вот мы, помню, девятый-десятый класс сидели с моим соседом по парте Толей и математик… Он очень нас любил, кстати, хотя толку от нас было… Он называл нас нежно. Всех, кто сидел в классе, он презрительно называл «инженера», они, кстати, все стали инженерами потом. По крайней мере, кличутся. Те, кто жив. А нас с Толей он называл просто и нежно: наши дебилы. Любили мы его до потери пульса, мы понимали, что к нам он нежнее, чем ко всем относится. Он все время говорил: «Нет, полюбуйтесь на этих! Эта хоть как-то еще старается, — это он на меня указывал, — а этот-то, этот…» Или: «А что по этому поводу думают наши дебилы?» А старичок очень милый был. Но иногда он выходил из себя и говорил: «Вы полюбуйтесь на эту: ведь она таблицы умножения не знает!» Я говорю: «Ну, не знаю, Сергей Николаевич!» — «Как ты жить будешь?!» — говорил он. Я говорю: «Сергей Николаевич, я эту вашу тригонометрию не понимаю совсем. Вы как живете в быту – без тригонометрии или с тригонометрией?» — «Тьфу! Дура!» — «Сергей Николаевич, ну не беспокойтесь Вы обо мне, я на пальцах сосчитаю».

И любопытное дело произошло — я на всю жизнь запомнила. Вот надо уметь делать финальный урок. Он сделал очень любопытный финальный урок. Я не знаю, до чего сейчас математику доводят, но он пришел на финальный урок и написал на доске следующее: корень квадратный из минус единицы. Сколько будет? И начал всех спрашивать. Все говорят: «Сергей Николаевич, да как это возможно, это же отрицательное число?» Он говорит: «Спросим у наших дебилов». Я говорю: «Сергей Николаевич, мы тут с Толяном посоветовались, и мы думаем. Сергей Николаевич, ну чего Вы расстраиваетесь? Это Вы думаете, что Ваша наука самая точная. Ну чему оно равно? Ну поставьте любую цифру, любую букву – я ж не знаю все ваши обозначения. Не хватает цифров и буквов – ну бантик нарисуйте. Можно я?» Он говорит: «Ну иди». Я подошла и нарисовала бантик. Буквально. «Сергей Николаевич, надо так: корень квадратный из минус единицы равен одному бантику. И отсчет от этого и ведите». Он говорит: «Вот, хоть они и дебилы, но я всегда говорил, что их нельзя из школы выгонять». Я говорю: «Сергей Николаевич, раз уж вы спросили, значит, это для чего-то нужно?» — «Ну помните, мы все рисовали такую штуку: ось абсцисс, ось ординат? (рисует, нумерует – положительные и отрицательные числа). Я говорю: «Сергей Николаевич, конечно, все это математика мне не по мозгам. Но я вижу здесь первобытную модель вселенной». Посмотрите сами: направо и вверх – это жизнь, положительные цифры. Налево и вниз – смерть. Ну до сих пор же говорят: левый товар, левые деньги, мужик налево ходит. И до сих пор говорят: право, правда. Знаете, что такое право? Это жизнь, это свое. А лево – это чужое.

Вот ваша математика. Из нас инженеров не получилось. У нас все сразу везде поступили, только мы два дурака с Толяном. Я не поступила даже в пединститут, он тоже никуда не поступил – пошел в армию. Он двадцать пять лет назад умер, кстати. Но уже к тому времени он был членом Союза художников. Он был замечательный график. Хороший парень был. Ха! В июне этого года ко мне звонок. Я дверь открываю – стоят два, ну как бы вам описать? Фильм видели «Следствие ведут Колобки»? Два колобка. Старенькие. А вижу я хреново, ой, плохо, поэтому я нечаянно дверь открыла – стоят. И у каждого по три розы. Я говорю: «Простите, вы к кому?» Они называют мое имя: «Да к тебе, если это ты, конечно». Я говорю: «А вы кто?» Они называют себя. Ну это пацаны из параллельного класса, потому что наши все умерли. И два осталось в параллельном классе. Сорок один год не виделись. И они мне задали несколько вопросов. Один из вопросов был: «Слушай, а где твои кудри?» А другой: «Где Толя?» Я говорю: «Там же, где и кудри».

В общем, так мы в школе веселились с математикой. Таким образом, вы видите – эта ориентированность мифологическая, она везде. Вы будете всюду на нее натыкаться: в языке, в бытовых представлениях, в ритуальных представлениях, во многом, во многом, во многом.

Возвращаемся. То есть – это мировое дерево. В котором был низ – золото, смерть, корни, зерна… Подземный мир, кстати, называют греческим словом «хтонический». Это смерть, конечно же, но не совсем смерть. Там предки, а у них мощь. Кстати, мы до сих пор по дереву лупим. Что-нибудь деревянное заменяет мировое дерево. А почему бьем? Вот я заметила, что девушка вон та очень красивая. Значит, злые силы, которые слева, снизу могут ее похитить. Значит, надо просить помощи у мертвецов – это надо колотить в стену или в печь, или по мировому дереву, чтобы они по корням помогли.

Кстати, интересное сознание… Вы в детстве когда в салочки играли, вам объясняли, что в дверь застукиваться нельзя? Хотя иногда дверь лучше стены – железная, прекрасно запертая. Игра, которая отразила древние представления, как, кстати, представление о том, что через порог нельзя общаться, потому что под порогом хоронили предков. Давно уж нет этого. Так игра запомнила, что дверь может существовать только в виде сквозного проема. Это было только в пещере. Салочки – это не игра, конечно, когда-то была. Но действие, которое производилось в пещере. И в дверь стучать нельзя, потому что ее просто нет. А они – мертвецы – свои руки протягивают из стен. И на стенах печать. А печать первая – это отпечаток человеческой руки.

Сядьте и почитайте сказки. Не адаптированные, не в детском варианте. Там все женятся или выходят замуж в конце, если не погибают. Погибают редко-редко. Разве что какая-нибудь Снегурочка. Редчайший случай. Потому что Снегурочка – это мертвая девушка, которая приперлась жить с живыми. И вроде бы обжилась – но ритуал ее убрал. Кстати, у нее была тоска. И она пришла жить к живым.

Но обычно герои вступают в брак. И стремятся именно за суженного. И все равно любви в сказке нет. И принц не любит Золушку. Нет там любви – там брак.

Любить может только личность. Но личностью быть тоже тяжело. Личность знает, что она умрет. Человек этого не знает. Все нормально, главное, вести себя правильно. Сказано – сделано.

Так вот что же это за животные, которые бегают по стволу? Это животные-медиаторы. К ним относятся тоже разные животные. Если верхний мир соединяют со средним – это те, кто бегают по стволу. Белки, змеи. Если средний мир с нижним – животные, имеющие норы. Например, заяц не годится в медиаторы, а кролик годится. И мышь с крысой годятся. Есть еще один принцип, по которому выделяются такие животные. У нас он плохо срабатывает, в основном встречается у экваториальных народов, — это падальщики. Кстати, у нас это встречается тоже – вороны. Помните, вороны как друзья героя? Почему падальщики? Потому что они тоже как бы посредине – между травоядными и плотоядными. Кстати, медиаторы по совместительству всегда бывают и трикстерами. А это шуты гороховые. Это сложные фигуры. Например, лиса в русских сказках. Это как бы двойник, который передразнивает и делает все наоборот. О, звонок был.

Кто внимательно читал такие архаические вещи, как, например, «Калевала», помните, там мир делится на две части – это Калевала и Похьёла. Калевала – в русских сказках это называется Тридевятое царство. Калевала – это там, где синее небо, белый снег, зеленые елки, зеленые деревья. И люди ходят, все нормально. А Похьёла – это там, где всегда идет дождь, везде болото и растут только ядовитые грибы, отвратительные мухоморы. Там страшная хозяйка Лоухи – такое симпатичное существо, как из страшилки, какого-нибудь американского фильма. Скелет на перепончатых крыльях – очаровашка. Так вот, если женится солидный приличный человек – Вяйнемайнен, Лемминкяйнен – кто-нибудь нормальный, он, знаете, на ком женится? Только на дочерях Лоухи. Дочери Лоухи, вот этой вот красотки, из того мира. Они с риском идут, преодолевают преграды, достают там этих «царевен-лягушек», на них женятся – во (большой палец вверх) жены, все нормально. И только шут, мерзавец Куллерво в нормальном человеческом мире встречает девушку, у них случается секс, они решают жениться, но тут же выясняется, что это его пропавшая сестра. Приходится обоим кончать жизнь самоубийством. Трагически кончается. Шут и трикстер Куллерво (что такое трикстер – я вам объясню, со временем, вам очень надо знать, что такое трикстер. Потому что это очень любопытная фигура. И она очень срабатывает в человеческой психике.)

Вообще, как все обеднил и как все сделал плоским как фонэра господин Фрейд. Я его уважаю очень. Он первый сказал, что миф – это интересно психологу. Но он первый привел все это в такое плоское, в такое пошлое состояние, ну и, конечно, в исключительно сексуальное. Будто люди не пьют и не едят, и не боятся смерти. У него один инстинкт. Основной инстинкт, между прочим, это инстинкт самосохранения. А у него основной инстинкт – не будем говорит, что, когда все знают. Ну, что его интересовало, то и интересовало. Бедного агамного Леонардо да Винчи он чуть не порвал как парус, извините. Он на психику давил – у Леонардо не было жен, любовниц, не было никаких извращений, даже самых невинных. Но так он его раздражал, он для таких, как он придумал даже слово такое красивое – латентный гомосексуалист. Ну не было ничего. Ну бывают такие люди, вы столкнетесь даже в жизни с такими. Да женщин даже таких мало, но и мужчины есть. Все бывает, наверное, на этом свете. Это когда вообще инстинктов нет. Все бывает. Человек вообще страшное существо. Пообщавшись недавно с неким коллективом, я сказала: чем я становлюсь старше, тем больше я презираю человечество. И никогда не пойду в зоопарк. Очень обезьяны на психику давят. Шучу я. Ведь как в зеркало, «гляжусь в тебя, как в зеркало», кошмар просто. Я даже немножко вам сочувствую, особенно практическим психологам, потому что вам придется смотреть на протяжении всей жизни и практически соприкасаться с существами, которые, с одной стороны, хотят хвост себе оторвать, с другой стороны, с ужасом наблюдают за его отрастанием, ну и вообще весело живут. А некоторые вообще этим хвостом обвились до макушки и довольные как танки. Но это другой вопрос.

Вообще, борьба с инстинктами человека – это самое увлекательное зрелище. Кстати, этнографы этим и занимаются. Этнографы очень часто наблюдают, как человек просто борется с инстинктами на разных этапах своего развития. Кстати, аскетизм, когда человек пытается даже от пищи отказаться, крайние формы аскетизма – это тоже борьба с инстинктами, попытка перейти на интеллектуальный уровень.

Продолжим дальше. Так вот, плоский мир, да? На каком-то этапе развития была такая экзогамия – в брак можно вступать только с чужими, а с ними смотрятся через воду. Ну, бывает, через горы. Потом появилось другое. Если сначала была плоская картина… Дорога! Дорога могла заменить реку. Дорога мыслилась как тело бога. Вот, например, у древних этрусков был такой закон: кто нагадит на дорогу, то есть, насрет на дорогу – за это казнь. Но вы не можете себе вообразить – какая. Милая-милая казнь. Человека распяливали, прижимали к земле за руки и за ноги и по нему проезжали плугом на быках. Его перерезали плугом всего лишь за то, что накакал на дорогу. Ну, вляпается даже кто – он ведь не умрет. А дорога – это тело бога, она разделяет миры.

Между прочим, вообще разделение всякое очень беспокоило людей. Вы знаете, за что Ромул убил Рема? Ромул отделял чужой мир от своего, он же собирался Рим строить. Он запряг быков в плуг и опахивал по кругу. И он не столько размечал строительство, сколько проводил магическую черту между чужим миром, наружным, и новым миром – Римом. А Рем, который был трикстером, помните, я говорила о трикстере? Кстати, лиса у нас трикстер. Кстати, кролик у африканцев трикстер. А Рем перепрыгнул, таким образом разрушив этот круг. А круг разрушать нельзя – вы это прекрасно знаете. Знаете, почему? Вы это помните, вы читали все Гоголя «Вий» и вы помните, как перепуганный до смерти Хома Брут, юный философ, человек семнадцатого века, в ужасе провел вокруг себя круг. И там, в кругу, был обитаемый, его мир, а снаружи был мир панночки, которая несла в себе хаос, разрушение и смерть. И вы помните по тексту: она стояла почти на самой черте, но не могла ее преодолеть. Люди верили в эту черту. И Ромул убил Рема.

Но это деление мира на плоскости. А потом мир стали делить не на плоскости. Мир стали делить объемно. И мир разделился на три части. И вы и это знаете, между прочим. Вы знали, я вам вроде бы много рассказываю, да – плоский мир, разделенный дорогой, рекой, опушкой леса. Кстати, на опушке леса стоит избушка бабы Яги. Расскажу все про бабу Ягу, и кто она токая. Между прочим, есть такая сказка, «Белоснежка и семь гномов». У нас это называется «Спящая царевна и семь богатырей». Когда в общежитие к мужчинам, их обычно семеро воинов, приходит женщина в лес, семь братьев. И они ей задают такой сакраментальный вопрос: кем будешь? И она отвечала на этот вопрос. При одном варианте, так сказать, приличном, не сексуальном варианте, лет через сорок она становилась бабой Ягой. А пока она просто становилась воином. Ну кем будешь – сестрой нам будешь или будешь женой всем? Она отвечала как хотела. Вот та, которая становилась женой всем – для нас это очень неприлично, для них это было совершенно нормально – через некоторое время она становилась спящей царевной, потому что она проходила определенный обряд, она слишком много знала. И потом выходила замуж. А вот та, которая говорила: я стану вам сестрой, она и становилась сестрой. Она всю жизнь воевала, охотилась, а лет через сорок, если жива оставалась, она становилась бабой Ягой. То есть человеком, проводившим инициацию. На определенном этапе ее заменили мужчиной. Баба Яга, она же несет в себе и знаки смерти, вообще, любопытное существо. И кстати, у нее ярко выраженные, если вы неадаптированные сказки читали, ярко выраженные черты пола, например, огромный бюст, и она абсолютно агамна, она абсолютно не связана с мужчинами. То есть сексуально. Она барышня, а нос у нее в потолок врос и одна нога костяная, а другая – говняная, как у меня щас. Многие признаки очень любопытны. Например, ассиметрия, это тоже признак смерти. Дело в том, что мы живем в очень кодированном мире, но большинство этих кодов не знаем. Но эти коды у нас в крови, в сознании, во всем.

Кстати, когда вы были еще крошками, даже в ясельках, и соображали еще очень плохо, мамы, бабушки вас ставили на ножки, цепляли ручками, устанавливали кругом вокруг елки, стула, торта со свечками, товарища… Когда называлось «колпачок-колпачок». И они вас тащили то в правую сторону, сторону жизни, то в левую сторону – сторону смерти. И вы все это протанцевали. Потом уже танцевали это радостно и сами. И вы знаете, что такое хоровод и что такое елка посредине. А это модель мира, между прочим. Кстати, а когда вокруг человека – это модель человеческого жертвоприношения. Вы все пели страшную песенку о человеческом жертвоприношении:

Колпачок-колпачок,

тоненькие ножки,

красные сапожки…

Могу все объяснить – и почему красные сапожки, и к чему колпачок.

Мы тебя кормили,

Мы тебя поили…

Но не буду дальше. Страшные вещи. О-о-о… О, какие песенки вы пели в детстве – жуть. Одна из самых страшных песенок – это вот «не ложися на бочок…» Вы знаете другие варианты этой песенки? Вы помните:

Баю-баюшки, баю,

Не ложися на краю –

Придет серенький волчок

И утащит во лесок,

Под ракитовый кусток,

Ля-ля-ля…

Прелесть, да? Есть другой вариант.

Баю-баюшки, баю,

Не ложися на краю,

Али завтра мороз,

А тебя – на погост,

Али бабка придет,

А холстинки принесет,

Али дедка придет,

А и гроб принесет…

Я продолжать не буду – очень милая песенка. Про похороны. Кстати, ладушки – это страшная игра. Это игра со смертью. А эта песенка очень милая. Вы когда-нибудь обнаруживали песенку о том, как ребенка поят спиртными напитками?

Ладушки-ладушки,

Где были…

Вот у многих, через год, через два будут дети соответствующего возраста, если сейчас еще нет у кого-то, и уже бабушка где-то сидит и обучает его. Хорошее дело, между прочим. Это человека воспитывают. Передают удивительное представление о единстве человечества, о единстве живых и мертвых.

Ладушки-ладушки,

Где были? -

У бабушки.

Чего ели? –

Кашку.

Чего пили? –

Бражку.

Одной моей студентке, бывшей, сейчас ей под сорок уже, бабушка, жуткая ханжа, пела ей всю жизнь так: Чего пили? – Простоквашку. Она адаптировала все на лету.

Кашка сладенька,

Бражка пьяненька.

При этом – ладонь в ладонь. Странная бабушка какая-то. Вы знаете, где едят кашку и пьют бражку? И ходят к бабушке? На тризнах. Бабушка мертвая. Это общение с мертвыми – ладонь в ладонь. Между прочим, вы это неоднократно в детстве делали.