На прошедшей в честь открытия кабинета и его успешной работы пресс-конференции врачи и руководитель городского департамента здравоохранения Владислав Романов говорили о важности действующей ныне в городе программы для больных сахарным диабетом. О том, что кроме этого кабинета скоро в больнице им. Пирогова будет открыт еще один, а здешний будет городским центром. Что во всех крупных поликлиниках города работают 20 школ диабета, которые будут направлять больных сюда, а каждый больной сахарным диабетом дважды в год должен проходить обследование в кабинете диабетической стопы. Где должны обучить человека уходу за ногами, правильному осмотру, правильному педикюру. Говорилось о важности профилактики — а это ежедневный осмотр ступней, правильная обувь, гигиенический уход, своевременное обращение в случае малейшей травмы и, обязательно, контроль уровня сахара в крови, недопущение его высоких показателей.

Вот только о том, как больным поддерживать уровень глюкозы в крови в норме сказать забыли. Напомним, что для больного сахарным диабетом жизненно необходим гормон инсулин, который их организм не вырабатывает, и который в виде лекарства для инъекций они получают по программе льготного обеспечения лекарственными средствами. Вот тут и начинаются проблемы. Последнее время получить инсулин диабетикам все сложнее и сложнее. В поликлиниках людям говорят, что лекарства нет, а когда будет — неизвестно. Поставки случаются, конечно, но крайне нерегулярно. И, как водится, на всех не хватает. В свободной продаже его тоже нет, да и стоит оно, мягко говоря, недешево. Власть имущие в ответ на вопросы лишь разводят руками.

Вот комментарий руководителя городского департамента здравоохранения Владислава Романова: «Понимаете, здесь, к сожалению, наши полномочия тоже ограничены. Наша задача — собрать заявки по больным сахарным диабетом и передать. Это федеральная программа. Мы формируем заявку, передаем туда и получаем средства. И в том объеме, в котором нам выделяют, мы все доводим до наших больных. Я могу сказать, что сейчас существует 818 приказ министерства здравоохранения и социального развития, где 4 категории больных сахарным диабетом выделены в отдельную группу, которой добавляется дополнительно еще 50 % финансирования в отношении лекарственной поддержки больных. Программа гарантированного лекарственного обеспечения больных сахарным диабетом. Этот приказ выполняется с апреля. Вопрос не в нашей компетенции. Поскольку действительно наши полномочия ограничены. Мы и делаем программы, такие как «Диабетическая стопа», чтобы помочь больным сахарным диабетом, чтобы было дополнение к программе лекарственного обеспечения. Если нет препаратов, мы можем предложить больному госпитализацию. Это в наших полномочиях. Но обеспечение лекарственными средствами — нет. Мы только заказчики и действуем в очень строгих рамках заказа. Сегодня в минздраве было совещание по этому вопросу, надо было присутствовать и задавать вопросы там».

«Конечно, проблема несвоевременной поставки инсулина существует и никто ее не скрывает, — поддерживает руководитель городского центра медицинской профилактики Галина Тихонова. — Могу сказать однозначно, что в поликлиниках она решается индивидуально, хотя и не на все 100 %. Буквально вчера у нас был лечебный совет, посвященный и лекарственному обеспечению больных сахарным диабетом и вообще проблеме. И очень многие говорили о том, что у больных есть 3-4 месячные запасы инсулина. Я их понимаю очень хорошо — люди вынуждены идти на это. Я с больными сахарным диабетом очень часто общаюсь и я не знаю такого, чтобы у человека не было инсулина вообще. Просто больные обеспокоены: будут ли дальше поставки. Если вы встречаетесь с такими проблемами, обратитесь индивидуально в поликлинику, в конце концов, есть телефон горячей линии. Мы решаем вопросы по мере их поступления. Никто не оставит больного без инсулина, такого в городе не будет никогда. Всегда можно найти возможность, как помочь конкретному человеку».

Кроме инсулина, диабетикам нужны и другие препараты. Тоже недешевые. Вопрос о стоимости возникает сразу, поскольку лечиться люди должны за свой счет. Задала вопрос и об этом. Заведующий отделением городской больницы № 8, где лежат как раз диабетики, говорил нечто настолько невразумительное, что я даже не смогла разобрать с диктофона. Пустой набор слов. Госпожа Тихонова сказала примерно следующее: «Стоимость лечения любого диабетика значительно превышает возможности лечебного учреждения. Поэтому так важно заниматься профилактикой. Диабет — прежде всего, правильный образ жизни. Поэтому необходимо заниматься профилактикой, следить за собой, правильно питаться. Даже если есть осложнения, его лечение не должно основываться только на лекарствах. Самое первое, что нужно сделать — нормализовать сахар в крови. Если сахар будет в норме, то и сосуды расширятся».

Еще сказали, что купить лекарства не могут единичные неплатежеспособные пациенты. (Остальные, стало быть, могут и обязаны) Однако препараты стоят каждый около тысячи рублей. И таких препаратов нужно несколько, и лечение рассчитано на курс, а не на единичное применение. Если учесть, что пенсия по инвалидности не такая уж и большая, а устроиться на работу с сахарным диабетом весьма проблематично, при этом лекарства продолжают дорожать — таких неплатежеспособных пациентов наберется не так уж и мало. Кроме того, необходимо постоянно следить за уровнем сахара в крови, для чего нужно пользоваться глюкометром. Тест-полоски для глюкометра, тоже отдельная строка бюджета любого диабетика. На них уходит до нескольких тысяч в месяц.

Вот так и получается замкнутый круг. Чтобы снизить уровень сахара в крови, нужен инсулин и другие препараты, поддерживающие сосуды. А их, ка к золота в серых горах, нет.

Сначала это был просто туризм. Где-то с 2000 года туризм плавно перешел в паломнические поездки. «Можно сказать, что дети привели нас в храм, — рассказывает Елена Жигарева, «вдохновитель группы», как ее все называют, психолог с 20-летним стажем. — Вот второй год мы на острове, были и в Подгорах (тоже стояли палаточным лагерем), в селе Покровка, ходили крестными ходами. Никто ребятишек насильно не тащит, скорее, наоборот — они тащат нас. Сама я очень давно работаю с детьми, в том числе и с детдомовскими. Еще в советские годы в клубе самодеятельной песни, где я состояла, была такая хорошая традиция: едешь отдыхать куда-нибудь, например, к морю, прихвати с собой детей из детдома. Одного, двух, трех. Мы были и на Кавказе, и на Урале, и в Средней Азии».

В прошлом году в «Заботе» был сложный период: добровльцев, как обычно бывает, не хватает. А тут проект объединения под названием «Детский остров» становится победителем конкурса «Православные инициативы» Фонда преподобного Серафима Саровского и получает грант на его реализацию. И в самый важный момент появились и новые люди — девочки-студентки из клуба православной молодежи «Татианинцы» при храме св. мученицы Татианы, что возле госуниверситета. Молодому поколению поверили не сразу: вдруг для них это несерьезно, поиграются девчонки, надоест — и оставят. Однако они не оставили, не ушли, настолько вошли в наше объединение, что теперь, собственно, на них практически все и держится. Одна из девчонок, Регина Сальникова, возглавила «Заботу» У старшего поколения, появилась надежная смена.

"Я не принимала никаких особенных решений и не ставила перед собой никаких особенных задач, — говорит Регина. — Все происходило очень естественно. Я просто вошла в эту реку и плыву по ее течению. Мы все плывем в одной лодке. К нам присоединяются люди, от нас уходят люди, ветер иногда надувает нам паруса, а иногда заставляет лодку метаться по водной глади. А часто ветра совсем нет, и нам приходится идти на веслах. Я никогда не думала, что буду заниматься с детьми из «группы риска». Все произошло по воле Божьей".

Одна удивительная поездка

Узнав, что народ из группы «Забота» в скором времени едет на остров, да еще берет с собой детей из числа тех, кого на примету взяла комиссия по делам несовершеннолетних, я не могла не поделиться информацией с редакцией. Решение было однозначное: надо ехать в гости. Островитяне сказали, что гостям всегда рады, но предупредили: на сам остров нас перевезут на байдарке. Байдарка, так байдарка. Тем и хороша профессия журналиста, что дает возможность попробовать в жизни все. Ну, или почти все.

Ясным летним утром делегация «Волжской коммуны» в составе журналиста (меня), фотографа и водителя направилась в село Винновка Ставропольского района. Легкий ветерок только радовал, принося облегчение после той жары, что стояла последние несколько дней. Места мы проезжали потрясающе красивые, лишний раз вспоминая о том, что мы живем, пожалуй, в самом прекрасном месте на свете.

В самой Винновке строится Свято-Богородичный Казанский мужской монастырь. Вид — красивейший. Возле монастыря нас встретил Леня — крепкий парнишка лет шестнадцати, один из островитян. Он должен перевезти нас на байдарке.

Если бы я знала сразу, что мне предстоит, я бы, наверное, сотню раз подумала: а стоит ли мне туда ехать. Легкий ветер, который так радовал с утра, теперь внушал опасение, расстояние, которое нам предстояло преодолеть по воде, казалось огромным, а байдарка — утлым суденышком, больше похожим на щепку. Но отступать было некуда. Можно было только молиться. Чтобы не было страшно. Потому что страшно мне было до дрожи. В мыслях взмолилась святителю Николаю, зная, что он помогает "по морю путешествующим". И хотя мы путешествовали вовсе не по морю, мне в тот же момент стало легче. Словно бы кто-то обнял меня за плечи. Да и Леня оказался опытным (не знаю, как правильно назвать, поэтому скажу, как умею:) пловцом. И мы достигли острова весьма благополучно.

Деятельный отдых

На острове кипела работа. Половина народа на импровизированной кухне. Половина — у импровизированной же поленницы. Продукты обитатели острова хранят в погребе, вырытом загодя. Готовят на костре, так что аромат тянется с берега. Обедают — в шатре. Спят в палатках. Такой вот нехитрый быт. Удобства тоже есть, в некотором отдалении и вполне цивильные.

Состав островитян периодически меняется. Кто-то приезжает, кто-то уезжает. Взрослых не хватает, поэтому ребятишек не очень много. Вот сейчас взрослых — Елена Ивановна, Регина и Настя (тоже студентка). Леня тоже за взрослого: помогает, переправляет народ с берега на остров и обратно.

Весь день расписан. В семь утра — подъем дежурных, которые дежурят потом весь день. Остальные спят на полчаса больше. После зарядки и умывания все встают на молитву. К этому времени завтрак уже готов. После завтрака до обеда — рабочее время. После обеда — отдых, тихий час и творческие мастерские. Ребята занимаются и рукоделием, и творчеством. Вяжут на спицах и пальцах, плетут из травы, веток и овечьей шерсти, рисуют. Собираются ставить спектакль «Питер Пен». Сами будут делать декорации, шить костюмы. Потом — репетировать. Еще островитяне поставили перед собой задачу сделать карту острова. И в послеобеденное время мальчишки ходят изучать окрестности. Занимаются и музыкой. Есть два настоящих африканских барабана, флейта, гитары.

«Должна быть постоянная деятельность, — поясняет Елена Жигарева. — В детском доме, к сожалению, дети привыкают жить на всем готовом. Они свыкаются с тем, что им всегда говорят, что делать. Потом они не умеют организовывать свой быт. И самое неприятное — не хотят. Они привыкают к тому, что им все должны, привыкают к дорогим подаркам. А здесь у нас, во-первых, только самое необходимое, а во-вторых, они учатся самостоятельности. Важен тот принцип, что не взрослые для них делают, а они сами для себя. Ребенку нужно преодолеть и свое нежелание, и свое неумение. И вот для последнего рядом нужны взрослые. Например, показать, как собирать дрова для костра, объяснить, что то, что лежит под ногами — очень даже пригодится. Наша задача — научить детей принимать решения самим и совершать осмысленные действия. Не чтобы «сделал и забыл», а «я понимаю, что и зачем я делаю».

Мальчишки

Некоторые из мальчишек здесь уже второй год — Кирилл, Антон. Кирилл в прошлом году крестился, прямо в озере, когда волонтеры с ребятами ездили в село Покровка. Кто-то из них — из детского дома, практически все состоят на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. «И ведь они не плохие ребята, — говорят старшие островитяне. — Например, Антон стоит на учете в КДН. А у него энергии через край, и не всегда удается направить ее в правильное русло. И вот когда направить некому, он постоянно находит себе всякие приключения. Он не один такой. У Саши очень большие проблемы с речью — ему сложно говорить, а значит, и общаться. Самым лучшим выходом для него была бы семья. Но это очень сложный ребенок. Импульсивный, вспыльчивый, не терпит давления — с ним тяжело и педагогам, и приемным родителям тоже будет тяжело. Сейчас, для того, чтобы его взяли в семью, и чтобы он там прижился, ему нужно научиться разговаривать (потому что он молчит) и поднять свою самооценку. Мы стараемся ему помочь, обучая разным навыкам. Чем больше он будет уметь, тем больше он будет чувствовать себя нужным, а значит, и ценным тоже».

Один из мальчишек, живущих на острове — особенный человек. Это четырнадцатилетний Миша.У мальчика ДЦП, он глухонемой. То, что он ходит сейчас — стоит ему огромных усилий. Но он очень умный мальчик с замечательным чувством юмора. Миша сразу становится душой компании. Все мальчишки его прекрасно понимают. И поддерживают, помогают. Но и гоняют тоже — чтобы больше ходил, двигался. Сейчас стоит вопрос о его переводе во взрослый дом для инвалидов. Все понимают, что если это произойдет — у него уже не будет никаких шансов в жизни. Все понимают, что ему нужна семья. Но это огромный труд, на который далеко не у каждого найдутся силы. «Естественно, что мы этих мальчишек не бросим после лета, — заверяет Елена Ивановна. — Но что будет дальше — этого знать не можем. Хотя, конечно же, надеемся на лучшее».

Уезжая, мы увозили с собой самые приятные впечатления. И стойкое желание приехать еще раз. Несмотря на то, что после второй переправы мы выбрались из байдарки мокрыми до нитки.

«Резиновая» квартира

Жилая площадь квартиры Темощуков — 29 квадратных метров. Кроме супругов и их детей в квартире живет бабушка, мама Ольги Темощук, Антонина Григорьевна. Она же — ответственный квартиросъемщик. Кроме как «резиновой» их квартиру не назовешь.

— Как же вы все здесь помещаетесь? — спрашиваю я у Ольги Ивановны, совершенно искренне поражаясь крохотным размерам комнат.

— Сами не знаем, — устало отвечает она. — Это еще старшая Катя с нами не живет, а то бы вообще не знали, как разместиться. Мальчики и бабушка спят в одной комнате, мы с малышами — в другой, а для старших девочек отец под комнату кладовку переделал, — Ольга Ивановна показывает спальню-чулан, освещаемую лишь электрическим светом, ведь в чуланах окон не предусмотрено.

Глава семейства, Василий Анатольевич, почти все в доме делает своими руками: утеплил полы (квартира на первом этаже, холодная), за свой счет заменил подтекающие трубы на новые. Старается обеспечить свою семью всем необходимым, работает осмотрщиком-ремонтником вагонов 6 разряда (самого высокого) в вагонном депо железной дороги г. Кинеля, подрабатывает, как может. За больше чем двадцать лет работы на железной дороге Василий Темощук зарекомендовал себя хорошим и отвественным работником. Вообще вся семья Темощуков — очень положительная, к каждому делу подходят серьезно и с ответственностью. Например, все счета за жилье вносят вовремя, задолженностей не допускают.

— Странно получается, — недоумевает Василий Анатольевич. — Вроде бы сейчас все говорят о том, что надо повышать рождаемость, президент говорит об этом, едва ли не как о государственной задаче, многодетные семьи со всей России награждают, ставят в пример. И у нас есть поздравления и награды, а вот реальной помощи что-то не видно. Даже путевку в летний детский лагерь не получишь. Если выделяет отдел семьи — то сообщают нам за день-два до начала смены, едва успеваем детей собрать.

Всего в семье пять дочек и четыре сына. Катя (ей уже 23 года) сейчас учится в Самаре, в железнодорожном университете, уже заканчивает, остался последний год. Чтобы помочь родным, девушка перевелась на заочное отделение и устроилась на работу. Теперь дома за старшую — Аня (она заканчивает 9 класс). Следующая — Люба — пошла в 6 класс, Сергей — в 4-й, Влада будут отправлять в первый класс. Остальные — Женя, Миша, Настя и Вика — еще маленькие. Самой младшей — Вике — всего семь месяцев. Как Ольга Ивановна успевает за ними всеми уследить, содержать в порядке квартиру и еще самой неплохо выглядеть — тоже загадка. Только загадка становится с каждым днем все утомительней. Дети растут, места нужно все больше (хотя бы под книжки и тетрадки — школьников-то прибавляется), а выхода как не было, так и нет.

Призрак удачи

В первый раз удача улыбнулась Темощукам в 2007 году, когда после публикации о проблемах семьи в газете от железной дороги президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин перечислил на счет Василия Темощука полтора миллиона рублей в качестве помощи на приобретение жилья. РЖД заключила с городом договор, по условиям которого город добавит средств на строительство дома для семьи.

— Эти деньги я перевел в некоммерческую организацию Фонд «Возрождения», — рассказывает Василий Анатольевич. — Так предложила нам городская администрация. Средства были вложены в строительство двухэтажного коттеджа недалеко от города. Мы не хотели соглашаться на такой вариант. Тем более, что расположен дом не очень удобно: от школы далеко — как дети в нее ходить будут? Но выбирать не смогли, потому что если бы не перечислили деньги, которые нам выделила железная дорога, сразу, их бы отослали обратно.

В общем, жизнь вроде бы начала налаживаться. Осталось только дождаться окончания строительства. На руки Темощуки получили гарантийное письмо, согласно которому им предоставляется земельный участок площадью 800 кв. м, проводятся работы по подведению коммуникаций, и 1 декабря 2008 года дом будет достроен, а семья сможет вселиться в него. Торопились сдать объект до того, как закончится Год семьи. Однако, почему год закончился, а воз и ныне там?

Несмотря на все обещания, с августа прошлого года дом строить перестали. На первом этаже наклеили обои на голый гипсокартон и постелили линолеум на неутепленный пол. На втором этаже (хотя, скорее это мансарда, чем полноценный этаж) нет и этого. Городская администрация отчиталась, что потратила на строительство больше 3 млн 900 тыс. рублей, и что «строительство выполнено на 90 %. Подведены коммуникации (водоснабжение, водоотведение, электроснабжение). Для завершения строительства согласно сметной документации необходимо 500 тыс. рублей, выделение которых из средств бюджета в настоящий момент не представляется возможным в связи с осложнившейся экономической обстановкой».

— Мне предлагают оформить дом на себя и продолжать строительство самому, — говорит Василий Темощук. — У меня сейчас на руках проект дома, документы, по которым видно, что мне обещали одно, а получается совсем другое. В проекте есть котельная, под которую предусмотрено отдельное помещение. На деле — помещение есть, но оно совершенно пусто, там нет даже вытяжки. В доме нет ни одной отопительной трубы, батареи. Мы узнавали, сколько стоит готовый дом, с подведенными коммуникациями, с внутренним ремонтом. Его стоимость — 5 млн рублей. Между тем на строительство было потрачено больше, а в доме жить по-прежнему невозможно.

Так что осталась улыбка удачи как у леонардовской Джоконды — едва уловимой и загадочной. Которой не знаешь, радоваться или огорчаться. В случае с Темощуками актуальней оказалось, к сожалению, последнее.

Дом преткновения

Мы едем «на объект», смотреть на дом, который должен быть избавлением от бед многострадальной семьи, а на деле оказался их (бед) продолжением. К поселку со строящимися срубовыми коттеджами асфальтированной дороги нет. «Как дождь — так проехать невозможно», — замечает Василий Анатольевич. Подъезжаем к дому. Издалека он очень мило смотрится — светленький, аккуратненький. Но вблизи видны следы разрушения. Поскольку брусья по углам не сшитые, лопнул и отошел фундамент. Василий Анатольевич проводит нас вокруг дома и показывает неполадки: тут осыпается утеплитель, там его вообще не было, пришлось доделывать недоработки рабочих самому. По проекту рядом с домом предусмотрена баня. Она и стоит, вернее, стоит сруб, даже без крыши. «На соседних банях крыши есть, а на нашу — забыли, наверное», — шутит Ольга Ивановна.

Коммуникаций тоже нет. Темощуки показывают яму, в которой обрываются водопроводные трубы, в дом водопровод не проведен. Да и воды нет — чтобы подводить к поселку воду, нужно бурить отдельную скважину. А это очень дорого — вода в здешних краях плохая, с сероводородом, чтобы найти чистую, надо бурить очень глубоко. Газовую трубу от дома Темощуков даже не видно. Свет на улице есть, но в дом проводить надо, опять же, самим.

Входим в дом, вернее, карабкаемся в него по стопке кирпичей, потому что нет ни лестницы, ни крыльца. Внутри тоже пусто и чувствуется, что работа не выполнена до конца. Далеко не выполена. Нет межкомнатных дверей, нет лестницы на второй этаж. Василий Темощук поставил самодельную деревянную лестницу, по которой наверх может забраться сам и мальчишки. Женщины по ней лазать опасаются — наверх еще влезешь, а обратно — никак, страшновато. По углам стен пошли трещины, нет не то, чтобы котла в предусмотренном для котельной помещении, нет ни одной трубы, ни одной батареи.

— Мы хотим только, чтобы администрация и фонд «Возрождения» выполнили обещанное, — говорит Василий Анатольевич.

Между тем, последние отвечают, что свои обязательства выполнили и готовы в любое удобное время переоформить свидетельство о регистрации на имя Василия Темощука. А это значит, что многодетная семья останется у разбитого корыта. Потому что полумиллиона рублей, необходимых для завершения строительства, у них нет.