Один из лучших рассказов Носова, за который не жалко поставить десятку. Смешной, и нет в нём никакой, выданной в лоб морали, мораль способен сформулировать сам малолетний читатель.

А вот и фантастика: Не знаю, когда написан этот рассказ, но я его впервые читал в самом начале шестидесятых, а, быть может, и раньше. Телевизоры в те времена были большой редкостью. И тем более, никогда, ни в ту пору, ни сейчас, по телевизору не передавали концертов по заявкам. Я отлично помню, что Федя слушал радио, где концерты по заявкам -- самое обычное дело. Откуда в современной книжке взялся телевизор, сказать может только редактор, придумавший эту глупость. Не понимаю, зачем и кому потребовалось так коряво «осовременивать» хороший рассказ.

Сказать по совести, ни разу я не читал таких рассказов. Сюжет и прост, и неказист, но слышен в строчках стали свист. Что начиналось как забава, преобразилось в бой кровавый. Отныне шуткам места нет, перед судьбой держи ответ. И растерявшийся читатель понять не может: перед ним -- рассказ, рифмованный некстати или войны минувшей дым.

Печальное зрелище представляют собой абсолютное большинство произведений на экологическую тему. Читаешь и не знаешь, смеяться над авторской безграмотностью или плакать по этому поводу. Уж если на Земле тотальное загрязнение, то в грязи, по мнению фантастов, немедленно заведутся чудовища вида ужасного. А они не заведутся, чем крупнее зверь, тем он чувствительней к изменениям окружающей среды. Но это ещё что! Геннадий Ануфриев искренне полагает, что после того, как люди вымрут, и монстры вымрут, загрязнение окружающей среды будет продолжаться по нарастающей. Просто так, само по себе. Из вредности. Неужели автор всерьёз полагал, что кто-то, прочитав его страшилку, задумается о судьбе живой природы? Глупость ещё никого не заставляла задумываться.

Странный текст. Вроде бы и рассказ, а ничего в нём от рассказа нет. Ну, завелась в Москве вурдалачка и, как нетрудно догадаться, принялась сосать кровь из главного героя. В конце концов, дело закончилось одним из ожидаемых финалов. Каким именно — не скажу, дабы не согрешить спойлером. И всё. Рассказ плоский, как папиросная бумага. Всё на поверхности, думать не о чем. Опять же, не страшно ничуть. На юмор тоже и намёка нет. Зачем автор это писал? -- неведомо. Зачем я это читал? -- наверное, чтобы предупредить других, что никакой конфетки в этом фантике нет, так что и читать не стоит.

Кир Булычёв всегда очень оперативно отзывался на изменения, происходящие в нашей жизни, и не всегда это шло на пользу его рассказам. Особенно сильно это было заметно в эпоху перестройки, когда многие рассказы начали напоминать фельетоны. «Любимый учени к факира» -- один из таких рассказов. Полюбившиеся жители Великого Гусляра вдруг поворачиваются неожиданной и неприятной стороной, а автор продолжает смотреть на них с доброй улыбкой. Я живу в доме словно бы списанном с булычёвского рассказа; кажется строил его товарищ Удалов и принимала комиссия, которой отводил глаза Гарик. С тех пор мы (разумеется, за свой счёт) поменяли полы, окна, двери, канализационные трубы, трубы горячей и холодной воды, сантехнику и скрытую электропроводку. И почему-то не получается у меня смотреть на происходящее с доброй улыбкой. Сразу вспоминается «Производственный рассказ №2» Бориса Штерна, где ситуация была схожей, но окончилось всё совершенно по-другому.

Как ни верти, рассказ (у меня во всяком случае) оставляет очень неприятное ощущение. Пожалуй, зря я ему поставил шесть баллов; пойду снижу ещё.

Вот типичный пример педагогической несостоятельности. Прежде всего, эта с позволения сказать «учительница» самой себе сорвала урок. Никто уже не слушал её, все смотрели на Федю. Во-вторых, такого рода учительские провокации совершенно не действенны. Тут возможны два варианта: либо Федя станет неврастеником (это очень маловероятно, но забывать об этом не следует), либо через неделю он начнёт вести себя ещё хуже. А потом кто-нибудь из ребят узнает, что чертёжная тушь совершенно безвредна (копоть и клеевая основа), и авторитет такого учителя немедленно опустится, как теперь говорят, ниже плинтуса.

Я учился в третьем классе, когда узнал, что чернила, вредностью которых нас пугала Ольга Николавна, готовятся из железных опилок и отвара дубовой коры. С этого момента я бросил учиться: чему меня могла научить эта дура? Родителям пришлось переводить меня в другую школу, где Клавдия Степановна довольно быстро привела меня в чувство. Зато рассказ, который я прочёл впервые примерно в это же время, дико мне не понравился. Не помню, куда я зафигачил книжку. Хорошо, что в ту пору я не смотрел и не запоминал имён авторов, а то ведь и Незнайки бы не прочёл.

Реалистический рассказ, который фантастичнее самой бесшабашной фантастики. Наивные домашние мальчики, «дурные» дворовые знакомства, задумчивый воришка Минога, удивительная логичность прозрачных снов, соседка-монархистка, жалеющая, что главный герой «без царя в голове», всё пронизано улыбкой и ощущением привычного, ежедневного чуда жизни. Чудесный рассказ. Забудьте на минуту о фантастике, прочтите «Ночное знакомство» Вадима Шефнера, и фантастика вернётся сама.

Всё понятно: пёсику Тимке хотелось писать, Валентину Ричу -- писать. Объединив усилия, автор и его герой создали это бессмертное произведение. Теперь главное -- не перепутать, кто чего хотел, и правильно расставить ударения.

Обычный детский рассказик. И не очень к тому же интересный. А об оригинальности и вовсе говорить не приходится. Но зато автор сказал, что вся эта банальная история с мальчиком Бобби и его папой Джеффрисом произошла на Кассиопее, что Бобби и его папа -- инопланетяне, а значит, всё вместе -- фантастический рассказ.

Удивительно примитивный рассказ. Сюжет построен на огромном стечении нелепых случайностей, ни о каком психологизме речи идти не может. Очередная блондинка в розовом, с которой герой беседует о покорении космоса, мечтая при этом о любви... ведь этих розовых блондинок Стругацкие высмеяли за двадцать лет до написания Маловым рассказа! Плюс ко всему, текст рассказа совершенно не вычитан и переполнен стандартными стилистическими ошибками. Получается, что в школьные годы Владимир Малов писал лучше, нежели став взрослым. А верней, что в «Юном технике» Володю Малова редактировали, улучшая его творения, а теперь он показался читателю во всей красе. Читать не рекомендую

Совершенно безумный, сюрреалистический рассказец. Тем не менее, его можно читать маленьким детям, которые воспримут сюр, как смешную сказку. Шикарная вещь!

Тот, кто любит лимерики, получит несколько минут приятного чтения. Не все четверостишия одинаково хороши, но есть среди них и просто блестящие, которые заставили меня громко смеяться. А на большее лимерик никогда и не претендовал.

Красиво написанная страшилка с чертями и покойниками, не столько, впрочем, страшная, сколько вызывающая чувство физиологического отвращения. Автор, несомненно, мастер, так что людям со слабыми нервами и желудками читать не советую. Ну а поскольку у меня нервы стальные, а желудок лужёный, то я дочитал до конца и радостно выставил автору девятку. Концовка действительно хороша.

В иных, предназначенных для печати произведениях, Иван Ефремов был вынужден писать с оглядкой на современность, на цензуру, на прочие привходящие обстоятельства. Этот отрывок написан для себя и в первую очередь поражает мощью. Подобный текст, выйди он из-под слабого пера, превратился бы в свою противоположность, в пошлость или сальность. Но здесь веет силой столь титанической, что ничего мелкого рядом с этой силой быть не может. Любовь гигантов, молодость мира. Здесь нет эротики, есть Эрос.

Недосказанный миф оборван на полуслове, и лишь нимфа Эхо отзывается со страниц «Великой дуги» и «Лезвия бритвы».

Один из первых, если не самый первый рассказ Носова. Нет ещё ни юмора, ни живого языка, ни замечательной манеры говорить от первого лица, которая впоследствии принесла Николаю Носову любовь маленького читателя. Зато очень-очень много дидактики. За несколько лет до появления первых рассказов Носова в педагогике подвергся осуждению метод учительской провокации. Как классический пример такого рода провокации приводился рассказ Льва Толстого «Сливовая косточка». Фактически Николай Носов повторяет рассказ Толстого, удалив из него неправильный педагогический приём, но не предложив взамен ничего своего. В результате рассказ ничем и кончается.

То, что Елена Хаецкая умеет вкладывать в подтекст стократ больше, чем сказано прямыми словами, для меня давно не секрет. Но что она способна делать это так смешно, я не ожидал. Крошечная сказка для младших школьников, равно смешна для больших и детей. А что смеются читатели над разными вещами... -- так в том и состоит искусство. Чудесная сказка. Замечательно, когда талант писателя поворачивается новой, ранее незнакомой гранью.

Самый слабый из рассказов цикла. Отсылки к бородатому анекдоту не могут украсить прозу, требующую парадоксальности во всём. В общем потоке проглатывается и этот рассказ, но всё же, как мне кажется, он здесь лишний.

Лучший из рассказов, вошедших в цикл «Африканская кампания». Абсурдистская проза, отличная игра слов и абсолютно невозмутимая авторская ирония в тех местах, где читатель начинает подпрыгивать и махать кулаками. Вот так и следует писать постмодернистские штучки.

Странную сказочку предлагает нам Анна Гурова. Все мы знаем, что страшные рогатые демоны, караулящие девочек за калиткой сада, понимают под термином «играть на гармошке».

Может быть, я не справедлив к Еремею Иудовичу, но из всех известных авторов, писавших предисловия к мировским сборникам «Зарубежная фантастика», он единственный так беззастенчиво занимается спойлером. Полное ощущение, что автору просто нечего сказать.

Идея борьбы за такое разрешение и впрямь бредовая и на практике работать не станет. Но как приятно об этом читать! Разумеется, придумать такое могла только женщина; большинство мужиков нехорошо посмеётся и выставит рассказу плохую оценку. А вот мне рассказ понравился, я в этом вопросе солидарен с прекрасной половиной человечества.

Рассказ Игоря Росоховатского «Встреча в пустыне» был написан в 1960 году, с тех пор переиздавался неоднократно, был, к сожалению, переделан в длинную и скучную повесть и, разумеется, был известен всем любителям фантастики. Шесть переизданий в самых популярных антологиях. Владимир Малов перенёс действие рассказа на далёкую планету и тем самым полностью лишил его какого-либо правдоподобия и психологической насыщенности. Ну и конечно, герои Росоховатского могли вернуться к статуям спустя двадцать лет, а у космонавтов Малова такой возможности не было, поэтому Малов ввёл в действие машину времени, тем самым необоснованно умножив сущности. А зачем, спрашивается? Плагиат остаётся плагиатом, даже если перетащить действие на другую планету.

А ещё в нашей галактике был случай... Все подобные рассказы однотипны. На этот раз Владимиру Малову удалось придумать случай. которого в нашей галактике покуда не было. Забавный феномен, забавно его использование. И тем не менее, рассказ кажется неотличимым от множества ему подобных. Ну да, среди прочих диковин нашлась и этакая. И что с того? Рассказ-то зачем написан?

Тысяча первый рассказ о неудачном контакте. Как всегда, инопланетяне прилетели, ни черта не поняли в увиденном и улетели, составив самое превратное мнение о земной цивилизации. И ни словечка, ни полмыслишки сверх стандартной схемы.

Ох, как я ненавижу математику! И поэтому, как приятно было читать рассказ, причём относящийся к самой твёрдой НФ, в котором описывается высокоразвитая цивилизация, не знающая математики просто потому, что математика ей напрочь не нужна. Браво и Ура!

В семидесятые годы так не хватало переводной фантастики, ныне заполонившей всё и вся! И вот, когда, наконец, выходила вожделенная книжечка мировской «зарубежки», оказывалось, что 3% полезной площади занято предисловием, автор которого, задорно подмигивая читателю, пересказывает сюжеты ещё непрочитанных рассказов. Думается, большинство читателей сперва читали рассказы и лишь потом принимались за предисловие Еремея Парнова, бывшего в то время главным фантастом СССР и не писавшего уже ничего, кроме предисловий, так что парновский спойлер пропадал втуне. Но восемь страниц хорошего чтения, отнятые у любителей фантастики в ту пору, когда зарубежной фантастики выходило всего две книги в год... этого я не мог простить тогда, и не прощаю сейчас.

Оценка 3 в память о тех трёх процентах, что предисловие занимало в книге.

Вот они, предсказательные функции фантастики! В далёком 1966 году школьник Володя Малов предвидел появление ЕГЭ во всей его красе и идиотизме. Вот только обучающий компьютер у Малова напоминает что-то очень допотопное. Но в целом рассказ довольно актуален, причём, именно для нашего времени. Кто хочет сбросить злость и раздражение, вызванные последними реформами нашего образования, читайте.

Поспорил сам с собой, что сейчас увижу отзыв, в котором будет фраза: «А ларчик просто открывался». Проспорил; отзывов нет вообще. Значит, я буду первым.

А что касается самого рассказа, меня в таких произведениях удивляет одно: Персонажи увидели нечто. Влезли внутрь. Зачем -- непонятно, но влезли. И тут же, без малейшего перерыва начинают рваться наружу. Так зачем было лезть? Только ради сюжета? Впрочем, Владимир Малов в 1965 году был ещё школьником, поэтому не будем слишком строги.

Для ученика 705 средней школы -- довольно неплохо, но если отбросить биографическую врезку и рассматривать рассказ как таковой, останется пустышка, не дающая ничего ни уму, ни сердцу. Автора извиняет только то, что впоследствии он этот рассказ не переиздавал.

Запомнил рассказ ещё по его публикации в «Уральском следопыте». И запомнился он не хорошим чем, а вымученной, мертворождённой идеей. Зачем это написано? -- не понимал этого тогда, не понимаю и сейчас. Зато теперь, прочитав подряд несколько рассказов Дмитрия Надеждина, я понял, что это не случайность, а метод. В одном рассказе злокозненный пришелец принимает форму футбольного мяча, в другом, космические захватчики неотличимы от зубных щёток, в третьем таинственные нувасипы оказываются точь в точь... нет, спойлера не будет. Таким образом, как это пишется, мне стало понятно, но зачем?..

Отрывок без начала и конца, перегруженный фэнтезийной терминологией и приправленный непроизносимыми именами. Лайгрила Анхемар -- стоит ли запоминать столь чудовищное имя ради трёх страниц текста? Автор могла бы не писать посвящения с упоминанием хоббитских игрищ, всё и так ясно. Тусовочная литература, не представляющая интереса ни для кого, кроме участников.

В литературе, особенно в фэнтези давно обсуждается вопрос об относительности понятий добра и зла. Наталия Мазова этим небольшим рассказом делает следующий шаг в литературной дискуссии. Под её пером неоднозначными становятся понятия, казалось бы, неоднозначности не приемлющие: жалость, любовь... Писательница ничего не декларирует, она просто пишет, предоставляя читателю возможность самому делать выводы.

Лучший рассказ Наталии Мазовой. Хотя, какие её годы... напишет и ещё лучше.

Когда в самом начале семидесятых впервые прочёл этот рассказ, меня поразило не то, что человек идёт по проводам, а то, что ему позволили это делать. Главная фантастика была именно в этом. Эпоха сменилась, сменилось, видимо, и восприятие миниатюры. А вот на что сменилось, это вопрос.

В очередной раз перечитываю эту миниатюру и не могу понять, автор подражает Роберту Шекли (помните, точку ожидания в повести «Обмен разумов»?), пародирует его, спорит с ним или не знает о предшественнике и написал свой микрорассказ в простоте душевной? Но я-то Шекли читал, и мне от этого вопроса не избавиться.

Произведения, которые совершенно по-разному оцениваются мужчинами и женщинами, встречаются довольно часто. А ведь достаточно встать над схваткой, и многое станет понятным. Глагол «целоваться» буквально означает «целовать себя». И если в эту минуту думать только о себе и смотреть на себя, то и впрямь обнаружишь весьма непритязательное зрелище. Так что, миниатюрка-то с подвохом!

Рассказик напоминает пещерные хроники Евгения Лукина (конкретно, Хронику 003 «У истоков словесности»), но как сильно он уступает миниатюрам Лукина по всем без исключения параметрам!

Истосковавшись по нормальной прозе, открыл уважаемый сборник уважаемого издательства и прочёл рассказ прежде совершенно не известного мне Ильи Новака. Кто мог подумать, что под этой обложкой встретится автор столь невинный в плане литературного мастерства? Перед нами длинный ряд ошибок, от которых предостерегают на любом мастер-классе, за какие автора возят физиономией по столу на любом ЛИТО. Приведу один пример. Герой тёмной ночью стучится в двери дома, где горит свет. Ему открывают. Что увидит герой? Ничего, кроме чёрного силуэта на светлом фоне. А Илья Новак подробно описывает серое платье, внимательные глаза, ожерелье из цветных камешков... Подобного рода ляпами украшена каждая сцена, автор постоянно забывает, что у героя в руках, во что он одет, каково состояние его здоровья.

Столь же наивен и сюжет. Герой очухивается неведомо где, в состоянии полной амнезии. Вам никогда не приходилось такого читать? Мне -- десятки раз. Впрочем, думать бедняге некогда, надо прыгать. И он активно прыгает, попутно вспоминая кое-что. Время от времени разнообразные убийцы, гоняющиеся за героем, покорно останавливаются, чтобы предоставить автору возможность выдать небольшую дозу информации, необходимой не герою, но читателю. Один раз, впрочем, убийцы скучали, ожидая, пока герой кончит принудительно целоваться с девушкой, которой он так и не вспомнил. Если учесть, что девушке минуту назад сообщили о смерти отца, то эротическая сцена начинает выглядеть вдвойне сомнительно. Но нельзя же совсем без эротической сцены? И герои, покорные авторской воле, поспешно лобызаются, после чего девушка быстренько сообщает читателю очередную дозу информации и даёт отмашку ожидающим убийцам.

В конце концов всё слепляется в некое подобие сюжета, но читать в этому времени уже невмоготу. Слишком уж много нелепиц встретилось в тексте.

Финал рассказа вполне достоин завязке и кульминации. Нам прямым текстом объяснили, что мир погибнет или останется жить в зависимости от того, погибнет или нет герой. Все окружающие и сам главный герой уверены, что мир будет спасён, если главный герой погибнет. Но так ли это, не знает никто. Герой остаётся жив (многочисленные сцены неудачных убийств до смешного напоминают попытку казни Марвина из повести Шекли «Координаты чудес»). А погибнет ли мир, так и остаётся невыясненным. Не иначе, как продолжение следует.

Крошечный и очень изящный рассказик, целиком построенный на игре слов. Обратил на него внимание ещё несколько лет назад на интерпрессконовском конкурсе микрорассказа. Горячо рекомендую всем, кто любит хорошие каламбуры и наивный сюр.

Рассказ по своему сюжету и построению (молниеносная смена сцен) является клоном рассказа Александра Бачило «Отель Флогистон». В обоих рассказах человек оказывается в гостинице, где происходит конференция писателей-фантастов. Только у Бачило это случайный постоялец, который вправе не понимать, что происходит, а Никитин просто живописует откровенную мистику. Последнее, впрочем, не является претензией, хуже то, что всё происходящее описано наиболее тошнотворным способом: кишки, блевотина, клопы, тухлое мясо и кал переполняют каждый абзац. Читать не рекомендую.

Несколько страничек текста ни о чём. В городе конец лета, осень, начало зимы, а главный герой сидит и ноет. Произведение, созданное на стыке этологии и эсхатологии.

Одно из самых сильных произведений Владимира Михайлова. Человек, зажатый в тиски предопределения. Свободы даётся ровно столько, чтобы осознавать весь ужас своего положения. Герой может бросить всё на произвол раз и навсегда заданной судьбы, а может в самом своём несчастье найти силы для борьбы. И раз мир хотя бы чуточку несимметричен, надежда на победу есть. Отличная жизнеутверждающая повесть.

Мощный рассказ с совершенно провальным финалом. По-видимому, рассказу действительно была нужна оптимистическая концовка, но в данном случае она исполнена в духе финала «Звёздных войн». Если в тех, кто создавал купол, зная, что жить осталось три недели, веришь, то люди самого далёкого будущего -- не жизненны, и речуга человека с голубым лицом, сильно портит впечатление от рассказа. Почему-то мне кажется, что у наших потомков поубавится тяга к торжественным собраниям.

Но в целом, несмотря на какие-то недостатки, это рассказ признанного мастера, рассказ о людях и судьбах мира, поэтому он достоин того, чтобы его помнить и перечитывать.

К несчастью книга вышла, когда я был уже достаточно большим и видел в книге множество несообразностей. Но видел, и сейчас вижу другое: доброту и веселье. Дети самостоятельно летающие в космос -- представить такое невозможно, но как здорово такое представлять! Эта книга не для взрослых: «детям старше шестнадцати -- читать запрещается» (разве что втихаря, под одеялом, с фонариком).

Когда война подходит вплотную, и беда витает в воздухе, всегда появляются люди подобные Жанне. Настоящая Жанна сделала в военном плане не так много, но она заставила французов вспомнить, что они французы. Героиня Ники Батхен сделала ещё меньше, но если, благодаря ей во Франции появился генерал де Голль... впрочем, на то она и альтернативка.

Жестоко, очень жестоко, но как справедливо! И потом, именно в этой книге данное произведение оказывается на месте, являясь своеобразным послесловием к сборнику. В книге сразу начинает чувствоваться концепция. За одно это можно накинуть рассказу пару баллов.

Господи, ну наконец-то, хоть у кого-то из новых (относительно) авторов-фантастов видим хорошие стихи. Колыбельная? -- несомненно. Для двух голосов? -- да. Можно спеть засыпающему ребёнку, можно прочитать любимой. Услышат, поймут, успокоятся...

Классический пример хорошо написанного сюрреалистического текста. Спокойный, повествовательный стиль, каким принято говорить о вещах будничных. Никакой авторской оценки или оценки, данной героем. А ведь безумие захватило не только событийное поле, оно уже в мыслях героя, оно захватывает автора и скоро повернётся к читателю. Прекрасно соблюдено соотношение насыщенности текста и его размера. Страница текста, именно столько нужно, чтобы читатель проникся происходящим, но не успел возмутиться и сбросить чары абсурда.

Рекомендация: Читать, но только любителям.

В этой книге нет ни волшебства, ни колдовства. Уля Ляпина в родстве не с Гарри Поттером и его клонами, а скорей с Пеппи Длинныйчулок. Если бы эти супердевочки встретились и устроили соревнования по поеданию колбасы на скорость, я бы не знал, на кого ставить. А уж борьба с лысым брюнетом и его клевретами... такое импортным супердевочкам и не снилось. Ведь за границей нет благородных гипсовых пионеров на проволочной ноге. Короче, прочитаете книгу, и поймёте сами, что к чему. А если вдруг не поймёте, то дайте эту книгу вашим детям, они вам объяснят.

Впервые я слышал этот матерный анекдот лет тому сорок пять назад, когда Андрея Земляного и на свете не было. В ту пору я, по молодости лет, ещё слушал непристойные анекдоты. В пересказе Андрея Земляного анекдот не приобрёл ничего, кроме нескольких образчиков галантерейной вежливости, которая, видимо, должна оттенять матерную тираду венчающую анекдот. Всё очень скучно, пошло, примитивно. Опять же, является ли плагиатом пересказ анекдота от своего имени?

И ещё. Г-н. Земляной в данном сортирном произведении пишет: «Все казалось пресным и сугубым словно солдатский хлеб». К сведению анекдотчика: «сугубый» -- означает «удвоенный». Лев Толстой предлагал авторов, хотя бы раз употребивших слово, значение которого они не могут объяснить, пороть плетьми и запрещать им марать бумагу. Так что, ступай-ка, братец, на конюшню, да скажи, чтобы выпороли!

Ну, это попросту нечестно! Один к одному рассказ самого же Кайла Иторра «Всё как всегда», только гораздо хуже написано.