В этой рубрике мы станем публиковать статьи только о редких и коллекционных изданиях. Разумеется, для таких статей особое значение имеет визуальный ряд, поэтому просим авторов не забывать снабжать свои тексты иллюстрациями.
Продолжаю обзор иллюстраций к сказу "Медной горы Хозяйка". Среди отдельных изданий обнаружился раритет.
В.Баюскин (1948, 1952, 2016)
Главный сталинский иллюстратор сказов Бажова — В.Баюскин. Роскошная книга — "Малахитовая шкатулка" — с его иллюстрациями вышла в 1948 году, переиздана "Речью" в 2016 году. В этом томище 24 цветных страничных иллюстраций + чёрно-белые заставки и концовки. В 1952 году вышло бюджетное издание всего с четырьмя цветными вклейками. А оказывается, в 1952 году была ещё отдельная книжка "Хозяйка Медной горы" в мягкой обложке. Вот они: баюскинские книги (фолианта 1948 года у меня нет — есть современное переиздание).
В большом томе сказу "Медной горы Хозяйка" посвящена вот такая цветная иллюстрация, наклеенная на паспарту (даю фото с первого издания 1948 г., взятое отсюда: https://polny-shkaf.livejournal.com/19384...).
Эта же иллюстрация имеется в бюджетном издании 1952 года. А вот в отдельной брошюре картинка совсем другая (слева вверху).
Отдельное издание 1952 года и рассмотрим.
"Хозяйка Медной горы" (худ. В.Баюскин, 1952)
Название сказа на обложке отредактировано (видимо, незамеченная ошибка).
Эту книжку я случайно увидел на "Озоне" — информации на скорую руку не обнаружил, гарантий насчёт наличия внутренних иллюстраций не было. 600 рублей. Рискнул и купил. Получил в самом конце декабря 2015 года, в предновогодней атмосфере. Оказалась полноценная сюита цветных иллюстраций.
Сейчас пытался повторно найти информацию по этому изданию — ничего. Всплывает фотография обложки с "Озона" — это моя подклеенная книжка. И всё. Так что издание редкое.
Экспозиция/Локализация
1) Волшебство в сказах Бажова долго не давалось иллюстраторам: в сталинское время, если это не была сказка про Бабу-Ягу, не умели соединять самый что ни на есть реалистичный быт с потусторонними силами. Раздумывая над статусом Хозяйки медной горы в русском фольклоре, я пришёл к выводу, что это персонаж античной мифологи — Венера, которую Бажов перенёс в уральские подземелья (надёжно спрятав первоисточник). И как это было рисовать в 1950-е годы художникам-реалистам?
В первых иллюстрациях были попытки передать загадочную атмосферу через региональный колорит: "Седой Урал" и т.п. У Басюкина структурно важные рисунки на титульном листе и на задней стороне обложки задают этот тон.
Обычные пейзажи акварелью у Басюкина получились очень проникновенными. И какое разноцветье, безупречно подобранное!
2) Помимо цветных рисунков, Басюкин даёт на страницах, занятых текстом, чёрно-белые перьевые наброски.
Это тоже пейзажи, и тоже очень близкие к натуре.
3) Первые строки сказа: "Пошли раз двое наших заводских траву смотреть". Проиллюстрированы, в общем-то, тоже ради пейзажа (никакого значения для сюжета долгое вступление не имеет, это сугубо формалистический приём имитации устных рассказов тёмных людей).
Встреча Степана с Хозяйкой медной горы
Уже из рисунка на обложке было понятно, что ничего потустороннего Баюскин в Хозяйке медной горы видеть не намерен: девка как девка (у Бажова именно "девка" при первом взгляде упоминается, но это из-за её косы: незамужняя женщина).
А ведь это страшная дева-мстительница (её изощрённые казни в других сказах разворачивается). Ну да, предлагает жениться, но сама про себя говорит, что она "каменная" (тут другая Венера вспоминается, из новеллы Мериме — медная статуя, задушившая избранника в объятьях).
Ящерицы
Волшебную сторону Хозяйки демонстрирует её способность к метаморфозе: превращению в ящерицу. Здесь метаморфоза не закончена: тело ящерицы, голова человечья.
Реакция Степана: "Тьфу ты, погань какая!". Глядя на эту картинку, веришь, что погань.
В забое
1) Степан передаёт приказчику ругательные слова Хозяйки (ей совсем не нравится, что люди без её спроса разграбляют её подземные кладовые). Художники эту сцену изображают как вызов эксплуататорам — зачатки бунта. Хозяйка медной горы — организатор и идейный вдохновитель пролетарских выступлений.
2) А пока что Степан был выпорот и посажен на цепь в забое.
Нельзя было советскому художнику отказаться от возможности показать подневольный труд при царизме. Но в подобных эпизодах для адекватной передачи бажовского настроения мало реалистической манеры: этот ад требует Босха, а не Репина.
В гостях у Хозяйки медной горы
Баюскин продолжает развивать линию Хозяйки как деревенской девки в самом соку. К тому же, формально Хозяйка медной горы показывает Степану своё приданое. Такую бытовую сцену Баюскин и рисует.
Трудовые подвиги
1) Степан находит невиданные ранее малахитовые глыбы, из которых можно и колонны для Исаакиевского собора вытачивать.
2) Разговор с барином: приказчики обманули насчёт вольной, теперь никому не верю. А ведь барин давал честное дворянское слово — нет, вольная вперёд. Пришлось барину согласиться.
Интересно, что Степан с барином на равных держится: два самодостаточных человека. Это вот холуи барские Степана оценить не могли. Не это ли имел в виду Бажов — и передал Баюскин? Потом, в других сказах, пришлось Бажову выправлять линию, истреблять человечность в барах.
Конец Степана
Степан не смог забыть Хозяйку медной горы, всё бродил по горам, да и помер в лесу. Игуана, которая сидит рядом с мёртвым Степаном — это Хозяйка медной горы. Вроде бы даже в точности по Бажову:
цитата
...около покойника ящерку зеленую видели, да такую большую, каких и вовсе в наших местах не бывало. Сидит будто над покойником, голову подняла, а слезы у ей так и каплют
Но всё же это, наверное, не игуана должна быть — а крупная, но, по-прежнему грациозная, ящерица-змейка. Долго ещё придётся художникам Бажова разгадывать...
Собирание книжек с картинками иногда заставляет задуматься о жизни: побочный эффект коллекционирования.
Когда я недавно разбирался со свердловским юбилейным сборником бажовских сказов 1978 года (и с тонкими книжками, из которых сборник составлен), моё внимание привлекла картинка к сказу "Таюткино зеркальце". На картинке изображён удручённый мужчина и маленькая девочка.
Ассоциации с "Серебряным копытцем", которому мы уделили столько времени, возникли сами собой. И эти ассоциации оказались неслучайными.
Говорят, что во всей мировой литературе всего от 20 до 40 сюжетных схем. Если намеренно схематически передать сюжет "Таюткиного зеркальца", то он будет таким: "Живёт семья из двух человек: одинокий мужчина и маленькая девочка. Мужчина берёт с собой девочку в очень опасное место. Там девочка становится свидетельницей чуда. В дальнейшем с ней всё будет хорошо." Такая схема "Таюткиного зеркальца" соответствует схеме "Серебряного копытца".
При этом "Серебряное копытце" — это новогодняя сказка, а "Таюткино зеркальце" — очень тяжёлый рассказ, я бы сказал, страшный рассказ про безысходность. Великий мастер был Бажов, раз смог написать на один сюжет два противоположных по атмосфере произведения. Вот такое литературоведение.
Конечно, "Таюткино зеркальце" — крайнее проявление бажовского "сурового стиля", но ведь именно истории, подобные этой, определяют характер всех "уральских сказов". Да и Хозяйка медной горы — сквозной персонаж — в "Таюткином зеркальце" присутствует (за сценой).
"Таюткино зеркальце" композиционно лишено стройности "Серебряного копытца". Бажов непривычно подробен и избыточен в рамках совсем небольшого рассказа. Хотя все его отступления сами по себе очень любопытны, придётся передать содержание в кратком пересказе. В уме будем держать параллель с "Серебряным копытцем".
1) Как получилось, что мужчина (Ганя) остался один с девочкой (Таюткой)? У Гани жена зимой полоскала рубахи в проруби и соскользнула под лёд. К весне истаяла. Старший сынишка не зажился на свете. Осталась четырёхлетня Таютка. Вот так.
2) Что случилось в забое? Эпоха крепостного права. В шахте по добыче руды грозит обвал. Ганя — отец Таютки — безответный. Его-то в это гиблое место и решил поставить надзиратель (официальное наименование низшей властной должности в горно-заводской иерархии).
3) Как получилось, что Таютку пришлось взять с собой? И раньше её отец в забой брал (присмотр от соседей никудышный был). А тут Ганя представил, что будет, если Таютка совсем сиротой останется. Уж лучше вместе погибнуть.
4) Что с чудом? Главное чудо, что Ганя с дочерью живыми остались. По убеждению всех, это Хозяйка медной горы дитё помиловала. Ну а геологическое чудо — Таютка обнаружила природное огромное зеркало. Взрослые его расчистили, а Таютка нашла точно такое же, но миниатюрное: "Хозяйка медной горы на забаву, а может и на счастье дала".
5) Вот это всё присказка была. А теперь развязка. Надзиратель, чтобы выслужиться, сообщил о диковинке "заграничной барыне" (немке — жене "сысертского барина"). Та спустилась в забой посмотреть и заявила: "Хочу, чтоб это зеркало у меня стояло, потому как я хозяйка этой горы". Настоящая хозяйка — Хозяйка медной горы — таких слов не стерпела. Зеркало плюнуло рудой. Все неприятные персонажи были наказаны. Надзиратель сделался инвалидом (без ног). Барыня после этого одних дебилов рожала. Какой-то, судя по всему, полюбовник барыни без носа остался:
цитата
"ноздри на волю глядеть стали"
Эта жуткая расправа над угнетателями и является единственной моральной компенсацией угнетённым. В классовом противостоянии чуда не произошло, все вороженьки сами собой не сгинули. Хозяйка медной горы дала волю гневу, охраняя свой статус, а не в защиту страдальцев. Да, это вам не великодушный козлик Серебряное Копытце...
Год публикации сказа — 1941 (в марте).
Полных циклов иллюстраций к "Таюткиному зеркальцу" я обнаружил только два: уральского художника В.Васильева и знаменитого В.Милашевского. Про Милашевского уже приходилось говорить, что для него иллюстрирование бажовских сказов было случайным событием, о котором он позже не вспоминал. А иллюстрации В.Васильева очень сильные — меня проняли. При этом полное соответствие года выхода иллюстраций эпохе: у Милашевского — типично сталинские иллюстрации (в которых и Милашевского-то почти не видно), а у В.Васильева — типичные "шестидесятнические", когда иллюстрировали классику, а рисовали про современную жизнь.
А "Таюткино зеркальце" отдельной книжкой вышло в 1962 году в Свердловском книжном издательстве (правопредшественник Средне-Уральского книжного издательства). На Фантлабе издание представлено (https://fantlab.ru/edition260725). Художник В.Васильев на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art22860.
Посмотрим параллельно два этих полных цикла. Первым в паре пусть будет В.Васильев, вторым — В.Милашевский.
1) Безысходность
Первая картинка (В.Васильева) потрясла меня тем, что она, в общем-то вневременная — точнее, постоянно актуальная. Мужчина со знакомым лицом (на улице такие видишь, если не в зеркале), вечный фасон мешковатой одежды, досчатые стены... Такая обстановка могла встретиться на Урале и в предвоенном 1941 (время написания сказа), и в 1962 (время создания иллюстраций), да и сейчас в сохранившихся бараках можно увидеть то же самое. Всё это передано Васильевым без душещипательных подробностей и без признаков кричащей нищеты. Вот эта обыденность и поражает. У Милашевского — больше отсылок к крестьянскому быту XIX века, но зацепиться на его картинке не за что. Ганя даже не уныл, а плаксив. Таютка чересчур взрослая и хмурая.
2) Дорога на шахту
Раз уж зацепил меня Васильев, то и в этой его картинке нахожу мастерски переданные совпавшие ощущения промозглой зимы и безнадёжности (со всяким, наверное, было). Ну, и уральский горизонт ("выхода нет") передан точно. У Милашевского — просто унылая парочка по улице идёт.
3) В забое
Здесь только иллюстрации Васильева (их у него к сказу побольше, чем у Милашевского).
Сцены у Васильева вышли чересчур обыденные, хотя они и важны для психологии рассказа. Бажов был уже очень пожилым для той эпохи человеком, когда издал свои сказы. Мудрый, понятно. То, что происходило в забое он описал очень кратко, но мощно. Вот на первой иллюстрации мужики понимают, что Ганя идёт на верную смерть и ребёнка с собой тащит. Они ропщут. Молодой парень вызывается пойти вместо Гани. Реакция мужиков: надо жребий в таких случаях тянуть! позвать надзирателя! сами вытянем! И тут вворачивается потешный старичок и заявляет, что как раз "Ганя умнее нашего придумал. Хозяйка горы наверняка его с дитёй-то помилует. Податная на это, будте покойны".
цитата из П.Бажова
Этим разговором Полукарпыч и погасил у людей стыд. Всяк подумал: "На что лучше, коли без меня обойдется", и стали поскорее расходиться по своим местам
На второй картинке — Таютка обнаруживает природное зеркало. А в гиблом месте взрослых-то двое! Это Ганя и старик Полукарпыч (это его "маленько с шуткой" прозвали за низенький рост).
4) Зеркало
Центральный эпизод. Когда художники рисуют по условиям издания только одну иллюстрацию к этому сказу, они сцену с зеркалом часто обыгрывают. А наши сегодняшние художники? Таютка смотрится в зеркало. Васильев очень сдержанно рисует момент отражения Таютки. Милашевский этот эпизод делает полностраничной цветной иллюстрацией. Вроде бы Милашевский и ближе к Бажову: зеркало не только увеличивает, но и искажает, а старик шут-шутом. Всё так, но ведь Полукарпыч не только добровольно пошёл в опасное место (типа, провожу), но и работал там вместе с Ганей, т.е. совершал действия, которые должны были спровоцировать обвал. Это героический старик!
5) Барыня
Ну и, наконец, сцена с "заграничной" барыней. У Васильева возмездие уже свершилось: руда брызнула из зеркала, Хозяйка медной горы психанула. У Милашевского — барыня ещё глумится.
6) Заставки-концовки
У Васильева — заставка про рабский труд пролетариата. У Милашевского — концовка, где Таютка глядит из маленького зеркальца (точная копия большого — подарок Хозяйки медной горы). А у Васильева Таютка с маленьким зеркальцем на обложку вынесена.
Сейчас нечасто "Таюткино зеркальце" издают, а иллюстраторы его и раньше не баловали. Наверное, по форме не самый стильный сказ у Бажова. Содержание скомканное (про что вообще история — про Таютку или про барыню?). А только кажется мне, что это очень важный рассказ про русский национальный характер: как выстоять, стиснув зубы. Скоро читателям 1941 года это знание понадобится.
Собирательство определённых произведений (в моём случае — иллюстрированных произведений) при обилии библиографий собираемых авторов кажется понятным делом. Но для меня несколько лет назад обращение к библиографии Фантлаба показало преимущество фантлабовской системы перед общепринятой библиографией: как же много неучтённых публикаций бывает из-за того, что произведения попадают в сборники с тематикой, которую никогда бы логически не увязал с собираемыми авторами.
Вот и с "Серебряным копытцем" Бажова у меня сложилась ситуация, когда он оказался непредвиденным бонусом в приобретенных для другой цели сборниках. Приятный результат для коллекционера. Но совершенно случайный: ориентиры для поиска отсутствовалди, на Фантлабе этих сборников нет.
1) Г.Никольский
Бывают неожиданные радости. Кто-то находит автограф Наполеона, вложенный в кулинарную книгу. А у меня даже лучше получилось (зачем мне автограф Наполеона: не по-нашему написано и без картинок).
Приобрёл как-то скучную и политизированную хрестоматию для советских школьников.
Интерес — сугубо исторический, да и он быстро угасал по мере пролистывания. Не ожидал, что к концу этого сборника будут Пушкин, Маршак, Бажов с иллюстрациями, о которых никто и не слыхивал. Очень ценная книга оказалась. При этом ведь может стать редкостью. Думаю, такие книги при разгребании домашних завалов даже и к букинистам тащить поленятся — сразу на помойку.
"Серебряное копытце" с иллюстрациями легендарного анималиста Г.Никольского. Кто бы мог подумать! Иллюстраций немного, но они цветные и выстраиваются в своеобразную сюиту.
Начало не предвещает сюрпризов: старик Кокованя с пригретой им сироткой Дарёнкой беседуют вечерами. Кокованя рассказывает про необычного козла Серебряное Копытце, который высекает самоцветы ударом ноги. Иллюстраторы-сказочники здесь иногда рисуют и сам рассказ: летящие копытные, среди которых необычный экземпляр с рогами о пяти веточках. Никольский этого не делает. Но с краешку скамьи обнаруживается чёрное пятно с горящими глазами — это Мурёнка внимательно смотрит на читателя. Таки чувствуется рука анималиста, необычно подающего одного из главных героев (кошку).
б) Мурёнка
А вот дальше — всё! Теперь только звери! Никольский рисует эпизод, когда кошка Мурёнка вырвалась из дома и побежала по улице завода вслед за Кокованей и Дарёнкой, уходящими в лес. Собаки преследуют кошку. Погоня в горячем снегу... Вот такое уже обычный художник нарисовать не сможет: здесь навыки Никольского-анималиста продемонстрированы во всём блеске.
При этом нарисовано не совсем в соответствии с текстом. У Бажова всё же нет панического бегства кошки.
цитата из П.Бажова
Как стали Кокованя с Дарёнкой из заводу выходить, слышат — собачонки что-то сильно забеспокоились. Такой лай да визг подняли, будто зверя на улицах увидали. Оглянулись, — а это Мурёнка серединой улицы бежит, от собак отбивается. Мурёнка к той поре поправилась. Большая да здоровая стала. Собачонки к ней и подступиться не смеют
Но, видимо, художник решил основываться на собственных наблюдениях. Не поверил, что собачья стая на открытом пространстве не смеет подступиться к кошке.
в) Мурёнка и Серебряное Копытце
Встреча девочки с козликом художника не интересует. Вот встреча двух зверей из разных миров — да. При этом Никольский не только силуэты животных дал. Какие тени! Какие на заднем плане узоры из веток, покрытых инеем! Всё же Никольский был великим иллюстратором: он не зоологический альбом рисовал, а передавал настроение книги своими средствами, делая неожиданные и необычные акценты.
г) На крыше балагана
Завершающий сказочный эпизод решен Никольским как обычная бытовая сцена. Его больше натуральные позы оленя и кошки интересуют: как он изгибы передаёт! То, что благородный олень ещё и самоцветы копытом высекает, обозначено вскользь. При этом никаких мультяшных допущений даже для этой сцены Никольский не делает. Самоцветы мерцают волшебным, но натуральным светом. Видно, что не бижутерия и не электрические лампочки. А волшебство передаётся пейзажем русской зимы.
2) Н.Устинов
Другой сборник — современный, ему выброс на помойку не грозит.
Роскошная большого формата книга издательства "Эгмонт" 2008 года. Роскошная из-за иллюстраций Н.Устинова.
В 2016 году у "Речи" было переиздание этого сборника под другим названием и с выпадением некоторых произведений (Бажов остался) — этот сборник ещё в продаже (https://www.labirint.ru/books/549194/).
Состав сборника — самый пёстрый. Книга называется "Новогодняя сокровищница". Но в общую тему Нового года у составителей нормально вписался Пушкин с его "Мороз и солнце. День чудесный..." и Бажов с "Серебряным копытцем". Никогда бы не догадался. А на самом деле просто тема сборника шире: зима сама по себе праздник (пока не надоест).
Формально у Устинова нет полноценной сюиты: только заставка-картинка-концовка. Но у него под картинкой имеется в виду целый разворот. И есть какая-то новая философия в прочтении бажовского сказа. Фактически получился самодостаточный цикл иллюстраций.
а) Заставка
Начинается всё очень обыденно, отдаётся дань сюжету. Наша троица — мал-мала-меньше — углубляется в лес на зимовку.
б) Мурёнка и Серебряное Копытце
Волшебство на крыше, когда из копыт летят горы самоцветов, Устинову не нужно. Он и так умеет изобразить волшебную сказочную ночь. Но проявляется отличие реализма Устинова от реализма Никольского. Может, у Устинова сформировался в живописи магический реализм, который придумали в отчаянии как направление для литературы?
в) Концовка
Ну и прощание: Серебряное Копытце скачет, а, скорее, летит средь звёзд. Но где Мурёнка? Устинов всё же только козлика согласен считать волшебным созданием.
Вот такие неожиданные для "Серебряного копытца" решения получились. И очень похожие, и совсем разные.
UPD/21.08.2020
Мелькнули в Интернете иллюстрации из труднодоступной книги — современного малотиражного и очень дорогого издания ("Арбор", 2015). Современный художник А.Дмитриев. Старательная стилизация под Билибина.
Интересно, что билибинский стиль (русский модерн) хорошо подходит Бажову, хотя и не должен, вроде, соответствовать.
Смиренно, пользуясь летним затишьем, представляю начало обзора коллекции иллюстраций этнографического направления.
На Урале П.Бажов с его сказами сопровождает человека с рождения. В Свердловске/Екатеринбурге особенно.
В советское время Средне-уральским книжным издательством выпускалось много книжек со сказами Бажова с иллюстрациями местных художников. В моём детстве они, конечно, присутствовали. Читал, рассматривал... Но не зачитывался — проза серьёзная, совсем маленьким детям тяжеловата будет. Да и чего читать? Кто у нас про Серебряное Копытце не знает?
Бажов вернулся ко мне в зрелом возврасте. Лет десять назад наткнулся в букинистическом магазине на бажовскую книжку из детства. Сначала и брать не хотел, но всё же купил. Ну а дальше участь моя была предрешена: началось собирание иллюстрированного Бажова (хорошо, что его всё же поменьше, чем Пушкина).
Я не только рассматривал картинки — перечитал все сказы. Был потрясён. Бажов — автор, конечно, не регионального уровня. Он точно входит в десятку лучших русских писателей.
Из Бажова на слуху "Хозяйка медной горы", но там целая трилогия (сказ "Малахитовая шкатулка" из этой трилогии) — и, в общем-то, истории не то чтобы мрачные, но яростные.
А вот "Серебряное копытце" — редкий у Бажова тип светлой истории с хорошим концом. По сути, это наша зимняя сказка, т.е. русская новогодняя история. Никак не удаётся у нас с официальной зимней сказкой определиться. В России зима — обычное дело, поэтому не можем из множества претендентов выбрать одну национальную историю. Но "Серебряное копытце" — явный фаворит на эту должность.
Сначала буду показывать отдельные издания этого сказа. А первая книжка — с иллюстрациями М.Успенской (художница на Фантлабе: https://fantlab.ru/art6326) — наиболее близкая по времени создания ко времени написания (всё в сталинские времена: сказ Бажовым написан в 1938 году, а проилллюстрирован Успенской в 1952 году).
На Фантлабе есть двухцветный вариант, изданный в массовой серии: https://fantlab.ru/edition129341). У меня — современное издание от "Речи" 2015 года, воспроизводящее цветное издание 1952 года. Современное издание есть на Фантлабе (https://fantlab.ru/edition147945). Подробности от издателя тут и тут. Это издание — выдающееся по полиграфии и чувству вкуса.
Фото под углом — попытка показать тиснение переплёта (видно) и блестящую переливающуюся надпись (не видно).
Давайте посмотрим картинки. Я не смог сделать отбор — лишних иллюстраций нет. К тому же, нам надо по сюжету пройтись — подробные иллюстрации будут уместны.
1) Козлик
Силуэт козлика, именем которого сказ назван, помещён на форзацах (разные позы на переднем и заднем форзацах).
Портрет козлика Серебряное Копытце — очень сложный для иллюстраторов. Даже дискуссии заочные ведутся. В тексте сказа его на местный манер называют козлом. Даже героиня — маленькая девочка — поначалу путает его с домашней бородатой скотиной.
цитата
— Дедо, а он душнóй?
Кокованя даже рассердился:
— Какой же душнóй! Это домашние козлы такие бывают, а лесной козел, он лесом и пахнет.
Ладно, выясняем дальше. У козлика особенные рожки: "У простых козлов на две веточки, а у него на пять веток". На Урале водятся только косули (по крайней мере, в бажовских местах) — у косулей, действительно, только две ветки рогов. Тогда наш козлик олень? На Урале оленей никогда не было. Вот и получается, что это мифологический для здешних мест зверь — типа единорога.
Поэтому нельзя всерьёз обсуждать, как бы нам реалистично нарисовать козлика. Надо рисовать козлика из сказки. Какие-то черты у него реалистичные: "травой да листом кормится", шёрстка "летом буренькая... а зимой серенькая". Но есть и фантастические черты: он взрослый (пять веточек в рогах!), но
цитата
"ростом козел не выше стола, ножки тоненькие, головка легонькая".
Наверное, рост у копытных по холке меряют, так что 75 см в холке, не считая шею, голову и рога. Не карликовый олень, конечно, но всё равно очень и очень небольшой. По описанию козлик Серебряное Копытце — трогательный и хрупкий. Потом выяснится, что и нрав у него игривый. Успенская его нарисовала очень точно!
2) Локация
Действие у Бажова, как правило, происходит в рабочих посёлках (т.е. жители занимаются не сельским хозяйством, а работают на приисках или на фабриках) — главный герой "жил в заводе". Быт от деревенского отличался мало (сами жители в статусе "заводских крестьян"). Сейчас это всё или разрослось в городки, или вернулось к статусу деревень. Время действия "Серебряного копытца" — до отмены крепостного права (есть ссылки на "барскую рукодельню", куда отдали старших сироток).
У Успенской на картинке — скопление деревенских построек. Нищета торжествует. Нищета у Бажова есть (в сказах про дореволюционную эпоху). Но я не могу отделаться от мысли, что иллюстраторы позднесталинской эпохи рисуют с натуры послевоенную советскую деревню (было такое в иллюстрациях Л.Тимошенко к "Онегину": https://fantlab.ru/blogarticle53647). А вот ландшафт не меняется — горизонт с низкими горными хребтами соответствует обычному виду бажовских мест.
3) Сиротка
Одинокий старик по прозвищу Кокованя — охотник и (золото)добытчик — берёт к себе девочку-сироту ("по шестому году") по имени Дарёнка (от Дарьи), которая живёт у чужих людей нахлебницей.
цитата
Девчоночка маленькая, и кошка маленькая и до того худая да ободранная, что редко кто такую в избу пустит. Девчоночка эту кошку гладит, а она до того звонко мурлычет, что по всей избе слышно.
Кошка Муренка — единственная радость сиротки тоже отправляется жить к Коковане.
4) С Кокованей
цитата
Вот и повел Кокованя сиротку к себе жить. Сам большой да бородатый, а она махонькая и носишко пуговкой. Идут по улице, и кошчонка ободранная за ними попрыгивает.
Бажов природу не описывает, но все художники с удовольствием рисуют осень и зиму. Чувствуют, что природа — главный персонаж. В бажовских местах (Сысерть, Екатеринбург) Уральские горы невысокие, ландшафт ровный, но горизонт постоянно ограничен (долго-долго, куда не погляди, тянется какой-нибудь хребет, потом плавно идёт на убыль, а там уж и новый начинается). Резкие перепады ландшафта и швейцарские виды (скала и озеро) тоже, конечно, встречаются. Такие ландшафты художникам нравятся (в одной картинке перепады эффектно смотрятся). Таким часто уральский пейзаж и предстаёт в иллюстрациях к бажовским сказам, но это не пейзаж самих сказов.
А вот Успенская опять очень точно показывает именно бажовский пейзаж. Лиственные деревья — потому что вблизи жилья (сосну извели на строительство; а сплошь ели будут в глухом лесу, куда уйдёт Кокованя зимой). Видно, как Кокованя поднимается на крутую горку, но на горизонте — ровные горные хребты.
У местных краеведов есть большая претензия к иллюстраторам Бажова насчёт обуви — они не устают подчёркивать, что уральские заводские крестьяне носили сапоги, а не лапти. Так что по этому пункту краеведы Успенскую бы забраковали: у неё Кокованя в лаптях. Я думаю, за точной этнографией гнаться не стоит — сказы Бажова местечковый уровень давно переросли, а детали могут утопить весь замысел художника. Да и было бы чем гордиться: драли этих "заводских" похлеще, чем "лапотников" (о чём Бажов и пишет часто в других сказах). Я уж не говорю о том, что грубые сапожищи-то, чай, не в Лондоне тачали. Может, Коковане уже не нужно самоутверждаться через сапоги, и он удобные лапти выбрал...
5) Беседы про козлика
Дарёнка загорелась мечтой увидеть козлика. Почему он Серебряное Копытце?
цитата
— Тот козел особенный. У него на правой передней ноге серебряное копытце. В каком месте топнет этим копытцем-там и появится дорогой камень. Раз топнет — один камень, два топнет — два камня, а где ножкой бить станет — там груда дорогих камней.
6) В лес на зиму
Кокованя на всю зиму уходит в лес на охоту. Дарёнка упросила взять её с собой. А Мурёнка сама увязалась.
цитата
Пошли Кокованя с Даренкой. Все соседи дивуются:
— Из ума выжился старик! Такую маленькую девчонку в лес зимой повел!
7) Встреча с козликом
Кокованя ушёл в завод за лошадью и пропал на три дня. Дарёнка одна в глухом лесу. Тревога нарастает. Ей (и кошке) является Серебряное Копытце.
8) Гора самоцветов
Кошка играет с козликом (но Успенская это не рисует). Козлик запрыгивает на крышу и бьёт копытом.
цитата
К этой поре как раз Кокованя и вернулся. Узнать своего балагана не может. Весь он как ворох дорогих камней стал. Так и горит-переливается разными огнями. Наверху козел стоит — и все бьет да бьет серебряным копытцем, а камни сыплются да сыплются.
Вот он — настоящий новогодний фейерверк! Хотя Успенская его сдержанно — реалистично — рисует.
Кокованя успел нагрести полшапки камней. А наутро камни с крыши пропали (в шапке остались).
цитата
Все бы хорошо, да Муренки жалко. Больше ее так и не видали, да и Серебряное копытце тоже не показался.
Хорошее сопровождение текста у Успенской получилось.
А вот линию кошки Мурёнки художница не отразила (хотя кошку нарисовала, конечно). Вроде бы, история про кошку — всего лишь бытовая черта рассказа. Но уж очень настойчиво Бажов к Мурёнке постоянно возвращается. Роль кошки и в истории с чудом немаленькая.
цитата
Наверху козел стоит — и все бьет да бьет серебряным копытцем, а камни сыплются да сыплются. Вдруг Муренка скок туда же. Встала рядом с козлом, громко мяукнула, и ни Мурёнки, ни Серебряного копытца не стало.
Глубокомысленные комментаторы видят в Мурёнке какое-то мистическое начало. Поэтому, видимо, в реалистичный цикл у Успенской такая кошка и не вписалась. Ну ладно, другие художники восполнят этот пробел.
Очень идёт Бажову реалистичный стиль иллюстраций. Только Успенская недолго продержалась в традиции реализма. Она выработала свою собственную графическую манеру — и известна более по этой, достаточно узнаваемой, манере. Спустя более чем 20 лет Успенская создала новые рисунки к сказам Бажова, в том числе и к Серебряному копытцу. Массовое издание "Детской литературы" в сериях "Мои первые книжки" (1974) и "Читаем сами" (1976). На Фантлабе оба издания есть: https://fantlab.ru/edition108697; https://fantlab.ru/edition249055. Рисунки, кстати, немного отличаются. У меня — издание 1976 года в серии "Читаем сами".
При сравнивании двух вариантов иллюстраций, второй вариант (1974-1976) не нравится никому. Обвиняют позднюю манеру Успенской, но это неправильно.
Эта поздняя манера отлично подходит для детской иллюстрации. Это похоже на манеру любимого детишками Е.Монина, а глубже здесь угадывается молодой Лебедев из 1920-х гг., когда он первоначальные книжки Маршака иллюстрировал ("Мороженое", в первую очередь — см. https://fantlab.ru/edition162372). Бажов, иллюстрированный в такой манере, был бы большой удачей. Но почему-то во второй раз рисунки у Успенской получились вялыми. А ещё хуже, что ключевые моменты не отобразились в этом втором цикле. Необъяснимо...
А начиналось-то как хорошо: какие внутренние страницы обложки (квази-форзацы)! В книжке два сказа, и герои двух этих разных сказов идут навстречу друг другу (Кокованя с Дарёнкой — слева).
Но дальше выдумка иссякла. Вот тема Коковани и Дарёнки:
В этом варианте Кокованя согбенный дряхлый старик. Он, конечно, стал трогательнее выглядеть. Художница вроде бы подчеркнула характер Коковани (по словам Бажова, Кокованя "старик весёлый и ласковый") — но этот спокойный характер не от дряхлости ведь, а от уверенности свободного промышленника (внутренне свободного).
Ещё нарисована сцена встречи Дарёнки и козлика.
Концовка связана с сюжетом.
Вот и всё. Что-то не захотела Успенская по новому перерисовывать "Серебряное копытце". Будем дальше смотреть, как другие художники управились с "Серебряным копытцем" — редким примером этнографической сказки, гармонично вошедшей в большую русскую литературу.
UPD
Был, оказывается у М.Успенской промежуточный вариант. Сборник "Живинка в деле", изданный Детгизом в 1959 (пока на Фантлабе нет — подал заявку). У меня вот такой сильно потрёпанный экземпляр.
Цветных иллюстраций там немного, но к "Серебряному копытцу" есть аж на фронтисписе. Изображена Дарёнка, из дверей смотрящая на козлика. Ракурс иной, чем в книге 1952 года. Манера уже не такая строго реалистичная. А главное: козлик с Мурёнкой изображён! Почувствовала художница значение кошки в этом сказе...
А ещё в издании 1959 года форзац, интересный для понимания эволюции Успенской. Там тоже есть козлик и Мурёнка, но они уже нарисованы в той условной манере, которая характерна будет для всех рисунков поздней Успенской. Это переходный момент, который всегда интересно наблюдать у художников, меняющих свою манеру.