Все отзывы на произведения Эдуарда Веркина

IgorLutiy, 18 июля 2020 г. в 11:01

Нет ничего в мире случайного, так и эта книга попалась мне в руки в нужный момент.

Книга о взрослении, о первой любви, о жизни в забитых вымирающих деревушках и о неблагополучных семьях. И всё это предельно реалистично и в самых ярких красках. Но самое главное, что вроде и довольно мрачная картина вырисовывается, однако сквозь весь роман красной нитью проходит ощущение надежды. Да, ты довольно быстро начинаешь понимать чем всё это может закончиться и скорее всего закончиться. Это еще один плюс в копилку реалистичности. Да, в жизни бывает именно так. Но несмотря на всё это, ничто не может заглушить надежды в светлое будущее. Во что-то хорошее, что ждет героя впереди, несмотря на все неурядицы. И вот это чувство сопровождает до самого конца, заставляет перелистывать страницу за страницей, пока не перевернешь последнюю.

Очень пронзительное и очень живое произведение. Не ожидал такого, но в итоге очень рад, что прочитал. Достойная книга.

beskarss78, 05 апреля 2020 г. в 19:48

Остров Сахалин у Чехова — место жизни. Пусть убогой, временной или просто каторжной. Наполненной обидой и презрением. Но — небезнадежной. Новый край, в котором когда-то появятся настоящие города. Хотя бы для внуков-правнуков...

У Веркина Сахалин — место дожития и смерти. Сотни тысяч китайцев бегут на остров с материка, но в саму Японию их никогда не пустят, лишь отберут всех здоровых детей.

При некотором сходстве — люди живут на острове временно, устраиваются не навсегда, отказываются думать, что пустят здесь корни — Веркин ставит совсем другой вопрос. И звучит он так: что останется после исчезновения народа? Твоего народа?

Держава и земли? России больше нет, а бескрайние просторы теперь заражены, отравлены и там бродят зомби. Всё будто проклято на веки веков.

Имена? Как от Советского Союза остались названия кратеров на темной стороне Луны? Или как от Рима нам остались сотни слов? Но Веркин безжалостно показывает, что сохранение старых сахалинских названий — это просто фиговый листок, которым другие народы прикроют собственную неблагодарность. И еще это способ не называть японскими именами землю смерти.

Достижения? Вы полетели в космос? Оставшиеся после ядерной войны люди просто не вспомнят, кто первым это сделал. Пусть они сами стремятся к небу и другие планеты становятся чуть не последней надеждой — зачем им память о вас?

Православие? В книге христианство показано настолько гротескно, настолько безнадежно и бессмысленно, что даже не хочется так оставаться в будущем. Мистическая вера становится отравленной и больной, как сахалинская земля, на которой процветают некротические культы. Теплится лишь вера в отъезд — сейчас в Японию, а потом — к звёздам, на космических кораблях.

Твоя кровь будет жить в других народах? Если только останутся дети, и уцелевшие согласятся признавать родство. Голубоглазая героиня помнит о происхождении своей матери. Но таких как она слишком мало в Японии. Да и сегодня, оглянитесь, многие ведь народы задумываются над тем, что Париж это место, где когда-то жили французы...

Твои книги? Поэзия? Идеи? Может они и сохраняться в памяти горстки ученых. Но уцелевшие после ядерной бойни народы переживают вспышку национализма. «Остров Сахалин» рисует предельно милитаристскую, опростившуюся культуру Японии. Осталось мало учёных, еще меньше поэтов. Жить просто тяжело, и очень надо найти постороннего, чужого, которого можно обвинить во всех бедах. После чего унижать и сладострастно презирать. Япония стала той жестокой, отчаянной державой, с которой готовился воевать Аркадий Стругацкий. Слесари, матросы, надзиратели и санитары — зачем им писатели-гайдзины из других эпох? Разве что просвещенный чиновник прикажет подавать чай в подстаканниках. Но это всего лишь каприз бюрократа — чтить обычаи прошлых народов.

Кроме того, чтобы остаться в умах немногих уцелевших после ядерной катастрофы — надо владеть умами людей до её начала. Сегодня дискурсом владеют американцы, потому в романе куда больше англосаксонского, чем русского. Стать античностью для нового мира — третьим Римом для азиатских культур — у русских не факт что получится. Мало мест в умах людей завтрашнего дня, и жестоко дерутся сегодняшние образы за эти места.

Как Парменид, философствуя, отнимал у вещи все качества, оставляя лишь её бытие, так и Веркин отнимает все привычные образы бессмертия народа. И лишь когда исчезает всё преходящее, становится понятно, зачем же понадобился ему парафраз чеховской книги.

В «Острове Сахалине» восемьсот девяносто пятого года издания описаны гиляки. Последние сахалинские аборигены, у которых не осталось ничего, кроме ненависти и дисциплины. Лишь в служении чужим людям, чужим идеям они ещё могут найти себя. Потому используют их для поимки беглых либо для охраны. Им по силам любые ответственные поручения, для выполнения которых не надо знать грамоты.

Русские в романе как гиляки. Главный герой это «прикованный к багру» каратель, заботам которого можно поручить молодую девушку из метрополии. Молодой парень с уже пошатнувшимся здоровьем. Артём убьет десятки людей, но её не тронет — таков приказ. Ещё будет строить столбики из речных камней — каирны — единственный вид искусства, который он понимает. Благородный дикарь, вот кто он такой.

Но русские и не гиляки. После нас остаётся некое свойство души, без которого в мире завтрашнего дня очень плохо. Когда-то наш народ был признанным носителем этого качества, играл свою роль в большом концерте «мировых чувств». Сейчас его не стало — и без русского милосердия невыносимо жить что японцам, что китайцам, что немногим оставшимся американцам.

Нельзя сказать, что бессмертие народа через чувство — уникально. В романе буквально парой абзацев рассказано, как американцы оставили японцам самоиронию. Лучший миноносец империи теперь называется «Энола».

Героиня — милосердна. Она сама не осознает этого, не умеет обращаться с этим своим качеством. Молодая красавица, которой сложно ограждать себя от назойливого мужского внимания. Роман — это её воспоминания, она много где противоречит себе, порою врёт, как очевидец. Впервые Сирень покидает родной дом и привычную академическую среду, чтобы совершить путешествие — оценить будущее Сахалина, его перспективы. У неё с собой отцовский макинтош, пара пистолетов и лучшие рекомендательные письма. Стреляет она без промаха, смотрит на мир не зашоренными глазами и хочет быть порядочным человеком.

Её образ — тоже совершенно не подходит для посткатастрофической Японии. Светлый и строгий, не отягощенный жаждой власти, наживы и умением идти по головам. Он будто пришел из романтического анимэ, которое объявили «фривольной мультипликацией» и уничтожили. Сирень почти ничего не пишет о любви, и очень много о страданиях и смерти. Но рядом с ней люди меньше всего хотят страдать, и пытаются отыскать в себе что-то хорошее, яркое. Не всегда у них получается и она устает заглядывать в раскрывающиеся души.

Фоном для путешествия Сирени становится гибель острова.

То, как героиня пытается спасать людей, кого стремится спасти, какой возвращается из путешествия — ослепшей и облученной, потерявшей свою любовь — показывает, насколько неудобно милосердие, как с ним трудно обращаться.

Как с огнём.

Но разумный эгоизм и сухая рациональная взаимопомощь приводят в тупик. Лучший поэт эпохи окажется на каторге, и умрёт, отказавшись от всего человеческого в себе, обернувшись натуральным зверем. Миллионы людей, оставшихся на острове, власти просто бросят и убьют, опасаясь эпидемии мобильного бешенства.

Так что в мире, где так мало осталось шансов на выживание человечества — невозможно без милосердия. Либо японцы в итоге станут милосердными, и научат их этому воспоминания Сирени, а её внук увезёт с Земли — либо кончатся, как прочие народы, назначая всё новых отверженных, выжигая очередные острова.

Это примиряет надежду на существование человечества с финалом романа, где русских больше нет.

Изенгрим, 13 февраля 2019 г. в 11:41

Крайне забавная книга, потому что это классический постап (с ядерной зимой и зомби), местами оригинальный, местами шаблонный, но благодаря привязке к АПЧ умудрился выбиться из фантгетто и воспринимается многими как серьезная мейнстримная литература. Несмотря на то, что Чехова я не читал, очень хорошо было видно, в каких местах автор опирается на Антона Павловича — текст вроде не менялся, но какое-то неуловимое дуновение тут же подсказывало: во, тут Эдуард Веркин явно использует труд классика.

В романе, к сожалению, присутствует определенная неряшливость. То майор вдруг станет полковником, потом снова майором, то персонаж, который вроде спал, описывается как что-то делающий, хотя вроде не упоминалось, что он проснулся, кореец в одном предложении может легко превратится в китайца в следующем. Я уж даже не буду говорить, что сама по себе идея, что Япония выживет в ядерном апокалипсисе, тоже довольно смешная, особенно учитывая, кто именно, по версии автора, станет его инициатором.

Книга весьма задорная, с неким ухарством и иронией, и читается и усваивается довольно легко, как йогурт с кусочками фруктов. Описания постоянного членовредительства и человекоубийства — красочного или на худой конец массового — автор дает как-то походя, не то чтобы равнодушно, а как само собой разумеющееся, эдакие этнографические зарисовки, обычай тут такой, что поделать. Эти описания даже создают странную душевную атмосферу упорядоченности и логичности.

Здесь очень сочная и вкусная бытовуха. Авторы постапа зачастую не размениваются на детали, главное — фон и действие, Веркин же, благодаря использованию элементов травелога (Маккарти нервно курит в углу) вываливает целый ворох подробностей — как живут, что едят, как сидят, обычаи, общество, коррупция, народное хозяйство, промышленность — все это подано удивительно компактно и познавательно.

Текст весьма расистский и способствует разжиганию межнациональной ненависти. Переводить его на другие языки нельзя, ибо непременно вызовет лютую попаболь у китайцев, корейцев и американцев. Даже и некоторым русским может не понравиться, что хоть главные герои — русские, но в целом этот этнос относится к вымирающим меньшинства. Если это экранизировать, то все фестивали откажутся показывать, а Минкульт не выдаст лицензию на прокат. Хотя я лично посмотрел бы.

jelounov, 29 января 2019 г. в 18:57

(предупреждение: весь обзор один большой спойлер)

У Веркина мало историй полностью лишенных фантастического или мистического элемента, эта одна из таких. В центре ее подросток Никита из российской глубинки: не то, чтобы «трудный» и безнадежный, но проблемный. Патологический лжец, неспособный испытывать добрые чувства к самым близким людям. В нем еще живо что-то врожденно-хорошее, но оно легко сметается любым эмоциональным ветерком. Поведение и мышление его настолько напитаны негативом, что сочувствие к протагонисту по ходу чтения все время исчезает. Благодаря скверному характеру он никак не может установить нормальные отношения с братом, подружкой, родителями, приятелями Денисом (его он хочет натурально убить и зовет Упырем) и Ильей (его он кличет не иначе, как Вырвиглаз). Кто же мертвец в этом романе? Никита и есть мертвец. Физически он жив, но эмоционально мертв. Он желает всем зла. Все персонажи совершают какие-нибудь действия, Никита просто плывет по течению, его единственный реальный поступок – попытка убить Дениса. Из зависти перед тем, что у того в жизни все есть — любящие родители, интеллектуальное превосходство и восемь сортов мороженого в холодильнике. Денис – его каталист.

Причина проблем Никиты открывается в самом конце — а с нею и второй смысловой слой: его не любят родители. Поэтому он сам не способен полюбить. Ложь – это способ ребенка привлечь внимание, закамуфлированный крик о помощи, попытка стать интересным и любимым. Ужас в том, что объект его ненависти, Денис, в еще худшем положении: родителям он вообще не нужен, его родили «по медицинским показаниям» и сбагривают на сторону, под крылышко первому попавшемуся «другу», который становится для парня смертельной угрозой. Думаю, и внешнее безобразие «Упыря» — лишь перекос в восприятии со стороны Никиты. В минуту просветления он видит Дениса нормальным парнем. Человек ненавидит человека из-за того, в чем тот еще более несчастен, чем он сам.

Единственный друг Никиты – Вырвиглаз, такой же бедолага, даже хуже, отец бьет его и запирает в подвале, когда напьется. Представитель социального дна, Илья помогает протагонисту опуститься на свой уровень. Интересен младший брат Никиты – он с детских лет профессиональный организатор погребений. Старший — мертвец, младший — похоронщик. Старший (тут аллюзия на ЧЯП) имеет запас удачи, он выигрывает деньги в автомате, находит старинный собачий ошейник с картой сокровищ, но отказывается от него из ложных надежд – зато брат действует активно и перехватывает ошейник, а с ним и удачу. Перспективы старшего брата выглядят скверными, зато младший явно далеко пойдет, он уже успешный человек: ведь он умеет извлекать пользу и выгоду даже из смерти. Почему так вышло?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно опуститься глубже, на третий смысловой слой. Когда Никита подслушивает разговор родителей, они говорят о нем с беспокойством и интересом. Может быть, ему и в самом деле не хватило родительской любви, но все же они не злодеи, как отец Ильи и, как могут, забоятся о нем. Никита злопамятен, он лелеет в душе все понесенные обиды, и это искажает его восприятие всех людей вокруг. Единственный персонаж, с которым он не находится в конфликте – грубая и язвительная бабка. Вот чей характер он унаследовал, а с ним и проблемы. Ее хамское отношение к его отцу и матери он тоже унаследовал. К счастью, Никита все же не безнадежный парень: эта история может оказаться подростковым кризисом, из коего он выйдет психически здоровым и социально успешным человеком. Да и Вырвиглаза с собой подтянет вверх. Стопроцентный драматический персонаж на развилке – качнется ли маятник его судьбы в темную сторону, или в светлую, мы можем только гадать. Если в светлую, то благодарить надо Дениса.

История печальная, но в стиле Веркина – дающая парадоксальную надежду на лучшее в итоге, когда уже кажется, что перед нами трагедия. Концовка полуоткрытая, можно истолковать обстоятельства так, что Денис умер или же остался жить; мне все же кажется, что он скорее жив. Резкий контраст веселого стиля и печального содержания добавляет драматизма. В завершение обзора не могу не сказать – вот еще одна книга, заявленная у Веркина как детская, в действительности же она доступна пониманию даже не для всякого взрослого. Судя по отзывам, что я смог найти — далеко не всякого. Исследуя архитектонику романов Веркина я начинаю склоняться к мнению, что это не просто авторский стиль. Значительная часть его историй — это вариации одной и той же грандиозной истории, гранями которой становятся судьбы близких по духу героев.

strannik102, 16 сентября 2018 г. в 05:43

А во главу угла мы поместим Любовь...

Весьма оригинальный образец современной подростковой фантастики. Не привычного и уже отчасти навязшего в зубах фэнтези, а именно фантастики. С элементами постапокалипсиса, с вампирско-упырско-вурдалакской линией, однако и не без оттенков SF. Однако более всего это просто книга об отношениях. И весь фантастический репертуар и антураж нужны были Веркину только для того, чтобы поставить своих героев в непривычные и необычные условия. Поместить их туда и посмотреть, как они будут себя вести и как попытаются справляться с предложенной задачей. И не важно, что героями романа стали вупыри — выжившие в постапокалипсисе превратившиеся в упырей и вурдалаков люди. Причём, раз мы имеем дело с подростковой литературой, то и герои — подростки. А что у нас делают подростки? Правильно — учатся любить. И потому тема любви и отношений занимает и наших главных героев, которые — по условию — лишены души и соответственно не умеют чувствовать. Но хотят этому научиться...

Книга написана соответствующим подростковым языком. Приближение к этому возрасту максимальное, а поскольку писательского мастерства Веркину не занимать, то погружение в этот подростковый причудливый и извращённый мир происходит сильное и полное. С приобщением к трудностям и опасностям и с надлежащим сочувствием. При всём при этом книга написана вроде как с оттенком иронии и признаками широкой улыбки, и даже с кое-где прорывающимся наружу смехом. Однако эпилог придаёт этому несерьёзно-ёрническому изложению совершенно иной, вполне серьёзный оттенок.

sherlok, 21 августа 2018 г. в 15:07

Весьма достойная вещь. Книга поначалу показалась нудной, но как-то незаметно захватила и понесла. О чем она? О вампирах, о подростках, о любви, о жизни. Грустная и смешная, лиричная. К.б. (с).

Открыл для себя нового автора, и вам советую познакомиться (тем, кто еще нет).

И да, не могу удержаться, что бы еще раз не повторить это великолепное, намертво привязавшееся ко мне «к.б.»(с)!

sergej210477, 26 июня 2018 г. в 00:31

На мой взгляд, самое сильное и интересное из произведений Э. Веркина, по крайней мере, из тех, что я прочитал на данный момент.

Очень разносторонний писатель. Есть у него и веселые юмористические повести для детей, фантастика, серьезные взрослые вещи.

«Друг-апрель» — одно из произведений Веркина, написанное на социальные темы, где главные герои — подростки. Есть у этого писателя книги про то, как «богатые тоже плачут». Например, «Герда». А есть романы про то, «что бедность не порок, но большое несчастье». Как «Мертвец» и эта книга — «Друг-апрель».

Даже не знаю, для подростков она написана, или скорее для взрослых.

Очень интересная авторская задумка — в книге две сюжетные линии.

Первая — романтическая история первой любви. Очень лиричная, чистая и трогательная. Красивая сказка про верного рыцаря, преданно служащего своей прекрасной даме.

Вторая — реальная, семейно-бытовая история жизни главного героя. Мрачная и «чернушная».

И две эти совершенно разные линии, даже написанные в разном стиле, органично сплетаются в одно целой.

Итак, главный герой, Иван Аксентьев, по кличке «Псих». Умный и незаурядный подросток. Но, живет он в ужасном мире. Нищета, пьянство, драки и уголовщина. «Социально-неблагополучной» назвать его семью — это ничего не сказать. Мрак и жуть.

Но у Ивана есть и другой мир, где он счастлив. И эта вселенная для него заключается в единственном человеке — Ульяне. Их нежная дружба началась ещё в детском саду.

Только, как и говорит главному герою его дядя — первая любовь никогда не бывает счастливой.

Если бы эта книга была только о первой любви — то получились бы «розовые сопли».

Если бы Э. Веркин написал только историю про жизнь Аксёна, получилась «чернушная» и депрессивная книга про жизнь на «помойке».

А вместе — вышел сложный и интересный разносторонний роман.

Тут есть и лиричность. А есть и прекрасный юмор, правда, порой чёрный. Грустно, местами безнадежно. Но много веселых и смешных сцен.

Как всегда, у Веркина, очень интересные и сложные психологические образы героев.

Недостатки в этой книге мне найти было сложно. Некоторые могут сказать, что книга очень уж печальная. Но, это жизнь.

На мой взгляд, автор немного сгустил краски. Уж очень все прекрасно складывалось во взаимоотношениях Аксена и Ульяны. И, наоборот, уж очень все жутко и кошмарно было в другой стороне жизни главного героя. Но, это не недостаток, а излюбленный приём Веркина, который присутствует и в других его книгах.

Отличный и интересный роман. История дружбы и любви, и просто жизни, реальной, настоящей.

rakinfant, 09 апреля 2017 г. в 02:22

То, что не получилось у Гоголя, получилось у Веркина!

Это про продолжение «Мёртвых душ», где предполагалось,

что герои станут лучше (по аналогии с Божественной Комедией Данте).

Гоголь не смог написать о людях хорошее,

а Веркину удаётся писать и хорошее, и плохое.

Фантастики в книге немного, это скорее классика, местами с юмором.

Нафферт, 22 июля 2016 г. в 21:06

Собственно, это «Евангелие от Синцова». По времени и мессия. Очень плотный, крепкий текст. А что финал открытый — так до Голгофы еще далеко.

Nansy, 27 января 2016 г. в 14:31

Еще в детстве мне подарили книжку «Пионеры-герои», которую я читала несколько раз... Хотя об этом я вспомнила в самом конце романа «Облачный полк», что-то знакомое...полезла в интернет и сразу наткнулась на статью о том как этот роман пересекается с книгой о пионерах-героях и, конечно, о главном герое, о фотографии сестры и о многом другом. Хорошо, что автор написал об этом, написал о войне, как о болезни, изнутри, с помощью литературных приемов, сочно, с чувством. Читатель живет книгой. Мы не должны этого забывать никогда. Иначе, опять. И да, война — это болезнь.

miamortu, 30 декабря 2015 г. в 23:05

Сразу: про пятую книгу говорить не буду — это самостоятельное произведение, к циклу не относится.

Что до остальных, то о них должно говорить только вместе. И читать без перерывов. Потому что иначе не увидеть самый главный плюс.

На этом цикле я неожиданно понял, что меня так привлекает в постапокалиптике. Мародёрство. Возможность зайти и взять. Пройтись вдоль, выбирая что получше. Остальное побросать на пол. Разбить стекло и спокойно хрустеть осколками. Ночевать в брошенных квартирах. Потрошить закрома и смотреть на пустые улицы. Понял, потому что здесь не почувствовал в этом вкуса. Острогин сделал разворовывание складов и обследование пустых домов серым. Будничным.

Всё дело в языке. Он с поразительной точностью отражает внутреннее состояние главного героя. Изменяется и развивается вместе с ним. Рваный, ёмкий и грубый в первом романе. Декадентски лиричный к концу третьего. Обыденные для Дэва вещи описываются сухо и неброско. Но моменты, когда его что-то задевает за живое, захватывают дух чистотой эмоций и хлёсткостью фраз. Будь то смертельная опасность, достигнутый рубеж или глобальная переоценка ценностей.

Вместе с взрослением протагониста меняется и настроение книг.

«Бог калибра 58»:

«Мертвецы не танцуют»:

«Большая красная кнопка»:

«Икра будущего»:

Недостатки, конечно, есть. Но в целом атмосферная и умная штука.

Немного об остальных героях: они все живые и разные, со своими бзиками, устремлениями и манерой речи. И это отчётливо контрастирует с бесноватой гротескностью мира.

Ещё немного о Дэве: мне он напомнил Сагару из «Стальной Тревоги» — тот же характер, тот же путь морального развития, те же взаимоотношения с остальными.

И немного о висящих ружьях: Острогин любит возвращаться к персонажам, вещам и идеям, когда ты уже успел о них забыть.

Alex Fear, 24 августа 2013 г. в 08:44

Странно было читать подобное в серии «Страшилки»...

Нет, начну с начала.

Эдуард Веркин для меня писатель новый, неизведанный. Первой ласточкой, то есть, повестью, которая попала ко мне в руки, оказался сугубо фантастический «Остров последнего злодея». Несмотря на всякие нестыковки, мне понравилось. Я заметил, что Веркин пишет далеко не так, как большинство современных детских писателей (в России). Объясню. Герои Веркина то ли старше, то ли ведут себя более по-взрослому. Обычно от подростков в наших книгах не ждёшь чего-то особенного, поскольку все они, кажется, выписаны по одному шаблону: глупые, разговаривающие на каком-то языке, обычно не свойственном современным детям, воспринимающие невероятные события, окутывающие их жизни, то с непонятным юморком, то просто никак (во всяком случае, большинство персонажей Елены Усачёвой).

В повести Веркина герои поразили меня своей живостью и реальными взглядами на жизнь.

И я решился прочитать что-нибудь ещё. И взялся за «Ведьмин день» (в более раннем издании — «Правда о привидениях»).

И оказалось, что и здесь Веркин не промахнулся. Он написал настоящий роман (повестью у меня это язык назвать не поворачивается) ужасов. Не очередную тупую страшилку, коих миллионы и которыми не напугаешь даже маленькое дитя. «Ведьмин день» оказался мрачным, атмосферным произведением, при чтении которого напряжение нарастало едва ли не с каждой страницей. Уникальное, на мой взгляд, творение. Я не припомню ни одного детского ужастика (за исключением, наверно, только «Ключей от царства мрака» Артамоновой), который оказал бы на меня столь сильное ощущение, в который бы я погрузился, утонул бы в сюжете (да и то, «Ключи от царства мрака» потеряли свой эффект уже где-то на половине). «Ведьмин день» же (как и следующий, кстати, роман «Шаги за спиной») не отпускал до последней страницы. Клянусь.

Конечно, книга Веркина далеко не идеал. Куча нестыковок, недоговорённости и некая примитивность оставляют свой след, но след этот сглаживается чувством благодарности к автору за столь сильные эмоции, полученные при чтении.

И ещё, кто-то говорил (не помню, кто именно, да это и не важно), мол, нельзя такое писать для детей. Чушь. Можно. Это ужасы в конце концов, а не глюки наркомана, коими обычно заменяются истории Усачёвой. А ужасы пишутся для того, чтобы пугать, закалять психику, а не разрушать её, как считают некоторые (я вот вообще вырос на «Восставшем из ада» и «Зловещих мертвецах», но психом не стал). Так что смело читайте книги Веркина, и дети пусть тоже их читают. Никто ничего от этого не потеряет (ну, кроме пары-тройки сотен из кошелька), зато приобретёт очень многое.

Эндер, 08 апреля 2013 г. в 22:52

Цикл «Хроники страны мечты» Эдуарда Веркина я начал читать ровно с середины – с романа «Кошки ходят поперек». Книга эта попала в мои руки, вообщем-то, достаточно случайно: меня прельстило оригинальное название и заинтересовала аннотация. Ничего особенного я от этого абсолютно незнакомого мне автора не ожидал. Тем приятнее было мое удивление после начала чтения.

Книга захватывает буквально с первых страниц – а начинается она без всякого намека на фантастику/фэнтези – как типичный роман из современной школьной жизни. Причем роман очень удачно написанный – настоящие, живые мальчишки и девчонки учатся в престижном лицее, дружат, ссорятся, дерутся, влюбляются… Замечательно (с моей не слишком компетентной точки зрения) передан современный школьный лексикон. Ненавязчивый юмор всегда к месту.

Но вот в жизни главного героя Жени Кокосова все большее место начинает занимать новая странная одноклассница Лара. И постепенно фэнтезийные нотки начинают проникать в ткань повествования. Вместе с этим роман становится все серьезней и серьезней, чтобы внезапно прерваться на высокой ноте…

Кроме тщательно прописанных главных героев меня очень порадовал язык повествования – плавный, легкий, но, вместе с тем, очень образный.

На мой взгляд, книга будет интересна как подросткам, так и романтически настроенным читателям старших возрастов – за достаточно простым сюжетом угадывается более глубокий слой с попыткой поразмышлять над вечными вопросами.

Очень рад, что неожиданно для себя открыл нового замечательного писателя. \

Пошел читать Эдуарда Веркина дальше.

Наталья В. В., 02 мая 2011 г. в 12:17

«Остров последнего злодея», конечно, выбивается из ряда современных безликих произведений для подростков, в этом автору надо отдать должное. Мир будущего отчасти напоминает мир «Алисы» Булычёва, только подростки старше. Мальчик из будущего, Антон Уткин, увлекается историческим моделированием. А привлекает его в истории то, чего уже нет в современном ему обществе: злодейство. Он решает доказать своим друзьям, что зло в природе человека не уничтожено. Сюжет напоминает «Повелителя мух», но, разумеется, решается иначе, о чём прямым текстом говорят сами герои.

Не впечатлил язык Веркина: фразы рыхлые, перегруженные, что затрудняет чтение. Много оригинальных слов, есть интересные находки, но есть и вещи на грани речевых ошибок. Книга не лишена юмора, но мне показалось, что он не будет понятен современным подросткам — для этого им необходимо знать, например, кто такие пионеры и что такое «Марш энтузиастов». А люди взрослые, способные оценить такой юмор, вряд ли впечатлятся чтением этой книги.

Вывод: вполне читаемо, но можно и не читать, ничего не потеряешь.

perInka, 11 июля 2024 г. в 12:37

Это настолько странное повествование и странный сюжет, что совершенно прекрасно. Первую половину первой книги читала мучительно, но “грызла кактус” и не могла бросить, а потом как будто что-то щёлкнуло в голове и дочитала запоем с восторгом и наслаждением оба тома. Это же “Алиса в стране чудес” по-взрослому и в русской провинции! Абсурд смешивается с ужасом, смех сквозь слёзы, загадочная русская душа во всей омерзительной красе. Детектив без финала и герой без целей и смыслов, но это и не нужно. Сюжет здесь многослойный и смысл, возможно, глубокий, но это не главное, а главное, что в книге скрыта такая магия слова, что она опьяняет.

Lunetta, 21 марта 2024 г. в 22:00

Очень понравилось. Прочитала на одном дыхании, в несколько дней. До этого мое знакомство с автором ограничилось его довольно таки пессимистичным «Мертвецом».

Тут все несколько иное, но стиль угадывается. Читать приятно, ГГ понравился, да и Алиса выглядит очень живой.

Понравилось, что ГГ к концу книги немножко, да изменился. Понравилась эта его своеобразная вера, его отношение к жизни: никакого расслабления и пр. В общем, восторг.

Половину книги можно растащить на цитаты, едкие фразочки, многое, очень многое заставляет задуматься.

Приятно знать, что где-то еще есть нормальная фант. (и не только) литература без вот этого всего, без «сильных и независимых».

Спасибо!

P.S. Многие сравнивают этот роман с Метро.2023. Их даже ставить нельзя рядом! ИМХО, «Метро» — роман крайне посредственный и переоцененный.

Славич, 12 июля 2023 г. в 01:55

Прав был старик Брэдбери: писатели-фантасты не предсказывают будущее — они его предотвращают. Стоит фантастам сделать какой-нибудь прогноз — всё, пиши пропало, не сбудется.

Лично на мой вкус, одно из лучших произведений Эдуарда Веркина, если не самое лучшее. Разумеется, номинационными комиссиями всевозможных премий, от «Интепресскона» до «Филиграни», рассказ замечен не был, равно как и массовым читателем.

Для тех, кто любит тонкую фантастику о фантастике.

kagury, 17 июня 2023 г. в 14:15

Давно вижу положительные отзывы в отношении произведений этого писателя, который получил уже с десяток разных премий. Решила, что мне тоже надо.

Аннотация к «ЧЯПу» обещала каникулярную историю безо всякой романтики (почти все остальные отпугивали меня намёками на первую любовь) и, в общем-то, не обманула. Ну и кроме того, в 2017 году эта повесть получила литературную премию «Новые горизонты» как лучшее фантастическое произведение года. Хотя я бы его к фантастическим точно не отнесла.

Это действительно оказалась очень летняя история. Наполненная тем жарким ленивым маревом и удовольствием ничегонеделания, которое присуще детству, и которому можно предаваться без чувства вины, непременно сопровождающего такое состояние, когда ты становишься взрослым.

Синцов едет на месяц к бабушке в деревню (зачеркнуто) в маленький городок Гривск. Глухая провинция, никого знакомых, интернет по модему, в общем, должна быть тоска. Но в городке находится для Синцова приятель – его ровесник Грошев (или иначе – Чяп), коллекционер монет, жетонов и прочих любопытных штук, из которых можно извлечь прибыль. Занимается он этим почти профессионально, и кроме того производит впечатление весьма взрослого для своего возраста мальчишки, как в суждениях, так и в широте кругозора. В общем, с Грошевым интересно. А еще он отличный рассказчик, который постепенно погружает Синцова в мир этого маленького городка, смешивая были с легендами и показывая ему мистическое в обыкновенном. Это можно было бы назвать своеобразным вариантом подросткового фольклора, возведенным в степень, если бы истории не носили столь явного авторского начала, что несколько смещает границы жанра в сторону мистического реализма. Впрочем, сами истории это совершенно не портит.

Вообще, это, пожалуй, самый любопытный феномен книги. По ощущениям и атмосфере это вариации страшилок типа «бегут, бегут по стенке зеленые глаза», только взрослее, обоснованнее, историчнее и с уклоном в городские легенды. И еще это такая типичная детская фишка. В моих собственных воспоминаниях всегда в новом для меня городке обнаруживалась девочка, которая зловещим шепотом рассказывала какие-нибудь местные легенды, показывала тайные места и секретные клады. Ух, как это было завораживающе, несмотря даже на весь мой столичный скепсис. Вот и здесь примерно так.

Но это что-то вроде начинки, вкусной, но ее немного. Слой теста – это почти познавательная книга о нумизматике и вокруг. Вряд ли она сподвигнет кого-то на собирание монеток (слишком мрачным мороком покрыл автор это занятие), но определенное представление о процессе и деталях даст.

Читается все это довольно легко, но особого восторга и желания продолжить знакомство с автором я не испытала. Книга, как книга, ценная скорее набором ощущений, чем сюжетом или увлекательностью. В рецензиях мне попадались мнения о куче слоев, намеков и тонкости повествования, например, о том, что Грошев мечтает дозвониться Богу, и таки делает это с определенным результатом. Ну… как по мне, это все натяжки. Но каждый читает о своем. И как читательская идея – это, как минимум, красиво. Так, что если соберетесь читать, обратите внимание на соответствующие страницы. Может это я что-то упускаю.

Андрей Юрков, 15 июня 2023 г. в 22:29

Почитал предыдущие рецензии и, в общем-то, все пришедшие мне в голову умные вещи про аллюзии, оммажи, символику, перекрёстные ссылки, судьбы Родины и все такое предыдущие рецензенты уже упомянули. На огромно длинную книгу надо бы писать такой же отзыв, но ограничусь своими впечатлениями, кратко: Веркин не разочаровал, здесь есть что почитать, есть над чем подумать, книга как минимум содержательная и лично для меня своевременная. Сложная, глупая, длинная, без начала и без конца, как жизнь. Рекомендую как минимум попробовать.

P. S. Чагинск стоит на трех китах, и если Стругацкие и Кинг очевидны, то третий, я уверен — Валерий Георгиевич Попов.

Manowar76, 23 марта 2023 г. в 07:52

Апофения, апофения, моя изнурённая апофения

В рамках ознакомления с шорт-листом номинантов на Премию Книга года Фантлаба в номинации лучший рассказ/повесть русскоязычного автора.

Единственный НФ-рассказ среди всей пятерки российских номинантов.

«Крылья» входят в небольшой цикл Веркина «Поток Юнга», где кроме данной вещи есть ещё пара рассказов и одна повесть.

Человечество открыло много способов путешествия через пространство:

«Гиперсвет даст нам сотню-другую звездных систем, подпространство добавит несколько тысяч, а синхронистика обещает сразу Вселенную.»

Проблемам синхронной физики и посвящён рассказ. Для путешествия необходим актуатор — невозможная в нашем пространстве фигура. У человечества уже был опыт постройки актуатора, что чуть не уничтожило Солнечную систему. И вот попытка номер два.

Любопытная мне тема совпадений, синхронности, апофении, скрытых паттернов. Утверждение об антропоцентричности и урбанистичности данного феномена. Как будто этого мало — добавление в уравнение красоты, «стремления к полёту».

И вишенкой на торте мысль о неудаче, как о необходимом этапе развития научной мысли.

Рассказ, заставляющий вспомнить лучшие вещи из поджанра НФ «Великий Прорыв».

Возьмёт премию? Если учесть, что это единственный чисто фантастический рассказ среди всех отечественных номинантов — вполне возможно.

9(ОТЛИЧНО)

Lartis, 08 сентября 2022 г. в 22:42

Повесть Эдуарда Веркина «Осеннее солнце» продолжает успешно разрабатываемую писателем неиссякаемую тему взаимотношений тинейджеров с миром и друг с другом. Кстати, с этой повестью Веркин в 2019 году занял первое место во всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Четырнадцатилетние девчонки отличница-толстушка Дрондина и худая динноногая троечница Шнырова живут со своим одноклассником Иваном (от его лица ведётся рассказ) в деревне Туманный Лог. Даже не деревне, а в том, что от неё осталось: три обитаемых дома. Позади восьмой класс, а впереди – целое лето и неизвестность, связанная с тем, что деревня умирает, её обитатели разъезжаются. Рано или поздно придётся покинуть родные места и героям повести, а пока враждующие девицы «делят» между собой внимание Вани, который старается не обидеть ни одну, ни другую «конурентку» и постоянно выдумывает себе и девочкам интересные занятия. Выдумывает, конечно, Веркин – непревзойдённый креатор провинциальных детских приключений. Эта книга – о подростках, которые сами себя занимают во время каникул. О них, и о щемящей печали по уходящей деревенской натуре, вместе с которой мы теряем нечто очень важное и словами необъяснимое.

prouste, 21 октября 2021 г. в 22:08

Крайняя по времени издания повесть Веркина не относится к его лучшим вещам, но она очень перфекционистская. Фактически на маленьком пятачке через нескончаемые ссоры двух девиц и их хороводы вокруг резонера-пацана автор дает грустную картину вымирания деревни и традиционного уклада. Здорово нагнетает природные и рукотворные знамения, но вся ж история без спецэффектов и держится исключительно на мышцах авторского дарования. Эти сельские подростковые ссоры были и раньше, стилистически узнаваемы и эффекта новизны нет, отчего мне повесть показалась несколько вторичной. Но Веркин достиг такого уровня и мастерства, что и не лучший его текст и впечатляет и цепляет, ну а в части диалоговой вязи и юмора он точно один из лучших наших. Если не самый.

Gribnik_spb, 17 мая 2021 г. в 15:58

Роскошная повесть. Нерядовая. Меня зацепило.

Тут и мальчишки в стиле Крапивина (в первой части), тут и ассоциации с «Попыткой к бегству» Стругацких во второй.

Здесь фантастика — скорее фон, оттеняющий описываемые миры, выделяющая в них основное.

Возможно, мое отношение к данной книге субъективно, я — почти ровесник мальчишек из первой части. 80-м мне было 9. Читая, я постоянно ловил себя на мысли: «А как бы я повел себя на их месте?», на кого из персонажей поход я?

Детство — прекрасная пора...

amlobin, 15 марта 2021 г. в 22:28

Что-то такое импрессионистское вышло. Как предупреждали в аннотации «с необыкновенным вниманием к мелочам». Я бы даже сказал — с беспощадным вниманием к мелочам и психологии. Такое впечатление, что смотришь Ералаш через увеличительное стекло. Но получилось сильно и ярко, цепляет.

Здесь две части — в одной лето 1980 в российской глубинке и что-то в стиле Полдня XXII века где-то в тех же видимо краях.

Вторая — времяпровождение студентов и старших школьников в далеком замечательном будущем. Полеты в космос, прогулки по лесу, избыток здоровья и энтузиазма. Походе на ранних Стругацких. Эти трое, которые из будущего тоже встречают Марка и Анну —

Про этих Марка и эту Анну мало что понятно, но многое угадывается. Недосказанное, недописанное и сознательно утаенное обостряют впечатление, то есть импрессионизм опять рулит.

В чем смысл? Столкнуть лбом два, даже три мира — три системы? Ну, как-то так... версий много, мысли есть — значит, не зря прочитал...

Но перечитать вряд ли захочу.

prouste, 13 октября 2020 г. в 17:50

Зрелая работа Веркина, в которой антураж и вся страшилка интересна постольку- поскольку. Диалоги между сверхразвитыми остроумными как бы подростками представляют основное достоинство повести. В этом Веркин силен. Концовка показалась стандартной, а эпилог с мутацией в персонажей комиксов — откровенно неудачным. Решил мастер поиграться в писанные в период становления страшилки — имеет право. Его написанным в тот же период вещам уступает здорово.

URRRiy, 03 февраля 2020 г. в 14:30

Хороший «классический» юношеский хоррор, с типовой для подростков ситуацией — байки вечером в пионерлагере, современными условиями городских школьников, где все самое таинственное и страшное находится в школьном подвале и конечно добросовестно придуманными приключениями и нагнетанием ужаса.

Ужасы нагнетаются весьма грамотно — нарастание к финалу, загадки и ловушки, коварные и мрачные обитатели подвала, а также вполне кровавые, но абсолютно не сплаттерные приключения троицы подростков, отправившихся «на святое дело — товарища выручать». И конечно, юмор тоже присутствует и также вполне грамотно и в нужных местах.

В целом, рекомендую для подрастающего поколения.

URRRiy, 02 февраля 2020 г. в 20:32

Полезная, правильная и одновременно — интересная книга, что встречается весьма не часто. Описание будней подростка — партизана в начале Великой Отечественной войны, причем рассказ ведется уже для современного подростка, и так, чтобы было понятно и доступно именно этой категории выполнено очень тщательно.

Боевые и житейские эпизоды перемежаются юморными моментами, трагедии и драмы — мистикой и доступными для юношества размышлениями «за жизнь». Любовь и соперничество, храбрость и предательство, нечисть в Псковско-Новгородских болотах и художник с необычным талантом, в общем роман очень разносторонний или точнее многогранный.

Книга одновременно и реалистичная в части канонических сведений о жизни, подвиге и создания легенды о Лене Голикове, и с элементами мистики, для увлекательности сюжета.

В общем доступная для современного юного читателя книга с умными идеями и правильным смыслом.

anagor1, 15 января 2020 г. в 18:09

Молодой человек со своими родителями, клиническими филологами, приезжает на Кубу. (Или в Кубу? Или кубинцы не обижаются на предлог «на»?) Гуляет, ест, пьет. Встречается в некоей девушкой Анной. И кагбэ всё. Фабула есть, сюжета нет. Завязки, конфликта, кульминации, развязки — ну нету их, одна видимость. Пепел. Самый колоритный песонаж романа, некто Великанова, на сцене вообще не появляется.

Написано от первого лица. Веркин часто пишет от первого лица, любит он это. Другие, конечно, тоже пишут, но у Веркина получается лучше. Фирменно у него получается. За счет стиля, типа изустного. Или, точнее, из-мысленного. Таким примерно стилем рассказывают истории не другим, а самому себе, в мыслях. К фирменному стилю у Веркина, как всегда, прилагается фирменная ирония, с легкой такой грустинкой от безысходности бытия. И совершенно роскошные оценочные суждения, просто пипец, чиста афоризмы! Как такие можно придумывать — не знаю даже, пальчики оближешь. Блеск! Веркин, кажется, уже не способен опуститься ниже некоторого уровня, недоступного как всему сонму фандомных лукьяненок, так и большинству боллитровых прилепиных.

То есть, сам процесс чтения — кайф! Но в итоге какой-то пшик. Кагбэ.

Я не любитель играть в школьные игры «что автор хотел сказать своим произведением». Да ничего не хотел! Ну или что хотел — то и сказал (см. текст произведения). А если вдруг сказал что не хотел — то это скорее на совести критиков, которым надо же как-то оправдывать свои доходы. Или издателей, которые, внеся предоплату, торопили-торопили, ну и отбили у автора желание вообще что-нибудь говорить своим произведением, лишь бы закончить к сроку.

Но я таки выскажу гипотезу. Потому что в юности зачитывался Кортасаром, Маркесом, Борхесом и прочими гутьерресами. Но недавно тут вот перечитал Кортасара — и как-то не понял даже, а что в нем, собственно, такого? Экзистенциализм, магический реализм, ага. Но я же не только не клинический, но даже вообще ни разу не филолог (может быть, к сожалению, но так уж сложилось). То, что по молодости казалось прям ах каким откровением, сегодня, увы, воспринимается как многабукафф ниачом. «Блестит. Но не радует».

Так вот. Мне кажется, Веркин написал пародию. Или не совсем пародию, скорее подражание, или просто вздумалось попробовать себя в жанре. Куба же, жара, следы Хэмингуэя на каждом углу, время остановилось, все часы ушли в сторону, да и вообще, нет у революции конца, а у жизни смысла. Получился кагбэ классический магреализм. Получился, может, и неплохо, но сам-то жанр скучный... В итоге вкус текста, как обычно у Веркина, шикарный, а послевкусия нет.

Как-то так. Кагбэ.

URRRiy, 10 сентября 2019 г. в 19:22

Отличный роман про современных российских подростков в маленьком городке, реализм с элементами абстракционизма. Очень гармонично изложен, с мощной иронией, социальными контрастами и драматическим настроем. Главный герой выписан вполне конкретно и проблемно, его протест против навязываемой родителями роли «опекуна» над сыном нового начальника отца, выраженный в подготовке убийства, основная интрига романа. Именно эта мрачная цель формирует драматический настрой в целом яркому ироничному произведению.

Персонажи четкие, единственно не поверил в «зоологического патриота» местного олигарха, его меценатство выглядит неестественно в российских условиях, особенно личное участие в культпоходах.

Действительно, есть два блока дублирования текста, причем немаленького объема. Если в прологе это понятно — ради завязки интриги, то впоследующем выглядит как досадное недоразумение.

Как вывод: композиция — городок, лес, люди, конфликты, персонажи обрисованы очень хорошо, интрига в основном поддерживается, действия героев сомнений не вызывают, хотя некоторые, особенно с похоронным бизнесом выглядят явной абстракцией. С другой стороны, они же дико смешные, так что чувство недоверия не возникает, поскольку забивается стебом. Единственно несколько смазанный неконкретный финал, поэтому не 10 из 10.

MarchingCat, 02 июля 2019 г. в 01:11

На моих личных ощущениях — эдакий гибрид книг Крапивина и чешского сериала про Майку, «Приключения в каникулы». Именно по ощущениям. Ибо отличается и от Крапивина, и совсем уж — от сериала. Но что-то есть)

Эпоха СССР. Подростки. Детство моё и таких как я и тех кто постарше меня. Уже цепляет, сами понимаете. Вызванная ностальгия сразу даёт плюс к карме любого произведения. Но тут и ехидничать не надо. Пусть у Веркина книги посуше, менее душевны, чем Крапивинские, но точность-то никуда не девается. При чтении узнаёшь (вспоминаешь) всё написанное автором. От описания мелочей быта того времени до нюансов подростковых образов.

Фантастическая составляющая — отдельный бонус. Очень интересные образы двух странных туристов нарисовал Веркин.

С удовольствием бы, если бы он был бы, прочитал бы роман с таким сюжетом. Полновесный роман. С более подробными приключениями, событийностью.

Очень понравилось!

слОГ, 10 июня 2019 г. в 09:31

Я ходил по тунисскому аэропорту Монастир с сестрой жены и в ожидании вылета искал бесплатный вай-фай. Все говорили, что он есть, я поднимал телефон находил бесплатную сеть, но подключиться не мог. Мы еще и еще спрашивали у местных они отвечали, что да вон в том кафе, бесплатно, нет, ничего не надо заказывать, мы были готовы заказать, но вай-фай не появлялся. Куба, Тунис, один черт, где отпуск, но интернет от нас убежал.

Я прочитал предыдущий отзыв, мы с его автором читали разные книги от слова совсем. Я вспоминал и Сэлинджера, и Валентинку Шеппарда (не в части 18+, этого в романе нет вообще, а в плане того, что происходит нечто, что ощущается, но не понимается) и даже Пинчона, благо теория заговора используется автором от души и с удовольствием. Этот текст интересно читать, но совсем неинтересно, то куда он приводит.

Фишка в чем, это не хоррор, но нагнетание чего-то нехорошего присутствует и, если подумать, по мне, произведение с плохим финалом (особенно это касается тех, кто вырос на Докторе Хаусе — галлюцинации, паразиты, тропические болезни, грязные бассейны, даже ювенильная шиза в конце концов), но у каждого свое мнение.

Считать ли магреализмом тот момент, что действие происходит на Кубе? Как то странно, но нынче каждый читает то, что хочет читать.

Я, наверное не буду слишком не прав, если скажу, что можно наслаждаться этой повестью, практически до самой последней страницы, когда понимаешь, что автор оставил тебя в дураках, но, вспоминая так же любимого мною Приста, возможно, не справившись с текстом, он оставил в дураках и себя.

вигаук, 17 мая 2019 г. в 18:26

Благодаря анонсам и наградам прочёл этот роман до конца. Жалко потраченного времени. Хотя окончание романа мне понравилось. В этом есть своя поэзия хокку. Можно сказать, что роман сильно затянут. Мрак романа распространяется на его эмоциональную оценку. Это постапокалипсис. Антиутопия. Роуд-муви. Динамика повествования очень слаба. Активно действовать героиня романа начинает только ближе к концу.

Связи романа с «Градом Обреченным» Стругацких, Чеховым и «21-м путешествием Ийона Тихого» Лема весьма надуманны. Любовная линия не проработана. Главная героиня (Сирень) представляет из себя бесполое существо. Женственности её не раскрыто. Нет даже описания внешности, как и у других персонажей.

Вообще, создаётся впечатление, что роман писался на скорую руку. Многие эпизоды высосаны из пальца. Много выставлено пугал-страшилок вроде зомби или гниющих трупов. Поражает ненависть автора к корейцам и афроамериканцам. Странными кажутся введённые термины «прикованных к багру, к тачке, к ведру». Целевая аудитория — скорее всего дети, для которых Стругацкие, Лем и Чехов покажутся слишком сложными.

witkowsky, 24 февраля 2019 г. в 14:01

Вроде как и не заметил никто, что это перелицованный роман «Здравствуй, брат, умри». Лучше или хуже, — сказать не берусь, — и то и другое — попытка написать «Войну миров» XXI века (как «Черемша» — попытка написать «Геноцид» Диша через полвека). Пересказывать не надо, кому важно и интересно — сам прочтет, тем более что начало со «Здравствуй, брат» совпадает слово в слово.

Но это «товарный знак» Веркина. «Сахалин», вещь поразительной силы, тоже написан по следам Чехова и Дорошевича, да и как бы не по фильму Минору Кавасаки «Весь мир, кроме Японии, тонет», — если бы тот не был пародией на «Япония тонет» Сиро Моритани. Тому, кто хочет видеть в прозе Веркина не просто вариации на темы «Улитки на склоне» и «Обитаемого острова», надо прорву всего знать того, о чем автор молчит, полагаясь, видимо, на то, что знающему и так понятно, а не знающему — и так хорошо. Вполне и достойная и не часто встречающаяся позиция, удивляюсь лишь тому, что об этом молчат рецензии.

Как хотите, но перед нам слишком хороший писатель, чтобы осуждать его за то, что он пишет что хочет и так, как хочет.

an2001, 23 января 2019 г. в 09:16

У меня странное впечатление от этой книги. Возможно, чуть позже, когда улягутся впечатления, то смогу понять более точно — пустышка это или что-то серьёзное. А может и останется то двойственное чувство, что автор хотел сказать, но так и не досказал , пусть даже лично мне как читателю, то, что хотел передать из этой череды странных странствий по острову, который вновь стал местом ссылки и убежищем для многих, кто бежал от Войны; по острову, который вроде перестал быть русской землёй, но всё же так и не стал Карафуто.

Осталось же пока то, что кажется главным — будущее есть, пусть оно и кажется не таким, как многие себе представляют, да даже не таким, каким оно кажется дожившим до времени, когда ушло многое из того, что вроде было главным в жизни. Ну да и отсюда отсыл к поэту, получившему не то чтобы вторую жизнь, но новый путь для того, чтобы найти что-то неясное, всё так же живущее...

MarchingCat, 08 января 2019 г. в 22:54

Серьёзность за кажущейся простотой, и слишком неприглядная тема, прямо высказанная нам в прологе, и приведшая к финалу истории, предопределили не слишком высокий потенциал книги для её издания. И это не смотря на то, сколь осторожно всё подал Веркин. Так осторожно, что даже финал сидишь и сам домысливаешь.

Впрочем, кажется, я не о том.

Лучшая часть книги — бОльшая часть книги, именно то, что не касается той самой неприглядной темы, поднятой автором. Повседневность школьника показана отлично. Что особенно привлекает — без крайностей. Повседневность именно обычного школьника. Не отъявленного хулигана, не гопника, но и не зануды ботаника. Практически обычного среднестатистического пацана. Читается отлично. С удовольствием. И на фоне всего этого я ну напрочь не увидел напряжения, озлобления, вообще ничего, что бы привело к столь суровому финалу.

По моему сугубо личному мнению, отличный роман даже не взросления, а просто о подростковом возрасте, который был бы ещё лучше, если убрать из него ту самую тему мертвеца. Не удалось автору показать появление и нарастание психологического кризиса, приводящего к дурному решению и трагедии. Совершенно не удалось. Возможно, потому, что Веркин усиленно старался по данной проблеме говорить экивоками, иносказательно, а то и вовсе недоговаривать. Вот и недоговорил....

Проблемная часть показана настолько завуалировано, что книгу можно давать читать школьникам и они попросту не поймут взрослую составляющую романа.

Но, повторюсь, роман мне однозначно понравился. Конечно, недотягивает до «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, но тоже хорош.

Alexey Zyryanoff, 01 апреля 2018 г. в 21:37

Этот роман уже стал лауреатом литературного журнала «Урал» за 2012 год.

А Владислав Крапивин отметил его своей премией, которой он награждает достойные произведения для детей. Но роман в полном смысле взрослый, роман просто заставит повзрослеть умом любое поколение по-новому.

У себя в Тюмени я смог поприсутствовать на встрече с финалистами премии Владислава Крапивина. Мне довелось сидеть рядом и даже совсем коротко пообщаться с автором этого романа — Эдуардом Веркиным.

Но мой отклик не о беседе с человеком, а о прочтении его романа.

Благодаря правильно подобранной структуре повествования, где начало романа наступает в наши дни, мне, как читателю, был привычен и удобен переход из нашего текущего периода в те далёкие времена Великой Отечественной войны, настолько это сближало с внутренним возвращением героя-рассказчика из настоящего в прошлое. Да и мой параллельный переход происходил плавно и с постепенными узнаванием и вспоминанием того времени, о котором я узнавал когда-то сам, беспечный и невнимательный, сидя, а вернее, ёрзая за школьной партой.

Итак. Рассказчик — старик, отдыхающий на дачном участке со всей семьёй, как это у нас принято, одним прекрасным летним месяцем. Возле старика крутится его внук по имени Вовка. Пока его взрослые папа и мама находятся в кругу своих дел и вдалеке, он занят, помимо постоянного рассматривания вещей, ещё и тем, что набрасывается с вопросами на рядом сидящего деда:

«- А на что похожа война? — снова спрашивает Вовка. — По ощущениям?

Сразу я не отвечаю, какое-то время думаю, стараясь подобрать. Вовка ждёт. Надо купить ему камеру, он, кажется, фотограф, как и я. Жизнь для него не календарь событий, а альбом ощущений. Полированная сталь папиросницы, липкая резина противогаза, пыль и рыбный запах сетей, война, он читал энциклопедии, смотрел фильмы, играл на компьютере и спорил на оружейных форумах. Но не понял»

И герой-рассказчик, ведя размеренной тропой, вовлекает всех нас в то безумное пространство ушедших лет, когда смерть настигала людей настолько часто, что порой последние переставали бояться её «преждевременного» прибытия, а иногда и находили возможность обманывать любым способом.

И даже на этой страшной войне находилось место, казалось бы, смешным историям: «Вот и вечер наступил. Ковалец выскочил к старице, потный, как двадцать комбайнёров. И искупаться решил. Разделся, одежду под пень спрятал, полез, лягушек распугивая. Раз нырнул — хорошо, два нырнул — хорошо, третий раз нырнул — немцы».

Один из главных героев по имени Саныч «говорил, что снять его нельзя, заговор какой-то», и поэтому с этим явлением связана одна из нитей сюжета. Как-то в своё время одна уличная цыганка его заговорила от смерти, а вместе с тем и от фотокамер, которые не могли запечатлеть его образ, вследствие чего он то и дело по необъяснимым причинам оставался не зафиксированным на них. И на протяжении долгого времени в этом многие убеждались.

Важная тема в романе — история фотографий с войны: «Я хотел сказать, что это может быть важно. Это ведь не просто фотографии, это свидетельства. Документы эпохи, может, это следует сохранить, чтобы потом не говорили, что этого не было...

Саныч принялся выдирать пленки из светозащитной бумаги.

— Они испортятся, — напомнил я на всякий случай.

— Я знаю. Очень хорошо...

Целлулоид съеживался и серел под солнцем, ленты скручивались в длинные спирали, их подхватывал лёгкий ветерок, отчего казалось, что по снегу ползут коричневые кольчатые змеи.

— Фотоаппарат дай, — Саныч протянул руку.

Я нащупал в кармане аппарат.

— Ну?!

— Там твои снимки, — сказал я. — Может, единственные...

— Там и другие, наверное. И тоже единственные.

Нос у Саныча дернулся, он поглядел на сумку.

— Эти... Не хочу с ними быть вместе, понимаешь? Давай аппарат».

А сама история в романе расскажет читателю, почему так не хотел оставлять фотографии своим потомкам герой по имени Саныч. Приводить примеры из романа очень больно и мне. Читатель сам волен окунуться в те времена.

Роман о героях — так ответил сам автор Эдуард Веркин на вопрос «а о чём он?» одного из финалистов премии Крапивина, когда они все вместе гостили у нас в Тюмени. А я бы сказал так: не просто роман о конкретных героях, а роман, где главный герой всё же собирательный образ доблестного воина. Сам роман словно общая летопись войны, сложенная из личных писем (как по сюжету в одной из глав), найденных у мёртвого немца. Весь роман состоит из различных обрывков истории войны, но произошедших с одной группой советских солдат.

С нарастанием сюжета нагнетается ненависть к врагам и предателям, и это ещё одна нить сюжета, но с завершением повествования она остаётся почти в прошлом, как будто всё было в мнимом воспоминании о войне. Ненависть за погибших здесь притирается с необходимостью жить дальше оставшимся после 45-го года всем советским гражданам.

Но на примере героя-рассказчика перед нами предстаёт в хорошем смысле колеблющийся к сотворению зла человек высокой моральной закалки, который даже в те жестокие годы оставался человеком, носителем разума, способным на добро и сострадание. Мы видим этих героев, но сами они думают обо всём этом иначе: «Герои — это ненадолго, я же знаю. Как война закончится, так и всё. Другие дела найдутся. Сначала отстраиваться, потом жить, потом еще чего — мало ли? Забудут. У нас вообще героев много, тысячи, разве их вспомнишь? Сейчас война через всю страну протянулась — каждый день бои. Каждый день кто-то подвиг совершает. А ещё летчики, а ещё на море, а сколько просто так... Всех не сохранишь. Не узнаешь даже».

Помню, когда сидел в помещении литературно-краеведческого центра в Тюмени за спиной у Эдуарда Веркина во время встречи с финалистами крапивинской премии, я начал пересказывать роман по крупицам памятных для меня образов. И Эдуард как-то так развернулся ко мне, и взгляд у него был такой немного усталый, что ли, или даже слегка удивлённый. Я тогда думал, что он поразился моим интересом к роману, но оказалось совсем иначе, как я уже думаю сейчас. Я переспрашивал тогда у самого Эдуарда на счёт имени героя романа, а его звали Леонид, хотя в романе звучало постоянное — Саныч. Но много позже я понял, что удивлён был Эдуард, скорее всего, не моим вниманием, а незнанием наизусть таких героев Великой Отечественной войны, как Леонид Голиков, в честь которого в Санкт-Петербурге названа улица Лёни Голикова.

Меня не то чтобы подвела память на исторические имена, она попросту дремала в этом отношении сном несведущего Фомы. А в самом романе даже и о таких странностях моей детской памяти есть законные (в своём праве являться верными) объяснения всему этому: «Запоминается всегда самое хорошее, — Саныч дышал в кулаки. — И самое плохое. Плохого много слишком, и с каждым разом всё хуже и хуже». Вот именно, а дальше всё хуже и хуже. Времена незаметно, но ощутимо давят на мозг, выдавливая из нас историческую память.

Мне есть одно, но жалкое оправдание, что и герой той Войны испытывает подобное забвение: «Иногда я не помню, забываю, иногда не верю, что всё оно вообще было. Ведь почти ничего не осталось, белый шрам поперёк живота, камера с засвеченной пленкой. И всё».

Но размышления и переживания остаются, как остаётся и память о собственной боли и вместе с ней осмысление своих и чужих страданий. И самое главное -- понимание того, каким должно быть признание правительством послевоенной Германии своей вины после Войны: «Они нам должны не за то, что они у нас сделали. Они должны за то, что мы у них не сделали».

И о тех же местах Войны память людей советских борется по-своему: «Хорошо бы лагерь всё-таки посмотреть, — сказал Виктор. — Из местных никто не помнит дорогу, странно как-то...

— Они не хотят помнить, — поправил я. — Почти три года под фашистами, кому про это вспоминать охота?».

Кому как, а мне нравится, безусловно, и та первая часть романа, где герой-рассказчик живёт в наше время. Когда он наблюдает за своими детьми и внуками. И о войне он сам вспоминает неохотно мало, но слышит о ней с удивлением для себя от своего правнука Вовки. И именно в таких переходах, из нашего времени во время военных лет рассказчика, мы проникаемся тем восприятием мира, к которому он, собственно, пришёл уже после нашествия гитлеровцев. И я уважаю героя за его даже не силу воли, а неудержимую идею всепрощения, неиссякаемую доброту, которая не демонстрируется, а просто исходит от него. Он пережил зло, приходящее извне, он переосмыслил всё, что в нём перекипело за тяжёлые годы войны и периода после неё, но донёс до нашего поколения добро, а память военных лет лишь помогает ему не терять веру и надежду в доброту, ведь он был счастливцем, который видел героев духа, воинов Света.

Из той войны порой удивительным образом выходили и возвращались те, кто объединял в себе смелого перед смертью бойца и любящего жизнь интеллигента.

После полного знакомства с романом сам себе я лишь единственный раз задал привычный и уже прозвучавший вопрос: о чём этот роман? И ответил на него сразу: он о важности исторической памяти и том хорошем, что было в людях, с чем хочется жить дальше и донести остальным.

Yazewa, 12 октября 2017 г. в 04:30

Эта книга оказалась сильна не только непосредственно при чтении, но и, скажем так, послевкусием. Атмосфера бесконечного движения по холодному голодному лесу — и при этом не обречённость, не безнадёга даже, потому что фокал через героя, который выжил и даже очень надолго задержался на этом свете.

Очень мощно дано как раз ощущение какой-то убедительности, правильности того, что делают герои. Какой-то бытовой тон описания. Это очень точно сделано, когда нет ни пафоса, ни ужаса. Просто люди в особых условиях. А оценку даёт читатель, автор ему ничего не подсказывает.

Жёстко, ярко. Пронзительно.

kopusha, 06 октября 2017 г. в 18:05

Мне писать отзыв на «ЧЯП» трудно, что ни скажешь — все как водомерка, только круги по воде. Ну, да ладно, то, что на глубине — это пусть каждый сам рассматривает.:)

Вообще-то, Синцов собирался провести последний месяц летних каникул не без приятности, зависая в интернете или просто болтаясь без дела, «хочу — халву ем, хочу — пряники» — как-то так. Однако пришлось Синцову отправиться на родину, так сказать, предков, в город Гривск. А город Гривск это заколдованное место какое-то, попадешь туда — обязательно в какую-то авантюру встрянешь. Или цветок папоротника искать отправишься, или клад Кудеяра-разбойника, или ещё что-нибудь невообразимое. Уж и так-то, пока Синцов ехал, такое уж ему по дороге поблазнилось, что хоть стой, хоть падай.

И, прибыв в Гривск, всего-то зашел в магазин газировки купить — и вот уже познакомился с необыкновенным человеком Грошевым. Прошелся по Гривску — узнал еще про одного необыкновенного человека Царяпкину. Да и, вообще,   много кто в Гривске ничего себе, особенно те, кто с Грошевым дела имел.

Вот и Синцов : оглянуться не успел, а стал – брат-разновидчик и ищет вместе с Грошевым кое-что, оставленное в Гривске архангелом Михаилом.

Может и уехал бы обратно Синцов, увозя с собой яркие, странные, но приятные воспоминания о Гривске, Грошеве, Царяпкиной, о монетах, жетонах, старых железяках, местных странностях и загадках, но, случается, что в жизни происходят ужасные вещи. Трагическое происшествие окончательно вырывает Синцова из той беспечной реальности, в которой он до этого пребывал. И многое из того чудесного, что он увидел в Гривске, вдруг рассыпется осколками.

Вот и уезжает Синцов домой, пытаясь понять что произошло, пытаясь осторожно вытащить и выбросить самые острые осколки из памяти, но теперь — всё. Это, Синцов, навсегда. Навсегда в памяти останется Гривск, странный человек Грошев и его странные поступки.

Ах, да! Все же потом к Синцову частично вернулись и вера в людей, и довольно безоблачный взгляд на мир.

Так что думай, Синцов, думай! Может, будешь Синцов, всем рассказывать, как с самим Грошевым жетоны и монеты искал, а, может, будешь скрывать, что знал его. Но вряд ли забудешь те каникулы в Гривске.

P.S. А юбилейные монеты с Гагариным я тоже с собой ношу. Не в таких количествах, как Грошев, но штуки четыре держу в карманах.:))

StasKr, 25 сентября 2017 г. в 10:27

Смешная и немного грустная книга об учёбе в школе. Смешная, потому что встречается масса забавных, а порой и откровенно идиотских историй из жизни школяров (особенно порадовало использование в жизни класса дохлого ёжика). Грустная оттого, взрослый человек при прочтении непременно вспомнит свои школьные годы и поймёт – как давно это было.

Книга у Веркина получилась с одной стороны очень личная, а с другой – весьма универсальная, ведь все мы вышли из средней школы, у всех у нас были проблемы с учителями и одноклассниками, все мы были вынуждены учиться строить отношения и искать свою дорогу в жизни. Типичные задачи и проблемы порождают довольно стандартные пути их решения, а раз так, то возникает возможность поделиться своим (да и чужим тоже) опытом с подрастающим поколением. Что автор и делает, причём довольно успешно.

Советы, которые даёт Веркин своим юным читателям, вполне разумны и конкретны. Как уменьшить шансы на попадание на дно социальной иерархии класса; как вести себя с дебилами; как поступить если откровенно гнилой тип забивает тебе стрелку после уроков; как отличить хорошего педагога от плохого и зачем вообще нужно учиться. Конечно, все эти советы являются не догмой, а только общим руководством к действию, однако здравого смысла в них довольно много.

За прошедшие десять лет с момента написания книга успела в некоторых аспектах устареть (например, ЕГЭ сменил традиционные экзамены), однако общей актуальности не потеряла и не потеряет, скорее всего, никогда. Даже непонятно, отчего у этого произведения столь низкая оценка на Фантлабе. Возможно они узнали себя в типажах, которые щедро представлены на страницах данной книги. Или их отпугнул некоторый цинизм и лёгкая саркастичность автора. Хотя, помня себя в подростковом возрасте, подобные интонации мне понравились бы больше, чем приторное сюсюканье. А здесь автор прямо даёт понять, что основная часть стоящих перед школяром проблем вполне решаемы, однако для этого придётся приложить усилия, причём зачастую немалые. И тут уже всё зависит только от самого читателя.

Если в чём-то мне и не понравилась эта книга, так это глава о дружбе. С доводами автора трудно спорить, однако, как мне кажется, эту главу надо было написать помягче. Ведь то, что кажется разумным в 30 или 50 лет, подростку (а книга рассчитана на лиц от 10 до 15 лет) может изрядно сорвать крышу. Ведь даже будучи взрослым и опытным человеком мучительно тяжело привыкнуть к мысли, что друзья могут тебя подвести или предать, что уж тут говорить о подростках. И ещё труднее после осознания этой истины строить свои отношения с людьми в чём-то большем, чем простое и приятное совместное времяпрепровождение. С другой стороны, сколько ошибок может наделать подросток, который примет за друга искусного манипулятора. Так что та часть главы, которая посвящена всяким ложным приятелям, прилипалам и прихлебателям, очень хороша.

Итог: судя по количеству переизданий, произведение оказалось весьма востребованным. И этому можно только порадоваться, ведь «Книга советов по выживанию в школе» в простой и доходчивой манере даёт ответы на основные вопросы, которые стоят перед любым среднестатистическим подростком.

Пёс, 18 февраля 2017 г. в 13:54

Эдуард Веркин, так загадочно пропавший на пару лет, скрылся, как оказалось, под псевдонимом «Макс Острогин» и написал серию отличных книг. Официальной информации на этот счет не было, но автора не узнать невозможно — ну или это лучшая литературная мистификация, что я видел)

Всем фанатам Веркина всё понятно и так — читать обязательно. Нельзя сказать, что эти книги жёсткие — «Герда» и «Облачный полк» намного, намного жёстче, но «Инферно» раскрывает новую грань таланта писателя.

О развитии персонажа и прописанных характерах есть замечательный пост чуть ниже, не буду повторяться. Сравнение со «Стальной тревогой» чертовски верное — автор признался в одном из интервью, что уважает аниме и не отказался бы увидеть свой сценарий на экране. Ну, вряд ли такое случится, но лично я посмотрел бы с удовольствием)

Можно еще добавить, что это своеобразный ответ кинговскому «Стрелку». В некотором роде это «Тёмная башня», развернутая наоборот — не юный мальчик, ставший безжалостной машиной и осознавший ошибку только под конец, а безжалостная машина, ставшая человеком.

Хотелось бы еще добавить, что место действия — Москва — как бы это выразиться... необязательно. Это могло происходить везде, где угодно — даже не в России, собственно.

В целом — перед нами характерный пример таланта, который не загубить даже написанием книг для коммерческой серии. (Ах да, самое главное — автор признавался, что не умеет придумывать названия для книг, и за него это делает издатель — отсюда и странные, мягко говоря, названия).

strannik102, 06 ноября 2016 г. в 06:37

Великолепная книга по самым разным оценочным критериям.

Качественный ненадуманный, совершенно в тон теме литературный язык.

Очень живые картины хоть бытового плана, хоть событийного или описательного рода.

Совсем реальные правдивые персонажи, без героизации или демонизации, однако совершенно точно прорастающие в реальность и историческую правду.

Довольно интересный приключенческий ряд (если, конечно, можно назвать приключениями те военно-партизанские драматические и порой трагические события и дела).

Совершенно жуткие по степени и силе воздействия кусочки исторической правды — в книге они нам переданы через строчки детских писем.

Если говорить об исторических корнях описываемых событий и персонажей, то думается мне, что

И, на мой взгляд, книга точно заслуживает всех своих литературных олимпов и наград. А автора просто беру в чтение.

nikchemu, 20 мая 2013 г. в 16:25

Он узнаваем в каждом новом произведении и вместе с тем пока не штампуется. Веркин цепляет... Цепляет именно своей холодноватостью и рассудочностью сквозь которую, тем не менее, свозит такая волна человечности и жалости к людям, людям из которых еще что-то может выйти, несмотря на обстоятельства. Тут главное успеть... Потому что трясина зла и гнилья затягивает, даже лучших может затянуть. Успеть стать человеком.

lock7511, 18 ноября 2011 г. в 11:58

мне книга показалась вполне «читабельна». да, есть кое какие не состыковки и не соответствия. в чем то можно усмотреть даже наивность. но в целом книга написана интересно. пусть кто то скажет, что из нее не вынесеш ни чего полезного и она не дает пищи для серьезных размышлений. все это так. но!!! книга,а особенно фантастическая не обязательно ведь должна быть «серьезной». как мне кажется, одна из основных задач фантастики развлекать читателя, и с этой функцией автор хорошо справился. если кому интересны философско психологические изыски, прочтите «Десятый праведник» Любомира Николаева. не плохая книга для тех, кто хочет размышлений и духовного обогащения.   P.S. к сведенью уважаемого ККК72, изготовление пороха не самая сложная задача в кустарных условиях, а уж снаряжением патронов и отливкой дроби, пуль и сейчас многие охотники занимаются в домашних условиях без проблем.

Masyama, 06 марта 2025 г. в 12:15

«Остров Сахалин» мне понравился. С моей точки зрения, это отличный постапокалиптический роман о мире, в котором после мировой войны, стёршей с лица Земли Россию, США и почти все остальные государства, удалось сохранить относительную видимость порядка лишь Японии. И как будто мало было военной катастрофы, за нею последовала мировая эпидемия страшной заразы, в считанные минуты превращающей тысячи людей в кровожадных зомби.

По своей форме «Остров...» представляет из себя дорожный роман. Главная героиня, японка с русскими корнями по материнской линии, оказывается на Сахалине, перешедшем после гибели России под юрисдикцию новой Японской империи. Главная героиня выполняет обязанности учёного, изучающего новое общество с целью моделирования возможного будущего.

Жизнь на острове для населения представляет из себя бесконечную, беспросветную мглу, наполненную страданиями и болью. Ведь он превратился в огромную тюрьму, где каторжане-японцы, бессчётные нищие китайцы и находящиеся на самом дне корейцы заняты преимущественно умиранием. Предприятия в качестве топлива используют вымоченные в мазуте трупы, так как они по теплоотдаче эффективнее и дешевле угля и их гораздо больше угля. Веркин без особой графичности, но очень ярко описывает быт острова.

Однако главное — это всё же приключения. У героини появляется спутник, один из оставшейся на планете дюжины русских. Вместе они пересекают остров вдоль и поперёк, преодолевая опасные препятствия и встречаясь с самыми разными субъектами. Мы видим, что человечество, пережившее конец света, перестало быть людьми. Это общество не вызывает сочувствия. Отдельные лица вызывают, но не все вместе. Поразительно, как Веркин оформил любовную линию. Она целиком остаётся за кадром. За всё время действия внешние проявления любви отразились, может быть, в трёх-четырёх фразах. Я такого не припомню ранее. Писатель дал мне возможность самому представлять развитие этих романтических отношений. Превосходно!

А ещё мне очень понравилось, что при всей трагичности итога для персонажей, Эдуард Николаевич не просто намекнул на надежду, он её преподнёс открыто. Правда для этого последнему настоящему человеку в новом мире недолюдей, последнему русскому, потребовалось, как две с лишним тысячи лет назад Христу, взойти на крест. Мир, приняв эту жертву, качнулся к будущему, которое должно быть лучше.

Помимо этого, роман привлекает тем, как Веркин конструирует социум в особых условиях. В «Острове...» очень тщательно продуманный мир, проработанный и детальный. Профессия главной героини — футуролог. Это позволило писателю естественным образом вложить в текст свои собственные размышления.

Правда я до конца не разобрался, зачем в роман включена линия добычи какого-то особенного металла, крайне дорогого и обладающего неопределёнными, почти волшебными свойствами. Если не считать пары эпизодов, где этот материал использовался в качестве платёжного средства, то вроде бы он и ни к чему. Но я мог просто что-то просмотреть по невнимательности.

По-моему, «Остров Сахалин» должен понравиться любителям мрачных фантазий и поклонникам путевых приключений.

garris1969, 05 августа 2024 г. в 19:38

Эту дилогию невозможно читать! Эту дилогию невозможно не читать! Неоднократно бросал, досадуя, что вообще взялся за чтение. Возвращался, потому что, как и персонажи, все же хотел знать, где правда? В итоге получил подробнейшую карту г. Чагинск, который по количеству улиц и локаций переплевывает приличный мегаполис. Это бесконечное и бесполезное бурление мыслей повествователя раздражает, словно застарелая чесотка. Этот проклятый город затягивает как тягучее черное болото. Кажется, я начинаю догадываться, почему не отпускает город. Хитрому Веркину нет нужды искать сюжеты, он берет классика и выворачивает его наизнанку. Вспомним «Остров Сахалин» и аллюзии на Чехова. А что теперь? А теперь перед нами «Преступление и наказание». Только в этот раз старушка живет долго и, похоже, счастливо.

Осанов, 26 марта 2024 г. в 10:38

«Остров Сахалин» Эдуарда Веркина — это как если бы русским классическим романом была манга, прозрачная и печальная, с тем предназначенным расставанием, которое обещает встречу впереди.

Вопреки постапоку и зомби — это роман о том, как оставленное пространство занимается той исцеляющей силой, которая восстанавливает землю, воздух, людей. В романе много любви, но не в поступках или сюжете, а в атмосфере, которая постепенно сгущается и в финале выпадает дождём. Действия же наоборот схематичны, очень опять дорожны, часто — жестоки, ведь иначе не может быть в мире, который слизнул огонь. Веркин сознательно опустошает роман от любого приятельства, делает мир непригодным, шовинистическим, и когда это становится физически невыносимо — проливает его надеждой, смелостью, красотой.

Вот почему первая половина книги такая неторопливая. Она походная, от объекта к объекту. Просто картография, намётки. Очерчивание. Сахалин в романе «территория зыбкой странности», которая должна сопрягать контексты и что-то выражать. То есть говорить «зачем».

Прежде чем дать ответ, стоит спросить «как».

Очевидная связь с Чеховым не столько в этнографической миссии и уж тем более не в мета-игре. О какой игре речь, если всё на виду — от цитат до названия. Не в том дело. «Остров Сахалин» наконец-то стал законченным художественным высказыванием. Чехов отправился на Сахалин в том числе за большими впечатлениями для большого романа, о котором только что писал Суворину, а вернулся с подробным социологическим очерком, безусловно полезным и важным, но всё-таки прикладным. Этнограф Сирень отправилась на Сахалин за хладнокровной футуристической справкой, а вернулась с литературным произведением. Вместе с суровым замечанием профессора Оды («Ни одна великая книга не спасла ни одну великую страну») возникает необычная, уже вполне историческая альтернатива: Чехов с большим гуманистическим романом, который, быть может, вскоре бы спас нас от самих себя.

Если в более позднем «снарк снарк» Веркин напрасно проигнорировал антропологические рассуждения, в «Острове Сахалин» он ими всё же воспользовался. Увы, этнографические элементы вставлены в текст плотными отступами, которые не предполагают сюжетной нагрузки. Скорее протокол, чем исследование. Секты манихеев и ползунов, углетаски, рыбоеды, тайные общества ханьцев… После всеобщего мора языку хорошо — освободилось много вещей, которые можно заново именовать: никаких вообще-то зомбей, только посконные трупоходы. Но вместо того, чтобы заняться сложной этнографической копкой, Веркин зачем-то подражает Пелевину образца 2010-х. Если повод для Третьей мировой правильно оказывается нелеп, происхождение тяжкой секты ползунов объясняется через хаханьки над культурной повесткой современной Америки. Плевочки карбонового фольклора становятся совсем жиденькими, когда роман доходит до националистической передачи «Лотос и Погром». В чём смысл уподобления поэта Сиро Синкая прозаичному Егору Просвирнину? Синкай принёс поэзию в жертву радикализму, чем и обрёк себя, но Егор ничем таким никогда не жертвовал, он всегда был националистом. Просвирнин назвал свой проект «Спутником и Погромом», потому что это русские слова, вошедшие в английский обиход, одновременно что-то мрачное, нутряное (погром) и предельный помысел разума (спутник). Но «Лотос и Погром» такого содержания лишён, японский контекст остался единственным, ему не нужно ничего доказывать.

Это общая проблема «взрослой» прозы Веркина, в которой он уделяет мало внимания корням и причинам, вкладывая все силы в атмосферный столб. Как и в «снарк снарк», в романе брошена политическая линия, которая Веркину хронически неинтересна. Враждующие фракции на острове не получают сюжетного сопровождения, они только колоритно намечены вроде «Прикованных к тачке». Объяснение, что Япония выжила в Третьей мировой, потому что «глобальные игроки успели уничтожить друг друга, своих соседей и союзников» выглядит смехотворно хотя бы потому, что Япония является важнейшим глобальным звеном по сдерживанию Китая. Политические темы подводят Веркина, он бьёт по ним как по жестяному ведру, отчего они так пусто гремят.

Иное дело география. Веркин вписал Сахалин в современную русскую литературу. Холмск, Корсаков, Поронайск — рецензент, живший на «рабочем» Сахалине, вздыхал и кивал, и даже когда встречал нелепицы, пропускал их, потому что достоверно и так. То, почему каторжная тюрьма называется «Лёгкий воздух» поймёт любой житель Южного, а когда МОБ догоняет людей на Ловецком перевале от этого закладывает уши так же, как при дороге во всамделишний Невельск. Веркин выбрал вневременную имперскую позицию, где японская администрация подозрительно напоминает русских чиновников, а в пути к тебе подсаживается интеллигентный доктор с окосевшими рассуждениями о национальной судьбе. Бывшая, позапрошлая Россия. Осязаемая настолько, что можно говорить о возникновении сахалинского текста: такого же, как петербургский или крымский. Подобные тексты складываются на краю нашего пространства, обязательно у воды, в которую можно взглянуть.

Серьёзные рецензии редко смотрели в неё. Чаще всего в них звучала одна и та же мысль: роман замечательный, но черновой, подпорченный обидными ошибками. Об этом сокрушались Юзефович, Березин, Молдавская, Акимова... Критики недоумевали: когда Сирень забеременела и почему у неё в карманах неразменный рений? А птицы! А деревья! А ещё и ещё..!

Ох, друзья! Быть может — коллеги!

Веркин — это вилявый автор и добрый враль, путанник, непостоянный писатель, который всё время заметает художественные следы. «Взрослая» проза Веркина неоднозначна, противоречива, ошибочна и очень, очень ненадёжна! Она водит за нос всех, кто хочет в ней до конца разобраться, причём водит не из какого-то постмодернистского замысла, а из пофигизма и той подростковой шалости, когда неостановимо хочется что-нибудь заврать. Пока кто-то называет трикстером обыкновенного модерниста Пелевина, в зарослях клоповки ехидно перекатывается Эдуард Веркин.

Во-первых, Сирень — заинтересованное лицо, сознательно умалчивающая о невыгодных ей событиях. Из этнографических записей она создаёт литературный, дважды отфильтрованный текст. Когда в финале герои неожиданно находят лодку со слепыми корейскими детьми и мёртвой «матерью» — это мистификация Сирени. Вот как она записывает рассказ Артёма о заплыве к лодке:

«Выдержал. Не знаю как, заорал и выдержал, зубы выплевывал по пути, три штуки, да кровью плевался. И все только думал, чтобы сердце не лопнуло или не оторвалось там что внутри. Хотя, оно, может, и оторвалось — кровь-то, кажется, не от зубов, много слишком крови».

Так Сирень зашифровывает страшный поступок Артёма: он убил владелицу лодки. Сирень блокирует эту догадку, но не может до конца от неё избавиться. То, что Артём не бросил детей, не получается трактовать однозначно положительно — он отнял у них родителя и должен возместить мать. Каирн — это прежде всего равновесие. Что Артём и доказывает.

Во-вторых, Сирень — нездорова, у неё «реактивный психоз», это дважды травмированная женщина, которая даже своих глаз лишилась. Она писала итоговый текст после пересадки органов зрения, то есть подчёркнуто в другой оптике. На что жалуется профессор Ода. Будет ли путаться в воспоминаниях подверженный психозу человек? Ошибки лишь подтвердят достоверность произошедшего. Хотя часть из них всё равно остаётся небрежностями и описками.

В-третьих, сама концепция романа в том, что в различных мелочах «будущее посылает тебе телеграмму о скорой и непременной встрече». Кусок ценнейшего рения, который Сирень то топит, то отдаёт жадному моряку, то сохраняет для космического двигателя — это и есть точка бифуркации, проникновение будущего в настоящее, проточка кротовьих нор. Камень одновременно ушёл на дно, был пущен на «мыловарни» и отправился к звёздам. Всё это случилось вместе и по отдельности, здесь нет беды, только суть.

Таким образом, «Остров Сахалин» неожиданно приобретает нотки отстранённого автофикшна, где героиня, Сирень, от первого лица в реактивном психозе предпринимает путешествие к самой себе. Это ставит под сомнение её приключения на Сахалине, о которых мы знаем из наполненного пропусками дневника. Сирень аутична, с ней что-то не так и про это «что» прямо говорит глава секты ползунов. Ненормальностью Сирени объясняется отчуждённость повествования, его выморочность, нестыковки. Веркин проходит нормативные инстанции самописьма так, как их и нужно преодолевать — через инициацию, закрывая историко-душевный разрыв. Героиня сталкивается с властным наставником профессором Одой, претерпевает тяжбы с отцом, вспоминает маму и бабушку, превращаясь из безразличного хроникёра в живого сочувствующего человека. Такое письмо обычно раздирает травму, чтобы залезть внутрь и обвернуть себя изнанкой, но для Сирени травма становится порезом в иное, выходом в слепую космическую трансценденцию.

И вот здесь — да, именно здесь — возможно, сокрыта тайна беременности Сирени. Она не описывает связь с Артёмом. Может, умалчивает. А может… не было никакой связи. Сирень забеременела непорочно, в соответствии с теми грандиозными размышлениями о Царствии небесном, которые происходят в финале, когда Бог объявляется ждущим тех, «кто первым доберётся до Него», дабы наследовать созданный им мир. Позже эту идею проговаривает изменившаяся Сирень:

«Он далеко. Миллиард параллаксов, миллиард секунд, синяя планета в системе теплого желтого карлика. Ждет, пока мы постучимся в дверь его дома».

Прелесть текстов Веркина в том, что это так и не так, могло и — не было. Всё-таки внук Сирени обещал обладать «самым тонким чувством равновесия» и всё-таки — эсхатология. Будущее — это когда возможно всё.

В финале Веркин переходит к вселенским задачам, причём переходит из геройской травмы, из обожжённого, сгнившего мира, из тотального обнищания и поражения. Казалось бы, тянется к Японии мёртвый лёд, вот-вот протопчут его мертвецы, и тусклое солнце за радиоактивной пылью как будто уже сдалось, но всё равно звучит надежда, что мы, люди, выстоим. В мире, где крики последних чаек записаны на магнитофон, Веркин призывает верить в существование единорога.

Это как в блокадном Ленинграде смотреть на картины Эрмитажа.

Выстоит человек. Будет.

Сразу после дождя.

GLV, 10 июля 2023 г. в 19:54

Эдуард Веркин – блестящий писатель.

Уникальность простоты повествования, переплетённая с лёгкой недосказанностью, игрой воображения, да твоего собственного, как будто тебе дали конструктор, где можно не только собрать рассказанные Веркиным миры, и прожить вместе с героями, при этом прочувствовать все запахи, от весеннего леса и бесконечного лета, до кислого перегара незадачливого попутчика, или холод полузабытого полустанка между зимой и весной. От бессмысленности существования как неясной сущности под именем «человек», до понимания движения вселенной как единого «механизма». И так или иначе собираешь, ибо ты и есть часть этих миров, они не выдумка, они есть в нас и в наших близких, друзьях, знакомых, незнакомых, в нашей стране. Не стоит забывать, что у каждого своя правда, что и отраженно в книгах Эдуарда Веркина.

Считаю что в произведениях «Провинциальной трилогии», а точнее уже многокнижия, каждый найдёт что-то своё, родную землю, лес, реку, близких или не очень людей, и самую капельку потустороннего, либо мифически-мистического очерка, словно быль на мгновение станет явью, и взволнует сердце. В этих книгах есть всё, от сатиры на современное бытие российских реалий, до прошлого великой страны, очерченной в её индустриальных развалинах. Поражает и точность персонажей, конечно можно допустить, что самые точные, яркие персонажи это люди с нами рядом, но настолько досконально выточенные, живые, может слегка гиперболизированные в своих идеях, высказываниях, очевидно что они настоящие.

А самое главное что раскрывается в книгах Веркина, это любовь к своей земле, не как в форме собственности, а как манифест. Очевидно что нет высокопарных слов, всё описано как есть, как есть именно в настоящем бытие, несколько скупых слов о красоте моря, о неприступности величественных гор, о полях и лесах на сотни километров. Красота к сожалению ограничивается нашим повседневным взором, но вот когда вырываешься на простор… Постараюсь описать, когда едешь на авто из Самары в Тольятти, проезжая Зелёновку после поста ГИБДД, несколько километров длится сосновый бор с высокими соснами, и продолжая движение к Жигулёвской ГЭС, открывается величественный вид, впереди Волга, слева через реку вырастают Жигули своими «горами», справа в зелени утопает Тольятти, а солнце блестит в Волге, и отражается в окнах многоэтажек города… И ты думаешь в каком красивом месте живу, и захватывает дух. И вот это самое чувство, чувство невероятной красоты родного края, или новой родины как раз передаёт автор, конечно у каждого своё место, и своя красота, но слова подобранные Веркиным универсальны, и сыграют у каждого в душе на своих струнах.

   Может показаться, что некоторые книги для подрастающих детей, но в них нет ничего детского, они про взрослых, и для взрослых, очень сильные, они не оставляют равнодушия, возможно слишком жестокие в некоторых моментах, но такова жизнь. В целом отличные целостные произведения, превосходный слог, юмор, и конечно атмосфера России в полном погружении.

Нифонт, 21 октября 2022 г. в 19:00

Первый роман ХСМ, и, на мой взгляд, всё-таки самый слабый. Неровный, невыдержанный. Есть тут фирменные веркинские изощрения стиля, но ещё не столь изысканные и афористичные. Сюжет очень дёрганый, что отчасти соотвествует эстетике сна («лоскутность» Страны Мечты неоднократно подчёркивается и здесь, и в дальнейших книгах). Ну и герои, самое уязвимое место. Пытаясь сделать Зимина «никаким» подростком, Эдуард Николаевич несколько переборщил. Ляжка пока что тоже несколько карикатурный, хотя уже выказывает некоторые задатки того, что будет впоследствии. Перец тоже ещё не тот, хотя это оправдано сюжетно,

Но тут уже есть премного славных вещей. Дивные пассажи, которые хочется цитировать на память («Ищи верблюда в себе, а не себя в верблюде, тут тебе не нерестилище!»). Восхитительные сюрреалистические моменты, вроде бутылки со скелетиком мёртвого джинна. Сам сеттинг — кто мог подумать, что Страна Мечты похожа на огромный ролевой полигон без инфраструктуры и с чудовищами, где подростки выживают как могут? И, разумеется, История о Страшной Тайне, которая в детстве, при первых прочтениях, пробирала меня аж до костей, да и сейчас чуется ещё в ней что-то такое. История, намекающая на иной сюжет, который начнёт по-настоящему разворачиваться уже в следующих книгах. Есть и другие зацепки, другие ружья — их я обнаружил уже при следующих прочтениях, в первый раз «Место Снов» прошло у меня со скрипом, не с первой попытки.

Не так давно перечитал все пять книг, как в процессе с удовольствием узнал, что шестой и финальной всё-таки быть. Посмотрим, какой она выйдет. Хороший цикл, и первая книга тоже хороша. И всё же определённо хуже других, как минимум, на мой вкус.

sergej210477, 11 мая 2022 г. в 10:45

Небольшая фантастическая зарисовка из будущего.

И это — не «прекрасное далеко», выжить в этом мире очень непросто.

Рассказ об одном дне из жизни биолога Арсения, который вынужден зарабатывать оригинальным способом.

Необычная история, по-началу, не очень понятная. Но, прочитав несколько страниц, более-менее, все становится на свои места. Правда, повесть без начала и конца, всё-таки, мне хотелось бы, некой завершенности.

Не совсем я понял, что автор пытался донести до читателей. Просто, небольшой фрагмент из чьей-то жизни.

Пишет Э. Веркин, как всегда, ярко и интересно.

mputnik, 09 сентября 2021 г. в 08:51

Ничего не понял. Все 32 минуты (именно столько длится аудиовариант чтива) ожидал некоего «развития событий»: появления инопланетян, вампиров, какой иной нечистой силы, ну — хоть чего-нибудь из этой оперы, что бы – ну, хоть как-то, хотя бы частично — «оправдало» бы предыдущий набор слов.

Нет, никаких претензий к чисто литературному, то бишь «технически – словослагательно – повествовательному» аспекту чтива – нет. Всё — предельно технично, корректно и т.д. и т.п.

Но… пардон, конечно… Однако – «…об чём конкретно спитч, уважаемый докладчик?...». Это сейчас было – что? Это – кому конкретно адресовано? Для какой аудитории создавалось? И – самое главное – ЗАЧЕМ? Одни вопросы. Никаких ответов