В отношении к этой вещи я не оригинальна. Очень люблю. Часто перечитываю. Увлекает в этой комедии не только, да и не столько сатирический аспект, сколько психологический.

Ведь Хлестаков не обманывал городских чиновников. Они сами себя обманули. Хотели выявить проверяющего, и выявили, что сумели. Проезжий вертопрах болтает откровенные глупости, доходящие до маразма, а чиновники — далеко не глупые, житейски опытные люди — усматривают в его словах глубокие смыслы и подтексты.

Прекрасная иллюстрация к тому, что мы очень редко слышим собеседника. Мы чаще слушаем себя, и прозвучавшие чужие слова интерпретируем через собственные домыслы и анализ. Бывают случаи, когда это полезно. Но чаще случается вот так — по-гоголевски. Сказано одно, услышано другое. И винить некого, своими ушами слушаем. Этот феномен интересен безотносительно к теме ревизии. Гоголь великолепно раскрыл эту особенность людей.

Одна из самых любимых сцен в пьесе — когда чиновники читают письмо Хлестакова Тряпичкину. Как же каждому из них не хочется, чтобы вслух оглашалась именно его характеристика. И как хочется послушать характеристику соседа. В этом есть что-то по-детски наивное. В этом месте пьесы хочется улыбнуться с грустью и даже пожалеть бедных обманувшихся служивых. Сразу вспоминается нелепое заявление городничего об унтер-офицерской вдове, которая, дескать, сама себя высекла. Вдова то высечена была экзекутором, а вот уважаемые господа чиновники в полном составе высекли сами себя. Юному мошеннику даже особенно трудиться не пришлось.

Замечательная вещь. И сатира на все времена. И психологическая составляющая весьма поучительна.

На мой взгляд, эта немудрящая повесть — один из самых трогательных рассказов о любви. Мы привыкли связывать это чувство с буйством страстей, переживаниями, страданиями, ревностью и т.д. А оно бывает и вот такое: спокойное, размеренное, постоянное, согревающее двух людей всю жизнь.

Вспомним, в скольких романах невозможность иметь детей становится трагедией для женщины, разрушает семью. У героев этой повести не было детей. И это не стало трагедией. Потому что им хватало любви друг к другу. Если бы им случилось иметь ребенка, они наверняка окружили бы его заботой и любовью. Его существование приумножило бы их счастье, наполнило жизнь новыми приятными хлопотами. Но не случилось. И не разрушилась жизнь от этого, не стала Пульхерия Ивановна несчастной женщиной, горюющей о своей несостоявшейся судьбе. Потому что у нее была любовь к мужу. И это чувство компенсировало любые недостатки судьбы.

Их жизнь была заполнена самыми простыми, совершенно не интеллектуальными занятиями, хозяйственными делами, приготовлением и поглощением пищи, ожиданием и приемом гостей. Можно сказать: какая ограниченность. Но если вдуматься, и в этом проявлялась любовь. Они не делали друг другу признаний, они заботились друг о друге и это служило источником их счастья. Так проявляется любовь в простых сердцах: в действии, в заботе, в привязанности и признательности. Поэтому и хорошо всем было в их старом доме. Аура любви обволакивала.

Судьба не дала им счастья Филимона и Бавкиды. Не в один день ушли. Но как трогательна и глубока печаль Афанасия Ивановича по ушедшей подруге. Он ничего не изображает, он пытается жить, соблюдая привычный уклад. Но без нее в этом уже нет смысла, нет теплоты. Он пережил супругу, но и ушел вместе с нею. На место счастью и покою пришла скорбь и боль одиночества, невосполнимого, потому что только она одна могла заполнить эту пустоту.

Прекрасная вещь. О простых и чистых чувствах человеческих. Без прикрас и изысков, но глубоких и настоящих.

Один мой знакомый говорит, что Гоголя нужно читать по словам. Трудно с ним не согласиться. Особенно, перечитывая эту чудесную сказку. В ней каждое слово на своем месте, каждое участвует в создании волшебной, волнующей картины зимней украинской ночи, когда мир замер в ожидании великого праздника, а люди и всяческая сказочная нечисть веселятся от души.

Этой ночью обычная деревенская баба — мать кузнеца — проявляет свою ведьмовскую сущность, летает на метле, с чертом дружится-любится, прочих же кавалеров по угольным мешкам распихивает, а некоторых еще и попарно. И пусть последнее деяние ничего ведьмовского в себе не содержит — надо же бедной женщине репутацию блюсти свою и поздних визитеров — так ярко проявиться оно может только в предпраздничную волшебную ночь. В другое время и месяц неуместно ярок, да и вряд ли все разом сойдутся на одном пороге.

Этой ночью обычный деревенский кузнец может прокатиться верхом на черте и к самой царице в столицу слетать, чтобы добыть черевички для любимой. В иное время где же он черта возьмет, да и кто же его к царице пустит. Дворец царский не шинок чай.

И, конечно, только этой ночью капризная надменная красавица может вдруг проникнутся искренним чувством любви в обычному, хотя и очень славному парню. И станет это началом их общего счастья.

В сочельник люди невольно живут ожиданием чуда. И Гоголь нам это чудо дарит. Если в Диканьке могло произойти столько волшебных вещей, то почему же у нас не может? У нас тоже и Солохи, и черти, и красавицы Оксаны имеются. С Вакулами, правда, проблема может быть. Редко такие рыцари среди простых людей встречаются. Но чудо на то и чудо, чтобы невозможное свершиться могло.

Замечательная вещь. Много раз перечитывала ее с упоением. Гоголь сумел передать настоящую сказочную атмосферу, в которой хорошо, уютно и весело. Читать всем!

Безусловный шедевр: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять

сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась».

Если бы так в жизни было, мы бы все были просто счастливцы... Не говоря уже о читателях романов: если бы приставить к занятности одного писателя «мудрость» другого, да прибавить ещё «жизненность» третьего, то просто офигели бы от счастья...

Из всех «Петербургских повестей» (кстати, интересно, почему они не выделены здесь в отдельный цикл?) «Записки сумасшедшего» оставили самое слабое впечатление. Какое-то расплывчатое на фоне яркости других. Я обожаю гоголевский стиль, но здесь я кое-где спотыкался… Хотя понятно, что вот так вот – характерно – автор старался передать главного героя. Да, его, кстати, тоже жалко – главного героя. Вот дожил до своих сорока таким же маленьким человеком, а тут угораздило увидеть юную дочку начальника – и влюбиться, и уйти в грёзы… коим реальностью стать не суждено. Чем-то напомнило «Шинель», только вместо шинели – Софи, и та, хоть пробудила его от заточки перьев, заставила мечтать, да была далека и недосягаема. И как-то, как раз таки в сравнении с «Шинелью» плыло всё – чего-то не хватало, по-моему. А ведь был тут и другой разворот (ИМХО) – опять же этот «ад чинов»! И уж с него-то и сходил с ума герой. И не беда, что стар и некрасив – беда, что не камер-юнкер и не генерал! И вот потому-то и стал он – пусть и в бреду – испанским королём…

Бред героя пода очень здорово (как и глупость его до бреда) – какая-то сбивчивость, перескакивания на совсем невероятные вещи… Переписка собак повеселила, хоть чем-то и напомнила (почему-то) «Житейские воззрения…» Гофмана.

А в целом – вот не такое яркое ощущение оставило как другие повести. А в чём-то даже ощущение немного вторичное… И это при моей огромной любви к Гоголю. А может быть просто часто попадались мне (и именно в литературе того времени) такие дневники сходящих с ума людей… Какой-то такой определённый жанр. И ощущения их – тех – довлели у меня над этим рассказом. Не знаю. Но вот как-то так. Не так ярко. Не так чётко. Не так сильно. ИМХО.

Да, конечно, классика неоспоримая… Но знаете, иногда, когда многое слышал, а потом читаешь – ощущения блекнут (вот из-за того, что много слышал). Тема маленького человека. Жалкого. Жалкого настолько, что фраза «Зачем вы меня обижаете?» действительно что-то да заставляет сжаться. И главное, никакой не вымысел. Приходилось знавать таких людей. Знавать… и в чём-то даже завидовать… Да-да, завидовать! Завидовать тихому счастью мелких вещей, подобного тому, каковым было счастье для этого Акакия Акакиевича в переписывании бумаг… а потом – в шинели… И жалеть о том, как мал их мир… Вот и на Акакия Акакиевича пахнула этим новым миром, пришедшим с новой шинелью – и тут же вырвала судьба, чуть ли не с куском сердца. Да, в чём-то есть и ирония (узнаваемо-гоголевская), и трагедия одного человека. И правда. Особенно в том «значительном лице». Нам русским людям, не закон, а «значительное лицо». И если нет входу к нему (даже если он в глазах других «значительных лиц» мелкая сошка), то и с закону толку не будет. Горькая правда. Лета прошли, а люди не поменялись. Вот и погиб Акакий Акакиевич не столько от огорчения с шинели, сколько от этого вот «властителя судеб – мелкой сошки». Жалко его. И тот самый фантастический конец, для меня фантастичен не тем, что Акакий Акакиевич ходил мертвецом, сдирая с людей шинели, а тем, что вдруг «значительное лицо» посожалел за свои слова ¬– вот это уж совсем фантастика! И поплатился – от восставшего из мёртвых Башмачкина (этой-то шинели и надобно было ему). Ну, хоть где-то – по справедливости…

Очень необычная, до последнего слова держащая повесть. Думаешь, чем же дело кончится? Сон или не сон? Явь или не явь? Люблю Гоголя за то, что он такой необъяснимый, что ли... И повторить его тоже достаточно сложно, я бы даже сказала, аналогов не существует

Вот угораздило прочесть сначала «Карамазовых» Федра Михалыча до непосредственно Душ...Вот же угораздило. Ну оно и к лучшему..

..Ибо Достоевский, если не сказать -драл вчистую -писал под Очень большим впечатлением. И если творение Гоголя задумывалось скорее, как концептуальное размышление о русском духе(человеке), то Достоевский тоже самые пытался вывернуть — «поэму»(до чего дурацкое название автор подобрал!) о великом русском грешнике. Ну да ладно, оставим Достоевского в покое (я к тому отзыву допишу постскриптум), а тут поговорим про непосредственно наш объект.

Очень двоякие впечатления. С одной стороны сатира и довольно яркая. Всё это описывается серьёзно, но при этом гротескно и с жёстким сарказмом. Ну а фраза «пострадал за правду» и вся эта ситуация — ну чистый «Ласарильо с Тормеса», прямо эдакий плутовской роман вышел. К слову, Ласаро к тому времени пару веков уже как читали вроде бы, так что думается и Николай Василич осилил сей подлинный шедевр(всем советую!!!).

Так вот бОльшая часть действа, диалогов очень клёвы, интересны и забавны. Но они постоянно, всю книгу разбавляются чёрти чем. Сначала описания до мельчайших подробностей ибо — как выразился автор — писал это человек во всём обстоятельный. Ну что-то его обстоятельность постоянно прерывалась на какие-то лирические отступления порой совсем хаотичные и очень смахивающие самолюбованием и чистой воды графоманией. Читать по началу это еще можно, сложно, но можно. Мысли путаются, постоянно перечитываешь, но последние страницы я просто пробежал глазами — нервы не выдержали. Это ужас. И ритм ведь всю книгу ломается. Чуть что-то интересное и вот-вот пошло повествование-сразу облом и опять описание всяких этих излияний автора всевозможных и всеневозможных. Минимум в 2 раза бы укоротить.

Произведения, как по мне, сильно переоценено. Ну может для русской литературы оно и мегазначимо, но в целом это далеко не то, на что прямо молиться надо всем и каждому. Да и послевкусие...О чём произведение-то? О Мёртвых Душах? О русском человеке? О Руси?О, непосредственно, Чичикова и кто же он такой герой-то этот наш? Подлец или нет?Или о коррупции, как части менталитета русских?

Мысли-то в целом далеко не так уж и глубоки и весьма известны. Может раньше не печатали....Вещь в целом крепкая, но не более.

Очень люблю Гоголя. Но это, пожалуй, единственное произведение у него, которое мне не нравится. Можно долго рассуждать о глубоком смысле...но все равно, как-то неприятно читать

К Гоголю, как я заметил, есть некоторое предубеждение – что Гоголь это смех, это сатира, юмор, что если он и напугает, то потом обязательно заставит посмеяться. Да, сатира Гоголя сильна – она искромётна, точна как выстрел белки в глаз, она оригинальна и её нельзя не любить, и многое он нет-нет да раскрасит ею, прибавит такого вот привкуса. Однако этот рассказ – что-то совсем другое. Да, он тут как всегда подметчив, он оживляет острым взглядом всё… Но тут же, с самого начала, он вдруг берётся нагнетать какую-то мрачно-тяжёлую атмосферу, едва ли не удушая приступами тревоги. Он передаёт особую тяжесть бедного, но талантливого художника – и в этом подъезде со «следами кошек и собак» и в комнатке с низким потолком, заваленной его «опытми»… И как же жутко он передаёт купленный по роковому наитию портрет… Да, принято у нас глядеть на запад, на их По, Рэдклифф, Стокера и сонм других. Вот у них, дескать… а тут – на тебе… Да, может быть, портрет, из которого выходит призрак, и не новая вещь, да может быть золото (и ведь сразу чувствуется золото – недоброе) которое меняет жизнь – не новая вещь. Но здесь есть то, что в своё время поразило меня в другом «портрете» – «Портрете Дориана Грея» (они, кстати, были мне чем-то созвучны – в том числе и своей силой). Мистика, рок тут вещь подталкивающая, все эти деньги – они не были злом, они же давали и шанс на лучшее, но затронули то чёрное, что было внутри человека, дали возможность пуститься ему (имею в виду Чартков) по тёмному пути. Это фантастическое – лишь толчок, а дальше он сам себя толкал в пропасть. И как же всё выписано здорово, психологично – захватывает (и в этом падении тоже есть что-то созвучное с «Портретом Дориана Грея»). Читая Гоголя – буквально летишь по нему, читаешь взахлёб. А страх… страх ведь приходит к Черткову не столько из-за призрака. Страх приходит позже вместе с осознанием, что жизнь прошла в наслаждении, но зря, что талант загублен, уже не вернёшь ничего – вот, что дали эти проклятые деньги, вот, что выбрал он сам, имея возможность с этими же деньгами пойти по другой дорожке. И страх приходит к нему вместе с безумием. Очень удачно Гоголь расположил всю историю – сначала история Черткова, а потом уже собственно портрета. Так создаётся какой-то дополнительный объём. И история портрета – тоже заставляет поёжиться. Этот ростовщик, чьё золото творит беды… и портрет, в котором дьявол-ростовщик задумал сохранить свою жизнь вечно. И тут же всё это превращается в нечто иное, приобретает второе дно – ведь это всё – об искусстве. О том, что такое искусство и какие жертвы оно требует (Чертков, позарившийся на «легкую жизнь» и навсегда погубивший в себе художника; ведь лучше б было как тот неназванный автор картины (в конце)– призреть всё мирское, терпеть голод, но оттачивать, оттачивать своё мастерство – и вышел бы из него такой же величайший Мастер). И о том, какую ответственность несёт творец за свои творения, о том как должно подходить к работе (вот отец рассказчика из второй части создал картину «с отвращением… не чувствуя любви к своей работе», и сила тьмы, сила этого ростовщика прижилась в ней неся и неся обладателям своим зло). И концовка, дающая понять, что неискоренимо это зло. И был до этого не один такой Чартков. И будет ещё не один… Очень сильное произведение, очень слаженное, очень насыщенное – и чем-то таинственным и мрачным, и своим духом, и смыслом – в чём-то остерегающим, поучающим; слова отца рассказчика из второй части – это буквально выписать и повесить на стенку: «Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится». Отличнейшая вещь. Наполненная смыслом и эмоциями – многогранная.

Мне росменовское издание подарили уже после того, как книгу я прочитала в домашнем собрании сочинений. Сначала собиралась передарить, но картинки побудили не только перечитать, но и оставить себе, уж больно красивое издание. В целом Гоголя очень люблю, Вий, конечно, лучше, но это произведение тоже хорошее. Классика она классика и есть.

«Нос» — одна из самых известных повестей Гоголя. Но для меня она, скажем так, не на первом месте… Поймите меня правильно, я читал с удовольствием, с большущим удовольствием. Ведь как не крути – сюжет, сама история весьма странная, фантасмагоричная – ну оригинально, необычно! С какой-то такой своеобразностью – неподдающейся объяснению (и автор-то и не пытается ничего объяснить!). Эти метаморфозы – ну кто ещё кроме Гоголя так может? И кто кроме Гоголя может написать так – с таким своеобразным настроем, своеобразным юмором? Ну, очень забавно было читать. Я просто наслаждался его языком, юмором, буквально заложенном в этом языке. Одно перечисление объявлений в «газетной экспедиции» чего стоит!

И самоирония авторская, – которая возникает в самом конце вопросами. И, надо сказать, они-то меня и подбили. Они-то меня и заставали спросить: а к чему всё?.. И не увидел я ответа. Не заметил его. Да, было жутковато немного – эта сцена в храме, где нос вдруг оказался ещё и выше званием, чем его обладатель. Вообще же все чины – они у Гоголя нет-нет да создадут какую-то гнетущую, давление неприятное (даже спрашиваешь себя: как они там жили-то в этом аду чинов?). Может это есть – тот изюм? Может… Но вот подбил меня вопрос. Смутил…

Но читалось замечательно… а теперь какой-то вот осадочек, будто не хватает чего-то, какой-то приправки, важной приправки. Вот так вот. А история – оригинальнейшая, с невероятными делами, да и без ответов (это очень идет – события без объяснений, происходят и происходят – и пойми их разбери, почему) это даже реальности какой-то подаёт. И улыбка не сходила с лица пока читал. Вот истинно гоголевски… Однако вот не хватает чего-то… Пустотелость какая-то имеется. Пустотелость в плане цели. Хотя и…

Труден был мой путь к Гоголю. Учась в школе, я читала абсолютно все, что задавали по программе (повышала так свою самооценку). И вот с Достоевским у меня сложилась любовь на всю жизнь, а с Гоголем и некоторыми другими авторами, ну никак любовь не складывалась. И я даже считала себя вправе «сметь свое суждение иметь», и даже кому-то доказывала, что если человек не любит Гоголя, это не значит, что он дурак, возможно, это значит, что ему просто не нравится Гоголь.

И вот, дожив до... ну, в общем, дожив, я вдруг поняла, две простых вещи. 1. Классика на то и классика, что она вечна. Писатель умудрился затронуть такие проблемы, такие струны человеческой души, что они актуальны и через сто лет, и еще через сто тоже будут актуальны. 2. Для того что сметь сказать «не люблю Гоголя» надо прочитать всего Гоголя и убедиться, что да, абсолютно ничего в его творчестве не зацепило и не понравилось.

А что касается «Шинели»... Маленький человек – это сильно. Но для меня в повести показался важным немного другой ракурс. Жизнь человека не должна быть основана на одном столпе. Вот была цель у Акакия Акакиевича, он вложил всего себя в исполнение своей мечты. А мечта оказалась призраком, развеялась, как дым. И сам он превратился в призрака, потому что все рухнуло в один миг. И получается, чем более разносторонней сделаем мы нашу жизнь, тем более стабильной она будет. Нельзя ее искусственно сужать до одной точки. Вот как-то так.

Надо сказать, Гоголя я люблю безмерно, но читал последний раз отчего-то очень давно. И тут взялся… И был в восторге! Я обожаю его язык, его стиль, его сарказм. Но каким психологом он тут себя выказал! Каким манипулятором! Как заставлял то посмеиваться, то пугаться, то ухмыляться, то жалеть. Начал с восхваления полного тонких подмечаний, тонкого остроумия. Невский проспект раскрылся праздником, карнавалом. И эта прогулка двух молодых людей обещала приключение радостное, забавное… Но… для Пискарева пойти за этой красавицею закончилось адом, агонией. «Вечный раздор мечты с существенностью» так разметал ему душу, так разорвал… И эти грёзы… Во всей истории было столько рока, столько фатума, что от простых вещей тянуло жутью. Эти превращения, так мучительно резанувшие, оказавшись всего лишь сном – в них было что-то от нечистой силы… И падение. Опиум. Грёзы, так мало имеющие общего с жизнью. И финал – трагический финал… А вот Пирогов, вздумавший соблазнить красивую немку. Ну как тут не улыбнуться, как тут не засмеяться всей его «обходительности», да и этому Шиллеру (который «не тот Шиллер»), да и Гофману (который «не тот Гофман»). Ну, чистая комедия… Да и Пирогов получив взбучку, отобедал, да и обо всём забыл … Какие две разные истории, начатые на Невском проспекте. Какие две волны. Две противоположности. И как автор ведёт по ним, с каким замираньем – с какой-то жаждой всё это читается. Ну, манипулятор! Как бросает из одного настроения в другое. Как обманывает (все чувства) и как удивляет! От холодного к горячему. Из мрака к свету, из света во мрак. И вот уже Невский проспект превращается из праздника в какое-то мрачное зазеркалье, в котором всё не то, что кажется, в котором всё – обман. Превращается в место, в котором нечистая сила правит бал (и вот уже и вспомнилось «Почему опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту» Одоевского). И да – лучше ускорять шаг, да, дальше от фонарей и ни в коем случае не заглядывать девушкам под шляпки… А ощущение, ощущение после этого (нового) Невского проспекта, туманно-мрачное оседает, надолго оседает в памяти… Вот так Гоголь! Приотличнейшая повесть! Какая-то многослойная в своём психологизме, лабиринтная и… Ну, просто великолепная, одним словом! Поразила меня – будто стрелой пробила!

Наверное самая страшная вещь прочитанная в детстве.Причем сейчас уже и не вспомню , что было раньше книга или же замечательный фильм-экранизация Птушко и Ершова. С тех пор в моем сознании они связаны навсегда. Первые детские впечатления это ест-но кошмарный ужас.Наверное все главные детские страшилки собраны в этом произведении. Летающий гроб, мертвая панночка открывающая глаза и тянущая к тебе руки,всякая нечисть ожившая в полночь и гоняющая за бедным Хомой Брутом. Уже будучи постарше ,открыл для себя прекрасный язык и юмор Гоголя.А меткие выражения классика были навсегда взяты на вооружение:

-Когда стара баба, то и ведьма.

-Козак ничого не должен бояться.

- Эх, славное место! — сказал философ. — Вот тут бы жить, ловить рыбу в Днепре...Да не мешает подумать и о том, как бы улизнуть отсюда.

- А если б нагрузить эту брику железом, то какое бы потребовалось количество коней? — Достаточное количество потребовалось бы коней!

- Тсс.. Панночка померла! Вже померла?

И наконец знаменитое-Поднимите мне веки!

В первый раз прочла «Мертвые души» в школе и сохранила только одно впечатление: ужасно нудно и скучно. Открыв же книгу в зрелом возрасте, читала, захлебываясь от смеха. Да, иногда Гоголь поэтичен и возвышен, но большей частью все же смеется над всеми нами, смеется тонко и умно, и оценить этот юмор ребенок и даже подросток не сможет. В который раз прихожу к выводу, что произведения школьной программы по литературе будто специально подобраны так, чтобы привить детям стойкое отвращение к классике. Зачем это делается? Ответа так и не нашла.

А меня, когда я в детстве прочитал «Тараса Бульбу» (а Гоголя я уже обожал за «Вечера...» и рассказы), помнится сильно озадачило то, что по всем понятиям, иначе чем жадного и тупого труса я этого героя воспринять не могу. И жестокость эпохи тут не при чём, она-то как раз показалась естественной. Удивило именно полное несоответствие образа главного героя понятиям о героизме вообще, каким угодно, неважно, древним — из мифов и саг или коммунистическим. Ему ведь не то что не хочется подражать и походить на него, а даже в знакомых-то иметь не хотелось бы. Уж в отцах я не говорю :).

«Может писатель этого и добивался», — даже подумалось мне, а какие-то идиоты, не умеющие читать, пытаются зачем-то всё исказить и говорят нам: — «Вот вам настоящий герой!». Немало таких примеров я уже к тому времени знал из жизни. Но здесь же просто какой-то массовый гипноз. Все вокруг твердили: «Герой! Истинный патриот!» и т.п.

«Когнитивный диссонанс» — так бы я назвал сейчас то своё состояние в детстве. В принципе, заглавный герой умеет только жрать, пить, грабить, жечь, убивать и т.п., про это уже говорили, и это — полбеды. Вот сына плохо воспитал, тот предателем стал, что, впрочем, и не кажется удивительным. И нет, чтоб хоть в этом казакам повиниться, товарищам своим, виноват дескать, друзья. Зачем? Шлёп — «я тебя породил...» и концы в воду, — вот я какой правильный!

Другого сына дуростью сгубил, но «смело» прокрался тайком разузнать, а геройски ли хоть этот умрёт. «Слышу тебя, сынку!» — «утешил» и сразу же «героически» слинял. А что: гибнуть что ль с сыном зазря? Ведь грабить, убивать, жечь, мстя за него, конечно, интереснее. А женщин и детей истреблять даже справедливо в таких обстоятельствах. А за что же «не зря» может погибнуть славный герой? А за трубку старую, чтоб ляхам проклятым не досталась. Вот это всё как-то и удивило тогда.

Потом перечитывал, конечно, один раз, лет в 30 уже где-то, что-то воспринялось по-другому, но общие впечатления были схожими с теми, пусть с какими-то поправками на возраст.

Тогда же прочитал в «Бронзовом мальчике» Крапивина диалог учительницы с учениками про это произведение. Отметил сходство тех детских своих мыслей и ощущений с высказанными главным героем:

– «Тарас Бульба» – это самая героическая книга Гоголя. Сгусток патриотизма… А ты… ты просто оскорбляешь! Нет, не меня! Мне обидно за великого писателя!

– Мне тоже… – вздохнул Кинтель.

Вот и мне тоже... Я всего Гоголя прочёл, практически от всего в восторге, а эту вещь, очень сильную — гений есть гений, не люблю. И кино смотреть не стал...

Тоже размышляла над этикой «Тараса». Как и многие рецензенты, впервые читала гоголевскую повесть в школьном возрасте — удивительно, но, насколько помню, повествование о жестокостях козацкого воинства не вызвало у меня в то время особого шокового эффекта. Обыкновенные «средневековые зверства», и только. К тому же и поляки хороши: положим, они не бросают на копья малых детей и не сжигают молящих о пощаде девушек в церквях, рядом с алтарями, но их «рафинированные» нравы также производят сильное впечатление. Наиболее показательны даже не жестокости войны, сожженные заживо козацкие полковники и проч., а молодые полячки, с интересом наблюдающие за муками Остапа и его товарищей. Итак, все герои «Тараса Бульбы» «хороши», и все они — дети своего времени. Собственно говоря, ключевое слово здесь — «эпос» в античном понимании. Как отметил один из предыдущих рецензентов, «Тарас Бульба» — это козацкая «Илиада». Действительно, герои Троянской войны то и дело творят вещи, которые в наше время оцениваются не иначе как военное преступление, а по тем временам были в порядке вещей. Но в том-то и дело, что в повести Гоголя описаны не богоподобные ахейцы, а православное воинство или, по крайней мере, люди, причисляющие себя к нему.

Христиане ли запорожцы — вот вопрос! Возможно, не в большей, но и не в меньшей степени, чем крестоносцы, бравшие штурмом Константинополь, воители Карла Великого, насаждавшие огнем и мечом христианскую веру в «языческих» землях и другие примеры из мировой и отечественной истории, им же несть числа. По крайней мере, мы видим храброго Кукубенко, который садится одесную Христа, и его отважных товарищей, которых ждет та же награда. Право, боги Олимпа, поддерживающие своих любимцев, или валькирии, которые уносят скандинавских воителей в Вальгаллу, смотрелись бы в этом контексте весьма органично.

Да, с классическим произведением всегда выходит особый разговор!

Прочитал книгу, а затем посмотрел фильм. Последнее первому вполне соответствует. Поддерживаю мнение, что надо иметь представление о времени, в котором автор рождает своих героев. Казаки народ отчаянный и смелый, как бы там их не осуждали. И за веру православную стояли твёрдо. Мы по сравнению с ними ни кто! Все неразберихи о правде я бы оставил, ссылаясь на смутное средневековое время. Лично для меня Гоголевская Запорожская Сечь даёт типичное лицо русскому (украинскому, белорусскому) народу. У нас и по сей день гуляют и пью, так что баяны рвутся и кулаки свистят над головой).

Тарас Будьба — старый, опытный казак и жизнь познал не через бабские ласки. За его плечами огромный опыт сражений, что выковал из него мужчину. Соответственно того же Тарас желал и своим сыновьям.

Конечно, вопреки эпохе, в этом романе есть личные переживания каждого персонажа. И я думаю что их не стоит мешать вместе с войной. Тарас изначально пошёл правильным путём и его сыновья были рядом на Сечи. Но, после погибели своей жены старый Бульба разволновался не на шутку, так что наломал дров и по ходу сюжета внёс свою лепту военных событий. Из чего следует, что Андрий променял казацкую честь на увлечение полячкой (кстати любовью здесь вовсе не пахнет!), предал свой народ и погиб от руки отца. А Остап пал жертвой неразумных действий старого Бульбы. Но безусловно он стал истинным казаком даже на эшафоте.

Последние события хоть и настроены лозунгом патриотизма, но всё же их корнем были эмоции. А эмоциям нет места на войне, т.к. они приглушают здравый смысл. От это и понеслась неразбериха в семействе старого Бульбы.

В конце хочется сказать, что не смотря на многие странности и превратности человеческой судьбы, повесть Н. В. Гоголя достойна внимания.

P.S.: Классика неповторима!

Как и многие, читал «Тараса Бульбу» в школе, и как и у многих в памяти не осталось ничего, кроме «Я тебя породил...». Перечел заново. Мнение составилось довольно неоднозначное. Безусловно, стилистически, лексически, художественно — повесть просто замечательна. Русский литературный язык XIX века, да в руках мастера — отлично. Но вот суть...

Обычно читая произведение довольно легко понять, куда клонит автор, какую идею он рассказывает читателю. Тут, к сожалению, я этого понять не смог. Обычно пишут что книга — о верности и предательстве, любви и измене, родине и прочем. Я же прочел книгу о жестоком средневековом народе, цепляющемся за традиции и заслужившем дальнейшей своей судьбы. Образ запорожских казаков нарисовался настолько мрачным в моем сознании, насколько это вообще возможно. Даже идея одержимого местью отца ничего не меняет в финале.

Да мыслимо ли — отец убил сына за любовь к представительнице другого народа. Это, как минимум, несовременно, жестоко, глупо наконец. Кто-то скажет: не за это, а за предательство своего народа во время войны. Однако на все происходящее надо посмотреть со стороны. Войны? Или набега с нарушением перемирия с целью поживиться добычей? Что это за война? Что это за народ наконец? Военное псевдогосударственное образование, живущее за счет войны, держащее в страхе соседей, с отсутствующем понятием частной собственности и активно прикрывающееся религией. Кому как, а мне подобный народец сразу напомнил другую подобную структуру: пиратов. Там то же самое. Набеги, грабежи, страх. Только насчетов пиратов мнения обычно едины — на рею, а тут постоянно какие-то варианты появляются, несмотря на то что автор такие делишки казацкие описал в повести, такую жестокость, что у меня рука не поднимется набрать это тут снова... И Бульбу нисколько не оправдывает утрата сыновей. Одного убил сам — с сомнительными основаниями, на мой взгляд; другой попал в плен в очередном грабительском набеге. Ну а что ожидалось? Что все вернутся и умрут своей смертью? Так есть ли оправдание дальнейшим действиям полковника? Особенно когда он вопреки заключенному миру вторгся в Польшу снова. Чистейшая государственная измена, вообще говоря, если конечно Сечь считала себя государством.

И после всего этого — как казак ни помрет «душа его вознеслась к небу...» Да помилуйте, Николай Васильевич! Душа его, сопровождаемая черными делами и душами сотен убитых — и не только воинов, и не только мужчин — с утроенной скоростью покатилась прямо в ад!

К счастью, всемирная история учит нас, что подобные полугосударственные образования «удалых людей», как только оказываются на пути интересов более-менее мощной державы традиционного уклада, тут же либо уничтожаются, либо входят в состав такой державы. Произошло это и с Сечью. Во время Северной войны тамошние казаки долго определялись, с кем им выгоднее быть: поддержать шведов или русского царя? На кого поставить, чтоб потом поживиться повыгоднее? Не было у них никакой любви к России, ни тогда, ни ранее. В конце концов, склонились к шведам. Петр, оказавшись перед угрозой удара в тыл был вынужден отправить часть армии и уничтожить Сечь, и в этом деле большую помощь оказали другие, несечевые казаки, выбравшие ранее сторону России. Как это все не вяжется в казаками у Гоголя, постоянно поминающими Русскую землю и русский народ, правда? Да не было этого ничего. И в первой редакции повести не было никаких предсмертных «Пусть же стоит русская земля» и прочего, только после редактирования появилось в несметных количествах.

Христианство казаки постоянно призывают на помощь... То самое, проповедующее милосердие, смирение, любовь ко всем ближним своим. Да какое до этого дело казакам-пиратам...

Так что, если современные казаки — это или «ряженые», или обычные люди которые просто помнят предков (а более ничем от неказаков не отличаются); казаки XIX века — подконтрольные Москве вспомогательные армейские формирования; то казаки XV века — неадекватные националисты.

Вот такие мысли вызвал классик. Эмоционально — но это ведь классик, иная литература пропала бы во времени.

PS Все-таки жаль что Андрий не застрелил папу во время переломного момента повести. Это бы символизировало переход от старого к новому, и вообще. Впрочем, кто я — советы Гоголю давать.

PS2 Сейчас часто критикуют авторов книг и сценаристов фильмов (боевиков, особенно) — за «терминаторовость» главного героя. Ничто и никто его победить не может всю книгу или фильм, даже скучно — а иногда и смешно. Так вот это не современное изобретение. Казаки у Гоголя — натуральные супергерои, носятся туда и сюда и ни пуля ничего их не берет. Перебор с этим. Не верю.

И снова на смену последнему дню перед Рождеством приходит ясная морозная ночь. Лукавый черт плетет свой коварный замысел, крадет ясный месяц, чтобы погас последний свет и не смог ненавистный кузнец Вакула объясниться в любви гордой красавице Оксане. Но ничего не добьется проказник: только завертится история, веселая и добрая сказка о любви, колдовстве и черевичках от самой царицы.

Может, кто помнит, но фильм «Ночь перед Рождеством» был когда-то/речь идет о совсем давних временах, когда еще не сняли незабвенную «Иронию судьбы»/ обязательным номером новогодней программы вместе с мандаринами, шампанским и салатом оливье. Дети твердо знали, если показывают про черта, Вакулу и черевички, значит, в этот день не погонят спать в девять, и можно будет объедаться вкусностями чуть ли не до самого утра.

И как результат, навечно связывалась эта сказка в детской памяти с самым приятным днем года, устанавливалась нерушимая связь между радостными воспоминаниями и именем Гоголя. И потому школьное изучение «Миргорода», «Мертвых душ», «Шинели» с занудными нотациями и разбором каждой строчки уже не могли разорвать или очернить эти первые детские впечатления от настоящей литературы.

Хотя есть в сказке нечто, что совсем по-другому видится спустя годы. Это наивная вера в добрую матушку-царицу, которая может проникнуться судьбой даже безвестного кузнеца из глухой имперской провинции и решить его проблему взаимоотношений со строптивой девицей. Наверное, за эту идеологическую правильность так любила власть «Ночь перед Рождеством».

Но это так, мелочи, особенно, по сравнению с тем ощущением здоровья и чистоты, когда потянет галушками со сметаной, послышатся веселые колядки и хохот катающихся на салазках по свежевыпавшему хрустящему снегу девчат и молодцев, когда сверкнут в ночном небе звезды, приветствуя выскользнувший из плена молодой месяц.

Даже не стала бы писать о любимом гении нашей «школьной классики», но Гоголь — не только автор «Ревизора», «Бульбы» и «Мертвых душ», но еще и автор «страшилок», которые не были в его время так же популярны, как ныне. У его «страшилок» есть интересная черта. Они как бы не совсем всерьёз, автор слегка подшучивает над читателем. И за «ужастями» стоит глубокая мысль, а «колдовскому» часто находится вполне реальное объяснение. Когда читаешь первый раз, пугаешься красной свитки, ждешь, что сюжет станет развиваться по законам триллера. Но вдруг замечаешь, что казаки ходят в шинок, где их подпаивает жид, после чего свитка и появляется. Когда поймешь, что свитка является к людям в сильном подпитии, начинаешь иначе воспринимать повествование, и, читая вещь повторно, трясешься не от страха, а от смеха. (По поводу содержателя шинка цитирую Гоголя, и это подчеркиваю, чтобы люди, не знающие меня, не заподозрили меня несправедливо в антисемитизме). О ведьме в повести «Вий» Гоголь тоже рассказывает не для того, чтобы просто нас попугать. Перед Украиной стояла тяжелая задача сохранить православную церковь. С одной стороны наступали турки, но они физически вырезали население, насаждать ислам, судя по книгам Гоголя, не стремились. Гораздо опаснее были поляки, приходящие с другой стороны и активно насаждающие католичество. Для Гоголя, глубоко верующего православного прихожанина, поляки — источник серьезной угрозы. Поэтому ведьма в произведении «Вий» — прекрасная панночка, полька, а не украинская православная девушка. И не потому ли церковь не помогает Хоме спасти душу панночки от нечистой силы, что не была она подлинной прихожанкой православного храма?

Лежал — болел. Было лет 12. Мамка книжку дала . Гоголь — вот хорошо -то. Прочел Страшное место, ночь, под температуру. Пять лет не температурил, бсе боялся, что привидитс Стивен Кинг — ОТДОХНИ!!

Кто любит Россию по-настоящему,для того эта книга! Одна из лучших в моей жизни!

Буду очень краток. Это лучшее из всего что я когда либо читал. Гоголь — гений, мастер слова и мысли... даже нет, не мастер, — ВИРТУОЗ. Очень сильное и атмосферное произведение. Обязательно к прочтению.

Впервые с данным произведением Николая Васильевича я познакомился в начале 80-х гг., причем не на бумажном (как сейчас некоторые говорят) носителе (я тогда и читать-то с трудом умел), а на экране небольшого провинциального кинотеатра. Уж как и с кем я там оказался описывать не буду, а вот о своих ощущениях расскажу:

1. О таких жизненных страстях до того дня я и не подозревал.

2. Половину фильма я провел выглядывая из-за впереди стоящего кресла, с мыслью — когда же это закончится в момент начала «ужаса», и сразу же после него — когда же будет продолжение.

3. После просмотра я еще неделю только и мог говорить, что о событиях фильма.

4. Когда схлынули первые впечатления, пришло осмысление.

И, чем взрослее я становился (а в процессе этого я познакомился — и неоднократно — с первоисточником в бумажном виде), тем больше мыслей появлялось. Они были и о том, что Гоголь в сказочной форме выразил внутренние проблемные устремления, и о том, что силы человеческие не безграничны, и о том, что предела собственным возможностям многие не знают.

Но самое главное о том, что найдутся ли у всего народа и у каждого его отдельного представителя силы (и физические, и душевные) чтобы противостоять проблемам, в том числе самым ужасным, и, что после этого с нами со всеми будет.

Как это созвучно многому в современной жизни...

Гоголь так и не написал роман. Мы никогда не узнаем, что дальше случилось с князем, «потомком фамилии, составлявшей когда-то честь, гордость и бесславие средних веков» и красавицей Аннунциатой. Но как интересны, какой любовью дышат описания Рима, его окрестностей, карнавала и римских художников. Как интересно читать про горожан, которые «считая себя потомками древних квиритов, никогда не вступают в брачные союзы с другими».

Гоголь в повести смотрит на Рим любящими глазами и описывает его любя. И мы заражаемся этой любовью, и мы хотим увидеть город, где «вдруг среди ничтожного переулка возносится дворец, дышавший строгим, сумрачным величием... или вдруг нежданно вместе с небольшой площадью выглядывает картинный фонтан». А вот Франция описана с иронией, «вся нация была что-то бледное, несовершенное, легкий водевиль, ей же порожденный». Боюсь, здесь отразились политические взгляды Гоголя, ведь Франция — страна революций, а в Риме остался средневековый строй. Гоголь рад, что «европейское просвещение не коснулось римского народа и не водрузило в грудь ему своего холодного усовершенствования». Интересно, как читают восторженные описания Рима и римского народа Гоголя сами римляне? Ведь в ту эпоху, о которой Гоголь пишет с таким восторгом, Рим был очень бедным городом и в политическом строе его было много несправедливостей.

На последних страницах слог резко меняется. Нет уже восторженных описаний и философских рассуждений. Мы видим юмористическое (но и здесь любящее) описаний бедного римского квартала и его обитателей. Потом подобные сцены появятся в фильмах неореалистов. «Тут все живо, все кипит: летит из окна башмак с ноги в шалуна сына или в козла, который подошел к корзинке, где поставлен годовалый ребенок, принялся его нюхать, и, наклоня голову, готовился ему объяснить, что такое значат рога».

А я наоборот увидела философский смысл... В том, что некоторые осознают — женитьба — это не свобода, иногда свобода важнее друга в жизни... Может, так?

Неправильно как-то писать отзыв на «Страшную месть», состоящий из собственных эмоций, а они присутствуют. В детстве практически каждый ознакомился с данным рассказом и уверен, многим есть что рассказать о собственных ощущениях после прочитанного.

Молодой патрубок женится на дочери (по слухам) — колдуна. Далее, выясняется что колдуну имеет быть место, более того — колдун вредоносен и вред наносит Отчизне и душам добрых христиан.

Написано живо, красочно, самобытно. Вероятно, в последнем и кроется долголетний успех «Страшной мести», да и «Вечеров...» в целом. В самобытности и народных сюжетах, а не притянутыми за уши современных авторов.

Решившись написать отзыв о «Мертвых душах», размышлял. Стоит ли писать впечатления свои в отзыв? Столь умных мужей до сих пор строчат об этой поэме трудов, не жалея бумаги и места на жестких дисках их ноутбуков, что Николай Васильевич, пожалуй, иронично бы улыбнулся и промолвил, что «Русь моя, узнаю тебя».

На мой загадочный взгляд, после неоднократного прочтения этого шедевра, Николай Васильевич желал показать, как по его мнению нужно любить Русь, свою Отчизну, а также, кто и что мешает любить ее. В самом деле, мелкий чиновник Чичиков взлетает ввысь, обходя вся и всех не своими талантами и незаурядными качествами, а всего лишь лестью, расчетом и «копейкой». Страна наполнена не творцами или же людьми, пекущимися за интересы государства, а причудливо-извращенными формами характеров и личностей, живущих каждый в своей индивидуальной призме. Как следствие этого — у каждого свои взгляды на происходящее. Смешно до горечи автору, и Гоголь делает ремарки и отступления в ходе повествования, потому что не может сдержать себя.

«Мертвые души» никогда не будут стареть. Гоголь был провидцем, написав...«все прекрасно видит нынешнее поколение...и смеется над старым, говоря «дураки«!...и идет своим путем...чтобы сделать ровным счетом такие же ошибки...»

Это-ж надо так писать! Аромат галушек, скрип и запах снега прямо чувствуется! И все это в непередоваемо обаятельной атмофсере праздника, легкой, веселой чертовщинки.

Гоголь щедро изливает на читателя потоки малороссийской жизнерадостности и обаяния, как-будто поглядывает рассказчик на тебя, читателя, и прехитро щурится скозь дым своей трубки. Это поднимает настроение, это заставляет улыбаться, это восхищает!

Вот и живут они, Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, казалось бы живут как два бегемота по самые уши погрязшие в болоте обыденности, взяком, теплом, пованивающем, но родном. Это как раз вроде бы то, что принято называть «влачат жалкое существование». Но это ведь Гоголь, а не абы кто. Все у него как-то сложнее и прихотливее. Ведь Гоголь так подробно описывает нам, читателям, их дом, быт их милые привычки, что происходит чудо соучастия. Мы как бы присутствуем в этом доме и вот Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна не просто «типы» старосветских помещиков, а люди, живые люди.

И Гоголь оставляет читателей перед этим противоречием. Думайте, дескать, господа.

И еще один отрывок из «Владимира третьей степени». По всей видимости – вариант завязки. К сожалению, отрывок столь короткий, что в полной мере талант Гоголя-комедиографа в нем проявиться не может. Все же здесь есть и авантюрная завязка, и неожиданный сюжетный ход, и житейский абсурд – все приметы гоголевских комедий. Что тут остается сказать – жаль, что этот замысел так и не был доведен до конца.

Забавно: несмотря на то, что это произведение я прочитал только на днях, знал я его едва ли не наизусть; настолько зацитировано оно критиками и авторами учебников. Больше всего «Театральный разъезд…» напоминает… фрагмент форума из интернета. То есть все то же нагромождение сталкивающихся мнений, в основном переставляющих из себя одно и то же, выраженное разными словами. Множество зрителей без устали «пережевывают» одно и то же – хорош «Ревизор» или плох, допустимо ли смеяться над чиновниками или недопустимо категорически, нужны ли обществу легкомысленные развлекательные комедии, или необходима злобная и беспощадная сатира. Понятно, что этот поток обсуждений упорядочен автором; поэтому сначала он читается весьма живо, с интересом.

Но ближе к концу этой небольшой пьесы череда зрителей кажется уже бесконечной, а их высказывания – однообразно-повторяющимися. Это вполне реалистично, но, к сожалению, заставляет зевать от скуки и усталости. Финальный монолог тоже не радует: Гоголь выступает в роли Капитана Очевидность и произносит пафосную апологию «Ревизора». С автором сложно не согласиться – уж если кто и имеет право на трактовки и комментарии, так это он. Смущает только, что он чувствует какую-то необходимость постоянно оправдываться за «Ревизора», постоянно что-то объяснять и разъяснять. А ведь потом была и «Развязка «Ревизора»! Похоже, автора смущало, что некоторые не поняли великую комедию… Но зачем эти болезненные оправдания, пояснительные монологи? Не лучше ли внять совету Пушкина – «И не оспаривай глупца»? Кто-то не понимает, кому-то выгодно не понимать – и вряд ли со всем этим можно что-то сделать.

Достоинства произведения:

интересная концепция;

детальный разбор сущности «Ревизора».

Недостатки:

избыточный пафос;

зачем нужен этот детальный разбор?

Итог: как бы не была справедлив монолог Автора, все равно остается какое-то смутное, даже неприятное чувство – будто он оправдывается. Будто чувствует какую-то вину в том, что был неправильно понят. Жаль, видимо, не мог Гоголь понять одно – всегда найдется тот, кто обругает даже общепризнанный шедевр.

Из всех кусочков ненаписанного «Владимира третьей степени» этот – самый проработанный. Читал я его перед сном, и смеялся так, что спать расхотелось – все же объем «Отрывка» позволил Гоголю «разогнаться» и в полной мере проявить талант комедиографа. Персонажи парадоксальны и реалистичны одновременно, внимание автора к деталям – очень высокой степени. Присутствует даже некая смысловая завершенность: читатель наблюдает типичную картину, к сожалению, далеко не смешную в реальности – полное непонимание воспитателем своего воспитанника; ситуацию, когда недалекий родитель не видит склонностей и талантов своего ребенка и делает его орудием своих амбиций. Впрочем, недоросль, выращенный в обстановке доведенной до абсурда гиперопеки – мягко говоря, не новая тема в отечественной комедии. Но живость персонажей и в особенности коварство Марьи Александровны смягчают впечатление от эксплуатации таких неоригинальных типов. Весело, интересно, и весьма психологично.

Несколько легких бытописательных сценок, по-гоголевски забавных и своеобразных. Более интересны как «документ эпохи», чем в качестве литературного произведения. Изначально диалог Аннушки с дворецким тоже должен был войти в комедию «Владимир третьей степени», но затем был включен в эту комическую зарисовку. Атмосфера интересна, но более здесь ничего нет – ни проработанных образов, ни явной сатиры, ни серьезной проблематики. Но мастерство писателя видно и в таком наброске.

Фрагмент так и не написанной комедии – похоже, того самого «Владимира третьей степени», концепция которого, существенно переработанная, впоследствии легла в основу «Записок сумасшедшего». Утренний разговор двух важных чиновников наполнен пустопорожней болтовней и предвкушением вечерних развлечений – одно самодовольство и ни слова о чем-нибудь действительно важном и значительном. Такие типажи еще встретятся читателю в «Ревизоре» и «Мертвых душах». Однако одного диалога маловато, чтобы судить о персонажах – праздный разговор еще не является признаком постоянной праздности и лени. Не все же время им о службе беседовать? В общем – довольно сырая наработка, черновой материал.

Отличное произведение. Гоголь описал такой вот тип человека (каких немало и в наши дни), которых, можно сказать, и людьми назвать нельзя. Живут они одним днем, не чувствуют ответственности ни перед близкими, ни перед обществом, ни перед собой. Служить он привык в одной должности, дальше расти не хочет, читает постоянно одну и ту же книжку для дураков, жениться не хочет, и боится этого до кошмарных снов, когда тетя заставляет, с женщиной сидит в комнате — час молчит, как дегенерат. В голове никакого конструктива, никаких желаний. В общем, насекомое. И все произведение пропитано желчной иронией со стороны автора к этому человечку. Но не явной, агрессивной, а такой, тонкой, в стиле — тут и сказать нечего. А самый гениальный ход в повести — это концовка. Вроде как должна быть вторая часть, а ее, понятно, не будет. Ведь тут просто больше нечего сказать об этом пустом, жалком человеке.

Очень сильная в плане сюжета вещь. Да, пожалуй, несмотря на то, что эта комедия злее и злободневнее «Женитьбы», она все равно не дотягивает до глубины и всеобщности «Ревизора». Но именно от «Игроков» оторваться почти невозможно. Столкновение отчаянных характеров, сплетение интриг, трагикомические ситуации и непредсказуемая развязка – один сплошной драйв, или, выражаясь более аутентично – кураж. Впрочем, кто куражится, а кем руководит трезвый расчет – это вопрос, который читатель (или зритель) будет задавать себе на протяжении всей пьесы.

Особенно забавляет шулер, в двух монологах сначала прославляющий, а потом проклинающий свое искусство. Резкие контрасты, ситуации постоянного обмана – в «Игроках» мы находим тот же авантюрный дух XIX века, которым полны и «Ревизор», и «Мертвые души»; и которым до сих пор не могут переболеть беллетристы.

Ну и, конечно, персонажи – абсолютно не похожие друг на друга, взаимодействующие в сложной сети тройного обмана. Каждый внешне прикидывается простаком; каждый на самом деле каменно-спокоен и сосредоточен до предела; и каждый в глубине души боится остаться в дураках. А что тут сказать – Гоголь есть Гоголь.

Достоинства произведения:

сюжет;

персонажи.

Недостатки:

достаточно простая идея произведения.

Итог: отличная, веселая, лихая вещь. С фирменной гоголевской ВНЕЗАПНОЙ концовкой. Жалко только, что автор впоследствии переключился на заведомо невыполнимый проект «Мертвых душ», и отошел от драматургии. Впрочем, Гоголя и так есть, за что уважать.

Ну что же, я практически полностью согласен в этом вопросе с Гоголем… за исключением того, что полностью изгнать из критики личностное отношение, все же, невозможно. Да, я, еще только начиная писать рецензии, склонялся к безличностно-академическому стилю – но постепенно искушение говорить своими словами брало верх. Как бы не пытался критик быть беспристрастным, все равно его личный опыт будет сказываться. Да и скорее плохую книгу интересно «препарировать», а о хорошей хочется писать просто, по человечески. Впрочем, и о недостатках произведений иногда приходится говорить, добавляя «имхо» — то, что для одного читателя недостаток, для другого может оказаться и достоинством.

Что касается личности автора, то и о ней полностью забыть не получается. Ведь недостатки произведений иногда напрямую связаны с не слишком приятными личными чертами автора – и здесь трудно не скатиться в осуждение. Понятно, что оценивать следует только произведение, но поневоле при этом поднимается вопрос и об авторском таланте – насколько он велик, и в какой степени проявился в данном случае.

Если мы исследуем книгу, то немаловажными для нас становятся мотивации автора, а значит, его психология, убеждения. Если мы напротив, стараемся дать книге оценку – то здесь будет замешана уже наша личность с ее опытом. Объективность – лишь идеал, к которому следует стремиться, но достигнуть его невозможно… да и нужно ли? Достаточно попытаться быть добрее и не осуждать непонятное.

Даже и не вспомню сколько раз читано и перечитано это произведение, раз 10, не меньше! Еще и прослушано в виде аудиокниги. И всё не надоедает.

И не то чтобы я каждый раз находила что-то новое, нет, просто для меня почитать «Мертвые души» — это все равно, что «откушать» великолепное блюдо в дорогом ресторане, вот только питает это блюдо не тело, а разум и душу. Великолепный русский язык, каждое слово на своем месте, не зря Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой — читается действительно как отличные стихи. А персонажи? Они настолько ярки и выпуклы, что давно уже стали именами нарицательными.

И, что самое интересное, не устаревает ведь книженция-то, а? Ничего не изменилось в России с 19 веека, все так же, раз за разом сжирает свинья цыпленка, всё так же несется куда-то наша Родина... А куда — ответа так и нет.

Эпичнейшее произведение! Атмосфера безысходности и напряжения в каждом слове. Очень острые сюжетные ходы, жестокие сцены и психологическое нагнетание. Тут есть элементы и социального романа, и военного, и мистика, и даже элементы хоррора. Все здесь намешано, а финал просто потрясающий и неожиданный. Очень тяжелое и мощное произведение.

Самое странно, что эту общеизвестную гоголевскую вещь я полностью осилил только на днях. Много раз слышал ее радиопостановки, пару раз в школьные годы принимался читать – и всегда где-то с середины до конца пробегал глазами по диагонали, не вникая. Ну вот не воспринимался у меня в детстве Гоголь без мистики, да еще и в драматической форме.

Впрочем, есть и более серьезная причина. В конце концов, в «Ревизоре» тоже нет фантастического допущения, а читал я его с интересом, перечитывал много раз с удовольствием, и помню почти наизусть. Дело в том, что «Женитьба» — все-таки достаточно легкомысленное произведение. Нет, конечно, эта пьеса очень жизненна и, так сказать, меметична – на цитаты растащили ее, как и все творчество автора. Нельзя упрекнуть «Женитьбу» и в отсутствии остроумия – здесь юмористический талант Гоголя проявился в полной мере, не отягощенный горькой сатирой. Но именно отсутствие серьезной тематики ставит эту пьесу в невыгодное положение в сравнении с «Ревизором». Ни сейчас, ни, тем более, в детстве, вся эта брачная история чиновника Подколесина меня никак не трогала. Ну, забавная житейская ситуация, доведенная до абсурда. Ну и что?

Впрочем, не всем же книгам быть переполненными философским смыслом. Надо же когда-нибудь и просто посмеяться от души. Благо, в чувстве юмора классику не откажешь.

Достоинства произведения:

гоголевский юмор – эталонная вещь;

ситуации при всей абсурдности наполнены живостью психологизма.

Недостатки:

легкомысленное содержание.

Итог: образец гоголевского юмора. Но до «Ревизора» не дотягивает очень сильно. Что до Подколесина – молодец, раньше бежать надо было. Если нет настоящих чувств – на фига это надо?

P. S. И все же есть один важный момент – очень хорошо эта пьеса демонстрирует одну обострившуюся с годами черту – страх Гоголя перед женщинами. Чем дальше, тем более опасными, фатальными или даже нелепо-отталкивающими становятся женские образы в его творчестве. В «Ночи перед Рождеством» или «Майской ночи» мы видим прекрасную возлюбленную главного героя, но еще в «Вечере накануне Ивана Купалы» девушка становится причиной гибели своего любимого, хоть и косвенно. С «Миргорода» начинается настоящая фобия: в повести «Тарас Бульба» из-за любви погиб Андрий, о панночке из «Вия» и говорить нечего. Далее – «Невский проспект»… Такое ощущение, что у Гоголя только два основных типа женских образов – «ведьма», сулящая погибель, иногда поневоле (от ведьмы из «Вия» до провинциальных дам, едва не погубивших сплетнями затею Чичикова); или старуха – комически-нелепая (прислуга Ивана Никифоровича, Коробочка) или сентиментально-трагичная (жена Тараса Бульбы, а также Пульхерия Ивановна из «Старосветских помещиков»). Думаю, этот страх проистекал от бессознательной ассоциации женского начала с хтоническими силами, страх перед которыми был едва ли не личностнообразующей чертой Гоголя.

Про смысл и мораль в данной повести можно не говорить. Но это поверье настолько красиво и атмосферно рассказано автором, что становится понятно: из любой байки, при определенном таланте, можно создать отличное литературное произведение.

Очень хорошо помню эту повесть. Она будет актуальна всегда. Смысл очень простой: автор показал, на чем держится дружба, которая основана только на социальном положении «друзей». Жизненно на 100%.

Среди источников, из которых Гоголь черпал вдохновение, когда писал повесть «Страшная месть», не только украинский и русский фольклор, не только богатая событиями борьба украинского народа против поляков (о чем написано в любом комментарии к произведению), но и явно... Шекспир (вот об этом влиянии я ничего не встречал в тех же комментариях) — перечитайте сцену сумасшествия Катерины, когда она потеряла мужа и сравните со сценой сумасшествия Офелии в «Гамлете», когда она потеряла отца. Практически тот же бессвязный бред и такие же непонятные песни...

Одна из самых страшных повестей (наряду со «Страшной местью») цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки». Даже, возможно, самая страшная. Но и поучительная. И вызывающая воспоминания.

...Мне, наверное, было 10 лет, а может 11. Финал советских времен, год так 1988, 89-й. Были тогда такие летние лагеря при школах (они и сейчас есть). После обеда учительница читает нам «Вечер накануне Ивана Купала». За окном школьного кабинета горячее лето, а мне холодно. Холодно и страшно, но при этом я боялся пропустить хоть слово, затягивали эти слова и обо всем заставляли забывать, что в мире вокруг делалось... Помню, как я всей душой желал, чтобы Петрусь не убил топором шестилетнего брата своей возлюбленной. Но вот он уже поднимает топор, бьет им и... кровь, которую начинает высасывать безобразная ведьма. И я, вздрогнув, не смог удержаться и вскрикнул «Не-е-ет!!!», да так, что учительница даже хотела прекратить чтение повести.

...Оказалось, детское впечатление живуче. Перечитывая совсем недавно эту повесть, я также хотел (снова!), чтоб это убийство ни в чем не повинного ребенка не произошло! Но оно происходит, и я опять вздрагиваю, и сам не замечаю, как кричу «Не-е-ет!!!» Вот такое воздействие классической русской литературы, живого гоголевского слова.

Ему некуда было деваться, скажут мне. Он на это пошел, чтобы быть с любимой. А я отвечу, что не верю я в такую любовь, и, словно, в ответ на это неверие, Гоголь раскрывает страшную картину жизни молодых героев после их свадьбы. Петрусь понемногу сходит с ума, говоря современным языком, такой «депресняк» на него напал, что не дай Бог никому!.. И, конечно, страшный финал...

Не буду оригинальным, буду это произведение хвалить. Потому что оно достойно похвалы. Это самое потрясающее и самое выверенное произведение из всего цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки». И самое... нестрашное (хотя мистика присутствует, и еще какая!). Повесть брызжет искрометным юмором.

В цикле «Вечера на хуторе близ Диканьки» есть более страшные произведения, например «Вечер накануне Ивана Купала», есть и пронизанные поэзией, например «Майская ночь» или «Сорочинская ярмарка», но настолько поэтичных и смешных, насколько поэтична и смешна «Ночь перед Рождеством», — больше нет! Повестям, которые в цикле предшествуют «Ночи...» не хватает какой-то отшлифовки, что ли (хотя тут со мной будут спорить: как же? это же Гоголь!!!, но я от своих выводов не откажусь). А здесь всё, повторюсь, выверено, все линии завершены, из одного вытекает другое, и всё пронизано такими подробностями... ах, эти подробности, вся соль в них, нужно еще уметь так писать!

Складывается такое ощущение, что только Гоголь мог назвать свое прозаическое произведение поэмой (правда, другое — «Мертвые души»). И «Ночь перед Рождеством» — такая поэма в прозе, каких, извините, ни один автор (будь он хоть трижды поэт!) еще не писал и вряд ли напишет...

И если чуть-чуть перефразировать слова Виссариона Белинского (сказанные, правда о «Майской ночи»), то будет очень справедливо: «Читайте «Ночь перед Рождеством» в летний вечер, и вы забудете о лете с его зноем; вам будет чудиться эта темная снежная ночь благословенного юга, полная чудес и тайн...».

Первая мысль после прочтения — это действительно страшно. У Гоголя вообще много ужастиков (вспомнить «Вия» или «Страшную месть»), но этот для меня стоит особняком. Начиная с эпизода сна в душу проникает эта давящая, пугающая атмосфера и потом еще долго не отпускает. Окончишь рассказ, отложишь книгу и задумаешься: а о чем же она? Если отбросить громкие слова , что, мол, Чартков продал свой талант и , что лучше быть бедным, но гениальным, чем посредственным, но богатым и знаменитым. Это все верно, конечно. Но, мне кажется, тут есть еще что-то. Что-то глубокое, философское. Гоголь был мистик, у него было множество страхов, суеверий. Гений и сумасшествие — вещи часто неразделимые. В «Портрете» это видно. Для меня это — одна из его самых сильных вещей. Правда, на ночь ее лучше не читать.:wink2:А то еще явится.:spy:

Как сердечно нас приглашает в гости и как доходчиво объясняет, как найти его, пасичник Рудый Панько! Как завлекательно рассказывает о своей деревеньке, что просто сей же час хочется поехать! Только вот на чем ехать? В такие деревеньки доберешься разве что только в бричке или верхом на лошади. А современному человеку, привыкшему к поездам, комфортабельным автобусам и самолетам, остается только читать и мысленно «слушать» интереснейшие истории пасичника.