Софокл «Трахинянки»

Дата написания сей трагедии нам неизвестна, она вообще находится на заднем плане творчества почтенного Софокла. Вероятно, всё дело в трагедиях Еврипида, в которых тема смерти сына Зевса раскрывается с большей полнотой и трагичностью, однако «Трахинянки» не лишены своего колорита и шарма.

Во первых, даже если бы мы не знали автора, то сразу же определили бы софокловый стиль. Во первых, это низкое преклонение перед Роком, смирение и невозможность избежать своей космической судьбы. Даже такой могучий герой, как Геракл, настоящий символ древнегреческой цивилизации, был сражён неумолимым стечением нитей Судьбы. Во вторых — тема раскаяния нигде, наверное, не проявлялась так ярко, как в трагедиях Софокла. Как и Иокаста, жена-мать Эдипа, и Гемон, сын Креонта, Деянира, осознав последствия своей ревности, закалывает себя мечом, своей жизнью заплатя за невольное злодейство. Ну и, конечно же, нельзя не сказать о ярких напряжённых моментах трагедии — столкновении двух человеческих воль, яростная борьба мировоззрения, выраженная в диалоговой схватке — как, например, Антигона схватывалась с Креонтом, а Текмесса противостояла Агамемнону. Здесь сын Геракла — Гилл — противостоит своему отцу, желающему смерти от факела сына, поднесённого к погребальному костру ещё живого героя. Яростная перепалка всё же завершается смирением Гилла перед волей старшего в роду, однако он не берёт на себя вину в этом деянии, фактически, умывая руки от судьбы своих родичей.

Пьеса «Трахинянки», конечно, не шедевр, это так. Образ опозоренной Деяниры, скорее погружённой в апатичную задумчивость, не пышет жизнью как, скажем, Антигона или даже Электра, Геракл даже для такого специфического жанра литературы излишне «театрален». Единственный живой персонаж — Гилл, которым владеет целый букет эмоций, с которыми, впрочем, он умеет совладать.

В целом, наверное, можно присоединится к тем литературоведам, кто называет эту трагедию ранней. Все авторские черты в ней видны, но трагедия не так отшлифована, как другие работы драматурга, и не обладает той яркостью и глубиной, свойственной Софоклу. Впрочем, это не умаляет её достойного места в каноне древнегреческой литературы.