Г. Ф. Лавкрафт «Дагон»

Когда ты слишком много читаешь лавкрафтианских хорроров, начинаешь понимать, что концептуально нового в этом жанре уже мало что можно придумать. Я не хочу сказать, что этот рассказ плох, и не могу утверждать, что он вторичен. Возможно, по хронологии этот рассказ наоборот является прообразом чего-то более великого и крутого, и действительно служит фундаментом для потрясающих работ Лавкрафта.

Но если оценивать его без контекста, просто по его наполнению, я бы не сказал, что он добавляет что-то новое и интересное в лор подводных существ и древних богов. Единственное, что мне действительно понравилось в этом рассказе, — это описание высушенных океанов. Описание того, как дно океана постепенно засыхает и превращается из мутной поверхности в одну большую дорогу для главного героя, вызывало у меня позитивные эмоции. Мне было интересно узнать, что герой найдёт в конце этого пути.

Однако концовка оставила ещё большую пустоту, чем та, которая осталась после высушенных океанов на нашей планете.

Впервые я узнал о Говарде Лавкрафте и его творчестве из статей в Википедии, и честно говоря, я не помню как из одной какой-то несвязанной с данной тематикой статьи (как это обычно бывает — начал читать про альбом Antichrist Superstar рок-группы Marilyn Manson и спустя время я уже изучаю концепцию сверхчеловека и работу «Антихристианин» Фридриха Ницше), я набрёл на писателя и его монстров. На тот момент, тогда мне было лет 14-15, вики-статьи по «Мифам Ктулху» были скупы на подробности в плане описания и пр., но уже тогда, читая ночью в тайне от своей мамы (она до сих пор не любит мои ночные чтения и просмотры видеороликов из YouTube) я поражался проделанной работой писателя: хоть информации было не так много, моему воображению этого было достаточно чтобы дорисовать в голове внешний вид божеств из «Мифов Ктулху».

В 2016 году после переезда в Омск я решил перед сном почитать «Дагон» в надежде уснуть. Однако после прочтения, находясь под сильным впечатлением от жутких образов и самого Дагона, я не спал ещё примерно часа два. Это первое произведение в жанре ужасов, которое смогло сразить меня и оставить след. С того момента я зачитывался разными повестями и рассказами Лавкрафта, в которых я поражался жуткими богоподобными существами, которые одним своим видом сводят с ума людей и, порой, доводя их до самоубийства. Чисто экзистенциальный ужас — жуткое осознание своей беззащитности и, как бы, вынужденного смирения перед чем-то могущественным, неведомым и древним как наша Вселенная.

В американской литературе подобной тематики часто встречаются сюжеты о «драконоборцах» с явно выраженным национальным аспектом, являясь мифологическим выражением пуританской борьбы против сил зла (например, произведения «Моби Дик» Мелвилла или «Старик и море» Хемингуэя) — чистый американский мессианизм. Однако в отличие от своих американских коллег по цеху Лавкрафт вдохновлялся представителями декаданса — По, Бодлером и Гюисмансом; герои автора, — окружённые по истине ужасающим и враждебным миром, — слабые, беспомощные и обречённые на погибель перед лицом невообразимых сил зла. Все людские персонажи даже не стараются хоть как-то бороться с этим и являются скорее прикормом для могущественных сил. И этого нельзя миновать: эти силы обязательно грядут, хотя им, по большому счёту, нет никакого дела до мира людей: «Кто мы такие, чтобы противостоять Злу, появившемуся на Земле во времена, когда не существовало ещё ни человеческой истории, ни самого человечества?» («Кошмар в Редхуке». Г.Ф. Лавкрафт)

Я ставлю повести 11 рыбьих туш из 12. «Дагон» является ярким олицетворением всего творчества Лавкрафта, и я советую начать читать его именно с этого произведения, как и я в своё время.

«Дагон», как я понимаю, самая ранняя история Лавкрафта из «Мифов Ктулху». Но уже в ней есть этот внушительный космический (в данном случае подводный) древний ужас. Описание гнилостного страшного пейзажа, поднявшегося из морских глубин (да, напоминающего и предшествующего Р’льеху в рассказе «Зов Ктулху»), игра лунного света и странный монолит с его барельефами нагоняют жути больше, чем само чудовище, виденное героем – оно просто описано вскользь. Можно найти этому объяснение – как если бы человек попросту не хотел его вспоминать, хоть это видение и преследовало его позднее. Это вполне возможно. Но факт есть факт – сам Дагон практически не нарисован даже фирменными обтекаемыми выражениями. Это не минус, а просто наблюдение. В любом случае рассказ оставляет приличное впечатление – идет ему эта лаконичность вкупе с мастерским нагнетанием атмосферы.

Короткая история о суперкарго, потерпевшем крушение в водах Тихого океана и ставшего свидетелем странной сцены с участием Дагона, Бога-Рыбы из древней филистимской легенды. Ёмко и действительно мрачновато-страшно было читать эти несколько страниц, между тем полно и в красках рассказывающих весь ужас, что пережил и переживает этот человек.

В детстве осталось много впечатлений. Сейчас уже не настолько кажется все сильным. Возможно все дело в воображении чем оно сильнее тем сильнее этот рассказ затронет. С возрастом некие границы воображения сужаются. Можно назвать этот рассказ даже неким мерилом воображения. Чем оно сильнее тем больше впечатлений.

Но все же, даже сейчас, остаётся хорошее впечатление, крепко сбитого, качественного творения. Рассказ своей лаконичностью заставляет творчески домысливать многое, и додумывать на разные лады. Подобная свобода, не может не радовать.

Пожалуй, наряду с «Зовом Ктулху», данная история является своеобразным фирменным знаком творчества Лавкрафта. Ему очень импонировало наполнять свои произведения древними существами, населявшими Землю задолго до появления человека. Потому что по их поводу можно было нафантазировать такого, от чего у скучающего обывателя буквально волосы дыбом встанут! Дагон как раз одно из таких существ. Герой рассказа столкнулся с ним во времена Первой мировой, когда тайно бежал с захваченного немцами судна. Как говорится, из огня да в полымя: от одних сбежал, а с другим повстречался. И неизвестно, кто из них был хуже — доисторический монстр в зверином обличии или современные монстры в человеческом. Рассказ просто пропитан чувством безысходности и отчаяния: когда идет война, всегда кажется, что никакого будущего у человечества нет, ибо завтра на планете может уже никого не остаться в живых. Тогда придет время таких вот дагонов, которые давно мечтают вернуть себе утерянное некогда господство. Если честно сказать, им для этого не потребуется много усилий, ибо мы сами усердно им в этом помогаем. Тут вопрос явно философский: кто в этом больше виноват? Если б Лавкрафт знал, что новая мировая начнется через 20 лет после завершения первой, он бы, скорее всего, не удивился, ибо был уже готов к подобному развитию событий. Человек, по его мнению, не царь Природы, а ее разменная монета, пожертвовать которой ничего не стоит. До нас на планете уже кто-то обитал, так что и после нас кто-то обязательно будет. Может, и не дагоны, но свято место точно пустым не окажется. Огорчаться на подобную перспективу не стоит. Данный рассказ — своеобразное предсмертное письмо от лица всего человечества, которое неуклонно движется к своему закату. И совсем недаром герой рассказа обещает покончить с собой сразу после изложения данной истории. Такой вот пессимистический посыл...

-----------

РЕЗЮМЕ: рассказ о столкновении человека с представителем древнейшей жизни на Земле, заставивший героя задуматься о печальных перспективах человеческой цивилизации.

Жутковато, но пока не более того. Как и многие лаборанты, отметившиеся в комментариях, я тоже познакомился с Лавкрафтом именно в этом рассказе. Это одно из самых ранних произведений автора и, как пишут, не самое лучшее, в котором лишь угадываются штрихи будущих основных тем творчества. Посему, видимо, не стоит разбирать рассказ по косточкам и указывать на незавершённость и некоторую схематичность.

Но всё же — жутковато.

Очень короткий, но очень атмосферный рассказ. Я бы охарактеризовал его как «Зов Ктулху», из которого выбросили всё лишнее. Здесь нет пространных описаний вселенского ужаса, культов, древних ритуалов, дневников и газетных вырезок. Здесь есть одно конкретное, интересное, событие, и его последствия для героя. И если в Зове Ктулху мне не хватило сюжета, истории, то в Дагоне очень мало лора этой вселенной. Такой вот парадокс.

В рассказах Лавкрафта главное — атмосфера. Именно она и пробирает до глубины души. Ну и конечно эпитеты которые используют автор. В этом рассказе мне удалось прочувствовать всю мерзость места в котором оказался герой. Атмосфера тайны и загадки тоже на высоте. Но как я не старалась всего ужаса от встречи с таинственным существом я не ощутила. Наверное сказывается влияние современной мировой культуры, насыщенной всякого рода чудовищами. Культуры в котором есть Чужой и муха. Нас уже Дагоном не испугаешь...

Ранний рассказ Лавкрафта, из которого выросло едва ли не все остальное. Тут еще заметно влияние По («Гордон Пим») – приключенческое начало постепенно сползающее в ужас. Для рассказа, вдохновленного сном, очень хорошо.

И вот он — переоцененный рассказ Лавкрафта во всей красе. Многообещающее, таинственное и хорошее во всех смыслах начало, которое неуловимо быстро перетекает в ничтожный финал. Автор откровенно спекулирует фразами в стиле «это было так ужасно, что даже не с чем сравнить». Само чудовище почти никак не описывается, и поэтому ужас героя я не разделил совершенно. Да и имя Дагон выпрыгивает по тексту ниоткуда, словно чертик из табакерки. Что примечательно, его произносит не «знаменитый этнолог», а сам герой. Откуда он его взял, не уточняется. Сам герой не вызывает ни капли сопереживания. Раздражает его высокомерие, его психоз и гаденькое желание конца света, выдающее больной эгоцентризм — «если умираю я, то хочу, чтобы умерли все».

В итоге, пугает — нет, заставляет задуматься — нет, атмосфера — частично.

Честно говоря, когда увидел название этого рассказа (в 2015 году дело было), сразу вспомнил фильм «Дагон» и был уверен, что ужастик основан именно на этом рассказе. Оказалось, что фильм экранизация повести «Мгла над Инсмутом», от самого «Дагона» только название, и само чудовище (хотя я могу ошибаться, давно кино смотрел, но в детстве очень нравился). Рассказ действительно не очень понятный, но именно с него я начал знакомство с Лавкрафтом. Так что — 8.

Наверное, один из первых рассказов, наряду с «Зовом Ктулху», который назовет любой читатель, зайди разговор о Лавкрафте. Помню, при первом прочтении, много лет тому назад, он мне не понравился. «где сюжет? где экшн? Где ужас?» спрашивал я себя тогда. Со временем ответы на эти вопросы я нашел — пусть и не всегда прямые.

наверное тогда, с первого прочтения «Дагона у меня и начало складываться впечатление, что Мифы Ктулху — это не ужасы, а фэнтези, просто довольно экзотичное и мрачное. Древний ужас не столько пугает читателя, сколько будит в нем любопытство и рождает легкую дрожь восторга, от прикосновения к тайнам, лежащим далеко за пределами людских познаний и восприятия. Да, автор предупреждает, что приобщение к такому знанию уничтожит ваш разум, сделает вас безумцем. Но с другой стороны, он не пытается ломать «четвертую стену» всегда указывая, что такие последствия ждут героя, а не читателя. тут ведб как — каждый из нас переживал за Фродо и Сэма в Минас Моргуле, но никто по-настоящему не видел себя на его месте в этот момент. Нет, сейчас я предвижу вопли возмущенных толкиенистов, но то что я хочу сказать, что соль жанра ужасов — это прямая применимость к читателю. легче всего пугает именно то, что может случится с каждым, пот прямо через минуту, вот за тем углом. Но мы не найдем за углом культ древних и не встретим Дагона и Гидру. Это — элемент фэнтези, пусть и мрачного и замешенного на неравном противостоянии человека и сверхъестественного.

Вот таким надо видеть «Дагона». Это легкая и изящная зарисовка, одно из введений в мир Древних Богов, сложный, неструктурированный, запутанный и пахнущий чем-то совсем нехорошим для оказавшихся в нем героев. По-большому счету, Мифы — они почти все такие. Короткие введения, за которыми таится в темноте мир непознанного. Отстствие эпического размаха (исключая разве что «Хребты Безумия») не позовляет отнести Г.Ф. к фэнтези совсем уж полноценно. Но по сути — это фэнтези. очень яркое, самобытное и мрачное.

Не разобрался я в эмоциях героя. С одной стороны — отвращение (запах гнилой рыбы) и ужас, и вдруг в конце светлая мечта погубить человечество. Уж очень тоскливо-депрессивный герой. И люди ему не нравятся, и рыбы, и отвратительные существа морского дна. Никто не угодил. :)

Рассказ «Дагон» является одним из самых ранних рассказов Говарда Филлипса, он же является собственно основной идеей в сценарии одноимённого кинофильма, который кстати любителям жанра очень рекомендую к просмотру. Безусловно жаль, что рассказ очень мал, мысль на самом деле очень интересная и глубокая из неё могла бы получится прекрасная повесть или крутой роман, но в то время Лавкрафт специализировался исключительно на маленьких рассказах. Благо нашлись хорошие люди и положили в основу своего кинофильма данный сюжет.