Вампиры, оборотни, привидения, чудовища из глубин океана — и тут на сцене появляется монстр, похожий на человека. Данный вид homo sapiens — зверь в литературе не слишком частый, но вполне узнаваемый. Упоминания о нем встречаются даже в древней античности и приходят в наш век, грешащий множественными идеями по созданию искусственного человека. Вспомним исток — миф о Галатее, или золотых дев Гефеста из «Илиады» Гомера, которые до сих пор будоражат умы ученых. Пожалуй, это самые ранние упоминания существ из нашего сегодняшнего бестиария. Встречайте и жалуйте: человек созданный неестественным путем.
Обращаясь к темной стороне литературы, стоит спросить себя: какой монстр один из самых известных? И вы не ошибетесь, назвав монстра Франкенштейна. Мэри Шелли создала самого запоминающего человека за всю историю своего века. Создание, сшитое из множества кусков трупов, стало любимцем публики на долгие годы. Люди до сих пор с содроганием вспоминают манию Виктора Франкенштейна и его детище, пугающее своим жутким аморальным происхождением. Именно это существо — символ всех неправедно взращенных людишек, этакая длань величия над ними.
Обязательно вспомним Ганса Гейнца Эверса с великолепным романом «Альрауне». Его монстр в человеческом обличье пришел прямиком из легенды. Великолепный язык Эверса в этом романе создает неповторимую атмосферу мистической истории. Не менее интересен Джон Кристофер с произведением «Маленькие человечки». Правда, роман более фантастичен, а элемент хоррора подан легким налетом, но в напряжении держит своего читателя весьма умело. При особом желании Кристофера можно покритиковать, в отличие от предшествующих коллег, но свою работу он выполнил неплохо, хоть нам и не страшно, и нет желания захлопнуть книгу от подступающего страха. Советовать сложно, уж слишком мало привычного ужаса в этом произведении.
Говорить о произведении Густава Майринка лучше не в самой Праге, уж больно красочно и живо описаны черты знаменитого города — аж пробирает не на шутку. «Голем», безусловно, веха в жанре мистики. Это холодные улочки северного города, пропитанные таинственностью и зыбкими тенями, вторгающимися в наш мир с той стороны. Так выглядят и сны главного героя — странно, неопределенно, отстраненно. Фактически, роман есть трактовка очень популярной легенды о пражском големе, ставшей после выхода книги Майринка притчей во языцех. Как вы уже поняли, в центре рассказа находится мифическое существо, имеющее сходство с человеком, но вылепленное из глины. Знатоки мифологии могут вспомнить многочисленные отсылки к тому, что это создание предназначалось для бытовых работ. История не может не завораживать: красочная, сочная, написанная плавным и красивым языком, что позволяет довольно быстро глотать страницы. Но сама она медленная, неторопливая, как пустующая лодка, плывущая по легкому течению реки. Произведение очень хочется посоветовать в связке с «Альрауне», тем более что явные параллели усмотреть легко: обе истории основаны на легендах и имеют мрачновато-сказочный оттенок повествования.
Немало написано историй об искусственныз людях в средней и малой форме. Не спасся от соблазна и легендарный создатель «Психо» Роберт Блох. Его рассказ «Глиняные человечки» — это история о создании маленьких людей, впоследствии используемых для мести. Мастерское нагнетание кошмара делает историю абсолютно незабвенной. Сходными путями с изначальной историей Франкенштейна идет Грэм Мастертон, увлеченно рассказывающий бойким слогом, как собирают из кусков других тел женщину, что некогда жила. Аналогии сразу приходят на ум, только подано всё в более обыденных тонах. Более или менее классические вещи, где жутковатые создания наиболее близки человеку — за этим, читатель, пожалуй в антологию «Франкенштейн», название которой говорит само за себя.
Тема клонирования для нашего времени актуальна как никогда. Человек из пробирки или инкубатора беспокоит многих, в том числе мастистого Джеффри Томаса в рассказе «Отражения призраков». Пугающий параноидальный триллер медленно паразитирует на мозгу читателя, пытаясь предсказать наше будущее. Самое страшное в этом, что вот-вот автору поверишь! От этого становится не по себе.
Возьмёмся за не менее актуальную тему — робот, копирующий человека. Пусть мы знаем о них больше из научной фантастики, но в «темные» жанры они просочились несколько раньше. Злобно настроенную человекоподобную машину описывает в своем произведении Амброз Бирс «Хозяин Моксона». Более мистично звучит мрачно-сказочный «Автомат» Эрнста Т. А. Гофмана, где описывается машину, способная к предсказаниям. Одновременно можно вспомнить и классика Германа Мелвилла с очередным заигрыванием с морской тематикой в рассказе «Башня с колоколом». И пусть местное чудо названо манекеном, но общие черты с механическим человеком прослеживаются явно. Дивную историю рассказывает о музыкальном существе Томас Оуэн в «Крысе Кавар». Надрывная история так и берет за душу, эмоционально давя на читателя. Здесь можно вспомнить множество научно-фантастических книжек с уклоном в триллер и ужасы. В подобных темах часто встречаются клоны, роботы, киборги.
В России никогда не был слишком уж популярен «темный» жанр, но почти каждый классик считал себя обязанным хоть разок да потянуться к перу, дабы запечатлеть на бумаге нечто выходящее за рамки здравого смысла. Конкретно можно вспомнить Владимира Федоровича Одоевского, видного деятеля эпохи романтизма. Его «Сильфида» больше тяготеет к эпистолярному жанру, рассказывая о загадочном создании, выращенном в сосуде с водой.
Ну, и куда уж без кукол? Насколько эти создания похожи на нас и как часто мы встречаем их в нашем жанре? Повсеместно. Тут можно вспомнить Абрахама Меррита с романом «Гори, ведьма, гори», ставшим классикой жанра. Не стоит забывать также Элджернона Блэквуда. Его «Кукла» — абсолютно классическая история, фабула которой стала в наше время клише. Сколько подражаний вытерпел сюжет, по пальцам не сосчитать. Главное помнить, что вы держите в руках самого настоящего монстра, и вы не понимаете этого, пока он вам зловеще не подмигнет. Волшебные куклы упоминаются также в темном фэнтези Андрея Дашкова «Странствия Сенора», где они подменяли убитых людей.
Иногда человек приобретает куда более страшные и менее классические формы. Если горгулье отрезать крылья и сделать пластику лица, перед нами возникнет самый настоящий человек. И не нужно спорить, иначе одна из них сорвется с насиженных мест, предпочтя отведать человечины, как это, впрочем, произошло в рассказе «Создатель горгулий» Кларка Эштона Смита. Куда более омерзительно и неприятно описывает свое создание король сплаттерпанка Клайв Баркер. Герои рассказа «Холмы, города» сталкиваются с гигантской смесью из человеческих тел и конечностей! Проза Баркера, как всегда кровава и жестока, не щадя пробирается под черепную коробку своим фирменным безумием. Для добивающего аккорда не трудно вспомнить недавнего дебютанта Дэвида Вонга. В его романе «В финале Джон умрет» встречается абсолютное психоделическое создание из многочисленных колбас и сосисок, внешне похожее на человека. И порекомендовать этот роман: абсурдный, авангардистский, постмодерновый — нужно всем, кто не познакомился с ним в свое время. Море эмоций и узнаваемых моментов любителям жанра гарантировано. Главное — не захлопнуть книгу с воплем: «Ерунда!»
Охватить все и прочесть множество произведений за раз, конечно, невозможно. Сказать пару слов о самых интересных историях — это возможность подтолкнуть читателя к самостоятельным поискам химического рецепта для пробирки или заклинания по созданию человека своей мечты. Невозможно представить, насколько далеко еще ушла фантазия авторов. Для создания очередного чудовища куча материалов под рукой, и множество их еще не было использовано вовсе. Пора бы авторам исправить упущение, впустив в наш мир нечто...
Остановить монстра зачастую нелегко. Увидев чудовище, похожего на человека, можно невзначай потерять рассудок, особенно если он сшит нитками и очень похож на вас. Желание сделать человека искусственным путем рождается все чаще. Темы клонирования дышат в затылок, а киборги и роботы из кошмарных снов все ближе к нашему порогу. Может, ужас уже начался и поглощает нас? А возможно, это всего лишь бред воспаленного сознания, не способного уснуть после множества произведений о себе подобном...
Никто никогда не задавался вопросом — почему человека тянет создать свою искусственную копию? Что такого привлекательного может быть в недочеловеке, искусственном воплощении самого совершенного создания на земле? Любой клон, синтетический образец, созданный по образу и подобию, будет лишь напоминать нам о своем собственном несовершенстве. Ученые не задумываются об этом как о тупиковом варианте человеческой расы. А вопрос искусственного человека стоит перед нами с античных времен — вспомните миф о Галатее. Поговорить об опасности вторичной формы человеческого бытия не преминул и мастеровитый немец Ганс Гейнц Эверс, создатель романа «Альрауне».
Магистральная тема романа: отображение жизни искусственного человека в обществе времен самого писателя. Книга начинается с событий, развернувшихся за приличный срок до рождения самой Альрауне. Откровенно говоря, роман очень долго раскачивается, и пока автор подходит к рождению героини, не замечаешь, как пролетает треть книги. И не стоит сетовать на писателя за такое долгое вступление, великолепный язык повествования — насыщенный, образный, льющийся подобно ручью, завораживает своей красотой. Редкое произведение может похвастаться таким смачным стилем, изобилующим множественными метафорами и аллегориями. Языком Эверса можно восхищаться до бесконечности, перечитывая моменты и пробуя на вкус сочные фразы.
Куда любопытнее авторского стиля — идея романа. С момента знакомства с Альрауне у читателя пойдет гамма смешанных чувств и, скорее всего, преобладать будет отвращение. Героиня не вызывает ни капли симпатии — властная, гордая, привыкшая требовать и получать желаемое, да еще планомерно использующая людей вокруг себя ради собственной выгоды. Читатель имеет право рассчитывать, что автор сломает антипатию к Альрауне, но нет, вместо этого он противопоставляет ей современное ему общество со всеми его многочисленными грешками. Фактически весь остаток романа мы наблюдаем личностные конфликты между героями. Наблюдать за такими мизансценами — это истинное удовольствие, они емкие, живые и до ужаса правдоподобные, пробирают прямо до костей! Чего только стоит сцена, где Блан решает покончить жизнь самоубийством по наущению Альрауне. Этот момент можно перечитывать не единожды, и каждый раз будет становиться не по себе. Не менее живо и жестко Альрауне обходится и с кавалерами, которые буквально умирают из-за неё.
Все деяния жестокости проходят через роман красной нитью. Хотя, к финальным главам романа куда больше проникаешься образом Альрауне как беспощадного существа, которое олицетворяет насущную жизнь обывателей начала XX века. Второстепенные герои романа поданы очень хорошо, симпатизируешь неоднократно Манассе и Гонтрам, а особенно — Франку Брауну, неутомимому исследователю, чье любопытство отчасти и породило Альрауне.
Этот роман куда больше вызывает отвращения и мерзости, пока бредёшь по его бесчисленным ступенькам к концу. Ядовитая желчь общества наглядно противостоит холодной жестокости Альрауне. И мы видим столкновение человека настоящего и искусственного. Чью сторону выбрать, решать только вам, но решить, кто прав — сложно. Видение картины Эверсом заключается в том, что ни правых, ни виноватых в конфликте нет. Не права Альрауне своим отношением к людям, как и homosapiens со своим фирменным эгоцентризмом и неисчислимыми пороками. Судить здесь можно почти всех, даже Франка Брауна за его любопытство к эксперименту. И куда ни глянь, везде на протяжении романа мелькает злая сатира.
Эверс написал идеальную историю как поучение всем будущим экспериментаторам и ученым, желающим получить искусственного человека. Мы не можем заранее знать последствия вживания в нашу среду искусственного человека. И предложенная изнанка науки, полная мистического холода, пугает не на шутку. Современные идеи о клонировании могут тоже привести к побочному эффекту, подобному Альрауне и её магнетизму, с помощью которого она усеивает свой путь смертями. Главная героиня — в некоторой степени, вполне себе человек, только холодный и опустошенный, лишенный эмоций и человечности. И это поколение искусственных людей?
Грандиозный замысел Эверса напоминает в итоге камерную театральную постановку с длинным вступлением. Читать его книгу — сплошное эстетическое удовольствие для любителей языковых причуд, содержание тоже радует своими поворотами и колкими ситуациями. Книгу можно настоятельно советовать любителям качественной литературы и тем, кто хочет прочесть что-то по теме искусственных людей. Увлекательная история, рассказанная настоящим мастером слова, способна увлечь вас долгим камерным представлением, длящимся до последних строк.
Однажды знаменитый датский сказочник Ганс Христиан Андерсен сочинил «Снежную королеву», покорившую сердца взрослых и детей. Этим дело не ограничилось. Дуэт таких русскоязычных авторов как Юлия Зонис и Екатерина Чернявская пошел намного дальше, выжав все сказочные соки на мрачное постмодернистское фэнтези. Сказка о Кае и Герде мигом заиграла новыми красками, а «сердце, полное льда», приобрело новый смысловой оттенок.
Завязка фабулы романа, на первый взгляд, нелепа: мальчика Джейкоба отправляют в Городскую аптеку за пригоршней ненависти. Конечно, паренек из путешествия не вернется, а станет тем самым таинственным и холодным господином Кей (от англ. key — ключ). Перекличка имен с героями вышеупомянутой сказки чувствуется сразу, да еще обладает определенным символизмом. Имя Кей неспроста дано мальчишке, его цель — из осколков зеркал собрать Слово. Дальше сюжетная канва не дает читателю заскучать; перед нами роман, полный множества элементов и жанров: гнетущая атмосфера темного фэнтези, сюрреализм происходящего, викторианская эпоха, связанная воедино с элементами стимпанка. Намешано всего и много, дабы читатель не заскучал.
С одной стороны, высказанные автором идеи интересны, оригинальны и немножко безумны, но такая вакханалия замыслов способна испугать неискушенного читателя. Но вкупе с фонтанирующими замыслами рука об руку несется постмодернизм. Текст от этого усложняется, змеится лабиринтом, из которого нет очевидного выхода, запутывает всё больше и больше. Обычный читатель, конечно, галопом пронесется по текстовому полотну, не ища скрытых смыслов, более внимательный способен увязнуть в темной постмодернистской сказке. Тем паче атмосфера располагает, а она на высоте, со всеми своими вывертами и мрачными погружениями в изнанку сказочного мира. При этом никакой мерзости в содержании нет, как и избытка насилия. Темная атмосфера отлично передана неторопливостью стилистики и мягким языком авторов. И ничего вроде страшного нет, но каждый момент ждешь, будто вот-вот покажется из-за угла маньяк с ножницами или покажется темный языческий божок местного пантеона. Поразительно бывает, когда так точно подобранная стилистика влияет на читательское восприятие.
Каждый придумывал себе в детстве разные миры, уходил к ним в пору жестокой реальности, стоя в углу, убегая мысленно от наказания. Мир, выдуманный Зонис и Чернявской, хорош, наполнен по самое естество сюрреализмом и нестандартностью, но тут же видна главная его проблема — он сшит белыми нитками, в нем не хватает ни цельности, ни четкого представления его расположения на мысленной карте. Персонажи получились интересными и уникальными, но какими-то неживыми, как сосуд, наполненный извне. Замысел хорош, но по окончанию чтения чувствуешь определенную театральность от происходящего, как будто все распланировано на подмостках. Возможно, поэтому мир напоминает десятки лоскутов, сшитых в огромное покрывало.
Придраться к роману можно, но вопрос стоит иначе: хочется ли это сделать? Феерия фантазии и оригинальный авторский язык, буквально утягивающий в темноту мозаичного мира Зонис и Чернявской, компенсируют определенные шероховатости текста. Читать книгу невероятно интересно, в ней нет древнего ужаса или стандартного человеческого страха, но любители липкой атмосферы оценят её по достоинству.
Но, что ни говори, роман интересен и экспериментален. Есть в нем капля мрачного сказочного волшебства, взболтанного с хорошим сюжетом и множеством странностей. Те, кто ищет в жанре нечто темное, но не жестокое, умное и необычное в противовес приключениям и предвзятой стандартности, — это роман для вас. Вперед, в путь, читатель, за щепоткой ненависти в аптеку одного неприятного Города.
Первоначально публиковалось в онлайн-журнале "DARKER" (20 марта 2016); ссылка на базу: "Художник тёмной души"
Поговорить с классиками по душам возможно через их тексты. При чтении произведений Леонида Андреева не каждый почувствует себя уютно. Но разговор — крепкий, мрачноватый, затрагивающий немалое число проблем, читателю обеспечен. Стиль и язык великолепны, но не легки ни в какой степени. Произведения автора чаще всего тяжеловесны и трудночитаемы даже для искушённого читателя.
Предлагая пройтись под сводами трудов классика, можно предложить задуматься: а стоит ли окунуться в бездну неуютной авторской фантазии? Леонид Андреев, человек нелегкой судьбы, небанальных взглядов, способный утягивать своего читателя на самые тёмные глубины души. Его не проходят в школе, читают лишь в университетах. Большинство людей сами сталкиваются с творчеством мастера пера. Вперед, читатель! Поищем свет в темных осколках его творчества.
За всю свою карьеру Андреев неоднократно обращался к различным жанрам и сюжетам. В прозе автора ютятся скопом классические истории своего времени, мрачная мистика, жутковатый хоррор и всамделишные триллеры, окунающие читателя с головой в закоулки человеческой души. Охват тем, проблем, историй предоставляет широкий спектр знакомств с текстами автора. Мотивы, которые использует Андреев, давно заложены в русской культуре. Можно отыскать в его историях отзвуки страшных побасенок Николая Гоголя или высокого психологизма Федора Достоевского. Ими двумя вряд ли дело ограничится при серьезном рассмотрении авторского феномена.
Перейдем от слов к делу. В творчестве Леонида Андреева немало мрачных, «тёмных» текстов, на которые следует обратить внимание.
«Дневник Сатаны» — роман, оставшийся незавершённым из-за скоропостижной кончины автора. Это произведение о Дьяволе и его пришествии на грешную землю интересно с точки зрения идеи и авторской полемики. По сути, перед нами мистический роман с нотками философии: бесконечные, тягучие речи Фомы Магнуса с самим Сатаной так и наталкивают на размышления. Неторопливый сюжет располагает читателя к вдумчивому чтению, но кроются в этом романе и подводные камни. Образ Сатаны очень противоречив; здесь Отец Лжи выглядит более выпуклым и интересным, не тем банальным злодеем, которого мы привыкли видеть в массовой культуре. По окончании романа жаль лишь одного — сюжет обрывается на полуслове, чёткого финала нет. Фабула романа показывает нам один из вариантов того, как можно обмануть Князя Лжи, но, возможно, идея и замысел произведения глубже того, что мы видим на поверхности. В итоге читатель получает философскую мистику.
Давайте отвернемся от владыки преисподней и глянем в другую сторону. На Иисуса Христа, а точнее, человека, более известного в истории под именем Иуды Искариота. Повесть «Иуда Искариот» — любопытная трактовка знаменитого предательства. Фактически Андреев ничего не изменил, только поправил мотив Иуды, заставив по-новому взглянуть на заезженный сюжет. Повесть тяготеет к жанру притчи, но не становится от этого хуже. В связке с этим произведением обязательно нужно вспомнить рассказ «Елеазар» — еще один взгляд под новым углом, но на этот раз перед нами андреевская версия легенды о Лазаре. В отличие от предыдущей истории, в нем больше мрачности и присутствует элемент хоррора (пусть и неявный). Шокирующая библейская история цепляет подачей и нетривиальностью легенды. Автор своевольно истолковывает те или иные мотивы, и самое страшное — как у него это завораживающе получается!
К психологической драме тяготеет другая история средней формы: «Жизнь Василия Фивейского». Если кратко охарактеризовать сюжет, то это повесть о человеке, оказавшемся не на своем месте. Интересна она прежде всего своим моральным аспектом, а еще грамотным нагнетанием саспенса. В конце, когда читатель доходит до последнего листа, остаться равнодушным вряд ли удастся. Душевные переживания героев описаны очень убедительно. Для любителей жутковатых психологических драм эта повесть — самое то! Писателям ужасов тоже можно смело советовать — как можно нагнать жути без всяких монстров да маньяков.
Ужас войны, дикий и необузданный, просыпается в повести «Красный смех». Ни для кого не секрет, что война — жестокое и кровавое ремесло. В истории Андреева она получает сверхъестественный колорит, липким страхом заползая за шиворот читателя. И куда ни ступи, так и хочется бежать скорее, без оглядки, лишь бы война, персонифицированная в образе Смерти, не догнала тебя. Проблема в том, что от андреевской жути невозможно никак оторваться. Противно, тошно, хочется вдохнуть поглубже, успокоиться, но читатель завороженно переворачивает страницы в надежде найти луч света в беспредельной тьме войны. Только позже приходит мысль противопоставления — Андреев говорит об ужасах войны жестоко и беспощадно, играя на чувствах читателя. Концовка не даёт ничего положительного: ни чувства катарсиса, ни облегчения от закончившегося кошмара. Остаются лишь шрамы на душе, созданные произведением беспощадного писателя.
Не стоит забывать и о психологическом триллере «Рассказ о семи повешенных». Как и нижеупомянутый рассказ «Мысль», это лучший образец психологической мрачности в творчестве Андреева. Не отпускает ни на минуту. Человек показан очень убедительно, красочно, со всеми присущими ему чертами. Мысль проста: ожидание казни тянется как резина, становится вялотекущим, пробуждающим мысли главных героев произведения. Вся темнота человеческой души как на ладони. И самый ужас — ожидание неизбежного конца. Знать, что тебя ждет, и жить с этим — самая страшная кара на планете Земля.
Окунаясь с головой в творчество Леонида Андреева, легко заметить настроения автора: мрачные и пагубные, гнетущие и волнующие. Безнадежность, жестокость — вот чем пропитаны тексты писателя. Не все, но достаточное количество тяготеет к жанру триллера, черной иронии, нередко прорезается и самый настоящий жуткий хоррор. Именно этот факт делает прозу писателя нелегкой, «не для всех». Но в этом есть своя прелесть. Безнадега и обреченность текстов дают ему великий инструмент игры на человеческих эмоциях, возможность максимально показать мораль. И в рассказах таких моментов немало.
Посмотрим на другую сторону обрыва, где от глобальных ужасов (войны, нашествия Сатаны на землю) скрывается темнота человеческой души. И «Бездна» — тому ярчайший пример. Русский триллер, написанный в самом начале прошлого столетия, полон психологизма и темноты человеческой души. Кавалер, не способный защитить даму, человек без лица, лишенный мужества, не могущий противостоять темноте, — он куда ужаснее незнакомцев, с которыми сталкиваются персонажи. Но в чем прелесть рассказа? В морально-этической составляющей текста. У многих людей волосы встанут дыбом от мысли о человеке, неспособном пересилить собственное ничтожество. Сходными мотивами с этим рассказом звучит другой труд: психологическая драма «Мысль». Чем они похожи? Перед нами уже знакомый психологический триллер, если точнее — психологическая драма с немалым элементом триллера. С легкой руки подзаголовком рассказа хочется приписать «История сумасшедшего убийцы», ведь все именно так! Абсолютно классическая для автора вещь: гнетущее ощущение, мрачный антураж, сдобренный фирменным психологизмом, и сюжет, как всегда, цепляющий своими холодными руками мертвеца. Искать истину вместе с писателем — дело необыкновенно интересное, тем более если завернуто все в вопрос: безумен ли изначально идущий на убийство человек?
Но самым выдающимся произведением малой формы нужно назвать «Он. Рассказ неизвестного». В нем хорошо почти всё: качественный изящный язык, держащий в напряжении сюжет и дань готической литературе запада. От рассказа становится не по себе. Банальное начало плавно перетекает в неторопливое повествование, а скучная обыденность обрастает элементами хоррора. Что страшнее всего в рассказе — жуткая атмосфера. Странный дом, где пребывает герой, его вязкая повседневная среда напоминают о ценности описаний в жанре ужасов. Пугает не монстр, пугает ожидание его появления. Страшное чувство — знать, что вот-вот произойдет нечто, а никто так и не появляется. В этом качестве рассказ легко сравнить с творчеством Лавкрафта.
Не менее изящно и красиво написано «Воскресение всех мертвых». Конец Света звучит воистину впечатляюще. В нем нет ничего похожего на современных авторов хоррора, но исполнено местами интереснее и лучше; выше всяких похвал! Тонко, эпично, под евангельские мотивы — будто сам очутился среди этого форменного кошмара.
Впрочем, перечислять рассказы можно долго. Среди них стоит отметить «Стена» — безумное торжество психики над разумом, приправленное очередным ужасом. Мрачную и горькую сатиру на общество покажет «Смерть Гулливера». Сюда можно отнести «Набат» и «Что видела Галка» — по «тёмности». Да и то, вспоминая работы Андреева, ненароком что-нибудь позабудешь, а уж тревожности и безысходности в его прозе хватает с головой!
Но еще рано закругляться. Рука мастера простирается дальше — в драматургию. Пьесы писателя — еще один пласт, наполненный темными жанрами и мотивами. Говоря о них, сразу следует заметить, что большинство пьес были преданы цензуре. И есть за что! Бескомпромиссность текстов так и струилась назло всему. Пьеса «Черные маски» — мистический аттракцион главного героя, напоминающий комнату, заполненную зеркалами. Трактовать концовку можно по-разному, и это главная прелесть текста. Очевидных подсказок для понимания пьесы нет. Безнадега сквозит в тексте «Царь Голод», где один из героев не абы кто, а сама Смерть! Пессимизм, коим заряжено каждое слово, прямо вгоняет в неподдельную депрессию.
Для того, чтобы рассказать во всех подробностях и во всех красках о творчестве автора, понадобится целая книга. Уж больно привлекательно, со вкусом и нестандартно автор распоряжается своим талантом. В его книгах мало приятного, но куда больше пищи для ума, запредельного психологизма, неожиданных трактовок и настоящего неподдельного ужаса. Каждый глоток произведения в темном жанре напоминает нырок в ночную тьму, наполненную миллионами литров чистого страха и ужаса. Но такое путешествие бодрит, взбудораживает, цепляет и не отпускает еще долго.
Иногда стоит задуматься — а стоит ли читать автора с ходу и первое попавшееся произведение? Советовать такое сложно. Употреблять в умеренных количествах, небольшими дозами, иметь привычку осмысливать прочитанное произведение. А впечатлительным читателям — сто раз подумать, прежде чем взяться, иначе вдруг это безумие заразит вас?
облако тэгов
