Уж не знаю, как там в каноне, но рассказ производит странное впечатление, хотя и любопытное. Казалось бы, двое неудачников-террористов, убившие нечаянно с десяток детей... Заслуживают наказания? Конечно! Но откуда же явилась такая странная немезида?

»...на госте безупречный вечерний костюм. На голове у него шёлковый цилиндр, на плечо наброшен старомодный оперный плащ... В другой руке гость держит нечто, весьма похожее на длинный футляр для электрогитары...»...

...В котором спрятан, конечно же, Буреносец, немедленно использованный по назначению. Воистину, Элрик ещё никогда не был таким... скажем так, метросексуальным и изящным, что ли, я уж молчу, как фэнтезийный антигерой хорошо вписался в современные реалии, смотря на них из-за линз дымчатых очков, поигрывая чёрной тросточкой ручками в перчаточках, подобранных в тон галстучку. Вот уж, воистину странные фортели у вас, господин автор...

...Высокорослый Катар...

...Меч Дуборуб...

...Проклятое копьё Кроволиз...

...Зловредный лук Смертопевец...

...Правая кисть из железа, дерева и резного аметиста, чужеродная ладонь с 9-ю пальцами, отсечённая Катаром у твари, лишившей его руки...

...Страшная ступня Страждущего бога Кулуувмуна Зубодёра, мечтой которого было сделать вдовами всех женщин старой измученной Земли...

Невероятный пример самоиронии и стёба, прекрасный образец того, как можно спародировать и обстебать самого себя и свою раннюю, юношескую фэнтезяку. По сути, именно этот рассказ являет собой эдакий заключительный штрих ко всему раннему творчеству Муркока, его любовь и одновременно иронию к самому себе и своим героям. А ведь не каждый поднимет руку, правда?

Так и знал, что этот рассказ — из «молодых», уж слишком он пышет некоторой недоработанностью. Конечно, эта недоработаность заключается в крайне небрежном отношении к анутражу и исторической веристичности, изображённый мир относится к античности примерно так же, как фантазии полковника Пьята к реальной жизни. Материалист Симон, македонские патриции, гречанка Камилла... Ладно. Но скажите мне, пожалуйства, как можно ошибиться, и пойти от истоков по течению Тигра, а не Евфрата?

Бог с ним. А вот задумка забавная — Александр Македонский как проводник таинственных сил зла, а его завоевания — как элемент борьбы Тьмы и Света... А тут уже появляются понятия Хаоса и Закона... Да и демонический Ариман похож на одного старого знакомого едва ли не каждого лика Воителя... Мда. Такая вот криптоистория, которая по умолчанию может считаться частью мегацикла, но о которой стоит вспоминать лишь как о пробе пера, которая вполне уместна для начинашки, но в багаже солидного автора она будет смотреться немного несолидно.

Вот из этой повести некогда и вырос весь мегацикл о Вечном воителе... Здесь пока нет инкарнаций и обилия множества миров, не Хаоса и Закона, нет и богов.

Есть попытка молодого автора написать чистую притчу о жестокости человечества и его последствиях. И действительно, ксенофобия в мире элдренов имеет совсем уж гипертрофированные формы, уж не стоит говорить и о тотальном геноциде Других, которые не слишком то любят воевать. Конец тот же самый, такой же горький и суровый, как и в романе, совершилось то, что и должно было совершиться. Герой, призванный защищать, обратился против своих, увидев их злобу и неправедность, покарав их настолько жестоко, насколько мог.

В принципе, и роман не слишком много, по сути, добавляет к повести. Просто повесть тороплива и слишком много событий забито в плотную массу текста. Роман эту проблему решает, но не добавляет особо нового ни к сюжету, ни к смыслу, ни к миротворчеству, что создаёт впечатление некоторой водянистости.

А в целом — неплохая по своей задумке повесть.

Поздний Муркок, как это часто бывает с писателями, несколько велеречив, но в его случае это того стоит. Резкий и динамичный стиль романов его молодости здесь уже полностью изменился, на месте экшну пришла неторопливость, эпичность уступила место иронии, а проклятый принц Мелнибонэ с каждым разом становится всё более не похож на себя...

В итоге, «The Revenge of the Rose» становится такой неторопливой фантазией, с каплей иронией, каплей печали, каплей рассуждений. Разрушенная в древности столица Мелнибонэ, на остовах которой росли башни Имрирра, цыганский табор на платформах, чьё жизнерадостное стремление в вечному движению превратилось в самоубийственный абсурд, призрак отца... эээ... Элрика, для которого самая худшая пытка — нахождение рядом с собственным сыном... Такой, как верно заметил коллега, декадентский дух увядания и печального, неторопливого угасания романтики буйных приключений. Всё больше статичных и красивых сцен, образы иных миров утратили муркоковскую аляпистость, и приобрели глубину и резкость. Резкость же была смягчена стихами Эрнеста Уэлдрейка, прибывшего к нам прямиком из «Gloriana», удивительно мягко звучащие на английском языке.

Ну и мягкость также выражается в каком-то добродушии. И Элрик здесь относится лучше даже к самому себе, гордо отвергнув зарвавшегося Ариоха, да и вообще, к миру относится более созерцательно, зрело, мудро... Автор-то давно уже повзрослел...

Необычный Элрик, необычный мир... Прекрасный, зрелый, умный автор.

По всей видимости — попросили Муркока написать для антологии что-нибудь... Ну, эдакое. Про героев, отважных и смелых, девиц, коварных и прекрасных.

Муркок сел — и написал, вытащив из чулана Ракхира Красного Лучника, который непонятно кто — то ли очередная инкарнация нашего Воителя, то ли просто товарищ по миру-времени. И вот он попадает в таинственный лес...

Кстати, немного хитрый рассказ, ведь здесь Ракхир тоже является орудием Судьбы. Хоть ему и жутко не нравится происходящее, и мэлнибонийской дамочке он не верит ни на грош, но он вынужден собраться — и идти на подвиг, прекрасно понимая, что им манипулируют, а он ничего и делать не может — обстоятельства-с...

Неплохая зарисовочка.

Точно так же, как и «The Sailor on the Seas of Fate», сборник из сшитых повестей, соединённых, правда, не слишком прочно, былой подругой графа Обека Мишеллой, той самой «the Sleeping Sorceress». А так — всё как и было, даже кроссовер нескольких инкарнаций нашего Воителя имеется, здравствуй, принц Корум, и тебе, брат Эрикёзе-Улрик, не хворать. Пафосный и откровенной комиксоидный чародей Телеб К'Аарна сумасшедш и ужасен, надсокорские нищие омерзительные, демоны ещё хуже, хотя это-то вопрос спорный. Главное, что последний экс-император по прежнему в седле, и чёрный меч при нём, куда-ж без него? И, конечно, он опять страдает. Не забывайте, это вам не Конан.

В общем, простенько и со вкусом, мир описан красиво, спасибо за явление Танелорна и даже его спасение. Поклонникам героики придётся по вкусу.

Зарисовка несбывшегося романа, который был многократно анонсирован, и даже в «Троллевском» издании недособрания сочинений значится роман «Владыка Канелуна», якобы выходящий в 1994 году. «Был ли мальчик», мы не знаем, однако граф Обек так и остался героем одного рассказа и нескольких черновых набросков, дорисовывающих историю «спящей волшебницы» и дарующей ей прошлое в архитектонике мира Вечного Воителя.

А так... Ну и ладно. Судя по наброскам, нас ждала классическая героика с мечами и коварной магией, снова отважный герой бьётся с жутким Роком, теряя друзей и любимых... Не вышло? Что-то мне подсказывает, что старику Муркоку было просто скучно писать в стиле своей молодости, без постмодернистских выкрутас и иронии.

Думается, мы потеряли немногое. Хотя... Вдруг граф Обек заслуживал права на жизнь?

Простенькая зарисовочка, как и положено, снова с отважными приключениями и ужастями, с жутким отродьем хаоса, и «Ариохом из машины». Рассказ, надо отдать должное, крепко спаян и сваян, под стать лучшим рассказам Говарда, Даже злобный бородатй колдун, и прекрасная королева, которую нужно спасать от бога и недостатка мужского внимания.

Вот только Элрик как был паразитом Буреносца, так им и остаётся.

Повестушка вполне себе динамичная и бодрая, в лучших традициях героики. Отважные сражения с чудовищами, смертельные опасности, путешествие из точки А в точку B, прекрасная возлюбленная, новый верный друг, печать прошлых горестей... Ну прямо таки эталон жанра.

Но вот нет. Элрик идёт в путешествие не ради приключений, а ради смысла. Что он хочет прочесть в книге богов?

А есть ли что-то в мире, кроме вечной борьбы? Неужто в мире существуют только алчные силы Хаоса и Порядка, смертельно дерущиеся за ошмётки бытия, или во вселенной существует сила, превыше их, которая делала бы жизнь осмысленной, которая могла бы дать надежду на что-то высшее?

Это дало бы силу жить дальше. Но.. у богов жестокое чувство юмора. Элрик не получает никакого ответа, и отчаяние снова овладевает им.

Одержимому проклятием Элрику нужна надежда... Но мы-то знаем, что он всё равно обречён.

Да, это действительно виньетка, зарисовка, такая лёгкая чёрточка к уже завершённой истории, стремящаяся рассказать нам, кто же такой Убийца Родичей.

Костяной бюст-портрет передал его образ куда лучше, чем, быть может, тысяча слов, образ абсолютно опустошённого и бессильного существа, проклятого всеми.

Бессилие, рок, бесконечное чувство вины и горя. Скрытый горький плач по погибшей красоте, и чужеродность бывшего императора в мире юной, энергичной расы людей.

Пожалуй, один из самых важных штрихов к портрету Элрика из Мелнибонэ: чувство бессилия и чужеродности, предчувствие будущих горестей. Действительно ли Элрик был лучше, чем казался самому себе? Да, поздний Муркок надеялся именно на это.

Но итог всё равно один.

Один из самых важных, и одновременно один из самых ранних сюжетов об Элрике из Мелнибонэ, созданный Майклом Муркоком, который сразу же расставил все точки над i, бросив императора Грёзящего города в пучину изгнания и беспочвенности... Произошло то, что должно было произойти.

Безусловно, все огрехи стиля и композиции молодого автора окупаются высоким пафосом трагедии произошедшего, гибели десятитысячелетней цивилизации от рук того, кто должен был спасти её. Картина рушащихся ажурных башенок, горящих домов, зверств людей в последнем оплоте древней расы выглядит совершенно апокалиптически, хотя мы и понимаем, что нечто подобное уже видели, и знали, что это всё равно произойдёт. Имрриру рано или поздно суждено было пасть, медленно затухая в своём декадентском застое...

Но судьбу древней цивилизации решил её последний император, который своими руками создал условия для уничтожения собственной родины. И, кстати, Муркок так и ответил чётко на вопрос, что же послужило причиной, толчком, мотивом для такого решения.

Узурпация трона Йиркуном? Так Элрик сам оставил ему власть.

Пленение Симорил? Сделал бы он её счастливее, уничтожив город, в котором она прожила всю жизнь?

Нет. Лишь единожды написано, что Элрик решил уничтожить Мелнибонэ (сравнять с землёй, буквально), из чувства, что этого не избежать, что гниющей цивилизации лучше перестать существовать. Да, вероятно. Но какие угрызения совести, какое раскаяние он чувствует при падении узорных башенок Грёзящего города, как он пытается найти ответ, зачем же устроено всё это? Он не может найти ответа... Безумие, которое отдало Йиркуну Рубиновый трон, заставило коснуться рукояти Буреносца и, в конце концов, убить любимую женщину.

Конечно, мы понимаем, что молодой Муркок просто стремился показать, что его Элрик — не очередной Ubermensch, а зависимый от своего собственного проклятья... эльф (?), что он, в отличие от классического Конана, идёт стройным путём от императора к изгою, не к созданию империи, а к уничтожению своей собственной.

...За эту печальную поэтику гибельности и можно уважить молодого и задорного Майкла Муркока.

... Все дело вновь я разобрать хочу.

К законному о мертвом попеченью

Вернули нас и Аполлон и ты.

Союзника во мне вы обретете:

Я буду мстить за родину и бога... (Эдип)

(перевод С. В. Шервинского).

Трагедия Софокла о царе Фив Эдипе давно уже стала прочным, основательным блоком в истории мировой литературы, настоящим отпечатком культуры далёкой греческой древности, когда мир был совсем иным. Конечно, культурный шлейф, оставляемый афинским драматургом, не сравним с глубоким наследием гомеровских поэм, его не поставишь в один ряд с пьесами Шекспира... Однако недаром каждый, кто знакомится с литературами былых времён, неизменно встречается с весельчаком и сибаритом Софоклом, ведь его пьесы действительно оказали огромное влияние на всё последующее развитие античной трагедии, а впоследствии — мировой литературы.

Что мы видим? Эдипа-героя, покорителя, захватчика, по сути, Фив. Он не просто басилей, он, по справедливому указанию автора, «τύραννoς», не выборной правитель, а пришедший извне. Но он покорил сердце полиса, ведь он — герой, победитель Сфинкса, отважный и сметливый правитель, хозяин судьбы. Вскиньте взор на первый абзац, там я привёл слова твёрдого и решительного человека, который действительно желает покончить с беззаконием, сокрушить зло. На Фивы обрушился мор — кому, как не правителю, отвечать перед богами, перед всем эйдосом?

Как писал Г. Китто, главная тема Софокла — совмещение человеческого и условно «божественного». Человеческая воля сталкивается с роком. Нет, даже не так — человеческое стремление воздействовать на пластику мира, вера в случай и удачу, вопреки универсуму — вот, что движет Эдипом, Иокастой, Полибом, даже злосчастным Лаем. Они пытаются не то чтобы переиграть пророчество и бросить вызов судьбе, они лишь выступают против тягостного предопределения, который налагает на них античный космос. Эдип не верит в предсказания, он выступает против прорицателей, не желает слушать мистиков. Он до самого конца не верит, что космос может быть так жесток к нему... он ведь действительно опасается, что может убить своего отца и возлечь с матерью, однако считает, что этого можно избежать, что судьбой управляют не твёрдые законы, а случай, как говорит прямо и жена его (и мать) Иокаста.

Однако космос Софокла оказался куда более жестоким, и куда более безличным, чем, скажем, космос Эсхила, где герои могли всё же влиять на свою судьбу. Пластика мира привела к тому, что все действия людей, направленные против предсказанного пророчества, привели к его исполнению, сто череда абсолютно закономерных действий привела к распаду и гибели рода Эдипа. Время для древнего грека было очень условно, все действия, по сути, все проступки и грехи уже совершены, они уже записаны в матрице космоса, они лишь реализуются, не более того. Любые действия, слова, поступки Эдипа лишь вели к уже заранее заданному финалу истории, почему — неизвестно, ведь не может простой человек понять глубину Рока...

Таков античный космос. И таков Эдип, который был прямым и отважным героем, твёрдо, своими руками вставшим на путь покаяния и наказания за свой великий грех. Потому что пути, по которым идёт человеческая жизнь, неисповедимы.

Кельтика в этом романе оборачивается не только стилем, но и высокой поэтикой трагедии, безысходности, неизбежности поражения.

Поражения? Но ведь принц Корум победил, фои миоре повержены!

Но это другое. Он — герой, выполнивший своё предназначение. Он — сид, чужой тем, кого он спасает. Есть ли ему место в этом мире, который более не сковывает хлад?

Проблема Корума в том, что он так и не понял, что несёт ему погибель. Его роком стало непонимание собственной чуждости для этого мира, который нуждался в герое, ведущем позади себя войска на смертельную схватку с поработителями мира сего... А кому нужен почти бессмертный калека-вадаг, живущий бок о бок со смертными, вечный источник тревоги и раздражения.

Его судьба — уйти, как и положено настоящему герою, в неизвестность, исчезнуть с горизонта, тихо незаметно. Но Корум, как и многие его иные воплощения, желает покоя и любви, идёт против Рока. Но Рок... Очень жесток.Он безжалостно бьёт принца вадагов в спину, с той стороны, с которой он не мог ждать предательства...

Так заканчивается история о Коруме, принце в Алом плаще и носителя Серебряной руки. Ещё одна история о том, как герой выигрывает все битвы, но в итоге проигрывает самую главную воину — воину за самоё себя.

Ну как же, как же Маргарет Уэйс да не напишет историю о своём любимом персонаже, которого она холила и лелеяла в большей части своих книг!

Как кого? Само собой, сурового, эгоистичного, ироничного Рейстлина Маджере, властолюбивого чародея и перспективного повелителя мрака, несостоявшегося локального властелина Тьмы.

Неплохие характеристики, правда? Вот и Уэйс так подумала, начав кампанию по обелению душки Рейстлина, и, как всякая женщина, она считает, что дети куда лучше взрослых... И вот — юный Рейстлин, ещё более или менее здоровый, с нормальным взглядом на мир (это каламбур), но уже с колоссальным властолюбием. А вот его брат Карамон — эдакий юный телок без особого ума, но зато с колоссальной ведомостью и физической силой. Идеальная пара... А раньше?

Уэйс описывает непривычные черты юного мага. Его любовь и тоску по матери, его первое страстное чувство, преисполненное романтики, его честность к благодарность к тем, кто помогал на жизненном пути. И даже — по своему он любил своего неотёсанного брата. Но при этом — чёрствость, властолюбие, эгоистичность, скрытность — это всё осталось на месте.

Уэйс старалась показать, что под личиной жестокого властолюбца Рейстлина тоже скрывается живая душа, что он, как и любой, носит в своём сердце свежесть юности. Конечно, это простенький роман, незамысловатый, но в нём чувствуется отголосок той самой, донельзя забавной эпической трилогии, прекрасного развлекательного, но очень душевного чтива. Уэйс нашла ключ к духу путешествий, приключений и братского единения, и мы снова пришли в Утеху.

Продолжает разворачиваться закатный мир фои миоре, продолжается борьба принца Корума за... наверное, за жизнь, за существование, да просто — за цель. Его призвание — защищать тех, кто нуждается в защите, спасать угнетённых и призывать к бою равнодушных и трусливых. Он не просто считается героем, но примером и собирателем, тем, за образом кого последуют в будущее другие...

Весь роман написан на грани образа, смысла, игры в аллюзии и отсылочки, которые очень хорошо видны для читателя, знакомого с «Gloriana». Конечно, всё это неочевидно, обтекаемо, и опирается на базовые культурные коды, а не на конкретные символы... хотя да, агнец-Амергин, это уже перебор. Однако сам мир племени Кремма, его мировосприятие — это преследующее ощущение декаданса и распада, распада мифов, отсутствия богов, распада героизма, когда мужчины не способны защитить своих жён, мир, символом которого действительно становится холод фои миоре. Это холод медленной смерти, которую мы уже видели во льдах, орошённых кровью дамы Кричащей Чаши.

При этом роман весьма динамичен и увлекателен, Корум вновь являться воином и защитником, который не является орудием в руках высших сил, а добивается своих целей своей силой. Странствие, поединки, погони — во всём этом наш вадагский принц чувствует себя как рыба в воде. Но... Рок? К чему же ведёт его не бог, не Рунный посох, не Чёрный меч, а сама судьба? каждое действие Корума кладёт кирпичик в основание здания будущей погибели, и именно поэтому принц в алом плаще всё чаще ездит к замку Эрорн, смутно предчувствуя, что его ждёт здесь нетерпеливая старуха Смерть...

ироничный и горестный роман, кирпичик в трагическую историю Вечного воителя, который, как понимает и сам Корум, никогда не обретёт покоя.

Да, такой стандартный футуристический боевичок с социальным подтекстом, написанный автором-ремесленником для не слишком притязательного, но неглупого читателя.

Итак, на краю ядрёной войны государства Земли решили объединиться (так они воевать собирались, или как?), и выстроить оазис, чтобы спасти человечество от самого себя, и выстроить идеальную среду для самодостаточного общества, которое могло бы существовать в балансе между собой.

Идея любопытная. Замкнутый цикл производства продуктов и материалов (интересно, как он работает, как пополнять ресурсы?), поддерживает жизнь определённого числа человек, живущих внутри сферы. Есть определённые службы администрации, есть контрольные органы, есть предприятия и работающие на них люди. Замкнутое пространство, причём это не приводит среднечеловека к особым конфликтам, поскольку существует лёгкий наркотик, сглаживающий нервное напряжение. Нет даже «пролетариев», поскольку работу выполняют клоны. Ляпота?

А вот хрен.

В одном из романов Хайнлайна мы видим общество корабля, которое рухнуло давным давно под давлением антисоциальных сил внутри экипажа. А в одной из повестей Ле Гуин, дочка выдающегося социального антрополога Альфреда Крёбера, также описывает общество нескольких поколений на корабле, летящего в другую систему. Однако здесь многочисленные конфликты сглаживались постоянным, скользящим поиском компромисса, как в архаичном обществе.

Картина описанная Калугиным, не так талантлива, как у Хайнлана, и вовсе не настолько глубоко проработана, как у Ле Гуин. Изначальный концепт ясен, люди, облечённые властью, всегда стремятся к большей власти, тем паче это касается замкнутых профессиональных и административных группировок, коими являются отделы. Согласен и с монахами, всегда есть место экзистенции, согласен с террористами-иксайтами и с Бешеными-аутсайдерами. В конечном счёте, такие страты выглядят всё равно более натурально, чем в «Метро» Димы Глуховского. Но вот как это всё работает7 Картина, которую нам демонстрирует Калугин, слишком расплывчата, уж слишком часто он скачет с одного на другое. Поэтому социум кажется ничуть не более глубоким, чем в Москве-2033, в силу своей слабой прорисованности и некоторой картонности.

Другой проблемой романа является достаточно простенький стиль. Конечно, Калугин беллетрист довольно средней руки, однако он мог бы выиграть на описании сеттинга, различных уровней Сферы, в конечном счёте — экшна. Наиболее яркие моменты романа соответствуют описанию сектора Бешеных, экшОн подаётся местами неплохо, местами же — топорно и однообразно, даже начинаешь зевать со скуки. Несмотря на это, последние страниц полсотни написаны явно от души и с отдачей, бегство от бешеных под лучами поля стабильности, путешествие на Землю — всё это действительно неплохо сделано. Однако сюжет всё равно выстроен топорно и обрывочно, слишком много ведётся вообще в никуда.

Ну и главная проблема — Игорь Стинов, собственно, протагонист. Он описан автором как гений аналитики, скрывающийся под маской обывателя. Вот среднечеловека я увидел, а гений так и не появился, парень вышел абсолютно картонным и неинтересным, долго недоумеваешь, с чего бы это такой невзрачный крендель стал вдруг центром целой сети заговоров спецслужб, дающих ему, ведущему себя как лошара, щепетильные и тонкие задания. У них интуиция такая, что ли, развитая, они тоже все сверхлюди? В общем, не верю я в этого героя, не верю, господин Калугин!

В итоге: средней руки боевик, прекрасный для молодёжи 16-20 лет, в силу местами неплохого экшна, элементов интриги и щепотки социальной философии. А так... для искушённого читателя и любителя мифотворчества — средненько.

Мир Корума и Ралины успокоился, перестав быть ареной кровавых сражений сильных мира сего, и практически истреблённые было вадаги, надраги и мабдены вновь осваивают запущенный мир, а чета былых героев приходит в отстроенный замок Эрорн. Живи и радуйся... Однако эльфийская природа берёт своё, принц Корум свеж и полон сил, а его супруга скончалась от глубокой старости. Наш герой уже не воин, но и созиданием он заниматься не способен, любимая ушла, смысл пропал. Одиночество... Так сходил с ума Хокмун в замке Брасс.

Как и Эрикёзе, его призвали в иное время, когда о полубоге Коруме, защитнике мабденов, уже ходили только смутные легенды, а Эрорн исчез под напором безжалостного времени. И мир изменился, сохранив знакомые очертания, скрытый подступившей водой и снежным покровом. Мир снова стал поэтичным, на этот раз став зеркалом кельтских легенд, легенд об отважных людях, живущих на островках спокойствия посреди мрака. Иномировое зло — колдуны фои миоре — заволокли мир снегом, и трескучим морозом, приспосабливая под себя окружающее. И люди, не способные сражаться с подступившей опасностью, призвали того, кто может сразиться на равных с врагами мира сего.

Мир, где вырос Корум, более живой, несмотря на игры Хаоса и Закона, прекрасный, цветущий и многообразный. Мир Медб и фои миоре — печален и уныл. Он покрыт занесёнными снегом городами, где промёрзшие останки живых лежат на улицах, люди и иные существа здесь встречаются нечасто. Умирающий и клонящийся к закату мир...

Теперь Корум куда более активен и силён, нежели раньше, он действительно стремится к победе, а не плывёт по реке судьбы, упорно сражается и преодолевает все препятствиям. Мы видим того самого героя, который устанавливает справедливость по своим внутренним убеждениям, не желая выступить орудием в руках иных сил. Но... Так ли он свободен? Быть может, его используют, и он — лишь жертва обмана?

...А печальные звуки арфы говорят и самому Коруму, и читателю, что линия судьбы уже выстроена, и мрачное пророчество погибшей и лишённой всего на свете предсказательницы уже не преодолеть. Первый камень трагедии предательства заложен...

«The King of the Swords» окончательно соединяет цикл о Коруме со Вселенной Вечного Воителя, поставив его в центр самого мироздания. Корум, Элрик и Эрекёзе-Урлик встречаются в ней, и побарывают очередное зло...

На самом деле, здесь, как и в «The Quest for Tanelorn», вскрывается вся архитектоника мира Муркока: Герой, Враг, Возлюбленная, Меч, Танелорн как место вечного стремления к покою. Да, это не так красиво, как в более поздних романах, это всё равно довольно простенький и короткий квест, но суть не совсем в этом.

Вопрос: зачем?

Корум боролся со своими врагами, выходцами из Хаоса, и был вынужден сражаться с богами. Удачливый вадагский принц, вовсе не воин, скорее поэт, не слишком охотно держащий меч в руке, побеждал скорее стремлением к избавлению от собственных горестей, стремлению к покою и хотя бы признаку прежней безмятежной жизни. Однако...

Да, он бился на стороне Закона против Хаоса. Но очередная победа приводила к новым испытаниям, ещё более суровым, чем ранее. А решилось всё просто, новая сила просто смела всех, кому можно было бы посвятить свою службу.

Боги зависели от людей, паразитировали на их вере, делая притом их своими орудиями и пешками. Только освободившись от них, человечество, пусть даже и в лице вадага Корума, могло получить новую веру. Это вера в самого себя, в свои возможности, в свою силу. Он стал свободен от своих богов, от своих иллюзий, и может стать совершенным, всё — в нём самом.

Но, как сказал справедливо принц Корум, «всегда будут появляться новые боги»...

Увидим.

Корум продолжает служить Порядку, воюя с Хаосом, уже не совсем не по своей воле, но всё же не так, как ему хотелось бы. Казалось бы, принцу нужно победить вполне земное зло в виде графа Гландита и его присных, но у владык Порядка свои планы, и они вновь затыкают Воителем бреши в своих фронтах. На этот раз враг — королева Ксиомбарг, живущая в другом мире, мире, подчинённом Хаосу, и принцу Коруму придётся отправиться туда...

Мир уже был представлен, красивый и живописный, и лукавый Муркок расслабился, описывая просто банальные приключения, сражения с чудовищами, парочку довольно простеньких квестов. По всей видимости, автору было слегка лень, поэтому количество «Deus ex machina» в виде глаза Ринна превышает все разумные пределы, и начинает по ходу чтения потихоньку раздражать. Можно по пальцам одно руки (руки Кулла, конечно) посчитать, сколько раз принц Корум брал в руки клинок, а не вызывал, с унылым однообразием, жутких тварей для разборок с очередной толпой гадов. Да и сам наследник вадагов себя почти никак не проявляет, просто плывя по течению и смотря, что будет дальше, я уж молчу о его возлюбленной Ралине, о которой можно сказать только, что она есть. Зачем она нужна, если не выполняет даже функции «блондинки в опасности» — неясно.

И только когда я дочитав сие произведение, то понял, что всё это — игра. Это игра и лорда Аркина, бога Порядка, и того, кто выше его — Майкла Муркока, который продолжает развлекаться с написанием увлекательных фантастических сюжетов, пусть даже он уже и не безызвестный молодой талантливый автор, а создатель целого «Behold the Man» (1969). Но и здесь есть хитринка. Принц Корум вновь пошёл на поводу у неведомой силы, и эта сила победила, использовав Воителя как проводника своей воли, оставив его лишь игрушкой, пусть даже игрушкой важной.

Слишком уж Корум ведом...

И снова новая хроника, и снова несчастный, забитый Вечный Воитель вынужден прервать годы и века покоя, беря в руки меч и сражаясь за Вселенское Равновесие, ломая дрова и судьбы всех окружающих...

...И снова мир, в котором Древние эльфийские народы противостоят молодым, жестоким и многочисленным людям. Элдрены научились сражаться с ними, в конечном счёте победив, мелнибонэйцы до предела «очеловечелись» и даже построили империю, что отсрочило их гибель. А вадаги... Они остались высокими, тонкими и нечеловечными существами, более всего ценящими искусство и красоту. За это они и поплатились, пав жертвой сил Хаоса, Повелителей мечей, которые принесли вместе с собой ненависть к Порядку, который эта мудрая и древняя раса олицетворяли. Да, вадаги пали жертвой меча и огня, который несли с собой мабдены-люди... Ой ли?

Жестокий и повальный геноцид пробудил к жизни живущего в спячке Вечного Воителя, калеку-вадага в алой мантии, который отныне вынужден очеловечится, полюбить скрип рукояти меча в руке, и запах пота боевого коня. Принц Корум, попав в петлю судьбы, идёт навстречу своим победам, ещё не подозревая, что рок для него всегда был жесток, неизбежно снова и снова приводя к жестокой гибели всех, кто его окружает.

Да, старый мир погиб, и, наверное, редко где Муркок настолько поэтичен в описании погибшего старого мира, в печали его ухода, в безвозвратности наступающих перемен. Описан он скупыми красками и широкими мазками, как любит наш добрый англичанин, не столь топорными, как это было в Мернадине, который завоёвывал Эрекёзе, и не является кричащим и аляпистым, как Земля после Страшного Тысячелетия. Нет, Бро-Ан-Вадаг и окружающие его материки и острова покрыты лесами и красивыми замками, голубыми морями и скалистыми, суровыми островами. Красивый мир...

Что до сюжета, то он традиционен и прост... За исключением того, что принц Корум не хочет идти навстречу своей судьбе, так же, как Хокмун не желал выполнять миссию Рунного Посоха, а Элрик не собирался губить свой народ. Но Рок — вечное проклятие Воителя, и он вынужден снова и снова сражаться, и вновь он противостоит герцогу Ада Ариоху, которому некогда, в другой жизни, служил. Его приключение больше напоминает схему классической волшебной сказки, с чудесными друзьями, коварными советчиками-дарителями (тут вам и Баба Яга вспоминается, и множество других сюжетов), огнём, водой и медными трубами, и смертью в яйце... На месте и Немезида нашего героя, на этот раз воплощённая в руке Кулла. Муркок весь сюжет пропитывает нескрываемой иронией, которая знакома нам по другим текстам о Воителе, которая одновременно является и горечью. Рыцарь мечей побеждён, но есть и другие Повелители... И дальше. И снова. И снова... Битва без конца.

Итак, необычное фэнтези, которое вроде бы простое, незамысловатое, но которое заставляет прилипать к страницам, вычитывать там лёгкий стёб Муркока, и задумываться над трагической, по сути, судьбой принца Корума, которому Рок готовит непростую жизнь. Оставим пока Принца в Алой мантии в заме Мойдел, и не будем пока его тревожить...

Ведь мы знаем, что это мгновение покоя будет недолгим.

В каких только мирах я не побывал за своё увлечение литературой... Мерил шагами молчаливые коридоры Мории, пробивался сквозь Тени к стольному граду Амберу, плыл на лодке к последнему берегу Селидора, проходил сквозь Канатчиковы ворота в град Вызиму...

Но в Нью-Кробюзоне я не был никогда. И — вы знаете — сложно сказать, стоит ли приходить под его крыло, особенно если у вас развита буйная фантазия. Нью-Кробюзон — огромный всплеск желтовато-рыжего бреда на излучине реки, циклопические, ветшающие постройки, древние машины, с трудом вертящие шестернями из-за слоёв вековой грязи, выцветшие, провонявшие гнилью улицы, по которым ходят жители, даже не подозревая, что находятся в первом кругу Ада.

Нью-Кробюзон. Воплощённый кошмар... Да. Гниль и кошмар. Ключевые слова.

Я вторгся в несколько нездоровые фантазии Чайны Мьевиля, и обнаружил там странный мир. Ясно, что автор свалил в кучу все реалии, созданные им за долгие годы фантазирования, все явления, термины, феномены, порождённые его мозгом, и из этой помойки возник циклопический мегаполис, живущий странном мире по странным законам, которые предопределены её более странным мышлением его создателя. Безумный калейдоскоп рас, на которые ему явно не захватило фантазии... Антропоморфные растения — интереснейшая ведь тема для мифотворчства! Но нет, они слишком похожи на людей, даже женщины-кактусы имеют молочные железы... Так же, как и женщины — хепри, люди с головой жука. Люди, гаруды, водяные — всё смешалось на улицах Нью-Кробюзона... Техника, маги, маготехника, биомагия, суперкомпьютер, самозародившийся на помойке из выброшенных деталей, взрывы магической энергии с магической радиацией, переделанные люди, искажённые чародейством до неузнаваемости, существа, живущие одновременно в нескольких плоскостях бытия и питающиеся эмоциями...

Но всё это лоск, ворох слабо связанных друг с другом деталей, от которых во все стороны распирает, как туго набитый кошель, Нью-Кробюзон. Не это главное.

Главное — распад всего. Чаще всего на этих страницах упоминается слово «гниение». Нью-Кробюзон гниёт и распадается, и разлагается он очень давно, по инерции тащась из прошлого в будущее, идя к неизбежному концу и крушению. аромат гнили, её постоянное присутствие везде, где только можно, в зданиях, на улицах, в душах, порождает ауру жёлто-рыжего оттенка гниющей — не палой, а гниющей, прело воняющей мочой листвы пополам с осколками бутылок и сигаретными окурками! — аурой уже умершего, но продолжающего существовать организма. В этом обравнивании очень органично смотрятся кошмарные и пугающие видения, тёмные грёзы и флёр несбывшихся надежд.

Казалось бы, случайная цепь закономерностей привела известного учёного Айзека к тому, что он разрушил свою жизнь, жизнь своей любимой и многих друзей, уничтожив многих из тех, кого не успел поглотить сей город. Его судьба, его жизнь не могла не придти к такому итогу, в самом сердце гниющего трупа былого величия. Куда органичнее, чем он сам, в стенах города смотрятся его порождения — мотыльки, бездумные паразиты, пытающиеся разумом и эмоциями. Айзек и Лин не рождены для Нью-Кробюзона, они, творцы и мечтатели, всё равно должны были быть перемолоты его мощными шестернями, и как, в итоге, и вышло. Сюжет есть, да, он увлекательный и динамичный, особенно во второй половине книги. Он довольно-таки простой и прямолинейный, мы даже понимаем, чем это всё закончится для антагониста, хотя и можем только догадываться, что случиться с протагонистом...

Но не стоит слишком много думать о судьбах тех, кто навсегда оставляет эти улицы. Именно этот странный город и является главным героем фантазии Чайны Мьевиля. Люди приходят и уходят, но город остаётся, гнилой город, который должен умереть, но который остаётся жив.

Я вернулся во вселенную SW после многолетнего отсутствия, и наткнулся на бытоописательный рассказ-рассуждение без начала и конца. Фрагмент большой войны, взгляд из-под шлемов клонов... Взгляд на что? На военные будни? На политику Республики? На своих творцов с Камино? Вроде бы есть смысл, есть определённый угол зрения на вселенную, но нет чёткости. всё сильно смазано, как в илистой взвеси. Возможно, если почитать романы, будет значительно лучше, но пока...

Увы, увы, увы, увы...

Это не взгляд носителей эллинской культуры на свою картину мира изнутри — увы, нет.

Это взгляд молодого Саши Бушкова, который раз за разом меняет маски, и эти его грубовато, но по мастеровому добротно сделанные личины не имеют ничего общего ни с диадохом, будущим владыкою Египта, ни с парой достойных римских граждан, ни, тем более, с Аристотелем и незримо присутствующим здесь Платоном, в философских взглядах которых Саша Бушков разбирается примерно так же, как в монголоведении (кто не понял, это ирония), то есть — никак. Мне даже обидно стало за двух выдающихся мыслителей античности...

...А вот фрагмент с простыми крестьянами, которые знать не знают, куда ушёл Александр, и чего он там якобы завоевал — действительно хорош. В принципе, именно этим фрагментом и можно было бы ограничить этот слегка сумбурный и плохо проработанный с точки зрения аутентичности рассказ.

Хотел бы и я назвать этот роман стильным... Да язык не поворачивается. Не подходит ему эта характеристика, и всё тут.

Но обо всём по порядку. Роман нового для меня автора Ричарда Моргана поражает прежде всего толщиной, поневоле задумаешься, что же может вместить в себя такое количество страниц, тем паче, что аннотация обещает детективный триллер. Брендону Сандерсону проще, он пишет эпосы, а вот автору футуристического детектива на большом объёме вряд ли будет уютно...

Так и вышло. Детективная линия в сюжете играет откровенно подчинённую роль, и, если честно, следить за ней очень сложно, поскольку логика размышлений местных сыщиков остаётся во многом загадкой для читателя, так как они оперируют понятиями и сущностными, ему неведомыми... Тем более, что исследовательские приёмы больше похожи на банальное выражение «ткнём пальцем в небо». С триллером тоже слабовато, как и с боевиком, уж больно растянут роман, размазан, растёрт на страницах, мало динамики, мало напряжения.

Что же это за «Black Man», и как к нему относится? В своём роде это «футуристические реализм», простите за оксюморон, забавный стык нескольких жанров, воплотившийся в почти тысячестраничном томике. По сути, это история одного-единственного персонажа — собственно, «black man», и скупого на детали, но довольно выразительного контрастного мира. По сути, Ричард Морган описывает дальнейшее развитие западной цивилизации, рост религиозного фундаментализма, всплеск расовой нетерпимости, и в тоже время — дальнейшая секуляризация традиционных религий, развитие технологий, межпланетные перелёты... Автор предпочитает не давать широкую панораму этого не дивного и отнюдь не нового мира, а резко меняет фокус, чтобы осветить ту или иную его грань. Морган явно является убеждённым модернистом, для него фундаментализм и неравноправие являются лютыми врагами всего цивилизованного, нечто неприемлемым для разумного человека. Волнения и чаяния автора о днях нынешних вплетаются в его футуристический, казалось бы, мир, и отдельные его элементы смотрятся актуально и в наши дни, в том числе, как ни странно, и для нашей страны. Именно социально-политическая тематика и является главной и самой любопытной стороной романа, хотя, по большей части, рассуждения просты и банальны, как букварь.

Проблему «Тринадцатых» я увидел не в их нереальной крутизне, которой не особенно-то и видно, не в специфической культуре коммуникации (вот это уже бросается в глаза), а в самом факте их существования как нового объекта страха и ненависти. Люди сами демонизировали Тринадцатых, нашли в них идеальное воплощение зла, и поэтому сами же создали себе врагов, или пока пытаются их создать. Не суть. Генномодифицированных людей в мире Карла Марсалиса любят не больше, чем на мелком городском рынке — ГМО-помидоры, что и приводит к завязыванию многочисленных конфликтов... В любом случае, мне кажется, проблематика «Тринадцатых» несколько надумана, и если и существует, то только во взгляде других людей.

Ну а что наш главный герой, наш доблестный носитель неведомого «меша», Карл Марсалес? Детектив он странный, больше интуитивный, пугает всех харизмой, боевыми навыками куда реже, дипломатичен, когда надо, когда надо — полный скот, характер африканский, непробиваемый. Не женат. В общем, достаточно стандартный набор для главного героя с тёмным прошлым, Марсалес не вызывает к себе особой симпатии или сочувствия, поскольку ты его просто не видишь, не ассоциируешь его с живым человеком... Впрочем, дело пошло на лад, когда на его место я поставил Чиветеля Эджиофора с его железнобетонной харизмой, и Марсалес обрёл лицо, да и то лишь благодаря моей фантазии. Всё же Севджи Эртекин куда более живая и интересная девушка, именно её живость делает эпизод в клинике самым надрывным и драматичным во всём этом немаленьком томике.

В общем, не слишком меня удививший, но, в целом, порадовавший футуризм, который не стыдно взять в руки. Пусть даже размышления о человеческой природе здесь простоваты, но они отнюдь не пусты, и осилить эти девять сотен страниц ради них стоит.

Я долгое время откладывал знакомство с творчеством Тима Пауэрса, о которором был столько наслышан. «The Anubis Gates» (1983) слывёт легендарным образчиком нестандартной фэнтези, высоколобые любители альтернативной литературы могут вспомнить « Dinner at Deviant's Palace» (1984). О сём авторе я был более чем наслышан в былые годы, как о представителе «странной литературы», который своими необычными романами расширяет сознание не хуже ЛСД...

Мне казалось, что я не прогадаю, взяв в руки более поздний роман «Three Days to Never» (2006), я доверял опытному автору, его репутации и приятным отзывам...

И что же я получил? Право, я возмущён.

Итак, миропостроение. Америка 1980-х, перекрестье нескольких временных линий, сочетание хронопарадоксов. Альберт Эйнштейн (видимо, снова приплести пресловутого серба Николу было бы совсем мейнстримом) изобрёл машину, которая перемещает человека во времени и пространстве, пользовался ею вместе с Чарли Чаплиным. Сию «maschinchen» (так в тексте) он оставил своей внебрачной дочери, и состоит она из золотой свастики и плиты с отпечатками Чарли Чаплина. Через полтинник лет приёмные внуки сей дамы сталкиваются с Моссадом и апгрейженной Аннанербе, которые на самом деле катары, они вместе (то есть — вместе, но друг против друга) охотятся за этой машиной, причём Моссад активно пользуется поддержкой всех персонажей еврейской демонологии, а Ан... ах, Весперс, да — мистическими силами духов, связь с которыми устанавливают через отрезанную голову отца приёмных детей дочки Эйнштейна...

Господи, какой бред...

Да дело даже не в том, что это бред. Это всё могло бы работать в тексте, но это тупо не работает, господа, не работает! Все реалии мира расползаются по написанному Пауэрсом полотну как жирные кляксы, налезая друг на друга, и создавая новые парадоксы, на этот раз не временные, а сюжетные. Пытаясь хоть как-то выстроить происходящее на книжных страницах, автор настолько часто пользуется приёмом «рояль в кустах», что мог бы получится целый клавишный ансамбль, временные петли же выписывают такие изгибы, что отказывают все законы причинности, и даже простая логика пасует перед заворотами сюжета.

Неужели всё так плохо? Нет, в романе есть просветы, по всей видимости, ради которых и задумывался весь текст. Это линия Эйнштейна, на полуторе десятков страниц, который изменил не только прошлое, но и создал две параллельные реальности, но этого слишком мало. И линия пересечения главного героя, который в сюжете присутствует аж в двух экземплярах — один образца 1987 года, другой — 2006. Вопрос, как человек меняется во времени, всё время являясь и тобой самим и, кем-то другим, интересна.... Была бы интересна, если бы герои не были бы такими плоскими и скучными, и даже литературовед Фрэнк Маррити ужасно картонен, едва ли не картоннее, чем пресловутый профессор Лэнгдон. Если у мистера Брауна идёт сцепка с каким-то произведением или культурным комплексом, как правило, неудачно, то у нашего автора постоянны аллюзии и цитаты на шекспировскую «The Tempest», которые уместны... практически никогда.

В итоге, для меня Тим Пауэрс — это Джеймс Роллинс с запросами. С запросами на оригинальность, философичность, сложность... Но терпящий неудачу по всем этим фронтам.

Очень жаль. Давно я так не промахивался...

О чём рассказ? О смысле существования, о призвании.

Вот Рыцарь Тьмы. Его задача — помочь своей богине захватить мир.

Вот Рыцарь Света. Он должен мир защитить.

А тут боги исчезли. Совсем. Что делать? Продолжать борьбу? А куда деваться? Существование, лишённое смысла, не важно... Поэтому поединки и смерти продолжаться во славу... нужное подчеркнуть.

Не выразительный рассказ, далеко не шедевр, но в целом пойдёт.

Третий роман о королевстве Дейлмарк не сплетён с предыдущими, он, как и положено у Дианы Уинн Джонс, представляет собой отдельную историю. И, нужно сказать, историю необычную.

Девочка Танакви и её семья, отпрыски местных богов, живут на некой абстрактной Реке, в стране, которая переживает нашествие светловолосых варваров, и, изгнанные из родного дома, отправляются вниз по течению реки, по воле обстоятельств, ввязываясь в борьбу нескольких народов и выступают против могущественного тёмного волшебника. Прежде всего удивляет излишняя абстрактность, с которым автор подошла к миротворчеству, мир долины Реки имеет весьма скупые очертания. Маленькие деревеньки — и разодетый в золото король на лесной поляне, далёкое нашествие варваров — и их странный для варваров культурный облик, не несущий для героев ничего разрушительного — не верится, что этот народ вторгся на территорию долины ради грабежей и завоеваний, по крайней мере, об этом ничего не говорит. Действие происходит в далёком прошлом, где не видно городов и развитой инфраструктуры, но есть арбалеты и водяные мельницы. Я уж не говорю о совершенно сюрных эпизодах, например, превращения одного из героев в песчаную фигуру, или демонстрации сети для ловли душ в устье реки, где трепыхаются маленькие человечки с крылышками. В общем — странное, абстрактное и весьма условное пространство сказки, напоминающее скорее «Завоевателей» Елены Хаецкой, действие которых происходит на реке Элизабет (кстати, возможно, сходство не случайно).

Абстрактное полотно повествования раздирается также противоречием между целевыми аудиториями. Конечно, книга предназначена для детей, поэтому они здесь — главные герои, дети и подростки. И автор старательно подыгрывает им, делая умнее большинства населяющих книгу персонажей, вне зависимости от возраста, вознося пару подростков на пьедестал власти в будущем Дейлмарке. Почему два народа, раздираемых противоречиями, подчиняются семье подростков, пусть даже им и передали право власти, и отчего они так лихо правят данными им в руки вожжами? Возможно, это связано с тем, что дети, которым посвящена книга, так и не были прописаны автором в должной мере, они вышли уж слишком общими фигурами. В общем, «детскость» книги сочетается с недетским миром и жестоким противостоянием с врагом... Впрочем враг вышел самым обычным (Я захвачу весь Мир, бу-га-га!!!!!»), и на удивление скучной фигурой... Это же касается и остальных персонажей, имеющих сверхъестественное происхождение...

В общем, довольно неровное и странное повествование, которое вряд ли понравится подросткам, да и среди взрослых оно будет сугубо на любителя. Тем не менее, это хороший и насыщенный роман, который уже самим стилем своего изложения заслуживает высокой оценки.

...Если бы я закончил знакомство с «Discworld's Universe» на этом романе, я бы считал это закономерным завершением и прощальным посланием английского сатирика, и очень символично, что это произведение стало последним крупным фрагментом истории этого мира, который вышел в России. В нём очень чётко, просто и доходчиво объяснено, что такое «человечность»... не в обывательском, а в возвышенном понимании, что значит быть мыслящим.

«Быть настоящим человеком всегда трудно», как говорил Медведь в пьесе другого доброго писателя — Евгения Шварца...

Жил да был кот. Ни о чём не думал, был обычным котом. Жили да были крысы. Ни о чём не думали, жрали всё подряд, спасались от капканов, гадили в молоко.

Что случилось? Не суть важно. Они обрели способность думать и говорить, хотя никого об этом не просили. Морису нравилось быть котом, разводящим людей на вкусняшки и почёсывание за ухом, а крысы знали лишь один принцип — «не есть зелёную студенистую хренотень», и было им счастье. И тут, совсем юным с точки зрения мышления существам пришлось общаться друг с другом, обмениваться мыслями, учиться выживать и строить цивилизованное социальное. И задаваться всё новыми и новыми вопросами.

Казалось бы, есть ассоциации с «Watership Down» Ричарда Адамса и «The Wind in the Willows» Кеннета Грэма, причём последний прямо спародирован в романе. Но это не совсем так. У Грэма зверьки абсолютно антропоморфны. У Адамса, наоборот, говорящие кролики остаются кроликами, с завершённой картиной мира и устоявшимися обычаями, лишь слегка нарушаемыми «великими потрясениями», и быстро приходящей в норму. Но кот и крысы в «The Amazing Maurice...» совсем другие, потому что они, о ужас, начали рефлексировать и размышлять о... неведомом.

Что может быть смешнее говорящих крыс и жуликоватого кота, который являлся своего рода Остапом Бендером, возглавляющим экипаж славной «Антилопы Гну»? Можно было бы ограничиться написанием забавной авантюры, и будь старик Пратчетт так прост, он бы так и сделал, тем паче, что эта книжка вроде бы предназначена для подростков. Нет. С подростковыми книжками у сэра Терри не ладится. Он задаёт слишком сложные и важные вопросы, читатель для них не может быть юн. Морис и его крысы начали мыслить, и почувствовали, что для того, чтобы существовать с Разумом, необходимо стать чем-то большим, чем просто кошки и крысы. Надо слышать голос своей совести. Необходимо соблюдать мораль общества, в котором живёшь. Следует постоянно обдумывать свои поступки, анализировать их, оттачивать, совершенствовать своё Я. Только так можно существовать с Разумом... Или отказаться от всего.

Почему философы изучают архаичных греческих философов — Демокрита, Анаксагора, Протагора, и иже с ними? Потому что они смотрели на мир с чистых позиций первопроходцев, прокладывающих путь Разума. Так и в случае с нашими героями. Только те, кто пребывал в неге простого существования, могут полноценно ощутить вкус Понимания и Осознания. С каким наслаждением и одновременно страхом жуликоватый кот Морис обнаружил у себя жалость и совестливость, как крысы погрузились в тенета новых для них отношений друг с другом, спаивающих их в единое общество?

Контраст: как обычно, люди. Ничего не думающие, не желающие пользоваться бесценным даром Творца — Разумом, обыкновенные стадные существа, с которыми можно делать всё что угодно. Недаром жители города представлены у Пратчетта серой невнятной массой, напоминающей больше крысиное гнездо, а не обиталище пресловутого Венца Эволюции (или Творения — кому как больше нравится, что не взаимоисключающе)...

«The Amazing Maurice and His Educated Rodents» — неожиданная для меня мудрая притча о человечности и разуме, которым пренебрегают люди. Именно поэтому Терри Пратчетт не является просто юмористом и фантастом — он — мыслитель, который способен удивить даже самого претензионного читателя.

Первый мой отзыв на графическое произведение.

Мне в руки попался весьма нетипичный образчик рисованной литературы, который не имеет никакого отношения к супергероике, чувачкам в цветных трико или жутким злодеям, мечтающим захватить весь мир. Когда ты пролистываешь «Fell», то поражаешься неяркости, блёклости и откровенной мрачности картинки, которая сразу начинает воздействовать на тебя самым неприятным образом.

И тем не менее, ты втягиваешься в повествование, которое кажется тебе не более условным, чем любой классический триллер. Городок Сноутаун похож на чистилище, и в него переведён, по причинам, нам неизвестным, молодой детектив Ричард Фелл, жёсткий, принципиальный, верный праву и закону полицейский, верящий в свою миссию по защите людей от преступности. Классический такой герой-полицейский, вступающий в борьбу со всем миром, одиночка на переднем краю.

Что же такое Сноутаун? Сумрачное место, как-будто заволочённое дымкой, в которой размываются все контуры, сглаживаются все углы, создавая впечатление нереальности происходящего, будто бы мы и правда спустились в чистилище. Это город преступников и наркоманов, психопатов и убийц, для которых это место является своего рода оазисом практически полного беззакония, загнившим болотом, где все превратились в охотников и жертв. Глава местного отделения полиции медленно сходит с ума, хозяйка местного бара, чтобы избежать этой участи, глотает успокоительные, а жена ветерана-вьетнамовца раздаёт огнестрелы выжившим в этом беспределе старикам, чтобы они чувствовали себя хоть как-то защищёнными. Этот мир совершенно беспросветен и нет здесь места Солнцу... И яркие вспышки зажигалок и выстрелов заставляют вздрагивать при таком неожиданном и зловещем появлении света, которому здесь места нет.

Ричард Фелл... Он честно выполняет свою работу. Ловит психопатов с оружием, раскалывает преступников, спасает маленьких девочек от собственных свихнувшихся родителей, выходит один на ночные улицы, чтобы бросить вызов даже не организованной, а самой обычной преступности, заполонившей тёмные переулки. Безумие проникает и в него, бесконечная вакханалия человеческого уродства не ломает его психику, а медленно меняет. Детектив становится более жестоким и злым, всё чаще он ломает руки и носы преступникам, всё чаще открывает огонь. Как бороться с гидрой человеку, который безнадёжно решает её победить?

Рисунок. Бен Темплсмит удачно подбирает и палитру, и контуры своим раскадровкам. Гротеск общего стиля гармонирует с настроением безумия Сноутауна, нет ни одного персонажа (кроме, конечно, Фелла и Мэйко), которые имели бы правильные черты лица или пропорции тела. Контуры и очертания размыты, персонажи как бы растворяются в окружающем их пространстве. Заливка общего фона только способствует созданию настроения. Тёмные дымчатые тона скрывают контуры предметов и тел людей, намеренно искажая перспективу рисунка, оставляя Фелла на фоне нереалистично мрачного мира. Крошечные кадры иногда очень лаконичны, а иногда детализированы, позволяя заглянуть либо в душу персонажа, либо рассмотреть в неожиданно чёткий фокус окружающую действительность.

Но вот чем же закончилась эта история? Почему Ричард Фелл оказался здесь? Что за рок преследует его в монашеском одеянии? Не захлестнёт ли его с головой сумасшествие города? Ответа нет, как нет и продолжения комикса, Уоррен Эллис слишком много пишет других проектов. В любом случае, «Fell» представляет собой очень удачное знакомство с, оказывается, разнообразным миром графических произведений.

Пока я пишу отзывы на «Сказания», то ловлю себя на мысли, что складываются они на удивление медленно, и несколько... неполны, что ли? Сложно выразить это чувство, когда вроде бы и произведение есть, и оно действительно неплохое, и не пустое, а что-то сказать о нём, чтобы не укатится в пересказ — сложно.

Вот и рассказы о Меекханской империи таковы. Чтобы это значило?

Возможно, дело в том, что рассказы Вегнера несколько механистичны... это так и не так. Автор старался дать обширное полотно, состоящее из элементов мозаики, которые идеально стыковались бы друг с другом. Однако зачастую ему не хватает опыта, и у мозаики порой, образно говоря, подтекает грунт, или размываются краски. Рассказы неравноценны друг с другом (Север и Восток более цельные, Юг и Запад — менее). Тем более, в одних случаях рассказы вполне самодостаточны, в других же — крепко спаяны друг с другом.

Однако вторым сборником Вегнер всё же завершает свою систему миропостроения. Да, она не идеальна, кое-где прихрамывает, где-то фокус слишком чёток, во многих местах откровенно размыт. Но основные силы этого мира определены, а герои — расставлены. Первое действие состоялось: отряд горной и стражи и чаардан вольных всадников, проклятый неприкаянный воин с юга и проклятый божественной мощью вор с запада — все они выстроились для участия в какой-то большой игре, от которой, как водится, зависит судьба мира...

Такова диспозиция. Ну а мы посмотрим, как Вегнер справится с эпическим размахом саги, которую сам задумал.

Завершение истории вора Альтсина и «западного» подцикла историй о Меекханском пограничье, которое, в общем-то, представляет собой лишь мостик от Понкее-Лаа к основной сюжетной интриге, которая раскроется в будущих романах. Так что рассказ имеет промежуточное значение, и лишён самостоятельной ценности. Он не слишком удачен в плане своей рыхлости и нечёткости, а также откровенно несамостоятельной фабуле.

Рыхлость и нечёткость — вот главный бич этого рассказа, эдакий поток сознания, объединенный потоком бескомпромиссного пафоса, напрочь лишённый сквозной ироничности первых рассказов о «западе». Что вылепит из этого Вегнер — вопрос времени, и дальнейшего чтения. Пока что диспозиции ясны, дело — за мастерством автора.

В славном западном городе назревают большие перемены, кто-то пытается подстроится к ним, кто-то — нет, но остаться при своём никому не удастся. Итак, как же быть, как сохранить «низ»? «Крёстные отцы» тянут на себя сферы влияния, пытаясь установить единоличный контроль, новоявленные святые тщательно прореживают их ряды, колдуны затихли и ждут развязки, которая определит место славного Понкее-Лаа в будущей буре...

И снова — песчинка, которая в будущем сыграет свою роль. Вор Альтсин изменился, он носит в себе мощь геноцида и разрушения, которую пытается сдерживать своими силами. Но она лишь придаёт ему твёрдости, создавая странную смесь с чувством тревоги и жаждой крови. Но не более. Он остаётся самим собой, его хитрость — его хитрость, его ловкость и быстрота.

В объятиях этого нового города нужно стать другим.

Попса про эльфов, конечно, была забавной, и я прощал авторам в первых двух книжках много огрехов и несуразностей. Всё равно они отличались от основной массы романов Dragonlance в лучшую сторону. Но, по всей видимости, либо они на спор писали роман за пару выходных, либо просто плюнули, дорабатывая обещанную, но быстро надоевшую им самим трилогию.

Ну, или ещё вариант — авторы стали подрабатывать сценаристами дешёвых телевизионных сериалов для молодёжи, да-да. Ибо интриги Плохого сына против Хорошего сына и их Боевитой, но Преданной Сестры так и просятся в какую-нибудь арочку, серий на полсотни, с обязательными дешёвыми, «вырвиглаз»-спецэффектами и хреново сделанными накладными ушами.

А ведь интриги принца Ульвиана против принца... Greenhands?... жесть... ну так вот, интриги против него — самая интересная часть, при всей своей мелодраматичной дешёвости. Странствия принцессы Влахенны вгонят в тоску даже преданных поклонников «шляний» Дзирта До'Урдена, Жуткий-жуткий демон, надувая щёки, настолько тупо интригует, что для контраста пришлось сделать Ульвиана по уровню интеллекта тупиковой ветвью одноклеточных организмов, а уж его представления о «могуществе» в этом весёлом мире развеиваются самым обычным древковым инструментом с широким наконечником, от которого пошло название основного цикла.

Скука...

А ведь неплохой такой многоугольник вышел, не с одним слоем. На Севере, Востоке и даже Юге понятно, наши здесь, не наши — там, налетел, порубил, и баиньки. А тут... Скопище народа под названием Понкее-Лаа подкидывает неслабые интриги, не менее, чем те, от которых сбежал их Меекхана Генно Ласкольник. В жернова едви не попал наш герой, вор Альтсин, но, как оказалось, он не так прост...

Зачем Альтсин вообще полез в окружение коварных людей, которым нельзя верить вообще и никогда? Обычный вор просто плюнул на погибшего напарника, даже не товарища и уж подавно не друга. Но здесь дело принципа. Альтсин, человек из низов, отбивающий краюху хлеба обыкновенной доской у толпы таких же разъярённых мальчишек, бросил вызов высокородной спеси высших слоёв, для которых он был не более чем мелкой разменной шашкой в масштабной игре. Но Альтсин бросил вызов... И победил. Совершенно случайно, как песчинка в часовом механизме, безнадёжно сломав шестерни, который, казалось бы, должны были его перемолоть.

Нет, ну Deus Ex Machina, понятно. В прямом смысле. Ну и... ну и ладно. А вообще я сразу вспомнил, совершенно, неожиданно «Firefly».

Эта небольшая повесть несколько отличается от предыдущих, автор явно набивает руку, пусть даже часто и используя банальные сюжетные повороты, всё же мастерски сплетает жанры и атмосферу. Безусловно, это плутовское фэнтези, вполне себе типичная, включая и откровенное зубоскальство автора вслед за героем. Главный герой — патентованный юный вор, который, как специалист по кражам, должен понять, как украли одну из реликвий местной церкви...

По сути, Вегнер перенёсся подальше от интриг Империи, и углубился в микросоциум местной Генуи — города Понкее-Лаа. Город с несколькими правящими группировками постоянно борется за власть, осваивая оставленное отступившей на восток Империи. Жрецы нашли свой источник силы, контроля, власти... Сравнения с Муркоком немного неуместны, но справедливы — клинок действительно напоминает Stormbringer, по крайней мере, по своим ТТХ. Кровавые ритуалы очернили и души, и дела тех, кто должен нести свет и исцеление, и не стоит ждать от судьбы пощады...

Вообще, рассказ интересен не, собственно, сюжетом, а в качестве элемента мозаики более обширного миропостроения Меекхана, и его порядков. Торговый мегаполис явно весьма важное место в будущем эпосе, в нём явно сконцентрировано несколько основополагающих полюсов силы, по всей видимости, наступление части загадочных сил на Империю будет идти отсюда же... Слишком уж много скопилось в этих стенах.

И вот — финал ещё одного сегмента сказаний о меекханском пограничье, которое аккуратно сцепляет чаардан Ласкольника с большой историей, которая в будущем развернётся во всю свою эпическую мощь (я надеюсь). И дело здесь не в появлении Горной стражи — дело в рождении нового героя. Коллективного героя — когда отряд бравых кавалеристов по настоящему родился.

Люди, не головорезы, не лихие всадники — люди — берут в руки лампаду, и выливают душу. Всё самое сокровенное и запретное, то, что может грозить им погибелью. Они вступают в поединок с самими собой, вплетая свои горести в чужие, принимая в себя переживания других людей. Доверие сцепило их всех вместе, доверие — и понимание. Чаардан Ласкольника стал братством — они заслужили это.

Привет тебе!

Казалось бы, перерыв, такая бытоописательная, вроде бы необязательная повесть... Эдакий отрывок из жизни изгнанников с родной земли, чем-то похожих на половцев-куманов после монгольского нашествия. Но не тут-то было. Вегнер стремительно учится писать, и ровная, размеренная жизнь вчерашних фургонщиков входит в новое русло, и молодые романтики, живущие старыми легендами, рвуться обратно в степь, не понимая, какие последствия будут иметь их благой вроде бы порыв.

Зарисовка сразу выбрасывает чаардан Генно Ласкольника на перекрестье политических интриг восточной границы, переплетение внутриимперских сил приводит к смертям, пусть даже в глобальном масштабе мелким и незначительным. Просто... зацепило.

Простая история, конечно, просто эпизод, за которым скрывается трагическая судьба целого народа, и людей, ни в чём не повинных.

Итак, второй рассказ об уланском отряде — чаррдане, которым, по счастливой случайности, командует лучший полководец Империи. Обстановка на восточной границе накаляется, стычки становятся всё чаще, и вот, очередная неслабая орда выступает против отважного полководца, которому приготовили идеальную ловушку... забыв, что главные ловушки расставляет здесь именно он.

Вегнер пишет уверенно и чётко, он любит жанр, в котором работает, любит своих героев, способен ярко визуализировать горячее преследование чаардана, и перенести всё это на бумагу, да ещё так, чтобы у читателя стрелы свистели возле ушей. А почему?

Автор умудряется писать подобные повести без всякого пафоса, даже сам великий Генно Ласкольник лишён дара произносить укрепляющие дух политинформы. Нет, он мягко, без нажима, очень плавно командует своим отрядом, и он прекрасно способен сам себя защитить, и даже одержать победу над превосходящими силами врага. Это даже не геройство как таковое, это изящное искусство и работа, чаардан — не певцы и поэты войны, они ремесленники, но ремесленники художественные, знающие цену своим умениям. Ласкольник умеет выбирать себе людей... и коней тоже, а как же?

Итак, возвращаемся на неспокойное меекханское пограничье, теперь у нас — восток. Душные степи, в глубинах которых таятся не только коварные орды лукавых номадов, но и мрачные колдовские секты, готовые всегда бросить вызов дряхлеющему соседу, и подточить его основы.

Рассказ представляет собой короткий, локальный, но явно важный эпизод из истории восточной границы, где расквартирован отряд имперского экс-генерала Генно Ласкольника, едва не попавший в ловушку одной из подобных злых сект, представители которых даже претерпевают физическую трансформацию на службе неведомым силам. Отряд было заманили в ловушку, даже несколько отрядов, но не тут-то было...

В итоге вышла хорошая и крепкая повесть. Мрачная атмосфера нависающей смерти переходит к тёплому дымку полевого костерка, возле которого мирно беседуют двое людей, каждый из которых делится частью своей души с собеседником... Что уж поделать, но в этом суровом мире всё оказывается не таким радужным, как кажется, и двое схлестнуться в смертельном поединке, где каждый из соперников продемонстрирует пару сюрпризов.

В общем, хорошая и крепкая повесть о мрачном меекханском пограничье, ждущем новых потрясений. Атмосфера сгущается...

Рассказ-зарисовка, плотно влитый в мир Кринна, плоть от плоти этой вселенной, где традиционно главной опасностью считаются драконы. Один такой ящер, по традиции, сторожил сокровища, и нарвался на эльфа-вора, который оказался... с изюминкой.

Это скучновато, конечно, рассказ читается без интереса, несмотря на неожиданный, вроде бы, сюжетный поворот, и не содержит интриги как таковой. Он завязан на реальность Кринна, и интереса для стороннего читателя не представляет.

Итак... Акунин решил поиграть на контрастах разных образов. Момус был авантюристом, но, в целом, забавным парнем, не душегубцем окаянным. Талант, актёрское мастерство, блестящий ум...

У нашего «декоратора», он же Джек Потрошитель (не совсем понял, зачем, ну ладно) параметры ТТХ те же самые. Но совсем другое применение. Лёгкие игры в стиле Хулио Хуренито сменились совершенно жуткой тягой к убийству и уродованию, уничтожению плоти. Взгляд декоратора сбит и смазан, он видит в окружающем только уродство, которое стремится, в своём искажённом воображении, исправить и вылечить — привести к совершенству. Врождённое психологическое уродство, тяга к извращению и жестокая каторга сделали своё дело, превратив тайного безумца в опасного и умного линчевателя.

Вот такой вот противник достался на этот раз Эрасту Фандорину и его новоявленному ушастому Уотсону... Должен сказать, что детектив на этот раз вышел весьма неплохой, бойкий и слегка даже запутанный, ибо убийцу разгадать не так просто. Я тоже повёлся, кстати, на ложный след, да и кто бы не повёлся? Ошибки стоили многим людям жизни, однако стоили того. Мир очищен... От чего? От идеалиста, который во имя идеи истреблял других? Да хоть бы так, нам такие благодетели сомнительного качества ни к чему.

Весьма прилично.

Итак, после почти шести лет перерыва я решил снова вернуться к Фандорина, а его, считай, и не застал. Почти как в «Левиафане», правда, на этот раз сведя знакомство с субтильным и не слишком удачливым парнягой из сыска по имени Анисий Тюльпанов. Парень забавный, не спорю, ещё забавнее, что судьба привела его прямо таки в объятья к нашему дорогому другу, подозрительно похожему на молодого Олега Меньшикова...

Вполне забавная и авантюрная история про ловкого мошенника и его противника-сыщика, главный смысл противостояния которых: кто же кого разведёт? Незамысловато, и нет надрыва, характерного для схватки с Ахимасом, но неплохо, да и классический трикстер в фандоринскую историю вписывается на ура. Тем более, что мы имеем также вполне классический поворот, когда главный соперник становится спасителем — не вечно же трикстеру дёргать Бога за бороду... Мир не так прост, как кажется.

В общем, классическая повесть «раннего Акунина», пока ещё не пытающегося трепать границы своего дарования...

Удивительно, но Йэн Бэнкс умеет создавать очень противоречивое впечатление о своих книгах, которые непохожи одна на другую. «В «Culture» много самых разных вещей, разной динамики, стиля, даже жанра, напоминая в этом плане «Hain» Ле Гуин.

Но Ле Гуин — это высокая поэзия и романтика, вещи совершенно воздушные, слегка оторванные от мира сего, даже если вещь идёт об ансиблях, чартен-эффектах или, скажем, философии одонизма.

Миры Бэнкса напоминают блистательный фейрверк, карнавал безумной фантазии, глубины которых становятся всё более отчётливы при вглядывании в эти загадочные реалии. Вселенная Культуры бесконечна, глубинна, наполнена, там есть место любому чуду, любой технологии, любой цивилизации... Хайн встречает нас Гуманизмом и Взаимопониманием, Культура... свободой? Отчасти, да... но не совсем... Не совсем.

Сюжет... Да плюньте вы на сюжет. Он есть, и ладно. Что такое жизнь принцев Сарла, что есть интриги октов и мортанвельдов на фоне молчаливого вращения Галактики, скупо взирающей на этих мелких существ... Одна из цивилизаций, существовавшая миллионы лет назад оставила после себя пустотелы — пылинки, разбросанные по галактике. Огромные искусственные планеты, вмещающие внутри себя целые саморегулирующиеся экосистемы, коих сотни и тысячи. Как же смешно наблюдать за симпатичным корольком-объединителем и его коварным военным министром, воюющим внутри этого молчаливого слоистого шара, за господство над одним из уровней пустотела... Вот простаки, а?

Мелкость сюжета только подчёркивает всю мощь созданного Иэном Бэнксом мира, его величия и бесконечности. Могущественные цивилизации Оптим создают технологии умопомрачительных свойств, разумные Корабли бороздят галактику как пруд в своём дворе, немыслимые орбиталища самых причудливых форм висят в межзвёздной пустоте, давая приют мириадам душ — и всё равно не могут заполнить молчаливой громады Космоса, вмещающего в себя абсолютно всё. Такова и Культура — миг на временной реке, краткий взблеск величия одной из цивилизаций этого небольшого сектора Вселенной...

Да. Интриги, убийство, борьба за власть — всё это стирается с доски истории одним брезгливым взмахом, стоило пробудится лишь одной-единственной машине, в древности боровшейся с творцами пустотелов — всего мелкого величия интриг просто не стало в его присутствии... Вот каков посыл Бэнкса. Космос — огромен, наш мир — вместилище бесчисленных чудес. Именно в лучах его величия, стремящегося в бесконечность, и стоит купаться восторженной душе, а не пытаться играть во власть, величие, контроль. Надо помнить, сколь краток миг нашего бытия, на фоне бесконечности...

Была Мантия, создавшая пустотелы. Есть Культура, занимающаяся прогрессорством. Каждая оставит свой след, но и машинно-гуманоидная цивилизация уйдёт в прошлое, её планеты, орбиталища и корабли заполнят другие. А Вселенная будет продолжать существовать.

Так в очередной раз зададим себе вопрос: что такое Культура, которая была здесь на заднем плане? К чему она ведёт другие народы? Да, это цивилизация свободы и гедонизма, цивилизация существ, которые преодолели и муки тяжкой жизни, и соблазны лёгкой. Почему всё таки Культура занимается прогрессорством, Особые Обстоятельства интригуют, а её агенты частенько вступают в противостояние с другими? По всей видимости, главная цель — свобода выбора для всех, а не для избранных, отсев и селекция, а не подтягивание и всестороннее развитие. Культура — инструмент Эволюции?

Интересная идея. Жаль, нельзя более обсудить её с автором.

...Константин Симонов, как и любой большой (хотя бы — заметный, вряд ли большой) писатель был личностью, мягко говоря, противоречивой. Если вы откроете собрание его стихов, то увидите, по большей части, простоватые и рубленые, довольно безыскусные вирши — и в то же время вспомните, что этот человек написал гениальное «Жди меня» (1941), своего рода стихотворный символ робкой надежды на Жизнь перед лицом Смерти. Обласканный властью сочинитель пламенных од и безропотный конформист в административной деятельности — и защитник полуофициальных литературных произведений, печатавший в «Литературке» (нынешняя — жалкое и убогое подобие симоновской) очень смелые по своему содержанию произведения. Он был гонителем «космополитов» и защитником Лили Брик от забвения, участвовал не в одной проработке и травле, но вернул публике Остапа Бендера... Лауреат Сталинских премий и многочисленных дифирамбов позже смело критиковал людоедство того времени, пусть даже по большей части — и в стол...

Да, это был очень необычный и противоречивый человек — как в жизни, как в любви, так и в творчестве... Какие интересные завороты совершает жизнь.

Мы знаем, что Симонов не воевал — но всегда был на фронте. Он был военным корреспондентом, писал очерки о положении на фронте, о быте солдат, о сражениях с врагом. Он тоже рисковал жизнью, и, бывало, оказывался под снарядами, осколками, пулями, бомбами...

Помимо дневников автор оставил нам другое сочинение — «Записки Лопатина» (1961-1978). Три больших повести о Войне, которая коснулась всех и каждого. Но не глазами фронтовиков, как эпопея «Живые и мёртвые», а глазами человека... слегка со стороны — и смотрящему в лицо смерти, и одной ногой находящегося всё же на пороге Жизни.

Майор Василий Лопатин, в общем-то не слишком похож на молодого корреспондента и «любимца Сталина», коим являлся Симонов на войне. Лопатин немолод, он не слишком известен в довоенное время, но ставший именитым автором очерков, кои отметил «сам Алексей Толстой». Это, в общем-то, усталый, но ещё крепкий и мужественный человек, способный сделать смелый поступок, способный на настоящую дружбу, и настоящую любовь. Я не знаю — возможно, сам Симонов хотел быть похожим именно на такого, несколько независимого, стоящего несколько не очевидно особняком — сложно сказать.

Однако именно Лопатин видит своими глазами и войну, и тыл. Попадает под обстрел в Крыму и ловит пулю на Западном направлении, выползает из подбитого танка под Витебском и смотрит на могилу лучшего друга в Шушере. Литературная реальность переплетается с фронтовой и тыловой, и мы видим всё наяву, суровый и «обыденный быт» корреспондента, играющего наперегонки с Костлявой смотрится куда более натурально, чем лубочные «рассказы Ивана Сундарёва» о того же Красного Графа.

По сути, две первые повести — типичные «оттепельные» произведения, когда можно было дышать чуть свободнее и чуть вольнее говорить о самых разных сторонах Жизни. Поэтому «Записки Лопатина» практически лишены пафоса и надменности официальных «дубовых» творений соцреализма. Симонов аккуратно вкрапливает в текст интересные замечания и ремарки, о войне, о командовании, совсем вскользь — о репрессиях, о писателях... Скажем, как вам Александр Блок, который читал стихи перед публикой не по велению сердца и Партии, а — «независимо»? В повести «двадцать дней без войны» автор и вовсе говорит о Человеке, о том, что без уважения и трепетного отношения к личности рушится любая, самая благая идея... Сила и нравственность личности не должна пропадать, растворятся в жестоком потоке времени — она должна оставлять следы... Не Родина, не Партия, не Вождь — Человек. Человек!

Таков Симонов, и таковы «Записки Лопатина», отмеченные гуманистическим посылом, совершенно неожиданным для того, кто знал его по кривоватой «придворной» поэзии. Да, это не великая, и не выдающаяся, но это крепкая русская проза, написанная просто, без изысков, но весьма талантлива. иногда можно делать открытия в тех местах, где их совсем не ждёшь...

Некоторых авторов не нужно искать — их нужно просто подбирать по ходу пути читательской дороги. Таков и наш сегодняшний герой — автор, чьё имя уже несколько лет жужжит отовсюду. Жужжит настолько, что даже набивает оскомину. И начинает раздражать — столько восторгов, едва ли не поклонение Великому Писателю, очередному «Новому Толкиену», Переворачивающему Жанр и etc.

Первая ассоциация, которая заставляет с подозрением отнестись к имени автора — это его связь с «Wheel of Time» Роберта Джордана. Неповоротливая и быстро скатившаяся в кишащий муравьями слой гнилой павшей листвы, словно яблоко с яблони, этот псевдоэпический цикл дождался своего завершения именно под пером Брендона Сандерсона. И этот автор тоже пишет масштабные, пафосные и длинные эпосы, края которым не видно. Настораживает? Да ещё бы! Но мне необходимо было пройти через этот опыт, и понять, что же это за автор, и что он ваяет, окрылённый фантазией и дружеским издательским посылом.

Итак «The Way of Kings». Прославленный и дико популярный роман, шарахнувший головы отечественных любителей фэнтези. Оценки удивляют своей полярностью, от неуёмных и диких восторгов до полного неприятия. Прежде всего он обращает на себя внимание объёмом. Толстый томик больше тысячи страниц... Может ли он быть абсолютно пустым? Может, говорит годовой опыт. А что если...? Это робкий голос моего Оптимизма. Ну что же, открываем...

Мир, напоминающий по своим очертаниям растянутую воронку водоворота, или галактику. Махина прореженного фьордами и большими заливами украшена ожерельем мелких островков, и прорезанная цепями горных хребтов, к склонам которых жмутся робкие человеческие города. Когда мы спустимся на поверхность, то с удивлением обнаружим, что здесь нет почвы — только голые каменные равнины, покрытые низкой и приземистой растительностью. Жилища людей также низкие и крепкие, приспособленные к... катаклизмам? Да, с завидной регулярностью по Рошару прокатывается Великая Буря, сметающая на своём пути всё незащищённое укрытием, развеивающее почву в пыль, сметающая со своего пути всё, что не ждёт её неизбежного и весьма настырного прихода. Люди выращивают на камне странные растения, гоняют между городами ракообразных мулов — чуллов, и, конечно же, воюют друг с другом. Это же люди.

Мир вышел довольно интересным, пусть даже он выглядит несколько странно. Как же выглядят агрикультуры в мире, где практически нет почвы? А как устроено скотоводство, пусть даже и на основе разведения чуллов? Можно, конечно, сослаться на фабриали и труды духозаклинателей, создающих пищу из ничего, но ссылка малоубедительная. Ладно, присмотримся...

Конечно же, на Рошаре есть своё Великое и Ужасное прошлое, где великие герои — Сияющие — боролись с кошмарными Приносящими Пустоту, мир единых королевств. Теперь королевств нет, есть их разрозненные ошмётки, которые прекрасносердные идеалисты пытаются собрать в кучу. Таково королевство Алеткар, своего рода аналог квазифеодальной Европы на Рошаре, и несколько соседних королевств. В аждой армии есть носители «осколочного вооружения», делающее его обладателя практически непобедимым сверхбойцом. Есть духовенство — Ревнители, лишённые всякой собственности после попыток установить Тео/Идеократию. Есть духозаклинатели, меняющие материю, есть множество тайных сект, пытающихся возродить магию прошлого. И, конечно же, здесь повсюду спрены — духи вещей и явлений, которые не просто молчаливо присутствуют в каждом из них, но и активно витают везде и всюду.

В общем, забавный такой мир, достаточно нестандартный и любопытный. Что получилось у Сандерсона, и далеко не всегда выходит у замахнувшихся на великое мифотворцев — это сохранять у читателя интерес к миру. По ходу всего — немаленького! — текста, разбросано множество меленьких и интересных деталек, из которых постепенно складывается мозаика пространства, на котором происходят события эпоса, его история, мифология, быт и общественные институты постепенно выстраиваются перед глазами. Безусловно, автор старается сделать так, чтобы «зелёное солнце» выглядело естественным, и наслаивает на экзотику необычные для нас детали быта. Скажем, он так продумал тактику воин на Расколотых равнинах, или связал мужской культ войны и власти с незнанием грамотности. Конечно, всё это вызывает много вопросов, но ладно уж, оставим пока.

Сюжет... Ну, он есть. Нет, ну правда, он даже иногда двигается. Скажем, Далинар Холин, герцог Алеткара на Расколотых равнинах, периодически берёт в руки «осколочный клинок», и показывает мастер-класс фехтования, разбавляя такими сольными выступлениями свои тяжкие думы о судьбах королевства. Юная Шаллан Давар, постигающая вместе с читателем историю и сущность Рошара, даёт нам объёмную картину окружающего её мира. Четвёртый мост... Ужасно затянут. И чрезвычайно скучен, особенно «поисками себя», которыми занимается их капитан. Да, вот ещё одна персоналия — Каладин, сын лекаря и копейщик, он же — потенциальный Сияющий. История того, как он завоёвывает своё отделение, часто скучна и затянута, его воспоминания о детстве куда как интереснее.

Пожалуй, самый большой плюс книги — это разбросанные фрагменты разной динамичности и наполнения. Схватки сменяются размышлениями о природе власти и единении, динамичные поединки шинца-неправедника компенсируют длинные и малопонятные интерлюдии из разных концов Рошара, представляющие собой куски мозаики на окраинах полотна, а редкие интересные второстепенные лица (вроде Шута или Ясны Холин) с избытком перехлёстывают многолюдную ораву «неписей», населяющих эти страницы... Да и основные характеры тоже запоминаются — благородные Далинар и Адолин, мятущаяся Шаллан и отчаявшийся Каладин, проклятый Сзет-сын-сына-Валлано — все они, поневоле, запоминаются.

Итак, каков итог? Это не шедевр, однозначно. Это хорошо продуманная, хотя и изрядно затянутая, попытка зачина длинного эпоса, который автор обещает упаковать ровно в 10 томов такого же объёма. Уверен, что каждый из них, по крайней мере сюжетно, уже продуман и спланирован. А вот в чём я не уверен — что Сандерсон возьмёт такую дистанцию. В конечном счёте, большая часть внимания к этой книге удерживается за счёт мелких деталей и штришков, разбросанных по тексту, надолго ли автору хватит фантазии их конструировать? Не уверен — скорее всего, он сломается на полдороги, как Джордан, как Гудкайнд, даже как Мартин, в конечном итоге...

Но зачинная книга, должен признать, неплоха, и оставляет после себя послевкусие. Нескоро я возьму в руки второй том, но ладно уж, буду продолжать...

Ну да, Эрилин Лунный Клинок — зануда. Полностью с этим согласен. Точнее — классическая печальная воинственная дева из фэнтезячьих романов, что примерно одно и тоже.

Но дело не в этом. В первом романе серии, который я, правда, не очень хорошо помню, она не раздражала, и вполне была на месте. Сюжет был бойкий, персонажи были фактурные, язык — простым и оборотистым, читалось это очень неплохо. Со вторым романом тоже всё было хорошо.

Что же случилось с Элейн Каннингем? Третий её роман про Арфистов вышел ужасно скучным. То ли потому, что здесь нет Данилы Танна и Элайта Змея, то ли потому, что автору ужасно надоело ваять попсу (вот это вряд ли), но текст вышел на удивление выцветший. Интриги эльфийского двора быстро теряются на фоне бесконечных имён однообразных лиц, одни группировки выступают против других, а тебе нужно понять, где же находится кто, и на чьей стороне находимся мы, гости на Фэйруне.

Всё это быстро сливается в однообразную массу, и читатель начинает сначала широко зевать, а потом пропускать страницы текста, делая пучок листов между пальцами всё толще и толще.

Нет, я конечно рад, то девушка-полуэльф нашла себя в этом мире, и всё такое, но, извините, читать ради этого нудную книжку в четыре сотни страниц — увольте...

Пройдя путь до конца, я не назову эту серию шедевром, но она действительно недурна. Автор набивает руку, текст становится более плавным и увлекательным, путь даже и не лишённым изрядных недостатков. Приключения отважных героев и политические интриги — всё пребывает на своём месте, и даже наличествуют неожиданные сюжетные повороты.

«Wintertide» — история, казалось бы, победивших регентов и установления власти церковников и крупной аристократии, переполненная политическими интригами и заговорами. Чего не отнять у Салливана — умение писать захватывающе, с массой поворотов. Скажем, линия с мнимой императрицей Модиной завершается весьма неожиданно. В следующей части подобных сюрпризов куда как больше — и убийца возлюбленной одного из главных героев, и личность наследника Новрона, и главный секрет местной Церкви. Это оттеняет тот факт, что «Percepliquis» — довольно шаблонная и местами сентиментальная квестовая приключаловка, про добычу очередного «То-Чаго-Не-Может-Быть», с положенным катастрофическим везением главных героев, которые, казалось бы, совсем неубиваемы... Впрочем, автор под конец исправляет эту ошибку, изрядно потрепав обоих. Странствия к затерянному городу Персепликвису переносятся в таинственные подземелья, и здесь уже каноны фэнтези крепко входят в каркас повествования. Впрочем, и это неплохо.

Повествование не лишено недостатков. Скажем, апокалиптическое нашествие эльфов описывается автором как-то... Легковесно, что ли? Ничего не стоило показать трагедию уничтожения, извиняюсь, вроде бы половины человечества, однако эти эпохальные события происходят как-бы за кадром, хотя есть и исключение в виде штурма Аквесты. Как-то это странно...

Хэппи-энд это, конечно, хорошо, я одобряю, но возникает ну уж очень много вопросов. Салливан по своему складу больше имперец, и это видно, просто он разделяет хорошую империю и плохую. У власти церковники и аристократия — это плохо, у власти честная, мудрая и благородная императрица — хорошо. Ну да ладно, допустим — единственное оправдание монархии — нравственность правителя, и бывшая крестьянка Трейс Вуд вполне подходит для этой роли. Но какую Империю она строит? Государство, основанное на жёсткой централизации. В условиях разорённого Аврина это не так плохо, ресурсы будут брошены на восстановление территорий. Зато потом... Мы же на примере истории знаем, что жёстко централизованные и бюрократизированные империи не слишком долговечны, и их крепость ничуть не мешает государствам с треском разваливаться, что и случится после смерти обожествлённой Модины. Я уж не говорю о том, что её наследница — не дочь, а полуэльфка, то есть уже не наследник Новрона, что вызовет противоречия...

Впрочем, я лишком увлёкся, имперство Салливана вполне неплохо сморится в описываемых им условиях. В любом случае, цикл о похождениях двух воров — это очень толковая и цепляющая история, яркие приключения и захватывающие сюжеты. Автор умеет писать увлекательно и, что немаловажно, добродушно, и это делает ему честь.

Ну что же,по прежнему меня удивляет, насколько легко и быстро листается этот огромный тысячестраничный талмуд о приключениях двух экс-воров, заделавшихся спасителями мира. Салливан не маскирует своё приключалово под dark, или, прости Господи, реализмЪ, но пишет увлекательную авантюру с элементами ироничности и трагизма, пытаясь всё же написать что-то значительное...

Серединная часть цикла построена по классической «триложной» схеме всякой разнообразной фэнтези и НФ, когда противники главных героев одерживают победу за победой, сводя на нет их потуги творить добро. Вот и Новая монструозная Империя церковников и лояльных аристократов успешно интригует во имя Порядка (нечего тут! развели плюрализмЪ, понимаешь...) и Благополучия (собственного, а вы что думали?). Они громят армии повстанцев... простите, патриотов, ликвидируют их верхушку, организуют налёт лютых нелюдей на единственное соперничающее с ними государство, аккуратно прибирают к рукам власть у новоявленной полубезумной Императрицы... Лепота, мечта любого лютого Имперца.

Сопротивлением гнусным имперцам у нас занимается не желторотый король Алрик, мелькающий здесь как чемодан без ручки, а его боевитая сестра Ариста, колдушка и, оказывается, перспективная подпольщица-террористка. Её выдающиеся друзья-воры шатаются о деревням и весям, ведя теневую войну с теми, кто тайно помогает имперцам-фашистам захватывать власть. В первой части мы встречаем банальную, но всё равно впечатляющую авантюру, помешанную с политическим триллером, во второй — чистую «морскую» приключаловку с почти хаггардовским описанием диких туземных племён...

Наши друзья-воры, кстати, так и не превратились в небожителей,периодически получая шишки за свои многочисленные ошибки, да ещё и невольно оказав смертельному врагу помощь... Ну что тут поделаешь.

Стоит заметить, что Салливан набил руку и в придании тексту объёма, мир видится ярче, куда больше деталей и чёрточек. Грязь города Ратибор и блеск императорского дворца Аквесты, деревушки Уоррика и джунгли Калиса представлены неплохо, в ни вполне можно вжиться, хотя ничего сверхоригинального мы не увидим. А вот любопытные сюжетные повороты — да, случаются, причём иногда и по воле героев, и помимо неё... Стоит добавить, что наличие целой армии второстепенных лиц дополнительно оттеняет мир Элана, пусть даже он и остаётся банальным псевдосредневековьем.

В общем, годное и динамичное продолжение. Салливан звёзд с неба не хватает, но старается, честь ему и хвала.

Хочу сказать, что некоторой опаской приступал ознакомлению с дебютным романом Майкла Салливана. Я уже ознакомился с его творчеством посредством романа «The Crown Tower», более поздним по написанию. Он не то чтобы был плох, попросту не впечатлял, не впечатлял плохо выписанным миром, скучноваты сюжетом и производил впечатление слегка вымученного текста. Если уж седьмой, по счёту роман цикла вышел обыкновенным середняком, что уж ждать от дебюта?

Ан нет, всё оказалось совсем не так. Итак, что же именно?

Заново открываем для себя Элан. Лоскутные королевства покрывают территорию бывшей Империи, в наличии у нас люди, как стержневая раса, а также недобитые эльфы и гномы, считающиеся низшим сортом. Единственным объединяющим фактором является Церковь, но мы то знаем что от неё хорошего ждать не приходится... В один прекрасный день жрецы решают устранить ещё одну махонькую препону на пути к абсолютному господству, но вот незадача: свалили не на тех.

Адриана Блэкуотера и Ройса Мельборна я уже знаю, однако теперь открыл их заново — в куда более приглядном свете. И первый не выглядит кретином, ни второй — нытиком, что для почтенного дебютанта большой плюс.

Итак,первая часть — классическое плутовское фэнтези, с ловкими ворами, попавшими в сети державных интриг, и с блеском и них выпутывающихся. Как и положено классическим ворам, нашим героям фантастически везёт, и, вылезя из верной петли, они выполняют королевский квест, сделавший и их героями и спасшим королевство, и грамотно воспитавший будущего короля... Идиллия. Причём всё это ещё динамично и весело, Салливан не забывает, что для такого жанра ирония просто необходима жизненно, иначе читатель помрёт со скуки. Вор и паладин, недотёпистый, но воспитываемый принц и мудрый маг-наставник, прекрасная принцесса в беде и коварные враги, явные и тайные — всё на месте, узнаваемо и увлекательно написано — не отнять.

Вторая часть — это уже классическая героика, в чистом виде. Двое героев из ниоткуда приходят, чтобы спаси деревню от монстра — чем не Джозеф Кэмпбелл? Атмосфера в этой части тоже другая — более гнетущая и серьёзная, Салливан легка сменил стиль, сделав почти незаметную примесь дарка. Не обошлось и без коварных интриг церкви, и включения наших воров в начинающуюся большую войну.

В общем, «Theft of Swords» — хорошая фэнтезийная приключаловка, без особых претензий, но вполне достойная. Да, а начинать знакомство с «The Crown Tower» не советую — можно отвратить себя от всей серии.