Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «квинлин» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 31 октября 2009 г. 16:21

Работы над всеми литературными проектами отложены на...неопределённый, неизвестный мне срок. Приношу извинения читателям, ожидающим новинки, но я не могу писать интересные вещи, когда утратил интерес к чему бы то ни было, не могу вкладывать добро и тепло в строки, когда не ощущаю ничего, кроме холода...


Статья написана 15 октября 2009 г. 18:31

На сайте "Белая Россия" опубликовали статью, посвящённую выходу романа "За Русь святую!", и интервью, посвящённое всё той же книге.

http://belrussia.ru/page-id-369.html


Статья написана 5 октября 2009 г. 19:35

Я служу

(альтернативная история)

…Догоняют, настигают, наседают,

Не дают нам отдыхать враги,

И метель серебряно-седая

Засыпает нас среди тайги…

Брали станции набегом:

Час в тепле, а через час – поход.

Жгучий спирт мы разводили снегом,

Чтобы чокнуться на Новый год…

Арсений Несмелов

Молча склоняю голову и перед его могилою.

Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней, многое простят России за то, что всё же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, что и Авель был среди сынов её.

Настанет день, когда золотыми письменами на вечную славу и память будет начертано Его имя в летописи Русской земли.

Иван Бунин

Вчера умер Каппель. Мог ли я ещё неделю назад поверить, скажи кто нечто подобное?

Вчера умер Каппель. Даже в предсмертном бреду – он оставался истинным командиром: «Фланги…Фланги закруглите…Не растягивайте фронт…На соединение с армией Войцеховского…На соединение» — шептал Владимир Оскарович, не давая Смерти забрать его.

Вчера умер Каппель. Вы думаете – это конец? Вы скажете: «Оглянись назад, посмотри, здесь же на одного здорового бойца – трое, четверо обмороженных или больных тифом! Проиграли! Всё потеряно!». Вы ошибаетесь: мы дойдём до Иркутска, мы сможем, несмотря ни на что, назло врагам и «друзьям»-злопыхателям, мы сунем кукиш под нос союзничкам-чехам. Мы сможем! Мы всё сможем! Которую неделю мы идём по старому Сибирскому тракту, на восток, к солнцу – и Адмиралу. Быть может, когда-нибудь поэты, а вслед за ними и историки воспоют наш поход. Да, должно быть, получится красиво, нечто вроде: «Снег громко хрустел под ногами. Он протестовал против того, что какой-то человек топтал его безупречные кристаллики. Хруст был воем снега, плачем по уничтоженному великолепию». Да, поэтам легко рассуждать о красоте сибирских просторов, сидя в тёплом уютном кресле и марая бумагу. Никто ведь и «певца истории» не осудит, что наполнил страницы магистерской диссертации пафосом и дифирамбами выдержке каппелевцев. Но – пусть сперва они, поэты и летописцы пройдут через тайгу нашим путём. Пусть они выдержат метели и морозы, пусть за шанс часок побыть в тепле, у огня, выдержат очередной (какой уже – десятый?сотый?тысячный?) бой с партизанами. Пусть сперва эти краснобаи хлебнут спирта, разведённого таёжным снегом, пусть полежат в телеге рядом с умирающим тифозным больным. Вы думаете – откажутся? О, нет, согласятся, но сошлются на дела, на иную историческую ситуацию, на то, что «прежде и люди крепче были, и морозы слабей». Вздор: люди всё те же…И трусы есть, и храбрецы. А есть – рыцари…

Вчера умер Каппель. Ради чего он отдал свою жизнь, спрашиваете? Ради чего…Глупые, не ради чего, а ради – кого. Наш Адмирал – эти два слова придавали нам сил, двигали вперёд. Когда начинало казаться: «Всё, отвоевался» — воспоминание о нашей цели помогало мне собраться с духом, и словно крылья вырастали на моей спине. То-то, наверное, на спине шинель у меня вся в дырах: крылья проделали.

Вчера умер Каппель – но Адмирал был всё ещё жив. Ради него все мы шли вперёд, на бой. Пускай мы проиграли войну, пускай Самара, Казань и Омск потеряны для нас – но Адмирал должен жить. Если оставим его – я не смогу в глаза смотреть близким, друзьям и потомкам. «Как посмели бросить Адмирала?» — этого вопроса мне не вынести. Нет, лучше остаться в этих снегах подыхать, к партизанам угодить, нежели отдать себя на растерзание совести.

Вчера умер Каппель — он умер ради Адмирала. Мы запомним этот завет. Мы дойдём до Иркутстка, чего бы нам это ни стоило. Многие уже оплатили полной мерой за спасение Адмирала. Мой, друзья-однополчане Казимир Сташевский Мишин Гриша, Задувалов Олежек, Александровский Михаил, Лабунцов Сашка, Бутенко Харитон и многие, многие другие, сложившие головы свои в этом походе. Их лица встают в моей памяти: серьёзные и шкодливые, молодые и старые, грустные и радостные. В голове не укладывается, что их уже нет среди живых, что тайга и партизаны отняли их…

Но вот – снова бой. Где-то там, впереди, у деревни окопались красные, крови никак не избежать. Уж нету сил обходить посёлок, предстоит атаковать в лоб. Осталось только подсчитать патроны, хватит…На сколько же хватит? На бой? Два? Три? Четыре, и то – край. Главное, чтоб штык не подвёл. Молодец был Суворов, знал, чем и как нужно воевать. Пуля – дура, да и маловато дур этих в запасе-то.

В атаку шли молча, словно поминая погибших. Нас встретили хлипким винтовочным залпом да пулемётной трелью, задевших одного-двух воткинцев да кого-то из сибирской дивизии. Я прошёл возле их трупов, даже не остановившись, не бросив прощальный взгляд: за годы войны нагляделся, очерствел, попривык. Увидел мелькнувшего среди домов партизана – выстрелил. Ухмыльнулся: попал, кажется. Надо же, начал радоваться чужим смертям. Сперва – врагов, а вскоре буду рукоплескать гибели своих. Скоро, очень скоро. Проклятый поход, выпивший душу из всех нас. Но да ничего, вон там, за косогорами – Адмирал. Дойдём! Обязательно – дойдём! Во что бы то ни стало!

Ну вот, всё как обычно: несколько выстрелов, разбежавшийся «гарнизон» — и несколько часов спокойствия и тепла. А после – всё сызнова…

***

Сколько же дней назад ушёл в лучший мир Каппель? Я, кажется, сбился со счёта. Да и мысли мои были заняты другим. Мы продолжаем наш поход, ставший крестным путём. Я оглядываюсь по сторонам – и вижу новые, незнакомые лица: мы наконец-то объединились с шедшими иной дорогой сахаровцами. Вовремя: мы вот-вот подойдём к станции Зима. Какое весёлое название…Какое многообещающее, какое холодное и вьюжное…

Ха! Вот наконец-то увидел эшелоны! Ба! Чехословаки! Сколько же их здесь? Видны и польские, и румынские вагоны, но воздух пестрит развевающимися чехословацкими знамёнами. А ещё какие-то красные полотнища…Красные! Снова! К бою! К бою, друзья!

Вновь — уже ставшие привычными действия: пересчитать патроны, перекреститься и дождаться сигнала к атаке. Где-то там, у вокзала, уже идёт перестрелка. Пулемёты соловьями заливаются, расстреливая…Кого? Красных? Наших? Чехов? Проклятье, ничего не разобрать, кто с кем сражается…Сейчас бы в атаку – и забыться, забыться…

Есть сигнал! Уррра! Обмороженные, уставшие, мы встаём в атаку, в полный рост, как на параде, только вместо музыки — стрельба, а вместо мундиров — лохмотья. Хороший парад! Уррра!

Господи, что же творится на Земле? Да это же чехи, чехи с нами! Тоже с красными воюют, чудны дела твои, Господи! Покажем мы красным, кто есть кто, чья это земля…

Мы взяли вокзал, бросившись в безумную атаку на «льюисы». И смогли, смогли пройти! А вот чехи…Те отступили обратно к своим поездам, подчиняясь неожиданно пришедшему приказу командования. Эх, чехи, чехи…Ну да ладно, мы здесь хотя бы отогреться можем…Сейчас бы поспать часок-другой…

***

Двенадцать дней назад умер Каппель – и вот-вот может погибнуть Адмирал. Мы всё-таки пробились к Иркутску: я до самого последнего момента не верил, что всё будет настолько легко. Атака, снова атака, ещё раз атака, и опять…А потом – тихо. Очень и очень тихо: красные отходили к окраине Иркутска, устанавливали пулемётные гнёзда, сколачивали «дружины». Я сам видел, как человек десять-двенадцать парней, не старше лет двадцати, в тужурках и плохоньких шинелях суетятся вокруг «виккерс-максима». Смешно, право: одной гранаты хватит, чтобы превратить в ошмётки и саму дружину, и пулемёт. Да вот только – нельзя. Адмирала могут убить: городские власти пригрозили смертью бывшему Верховному правителю России. И ведь не дрогнет рука, не допустят они ошибок прошлого правительства. Это Адмирал мог отпустить на все четыре стороны Авксентьева с Зензиновым, отдав сто тысяч рублей каждому «на жизнь». Нынешние «правители» России разве что на тот свет отпустят с радостью, пустив пулю в лоб.

Вечером, как сказал нам майор Колотозов, состоялось совещание штаба Каппелевской армии. Как звучит-то! Три тысячи усталых солдат и ещё тысяч двадцать больных, раненых и умирающих. Армия…Вот она, наша Россия, съежившаяся до размеров вокзала и пары вёрст железнодорожного полотна. Погибла Россия…Нет, ещё не погибла! Отставить грусть и трусость! Адмирал! Пока жив Адмирал – жива и прежняя Россия. Только бы спасти его…

Колотозов принёс ещё какое-то известие, только вот я совершенно не расслышал его слов. Что-то там про обходной манёвр, об ударе с тыла…Ага, в атаку на Иркутск идём! Отобьём Адмирала! Наконец-то – в бой, чтобы не бояться, чтобы не мёрзнуть. И – чтобы не думать…

Ставшие давным-давно привычными сугробы и трескучий мороз. В новинку разве что полная луна, освещающая наш путь. Лучше б и не было её: иркутским легко заметить вооружённый отряд, идущий возле самого пригорода. Проклятье! Заметили! А. нет…Не успели знак подать: снег принял троих красных дружинников в свои морозные объятия. Я всё-таки посмотрел на них: простые люди, рабочие, не будь этой проклятой Смуты…Эх, да что уж там! Ещё битвы, ещё! Чтоб не думать, чтоб тупо выполнять команды, чтоб сражаться за Адмирала!

Блестит Ангара – или не Ангара? Вроде она здесь протекает, ныне закованная в ледяную броню. Эх, смотри-ка, поэтому становлюсь, романтиком…Давно ли копал в промёрзшей земле могилы для умерших от гангрены однополчан? Воспоминание отбило всякий поэтический настрой.

Внезапно скомандовали залечь. Поднявшееся было волнение унял, умыв лицо снегом. Хорошо стало! Да, хорошо! Мысли сразу в порядок пришли, да и внимание переключилось на…

Кто же это там? Кого…

Я подполз поближе, чтобы увидеть холм, ребёнком выглядящий на фоне крутой горы. А там, на холме, высокий человек в серой папахе возвышался перед расстрельной командой. Ещё ближе, ближе, ближе…Подползти, надо подползти поближе…Этот человек показался мне до боли знакомым. Да он там не один, ещё кого-то вот-вот расстреляют…

Где-то вдалеке раздался пушечный выстрел – и словно этот громовый отзвук придал ясности моим мыслям: там, на холме, был…Адмирал! Да, это он! Адмирал!

Я едва удержался, чтобы не подняться во весь рост и не побежать к нему, чтоб закрыть телом…

— Кто Вы по званию? – слышу я уверенный, спокойный, ледяной голос Адмирала, обращенный к начальнику расстрельной команды.

— Комиссар!

— Нет такого звания. Боюсь, что по уставу Вы не можете командовать моим расстрелом, здесь нужен старший либо равный по званию, — всё так же заметил на возглас красного комиссара Адмирал.

— Так что же тогда прикажете делать? – издевательским тоном произнёс командир палачей.

— Командовать своим расстрелом буду я, — отчеканил Адмирал. – Готовсь!

Майор Колотозов поднял руку – знак изготовиться к бою. Ага, ну сейчас мы…Приклад послушно прижался к плечу. Мушка глядела прямо на одного из палачей, вон того, в тужурке с красным околышем.

— Цельсь! – возвысил голос Адмирал, готовясь произнести последнее в своей жизни слово.

— Пли!

Адмирал застыл…Он стоял секунду, две, три…Он, наверное, не понимал, почему же не он упал в снег – а красные…

Колотозов обогнал Адмирала – и вся расстрельная команда отправилась на тот свет…

— Александр Васильевич! Александр Васильевич! — майор первым поднялся из сугроба и побежал к Адмиралу. – Александр Васильевич!

Адмирал, не в силах побороть охватившее его волнение, покачнулся и едва не упал в снег.

— Александр Васильевич! Уходим! В часе отсюда – Войцеховский! Уходим, Александр Васильевич! Нам больше нечего здесь делать! – Колотозов, обыкновенно спокойный и обстоятельный, теперь более походил на юнкера, прошедшего через первый в своей жизни бой. – Александр Васильевич!

Но, признаться, мне самому хотелось пожать руку Адмиралу, посмотреть в эти глаза – и…

— Я не считаю возможным покинуть Иркутск, — взяв себя в руки, отрезал Адмирал. Он вглядывался…куда?

Я проследил его взгляд – он падал на какой-то из городских кварталов, там же и темнела громада…тюрьмы? Неужто и вправду тюрьма?

— Я понимаю, что Вам сейчас нелегко, мы только что избежали смерти, но…помилуйте! Надо уходить! – дородный Пепеляев надеялся образумить бывшего Верховного Правителя России. Шальной взгляд премьера метался: Пепеляев, видимо, не желал возвращаться, не желал вновь увидеть застенки. – Опомнитесь! Там же красные!

— Там – Анна Васильевна. Пока она находится в Иркутске – я не в силах покинуть город, — лицо Адмирала напряглось, посерело…

Я наконец заметил, что он поседел, и теперь более походил на старого орла. Не только мы прошли крестный путь, но и Адмиралу досталась своя дорога на Голгофу.

— Проклятье! Ваше Высокопревосходительство, разрешите выполнять! – взял под козырёк майор. – Я берусь спасти заключённых. Клянусь Вам: Анна Васильевна…

— Верю, охотно верю – я пойду с Вами, майор. Дайте мне оружие, — именно в тот момент я готов был охотно поверить, что Адмирал когда-то смог успокоить митинг революционных матросов. Этот взгляд…Этот голос…Металл был мягче.

— Но, Ваше Высокопревосходительство…Александр Васильевич…

Вы когда-либо видели, чтобы мужчину, спешащего к любимой, кто-то мог остановить? А уж особенно бывшего Верховного Правителя России…

Зато я могу поклясться: вам никогда не доводилось видеть отряд человек из сорока, решивший взять штурмом самое охраняемое здание Иркутска. Наверное, в иное время впору было бы снимать картину-синема о наших похождениях…

По дороге встретился патруль красных…Наконец-то – бой! Не думать! Не думать о том, что вот-вот нас могут окружить «дружинники», что мы в самом центре вражьего гнезда…

А ведь какие юнцы были среди «дружинников»…Точно такие же парни воевали у Тобола и под Самарой…Эх, Самара-городок, сколько же ребят там полегло…Почудилось, что среди красных был и Пашка Милорадовский, лихой поручик, нашедший последний приют в братской могиле Челябинска…Вылитый Пашка! Такой же молодой – и такой же горячий. И погиб первым…

И снова – бег по улицам просыпающегося Иркутска, снова стрельба...И оборачиваться- нельзя: там, позади, пятеро наших осталось. И, знаете, я был даже рад за них: наконец-то отдохнут…

Но вот и настал конец нашей беготне: впереди громоздилась тюрьма, оцепленная дружинниками, улыбающаяся пулемётными дулами.

— Надо всё сделать быстро, иначе…- Адмирал не закончил фразу, но нам и без того было понятно: перестреляют заключённых, опоздай мы хоть на минуту.

— С Богом! – Колотозов дал сигнал к атаке. – За Россию! За Адмирала!

Он сделал несколько шагов – и, смешно всплеснув руками, повалился на снег. Вот и он наконец-то сможет отдохнуть…

То, что было после, и боем назвать-то трудно: кранные просто разбежались, дав дорогу обезумевшим от ярости «белякам». Нам, то бишь…И всё-таки – ещё семеро из нас остались лежать, окрашивая снег в багрянец. Отвоевались…Не думать…Не думать…Не бояться…В атаку! В бой! На смерть!

Я видел, как Адмирал, со смесью радости, ярости и волнения на лице, отпер дверь одной из камер – и заключил уже в свою темницу, темницу любви, даму…Да, это была Анна Васильевна, жутко худая, испуганная, — но счастливая. Слышно было, как она плачет, но лица её не было видно: Адмирал прижал к себе возлюбленную и что-то шептал ей.

Сзади послышались торопливые шаги и короткие команды, выкрикиваемые гнусавым голосом. Ага, ещё солдаты революции подоспели…

Я развернулся – и увидел дуло трёхлинейки, направленное прямо на Адмирала. Время…Время…Его никогда мне не хватало…

Надо успеть…

Не думать…

Выстрел…

Наверное, я улыбался, падая в небытие: я всё же успел. Несмотря ни на что…Мы всё же…устроили красным настоящий реванш за крестный путь…И теперь – можно отдохнуть…Наконец-то отдохнуть…Как хорошо и тепло…


Статья написана 2 октября 2009 г. 18:51

Серия «Военно-историческая фантастика» — ноябрь 2009 г.

Андреев Николай (Юрьевич)

Гром победы раздавайся!

Аннотация+ текст на 4-ю сторонку:

Весна 1917 год. Февральская революция подавлена верными престолу войсками. Российская история пошла другим путем. В апреле начинается решающее наступление на всех фронтах. Новый Брусиловский прорыв сокрушает австрийскую оборону. Отчаянные атаки русской пехоты, поддержанной армадами тяжелых бомбардировщиков «Илья Муромец», сметаю немецкие укрепления на Северном фронте. Первая Конная армия генерала Врангеля уходит в глубокий рейд по вражеским тылам. Русский десант высаживается в Царьграде – под грозный рев корабельной артиллерии, под победные марши военных оркестров, поднимающих войска на последний штурм:

«Гром победы раздавайся!

Веселися, храбрый Росс!..»


Скоро, значится, выйдет...


Статья написана 30 сентября 2009 г. 21:01

Роман "Игра без ставок" http://fantlab.ru/work126626

будет издан в изд-ве "Северо-Запад Пресс" до конца октября. Начальный тираж — 3000 экз-ров. Оформление внесерийное (а чёрт его знает, что они имеют в виду под этим).

Я надеюсь,что дата издания не будет вновь перенесена.





  Подписка

Количество подписчиков: 54

⇑ Наверх