«Ожидающий на перекрестках» – словно передышка, после замысловатой и перегруженного «Войти в образ», перед итоговым «Восставшие из рая». По отзывам в Интернете видно, что многих читателей разочаровало обращение авторов к жанру классического фэнтези. Однако, у этого фэнтези – двойное дно. На страницах романа «Ожидающий на перекрестках», выражаясь образно, Говард встречает Борхеса. Традиционные образы фэнтези становятся основой для сложных символов.

Во многом роль этого романа в цикле – возможность показать читателям дальнейшее становление личности Сарта, после событий рассказа «Мастер» и до его появления в мире Малхут. Философ и ученик палача именно здесь начинает приобщаться к магическим тайнам, становясь понемногу тем, кем он стал.

Мир, показанный читателю – совершенное издевательство над гностическими концепциями мироздания. Мифотворцы-маги питают силой людской веры свои покровителей-паразитов Предстоящих, питающихся религиозными чувствами. Боги же и вовсе – лишь ширма, внешние эффекты, за которыми скрывается истинная сущность пожирателей веры. Пустой и странный мир, в котором нет ничего святого – он словно бы и толкает Сарта на то, чтобы он ощутил свое одиночество и хрупкость миров – и стал тем Сартом, чье имя вселяет мистический ужас.

Боги и демоны имеют лишь ту власть, какую мы даем им сами – старая восточная истина, которая лежит в основе «Ожидающего на перекрестках». Кто-то ждет, молится, жаждет чуда – и обязательно найдется тот, кто выдаст желаемое за действительное, явив чудеса и захватив разум в плен. Предстоящие – не боги, но эгоистичные создания, заботящиеся в первую очередь о своем выживании. Часто они карают и милуют, и иногда – справедливо, но на самом деле им нет никакого дела до человеческой жизни. Верхом их эгоизма становится создание чудовищного Дома – магического аккумулятора, концентрирующего энергию культов и обеспечивающего их бессмертие и процветание. Однако, созданный на крови дом-вампир обманывает своих сохздателей – и вот они сами, не желая быть его слугами, становятся изгнанниками.

Именно в этом мире Сарт окончательно теряет доверие к каким-либо высшим силам. Да, он часто был за кулисами мироздания и его магия служила спецэффектами для божественных представлений. Теперь любые идолы для него – только препятствие на пути к постижению истины. «Ожидающий на перекрестках» близок к буддийским идеям о том, что поклонение чему-либо или кому-либо ограничивает человека, отдаляя его от Просветления. Можно увидеть здесь и христианское презрение к показным и бессмысленным чудесам, и осуждение идолопоклонства, закрывающего Бога почти бесконечной иерархией богов и духов. В любом случае, идея этого романа – освобождение сознания от суетной веры, от раболепного поклонения сильным, но не всесильным, от поисков легких выходов и сверхъестественных покровителей, услуги которых могут обойтись очень дорого (и не только простым смертным). В конце концов, от ожидания того, что кто-то «на небесах» обязан спасать и хранить тебя, если ты сам не желаешь о себе позаботиться.

Итог: Сарт очередной раз потерял все. Перед ним – бесконечный путь, и некоторые эпизоды этого Пути мы уже знаем. «Ожидающий на перекрестках» — самое цельная и стройная вещь цикла. Кому-то она покажется затянутой и слишком простой – но это с лихвой искупается атмосферой мира, преданного своими богами.

Возвращение Дяченко к фэнтези стало приятной неожиданностью. «Стократ» — героическое фэнтези, вполне в духе «Скитальцев», но с большим уклоном в боевик. Еще более он напоминает первые два тома «Ведьмака» Сапковского и «Осеннего Лиса» Дмитрия Скирюка.

Вообще, именно такое фэнтези я и люблю больше всего. Короткие истории, неожиданные встречи на дорогах волшебного мира, небольшая примесь таинственной и пугающей мистики, и, конечно, лихие драки и погони, в которых идет в ход и меч, и магия. Одновременно сказочное и реалистичное, без претензий на эпичность.

В основном, вопиющей вторичности авторам удалось избежать. Хоть и похож Стократ внешне на Геральта из Ривии, но судьба у них достаточно разная. В отличие от Геральта, чьей основной профессией является истребление чудовищ, Стократ сознательно старается уничтожать вполне разумных злодеев. К тому же он – самоучка и обладатель магического меча. Это делает его образ, к сожалению, примитивнее – временами он напоминает обыкновенного супергероя из комиксов. Впрочем, финал романа несколько объясняет все странности.

Наконец-то Дяченко перенесли в крупное произведение своё умение рассказывать страшные истории. Некоторые эпизоды («Тень», «Время») – настоящий полноценный хоррор. Похоже, с оглядкой на Сапковского в текст были введены и постмодернистские отсылки – история Лесного Царя.

«Стократ» — история о мире и его Творце.

Много вопросов – и мало ответов. Основная проблема этой книги – нечеткий финал, выглядящий промежуточным. В нем раскрываются все карты и обозначается ситуация выбора, и даже ясно, что выберет герой – но совершенно нет понимания, как именно он теперь будет действовать, чтобы продлить, наконец, мира (и свое) существование в будущее. Книга совершенно явно требует продолжения, но почему-то, кажется, что его, скорее всего, не будет.

Здесь обозначается и более общая проблема романа – недоработанность. Целых два тома – всего лишь четыреста страниц. И некоторые рассказы-главы больше похожи на небрежные зарисовки. Зачем же было нужно так торопиться? Темы хватило бы на в два раза больший объём, и большая проработанность пошла бы книге на пользу. Да что там – задумка-то тянет на шедевр. А вот воплощение – с душой, но без старания. Как будто авторам хотелось поскорее опубликовать роман, или, наоборот, лень быо переносить фантазии на бумагу. А может быть, идея «перегорела»? В любом случае жаль, если только Марина и Сергей не возьмутся за расширенную версию или продолжение.

Достоинства произведения:

интересный и сложный философский смысл, символичность образов;

удивительно простой, четкий и грамотный язык – визитная карточка авторов;

захватывающая атмосфера и увлекательный сюжет.

Недостатки:

для оценки «10 из 10» в эту книгу нужно добавить ЕЩЕ БОЛЬШЕ всего вышеперечисленного;

также можно добавить внятный финал.

Итог: Еще немного, и «Стократ» потеснил бы в моем личном рейтинге Дяченковского фэнтези «Скрута», и встал бы вровень со «Шрамом». Но, увы – не дотянул. Хотя, безусловно, после «Одержимой» — большой шаг вперед.

Приходится признать, что на четвертом романе автор выдохся. Увы, «ровностью» цикла я восхищался преждевременно – все-таки качество пошло на убыль.

Роман посвящен сотворенным сознанием Эндера копиям Валентины и Питера, а также совершенно случайно созданной жукерами компьютерной «богине» Джейн. Именно они, похоже. И являются теми самыми «детьми разума» — ведь они созданы в идеальном (в платоновском понимании) мире филот.

Сразу насторожил Эндер. Увидеть его уставшим от жизни и мечтающем о монастырском покое – для поклонника саги испытание не слабое. Правда, потом автор расставил все по местам – как выяснилось, Эндер болен, его истинной сущности приходится поддерживать существование трех тел одновременно, и поэтому над каждым из них нависла угроза гибели.

Эта интрига тоже разрешилась как-то странно. Выбор оставался только один – два из трех тел должны быть покинуты Эндером, то есть умереть или стать вместилищем другой «души» — айю. Кстати, термина «айю» я по предыдущей книге не помню – там и сами сущности-идеи и их сознания назывались «филотами». Больше похоже на косяк перевода, впрочем, если айю и вырезали из предыдущей части, то и правильно – незачем разводить лишних терминов для обозначения почти одних и тех же понятий.

Так вот, выбор был сделан рационально и жестко.

Сюжетная линия Питера и Вань-Му интересна, но причинно-следственная связь между их действиями и спасением Лузитании несколько неочевидна, учитывая, что они только помогли уже существующей оппозиции. Впрочем, в целом их история убедительна, хотя на фоне политического и морального противостояния между Хань Фей-цы и его дочерью в «Ксеноциде» — меркнет. Отдельно отмечу занятный эпизод переговоров с «хранителем духа Ямато» — достаточно интересный и парадоксальный дипломатический «поединок».

Самая главная проблема «Детей Разума» — этот роман, по сути – растянутый на несколько сотен страниц эпилог к «Ксеноциду». Единственная новая сюжетная линия – встреча с цивилизацией Десколадеров – так и не получила никакого внятного развития. Все остальные линии – старые, протянутые из «Ксеноцида».

Да, и как всегда – динамика повествования тонет в бесконечных диалогах, полных «воды». Оно, конечно, реалистичность и психологизм, все понимают, но кому интересно читать эти подробнейшие протоколы личных «разборок» и «кухонных» истерик? Мелодраматичности многовато, толку мало. Особенно поднадоели сложности отношений Эндера и Новиньи. Или вот, краткое содержание симптоматичного диалога: Миро: «Джейн, зачем мы продолжаем искать новые планеты, что мы ищем?». Джейн: «Спроси Вэл, она должна знать». Вэл: «Не знаю». Миро: «Разве Джейн тебе не говорила?» Вэл: «Нет». Миро: «Джейн, почему ты просила меня узнать у Вэл?». Джейн : «Я думала, она уже догадалась». В чем сакральный смысл этого диалога? Это суть, в оригинале «многабукав».

Достоинства книги:

местами – интересная философия;

достоверный психологизм (даже слишком достоверный (см. выше));

есть просто сильные эпизоды (их мало);

для фанатов – ближе концу много отсылок к «Игре Эндера».

Недостатки:

ничего принципиально нового в сюжете и мире;

очень, очень мутные диалоги.

Итог: Десколадеров, похоже, автор решил оставить «на сладкое» — если надумает когда-нибудь писать продолжение. Эндер умер – до здравствует Эндер? Главное, основным стимулом к продолжению саги не стали экономические соображения.

Очень неоднозначное и спорное произведение.

Написано оно просто превосходно. Сложнейшие метафоры и образные сравнения, множество отсылок к мифологии и классической литературе, вычурный, причудливый язык, выверенный до мелочей. Так писать сложно, и, наверное, интересно. А вот читать сложновато. Поскольку за всей этой вычурностью…

А за ней – банальный психологический романчик. С намеками на мистику и триллер, но на поверку – обычная бытовая история про людей с перееханой судьбою и гигантскими тараканами в голове. Без жести, чертовщины и теорем нравственности. Жила-была девушка, лишилась сначала матери, потом отца; мачеха, к её радости, съехала в Индию на ПМЖ; сводная сестра, в конце концов, тоже куда-то делась… впрочем, с ней сложнее. Собственно, именно возвращение сестры подвигло главную героиню на единственный в книге (да и за всю ее жизнь) экстраординарный поступок.

Герои книги… Действует печальное правило – чем важнее герой для сюжета, тем менее он правдоподобен и хуже выписан. Второстепенные персонажи (Хедда, Табита, Младшая) –весьма достоверны психологически и убедительны. Саша Сонли преподносится нам в качестве необычной и исключительной личности, но чего в ней необычного, кроме патологического стремления фальсифицировать собственные дневники? При всей своей начитанности, единственное, чем она занимается в жизни (кроме не слишком успешного гостиничного бизнеса) – это лелеет свою злость на мачеху и сводную сестру, да ностальгирует по детству. Она далеко не глупа и тонко чувствует мир, но ее непомерная гордыня и злоба вызывает отторжение.

Луэллин – это вообще нечто. Он мог бы выиграть конкурс «самый неправдоподобный мужской персонаж, созданный женщиной». Со своим Офигенно Богатым Внутренним Миром он представляет собой идеальную самопародию. А если учитывать, что примерно треть книги – это его поток сознания, то есть мешанина из цитат, метафор, галлюцинаций и бесконечного самолюбования – становится совсем печально.

Книга почти бессюжетна. Кажется, вот сейчас, что-то произойдет, возникнет какая-то интрига, но каждый раз происходит ретроспективный скачок в глубины чьих-то воспоминаний, а когда читателю позволяется из этих глубин вынырнуть, оказывается, что ничего, в сущности, и не произошло. Например (спойлер!),

При всем этом текст настолько перегружен «красивостями», цитатами, отсылками, причудливыми описаниями, что иногда просто, читая, ощущаешь себя тонущим в липком кленовом сиропе. Или, ущипнув себя, долго смотришь на очередной отрывок и думаешь – а это здесь зачем?

Аллюзий множество – «пострадали» и Борхес, и Маркес, и Шекспир, и разнообразные мифы, и многое другое. Но, к сожалению, в «Каменных кленах» нет ни шекспировского сюжета, ни борхесовской философской глубины.

Достоинства книги:

стиль и язык;

множество культурных отсылок;

атмосфера;

местами – убедительный психологизм.

Недостатки:

невнятный сюжет;

перегруженный, трудночитаемый текст;

необходимость многих отсылок к мифологии и классике неочевидна;

местами – неубедительный психологизм.

Итог: роман о недолюбви недоинтеллигента к недоведьме. Скучный профессиональный текст.

Книгу просто взял в библиотеке, из любопытства, одновременно с «Долгой прогулкой», но прочитать получилось несколько позднее.

Собственно, рецензию мою я бы озаглавил «Пять ошибок Стивена Кинга»…

1. Ошибка первая. Есть затасканная истина – в одну реку нельзя войти дважды. Идея романа – смертельное шоу в тоталитарном обществе будущего – уже нашла воплощение в раннем романе «Долгая прогулка», изданном, кстати, тоже под псевдонимом «Ричард Бахман». Причем «Долгая прогулка» — однозначный шедевр, одна из лучших вещей, что я читал у Кинга (сильнее только «Зеленая миля»). Это изначально поставило высокую планку – второй роман на эту тему должен быть, по крайней мере, не хуже. Взять эту высоту у автора, имхо, не получилось.

2. Ошибка вторая. Потрясающе затянутая экспозиция. Очень долго и обстоятельно описывается путь героя к Федерации Игр и участию в чудовищном шоу. Еще где-то треть романа – метания и паранойя Ричардса, пытающегося как следует спрятаться. И экшн начинается только далеко за середину книги. Есть ощущение, что с жанром книги автор определялся по ходу написания – сначала писал патетическую антиутопию, потом – психологический триллер, а в конце концов решил, что это должен быть кровавый боевик с элементами ужасов. В результате получилась не органичная смесь вышеперечисленного

3. Ошибка третья. Кинг сильно перестарался с эколого-коммунистическим пафосом. Мне близки его убеждения и мысли, но в тексте романа все эти протесты против капиталистов и загрязнителей окружающей среды выражены весьма топорно, что превращает его примитивную агитку. Троллить надо тоньше.

4. Ошибка четвертая. Ретрофутуризм такой ретрофутуризм. На дворе 2012 год, а ничего похожего на описанные в книге события, к счастью, не наблюдается, и к 2032 ситуация вряд ли изменится. Учитывая год написания, для большей убедительности надо было бы отодвинуть время действия подальше. Или тщательнее продумывать «прогнозы». Например, опасное засилие «мирного атома» после Фукусимы миру точно не грозит. Вообще – надо было поменьше конкретики – как в той же «Долгой Прогулке».

5. Ошибка пятая. Логика. У многих персонажей она очень странная, на грани полного отсутствия. Например, этот Парркис.

Вот как-то так. Может быть, книга испорчена переводом – читал в издании 1992 года, а тогда переводы сильно варьировались по качеству. Но некоторые моменты от перевода не зависят явно.

Достоинства книги:

общая идейная направленность.

Недостатки:

неудачная композиция;

слишком прямо выраженная идеология;

морально устаревший «мир будущего»;

нелогичное поведение персонажей.

Итог: роман получился весьма посредственным. 5 баллов по десятибалльной шкале, плюс 1 за ненависть к обществу потребления и еще плюс 1 – скидка на перевод. Итого – 7, но все равно, самый слабый из прочитанных мною романов Кинга.

Наконец-то добрался и до этой книги. Идея возникновения новых богов в современном мире и их столкновения с реликтовыми богами древности показалась мне очень интересной. «Американские боги» — вполне достойное воплощение этой идеи, хотя и очень специфическое.

По этой книге понятно, почему книги Геймана обладают культовым статусом в субкультуре готов. Сочетание мистицизма, мифологических образов и «неформальной», анархической атмосферы – вот мотив всего романа. Главного героя не случайно зовут Тень – его отношение к жизни напоминает девиз Скользящего из небезызвестной сказки Ильи Черта: «Скользи мимо всего касаясь и ни к чему не привязывайся». Мир уже однажды обманул его, подсунув вместо счастливого билета в долгую счастливую жизнь преждевременную и бессмысленную свободу одиночества в толпе. Трагическая гибель жены и друга и чудовищная новость о характере их отношений – словно бы навсегда стирает для Тени границу между добром и злом. С этого момента он становится готовым к любым неожиданностям и откровениям – что и нужно Среде-Одину.

Образ Одина в этой книге – очень неожиданный. Мрачный и циничный, хитрый и расчетливый бог висельников совсем не похож на того Одина, которого мы можем помнить по фэнтезийным книжкам и сборникам скандинавских мифов для школьников. Признаться, у меня этот образ вызвал поначалу какое-то отторжение – хотя в публицистике Толкина мне уже приходилось натыкаться на упоминания Одина с эпитетом «некромант», что как бы намекает, что добродушный перумовский Старый Хрофт далек от прототипа. Что поделать, стереотипы живучи. Кстати, Один Геймана сильно напоминает Воланда (Вотана) из «Мастера и Маргариты»… но персонаж «Американских богов» человечнее – в смысле наличия слабостей.

Боги-вампиры, питающиеся верой? Тема предельно знакомая – тут постарались Олди, для раннего творчества которых это чуть ли не один из главных мотивов. С Олди у Геймана больше общего, чем с Булгаковым. Боги Геймана, как и боги Олди совершают ошибки, плетут интриги, влюбляются… и умирают. Описания мистических видений главного героя также напоминают похожие места в книгах харьковского дуэта. В этом плане «Американских богов» любопытно сопоставить с романом Олди и Валентинова «Нам здесь жить» — появление новых богов, мир на грани гибели и полного катастрофического преобразования (похожие мотивы); жесткая современная проза с современным сленгом, ненормативной лексикой и почти шокирующими деталями (схожая стилистика). Однако общего при более пристальном взгляде немного – у Олди рассматривается возрождение древних богов новом качестве, как элемент спирального развития мира (хотя эта концепция более явно воплощена в «Бездне Голодных Глаз»), а у Геймана старые боги, на первый взгляд, обречены быть вытеснены новыми… хотя на самом деле, все, конечно, сложнее. Так что общего мало – но оно есть.

Тень становится идеальной жертвой, почти богом – и легко вписывается в «божественные» игры. Но его отрешенность позволяет ему переместить свое сознание в те слои бытия, которые сокрыты даже от богов – и поэтому он не превращается в жертвенную пешку. В отличие от своего мифологического предшественника Бальдра, ему удается воскреснуть – и встать вровень с Отцом Всех. Попрощавшись с Лорой, тень убил в себе человека, расплативший заранее со смертью магической монетой, а на Иггдрасиле он убил в себе бога.

Многие читатели обвиняют главного героя в «бездушности», которая делает повествование «холодным». Но именно в этом и смысл его образа – ведь даже Лора говорит Тени, что он не мертвец, но и по-настоящему живым не был никогда. Путь Тени – это не дорога к смерти, но путь к воскрешению, обретению себя. Вообще, атмосфера одиночества, бесприютности – отражение настроений героев. Богам древности уже нет места в этом мире, новые боги не видят перед собой цели и чувствуют собственную противоестественность, являясь зеркалом пороков современного человека. Среди бессмертных и мертвецов перед Тенью стоит задача – стать живым.

В целом, впечатление от романа «Американские боги» вполне положительное. Нилу Гейману удалось соединить множество смысловых пластов, соединив интеллектуальную прозу с увлекательностью триллера. Книга требует от читателя определенной эрудиции и знания английского языка – без примечаний многие моменты были бы и вовсе непонятны, но, к счастью, и перевод, и примечания – в новом издании все это выполнено «на высоте». Несмотря на присутствие в книге ненормативной лексики и откровенных сцен, она получилась удивительно романтичной и сказочной – в особом, холодно-готичном стиле.

Единственная проблема этого романа – присутствие в тексте некоторых жестких и откровенных сцен, никак не помогающих пониманию авторской идеи. Пресловутая гомоэротическая сцена с таксистом-ифритом покоробила многих, но главная проблем, что этот эпизод в книге – ни к селу, ни к городу. Не сказал бы, чтобы в этом было что-то особо шокирующее, но эпатаж ради эпатажа, ради соблюдения«альтернативного», «неформального» статуса книги – это довольно глупо. Тем более , что мат, «жесть» и эротика на грани порно уже стали навязчивыми приметами современной прозы, и пора бы уже мировой культуре перерасти это.

Достоинства книги:

философия;

атмосфера;

увлекательный сюжет;

множество культурных отсылок.

Недостатки:

откровенные сцена и мат, художественная необходимость присутствия которых в тексте местами неочевидны.

Итог: отличная книга для любителей мифологии. Кто-то найдет в ней причудливую интеллектуальную игру, кто-то – захватывающий триллер. Она может показаться слишком жесткой, и даже чернушной – но это лишь отражение нашего мира, в котором все больше людей верят в телевидение и транспорт, и все меньше – романтичные древние истории. И пусть боги Геймана полны человеческих, слишком человеческих страстей – все равно, их почему-то жаль. Может быть, именно поэтому?

Прочитал я эту книгу при весьма странных обстоятельствах – ДО всех остальных книг Кабирского цикла. Не могу даже точно решить, хорошо это или плохо.

С одной стороны, должен предупредить – несмотря на то, что прямым продолжением «Пути меча» эта книга не является, без прочтения первой части цикла многие детали останутся совершенно непонятными, что затруднит понимание главной идеи (а возможно, и исказит его).

С другой – отсылки к «Пути меча» указывают на весьма печальное дальнейшее развитие событий в Кабире той эпохи, что сильно портит впечатление от концовки вышеназванного произведения.

Так что начинать чтение цикла с этой части все же было ошибкой. Перечитывая недавно (первый раз я прочитал ее больше пяти лет назад), я уже не путался в хитросплетении событий, видений и воспоминаний.

Скажу сразу – это единственное произведение Кабирского цикла, которое мне НЕ понравилось. Причин много – книга это сумбурная, мрачная, в маленький объем втиснуто очень много действия;

Вызывает ряд сомнений и идея о том, что огнестрельное оружие хочет исчезнуть, потому, что ему больно стрелять. Почему-то это мне кажется гораздо менее убедительным, чем идея о разумных клинках и дубинках. Мыслящий меч я могу себе представить, а что-то, в чем изначально заложена жажда собственной гибели, в моем мозгу не умещается. Красиво, смело, необычно – но только как литературный образ, а как деталь мира Кабира – неубедительно. А метафора должна обладать органичностью и многогранностью мистического символа, иначе она деградирует до простой аллегории – а это уже не уровень Олди.

Развитие вооружений – проклятие мира. Чем совершеннее оружие – тем безжалостнее войны, тем сильнее стирается грань между воином и убийцей. Нет необходимости смотреть в лицо противнику – и он становится просто безликим абстрактным Врагом. А с врагом не Беседуют – его уничтожают. И уже нет смысла доказывать силу и превосходство, главное – выстрелить первым.

Признаться, я тоже не люблю огнестрельное оружие.

В реальности, правда, изобретение оружия массового поражения наоборот, заставило людей отказаться от идеи простых силовых решений и чаще садиться за стол мирных переговоров. Во всяком случае, пока мир держится.

Впрочем Кабир – это другой мир. И все же не верится мне в желание пистолетов и пушек самоуничтожиться…

В остальном тоже авторы перемудрили. Масса действующих лиц, все с достаточно проработанной психологией и биографией – больше смахивает на демонстрацию возможностей. Перегружает это короткий роман, больше похожий на повесть. А если еще учесть все эти броски в иные миры, прошлое и другие вероятностные потоки времени – книга получается слишком «навороченной». Хотя это и неплохо – другая крайность всяко хуже.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

проработанный психологизм;

интересная возможность увидеть Кабир постиндустриальной эпохи;

Недостатки:

излишняя мрачность, некоторый налет «чернушности» (особенно бросается в глаза в связи с «Путем меча»);

перегруженность текста при малом объеме затрудняет восприятие;

множество замысловатых образов и «левых» сюжетных ходов, никак, имхо, не способствующих пониманию идеи романа.

Итог: если вам понравился «Путь меча» и вы решили прочесть «Дайте им умереть» — готовьтесь пить валерьянку. Или просто – напиться. Потому, что книга мрачная и сказочную атмосферу первой части перечеркивает совершенно. Можно читать, можно не читать. А если решили – все-таки лучше в порядке выхода, после «Пути меча» и до «Я возьму сам» — так впечатления будут позитивнее.

Роман «Я возьму сам» был прочитан мной четыре года назад и перечитан на днях. Для Олди – это одна из «программных» вещей, в которых отражены основные философские принципы их творчества.

Собственно, одна из центральных идей романа вынесена в заглавие. Единственный смысл жизни для главного героя, поэта и воина Абу-т-Тайиба Аль-Мутанабби – это новые победы и новые песни. Но судьба подкидывает ему неожиданное счастье – он становится правителем сказочного Кабира. Причем правителем, которому никто и никогда не осмелится противоречить – такова сверхъестественная сила фарра, мистического покровителя владык этого мира. В придачу поэт получает долголетие и огромную физическую силу… Казалось бы, вот оно – счастье…

Но не для того, кто привык покорять города мечом, а сердца и умы – песней. Абу-т-Тайиб видит отныне только один смысл своей жизни – бегство из опостылевшего игрушечного мира, где почти все, кроме «небоглазых», от рождения невосприимчивых к влиянию фарра. Ведь в такой жизни не имеет смысла борьба, не имеет ценности личность, и нет вдохновения для новых стихов. Века покоя и благоденствия без любви и ненависти, века гарантированных побед – разве это жизнь для человека? Долгая, счастливая, но совершенно чужая жизнь – убивающее душу искушение покоем и пустотой. Аль-Мутанабби восстает против сущности, во власти которой – целая страна.

Вторая идея четко проявляется в заключительной части романа и выражена в одной фразе – «мертвых не существует». Трактовок этой фразы можно представить себе множество, и все они обыграны в тексте.

«Я возьму сам» — одно из самых жизнеутверждающих произведений Олди.

В жизни человеку принадлежит только то, чего он добился. И истинному человеку только заслуженные награды могут доставить радость. Абу-т-Тайиб Аль-Мутанабби не предстает перед нами идеальным героем: он просто хочет честно играть с судьбой и этим миром, зная – каждый должен сам взять то, что заслуживает.

«Я возьму сам» в идейном плане можно сравнить с «Властелином колец». Это также книга о том, как власть разрушает личность. Единственная власть, которая приносит благо – это власть над самим собой.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

философия;

интересный, оригинальный мир (фэнтези в мире «1000 и одной ночи»!);

сильный образ главного героя – один из лучших у авторов;

множество забавных отсылок к другим произведениям Олди (и не только).

Недостатки: не обнаружено.

Итог: смелый литературный эксперимент – роман в стиле восточных сказок с реальным историческим лицом в главной роли – завершился созданием шедевра. «Я возьму сам» — одна из лучших вещей Олди, и прекрасно читается как в составе Кабирского цикла, так и отдельно. Рекомендую прочитать в последнюю очередь, в том порядке, в котором романы создавались – чтобы сгладить тяжелое впечатление от «Дайте им умереть».

Если «Живущий в последний раз» — самое стилистически нагруженное произведение в цикле, то «Войти в образ» — самое сложное в смысловом отношении. По количеству смысловых слоев он обгоняет все остальные части «Бездны..», становясь своеобразным центром цикла. В этом романе читатель наконец-то может получить хотя бы приблизительные ответы на некоторые загадки «Живущего…» и «Страха», в частности, узнать, кто такие Сарт и Мом. Но не ждите четких ответов – о многом придется по-прежнему лишь строить догадки.

Чего общего между религией и театром? На первый взгляд – ничего. Но если посмотреть внимательнее… Не существует религии без ритуалов – а что есть ритуал, как не представление, попытка сыграть, воплотить в реальности какие-то сакральные образы? Не случайно в Средневековье имели место гонения на лицедеев – их действия казались кощунственной пародией на богослужение.

А если еще внимательнее присмотреться? Актер надевает одну маску за другой, примеряет то одну то другую личность персонажа – и, превращаясь в каждого, остается собой – и оставляет в каждом из них частицу себя.

Входит в образ – становясь чьим-то образом. Но оставаясь собой.

Так же, как Бог, находясь во всем сущем и сотворенном им – остается Единым.

Потому, что входя в образ, актер не изображает уже существующего персонажа – он, каждый из них, творит его заново, создает часть своей нового мира. И, принимая правила игры, уже не полностью властен над своим творением.

Два народа на поле боя – два народа, называющие одного Бога разными именами. И актер, вошедший в роль Творца, единственный, кто сможет дать Бездне Голодных Глаз то существование, которого она жаждет – чтобы тот, кто хотел посмотреть в глаза этой Бездны, смог это сделать.

Это только часть. Остальное – скучающие боги на психоделической вечеринке; проданные и перепроданные души; радужные врата ада, исполняющие желания мертвецов; бессильные воскрешатели мертвых заклинаний; охотники на людей, чье оружие – тоска дождливых сумерек; шаманы кочевых племен, повелевающие Черным Ветром; презренные трупожоги и мудрые палачи – и еще огромное количество ВСЕГО, что только может уместиться во множестве странных миров и бесконечности Бездны Голодных Глаз.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

философия.

Недостатки: не обнаружено.

Итог: «Войти в образ» читается обманчиво легко – смысловая плотность текста очень высока, и, увлекшись экзотикой миров и вычурностью слога, легко упустить важную мысль. Отдельным украшением являются вставные рассказы – пусть они не играют такой роли, как в «Дороге», но хороши и сами по себе, а «Пять минут взаймы» — и просто великолепен. В этом романе – ключи ко многим тайнам Бздны, он является своеобразной кульминацией, за которой последует сначала небольшой экскурс в прошлое («Ожидающий на перекрестках» — история последующего становления Сарта после событий «Мастера») и развязка эпоса – «Восставшие из рая». В отрыве от цикла «Войти в образ» понять затруднительно, но как составляющая часть «Бездны…» — роман обязателен к прочтению.

Так получилось, что это ключевое произведение «Кабирского цикла» я прочитал последним, буквально на днях – а читать начал вовсе с последней сюжетно части – «Дайте им умереть» (и мало что в ней понял). Заранее предостерегаю – делать так не стоит, первым лучше всего прочитать «Путь меча» или «Я возьму сам» (они слабо связаны между собой), а «Дайте им умереть» — в последнюю очередь.

У меня всегда было совершенно разное отношение к холодному и огнестрельному оружию. Казалось бы и то, и другое, — предметы, предназначенные для убийства и войны. Но вот лежит нож, или меч – ведь простой предмет, заточенный кусок металла с рукояткой – и, в то же время, как много в этой простоте какой-то непонятной красоты. Словно бы не просто это полоска металла, а затаившийся хищник. Обманчиво-безвредный в своей невероятной естественности, смертоносный в руке человека и безразлично-холодный сам по себе. Словно тайно украденный у богов коготь дракона, который больше приличествует человеку, чем слабые ногти и тупые зубы, данные при рождении. И создается он в пламени, которое, как говорится в легендах, добыто у владык мира тайно. Поэтому и ощущается в клинках что-то сверхъестественное – в прямом смысле слова, то есть настолько естественное, что было бы удивительно, если бы этого не существовало.

И не воспринимаю я холодное оружие как орудие убийства – скорее как свидетельство какого-то древнего и страшного, но великого человеческого права; а какого, понять невозможно. На жизнь? На смерть? Бессмертие? Красоту? Право на выбор?

Право на путь. Путь меча.

Другое дело – огнестрельное оружие. Хитроумная изощренность, пугающая своей смертоносной сутью. Да, его тоже пытаются иногда сделать красивым (однако, все реже). Но это не скрывает его предназначения – убивать. Да, огнестрельное оружие тоже может быть спортивным – но оно уже почти исключает возможность поединка, возможность Беседы. Не остановить пулю-дуру, и несется безликая смерть, щедро рассыпаясь по полям и городам, обрывая жизни, оставляя вопросы, на которые некому уже отвечать. И множится список счетов, которые закроет только кровавая плата, и встает над миром тень ядерного Всесожжения, требуя новых жертв, еще более безликих видов смерти…

Не скажу плохого о стрелках, но, все же, это – другое. Неестественное. То, без чего мир бы прекрасно обошелся.

Потому, что клинок – в твоей руке. И его еще не поздно остановить. До последней секунды не поздно.

Я был очень рад, когда понял, что Олди разделяют мое отношение к оружию. «Путь меча» — прекрасная книга. Это книга об оружии, книга о поединке – но при этом это одна из самых добрых и гуманных книг, которые я читал.

Это книга о том, как превратить поединок в Беседу. Книга о том, как научиться не убивать и не ранить – ни клинком, ни словом.

Может быть и в нашем мире, где «что не до смерти, то ложь» — может и здесь когда-нибудь научатся Беседовать, не проливая крови, не разрушая тела и души?

Достоинства произведения:

гуманистическая философия;

очень живые образы персонажей – при чтении быстро начинаешь воспринимать их, как своих старых и хороших друзей;

великолепный язык и стиль.

Недостатки:

практически отсутствуют, разве что несколько тяжело вчитаться в книгу, написанную частично от лица меча но через несколько глав легко привыкнуть – книга того стоит.

Итог: великолепная книга. Одна из самых необычных и сильных вещей в жанре фэнтези.

Эта повесть была написана одной из первых в цикле – в один год с «Живущим в последний раз». Изначально не связанные произведения легли в основу «Бездны голодных глаз». Этим Олди определили на долгие годы направление своего творчества, представляющего собой непрерывный и смелый литературный эксперимент, с преимущественно положительными результатами.

При чем тут эксперимент? Сложно придумать две более несхожие между собой вещи. «Живущий в последний раз» — произведение причудливо переусложненное, как в плане формы, так и содержания. «Витражи патриархов» — вещь достаточно простая, почти декларативная, программная для ранних Олди. Достаточно смело увидеть в них фундамент для воплощения грандиозного замысла «Бездны Голодных Глаз».

Традиционна повесть, прежде всего, по форме. Присутствие рассказчика (вымышленного «автора» истории), линейный сюжет о звездолетчике-«попаданце» (кстати, единственное упоминание «космической» тематики в «Бездне…»). Все очень типично для фантастической литературы. Заклинания в виде стихов – тоже явление традиционное, фольклорное, это уже в современном фэнтези колдовство стало пониматься как мысленно-волевой акт, до этого заклинания имели текстовую или речевую форму, причем последняя была обязательно ритмически организована. Мир, где стихи-«стихии» под запретом, как опасное оружие и привилегия Мастеров – тоже, при внимательном рассмотрении не так уж удивителен – в истории человечества известны схожие запреты на тот или иной вид искусства, приравненного к колдовству. (Хотя бы негативное отношение к изображениям людей и животных в некоторых течениях ислама или поверье, что создание портрета может иметь целью наведение порчи, бытовавшее в средневековой Европе). Так что фантастическое допущение имеет глубокие корни в мировой культуре, и сильно оригинальным назвать его нельзя.

Примерно то же можно сказать и о сюжете – обычная история о том, как случайный человек, попав в необычный мир, становится причиной или катализатором потрясений, навсегда этот мир изменяющих.

Так что на фоне прочих частей цикла «Витражи патриархов» невыгодно выделяются простотой и отсутствием центральных для «Бездны…» героев. Но в то же время, именно здесь появляется тема магического значения поэзии, характерная для авторов. К тому же, рискну предположить, что эта повесть – литературный дебют Олди. Ну, и, в конце концов, она очень важна для понимания следующего по сюжету романа «Войти в образ».

Достоинства произведения:

язык и стиль;

атмосфера.

Недостатки:

наименее сложная во всех отношениях часть цикла.

Итог: «Витражи патриархов» выглядят затянувшимся прологом к роману «Войти в образ». Но сама по себе повесть неплоха, а если учесть, что это одно из первых произведений авторов – очень хороша. И отлично читается и в отрыве от «Бездны Голодных Глаз». Мрачное философское фэнтези с псевдовосточным колоритом.

Очередная часть цикла – классическая мистическая новелла. Это один из моих любимых жанров, и то, что авторы к обратились к нему, меня обрадовало. Непостижимая тайна, заброшенный храм, загадочные смерти, пугающая фигура странного священника – все в лучших традициях жанра. Но Олди, конечно, не просто пугают читателя – они заставляют его задуматься о самой природе страха.

Можно ли победить свой страх, и кто из людей по-настоящему бесстрашен? Этот вопрос становится перед главным героем произведения. И от решения этого вопроса зависит его жизнь. Каждый берет из Бездны свой дар, пишет книгу, которая пишет его судьбу. Бездна не различает добро и зло, дар и проклятие – она лишь исполняет желания достойных, все время частично воплощаясь в самых чудовищных формах, не имея возможности воплотиться до конца.

«Страх» имеет множество пересечений с другими произведениями Олди, причем не только входящими в «Бездну…». В этот загадочный город читатель еще вернется в более позднем романе «Я возьму сам». Приятно удивит и выживший Марцелл – ему и Бездна, как выяснилось, нипочем. Сам образ города-перекрестка на границе миров и времен удачен.

Читая «Страх», можно отдохнуть от эпичности «Дороги» и «Сумерек мира», от вычурного стиля «Живущего в последний раз». Это мистическая история, продолжающая традиции, основанные классиками жанра. Олди и в этом жанре удалось создать вещь, сравнимую с произведениями По и Лавкрафта – а может быть, и превосходящую большинство из них.

Достоинства произведения:

язык и стиль;

сюжет;

атмосфера;

философия.

Недостатки: не обнаружено.

Итог: в том издании, что я читал, эта новелла закрывала первый том, посвященный миру Малхут и открывала тему Сарта. Простота и реалистичность истории очень порадовали после великолепного, но перегруженного романа «Живущий в последний раз». Как и весь цикл – читать обязательно, но «Страх» можно прочитать, даже если не собираетесь читать «Бездну…» целиком – это не помешает пониманию, а таинственности даже добавит. Очень рекомендую любителям классического мистического хоррора.

Таки буду краток…

1. «Ключ от Королевства». Общий девиз: «мы не знаем, как писать детское фэнтези, но все равно напишем». Результат: по меркам общего литературного процесса – нормально, по меркам Дяченко – очень слабо.

2. «Слово Оберона». Драйв и экшн. Готично. Детворе понравится.

3. «У зла нет власти». Попытка написать почти взрослую книгу. В результате лично я увидел две мысли – «Оберон (ВНЕЗАПНО) — не святой» и «некромантия – это плохо». Практическая ценность второго утверждения остается для меня загадкой. Понимаю, авторы хотели сказать что-то другое, но читается это.

Подробнее — в отдельных рецензиях на странице каждого романа.

Итог: очень жаль, что авторы вряд ли полностью переработают первую часть. Она начисто портит впечатление от цикла – некоторые бросают читать именно на ней. Поэтому цикл в общем я считаю творческой неудачей авторов.

Из всего цикла этот роман – самый мрачный и вычурный. Не скрою – мне он понравился меньше всего.

Повествование уносит нас всё дальше по Дороге, что проходит сквозь мир. Даже укрощение бездны и примирение саларов с Перевертышами ничего не дали миру. Спустя столетия оборотни всё же исчезли (скорее всего, ассимилировались, но возможно и истреблены). Девятикратные стали господствующей расой, практически вытеснив обычных людей. И кроме них остались только варки, скованные обязательством – обращать только ближайших родственников и близких. Неудивительно, что салары превратились в подобие инквизиции – безжалостную карательную организацию, истребляющую не только действующих, но и потенциальных вампиров. А жизнь людей снова превратилась в ад.

Проблема этого романа в том, что как говорил один мой знакомый по университету – «смысла много». Его слишком много. В принципе, за глубину философии и возможность неоднозначной трактовки я и люблю книги Олди. Но здесь идея настолько затеряна в хитросплетениях сюжета (который окончательно можно понять только, пожалуй, прочитав «Бездну…» полностью), что при однократном прочтении теряется совершенно. Вот перечитывал же недавно, но уже не могу вспомнить, чего же всё-таки пытался добиться Сарт всей этой сложной комбинацией. И при этом я уже знаю, кто такой Сарт – а «в первом чтении» я и этого не знал…

Вставные эпизоды, не связанные с основным сюжетом – тоже вызывают недоумение. По-видимому, они должны вызывать какие-то бессознательные ассоциации с действием романа, дополнять его и отвлекать от мрачного мира и напряженного сюжета. Но лично у меня они никак не состыковались в сознании с историей Живущего в последний раз. Возможно, потому что я привык к тому, что всякий мельчайший эпизод «Дороги» и «Сумерек мира» вплетался в общую ткань эпоса. Что и привело к мучительным попыткам притянуть за уши объяснения этим странным отрывкам. Понимание того, что это просто такая литературная фишка несколько разочаровало. Может быть, я был просто не готов к подобному восприятию?

В общем и целом, с точки зрения филологии – это всё очень круто. Как всё у Олди. Но с точки зрения обычного читателя – есть риск сломать мозг. Но читать всё же нужно обязательно, иначе целостного востприятия «Бездны Голодных Глаз» не будет.

Достоинства романа:

язык и стиль – на уровне шедевра;

атмосфера;

оригинальная, экспериментальная композиция.

Недостатки:

тяжело читается, очень сложно для восприятия;

очень сильно запутанный сюжет, еще более усложняющий восприятие.

Итог: жанр «Живущего в последний раз» я бы охарактеризовал как «экспериментальную литературу». Этакий концепт, далеко не все находки которого «пойдут в серию». Но в любом случае, мало кто способен написать что-то подобное. Самая непростая часть головоломки под названием «Бездна Голодных Глаз».

О третьем романе серии трудно сказать что-то определенное. Похоже, Дяченко решили сделать его еще более «взрослым», чем предыдущий. Теперь это выражено не только в мрачном антураже (который, кстати, стал еще более мрачным), но и в смысловом наполнении.

От сюжета приключенческого Дяченко отказались в пользу сюжета детективного. Оберон пропал, к границам Королевства приближается непобедимая орда чудовищ – и, если короля не вернуть, Королевство будет уничтожено. С одной стороны, детективный сюжет позволяет более тонко раскрыть психологию персонажей, их мотивы, поведение, стремления, убеждения. Другое дело, что не зря Агата Кристи считала такое явление, как фантастический детектив, несостоятельным. Ведь вся притягательность этот жанра в том, что читатель может провести своё расследование, а если действие происходит в фантастическом мире, законы которого знает только автор, то всякие догадки теряют смысл. Что уж говорить о детективе в сказочном мире, весьма далеком от реализма.

Перед нами вновь, как и в большинстве дяченковских книг, ситуация выбора. Захочет героиня остаться в гибнущем мире и попытаться его спасти – или вернется назад, в нашу реальность, где у неё есть родные и друзья? Впрочем, несмотря на то, что решение Лена принимает с понятным трудом, ответ очевиден – иначе, о чем писать книгу? Всё же подобная возможность придает действию определенное психологическое напряжение. Одно дело – сражаться за свой единственный дом и свой мир, а другое – рисковать жизнью ради друзей из далекой страны. Понятно, что выберет смелый и честный человек, но не стоит думать, что этот выбор легок.

Есть и другие дилеммы. Максимилиан может спасти страну, но превратиться в чудовище, или остаться собой, и, возможно, погибнуть. К тому же, путь к власти неизбежно лежит через предательство и убийство. Придется ли ему все же стать тем беспринципным мерзавцем, которым он любил себя воображать раньше?

Образы героев наконец-то стали по-дяченковски сложными. Даже у Оберона обнаружились свои «скелеты в шкафу» — что уж говорить о прочих. Максимилиан, похоже, приходит к принципу «цель оправдывает средства». Гарольд находится на грани отчаяния, понимая, что он не заменит Оберона, и думает только о героической смерти. Похоже, только Уйма остается по-прежнему цельной личностью, и даже бунт подданных не способен его сломить.

Вот что вернулось из первой части – так это ощущение сумбурности происходящего. То ли слишком много миров, по которым скачут герои, то ли слишком часто они перемещаются между ними. То ли дело в атмосфере безысходной паники, овладевшей Королевством и его обитателями. Но героиня постоянно мечется, то пытаясь отыскать короля, то что-то придумать для спасения Королевства от Саранчи. Конечно, сам сюжет обязывает к этим метаниям, но временами от чтения романа в голове образовывался полнейший кавардак.

Что порадовало – разгадка тайны оказалась действительно сложной. Причем отгадка заставит вспомнить еще первую часть трилогии.

Что вызвало недоумение, так это навязчивая мысль о том, что некромантия – это ужасно. Эта мысль красной нитью проходит через всю книгу, а между тем о том, что подъятие мертвяков грозит некроманту перерождением в чудовищную нежить, мы узнаем только в конце романа. Доходит до смешного:

Так что стоило бы сделать акцент на то, что некромантия ведет к перерождению в злобного монстра, или вовсе поумерить антинекромантскую пропаганду. А то странно как-то, честное слово.

И всё же – о чём книжка-то? А о том же – «у зла нет власти», хорошие, дескать, победят и надо верить в победу и т. д. и т. п. И все эти общие мысли как-то неконкретно и ненавязчиво разбросаны по тексту, так и не проявляясь четко. Как по мне, так это скорее книга о том, что даже сильные и мудрые ошибаются. И их ошибки могут дорого стоить многим. А еще о том, что последствия некоторых ошибок могут быть неочевидными, но при этом нарастать как снежный ком и напоминать о себе через годы. И трагическая тайна Оберона куда как важнее, чем вся героическая истерия в Королевстве. «У зла нет власти, кроме той, которой мы его наделяем сами» — но вот беда, зачастую мы передаем власть злу, не подозревая об этом.

Достоинства произведения:

наконец-то в этом цикле мы видим глубокий психологизм, свойственный «взрослым» книгам авторов;

«закрученный» детективный сюжет;

любопытный образ «изнанки»;

легко читаемый, лаконичный и выразительный язык.

Недостатки:

некоторая сумбурность действия;

странные акценты на ужасе некромантии;

общая идея романа обозначена неясно.

Итог: нет, третья часть, может быть, и «взрослее» второй, но уже не столь увлекательна. Авторы явно перемудрили с сюжетом, не сумев гармонично связать все его линии воедино. Ситуацию спасает серьезная проработка характеров персонажей и некоторые оригинальные образы. 7 из 10 баллов, как и предыдущая – уже не развлекательное чтиво, но до шедевра далеко.

Из чисто научного интереса взялся за вторую часть цикла – первая не порадовала, и очень сильно. Но «Слово Оберона», к счастью, не оправдало моих мрачных ожиданий.

Замысел авторов разгадан – похоже, Дяченко решили, как Роулинг, делать каждую следующую часть цикла все более «взрослой». Поэтому «Слово Оберона» лишено многих благоглупостей и условностей первой части. Лена не валит монстров пачками, враги стали серьезнее и страшнее, поведение злодеев не похоже на поведение боссов компьютерной стрелялки. Сюжет также избавился от предсказуемости, по крайней мере, частично – ясно, что хэппи-энд неминуем, но вот как герои выпутаются из, казалось бы, безвыходной ситуации – это остается загадкой вплоть до развязки.

Лена наконец-то рассуждает и ведет себя в соответствии с заявленным возрастом. Наконец-то авторам удалось показать, зачем она понадобилась Оберону – пусть маг она не слишком опытный, но силы ей не занимать. Из предыдущей истории это было совсем не очевидно – напротив, там она колдовала подозрительно умело и вполне осознанно.

Остальные герои тоже выписаны гораздо лучше. Больше всего, конечно, порадовал людоед-телохранитель Уйма – очень харизматичный герой, обладающий силой воли и своеобразной мудростью, но при этом достаточно жестокий и скептически относящийся к людям. Бесстрастный взгляд, редкие насмешливые реплики, беспощадность к врагам – настоящий герой боевика.

Максимилиан – могучий черный маг и довольно-таки жалкая личность – мальчишка, пытающийся воспитать в себе злодея, но остающийся обычным трусом. Принц-деспот и вовсе сущий маньяк, буквально питающийся ужасом поверженных врагов. Да, на персонажей детской книжки все они не слишком похожи…

Большая часть действия происходит в несколько абсурдном и очень мрачном мире за Ведьминой Печатью – бывшем загробном царстве. На этот раз Дяченко не облегчили себе задачу – и прекрасно справились. Мир получился занятный и жутковатый. Некоторые моменты, конечно, можно было бы и прояснить – например, как-то быстро авторы «слили» гмурров, даже приблизительно не намекнув, чем же они страшны. А ведь герои их даже видели, но что именно их так напугало – я не почувствовал. Принц-утопленник так же остался «невыстрелившим ружьем» (хотя я даже не представляю, как бы его тему можно было бы развить).

И все равно, «Слово Оберона» — это тоже работа на целевую аудиторию. Да, приторная нравоучительность сменилась головокружительными приключениями и «готичной» атмосферой – но ведь как раз это и нужно, чтобы книга понравилась подросткам. В этом романе Дяченко уже даже не пытаются заигрывать с философией – весь смысл книги лежит на поверхности. Но при этом «Слово Оберона» очень здорово читается – Дяченковский «воздушный» стиль и неистощимая фантазия на месте.

Достоинства произведения:

грамотный, легкий для восприятия язык;

захватывающий сюжет;

интересный мир.

Недостатки:

отсутствие глубокого идейного содержания;

книга в основном ориентирована на подростков, взрослому читателю может показаться наивной и простой.

Итог: от нравоучительной сказки к приключенческому роману – развитие цикла вполне логично. Но все же, превосходя первую часть по форме, «Слово Оберона» не слишком прибавило в плане содержания. Лично меня эта книга позабавила, но она не показывает и половины авторского таланта. 7 из 10 баллов – не прочитав, ничего не потеряете, прочитав – развлечетесь, но потеряете время.

Сначала «Сумерки мира» вызвали легкое разочарование – привыкнув к хитросплетениям «Дороги», я никак не ожидал, что следующая часть цикла будет развиваться, как обычное фэнтези. Но потом стало понятно – форма не главное, а содержание второго романа никак не уступает по глубине. Да и написаны «Сумерки мира» были раньше «Дороги» — видимо, авторы еще опасались смелых стилистических экспериментов.

Бог, Человек и Зверь – три составные части каждого героя книги. И это объединяет и перевертыша Солли, и девятикратно живущего Сигурда, и бессмертного Марцелла, и пустотника Даймона. Одна из этих частей в каждом сильнее. Но каждый из них – часть сущего мира. И опасность, грозящая этому миру, грозит им всем.

Мир не стоит на месте. Излеченный от уродливой идеологии Порченых жрецов, он обретает новую молодость – и вспыхивают кровавые войны, ведь расстановка сил изменилась и равновесие утрачено. Бессмертные (которых уже никто не называет бесами) и Пустотники, выйдя из тени, навсегда меняют мир, становясь предками новых рас. И вот уже, помимо людей, мир населяют перевертыши-оборотни и девятикратно живущие потомки богов, которым дана возможность несколько раз воскреснуть после гибели.

Бессмертные ушли, устав от триумфа, устав от бесконечных побед и насладившись новым миром. Они вновь ушли в безразличие, решив оставить мир в покое. И только Марцелл, по-прежнему неугомонный Марцелл знает – покоя не будет никогда. Нет так устроена жизнь, чтобы когда-нибудь пропала потребность в героях. Пустотники умирают один за другим – но их странное наследие живо.

Внешняя опасность нарушает покой – в мире появляются варки-вампиры, совершенно чуждая иномировая угроза, подобная мистической болезни. Нечто новое и страшное, не жизнь и не смерть. А значит – пришло время новых героев.

Одна из основных тем романа – отрицание достижения абсолютного покоя и равновесия для мира и общества. Уход бессмертных оказался столь же неэффективным, как и когда-то введение Пустотниками Закона Порчи. Даже до появления варков мир Малхут вовсе не был миром всеобщего счастья и мира – о кошмарных расовых конфликтах мы узнаем из воспоминаний Сигурда и Солли. Покой весов может нарушить падение одной песчинки. И значит – всегда нужно быть готовым спасать мир, всегда нужны те, кто готов бороться и побеждать. Для героев нет неподходящего времени.

Вторая тема – это тема знания. Знание – несомненное благо, и оно же – несомненная опасность. Чем больше человек знает о мире, тем с большим правом он может назвать себя его хозяином. И в то же время знание опьяняет всевластием, тянет в бездну заблуждения. Не столь важно стать Богом – важнее при этом остаться Человеком, и не превратиться окончательно в Зверя.

В общем, «Сумерки мира» вполне логично и последовательно продолжают «Дорогу». Переход от рваного повествования «Дороги» к более традиционной литературной форме вполне оправдан – первая часть рассказывала о разрушении дряхлых миров, вторая – о спасении молодого мира. Ну, а тем, кому не по нраву классическое фэнтези, адресована третья часть цикла – «Живущий в последний раз». В ней уж точно нет ничего классического и традиционного.

Достоинства произведения:

яркие образы героев;

атмосфера;

философия;

стиль и язык.

Недостатки: похоже, отсутствуют.

Итог: настоящий героический эпос вымышленного мира.

Разочарование наступило с первых же страниц.

Похоже, Дяченко попали в обычную для детских авторов ловушку – они почему-то решили, что детская книга не должна быть «умной». Достаточно сгенерировать главного героя, малолетнюю «мерисью» (и обязательно «попаданку», законы рынка диктуют – не беда, что в детской литературе «попаданцы» всех достали еще раньше, чем во «взрослом» чтиве), бросить её в самую гущу событий, накидать побольше крутых спецэффектов; позволить ей сначала почувствовать себя дурочкой; потом сделать её «звездой», «прокачав» до героических показателей, затем позволить ей потерпеть сокрушительное фиаско и чуть не погибнуть, а, в конце концов – пафосно превозмочь, победить и всех спасти, себя в первую очередь (это же детская книга). И, конечно же, в каждом эпизоде – своя бесхитростная мораль. (На уровне НЛП – «У зла нет власти! Нет власти, я сказал!!1111). Дружить хорошо, враждовать плохо, старших надо уважать, и т. д.

Но это суть. Исполнение тоже не на высоте. Сюжет – с места в карьер, экспозиция скомкана. Написано от первого лица, главной героини Лены (13 лет). Честно говоря, для тринадцатилетней героиня весьма инфантильна. Может быть, книга рассчитана на более младшую аудиторию? Тогда что мешало авторам сделать и Лену поменьше? Внутренний психологический портрет тоже неубедителен – героиня то «взрослеет», то «молодеет», то рассуждает как взрослый человек, то дурачится.

Герои тоже вполне картонны. Добрый Оберон-резонер всех спасает и поучает, Гарольд вредничает, но на самом деле, он, конечно няшка, принц – гордый придурок. Единственным неоднозначным персонажем получилась невеста принца, принцесса Эльвира – умная, образованная, тонко чувствующая – и в то же время деспотичная, гордая, своевольная. А толку – все равно ближе к концу книги она уходит далеко на задний план.

Мир развивается очень сумбурно, есть ощущение, что у авторов не было никакого четкого замысла. А что мудрить – дорога между мирами по определению – враждебный хаос. Отмечу положительный момент – монстры получились неплохо, оригинально, для детской книги даже жутковато. Правда, есть ощущение, что все они позаимствованы с вариациями из современных компьютерных игр – видимо, по задумке, так к целевой аудитории ближе.

Ну почему Дяченко не смогли написать так же, как и для взрослых? Ведь не страдают они ни тягой к банальным сюжетам, ни стремлением сочинять тупую развлекаловку. Неужели нельзя было писать от души, так, как хочется, а не сооружать весь этот неуклюжий конструкт? Дети сильнее, чем взрослые, чувствуют фальшь. И зачем «разжевывать» идейное содержание? Читатель-ребенок должен сам уметь докапываться до истины. Книга должна быть «на вырост», без сюсюкания и картонности. Иначе развиваться будет некуда, и, подрастая, такой читатель переместится в сторону полок с «армадовским» ширпотребом.

Достоинства произведения:

грамотный язык (все-таки это Дяченко);

местами – атмосфера;

монстры и пейзажи.

Недостатки:

примитивный и сумбурный сюжет;

неправдоподобные, «картонные» персонажи;

примитивное идейное содержание, навязчивое морализаторство;

плохо проработанный мир;

общая неоригинальность.

Итог: совершенно искусственная, шаблонная книжка. Взрослому читать будет скучно, ребенка позабавит и забудется через неделю.

Третий роман цикла – вполне на уровне предыдущих, но при этом очень сильно от них отличается.

Если «Игра Эндера» показалась мне несколько примитивной, а «Голос Тех, Кого Нет» — настоящей интеллектуальной прозой, то «Ксеноцид» представляется слишком «навороченным», перегруженным.

Все дело в соединении психологического романа и твердой НФ. Эти два тяжеловесных жанра с трудом уживаются друг с другом, и соединить их – очень сложная задача, которая под силу единицам. В «Голосе Тех, Кого Нет» баланс этих жанров соблюден, история семьи Рибейра и планеты Лузитания взаимно дополняют друг друга. Цементирующей силой послужила линия Голосов: философское учение Эндера тесно связано с человеческое психологией, и в то же время – с политикой человечества относительно внеземного разума. Эндер прибывает, чтобы спасти Новинью и ее детей; но в итоге спасает от взаимного непонимания расы людей и свинксов.

Здесь же психологическая линия разошлась с политической и научной. Особенно это касается истории клана Рибейра, которая выродилась в некую мелодраму. В эпизодах на планете Дао, напротив, описания чувств и отношений совершенно пронзительны – начиная с трагического пролога, читая который, нельзя не испытать сочувствия к героям.

Поэтому многие эпизоды, вызывают только зевоту и недоумение, особенно очень реалистичные и потому потрясающе занудные диалоги.

Но в то же время философская составляющая книги серьезнее и глубже, чем в предыдущей части. На этот раз автор не останавливается на парадоксальных нестыковках взаимно чуждых ментальностей. Несмотря на название книги, речь в ней не столько об этике и политике, сколько о метафизике. Кард предлагает свою концепцию мироздания – не сказал бы, что в ней есть что-то принципиально новое (таинственное Снаружи, обиталище филот – явно берет истоки в мире идей Платона) – но черт возьми, в нее хочется верить. Автор объединил библейское «В начале было слово» и закон сохранения информации, придя к выводу – именно упорядоченная информация, а, следовательно, разум, первичны в существующем мире. Вся эта информации, в конечном счете, существует вне материального мира – в непредставимом идеальном Снаружи. В идеальном мире нет понятия «расстояние» — оно равноудалено от всех точек бесконечной Вселенной. И даже скрытые, неосознанные мечты и желания человека в этом мире могут обрести неожиданное воплощение. Разум, информация, духовные ценности – вот что, по Карду, является первоосновой бытия и главной ценностью; именно поэтому чудовищно любое уничтожение разумной жизни, поэтому так важен поиск пути к диалогу между совершенно разными созданиями. Интересно, что автор обходит вниманием возможность обнаружить Снаружи «души» умерших, связанные с ними когда-то филоты; не эта ли способность подключаться к загробному банку данных сделала Эндера Голосом Тех, Кого Нет?

В романе «Ксеноцид» также очень силен элемент политического триллера. Угроза гибели целых цивилизаций, а то и биологических видов разумных существ делает сюжет предельно напряженным и острым. Пусть в романе нет ни одной погони или масштабной битвы, но напряженная интеллектуальная борьба политиков и ученых стоит хорошего боевика. Ощущение неизбежной трагедии нагнетается на протяжении всей книги, вплоть до развязки. Пожалуй, из трех первых книг цикла эта – самая мрачная и жесткая.

Наиболее отрыто и болезненно эта борьба показана в сюжетной линии планеты Дао. На протяжении всего романа мы видим противостояние «богослышащего» (генетически модифицированного человека с невероятно мощным интеллектом) Хань Фей-цы и его дочери и лучшей ученицы, а некогда – единственного по-настоящему близкого человека, Цинь Цзяо. Конфликт развивается сразу в двух плоскостях – психологической и философско-политической. Перед отцом стоит сложнейшая задача – убедить дочь в том, что всё, чему он учил её, на самом деле оказалось ложью. Дочь тяжело переживает отступничество отца, втайне гордясь собой. Её послушность, негибкость мышления, фанатизм, которые раньше позволяли быть идеальной воспитанницей и ученицей, теперь повернулись против неё. Ради веры своих родителей и народа она готова обречь на уничтожение целый мир. Вне черно-белого мира жестких иерархий и ритуалов она, в конце концов, становится беспомощной.

История Вань-Му — о несправедливости завязшего в традициях общества, где условности выше реальных заслуг; мысль о несовершенстве сословной или кастовой систем не нова, но по-прежнему актуальна: в мире зачастую возникают различные искусственные «элиты», не работающие на благо и развитие цивилизации. Вообще же вся история планеты Дао – это история преодоления косности и фанатизма, которым часто подвержены даже умные люди; предупреждение о том, что любые условности, особенно религиозные, могут быть эффективным и опасным средством манипуляции людьми.

История Джейн поражает своей парадоксальной трагичностью. Существо, которое могло бы стать лучшим другом и покровителем человечества, принципиально новый вид разумной жизни – на грани уничтожения из-за того, что его убеждения не вписываются в политику Звездного Конгресса. Вновь и вновь человечество, не разбираясь, готово пустить в расход всякого, кто становится на его пути, даже не пытаясь найти общий язык. Автор не питает иллюзий — далеко не все люди поняли урок «Королевы Улья» и «Гегемона», и придется искать пути нейтрализации тех, кто способен повторить Ксеноцид.

Свинксы и люди, казалось бы, должны сплотиться против Конгресса, но именно угроза гибели цивилизации толкает свинксов на путь отрытого конфликта с людьми. Колонисты тоже начинают видеть в свинксах врагов – ведь, если бы не они, можно было бы просто уничтожить десколаду, хоть это и привело бы к гибели всей биосферы Лузитании. Равновесие удивительно шатко, и его сдерживает только присутствие жукеров, которые сохранили нейтралитет и взяли на себя функцию миротворцев. Все проблемы могло бы решить уничтожение десколады – но она также может являться разумной формой жизни. И суть решения проблемы начинает сводиться к одному – кто должен погибнуть, чтобы жили другие? Любой выбор может означать ксеноцид. Более того, недостаточно выбрать решение, нужно еще и успеть его воплотить на практике.

Из этой ловушки автор выходит отчасти изящно – связав воедино все сюжетные линии и позволив выстрелить всем ружьям, а отчасти неуклюже – потому, что кроме ружей, прозвучало ещё несколько роялей в кустах. Надо отдать должное автору – сюрприз читателю он смог преподнести, но, все же, «бог из машины» — это не самый удачный литературно-театральный приём, и, что главное, далеко не оригинальный. Вводить нового (или почти нового) персонажа в кульминационный момент как-то не слишком, на мой взгляд, профессионально…

И все же получается, что я как-то больше «Ксеноцид» поругиваю – а книжка то хорошая. Это действительно книга для мыслящих людей, поклонников настоящей, не легковесной НФ, Только вот постоянные, подробные, изнурительно вязкие, реалистично-мутные диалоги сильно затрудняют чтение – две части воды на одну часть философии, не размешивая. Возможно, проблемы перевода – здесь судить не могу.

Достоинства произведения:

интересная философская концепция;

напряженный сюжет;

оригинальные образы персонажей ;

проработанный мир;

есть очень выразительные, психологически точные эпизоды

Недостатки:

неубедительная развязка;

нудные, затянутые диалоги (местами);

излишняя и не несущая особой смысловой нагрузки мелодраматичность (местами).

Итог: добротный сплав твердой НФ и политического триллера. Для вдумчивого читателя.

Автор переносит гностические концепции на историю СССР – оказывается, страной правил не настоящий Сталин, а только изображающий его человек; истинный же вождь прятался в непредставимо засекреченном бункере; кроме того, их тоже было несколько…

Предпосылки понятны: Сталин – это псевдоним, и мало ли кто мог им воспользоваться, если бы история сложилась иначе; в смоделированной вселенной «Сталин» – это некая сакральная должность, бессмысленно всемогущий бог, забытый в подземелье.

Непонятно, только, что именно пытался высмеять автор – состоящие из жареных фактов исследования, советскую историю или гностицизм? Может быть, все сразу; это круто, но в данном конкретном случае почему-то не впечатляет. Непонятно, в чем проблема рассказа – то ли в слишком сухом стиле, то ли в том, автор увлекся нагромождением абсурдных подробностей. Концовка и вовсе напомнила типичные фольклорные страшилки из серии «теперь ты все знаешь и они придут за тобой». Скорее всего в стилизации под рецензию – все-таки не хватает художественности. Да и сумбурно как-то получилось

Достоинства произведения:

неплохая и разносторонняя пародия на «разоблачительно-паранормальную» литературу.

Недостатки:

непонятен в целом смысл; если только пародирование – мелко;

скучноватый, сухой, наукообразный стиль.

Итог: более безумная вариация в духе «Оружия возмездия». Однако в силу большей бредовости и меньшей выразительности – не впечатлило.

«Роза Марена» — достаточно типичный для Стивена Кинга роман. В нем есть все основные черты и мотивы его творчества – сочетание реализма и даже натурализма с мистикой, детальное описание напряженных психических состояний и развития душевной болезни – в общем, как говорится, полный набор. Поэтому какого-либо потрясения или удивления «Роза Марена» не вызвала – в принципе, именно этого от Кинга середины 90-х я и ожидал.

Автор вновь возвращается к теме семейного насилия. На этот раз речь идет о довольно распространенной ситуации – когда во внешне благополучном доме происходят чудовищные вещи и складываются извращенные отношения. Собственно, с подобного сюжета Кинг и начинал свою литературную деятельность – роман «Кэрри» был о девочке-экстрасенсе, которая по вине матери, религиозной фанатички, росла затворницей, полной недоверия и скрытой ненависти к людям. На этот раз речь идет о супружеской паре, и в роли чудовища – муж, уважаемый полицейский с хорошей репутацией превосходного сыщика. Что же, о женщине в роли истязателя Кинг уже писал («Мизери»), теперь перед нами монстр мужского рода. (Вообще-то уже было в «Сиянии» но там все было не так запущено, да и причины другие – алкоголь и близкое знакомство с нечистой силой. Хотя, судя по критике, у Кинга и раньше появлялись такие образы и сюжеты.)

Возможно, скажу банальность, но лучше всего Кингу удаются реалистичные ужасы. Первые главы «Розы Марены» («Мареновой Розы» в том переводе, который я читал; перевод названия более точный, но, подозреваю, все равно с потерей подтекста) вызывают какое-то потрясающую смесь чувств – ужас от описываемых событий, смесь горечи и негодования при осознании того, что подобное случается и в реальности, причем не так уж редко. И по этой причине главная героиня вызывает очень сильное сочувствие, особенно после того, как решается на побег. Начальные главы, как мне показалось – самые сильные в романе,

Идея книги проста – нельзя бесконечно жить в кошмаре, нужно постараться не загонять себя в бездну забвения (символический отказ героини от черной воды из ручья в параллельном мире), а наоборот, как можно быстрее проснуться, вернуться к реальной жизни и бороться до победы. Правда, героине книги, Рози, эта победа далась слишком большой ценой… но таковы законы жанра. Именно трагический и напряженный сюжет позволяет показать, что в мире всегда найдутся люди, которые не испугаются даже такого маньяка, как Норман.

Впрочем, не все так просто. «Роза Марена» — вовсе не феминистическая агитка. Автор достаточно объективен – монстром может стать кто угодно, независимо от половой принадлежности. Эта мысль появляется в романе неожиданно, и ее значение нарастает постепенно. Первым предостережением невольно становятся слова Билла о лисице.

«— Бешенство, — пояснил он. — Слишком часто именно водобоязнь толкает их к человеческим садам и курятникам. Заставляет показываться на глаза людям. И приводит к гибели. У самок бешенство наблюдается чаще, чем у самцов, и они могут обучить своих щенят всяческим опасным гадостям. Самцы погибают от болезни довольно быстро, но самки способны жить долгое время, становясь все хуже и хуже.»

Эти слова напоминают Рози о непонятной и жуткой болезни, поразившей женщину с картины, и приводят к мысли, что недостаточно научиться побеждать зло окружающего мира – не менее важно справиться со злом в своей душе, не превратиться в монстра самой. У каждого свои демоны, и склонность к жестокости в женском характере проявляется не столь явно, как в мужском; но все же встречается ничуть не реже.

Параллельный мир с картины – непростой мистический символ. Первое путешествие Рози в картину можно воспринять как сон, как путешествие в подсознание. В этом сне она видит больных женщин, напоминающих ей о своей физической слабости и изуродованной судьбе. Чудовищный бык Эринис символизирует мужскую жестокость, беспредельную кровожадность и эгоизм Нормана; прочие препятствия её «квеста» также ассоциируются у Рози с различными неприятными людьми из реального мира. Во сне ей удается то, чего не удалось в жизни: она спасает ребенка от жестокости Эриниса-Нормана; но это не её ребенок (так как она все же осознает, что настоящего своего ребенка она потеряла), и Рози приходится вернуть его настоящей матери. И ручей, и дерево предлагают забвение, но она сознательно отказывается от него, так как именно стремление подавить свое «Я», голос своей памяти и гордость заставило её много лет терпеть кошмар жизни с маньяком. Вся шестая часть романа кажется иногда даже нарочито символичной – автор выстраивает путешествие Рози по всем канонам психоанализа.

Возвращение Рози в мистическое пространство картины уже явно происходит наяву, но не менее символично.

Очень удался пугающий и загадочный образ женщины с картины, Розы Марены. Без неё весь эпизод в параллельном мире стал бы банальным фэнтезийным квестом. Совершенно непонятно, кто она – демон, сумасшедшая богиня, человек из немыслимых глубин пространства и времени, ожившая стихия или сама Смерть? Её многорукая паучья ипостась напоминает индийскую богиню смерти и разрушения Кали, а внешность в человеческом облике – персонажа древнегреческого мифа. Можно только догадаться, что некогда она пережила нечто страшное, и с тех пор ответная ненависть к окружающим разъедает её, убивая и заставляя убивать. Она становиться олицетворением гнева, справедливого и вместе с тем страшного, опасного не только для виновных. Начавший мстить не остановится, но превратится в бешеного зверя, ненависть к одному человеку легко может стать ненавистью ко всему миру. Роза Марена – тот образ, который оживляет книгу, именно тот элемент пугающей тайны, который должен быть в мистическом романе.

О названии – в английском варианте в нем присутствует корень mad, безумие. То есть Роза с картины, более безумна (madder), чем Рози из нашей реальности, Рози Настоящая, ушла дальше по дороге мести и ненависти. В русском переводе игра слов утрачивается, поэтому, похоже в позднем варианте переводчик решил подыскать замену и вызвал не слишком уместные ассоциации со славянской богиней смерти Мареной.

Немного о недостатках книги. Несколько странным показалось, что Норман так быстро сходит с ума. Конечно, возможно всякое, и он никогда не был по-настоящему нормален, но столь сильное действие побега Рози на него выглядит неубедительно. Да и поведение маньяка-полицейского довольно странно — он то дьявольски расчетлив, то совершает абсолютно идиотские поступки. Хотя, конечно, все это можно списать на прогрессирующее раздвоение личности, но эффектнее было бы показать постепенно развитие безумия, чем почти сразу превращать Нормана в разъяренного быка, не видящего ничего, кроме жертвы. Впрочем, намеки на одержимость Нормана как бы призваны объяснить его самоубийственное поведение.

И здесь мы подходим ко второму недостатку. Как ни странно, несмотря на всю мою любовь к мистическим историям, время от времени мне кажется, что фантастический элемент в этой книге избыточен. Особенно речь идет о финале восьмой и всей девятой части романа. Побег в картину выглядит таким «роялем в кустах», что просто хочется взвыть от обиды. Да и первый эпизод с параллельным миром, как я уже говорил, несколько искусственный, выписанный в слишком строгом соответствии с мифологическими или сказочными канонами. Нет, определенный фантастический элемент украсит любую книгу, но «Роза Марена» в первую очередь была воспринята мной как социально-психологический роман и фантастическая развязка основного конфликта несколько разочаровала.

И еще – все же «чернухи» в романе многовато. С таким сюжетом, конечно, невозможно избежать ряда жестких сцен, иначе книга получится недостоверной, но в «Розе Марене» таких эпизодов с избытком. Хотя Кинг есть Кинг, сочетание крайнего натурализма с фантастикой всегда было его авторской «фишкой», еще начиная с «Кэрри».

И все же, несмотря на все недостатки, «Роза Марена» — книга хорошая и достаточно сильная. Особенно впечатляет её реалистическая часть, вызывая очень сильное сопереживание героине, но и связанные с мистикой эпизоды весьма атмосферны и жутковаты, несмотря на нехватку органичности. Вообще «Роза Марена» представляет из себя «сферического Кинга в вакууме» — это настолько кинговская вещь, что напоминает какое-то подражание, точнее – является самоподражанием. Ничего исключительного, принципиально нового в ней нет, однако с другой стороны – Кинг достаточно хорошо пишет, чтобы не искать способ писать лучше.

Достоинства произведения:

выразительность, достоверный психологизм, погружение в переживания персонажа;

напряженный непредсказуемый сюжет;

сильный образ загадочной Розы Марены;

социальный смысл романа, направленный против бытового насилия и его истоков.

Недостатки:

нарочитый символизм «мистической» части;

искусственность некоторых образов и сюжетных ходов;

странная динамика развития характера Нормана (впрочем, не исключено, что его окончательное безумие не является следствием побега Рози, тогда все понятно);

избыточный натурализм некоторых сцен (впрочем, это добавляет правдоподобия);

роман, по сути, сконструирован на основе типичных для автора мотивов и приемов.

Итог: «Роза Марена» — книга о том, как злоба разрушает человеческие души, и о том, как коварна бывает «темная сторона» личности. А также о том, что в мире не так уж мало честных людей, способных помочь, даже рискуя собственной жизнью. Но это, к сожалению, не значит, что зло бессильно. Хочешь мира – готовься к войне, но помни, как опасно и просто перейти границы человечности.

Рекомендую книгу поклонникам Стивена Кинга и любителям психологического триллера.

Главное, что впечатляет в первом (сюжетно) романе «Бездны Голодных Глаз» — это размах действия. Пространство и время. Несколько миров и охват эпох от XX века до неизмеримо далекого будущего. Похоже, что такие масштабы в отечественной фантастике беспрецедентны, да и в мировой примеры можно пересчитать по пальцам. (Мне, скажем, на ум приходит только Муркок, да еще, пожалуй, Герберт – но он писал НФ и с Олди у него почти ничего общего).

Олди любят шокировать читателя, сразу бросив его в объятия необычного мира своих книг. В «Дороге» далеко не сразу мы получаем объяснение происходящего, и постепенно привыкаем наслаждаться экзотикой мира Малхут, его изысканно-упадочной романтикой, извращенной социальной структурой и моралью, основанной на культе смерти и разложения. Но, как только привыкнем, авторы снова бросают нас – на много веков или даже тысячелетий назад, разворачивая перед нами труднопредствимых масштабов картину событий, которые привели к возникновению тех сущностей, обществ и отношений, которых мы уже видели в самом начале. И роман собирается, как пазл, из обломков, потерявшихся во множестве миров и времен, а также там, где нет ни пространства, ни времени. Да, именно с «Дороги» придется привыкнуть, что в «Бездне Голодных Глаз» причинно-следственные отношения гораздо сложнее, чем в привычной нам Вселенной.

Человечество создало нечто, что стало сильнее своих создателей – весьма предсказуемый итог прогресса. Но отказ от него – это вовсе не выход. Мир, где регресс и саморазрушение стали основной ценностью – обречен вечно топтаться на месте. Разве такое болото параноиков и меланхоликов, чей предел мечтаний – легкая и красивая смерть, должен существовать? Нет, бес Марцелл так не считает. Не считает так и Пустотник Даймон, и другие Пустотники, поздно осознавшие свою ошибку. А значит – будет война. Будет любовь. Будет жизнь. И бесы станут богами.

В литературе давно, еще со времен Свифта, установилось скептическое отношение к идее физического бессмертия. Но Марцелл – совершенно новый образ бессмертного человека. У него есть нечто большее, чем жизнь – у него есть память и знание своего Пути. В нем словно бы воплотилась вся воля человечества к жизни, к прогрессу, он воин, обреченный на победу, но не удовлетворяющийся простыми персональными победами. Он хочет раскачать безумный мир жаждущих смерти, поделиться с ними своим боевым духом, своей здоровой звериной жаждой жизни, которую здесь помнят разве что малые дети.

Даймон, то есть, фактически, демон – напротив, воплощение сомнения. Он лучше других знает, что Природа вложила в человека не только волю к жизни, но и жажду разрушения.

«Вошедшие в отросток», роман в романе – прямо-таки квинтэссенция творчества Олди на тот момент – смесь триллера, приключения, сюрреализма и трагикомедии. Очень живая, не пытающаяся притвориться чем-то вещь. Достоверности происходящему добавляет постоянно меняющаяся точка зрения – мы как бы получаем информацию от разных участников и очевидцев мистического путешествия. Единственный способ разрушить то, что построено на крови и страхе – оставаться человеком. Сознания путешественников и Даниэля остаются чужеродными островками человечности в бредовом мире Некросферы, словно сошедшем с картин Босха и его последователей. А значит – предстоит битва, смертельная битва за свое «я», за право остаться в стороне от жуткого хаоса. Забавно, что вместе с традиционными ужасами вроде инквизиторов, демонов, монстров, Некросфера натравливает на героев и современные – бандитов, милиционеров-беспредельщиков, военных с фашистскими замашками. Самое интересное, что при всей ужасности, это концентрированное зло удивительно бессмысленно и бесцельно – например, военные готовы уничтожить кого угодно, кто помешает им ликвидировать вполне безобидного ручного тигра. И только созидательная человеческая воля, жажда победы и готовность жертвовать собой – чувства истинного воина – способны остановить хаотичный кошмар, родившийся из слепого страха смерти.

На нити двух основных сюжетов нанизаны рассказы, почти каждый из которых я назвал бы драгоценным украшением романа. Именно эта отрывочность (признаться, к романам в рассказах я весьма неравнодушен) и создает ощущение масштабности, размаха. Да, это не добавляет стилистической однородности – но лучше помогает понять Марцелла, живущего всеми своими прошлыми и будущими жизнями сразу. Особенно хочется отметить эталонный рассказ ужасов – «Монстр» и совершенно безумный по своему драйву «Восьмой круг подземки». А в «Тигре» и «Аннабель-Ли» чувствуются мотивы пробуждения мистических сил природы, преобразующих человека, которые впоследствии станут одним из центральных мотивов написанного в соавторстве с Андреем Валентиновым романа «Нам здесь жить». «Ничей дом» напоминает какие-то городские легенды 90-х. А «Смех Диониса» и «Последний» — настоящие гимны человеческой воле, воле Творца и Воина.

«Дорога» прочно связана с глобальным литературным пространством – и это не только цитируемые в эпиграфах произведения. Несмотря на оригинальность, «Дорога» является своеобразной суммой накопленных фантастической литературой традиций. «Ничей дом» и «Восьмой круг подземки» вызывают ассоциации с «Пикником на обочине» Стругацких, «Смех Диониса» похож на рассказы Рэя Брэдбери, «Монстр» и «Вошедшие в отросток» напоминают творчество Стивена Кинга, а в «Праве на смерть» чувствуются неясные аллюзии на говардовского Конана. Отличительная особенность не только «Дороги», но и всего цикла «Бездна Голодных Глаз» — некая надлитературность, вызывающая мистическое ощущение. Авторы как бы не стесняются источников вдохновения, вплетая старые слова в новые «витражи», городясь этой преемственностью.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

атмосфера (особенно рассказы и линия Некросферы);

философия;

исключительная масштабность сюжета в пространстве и времени при столь малой форме;

яркий образ Марцелла и его прошлых инкарнаций.

Недостатки:

пожалуй, отсутствуют, хотя вчитаться в «Дорогу» с ходу очень тяжело – вычурный язык и запутанный мир могут отпугнуть.

Итог: отличное начало цикла. «Дорога» — это путь, который проходит сквозь нас, сквозь всё человечество. Этот путь сам выбирает себе – героя? жертву? Но даже если единственный выбор – победить или погибнуть, всегда нужно помнить о том, что от победы одного может зависеть судьба целого мира. Однозначный шедевр, рекомендую любителям хорошего фэнтези и необычной литературы.

Книга совершенно случайно подвернулась в библиотеке – и это очень удачная случайность. Пока, из того, что я прочитал у Кинга, «Долгая прогулка» понравилась мне больше всего, почти наравне с «Зеленой милей».

Главная особенность «Долгой прогулки» — от этой книги практически невозможно оторваться. Автору удалось найти такую сюжетную завязку, которая автоматически сделала любую концовку неожиданной. С главным героем может случиться все, что угодно, но что именно – мы не знаем. Погибнет он или победит? И если погибнет, то как? И кто же все-таки победителем? Эти вопросы держат в напряжении до последней страницы. Жесткий сюжет не отпускает ни на секунду, заставляя читателя почувствовать себя участником страшного соревнования, понять ярость и отчаяние его участников, безумное чувство надежды и животный ужас ожидания смерти.

На страшном пути оказываются сто человек, сто подростков – и в живых останется только один. Автор раскрывает перед нами только несколько персонажей – тех, с кем успевает подружиться главный герой, Гаррати — так называемый «клуб Мушкетеров». За время Долгой Прогулки между ними возникают сложные отношения, одни становятся друзьями, другие – кровными врагами. У каждого свои причины участвовать в смертельном испытании – кто-то хочет денег, кто-то хочет доказать себе что-то, а кто-то просто хочет… умереть. Какие из этих причин мнимые, а какие являются истинными, глубинными, хоть и неосознанными — это проверит дорога. Кинг представляет самые разные человеческие типы: главный герой ищет поддержки у окружающих, Баркович черпает силы в собственной злости, простоватый Скрамм не верит в возможность поражения. Олсон сначала прячется за «юмором висельников», но в итоге безумие происходящего берет верх, и он понимает – от смерти не отшутиться. Макврайс мучительно пытается понять, действительно ли он хочет умереть и зачем в таком случае из последних сил борется за свою бессмысленную, как ему кажется, жизнь. Все они предстают перед читателями совершенно живыми людьми, и жутко знать, что в живых останется только один.

На первый взгляд «Долгая прогулка» кажется обычной антиутопией – здесь перед нами близкое будущее, тоталитарное фашистское государство и чудовищное шоу, призванное отвлечь народ от действительности; эпиграфы к главам поддерживают этот сатирический настрой. Доведенное до предела, до абсурда западное общество потребления вернулось к первобытной жажде крови и садистским зрелищам, живо напоминая Древний Рим. Нечто подобное было уже у Рэя Брэдбери – мир «451 градусов по Фаренгейту» — рай для наркоманов, хулиганов и обывателей, мир одержимых свиней на краю пропасти.

Но, если смотреть глубже, то виден еще один смысловой пласт романа. Жизнь обреченных ограничена бегом по шоссе – но, в то же время, эта гонка и становится для них настоящей и единственно возможной жизнью; уже на середине книги появляется ощущение, что даже победитель вряд ли сможет жить после финиша. Отсюда и абсурдные на первый взгляд слухи, якобы победителя вместо награды ожидает все тот же расстрел. И приходит понимание, что вся жизнь человека и есть подобие Долгой Прогулки – нам только кажется, что мы можем сейчас остановиться, безнаказанно отдохнуть, найти спокойное место, куда-то сбежать – но на самом деле любое настоящее бегство от жизни в том или ином смысле ведет к гибели. Есть только путь, и по нему можно идти только вперед – все остальное только топтание на месте в ожидании милосердной пули. Но судьба лишена жалости, ей интересно подольше помучить жертву, а толпа, стоящая вдоль дороги, хорошо позабавится, глядя на чужую кровь – не понимая, что они тоже уже СТОЯТ НА МЕСТЕ, что они уже обречены (в мире, где все решают Взводы и их дьявольский командир в черных очках, обречены все). И есть один выход – борьба. Гаррати принимает правила игры, он не пытается бессмысленно бунтовать, бросаться на вооруженных людей (в этом можно увидеть отголосок христианских мотивов), он пытается победить по правилам, оставаясь человеком. Если бы Кинг предполагал только социальный смысл «Долгой Прогулки», то верным выходом был бы совсем другой – постараться любой ценой остановить происходящее. Но именно неотвратимость испытания и почти мистическая власть палачей позволяет увидеть в Долгой Прогулке более сложную, многослойную метафору.

В романе нет неправдоподобных «супергероев» — все исчерпаемо, и оптимизм, и альтруизм, и вера в победу. Кинг не скатывается до аллегории и кровавая забава остается тем, чем она является – и даже самые человечные из Идущих постепенно уходят в себя, замыкаясь в своей обреченности. Даже победителя Долгая Прогулка не приведет к счастью – ведь, как и всякая жизнь, она оканчивается смертью

Достоинства произведения:

реалистичный психологизм;

философия;

социальная острота;

исключительно сильный и оригинальный при всей простоте сюжет.

Недостатки:

книга, похоже, отчасти одноразовая – большая часть психологического эффекта теряется, если знать развязку.

Итог: очень жесткая книга, способная вызвать потрясение. В ней меньше 300 страниц, но в них словно бы несколько человеческих жизней – ярких, страшных и бессмыленно-коротких. Кинг безжалостно разоблачает милитаристский культ силы и мораль общества потребления – именно эти два явления уже стали однажды фундаментом для нацизма. И вместе с этим, «Долгая Прогулка» — нечто больше, чем боевик или антиутопия. Рекомендую любителям жестких психологических триллеров и социальной фантастики.

Книгу купил после того, как она появилась в моих индивидуальных рекомендациях на ФантЛабе. Решил, что такую общепризнанную классику нужно прочесть обязательно, тем более, что другие известные книги Стругацких почти все уже мною прочитаны.

Общее впечатление: хорошо, но ждал большего. Нет, «Понедельник…» книга далеко не бездарная, наоборот; в чем-то изысканная, необычная, остроумная. И даже не могу сказать, чтобы в книге не хватало пресловутой неизмеримой научными методами «души»… Но все же, наряду с фольклорной живостью, есть в книге и что-то неестественное.

К авторам больше всего хочется применить определение «креативные». Книжка очень лихо, остроумно сделана, юмор бьёт ключом, сатира беспощадна. Количество отсылок, аллюзий и реминисценций позволило бы назвать эту повесть постмодернистской – если бы не неподходящий исторический контекст написания. Впрочем, гениям свойственно опережать время.

Местами «Понедельник…» заставляет хохотать до упаду, но в иных случаях авторы даже «пересолили» — плотность остроумия такова, что несколько утомляет. Что касается сатиры, то не сказал бы, что она устарела или является специфичной – некоторые человеческие недостатки вредны и опасны не только в советском НИИ, но и где угодно.

Количества второстепенных персонажей хватило бы на целую эпопею – здесь Стругацкие полностью проявили свою невероятную фантазию. И Кот Ученый, страдающий склерозом, и пьянствующие на пару Вий с Хомой Брутом, и чудаковатые сотрудники НИИЧАВО, и Наина Киевна Горыныч. Каждый образ яркий, запоминающийся, необычный.

Что касается идейного наполнения – тут уже все сложнее. Нет, «Понедельник…» никак нельзя назвать книгой бессмысленной – её проблема, скорее, в избытке смысла. Чувствовалось, что самые разнообразные идеи так переполняли авторов, что в итоге они и сами не поняли, о чем написали книгу – то ли о том, как здорово быть настоящим ученым-энтузиастом, то ли о том, как много в нашем мире необычного и непознанного, то ли о том, как опасны для любого учреждения бюрократы и карьеристы, то ли… Из-за этого три части «Понедельника…» выглядят плохо связанными между собой и возникает некая дисгармония.

Первая часть, «Суета вокруг дивана» — ироничная мистика и экзотичное переплетение фольклора и действительности, вторжение мифологической реальности в обычную, повседневную. Первая часть очень атмосферна, трансформации сознания героя «сорвут крышу» любому читателю. Однако уже ближе к обнаружению неразменного пятака становится как-то скучновато – а потом повесть взрывается сумбуром, в конце концов оказываясь всего лишь вступлением к основному произведению. Всё это очень здорово, но экспозиция в 1/3 книги объемом – не слишком ли? Забавная и атмосферная мистическая история, не более.

Вторая часть, «Суета сует». Центральная и программная часть. Наиболее «идейная» — полностью посвящена тому, как здорово работать в НИИЧАВО и как вредны научной среде чужеродные элементы. Пассаж про шерсть на ушах абсолютно справедлив, но отдает примитивным морализаторством. НИИЧАВО прекрасен, Выбегалло смешон и отвратителен (в жизни такие типы часто бывают страшны, а не смешны). Опять все очень «креативно» — но опять сумбур, перенасыщенность, авторов переполняют идеи. Очень понравился, впрочем, эпизод с сотворением бутерброда – пародийная отсылка к столь любимым мною образам монстров из живописи Северного Возрождения. На этот раз смысл повести понятен, злодей посрамлен – но, увы, романтика НИИ мне совершенно чужда по одной причине – не имею к научной среде особого отношения. Поэтому прочувствовать вторую часть, увы, не получилось.

Часть третья, «Всяческая суета». А здесь – разворот в строну НФ, чуть ли не твердой. Эклектика так эклектика, пародийная мистика была, городское фэнтези было, а теперь обратимся к традиционным научно-фантастическим сюжетам. Юмора опять много, но сатирическую язвительность авторы поубавили, что и хорошо, поскольку в предыдущей части язвительность эта перерастала в навязчивое нравоучение.

Порадовало… послесловие. Да, очень приятно, что авторы критически и с юмором отнеслись к своему произведению и устами своего героя выразили эту самокритику. И здесь Стругацкие не изменили принципу остроумия и оригинальности, на котором построена повесть.

Но всё же – единой картины не получается. Ну показали нам Стругацкие НИИЧАВО, хорошо показали, подробно, убедительно. Однако чувство такое, что повести чего-то не хватает. Может быть, сквозного сюжета, объединяющего все три части? Или попросту объема, в котором могли бы полнее раскрыться некоторые образы персонажей? Нет, все же остается некое ощущение искусственности, небрежности – хоть это и небрежность гения.

Достоинства произведения:

остроумный юмор;

не устаревающая сатира;

проповедь бескорыстного служения науке;

яркие, запоминающиеся образы;

сказочная атмосфера, ощущение «мифологического пространства»;

необычные и смелые научные гипотезы.

Недостатки:

избыточность сюжетная и содержательная;

специфическая тематика (думаю, далекому от науки человеку сложновато повесть почувствовать);

как результат – чрезмерная эклектичность, дисгармоничность произведения в целом.

Итог: несмотря на все недостатки – 9 баллов. Да, не откровение, но гениальность авторов вполне проявлена. Беда только в том, что «Понедельник…» стал не цельным произведением, а вариациями на заданную тему. Если бы историй было бы побольше, возможно, это сгладило бросающуюся в глаза неоднородность и децентрализованность, сумбурность повести. Но, учитывая, что повесть прошла проверку временем, да и сами авторы прекрасно поняли свои просчеты, с юмором отозвавшись о них в послесловии – оценка 9 из 10 и отличная рекомендация всем любителям фантастики и просто веселой, остроумной литературы.

Может быть, покажется странным, что при таком достаточно жестком отзыве оценка столь высока, но повторюсь – книга далеко не плоха, во многом уникальна, во многом повлияла на современную культуру; но на меня особенного впечатления не произвела.

На днях перечитал эту книгу, впервые прочитанную чуть меньше трех лет назад. И вновь могу подтвердить – это одна из лучших вещей Олди. Да и вообще, одна из моих любимых книг.

Главная черта этого произведения – какое-то очень теплое отношение авторов к своим героям. Олди не пытаются превратить героев в своих «аватаров», не вкладывают в них что-то личное и не пытаются выразить в них какой-то идеал – но они очень уважают и любят их, такими, какие они есть. Вся книга наполнена какой-то родственной или дружественной добротой, сочувствием к тем, кому, кажется, можно только завидовать – к героям древности, победителям чудовищ, не боящимся даже богов.

А так ли хорошо быть героем? Разве легко быть сильным? Роман «Герой должен быть один» дает однозначный ответ – нет. Могучий герой – это страшное оружие, тем более Геракл, способный сокрушить и даже убить не только чудовище, но даже бессмертного бога. А на такое оружие у многих будут свои планы. И становится герой на всю жизнь заложником чужих амбиций, интриг, орудием воплощения чьей-то мечты, которая для многих несет смерть и рабство. Для начала – всего лишь спор человека и бога, Амфитриона и Зевса за отцовство, а потом и другие силы предъявят права на Алкида и его брата-близнеца Ификла. И каждый раз право жить своей жизнью будет даваться близнецам тяжкой ценой. Иногда – страшной.

Но герой – не пустое слово. А значит, главная битва – за то, чтобы остаться собой. Не быть пешкой в чьей-то игре, не предавать своих друзей, не забывать, кто ты такой. Потому, что герой должен быть. А как только он начинает сомневаться в этом – он или перестает быть героем, или просто перестает быть.

Так что же значит – «герой должен быть один»? Это значит – никто не станет героем за него. Кто бы ни пытался спасти, помочь советом, прикрыть спину – нельзя на это рассчитывать. Потому, что главные решения принимаются в одиночку, потому, что никто не сможет прожить за тебя твою жизнь. Потому, что герой, лишенный воли, уже не герой. Рано или поздно приходит время поединка с судьбой – и никто не сможет прийти на помощь.

И еще это значит – каждый, дерзнувший назвать себя героем – не похож на остальных. Что бы ни говорили древние мифы, из героев получаются хорошие командиры, но армия, состоящая из одних героев – это просто бесконтрольная стихия. У каждого из таких людей свой путь, и не потерпит он, чтобы бог или другой человек требовал свернуть с этого пути.

И еще – героям тесно вместе. Да и с простыми людьми им нелегко – и те, и другие постоянно напоминают им об их исключительности, об их силе, о предназначении. Трудно быть другом героя – какими друзьями стали на страницах романа Гермий, Хирон, Лихас. И еще сложнее быть отцом героев – особенно если ты сам знаешь, каково это – спорить с богами.

Так что только посочувствовать можно тем, кому суждено стать славой рода человеческого, оружием богов и игрушкой Судьбы.

Авторам удалось не просто передать трагизм древнегреческой мифологии – им удалось оживить застывшие образы. И это оживление совсем не в том, что Олди смогли справиться с разночтениями и неточностями мифов, превратив их в оригинальные и неожиданные сюжетные ходы. Нет, дело в другом – им удалось сделать героев по-настоящему живыми людьми.

Без сомнения, самым сильным, выразительным получился образ Амфитриона – самый, пожалуй, смелый эксперимент авторов. Еще в «Бездне Голодных Глаз» Олди представляли нам героев, живущих в мире не первый раз. Но Амфитрион получился ярче, правдоподобнее – не смотря, ни на что, он человек.

Другим неожиданно правдоподобным героем стал один из самых неоднозначных и человечных богов – Гермес. Не могущий похвастаться огромной силой, действующий хитростью и таинственными чудесами, он больше сблизился с людьми, чем кто-либо из олимпийской семьи. Пожалуй, в той же степени понимает людей только тот, кто ведает загробным миром – Аид, старший брат Зевса. Почти все души попадают в его царство и все их тайны известны ему. Так, судя мертвых, он начал понимать живых.

Авторам не так уж интересны те боги, о которых мы знаем из школьных подборок мифов. Ни Зевс с его безграничной мощью и гордостью, ни сварливая и коварная Гера, ни жестокий Аполлон, ни трудолюбивый Гефест не появляются надолго на страницах романа. А вот Арес, о котором кроме его «воинственности» обычно ничего не говорится, таинственный Аид, по-своему мудрый и молчаливый Пан – они предстают перед читателем заново, неожиданно.

И все же люди получились у авторов интереснее богов. Автолик, Ифит, Лихас — очень выразительные персонажи. А на фоне Амфитриона иногда, кажется, меркнут даже главные герои – Ификл и Алкид. Впрочем, вопреки названию, в этой книге не один герой – иначе бы сложный полифоничный роман превратился бы в боевик «про Геракла».

Нет, «Герой должен быть один» — это не только психологический роман. Хватает в нем и приключений, есть и эпические битвы. Не обошлось и без оригинальной авторской философии, основанной на неожиданных, парадоксальных трактовках мифологии – и не только греческой. А последний разговор Гермия с Аидом намекает, почему же все-таки смертные люди так сильны и короткая их жизнь ярче, чем вечное существование богов. Вообще же, в этом романе Олди добились идеального баланса между психологизмом, боевиком и философией – в следующей части цикла («Одиссей, сын Лаэрта», кстати, разочаровавшей меня совершенно) перевес явно в пользу первого, что плачевно сказалось на динамике повествования.

В чем смысл концовки? Герой остался один. Остался единственный образ, застывший в мифах и слухах, одобренный и общепризнанный. Что ж, это обычная судьба для героев – остаться неизвестным под маской расхожих представлений и официальных биографий. Для него важным осталось – чтобы другие не забывали себя. Чтобы те, кто знал правду, не отреклись от нее ни при жизни, ни после смерти.

Достоинства произведения:

убедительный психологизм, удачная попытка показать живые характеры героев древнегреческих мифов;

увлекательный сюжет, причем в его основе – малоизвестные мифы и реконструкции утерянных;

оригинальная философия;

необычный взгляд на мифологию;

оригинальный стиль и выразительный язык.

Недостатки:

как таковых не выявлено, хотя описание Гигантомахии при первом чтении показалось излишне метафоричным.

Итог: эта книга – из тех, которые, прочитав, снова хочется открыть где-то ближе к началу. На солнечном Кифероне, где молодость, веселье и сила. Где еще никто не умирал.

И вот снова – литературная игра. Но – в отличие от «Зигмунда в кафе», «Ника» претендует на серьезность. И вот это несколько тревожит.

Самое интересное, что читая этот рассказ первый раз, года четыре назад, я долго не мог догадаться, в чем суть происходящего, а недавно, перечитывая, удивлялся, как можно не догадаться сразу.

Достоинства рассказа:

стиль;

язык;

форма вообще.

Недостатки:

излишняя мелодраматичность и унылость.

Итог: в целом рассказ как-то слишком уныл для литературной шутки и не слишком наполнен идейно для серьезного произведения. Говоря словами классика – не люблю фатального исхода.

Вопреки ожиданиям, рассказ оказался не так уж плох. Сюжет его напоминает один эпизод из «Лабиринта отражений» Лукьяненко – легенду о человеке, умершем в виртуальности и перенесшемся туда навсегда. Об истинном смысле происходящего догадаться несложно – во внутренних монологах Алекса то и дело мелькает геймерская терминология.

И вот еще одно свидание с Гоголем-мистиком. Еще один осколок великого таланта. Не такой яркий, как «Пленник», но все же впечатляющий. Атмосфера Средневековья, вроде бы случайная, но тревожная встреча путников, жуткий рассказ о проклятом дереве – здорово, но как же мало. Главная мысль, которая посещает после прочтения – жалко, что мы не узнаем, что было дальше…

Что до самого сюжета – история с деревом передана очень атмосферно, но чувствуется, что ей не хватает авторской обработки. Все же слишком много в ней еще фольклорного. Хотя жуткие ветви, тянущиеся к жертве и истекающие кровью – вот это вполне типично для гоголевских ужасов.

Возможно, оттого, что Гоголь не написал «Гетьмана», мы лишились одной из самых страшных и атмосферных книг русской литературы…

Несмотря на то, что первая часть цикла не вызвала у меня восторга, решил прочитать цикл полностью – из научного интереса. Вторая часть приятно удивила. Не скажу, что «Голос Тех, Кого Нет» — шедевр, но то, что эта книга лишена недостатков «Игры Эндера», и, более того, совершенно на неё не похожа – это очень обрадовало.

Прежде всего, в этой книге нет войны, да и политика отступила далеко на задний план. «Голос Тех, Кого Нет», в первую очередь – роман психологический. Нет, в «Игре Эндера» Кард обнаруживал определенный интерес к психологии героев, но манера писать «широкими мазками» помешала автору полностью продемонстрировать свое умение разбираться в человеческих душах. Очень жаль, потому что теперь ясно – получилось бы здорово.

Очередная инопланетная раса – и очередное испытание. Может ли человечество вмешиваться в судьбу разумного вида, кажущегося технологически отсталым – или ради контакта и взаимопонимания оно будет вынуждено искать пути к сотрудничеству и диалогу? Изоляция – спасение или зерно непонимания, приносящего смертельные плоды? Имеем ли мы право назначать себя чьими-то охранниками, и не превратит ли это нас со временем из телохранителей в тюремщиков? И самое главное – что делать, если чужаки не желают зла, но все же представляют угрозу, сами не понимая этого? Все эти непростые вопросы на страницах романа встают перед человечеством. Героям романа предстоит дать ответы на них. Кто-то заплатит за это годами жизни, кто-то – кровью.

Но «Голос Тех, Кого Нет» — это роман не только о свинксах. Это еще и роман о людях, причем не только о человечестве в целом, но и конкретных личностях с тяжелой, страшной судьбой – о персонале биостанции на Лузитании, о семье Новиньи и ее страшной тайне. Эндер, желая искупить вину перед жукерами и людьми, создает новое общественное движение, которое многие считают религией (что в корне неверно). Голоса Тех, Кого Нет, или просто Голоса, как они себя называют, по просьбе любого могут провести расследование и написать что-то вроде посмертной исповеди человека, чтобы показать его без прикрас, не пытаясь оправдать или обвинить. И вот Эндер прилетает на планету свинксов, португальскую католическую колонию Лузитания, чтобы помочь одной семье разобраться в страшных тайнах их рода – но вместо этого ему придется сделать нечто другое – распутать тайну, от которой зависит, повторится ли чудовищный Ксеноцид, или человечество научится, наконец, быть гуманным не только на словах и на бумаге.

Персонажей много, и у каждого – своя тайна, своя боль, свой надлом. Эндеру приходится играть в более сложную игру, чем те космические стрелялки, ради которых его вырастили и воспитали военные. Созидать незримое сложнее, чем разрушать явное. Кому-то может показаться, что Эндрю Виггин снова показан несокрушимым и безупречным суперменом – это не так, он ошибается, и иногда – по-крупному (вспомнить хотя бы эпизод с Джейн). Нет, показать персонажей как живых, настоящих людей автору удалось однозначно.

Недостатком книги является какое-то постоянное ощущение ее вторичности. Мне лично свинксы напомнили маленьких аборигенов лесной планеты из повести Урсулы Ле Гуин «Слово для «леса» и «мира» одно». Да и ситуация там в чем-то схожа – неудачный контакт, и, как результат – трагедия. И, хотя общего между произведениями мало, что-то все же прослеживается. И в целом, в процессе чтения романа постоянно возникало ощущение, что автор строит произведение из хорошо проверенных и ставших уже архетипичными для любителей фантастики образов. В общем-то это не страшно – законы жанра все-таки, но хотелось бы побольше оригинальности.

Еще некоторой ложкой дегтя является избыток мелодраматичности в истории семьи Новиньи. Кажется, что автор все-таки сгустил краски, изобразив такую общность, состоящую из несчастной матери и шести детей с покалеченной психикой. Просто странно, что подобная болезненная ситуация существовала безысходно так много лет. Конечно, в жизни тоже бывает разное, но мне кажется, что для правдоподобия все же не стоило так драматизировать ситуацию. Да и все эти хитросплетения личных отношений несколько утомляют, хотя и имеют непосредственное отношение к основному сюжету книги и проблеме свинксов.

Достоинства произведения:

философия;

убедительный психологизм;

интересная проработка концепции Голосов, только намеченной в предыдущей книге;

автору удалось избавиться от поверхностности повествования, проблемы «Игры Эндера».

Недостатки:

некоторая вторичность образов и фантастических допущений;

избыточная мелодраматичность.

Итог: не могу сказать, что «Голос Тех, Кого Нет» действительно лучше первой части – они слишком разные. Но мне этот роман совершенно определенно нравится больше. Оцениваю книгу в 8 баллов из 10, как первую, но если в случае с «Игрой Эндера» я просто изо всех сил старался быть объективным, и поставил оценку скорее мему и культурному явлению, чем «Игре Эндера» как таковой, то «Голосу Тех, Кого Нет» ставлю восьмерку твердую и безоговорочную.

Основная мысль рассказа весьма интересна. Собственно, отчасти этот рассказ перекликается с рассказом «Тарзанка». Человек большую часть жизни не осознает себя и окружающий мир полностью, живет как бы в полудреме, отбрасывая все, усложняющее восприятие. Не думает о конечных целях своих действий, не отдает себе отчет в мотивах большинства поступков, не задумывается о происхождении своих убеждений. Обыватель зачастую не замечает даже очевидных социальных закономерностей, чем умело пользуются политики. И тем более многое, что так интересует человека в детстве, впоследствии становится для него совершенно пустыми и ненужными вопросами, задумываться над которыми может только праздный ребенок или впавший в детство старик.

Идея рассказа хороша, но вот воплощение… На мой взгляд, он получился неровным, сумбурным – особенно его вторая половина. Неуместный элемент абсурда украсил произведение, но при этом сделал его каким-то смутным, небрежным.

Достоинства произведения:

интересная философия

Недостатки:

нечеткость идеи, ближе к концу рассказа автор явно увлекся и начал терять линию рассуждений;

неровная композиция.

Итог: неплохой рассказ о том, что зачастую мы живем, не замечая самой жизни. Но, что характерно для Пелевина, главная мысль иногда теряется в посторонних рассуждениях и неожиданных образах.

Так получилось, что «Рим» остался единственной повестью Гоголя, которую я не прочитал до сего года – скорее всего, потому, что не подозревал о ее существовании. Впрочем, последнее объяснимо – «Рим» иногда (и совершенно справедливо) позиционируется исследователями, как отрывок из ненаписанного романа «Аннунциата». Вероятно, именно поэтому я не прочитал эту вещь – неоконченное произведение, да еще и на историческую тематику, в школьные годы заинтересовать меня не могло, а позднее Гоголь как-то выпал из круга моих интересов – я только перечитывал любимые вещи.

Первая часть «Рима» все же может расцениваться как самостоятельное произведение – она сюжетно и идейно закончена. В основном «Рим» посвящен тому, как люди зачастую не ценят свою родную страну или просто малую родину, представляя себе жизнь за границей счастливой и интересной. Честно говоря, все эти рассуждения вызывают двоякое ощущение. С одной стороны, наблюдение автора совершенно верно – действительно, чаще всего человек не ценит то, что у него есть и видит вокруг только плохое. На родине – мечтает уехать, а на чужбине начинает страдать. Но что поделать, такова человеческая природа, чтобы что-то оценить, человеку иногда надо этого лишиться. И хорошо, что главному герою удалось не только осознать это, но и вернуться домой.

Но с другой стороны – смущает, что патриотическую повесть об Италии написал подданный Российской Империи Гоголь… Что выглядит несколько забавно. И породило среди современников вполне законное основание узреть в «Риме» не просто пропаганду абстрактного патриотизма, но противопоставление консервативного, патриархального Рима прогрессивному, революционному Парижу. Зная контекст творчества Гоголя и биографию автора, приходится признать, что подобная трактовка повести, скорее всего, подразумевалась.

Еще стоит отметить одну особенность «Рима» — произведение это созерцательное, медитативное, состоящее главным образом из описаний и неторопливого действия. Какая-либо остросюжетность, характерная для раннего Гоголя, здесь отсутствует начисто, нет ни диалогов, ни насыщенного действия. Даже основательно-величавый язык «Мертвых душ» воспринимается легче, даже это, наиболее позднее произведение писателя кажется более динамичным, чем «Рим». Может быть, именно в изначально неправильно взятом ритме и причина того, что работа над романом постепенно угасла? В любом случае, это единственное произведение автора, которое воспринималось мною очень тяжело, в первую очередь – как текст.

Достоинства произведения:

достаточно здравые мысли на патриотическую тему;

объективно неплохой язык (но по меркам автора – весьма слабо).

Недостатки:

скучновато и тяжело читается;

явно слабее других повестей Гоголя;

по сути – отрывок, а не самостоятельное произведение.

Итог: стиль «Рима» утомляет, а внезапно проявившийся итальянский ксенопатриотизм классика вызывает недоумение. Впрочем, если абстрагироваться от авторства, текст «Рима» совсем неплох. Но для Гоголя – недостаточно ярко, невыразительно, тяжеловесно. И мистической, сказочной атмосферы здесь нет и близко, равно как и острой социальной сатиры – того, за что я уважаю и ценю творчество автора. Можно читать, а можно и не читать – если только для общей эрудиции.

А этот рассказ, когда я учился в университете, стал у нас своего рода «локальным мемом». Когда кто-то говорил или делал что-то странное, двусмысленное, или делал какую-то забавную ошибку, кто-нибудь обязательно говорил: «А вот Зигмунд бы сказал…» или «Ага» — сказал Зигмунд….». Что касается самого рассказа – блистательный пример постмодернистской литературной шутки. Для Пелевина вообще характерны такие рассказы-перевертыши : читатель думает, что читает об одном, рассказ совсем о другом.

Достоинства произведения:

отличный юмор;

стиль;

Недостатки:

мелковато для полноценного литературного произведения.

Итог: лет пять уже прошло с тех пор, как я прочитал этот рассказик – а ведь до сих пор не забыл!

Это первая книга Исигуро, прочитанная мной, и знакомство с автором началось для меня с этой книги совершенно случайно – ее принесла из библиотеки моя жена и очень рекомендовала мне прочесть. А ее рекомендациям я, как правило, доверяю безоговорочно.

Первая мысль, пришедшая в голову в процессе чтения книги, судя по отзывам в Интернете, не оригинальна – как японец мог написать настолько характерно английский роман? Но, если хорошо вспомнить историю и культуру Японии, вспомнить самурайский кодекс чести, вспомнить традиционно серьезное отношение японцев к правилам этикета, жесткую социальную иерархию прошлого, отголоски которой еще живы – и становится ясным, что если кто-то, кроме англичанина, мог написать эту книгу, то это мог быт разве что японец. Ведь если вдуматься, сама идея достоинства и служения, которой пронизана книга – очень «восточная» по своей сути идея. Впрочем, на самом деле все еще проще – Кадзуо Исигуро вырос в Великобритании и получил там образование, так, что оснований считать его англичанином, по крайней мере, не меньше, чем японцем. Так что скорее стоит удивиться наполненности романа восточной философией.

Вообще, автор является замечательным знатоком английского быта и истории. В этом отношении «Остаток дня» — очень интересная книга, которая позволяет нам взглянуть на привычные декорации английского романа с совершенно неожиданной точки зрения – глазами стоящего в тени дворецкого. Из книги можно узнать очень много любопытных фактов относительно старинных английских домов, их устройства, традиций, способов ведения хозяйства. Как я уже говорил, под неожиданным углом предстает перед читателем и история Великобритании – не столько в событиях, сколько в лицах и отголосках слов.

Но «Остаток дня» — это книга не просто книга про дворецкого – эта книга о человеке. Это книга о человеке по-своему исключительном – в том смысле, что он исключительно типичен, почти безупречен в своей типичности. Настолько, что боится себе признаться, насколько он близок к идеалу.

Основное понятие, которым оперирует главный герой книги, пожилой дворецкий Стивенс – это понятие «достоинства», которому он на протяжении всего произведения пытается дать более-менее точное понятие. Что же он понимает под «достоинством»? Главным образом – умение человека соответствовать своему месту в мире и обществе. Умение не пытаться прыгнуть выше головы и казаться чем-то большим, чем являешься. Не пробовать занять другое место, которое тебе не предназначено – потому, что оно, возможно, предназначено кому-то другому. На первый взгляд такая философия может показаться слишком самоуничижительной. Вроде бы главный герой изначально признает, что у него есть четко определенное место и ни на что другое не претендует. Но, если разобраться – это вовсе не рабская философия. Потому, что как раз ничтожному человеку всегда хочется что-то кому-то доказать, и только по-настоящему сильный человек может посвятить жизнь своему долгу. Да, эта концепция «достоинства» одновременно консервативна и и утопична, но тем не менее, иногда очень жаль, что в современном обществе (я говорю о России, не знаю как в Англии и других странах) таких людей почти не осталось, как и не осталось для них места. Очень жаль, но в современном обществе, те, кто не лезет «по трупам» (иногда без кавычек) наверх, остается только скатываться вниз. А люди долга, подвижники – они всегда и всем нужны, но их труд редко остается оцененным.

Есть и еще один смысл, вкладываемый Стивенсом в слово «достоинство» — это умение держать себя в руках, не потерять лицо. Человек достойный сам создает свой образ и не имеет права ни при каких обстоятельствах утрачивать самоконтроль. Нет, он вовсе не бездушный человек, как может видеть читатель – напротив, Стивенс часто проявляет себя настоящим знатоком человеческой души и способен искренне понимать чувства других.

Все же наедине, вдалеке от хозяина и знакомых лиц, главный герой позволяет своим чувствам и сомнениям проявиться. Но вывод прост – жизнь прожита, выбор сделан, и о чем теперь жалеть? Ведь прожита-то она в любом случае не зря. И еще есть время просто пожить в этом мире, отдохнуть на закате, посмотреть то, что удалось создать в своей жизни и увидеть, что это было хорошо.

Достоинства произведения:

потрясающий психологизм;

познавательность;

атмосфера патриархальной Англии;

философское содержание;

очень интересная и симпатичная личность главного героя;

необычная композиция;

немного настоящего английского юмора.

Недостатки: не выявлено.

Итог: «Остаток дня» — настоящий шедевр. В этой книге нет ни приключений, ни фантастики, но необычного и неожиданного хватает. Ведь в реальном мире тоже много интересного и поучительного. Эта книга – о человеке, который был тем, кем он должен был быть. И никогда не был никем другим. Словом – это книга о человеке, в полной мере воплощающем в себе такое качество, как «достоинство».

Давно как-то не приходилось читать антологий – все больше как-то интересовали крупные произведения и авторские сборники рассказов. А тут, совершенно случайно, от скуки, одолжил почитать – и прочел полностью.

Сразу предупреждаю, что сравнивать с предыдущей частью (а таковая, как я обнаружил, имела место) не смогу – не читал. Поэтому приходится судить о сборнике и каждом рассказе в отдельности изолированно. Может, это и к лучшему.

Тема антологии выдержана четко. Почти все произведения укладываются в городскую тематику, и лишь некоторые «пробрались» под одну обложку с ними потому, что в названии фигурирует слово «мифы».

Лучшим произведением «Новых мифов» без сомнения назову рассказ Анны Китаевой «По ту сторону Джера». В отдельной рецензии я уже высказался подробно, а сейчас скажу кратко – у наших молодых авторов редко можно встретить такую выразительную, гармоничную и наполненную смыслом вещь.

Так же очень хочу отметить философский триллер Владимира Васильева «Небо-ТФ», написанный в жанре «мягкой» НФ; остроумную и поучительную историю от Святослава Логинова – «Гость с перфоратором»; «Тайную комнату» Михаила Тырина – детектив, перерастающий свои рамки, и превращающийся в суровую мистическую притчу; и, наконец, еще один, на этот раз мистический триллер – «Песочницу» Александра Щеголева – вещь несколько небрежную, но оставляющую сильное впечатление.

Далее – произведения-«хорошисты», 8 из 10 баллов. «Пророк и Сумрак» Лукьяненко – вещь динамичная, бодренькая, вполне в духе Дозоров – но в голове после прочтения этой повести не остается ничего. Как развлечение хорошо, но по сути – просто фэнтезийный боевичок. Не спасают даже постмодернистские отсылки к Уильяму Блейку.

Повесть Марины и Сергея Дяченко «Слово погибели №5» — произведение любопытное, как большинство произведений Дяченко наполнено острым нравственным содержанием. Но сам сюжет какой-то наигранный – так и хочется воскликнуть «Не верю!» Слишком много пафоса.

Рассказ Леонида Каганова «Гастарбайтер» — коктейль из черного юмора и гуманитарной НФ с привкусом абсурдизма – вещь в духе Роберта Шекли. Но маловато…

«Операторы всех стран» Олега Овчинникова – достаточно любопытный психологический рассказ из жизни экстрасенсов, однако идея его лежит на поверхности.

7 из 10 – «Ночь при полной луне» Владимира Березина и «Овчарки тоже люди» Светланы Прокопчик. Первый рассказ интересен лишь как стилистический эксперимент, а второй – несколько наивен в подборе образов и вторичен. «Фора» Александра Громова – весьма любопытна и на первый взгляд убедительна, однако по прочтении возникает ощущение логических нестыковок.

6 из 10 – «Черные тени Страны Советов» Олега Дивова оттолкнули идейным содержанием (самое большое разочарование сборника, от автора «Выбраковки» ожидал большей объективности в оценке СССР), а «Под мостом» Дмитрия Колодана – полным отсутствием такового.

Наконец, что не понравилось совершенно: 5 из 10. «Проводник» Дмитрия Казакова – любопытнейшее начало, но развитие сюжета и описание параллельного мира – имхо, полное фиаско автора. «Овсянка» Карины Шаинян может похвастаться жутковатой атмосферой… и, пожалуй, более ничем.

4 из 10 – повесть Николая Горнова «Зародыш». На редкость нудная вещь, дальше обманчиво интересного предисловия приходилось заставлять себя читать.

3 из 10 – рассказ Александра и Надежды Навара «Волосов овраг». Обычная «паранормальная» история, да и, так сказать, оффтоп – мегаполис тут никаким боком.

В целом могу сказать, что антология, бесспорно, очень интересна. Тема городской фантастики вряд ли может оставить кого-то равнодушным – различных вариантов развития этой темы множество и каждый найдет в «Новых мифах мегаполиса» что-то свое.

Итог: хорошая антология, однозначно рекомендую всем любителям как фэнтези и мистики, так и научной фантастики, кому не чужда тема городских легенд и тайн мегаполиса.

Основная суть рассказа – разоблачение солипсизма. В том смысле, что человек может представлять себе что угодно, но если он сидит по уши в дерьме – то в нем и останется, и неизбежно это рано или поздно поймет. Вообще, странное у автора отношение к субъективно-идеалистическим концепциям в философии: то он их популяризирует, то высмеивает, и довольно жестко.

Так же рассказ позабавил, как иронически-абсурдный взгляд на метаморфозы отдельно взятого общественного туалета в неспокойные годы – начало 90-х. Но в целом рассказ не слишком впечатлил – весь он какой-то нечеткий, расплывчатый, избыточный.

Достоинства рассказа:

разоблачение нездорового мистицизма и солипсизма;

забавная сатира на перемены в общественной жизни.

Недостатки:

некоторая избыточность, сюжетная и композиционная;

нечеткость главной идеи.

Итог: достаточно забавный сатирический рассказ, являющий собой отсылку к классике; но у Пелевина есть куда более содержательные вещи.

Вот этот рассказ я бы назвал самым большим разочарованием в антологии «Новые мифы мегаполиса». Нет, там есть и более слабые вещи, но от одного из любимых авторов я ожидал большего.

Понравилось обрамление основного сюжета – краткие экскурсы в область городских легенд СССР. Большую часть этих историй, я, конечно уже знал из других источников, но тема забавная и близкая мне.

А вот собственно само произведение… Очень изумило поведение главного героя. Наслать порчу на человека только потому, что он высказывал какие-то мнения, с которыми ты не согласен – это уже что-то за гранью. А если бы эта Аня поспорила бы с ним лично – он бы ее вообще убил? Ничего, кроме отвращения, такой человек, как Ключевский не вызывает. Угрожали бы ему, пытались поломать жизнь, карьеру, навредить его близким – это я понимаю. А вот так, за какие-то слова человека чуть не угробить, совершенно безобидного, да еще таким способом – это какая-то тупая, детская жестокость, во взрослом человеке неуместная и непростительная. Самоутвердился господин Ключевский и рад. Это примерно из той же серии, как человека избить за длинные волосы или не тот цвет кожи.

И вообще, вот очень часто слышу эту точку зрения, что, дескать, после развала Союза не смогли устроиться только слабаки – это популярная точка зрения у тех, у кого устроиться получилось хорошо. Но в рассказе все доведено до абсурда, а я знаю множество примеров, когда никто никому не предлагал продавать Родину, и вообще ничего никому не предлагали – а просто посылали людей на все четыре стороны, или урезали зарплату вдвое (а она, благодаря некоторым экономическим процессам сама прекрасно «урезалась»). И у многих выбора не было никакого – потому что лет в 40 работу найти крайне сложно, молодым деваться некуда. Тем более что техническим специалистам ее и искать стало негде – многие отрасли промышленности у нас просто исчезли, заводы закрывались в то время пачками. И никто не «уходил в себя», да. Как раз и уходили – в продавцы, в дворники, грузчики и т. д. А это хорошо? И спивались многие. А некоторые просто работали все там же, только получали меньше. Потому что альтернативы не было.

Так что в жизни оно как-то проще и без спецэффектов. Не спорю, многие обогатились, кто-то плюнул на опостылевший завод и начал торговать, и у некоторых даже получилось сколотить состояние. Но вот что меня всегда возмущает – почему человек обязан по современной жизни постоянно как-то «крутиться», заниматься бизнесом, а если он просто хочет честно выполнять свои обязанности, просто делать ту работу, которая ему нравится и которую он делает лучше других – значит он лох, и с него нужно содрать три шкуры, взамен швырнув 7 тысяч рублей? Почему тому, кто «никому не хочет ставить ногу на грудь» при нашей современной жизни ничего не светит?

Я уважаю автора, и понимаю, что у него нет причин испытывать особое уважение к советской власти. Понятное дело, у советской системы были свои недостатки, и достаточно серьезные. И да, их было достаточно много, и они были весьма серьезными.

Достаточно серьезными, чтобы не пополнять их список вымышленными. Я – за объективность.

Достоинства произведения:

продуманная композиция;

интересное вступление и «эпилог».

Недостатки:

глупый и жестокий поступок главного героя преподносится в виде справедливого;

однобокий взгляд на некоторые социальные процессы, с которым я не могу согласиться.

Итог: не думаю, что ситуация, когда человек, лишенный стремления к карьеризму и предпринимательству обречен на нищету, является нормальной. И еще не думаю, что насилие вообще и черная магия в частности должны являться prima ratio в какой-либо дискуссии, пусть даже политической.

Вера – самое мощное оружие. И единственное, которое остается тогда, когда бессильно любое другое. Фанатизм не спас Третий рейх, но их вера в победу увлекла в бездну и противника – только спустя множество лет. Ведь неизвестно, как на мировые процессы может повлиять психическая энергия больших масс населения.

Конечно, этот рассказ, или, вернее, псевдодокументальный очерк – только версия. Ведь в то время, как кто-то верит в поражение, другие верят в победу. А вернее – каждый верит в свою победу. И не думаю, что в СССР верило меньше людей. Впрочем, никогда не стоит впадать в излишний мистицизм и пренебрегать реальными обстоятельствами.

В общем, «Оружие возмездия» представляет собой типичную пелевинскую псевдодокументалистику, где вымышленные факты с точным указанием вымышленных источников смешиваются с откровеннейшим абсурдом. Это достаточно забавно читается, но скорее является разновидностью литературной игры, шутки, чем еще чем-либо иным.

А концовка эффектна – представляю, какой шок, а затем — горькую усмешку она вызывала в 90-е годы…

Достоинства произведения:

интересный взгляд на военные авантюры агонизирующего Третьего рейха;

необычная литературная форма;

эффектная концовка.

Недостатки:

некоторая избыточность;

странноватый юмор.

Итог: все же я далек от мысли, что Советский Союз развалило проклятие германских нацистов из далеких 40-х годов. Но версия красивая. К сожалению, реальность сложнее и пошлее…

После уныло-непонятной «Овсянки» Карины Шаинян рассказ Александра Щеголева совершенно неожиданно порадовал – а ведь об этом авторе я ранее даже не слышал.

Больше всего «Песочница» напомнила творчество Стивена Кинга. Минимум фантастики, реалистичная драматичная ситуация, глубокая проработка характеров героев, их психологии, побуждений, мотивации и т. д. То же, что у Кинга, внимание к темным и грязным сторонам жизни. Наконец, такой же многослойный и допускающий различные трактовки сюжет.

Рассказ можно назвать мистическим в полном смысле слова. Автору удалось максимума таинственности – жуткие события во дворе видели только двое, но один из них был «под кайфом», а другая – не вполне нормальная фанатка «паранормальщины». Есть ролик – но в наше время снять и смонтировать можно все что угодно. И никакой девочки не было ночью во дворе…

В глаза бросается только один момент – некоторая небрежность композиции «Песочницы». Остается ощущение, что автор дописывал рассказ «по ходу». В самом деле, в момент спасения главного героя сюжет достигает логичной развязки. Но автора словно бы что-то смущает – то ли дело в нарочитой назидательности такой концовки (раскаяние = спасение), то ли просто жалко расставаться с героями, то ли просто беспокоит что-то и хочется узнать истину о том, что сам же и придумал.

Не спорю, дописанная концовка весьма удачна и эффектна, но эта бросающаяся в глаза неоднородность произведения создает какой-то композиционный надлом, явную неровность, словно два рассказа объединены в один.

Достоинства прозведения:

достоверный проработанный психологизм

интересный сюжет,

мистическая атмосфера, неоднозначность трактовки.

Недостатки:

определенная композиционная неровность, сюжетная избыточность.

Итог: достаточно сильный, хотя и несколько затянутый мистический триллер в духе Стивена Кинга.

Вот интересно, всем ли когда-нибудь приходит в голову одна жуткая мысль.

Мир так велик, в нем очень много интересного – было, есть и будет. Бесконечный космос, далекие страны, да что там – только в России множество интереснейших мест. А как неисчерпаема история, сколько в ней любопытных фактов. Как много на свете книг, которые можно прочитать…

И живет человек, учится потихоньку, читает книжки, увлекается разными науками, следит за новостями – воспринимает мир во всей его полноте. И вдруг – пренеприятнейшее озарение.

Человек-то – он ограничен во времени и пространстве. Не просто смертен (и смертен, конечно, внезапно), но еще и далеко не всемогущ, и намертво связан тысячами обязательств. И получается, что весь этого сложный, непредставимо прекрасный мир – лишь декорация, а сам ты – актер одной роли, причем далеко не главной, хотя и, безусловно, трагической. Так сказать, чувствуешь себя книгой, а то и автором – а на самом деле лишь один из героев, второстепенных скорее всего.

И приходит в голову другая мысль: что, если эта наша жизнь – лишь часть какого-то большего вневременного существования, иллюзия или умственный опыт, то есть, иначе говоря – сон? И настоящее Я находится в некоей вневременной тьме истинного бытия, неуязвимое в своем вечном покое – и именно оно жаждет жизни, знаний, развития – того, что бесполезно для хрупкого белкового организма, который не способен существовать больше века. Быть может, это Я – одно на всех и оно называется Бог, а может, каждый из нас лишь игрок в коконе вечности, ведущий на поле времени свою игру без правил?

Хочу верить.

Итог: не буду разбирать этот рассказ по кирпичикам, он лишен недостатков и хорош как есть. Один из лучших рассказов Пелевина, достойный войти в фонд мировой классики. Возможно, что-то такое мог бы написать Франц Кафка – если был бы в жизни хоть немного счастливее.

«Вечный» вопрос – почему у нас в России так плохо с хоррором?

Имя автора мне раньше встречалось, но познакомиться с творчеством до этого рассказа не удавалось, так что сужу непредвзято.

Главное впечатление от рассказа – его избыточность. Сюжетного материала вполне хватило бы на пару произведений. Собственно, линию Человека С Черным Лицом и загадочных девушек объединяют только какие-то «лошадиные» образы. Причем две эти линии в рассказе очень сильно диссонируют, так как одна из них раскрыта в ключе мистики, а другая – просто типичный «ужастик».

Сначала о девицах. Здесь, вроде бы, все достаточно оригинально –

Насчет Человека с черным лицом – не спорю, детские страхи вообще вещь очень сильная и в литературном воплощении впечатляем неизменно. Получился этакий азиатский Харон, только вместо ладьи – повозка. Только вот зачем он нужен в рассказе – непонятно. И концовка оставляет ощущение, что автор решила – если писать непонятный рассказ, то пусть он будет непонятным до конца.

В общем, в рассказе не чувствует единства – все связывается только намеками, ассоциациями, причем недостаточно четкими. По моему читательскому опыту могу судить: авторам мистических ужасов следует опасаться двух крайностей. Первая – это избыток ясности и конкретики (сведение интриги к банальным мифологическим или научным объяснениям, то есть вампиры, оборотни, экстрасенсы, мутанты, вирус… впрочем, отчасти приемлемо, если акцент делается на психологии) или наоборот, чрезмерная таинственность, доведенная до абсурда (получится по меньшей мере не страшно, а то и нелепо). Автор рассказа впала во вторую крайность, забыв, что для достижения пугающего эффекта таинственность должна сочетаться с убедительностью, реалистичностью.

Наконец, название рассказа вызывает недоумение. Нет, овсянка в нем упоминается, но в чем ее сюжетная и идейная ценность – не ясно.

Что можно отметить в рассказе удачного – он действительно жутковат местами, но вывернутая наизнанку, болезненная психология героев все портит.

Достоинства произведения:

атмосфера;

оригинальность образов.

Недостатки:

нелогичное поведение героя;

неубедительный психологизм;

неприятный, заунывный стиль;

перегруженный сюжет.

Итог: в целом напоминает олитературенную запись ночного кошмара. Видимо, это та самая овсянка, которая очень отрезвляет.

Прочитал первый раз года три с половиной назад, при тех же обстоятельствах, что и «Мардонги». Перечитывал с тех пор неоднократно.

Меня очень удивил сравнительно низкий рейтинг этого произведения на ФантЛабе, поскольку рассказ потрясающ. Очень забавная картина того, как ограниченного человека сводит с ума мысль, которую он не в состоянии до конца осознать, и мысль эта начинает принимать в его сознании совершенно чудовищные формы, воплотясь, в конце концов, в абсурдном и при этом апокалиптическом образе.

Рассказ – своего рода сатира на гностиков, искавших подлинное имя Бога. Кто-то искал, а Маралов, как водится, нашел, причем совершенно случайно – и ничего хорошего из этого не вышло. Есть и другой вариант – Маралов просто осознал единство Вселенной и сошел с ума на почве этой мысли, вообразив, что все информационные структуры нашего мира содержат некую последовательность. Впрочем, от мистической или реалистической трактовки смысл рассказа не меняется.

Можно так же предположить, с учетом теории психосексуальной теории Фрейда и системы шумерской мифологии, что мужской грамматический род слова «ухряб» обманчив, и на самом деле этот образ наполнен для Маралова женской сексуальной символикой. То есть, мир представляется телом некоей таинственной Праматери, которой и приносит себя в жертву Маралов, как бы не вынеся тайны бытия и возвращая дар рождения обратно. На это указывает хтоничность ухряба, который в представлении главного героя схож то ли материнским лоном, то ли с могилой. Возможно, в этом рассказе появляются следы тайного культа, о котором мы более подробно узнаем в романе «Generation P».

О литературной преемственности относительно постмодернистского произведения говорить даже как-то странно. Лично у меня история Маралова вызвала ассоциации с безумием Передонова из «Мелкого беса» Сологуба, а сюжет и основная интрига рассказа напомнили микрорассказы Хармса. Впрочем, литературные прототипы по мере схематизации сюжета и образов можно искать бесконечно – можно возвести родословную Маралова хоть до доктора Фауста, искавшего некое мгновение, стоящее жизни, что ничуть не более абсурдно, чем некий абсолютный «момент ухряба».

Напоследок нужно отметить, что рассказ написан очень остроумно. Некоторые моменты просто незабываемо смешны: взять хотя бы все этим мнимые шарады с «ухрябом» или эпизод с таксистом:

…и этот ироничный тон выдержан с начала до самой концовки прозведения.

Достоинства рассказа:

философское содержание, раскрытое в ироническом ключе;

отличный абсурдистский юмор;

Недостатки:

не обнаружено.

Итог: отправляясь на поиски абсолютной истины, не забудьте заранее вызвать санитаров. «Ухряб» достоин встать в один ряд с такими литературными памятниками безумию, как гоголевские «Записки сумасшедшего» и «Мелкий бес» Федора Сологуба. Одна из лучших вещей Виктора Пелевина.

Начало рассказа порадовало – типичная, но весьма интересная мистическая завязка, напоминающая истории о паранормальных явлениях. История очень сильно увлекает – любопытно вместе с героем заглянуть в странный мир, еще любопытнее узнать, что же будет делать сам герой со своей необычной способностью, осмелится ли он исследовать параллельное пространство и что найдет там.

А вот чем дальше – тем хуже. Сначала монстр – типичный для ужастика сюжетный ход, открыли портал, впустили чудовищ и т. д. Таинственный старик с мечом – это вообще уже безвкусица, совершенно неоригинально.

В общем, сюжет автор, что называется, слил. С образом параллельного мира тоже не все гладко – странная архитектура, алтари, памятники, храмы и прочие культовые сооружения в избытке, демоны… Картину довершает освещение противоестественных цветов. Очень все это напоминает типичный антураж старых компьютерных стрелялок, начиная с Doom и Heretic. Как-то не много правдоподобия в таком мире, пустом и схематичном, похожем на декорации. Почему именно такой мрачный мирок, словно созданный только для того, чтобы запугивать тех, кто в него случайно попадает? Почему не мир античных мифов и не футуристическая утопия разумных ежей? Даже если бы герой попал бы в фэнтезийное Средневековье или доисторические джунгли – это было бы банально, но хотя бы на что-то похоже.

Достоинства произведения:

любопытная завязка;

интересное фантастическое допущение.

Недостатки:

слабый сюжет;

неубедительный образ параллельного мира;

достаточно примитивное идейное содеражание.

Итог: рассказ с очень интересной завязкой и атмосферным начало, скатывающийся к середине в разряд банальных страшилок.

Очень странная вещь этот рассказ. Вроде бы типичная постсоветская социальная проза соединяется в нем с эзотерической тематикой. Получилось остроумно, иронично, лирично и очень атмосферно. Собственно, больше всего удивляет это столкновение потустороннего мира, известного только шаманам и современной жизни, простой и жестокой в своей прагматичности. Очень как-то органично получилось, несмотря на странность такого сочетания. Написан-то был рассказ в начале 90-х, когда всяческая мистика стала сверхпопулярной и люди просто-таки метались в поисках какого-то откровения, какой-то сверхъестественной помощи свыше.

Достоинства произведения:

оригинальное фантастическое допущение;

интересный сюжет.

Недостатки:

не хватает глубины содержания и идейной четкости, имхо.

Итог: любопытный лирический рассказ о брачном бизнесе и загробной жизни.

Рассказ, как мне удалось выяснить, состоит в сюжетной связи с рассказом этого же автора в первых «Мифах мегаполиса». К сожалению, первую антологию мне прочитать пока не удалось, так что придется судить о рассказе изолированно.

В основе произведения – довольно сильный образ. Помимо людей, чувствующих чужую боль, находится человек, способный транслировать свою. И такой человек становится большой проблемой – ведь он и не подозревает, как разрушительна его злость.

Основной смысл рассказа, как мне кажется, можно свести к одной фразе – «ты не один». Если тяжело на душе, настало время жизненных испытаний или просто очень одиноко – это еще не повод возненавидеть весь мир и озлобиться. Всегда нужно надеяться, что есть люди, способные помочь, понять, оказать хоть какую-то поддержку, что не все люди злорадны или безразличны, но среди них всегда есть способные на сочувствие. В общем, я бы назвал эту идею хорошей и здоровой, но хотелось бы добавить – к сожалению, иногда таких людей очень тяжело найти. А еще бывают ситуации, в которых никто помочь просто не сможет. Поэтому надеяться все же лучше на себя самого, а не ждать, что кто-то услышит сигнал о помощи.

Достоинства рассказа:

идея;

психологизм;

сюжет.

Недостатки:

слишком простой, на мой вкус, стиль и язык;

слишком явная назидательность.

Итог: хороший психологический рассказ из жизни экстрасенсов. Напоминает рассказы Дяченко, но более реалистичен. В общем – на любителя.

Первый раз прочитал этот рассказ около трех с половиной лет назад, от скуки листая кем-то забытый в общежитии сборник рассказов Пелевина. Перечитал недавно.

Не буду нарушать традицию и скажу, когда понял, что рассказ представляет собой мистификацию – в тот момент, когда речь зашла о секте Антонова. Всякие, конечно, бывают религиозные организации, но столь странная обязательно засветилась бы в СМИ.

Рассказ наполнен иронией по отношению к обычной для человечества традиции – обожествлению покойников. Как говорится, о них либо хорошо, либо ничего, вот и получается, что мертвый – значит, почти святой. А тут и до объявления трупа венцом творения рукою подать.

Прошелся автор и по любителям идеализировать умерших классиков – и не случайно выбрал в качестве объекта секту, страдающую болезненным интересом к наследию Пушкина. Ведь помимо бесспорных заслуг в области развития русской литературы, великий поэт известен и своей трагической гибелью. Одна мантра «Пушкин пушкински велик» уже показывает бесспорное родство антоновцев с господами, превращающими выдающихся писателей прошлого в неких «священных коров».

И действительно, очень часто встречаются люди, для которых, кажется, ныне живущих авторов просто не существует, зато покойные окружены прямо-таки ореолом святости. Установка на «почтение к усопшим предкам» мешает объективно оценивать реальность.

Да и вообще, не слишком ли странно выглядит это внимание человека к посмертной судьбе своего тела – ведь сам он никогда не узнает, как прошло его погребение – однако же, старики откладывают последние деньги на похороны, живя впроголодь… Но мало кто задумывается о парадоксальности этой ситуации.

Наконец, «Мардонги» — хорошая сатира на все движения, секты и художественные направления, эстетизирующие смерть. Все эти «мертвецкие» сходки с бредовыми стихами, священная «мертвость» соленых огурцов, ритуальное лежание в гробу и непременное изучение «мертвых» языков – рассказ «Мардонги» становится хорошим поводом для некоторых юных мистиков взглянуть на себя со стороны.

Достоинства рассказа:

забавная философская концепция;

тонкая ирония автора;

много интересных мыслей в малой форме, причем органично и не сумбурно;

безумная псевдодокументальная стилистика.

Недостатки:

некоторый налет небрежности, несерьезности (впрочем на серьезность произведение и не притендует).

Итог: Пелевин еще раз напоминает нам, что мертвые должны хоронить своих мертвецов. А творчество человека – это не его «духовный мардонг», неприкосновенный нерукотворный памятник, а приглашение к заочному диалогу сквозь пространство и время. Собственно, это и делает рассказ постмодернистским – автор умер, да здравствует автор!

Начался рассказ бодренько – этакий псевдонаучный трактат, литературная мистификация, характерная для современной литературы, вспомнить хотя бы творчество Виктора Пелевина. Однако после вступления развитие сюжета сворачивает в русло стандартной беллетристики – типичный триллер, похищения, погони, убийства, большие деньги и немного мистики. Вот это вызвало полное разочарование. К тому же, рассказ просто нелогичен.

Достоинства произведения:

интересное вступление;

интересное фантастическое допущение.

Недостатки:

не выдержан стиль;

проблемы с логикой в сюжете и образе главного героя;

рассказ тяжеловесен и скучноват, выглядит затянутым.

Итог: Эксперимент по смешению экономического триллера с фантастикой. Результат – неоднородная неудобоваримая смесь.

Цель написания рассказа совершенно непонятна. То ли урбанистический трибьют Тургеневу («Бежин луг» пионерлагерь-стайл), то ли антисоветская сатира. В любом случае, страшилки я очень люблю, но представленные в этой подборке – довольно стандартны. Исключая историю про черного зайца с барабаном – жутковатая тема, и вполне пелевинская. А вообще эти унылые дети, герои рассказа, действительно больше смахивают на каких-то упырей.

Достоинства произведения:

интересная тематика;

некоторые страшилки оригинальны.

Недостатки:

большинство историй – вполне расхожи;

автор несколько «недотянул» атмосферу, получилось не страшно, а уныло;

непонятен смысл произведения в целом.

Итог: рассказ понравится любителям страшилок и ностальгирующим по пионерлагерю. На мой взгляд, произведению недостает атмосферности и оригинальности.

Рассказ в духе Шекли – смесь фантастики и черного юмора на грани абсурда.

Разве вам не хотелось бы, чтобы неприятные эпизоды вашей жизни проживал бы за вас кто-то другой? А себе оставить только хорошее – отдых, развлечения, любовь… И непонятные бестелесные создания готовы на услугу – их бытие настолько бессмысленно и скучно, а они так жаждут воплощения, что готовы пережить за вас все, что угодно – и даже пойти к зубному.

Вот только возможность вычеркнуть из жизни негатив подобна наркотику. И вскоре в голову придет немаловажный вопрос – так все-таки, кто живет в этом теле?

Достоинства произведения:

философское содержание;

психологизм;

парадоксальный черный юмор.

Недостатки:

нечеткость главной идеи;

некоторая «скомканность» рассказа.

Итог: так кто же «понаехал» в твой мозг, пока ты прятался где-то от жизни? Стараясь скрыться от осознания своего «сейчас», так легко потеряться навсегда… Рассказ примерно о том же, что и «Тайная комната» Михаила Тырина, но мысль об опасности бегства от реальности раскрыта несколько в ином ключе.

Не рискну утверждать, что понял этот рассказ правильно – хотя, впрочем, может его и сам автор не до конца понял… По всей вероятности философствующий Дарвин, сокрушая одну обезьяну за другой а-ля Тарзан, пытается как-то доказать себе (ну не убиенным же обезьянам) свое эволюционное превосходство. То есть поступает так, как на протяжении большей части истории поступает человек – доказывает силой право называться царем природы. И финал истории, когда капитан корабля отшатывается от протянутой для рукопожатия руки Дарвина, символизирует современные сомнения в правильности стратегии человечества относительно отношений с природой. То есть – дошло до того, что человек начал бояться сам себя и себе подобных. Отсюда мораль такова: если человек сильнее зверя, более хитер и жесток – повод ли это ему гордиться собой?

Достоинства произведения:

интересный философский подтекст.

Недостатки:

слишком абсурдный сюжет затрудняет восприятие;

на мой взгляд, некоторый диссонанс художественных образов, недостаточная атмосферность.

Итог: ироничная, но несколько странная повесть о Царе Природы – ученом, который всегда готов устроить любой обезьяне Mortal Kombat IRL.

Первый раз слышал, как этот рассказ читали по радио, где-то пару лет назад. Совсем недавно прочитал его «в бумаге».

Отчасти произведение чем-то напомнило творчество Франца Кафки. Весьма характерная мрачная абстрактная ситуация, предпосылок и причин возникновения мы не знаем и воспринимаем как данность. Важно не то, как устроен мир рассказа, а то, как воспринимает его герой.

Автору хорошо удалось передать детское ощущение мира, с этим я вполне соглашусь. Вызвало даже какие-то жутковатые воспоминания – меня воспитывали сугубо «домашним» ребенком, кроме летних каникул я практически был лишен возможности проводить свободное время на улице, и отлично помню многочасовую скуку, когда все книги прочитаны, по телевизору нет ничего интересного, игрушки надоели, и начинает казаться, что мир ограничивается квартирой, а окна – это всего лишь экраны, призванные создать иллюзию того, что снаружи что-то есть. В рассказе очень похожая атмосфера.

Суть рассказа, на мой взгляд, что взрослея, человек утрачивает ощущение свободы, начиная осознавать множество ограничений и запретов, которые в детстве не понимал или не чувствовал их давления, принимая несвободу как должное. Мир становится все более тесным и скучным, и все больше напоминает тюрьму. Собственно, эти выводы я делаю на основе моего общения с друзьями, а также на основе моих познаний в области психологии, полученных на профессиональном уровне. Самому же мне подобные ощущения, в общем-то, неизвестны – как-то так получилось, что детство у меня как раз ассоциируется исключительно с несвободой и одиночеством, приятные воспоминания у меня связаны скорее с подростковыми и университетскими годами.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

атмосфера.

Недостатки:

не ясна цель такого нагнетания безысходности.

Итог: добротный и атмосферный рассказ, но все-таки излишне заунывный и депрессивный.