Читать на английском вот это вот все так же скучно, как и на русском.

Ну а в целом... В целом, жЮть: Джо Хилл на глазах превращается в Дина Кунца, причем в худшей своей ипостаси. Роман плох всем. Загибаем пальцы: словоблудие (томище, да), раздражающая слащавость (умирающие расходятся на такие пространные и душещипательные монологи, что хочется накрыть этот фонтан подушкой и давить-давить-давить), куча т.н. лулзов и фейспалмов (от доктора Солженицына и Сары Пэйлин до бесконченой гиковщины и типа-оммажей папке, Брэдбери, Роулинг, Гейману, Маккарти и т.д. и т.п.)... Истории как таковой нет, персонажей — убедительных — нет, оригинальности не ноль даже, а сильно в минус. Предсказуемость с большой буквы П!!!, каждый — КАЖДЫЙ — следующий поворот считывается на раз-два. Автора не чувствуется. Вместо него Дин Кунц. Осталось лишь дождаться золотистых, мать их, ретриверов.

Кстати, может это заразно вообще? Кунцовщина, в смысле? Koontz Incendia Trychophyton. Ибо Кинг-старший тоже подхватил этот позорный трепак. Достаточно полистать крайнюю трилогию Мерседеса.

Дин, прекращай.

Человек — это живая загадка, говаривал Булгаков. Можешь с ним полжизни прожить, и все равно не разгадаешь. Или разгадаешь, но неправильно, и даже в голову не придет, что ошибся. А потом — бамц! Заслуженный, скажем, учитель РСФСР и руководитель известного на всю страну туристического отряда, примерный семьянин и отец на проверку оказывается убийцей. Высокоорганизованным серийным душегубом. С километрами восьмимиллиметровой кинопленки в кладовке, на которой он убивает детей в начищенных до блеска ботинках и с алым пионерским галстуком. Коллеги, жена, дети, десятки и сотни подростков, которых он водил в походы — никто из них даже близко к нему не подобрался, не разгадал его. Живая загадка, да. И сколько их таких вокруг — легион!

Персонажи романа Грэга Ф. Гифьюна «Сезон истечения» сталкиваются с подобной же энигмой. Их четверо — лучших, еще с раннего детства, друзей: Алан, Рик, Дональд и Бернард. Все знают друг друга как облупленных, или, вернее, думают, что знают. Никто даже представить себе не может, что один из них вовсе не тот, кем кажется.

Однако всё меняется после того, как Бернард кончает жизнь самоубийством. Мало того, что один только этот факт выбивает у друзей из-под ног землю — как они вообще могли такое в нём пропустить? — так еще и его предсмертная записка. Последняя исповедь, записанная самоубийцей на потрепанную аудиокассету, в которой он признается, что убил десяток женщин и детей.

Впрочем, поначалу откровения Бернарда никто всерьез не воспринимает, считая их проявлением того же психического расстройства, что привело его к смерти. Однако когда полиция начинает обнаруживать в их тихом и спокойном городке женские и детские трупы один за другим, они просто вынуждены принять его слова на веру. Бернард действительно был не тем, за кого они его принимали всю свою жизнь. Человек-загадка.

Грэг Ф. Гифьюн в России практически неизвестен, хотя на Западе публикуется (пусть и не в самых больших издательствах) регулярно, и примерно с той же частотой претендуя на жанровые премии вроде «Стокера» или Международной Гильдии Хоррора. Пишет он хоррор традиционный, чаще выдержанный в сверхъестественном ключе, с хорошо выписанными героями и их переживаниями. Последнее, пожалуй, и есть главное достоинство его творчества; следить и сопереживать его персонажам по-настоящему интересно, а искренний и многое подмечающий авторский голос интерес этот только увеличивает.

«Сезон истечения» в этом плане весьма каноничный для Гифьюна роман. Здесь есть отличные герои, живые и убедительные. Есть Бернард, человек-загадка с опасным и кровавым прошлым. Есть прекрасные «детские» главы, написанные в лучших традициях «мальчишечьего хоррора» — органичная смесь Кинга и Кетчама. Есть традиционный, но яркий и увлекающий сюжет-расследование, который ведет читателя к разгадке уверенно, ни разу не мешкая. Ну, и конечно, страх: и сверхъестественный, и материальный, тот, что обитает на заброшенных пустырях, и в лесополосе, и на темных ночных улицах... в людском сознании, наконец. Прикрытый там сотней и тысячей уловок, личин, завесью обмана, инстинктами хищника, навыками коварного чудовища... Нет, так сразу его не разгадаешь. Не выйдет.

Хотел поставить семерку, но под конец автор ударилась в педизм. Любовь, понимаете, между двумя рыцарями-иоаннитами. Несчастная и трагическая. Ппц. Ну и куча неоднозначных заходов вроде попыток создать на Мальте ВМБ Советского Союза, переезда мальтийских рыцарей в (!) Москву, и прочей лабуды.

Ну и битвы описаны скудно, без вдохновения. Женщины-с.

Четвертая или уже даже пятая прочитанная книга о падении Константинополя. На этот раз от японской исторички Средиземноморья Нанами Шионо. В целом, вышло слабовато. Малый объем, и как следствие, мизер новых деталей и собственных изысканий. Небезынтересная идея показать события POV персонажей с разных сторон (рекрутированные османами сербы, советник императора, венецианский лекарь, паж султана, генуэзский торгаш и др.) загублена невнятным исполнением, а также поверхностным и, на мой вкус, исключительно женским [мело]драматизмом. Честно говоря, если брать в расчет исключительно научпоп, то ничего лучше Роджера Кроули по теме пока не написано. Вот уж где драма и эпик слились в фантастическое и душераздирающее полотно. Здесь этим, увы, и не пахнет.

Нет, пока все-таки довольно средний цикл, который никак не избавится от родовых болячек. Во-первых, это все та же примитивная конструкция и конфликт. Во-вторых, унылейшие и однообразнейшие «многобуквы», которые выдают герои, рассказывая о себе и мире вокруг. Люди так не разговаривают, степняки и прочие погонщики скота и фургонов так и подавно. Касательно уместности таких простыней, увязанных с диалогами, тоже есть вопросы.

В-третьих, ну очень раздражают пафосные прозвища а ля Мощь Мощная. Чуть ли не каждый, простите, говночерпий, на деле то Ловец Ветра, то Делатель Вдов (примерно). Где, простите, Вошки, Блошки, Крючки, Косые, Слепые и прочие !обычные! люди? Прямо даже не знаешь куда деваться от всей этой напыщенности и пафосности с большой буквы. Все это создает впечатление ну очень большой натянутости и искусственности.

Не знаю, но по мне так это польский Перумов (где-то времен начала-середины цикла Упорядоченного).

Роман позиционируется как хоррор (и вроде как выигранный им Стокер тому явный намек), однако, назвать его таковым по прочтении не получается. Тут, конечно, есть элемент сверхъестественного (маленький такой, едва заметный), но вот все остальное родом из нуара, типичного такого авторского подхода к теме: непонятный и декаденствующий ГГ, родовые болячки из прошлого, разнообразие вьющихся вокруг протагониста женщин, говорильня, некое полурасследование... Полурасследованием я называю его, в первую очередь, потому, что к финалу и разгадке читателя ведет скорее автор, чем собственно сам герой. О своей классовой принадлежности роман вспоминает крайне редко, а вспоминая, делает это плохенько, хиленько, без фантазии. Ей-Богу, лучше бы он нуарчиком и оставался.

Сюжет у романа нехитрый и, если коротко, звучит примерно так: вернувшись в студенческую общагу после каникул, Калеб Прентисс с удивлением узнает, что во время его отсутствия в комнате было совершенно убийство. Жестоко погибла неизвестная ему студентка. Преступник, однако, пойман не был, и Калеб решает озадачиться его поимкой самостоятельно. Шляясь по кампусу, он:

— открывает для себя темные уголки здешней обители знаний;

— ищет убийцу девушки среди студентов и преподавателей;

— прислушивается к внутренним голосам, которые открылись в нем после самоубийства сестры.

В конце концов, ответы на свои вопросы он находит, пусть даже и дорогой для себя ценой. Жанр, знаете ли, обязывает.

И вот еще что. Может, кто-нибудь еще помнит такой «нуар», как «Кирпич» с Гордон-Левиттом? Так вот, «Ночной класс» Пиккирилли похож на него (ну, или наоборот), как две капли. Герой, декорации, настроение — один в один. И если фильм вам, что называется, не зашел, то и книга вряд ли понравится. Лично я вот не оценил.

В целом, хоррор Пиккирилли меня пока совсем не радует.

Читал финальные гранки (спасибо!), которые начинались с заметки одного редактора другому. Тогда же подумалось, что два этих коротких предложения можно вынести в качестве блерба на обложку сборника. Сейчас файлика под рукой уже нет, но сама фраза звучала примерно так: рассказ <...> я отредактирую самостоятельно, уж больно он тяжелый. Каково, а? Стивен Кинг, что называется, поражен -- и насмерть!).

На самом деле, ТАКИХ тяжелых рассказов в сборнике раз-два и обчелся. И это даже хорошо -- здоровье, оно знаете ли не казенное.

В целом же, все рассказы в сборнике разноплановые, но вместе с тем и традиционные (поборникам чистоты жанра). Есть тяжелый во всех отношениях реализм и натурализм, есть классический хоррор, есть вещи в духе «баек из склепа» или же «калейдоскопа ужасов». И считаю, что разноплановость, на мой вкус, здесь не меньший застрельщик, чем, скажем, такие мощные рассказы, как «Мост» или же «Благословенная тишина».

В этом же ключе можно рассматривать всю серию. «Запах» В. Женевского и «Зона Ужаса» М. Парфёнова отличаются разительно. Абсолютно разные подходы к жанру, к слову, к технике письма. К понимаю самого ужаса тоже. Более того, следующий по планам (тьфу-тьфу-тьфу) сборник Д. Тихонова тоже окажется совершенно иным, отличным от своих предшественников. По-моему это просто чудесно.

Читайте русский хоррор.

Ник Пиццолатто -- автор «Настоящего детектива». Я пока видел только три его эпизода, но и этого хватило, чтобы проникнуться к автору баааальшим уважением и проявить интерес к остальному его творчеству. Участие Пьяццолатты в работе над сценарием «Убийства» (сам он им, правда, не очень доволен — перфекционисто!) это мое желание только укрепило. Да-да, я еще и большой фанат парочки Линден/Холдер.

В общем, как итог, взялся я за единственный пока роман автора, «Гальвстон».

Гальвстон — это такой городок на юге США, которым грезит главный герой. Когда-то давным давно ему там было хорошо, там так ярко сверкали звезды, и девушка, которую он боготворил, была такой нежной, такой красивой, и так, ну прям так, его любила, что ах и ох. Но это все в прошлом, а сейчас наш ГГ обычный мобстер, решальщик, вышибала и рэкетир. Бабa его ушла к шефу, семьи нет, вдобавок, рентген выявил на его легких нехорошие пятнышки. Ну и венчик всему — засада, на которую ГГ нарывается на очередном своем задании. В перестрелке с хитмэнами ГГ выходит победителем, а в качестве трофея ему достается неизвестная девушка, найденная связанной в доме. Парочка пускается в бега.

Ну, роман, наверное, можно пометить, как южный нуар, крайм. Читается хорошо, просто, но при этом он все же ученический, такой по-дебютному сыроватый. Много болтовни, лирики, которую я в целом в нуаре люблю, но только когда она не в ущерб сюжету. А здесь он еле тащится. Кое-какие штуки из романа уехали на повышение в Тру Детектив; те же человечки, которых Раст вырезал из банок пива lone star.

В общем, без рекомендаций. Средне.

— Ты счастлив? — спросил у Джейсона похититель, перед тем как ввести тому неизвестную инъекцию.

Джейсону Дессену было очень страшно, но он все равно ответил: да, счастлив, целиком и полностью. Любимая жена, отличный сын, дом, работа — его все устраивало. Правда, в свое время Джейсон отказался от блестящей карьеры ученого, но и это он сделал вполне осознанно, ни разу после не пожалев. Суперпозиции, уравнения Шрёдингера, постоянные Планка и все остальное из области квантовой механики/физики без каких-либо усилий уступили место семейной жизни, удачной и приятной во всех смыслах. Да, вне всяких сомнений, он был счастлив.

С осознанием этого Дессен и уходит в беспамятство после инъекции.

Обратно в сознание он приходит в месте, где никогда прежде не был. Человек в лабораторном халате приветливо ему улыбается и говорит: «С возвращением, дружище».

С этого-то все и начинается.

«Темная материя» — последний на сегодняшний день роман Крауча, полноценный бестселлер с лестной критикой, звездными блербами, проданными на major-экранизацию правами и пр. и пр. Жанрово автор по-прежнему продолжает свои эксперименты, и на этот раз всё исполнено в научно-фантастическом ключе, который, в свою очередь, упакован в яркую, но незамысловатую обертку современных триллеров. Другими словами, заглядывать в учебник по квантовой физике читателю не придется: как таковых, научных изысканий в романе нет, всё довольно поверхностно и упрощенно в угоду динамике и сюжетообразующему конфликту. Последний, к слову, ни минуты не стоит на месте — настоящий калейдоскоп из событий; образцовое, как бы сказали раньше, остросюжетное чтиво.

А вот заглавная идея романа, связанная с перемещениями из одной реальности в другую, довольно тривиальна. Подобный подход к теме обыгрывался уже не раз и назвать наиболее очевидные и близкие примеры довольно просто: «Назад в будущее», сериал «Скользящие», «Начало», «Петля времени». То есть, общее направление примерно такое: в судьбе каждого человека есть поворотный момент, когда сделанный выбор кардинально меняет твою дальнейшую жизнь, и что бы сделал ты, имея в руках инструмент, способный один из таковых моментов изменить постфактум? Выбрал бы ты снова сладкую, но обычную семейную жизнь или же сосредоточился исключительно на науке, разменяв личное счастье на признание и премии? Переиграл бы всё? И чем подобное могло бы закончиться? В конце концов, там, в другой реальности, ты — другой «ты» — уже существуешь, и с этим тоже нужно что-то делать.

Впрочем, несмотря на вторичность задумки, читается данный роман весьма бодро. К уже вышеупомянутой динамике в список достоинств можно добавить короткий и ясный слог Крауча, привычные, но оттого не менее убедительные характеры, несколько неожиданных твистов в финале. По большому счету, «Темная материя» — это тот самый летний бестселлер, который жадно и быстро прочитываешь, а после столь же молниеносно забываешь. Отдельный жанр со своими законами, которые, стоит признать, Краучем исполняются на все сто. Скучно точно не будет!

Сначала исчезли все птицы. Потом мир заполонили насекомые. А после начали сходить с ума люди. Сначала видения и галлюцинации, потом вспышка агрессии, дезориентация, в конце — суицид. Болезнь заразна, и вскоре обзаводится собственным прозвищем — Безумный Пилигрим.

Впрочем, есть люди, которым эта пандемия не опасна. Полный иммунитет. Например, семейство Арлен. Муж, жена и дочь-подросток. Они добровольно соглашаются помочь правительству в борьбе с эпидемией, однако ученые перестарались: в результате их опытов женщина тяжело погибает. Дэвид и Элли Арлен погружаются в скорбь, но когда правительство приходит уже за девочкой, времени на горе не остаётся: единственное спасение — это бегство, прочь, прочь...

Рональд Малфи, писатель, музыкант, а заодно и художник, слабо известен в России, исключением, разве что, являются люди, читающие в оригинале. Ни официально, ни в любительских переводах на русском языке Малфи пока не издавался, хотя на Западе автор весьма заметен. В его писательском портфолио уже больше дюжины хоррор-романов, пара сборников рассказов и повестей; несколько номинаций на престижные жанровые премии. Литературные предпочтения Малфи весьма широки: он пишет и сверхъестественный хоррор («Little Girls», «Floating Staircase»), и динамичный мэйнстримный («Snow», «Borealis»), и триллеры («Passenger», «December Park»), даже криминальные романы («Shamrock Alley»). «Ночной парад» органично вписывается во все это жанровое многообразие, дополняя его карточкой «апокалипсис».

Впрочем, стоит сказать, что апокалипсис тут из тех, что принято называть «мягким». Дорога, по которой уходят беглецы, ведет через вполне еще цивилизованное пространство Америки. Государство трещит по швам, но его институты худо-бедно, но существуют; общество, за редким исключением, тоже нормально — испуганно, но нормально. Проблемы возникают лишь в захолустье или же в эвакуированных городках, которые облюбовали разного рода проходимцы, преступники и культисты.

Впрочем, если подумать еще раз, то апокалипсис, пусть даже в мягкой своей форме, в романе далеко на заднем плане. Не более чем декорации, мелькающие за окном автомобиля Арленов. В центре читательского внимания совсем другое, а именно — отношения между отцом и дочерью. Сначала — тяжелые, потом — доверительные, в конце пути — драматичные, грустные, настоящие. Сюжет романа традиционный, но автором он подан честно, спокойно, правдиво. И это дорого стоит.

«Ночной парад» — «дорожный» роман, путешествие из точки А в точку Б с приключениями. Абсолютно линейный, без особых изысков и лишнего багажа. Искушенный читатель, возможно, увидит в нем аллюзии на «Дорогу» Маккарти или же сюжетный сценарий «Одних из нас» (привет, Элли) и, возможно, даже окажется прав, но все это будет роману в копилку, ибо сделан он хорошо, да и равняться на лучших — оно всегда на пользу.

Хороший и во всех отношениях приятный роман. К ознакомлению рекомендуется.

Восьмой роман цикла о Чарли Паркере посвящен одной из главных болячек главного героя — самоубийству его отца. Случилось оно, когда Чарли был еще подростком. Тогда Уилл Паркер, патрульный полицейский с идеальным послужным списком, застрелил на автостоянке двух молодых людей, а после покончил с собой. Причины, по которым он совершил эти убийства, остались неизвестны, и все это время они отбрасывали на семью Паркеров длинную и зловещую тень. Спустя много лет Чарли Паркер возвращается в родной городок с целью наконец разгадать загадку случившегося, однако сделать это не просто, а вскоре уже и смертельно опасно...

По большому счету, роман «Любовники смерти» фокусируются на том самом «хоумкаминге», возвращении домой. Сначала географически, а затем и интонационно — читателя уводят в те далекие деньки, и наблюдать за этим действительно интересно. Паркер поочередно беседует с друзьями отца, наведывается в старый дом, пытается зацепиться хоть за что-нибудь... В конце концов поиски дают результат: оказывается, что, казалось бы, безупречной репутации отец Чарли имел любовницу, и все, что случилось с ним позже, завязано на ее фигуре. При этом конфликт, который случился тогда, по-прежнему существует и, понятное дело, Паркер оказывается в самом его эпицентре.

Как и любой другой роман цикла, «Любовники» в равной степени обладают рядом достоинств и недостатков. К достоинствам можно уже традиционно отнести приятный язык и узнаваемый голос автора, общий настрой серии — мрак, серийники, капелька (из которой поднимется океан, но об этом ниже) сверхъествественного; потасканные, но все еще любопытные главные персонажи... Темп, динамика, долгоиграющий конфликт — все это тоже на месте. Здесь Коннолли по-прежнему верен себе и читателю.

А вот о недостатках, пожалуй, стоит сказать отдельно. К сожалению, к восьмому роману цикла весь тот багаж проблем, что имелся у серии, набрал критическую массу. В первую очередь, речь идет о той самой капле сверхъествественного, что была упомянута выше. «Супернатуральности» действительно стало ну очень много, по сути, цикл из мрачного PI-триллера превратился в городское фэнтези с различными сущностями на подхвате. Более того, в «Любовниках» Чарли Паркер примеряет на себя одежки избранного, дитя предназначения, мальчика-который-выжил и пр. и пр., что смотрится довольно вызывающе и, пожалуй, даже глупо. Баланс между суровой реальностью и намеками на нечто большее летит к чертям окончательно, и, судя по отзывам на книги — многих читателей это не очень-то радует.

Еще одним недостатком, который, как и предыдущий, с каждым романом только увеличивается, является конспирология. Чарли Паркера опекают неизвестные силы и культы, большие шишки в госструктурах, еврейские раввины и охотники на неведомое, — все, лишь бы Паркер не сгинул. Не хватает разве что иллюминатов, Курильщика и Людей в Черном. Как следствие, бесконечные рояли в кустах, примитивные развязки, пресные сюжетообразующие триггеры. Скучно-с.

Итог: роман, который поначалу радовал своей замкнутостью и локальностью, к финалу совершенно видоизменился, причем не в лучшую сторону. Интересная история уступила место конспирологии, здравый смысл и чувство меры — безвкусице. Читать лишь самым преданным поклонникам Чарли Паркера.

Я понял. Не сразу, правда. Вчера вот перечитал во второй раз, но и так понимание пришло не сразу. Вертелось на языке, бродило вокруг да около, но все же не давалось. Поглядел на отзывы, на намеки Данилкина... подумал: ну что, что же я не могу уловить в этой чудовищно прекрасной книге? Чую, что оно есть, вот где-то там, совсем рядом... но ухватить не получается. Потом поглядел на отзыв Йокумона, вспомнил пару подчеркнутых карандашом фраз — и все встало на свои места. Вот это да. Вот это горечь и ужас. Вот это безнадега.

Блестяще.

Тяжела и неказиста жизнь простого толкиениста. Эдуард Малышев, он же Эдвард Сол в ролевом комьюнити, знает об этом не понаслышке. Игроки, ради которых он мастерит игру, ленивы, их заявки — убоги, да и сам Эд скорее всем этим уже тяготится, нежели получает фан. По большому счету, эта игра — дань Алине, его жене, которая планировала провести игру по своему особенному сеттингу, но не смогла: тяжелая болезнь отправила её в кому, и нет никаких предпосылок к тому, что она из неё выйдет.

Сеттинг по готовящейся игре и вправду необычный. В центре его внимания прообраз Лондона времен промышленной революции — город Олднон. До викторианской эпохи еще чуть больше ста лет, но прогресс идет вперед уже семимильными шагами. Повсюду растут громады фабричных зданий, в ходу пушки и порох, паровые машины; могучий флот расширяет имперские колонии по всему миру... Вместе с тем в городских трущобах царят преступные группировки, ведущие между собой кровопролитные войны; на окраинах свирепствует смертельная чума; то и дело вспыхивают гигантские пожары, стирающие с лица города целые кварталы. Грязь, нищета, гарь, жестокость в Олдноне на каждом шагу. Те, кто читал антологию «Темные», знают, насколько это местечко скверное и опасное.

Заснув с описанием Олднона в ночь перед игрой, Эдуард Малышев неожиданно для себя пробуждается на его узкой, затянутой холодным туманом улочке. Как и любой попаданец, некоторое время он борется с желанием выдать случившееся за галлюцинации или чью-то злую шутку, а потом... Потом новый мир хватает его за грудки и не спрашивая тащит сквозь свои жернова, кидая из одной крайности в другую. Эдвард Сол то приживается в банде чичистеров и штурмует убежище конкурирующей банды, то уходит под покровительство Рипперджека, сверхъестественного существа, которого боится весь Олднон; имея химическое образование, Эд строит ему фабрику по производству пороха. Снова противостояние с очередными конкурентами, теперь уже из высшего сословия, вылазки в логово речных пиратов, новые друзья и враги... Но самое интересное, что Эд находит в Олдноне следы присутствия своей жены Алины. Её поиски заносят его в еще более жуткие места, но разгадка их появления в этом мире постоянно от него ускользает. Места и события сливаются в один безумный и увлекательный калейдоскоп, который ни на мгновение не сбавляет свой ход и ни при каких условиях не дает читателю заскучать.

Владимир Кузнецов, хорошо известный по своим «историческим» рассказам в антологиях ССК, не изменяет себе и в крупной форме. Отличное знание материала, характерные декорации, безупречный, легко усваиваемый читателем авторский штиль... Элементы gaslight-фэнтези в романе хоть и выпуклы, но не навязчивы. По духу «Ртуть и соль» вышел чем-то вроде гремучей смеси из «Шерлока Холмса» Гая Ричи и авантюрного детектива начала прошлого века, густо посыпанной щепоткой духа романов из серии «Бухта приключений»: с морскими сражениями, пиратами, неизвестными континентами и пр. Необычно, ярко, нескучно.

Из недостатков, пожалуй, можно отметить лишь то, что роман — «попаданческий», и это обязывает его развиваться в традиционном для подобного жанра ключе. Как то: знакомство с новым миром, становление при помощи имеющихся современных знаний и полученного за их счет преимущества, которое почти всегда ставит героя выше остальных, тем самым сильно упрощая конфликты, развитие персонажа и пр. Ко всему этому можно добавить еще и то, что, несмотря на мрачный Олднон, Короля Чуму, Рипперджека и всё остальное, что есть темного в романе, — это все же больше фэнтези развлекательное, не гримдарк, что само по себе, конечно, никакой не недостаток, но в тематическом контексте журнала все же небольшой, но минус.

В целом же, «Ртуть и соль» — это отличное фэнтези в необычном антураже. Яркое и в меру мрачное, динамичное и увлекательное. Несколько приятных вечеров за его чтением гарантированы.

Похоже, что экранизация «Сосен» даром для Крауча не прошла и своего читателя автор в России обрел. Смотрите сами. Трилогия «Уэйворд Пайнс» — раз, блестящий, динамичный апокалипсис «Беглецы» — два, рецензируемый ниже «Абандон» — три, и совершенно новый, последний на сегодняшний день роман автора «Темная материя», в ближайших издательских планах, — четыре. Итого — семь книг за неполные полтора года. Весьма неплохо для переводного автора.

Если присмотреться, то Блейк Крауч — писатель весьма разноплановый. Жанровый разброс в его творчестве самый что ни на есть широкий: чистый породистый хоррор, триллер, «крутой детектив», постапокалиптика, криминальный роман. А иногда все это перемешано и взболтано до такой степени, что можно озадачиться: а что же именно я сейчас читаю? Роман «Абандон: Брошенный город» — как раз такой случай.

В центре его повествования — одноименный американский городок, затерянный где-то в предгорьях Колорадо. Примечателен он тем, что в Рождество 1893 года все его население бесследно исчезло. И стар и млад — пропали все, оставив нетронутым свое имущество и сбережения. В общем, как сквозь землю.

Через сто с лишним лет на его развалинах появляется группа авантюристов, решивших, что сможет разгадать тайну пропавших жителей и, как можно догадаться, здесь-то и начинается все самое интересное...

Структура данного романа движется в двух временных плоскостях, которые одновременно сходятся к финалу, накладываясь друг на друга и отвечая на вопросы читателя. Первая линия ведет повествование в далеком 1893-м и представлена от лица жителей Абандона: местного шерифа, священника, прекрасной, но опасной барменши, маленькой девочки и др. Соответственно, вторая отвечает за наши дни, и здесь на главных ролях персонажи из той самой группы авантюристов, решивших разгадать тайну вековой давности: женщина-журналист, семейная пара медиумов, проводник. Точек зрения, тех самых point of view, десятки. Причем заметная их часть транслирует совсем не то, что кажется на первый взгляд. В такие моменты роман превращается в поход через комнату с фальшивыми зеркалами.

Здесь, пожалуй, стоит вернуться к упомянутой выше разноплановости автора. Коктейли, которые замешивает Крауч, «Абандон» демонстрирует ярче всего. Сверхъестественный ужас про нехорошее место здесь плавно перетекает в вестерн, а вроде как история про поселенцев и индейцев — в клаустрофобный триллер в духе «Спуска». Между делом, все успевает обернуться то в боевичок с погонями и перестрелками, то в марафон по избиению центральных персонажей, то в нечто репрезентативное в духе херцегского «Агирре, гнев божий». Скучать читателю попросту некогда.

Стоит, правда, признать, что в паре мест автор откровенно схалтурничал. Увы, есть такое. И если в большинстве случаев на эти огрехи можно с легкостью закрыть глаза — они, в основном, исключительно декоративные, не влияющие на ход самой истории, — то к главной энигме романа можно придраться основательно. Выглядит она пусть и изощренно, но вместе с тем натянуто, искусственно, что ли... С другой стороны, некоторые видные версии случившегося с тем же поселением Роанок смотрятся ничуть не лучше. Так почему бы и нет?

Итого: отличное летнее чтиво, в меру увлекательное, бодрое и непредсказуемое.

Редакция DARKER благодарит apin74 за любезно предоставленный текст романа.

Очередное разочарование. К сожалению, слишком просто и незамысловато. Вторично опять же. Герои — плоские, конфликты — традиционные, финалы — голливудские, с унылыми монологами злодеев «зачем он это и как». Отдельное фи всем этим «стой, бросай оружие», дурацким, совершенно неуместным званиям, неубедительной чернухе blood&shit. И совершенно верно отмечено в «Кто что читает» — отсутствие какой-либо самоиронии, солдатского юморка и иже с ним. Нет, не похожи они на солдат, совершенно не похожи. Да и на людей не очень. Так, функции.

Словом, посредственно. Оценка — нейтральная.

P.S. нет, Сапику Вегнер уж точно не конкурент.

Заметки на полях. С крохотными спойлерами.

1. На самом деле, роман нуаром только притворяется. Вернее, прикидывается. Хмурит бровки, кутается в плащ, поправляет на голове мятую федору... Словом, наводит опереточный марафет, броский, но до зубовного скрежета вульгарный. Девица в прокуренном полуночном баре пьет виски, играя в циничного дауншифтера, цедит сквозь зубы всякий разный fatum и вообще все вокруг тлен, помни об этом. Погодка за окном тоже в масть: дождь, дерьмище и Питер. Нуар вульгарис? Он самый. Не хватает только громилы Марва, танцующей на стойке Нэнси и мятой морды Хартигана в углу.

Все это действительно «в стиле нуар», но автора вдохновляли скорее Макс Пэйн и Sin Sity, но никак не Гудис, Томпсон, другие классические нуарщики 50х, что из литературы, что из кино. Нуар, он больше нутряной, в голове, а вовсе не в плащах и полночном распитии вискаря. Особенно в наших родных пенатах.

2. Насчет процедурной достоверности. Есть труп, есть паспорт рядом с трупом, есть телефон, рабочий, с профилем ВК той же самой женщины, что и в паспорте. Но автор желает сказать, что следаки (причем не областные, но специальные из Питера) будут ждать два, три дня, чтобы «подготовить труп к опознанию» (к какому вообще нафиг опознанию?), а не позвонят в тот же час по найденному мобильнику родственникам, и не спросят их: а не пропала ли у вас случаем некто Оксана Титова? Им, что, самим не нужна эта самая идентификация? Кино да и только.

3. Чудовищно затянуто. Читаешь-читаешь-читаешь, а развязки все нет. Вместо этого все новые и новые персонажи, их длинные портянки «за жизнь», потом еще новые персонажи и уже их портянки... Заколебешься. Что характерно, мотивации некоторых POVов начинает вдруг резко (и неубедительно) меняться в противоположную сторону к финалу, хотя до его приближения, ничего этого не предвещало. Например, Лера. Не знаю во что это в итоге выльется, но тут Образцов явно дал слабину, причем абсолютно на ровном месте. Зачем-то все так накрутил — и спасовал.

4. Дочитано. К концу книги роман посыпался точно карточный домик.

Персонажи вроде Штольца появляются на излете страниц, чтобы хоть криво, но двигать сюжет вперед. GPS-жучок в «инфинити»? Да пжлста. Два телефона у Жанны? Да на, курва, подавись. В конце концов, бог из машины щедр, всегда щедр.

Похитительница детей разъезжает по городу на дорогом «дукати» и всерьез размышляет над тем: а не пересесть ли ей во время похищения на «камаро»? Он ведь еще незаметнее, чем мощный и дорогой спортбайк.

Никуда не делись и вопросы с процедурой расследования. Ладно, пусть судмедэксперт играет в опера и ходит по свидетелям. Пусть. Но когда этот «коломбо» получает от автора прямую наводку на кандидатуру преступника (в университете, шляпа, ФИО Инквизитора, машина, причинно-следственная связь; причем автор кладет эту зацепку героине прямо в рот, и она даже обсасывает её со всех сторон), а после про это начисто забывает, то я даже не знаю... На Каля опера выходят уже по номеру обреза. Когда он уже изрядно накосячил с Рыжей и в общем-то был уже готов сдаться.

Попытка изобразить некоторых ведьм ковена жертвами тоже выглядит довольно сомнительно. Странно искать справедливого возмездия, устравивая при этом шабаши и принося в жертву младенцев. Автор же настоятельно предлагает посочувствовать этим несчастным убийцам детей. Не получается. Совсем мимо.

Как Инквизитор нашел Виллу? Объяснение звучит довольно по-холмсиански, но оно из разряда на «отвалите». Плевочек в читателя.

Примерно так же выглядит объяснение того, почему Каль не убил Алину в подвале. Она, видите ли, позвонила ему до ареста. Причем все это случилось где-то за кадром, и читателя просто ставят перед фактом. Да, ребятки, вот так. Других объяснений у меня для вас нет. Бери или проваливай. Лично я такое не прощаю. Если и есть худшее осокорбление автором читателя, то это оно. :)

И подобных несуразностей, неуважения к читателю к концу книги все больше и больше. Дешевые клише идут одно за другим: пропановые бомбы, «освобождение от проклятья», перестрелки, драки, новые документы, неожиданные воспоминания NPC о девочке Лере со двора, удивительные совпадения, пошлейшая развязка и просто чудовищный в своей карамели эпилог -- «голливуд» в худшем его проявлении. Минус, незачет, слив.

Написано, правда, хорошо, а иногда — чертовски хорошо. Но... по уму проводить уже не получится. Разочарование.

Со свежей антологией «Темные» все одновременно и сложно, и просто. Сложно потому, что стартует сборник в новой серии «темного фэнтези» и, по идее, он же её локомотивом и является. При этом прокрустово ложе «темного фэнтези» — одно из самых узких и коротких, а его усредненный читатель в целом хорошо себе представляет, что хочет получить от вещи с таким маркером. И здесь прячется главная проблема: «Темные» — не есть сборник «темного фэнтези» как таковой. По сути, это сборник темной прозы, в которой в примерно равной пропорции присутствуют и фэнтези, и хоррор, и магреализм. И если кто-то вдруг изготовился окунуться исключительно в мир гримдарка, бессмертных рыжих колдунов, черных отрядов и прочих вторых апокалипсисов, то ему стоит слегка сбавить обороты: повторюсь, жанры в этом сборнике представлены максимально широко, со всеми отсюда вытекающими.

Ну а просто все потому, что несмотря на сложности с классификацией, присутствие этой самой «темноты» в сборнике, несомненно, есть, а значит, заявленная составителем задача выполнена.

Антология «Темные» разделена на две примерно равные части. Первая, «Темные традиции», собирает все оттенки фэнтези, от героического до городского. «Кровь твоего сердца» М. С. Парфенова — олдскульная история «меча и магии», что органично смотрелась бы и в хайборийском цикле Говарда, и в цикле К. Э. Вагнера о Кейне. «Завтрак для Джека» Владимира Кузнецова — рассказ о сделке простой женщины с дьяволом (ну, почти), что проживает в трущобах псевдовикторианского Лондона и зовется Рипперджеком. Дмитрий Тихонов поведает о том, как человек сходит с ума где-то «На краю света» (любителям котиков приготовиться). «Свет исходящий» Андрея Кокоулина по-настоящему темен и сумеречен: а как иначе? — ведь любое доброе слово в описанных им местах карается мучительной смертью. Алексей Провоторов расскажет об «Эффекте деффекта» — крепкую историю, в которой точно есть бруха, стимпанковские примочки и двое полицейских, блуждающих в глухом подземелье. Единственное, чего не хватает, — так это варп-камней (если вы понимаете, о чём я). «Псы Господни» Юлии Ткачевой рассуждают о главном вопросе «темного фэнтези»: могут ли плохие создания служить хорошим делам? В роли плохих созданий адские гончие. «Саранча, скопец, палач» Майка Гелприна пересказывает на новый лад историю Шамаханской царицы (петушок с Додоном также имеются), причем делает это под рейтингом R. Приготовтесь: будет очень много секса и очень много насилия. Виктория Колыхалова и её «Жнец» — самые миролюбивые из представленных авторов и произведений: в рассказе минимум худого и страшного, а история коматозной девочки по итогу вызывает исключительно умиление. Олег Кожин с «Памяткой юной бродяжки» закрывают первую часть книги. Это приятная, но совсем не пугающая работа, в которой нашлось место и современным улицам, и криповатым морам, и Гаммельнскому Крысолову. Городское фэнтези как оно есть.

Вторая часть сборника зовется «Темнее темного», обещая читателю тьму безраздельную и беспросветную. Первым здесь выступает Александр Подольский. Его «И пришел дракон» — история, выписанная в суровых экзотических декорациях, с кошмарным кунштюком в финале. «Сир Моргрив» М. С. Парфёнова рассказывает о том, как средневековый лорд поедал своих (и не только) детей, и чем это для него обернулось. «Гроах» Сергея Юдина повествует об одной хвостатой твари, прижившейся в квартире на Фрунзенской, и год от года становящейся все крупнее да опаснее. «Упырь» Максима Кабира отправляет читателя во времена Гражданской войны, предлагая пронаблюдать за охотой на банду некоего Юдина, который, как говорят, и не человек вовсе. Дмитрий Гужвенко и его «Человек из храма Белой Цапли» поведают легенду о драконе и воине, одолевшем чудище, и о том, что с человеком потом сталось. Владислав Женевский в «Мёде» вроде как рассказывает очередную историю о повороте не туда, но как он это делает! Изящный, легкий, образный слог автора делает эту работу настоящей жемчужиной сборника. «Дюнан» соавторов Д. Костюкевича и А. Жаркова расскажет историю Жана Анри Дюнана, основателя организации Красного Креста. Это длинная дорога от войны к войне, от ужаса к ужасу. Мария Шурыгина и её «Легкий пар» — классический образчик хоррора о плохом месте, украшенный удмуртским колоритом. Завершает сборник «Куш» Рината Газизова, слегка психоделичный рассказ о птицах, костюмах птиц и, конечно же, о безумии. Без оного теперь никуда.

Как итог, ровный и весьма разноплановый сборник темной прозы. В первую очередь именно её, а уж потом всего остального, в том числе и «темного фэнтези». Не перепутайте.

Один из лучших (да что там, лучший!) рассказов сборника и вообще из прочитанного в хорроре за год. Очень тонко, тускло, по-правильному меланхолично. Клик-клак, клик-клак... Классно, спасибо.

2053 год. Необратимые изменения климата поставили человечество на край его существования. Миллионы голодающих, миллиарды мигрантов, засуха, бури, бесконечные эпидемии... Города — изнывающие от жары и бесчинствующих банд муравейники. С каждым днем ситуация только хуже, и ни единого просвета в конце тоннеля.

Впрочем, кое-что еще по-прежнему неизменно. Вот Отец, вот Мать, вот их Дочь. И кажется, что всё остальное для этих троих не так уж и важно. Небольшой дом в пригороде, сад, удаленная работа, покой. Умеющий радоваться малому познает радости великие, — тот самый случай.

Однако вскоре все в одночасье меняется. Казалось, что еще минуту назад четырехлетняя девочка играла в саду, и вот её уже там нет. Брошенные игрушки. Распахнутые ворота. Шум удаляющегося авто. Беспомощные лица родителей, равнодушие полицейских... Кто, зачем?.. Нет ответов.

Впрочем, после двух долгих лет поисков Отец (читатель так и не узнает его имени) все же выходит на след похитителей. Тот тянется в преступные дебри Бирмингема, в грязный и опасный мир гангстеров, педофилов и культистов. Однако для того, чтобы попасть туда — и не сгинуть при этом, одной только решимости мало. Тамошний мир требует крови, жестокости и злобы, и способен ли Отец ему это предложить — большой вопрос.

Шестой по счету роман Адама Нэвилла не похож ни на один из ему предшествовавших, и вот почему.

Во-первых, несмотря на то что в романе имеет место камео Церкви Судных Дней, в нем почти нет сверхъестественного антуража и его сущностей. Взамен этого автор сосредотачивается исключительно на внутреннем мире убитого горем отца и на коллапсирующей вокруг цивилизации. Получается, надо сказать, весьма убедительно, благо у самого Нэвилла есть дочь примерно того же возраста, что и у главного героя, да и о мигрантах Великобритания знает отнюдь не понаслышке; все-таки нынешний кризис для нее далеко не первый.

Во-вторых, «Пропавшая девочка» — не хоррор. Ни по букве, ни по духу. По большому счету, это линейный триллер, этакое «виджиланте», последовательный и до последней запятой каноничный. Поэтому в его арсенале есть и прострелянные колени, и продажные копы, и погони, и пистолеты... Есть даже обезглавливания, один в один списанные с мексиканских картельных видео.

Ну и в-третьих, при чтении «Lost Girl» хорошо видно, что автор активно ищет для себя новые темы и формы. Некоторый кризис идей у Нэвилла наблюдался уже в «House of Small Shadows» и — особенно — в «No One Gets Out Alive», и потому творческий эксперимент этот вполне ожидаемый, да и уместный тоже. Автор растет, и это хорошо.

Другое дело, что при всех достоинствах, «Пропавшая девочка» каких-то особых жанровых откровений в себе не несет. Да, читать роман интересно, все герои выписаны достоверно и убедительно, каких-то пробелов и заминок в истории тоже не наблюдается. Но в то же время есть чувство, что самой малости книге все-таки не хватает: возможно, чуточки восклицательных знаков, большей яркости, пары нестандартных решений. Тех самых мелочей, что делают «просто хорошую» книгу отличной.

А пока же — «просто хорошо».

С названием наши издатели, конечно, слегка лопухнулись. На самом деле, тщательная работа пусть и была проведена, но к искомому результату детективов не привела; все решилось случайным образом, ребятам просто повезло. Впрочем, оригинальное название, «Ирэн», тоже, на мой вкус, не слишком удачное, с равным успехом книгу можно было назвать «Камиль» или еще как... как-то всё мимо, мимо.

О грустном. На самом деле, это очень декоративный детектив. Все эти нуарные виньеточки, все эти литературные игры, Эллрой, Пис, Эллис, Макдональд, специальный антураж, подражательство... всё ну очень далеко от реальной жизни, в которой даже организованные серийные убийцы вроде Зодиака или BTK до подобного никогда не опускаются — слишком муторно и опасно. В общем, игра маниака со следователем, записульки, общение в Сети — это всё похабщина, чур меня, чур. Театр.

О хорошем. Читается с интересом. Живые герои, хороший слог и перевод, динамичненько так, кровавенько. На мой вкус, проза Леметра куда как лучше, чем у того же Тилье и, тем более, Гранже. Хотя всё они один писательский ряд, это вне всяких сомнений. Доволен чтением более, чем полностью.

О будущем. Обязательно продолжу. И «Алекс», и «Жертвоприношение» в планах, возможно, что уже и на этот год. По ощущениям, должно быть еще интереснее.

Ну и конечно об упомянутых автором авторах. Оба «квартета» — и лос-анджелесовский, и йоркширский, всячески рекомендую. Действительно достойные вещи. Насчет остального не так уверен, но то дело вкуса, фломастеров.

Прежде всего надо сказать, что эта книга невероятно затянута. Интерес к происходящему лично у меня проснулся только на 57%, а это, напомню, роман в 400 страниц. До того автор с серьезным лицом тянул кота за... а впрочем, давайте по порядку.

Начинается книга с того, что где-то в Молдавии спелеологи вскрыли древнюю пещеру и оттуда наружу повалила стая странных полупрозрачных летающих существ, похожих на... а хрен знает, я их себе представлял как маленьких птеродактилей: кожистые крылья, зубастая пасть, коготки... Примерно так они и выглядят. Ну а дальше понеслась. Твари стали нападать на людей, плодиться, снова нападать... Еще эти существа слепы и ориентируются только на звуки, что-то вроде эффекта эхолокации а ля летучие мыши. Тишина, тссс, тихитихотихо...

В общем, через некоторое время накрыло всю планету, и люди взялись за свою излюбленное занятие — выживание. В центре читательского внимания обычная английская семья, которая полкниги занимается тем, что следит за происходящим по тв и твиттеру, а вторую идет по опустевшим британским локациям из точки А в точку Б. Вот и вся история.

Вообще я постапок нежно люблю, да и к Леббону отношусь довольно уважительно, но здесь он явно промазал. Во-первых, как было уже сказано, зачин затянулся на полкниги. Он скучен и похож на все, что уже было в данном жанре. «Ты смотрел новости? Какой кошмар! Надо позвонить маме! Все, с этого дня не выходим из дому! Надо уходить из города, СРОЧНО!». Ну и прочая лабуда. По мне так, описание катаклизма — самое скучное, что есть в подобной литературе.

Дальше не совсем понятно решение автора сделать одной из главных героинь немую девочку. Её недуг не играет в романе вообще никакой роли. Вообще. Задумка была да сплыла. Тишина, немая девочка — клево же! А, пофиг!

Ну и финал мне тоже не понравился. По сути его и нет вовсе.

Посредственно.

Изначально роман позиционировался, как оммаж «Дороге» Маккарти, мол, также мрачно, скупо, глубоко, ну и постапок в декорациях. На деле все оказалось немного иначе, и это даже хорошо.

Конец света, впрочем, здесь действительно случился. Причины снова неизвестны. Просто в один прекрасный день люди начали сходить с ума и калечить себя и окружающих. Достаточно просто увидеть нечто, что-то, некое создание, -- и все, пиши-пропало. Поэтому остатки людей запираются в домах, завешивают окна, одевают на глаза повязки -- и вот так пытаются выжить.

Мэлори, главной героине романа, тяжелее вдвойне -- она беременна. В доме, где она и еще несколько выживших тянут свою лямку, темно, голодно, и приближающиеся роды все только усложняют. Как жить дальше? Как выжить в этом мире с маленьким ребенком? Вдобавок, вскоре в доме появляется новый выживший, который утверждает, что... Страшный человек.

Клаустрофобный и весьма «сопережевательный» роман про испытание женщины в опасном новом мире.

Маньяки, одержимые, — они среди нас. Как бросил когда-то Тед Банди: серийные убийцы — это мы, ваши сыновья, ваши мужья, мы — повсюду. И завтра умрет еще больше ваших детей.

Маньяки. Они есть и будут, и никуда от этого, к сожалению, не деться. Все эти тихие омуты, я никогда бы не подумала, я слышу голоса, я убивал людей, чтобы познать себя... Все эти дамеры, чикатило, головкины, спесивцевы, банди, зодики, найтсталкеры... Они вокруг, они рядом.

Как ни странно, интерес к этим нелюдям огромный. Особенно на Западе. Особенно за океаном, в США, которые впереди планеты всей по количеству серийных убийц на душу населения. Аукционы и выставки, где можно пройтись вокруг рисунков Гейси или посидеть внутри нелепого и совсем, казалось бы, не страшного фольксвагена-«жука» Банди, в которой были убиты многие и многие молодые девушки... Целые экспозиции с вещами, которых касалась рука того или иного убийцы. Многотысячные тиражи различных тру-краймовских книг и журналов; конвенты; толпы глупеньких дурочек, желающих обручиться с душегубом, пусть он уже на пути к своей зеленой миле; десятки подражателей и фанатов. Про художественную литературу я даже и не говорю. Каждый второй процедурник представлен каким-либо маньяком, разной степени убедительности. В России этот интерес тоже есть. Как, впрочем, и сами серийники. Опять же — к сожалению.

Сборник «13 маньяков» собрал тринадцать историй, посвященных этой страшной одержимости — убийству людей. Мотивации внутри её, ее же перверсиям, жестокости, пустоте, бездне, в которой живут (и умирают) палачи и жертвы. Собрана книга Михаилом Парфёновым, в рамках успешной серии «Самая страшная книга», в которой до того вышли две ежегодных антологии русского хоррора. При достойных продажах планируются дальнейшие выпуски тематических антологий и потому не проходите мимо, как говорится. Тем более, что книга по итогу вышла весьма и весьма достойной.

«Метод сборки» Максима Кабира обладает тем самым главным словом, о котором вещает главная одержимая рассказа. Здесь аберрация сознания, как она есть. Андрей Сенников в своем декларативном и диалектичном рассказе глядит «прямо в темноту», что бывает, застилает глаза даже хорошему человеку. Здесь одержимость возмездием. Александр Щёголев и его «Читатило» представляют бойкую и местами весьма жуткую историю об убийце, что следует детской шутливой книжке под названием «Поваренная книга людоеда». Тушенная любопытная дурочка, фаршированная каштанами... Здесь одержимость старая, породистая -- детская травма. «Трюк с фонарем» Александра Подольского -- довольно легкая и иногда даже излишне простоватая история в духе крутого детектива, в котором наш PI пытается забороть фокусника, чьи представления то и дело заканчиваются трупами ассистенток. Здесь одержимость достоевская -- потому что я могу. «Чайкины песни» Игоря Кременцова сюрреалистичны и одной крови с мериджевским «Порожденным». Здесь одержимость эмоцией, болью, инаковостью. «Кляксы» Александра Матюхина, возможно, лучшая вещь в сборнике. Всем, кто в свое время оценил фильм «Порок», обязательно полюбит и эту повесть. Отец и его сын убивают людей, отмеченных «червоточинами». Здесь одержимость идеей, миссионерской избранностью. «В глазах смотрящего» Владислава Женевского все зыбко и туманно, и морочно. Здесь одержимость одиночеством. «Учитель года» Виктории Колыхаловой еще одна большая удача сборника. Просто маньяк и просто жертва. И это ужасно. Здесь одержимость страстная. «Нагльфар» Марии Артемьевой «плывет» по реке смерти и безумия, и снова здесь одержимость сознанием, его аберрацией. Дмитрий Тихонов и его «Свиноголовый» плутают по лабиринтам темных и сырых улиц, одержимые ими же. В голове и вокруг — одна чертовщина. Отличный рассказ. Алексей Шолохов «в строгих традициях» работает в духе сплаттерпанка — незамысловатый сюжет в ярких и экстремальных декорациях. Одержимость женская: берегитесь женщин, женщин берегитесь. Владимир Кузнецов и его «Шесть ликов Дхармапалы» — очень хороший исторический рассказ, который, правда, скорее ближе к похождениям Фандорина или же сыщика Лыкова, нежели к хоррору. Одержимость тут неясная, но то что скверная — точно. «Благословенная тишина» Михаила Парфёнова ужасна явным сходством с реальным гаражным подвалом Головкина, и читать о происходящем по-настоящему тяжко и трудно. Впрочем, так оно и должно быть. Здесь одержимость... настоящая.

Словом, очень достойная подборка. Один из лучших сборников, прочитанных мною за последние несколько лет. Хотите пощекотать нервы, оказаться по ту сторону одержимости, просто почувствовать себя нормальным? «13 маньяков» ваш выбор.

И берегите себя.

C Баллингрудом я впервые познакомился в дятловском сборнике Lovecraft Unbound, в котором автор (и соавтор) был представлен рассказом «Расселины». По итогу эта работа оказалась одной из лучших в антологии, да и вообще была хороша сама по себе. Поэтому автора я взял на заметку, отчего через некоторое время у нас случилось более близкое знакомство.

Единственная сольная книга автора на сегодняшний день — это его сборник рассказов «Северо-американские озерные чудовища». Девять рассказов, в т.ч. и работа, вынесенная в название сборника. В своей категории сборник боролся за самые разные премии (Стокер, БПФ и МПФ), но выиграл только одну — «Ширли Джексон».

Если коротко охарактеризовать представленные в книге работы, то это немного (самую малость) «странная проза», немного (в тех же небольших пропорциях) хоррор, магреализмЪ, просто хорошая современная проза. Самым близким и схожим примером я бы назвал сборник Джо Хилла «Призраки ХХ века», который тоже непросто уместить в жанровое прокрустово ложе. И еще один объединяющий их момент: оба частенько оставляют финал открытым, настежь, и в голове у читателя остается десяток вопросов и еще на порядок больше ответов на тему WTF? Такой вот творческий приём. Лично мне очень нравится.

Теперь коротко по самим рассказам. «По воле волн» был переведен на русский и рассказывает об изможденной женщине с ребенком, которая встречает странного человека с необычной коллекцией штуковин в грузовике. «Дикий акр» — история о трех мужиках, решивших наказать беснующихся на стройке подростков, и в процессе встретивших жуткое и кровожадное существо. «С.С» — вещь о подростке, чья больная мать занимается поеданием самой себя, а девушка — бойчина нацисткой группировки, склоняющая его к убийству очередного не-белого. Отличная работа. «Расселины» — лавкрафтианский хоррор в ледяных декорациях. Хаски, путешественники, неизведанное... красота! «Чудовища Небес» — пронзительная история о семье, в которой пропал ребенок, и еще о странном ангелоподобном существе, которого они чуть позже нашли. «Выбеленный солнцем» — рассказ о мальчике, который затеял сделку с вампиром. «Северо-американские озерные монстры» несколько двусмысленны: тут есть и труп странного существа, выброшенный на берег туристического озера, и есть откинувшийся с зоны мужик, который отдыхает на этом самом берегу с женой и дочерью. Кто из них монстр настоящий по-моему очевидно. «Дорожная станция» — haunted-история об умершем во время наводнения в Новом Орлеане мужчине, который так до конца и не осознал, что мертв. «Хороший муж» на то и хороший, что дал жене закончить очередную, уже третью по счету, попытку самоубийства до ее логического конца. Однако, на утро жена вернулась...

Прекрасный и весьма самобытный сборник рассказов.

Тоже вырос на Денди (точнее «сюборе», впаянные в корпус джойстики, ужас-ужас! :), «юпи-инвайтах-херши-коле-вагон-виллах» и прочих, однако, могу с уверенностью сказать, что рассказ был бы таким же отличным и без этого, вне всяких сомнений, приятного сердцу добра. Он складно написан и скроен, лиричен, по-хорошему тосклив. Страшен не подвал, ни осознание того, что гг <...>, и даже не маньяк. Страшно, что все светлое человек порой «навсегда» оставляет в далеком прошлом. И дорогой живых туда уже никогда не вернуться. Страшно, что порой человек сходит с ума и окружающие становятся заложниками его безумия, и негде укрыться. Особенно, если ты еще не совсем взрослый.

Прекрасная работа. Просто прекрасная.

Хрестоматийная история ужасов, в которой нет ничего лишнего. Отличные декорации, отличный слог... Опять же: история оставляет простор для воображения, домысла, и при этом не сказать, что она растрачивается на нечто необъяснимое и неясное. Нет, все здесь на ладони. Одна из лучших работ в сборнике.

Финал безобразный. Так нельзя. Остальное же понравилось: интересно, увлекает — даже несмотря на некоторую неуклюжесть и неубедительность синтаксиса. Автор интересен, самобытен, и если по этой работе оно не слишком — будем честны — заметно, то вот следующие («Зайчик» или, например, «Семя») рассказы вполне это подтверждают.

Подпишусь насчет богомерзкой и нечистой ручонки: ага, та еще штучка. Однако, эта работа Влада показалась мне несколько разбалансированной, имхо фокуса ей все же не хватило. Слегка размылось повествование. Роль цветочника, которому отдается львиная доля текста, по итогу оказалась последнему непропорциональна, а линия вьюноши показалась же просто сумбурной. И вообще не слишком оригинальной, чего уж там. Понимаю, что сказка, но все же. А ручонка — да, сто раз «да».

Пожалуй, что это один из самых слабых рассказов в сборнике. Не то чтобы он так уж плох, но обычно я такое стараюсь не читать. Не жалую незатейливые сюжеты, откровенных лоботрясов в главной роли, предсказуемости и post-credits сцены в духе «джейсон-фредди-ленин жив!». Казахский антураж тоже прошел как-то фоном, выписан он, похоже, исключительно ради девицы с латунным носом. Ну и «Астрал», да.

Сразу скажу, что написано здорово. Однако, вот что для себя отметил: уже какой по счету рассказ автора (за исключением, пожалуй, «Снегурочки») меня совершенно не пугает и, что самое интересное, даже не пытается этого сделать. Есть некоторая ситуация, которая вроде как к этому располагает, есть несколько жанровых триггеров, есть рублевый замах... но чувства страха по итогу нет. Интерес в процессе присутствует, он вполне себе осознанный -- «я читаю рассказ ужасов», однако, послевкусие все равно не выходит за рамки, ну, не знаю, серии условной «Сумеречной зоны» или «Баек из склепа». Ничего вне этого формата, увы, не получаешь. Это не есть плохо, но лично меня это самое отсутствие желания именно напугать (не развлечь) читателя слегка беспокоит.

На самом деле, автор может лучше. К слову, будь я на его месте, то вообще бы не разменивался на постапок, причем такой стерильный. Затронутая в рассказе тема сложная, интересная, но вот подать ее можно было куда ярче и насыщеннее. Без «губеров», боевки и прочей мэдмакс`овщины.

Имхо лучший Парфёнов — это «Свое место» и «Мост», а боевички вроде данной работы или, скажем, истории об адской маршрутке, вышли не совсем удачны.

Бывают такие воспоминания, которые лучше не помнить.

Жили-были три друга: Гарри, Рип и Мадэлайн. Первые двое из бедного района города, она — из богатого. Дружили крепко, и никто кроме них самих этой троице был не нужен. Называли они себя еретиками. Парни долго считали, что это синоним «изгоев», но в одну темную и жаркую ночь Мэдди доказала им обратное. В ту самую ночь, когда она призналась им обоим в любви, и пролилась кровь, и взвилось пламя.

Десяток лет спустя Гарри возвращается в родной городок. Призраки той страшной ночи и Мадэлайн не дают ему покоя. Его старый друг Рип тоже здесь: он выколол себе глаза, чтобы избавиться от таких же жутких и безумных видений. Встретившись, они вспоминают свою дружбу, ту ночь, Мадэлайн... Неужели все это было правдой? Демоны, перуанские колдуньи-бруджи, каменные лики богов, кровавые ритуалы?.. Неужели?

Третья моя прочитанная у Гифьюна вещь и уже вторая его «десятка» (повесть «Царство Теней» сильно похожа на «Лестницу Иакова», а это не мое кино совершенно). Автор уверенно столбит за собой место на моем золотом пьедестале фаворитов. Получается у него абсолютно все: яркие персонажи, искреннее повествование, завораживающие сюжеты, хоррор терпкий и внятный...

Класс.

Полный восторг. На одном дыхании. История четырех друзей, которые вдруг узнают, что один из них -- жестокий серийный убийца. Темные тайны из детства, жуткие культы, медленное погружение в бездну чужого больного сознания и, конечно, боль, боль, боль. Увлекательнейшая, чуткая и искренняя история о природе Зла, с едва заметным привкусом сверхъестественного... Тьма есть в каждом из нас; она — идеальный хищник, и к каждому подберет свой особый ключик. Goodness is a state of grace. Evil, is a state of mind. Блестяще.

Наконец-то дочитал крайний роман Нэвилла. Это было непросто, даже, наверное, тяжело. Что могу сказать... По большому счету, это довольно неряшливая компиляция из всех предыдущих авторских идей, причем затянутая самым кошмарным образом. По-моему, в какой-то момент (как, к слову, и с «Ритуалом») автор уже не знал куда ему дальше двигаться, и просто обнулил сюжет, начав повествование фактически заново. Даже имя у главной героини стало новым. Очередное медленное закручивание сюжета и, брямс, негромкий финальный пук.

С сюжетом тоже неважно.

Есть нехороший дом, есть тайна, есть рефлексирующая героиня, есть ее болезненные видения, есть гротескные уродцы-из-подвала, есть-есть-есть... На фоне предыдущих работ автора все это смотрится довольно блекло, банальный самоповтор.

Честно говоря, даже не знаю за что этот роман можно похвалить. Ничем непримечательный середняк.

6 из 10.

К слову, следующий роман автора будет посвящен такой трудной теме, как утрата ребенка. В ГГ ожидаются двое родителей, которые столкнулись с подобной трагедией. Чтобы справиться с депрессией они отправляются на тропический остров и там, вдали от цивилизации, постепенно скатываются в барбаризм, блин. :) Нэвилл обещает что-то на стыке НФ и хоррора.

Петр Умаров? Чиво-чиво? Эх, Деннис, Деннис, а ведь это в твоем Бостоне бомбануло, и мог бы, наверное, собраться и почесать репу на тему аутентичных чеченских имен. В целом же, скажу, что все не плохо, но читателю со стороны будет правильнее ограничиться оригиналом -- рассказом «Спасение животных», благо последний есть на русском. Сэкономите время. Ну и без Петек Умаровых обойдетесь.

Небольшой и не шибко интересный сборник к 25-летию Cemetery Dance. Несмотря на то, что подборка авторов внушает — Кинг, Кетчам, Баркер, Страуб и др. — толковых вещей в книге всего две, две с половиной. Собственно, это «Летний гром», выписанный Кингом в лучших традициях его же «Ночного прибоя» и, пожалуй что, работа Гормана об отставных полицейских из хосписа. В остальном полная ерунда, и это за такие-то деньги... кошмар! :)

Началось все, как «Явление» Шьямалана, потом свернули на «Мобильник» Кинга, оттуда -- на «28 дней спустя», и после снова вернулись к Кингу. Гнали быстро, с ветерком, пейзаж за окном проносился быстро, нечеткий и размытый. Наезженные колеи держали и не давали свернуть куда не надо, было скучно, но скучно по-хорошему, как на долгой и нудной дороге к дому.

Если коротко, то книга об очередном конце света, который начался с того, что люди массово ударились в суицид, а те кого эта участь все же миновала, сделались leftover`ами, быстрыми-разумными-живыми-зомби, с кое-какими необычными способностями и связями. ГГ и несколько его спутников бегут из Лондона, и мытарства их по дороге из Лондона в Йоркшир и есть основное содержание романа.

В целом, было интересно (люблю зомби-апок «гражданский», а не в милитари-варианте), но если честно, то тот же «Мобильник» и пострашнее, и поживее, и по драматичнее. Потенциал у «Конца» был, но кмк роману не хватило объема и авторской повествовательной стройности.

Неплохо.

Плохой роман. В некотором смысле даже оскорбительный. Халтура. Не буду заводить шарманку в духе «автор уже не торт», «Кинг исписался», «ничего путного после аварии» и пр., но... но, но, но.

Без имени автора этот роман затерялся бы даже на фоне середнячков в мягкой обложке, оставленных на скамейке в метро. Такое не несут домой и не ставят на полку. Зачем?

Держа в кармане билет Постоянного Читателя невольно задумываешься: неужели Кинг всегда был такой? Нет, нет, неправда. Не верю.

По сути Мр. Мерседес написал Дин Кунц, в худшей своей ипостаси. Слащаво, попсово, дерьмово, предсказуемо, с использованием фрагментов собранного уже мильён раз пазла. Фрагменты эти давно уже истрепались, погнулись, затерлись и с трудом стыкуются друг с дружкой, но г-н сборщик упорно вдавливает их в мозаику, крепит друг к другу прозрачным скотчем. Сгодится, думает он. Общее впечатление есть, хмыкает он.

Детектив-триллер-саспенс... не, не слышал. Подделка с кучей роялей, неофитства, ерундистика человека, гордящегося графой «уверенный пользователь ПК» в своем резюме.

Героев -- абсолютно всех -- хочется бить головой о биде, пока не расколется их черепушка или же сам унитаз. My name's not Jerome you stupid white muthafucka...

Ни одного светлого пятна.

Полный отстой.

ЗЫ поставил 1, хотя, конечно, оценка балла на три-четыре выше. Просто устал от всего этого присыпанного конфетти дерьма в исполнении любимого автора.

Долго решал сколько все-таки звезд поставить книге: три или четыре (из пяти). Поставил три, в первую очередь, за слащавую и совершенно беспомощную развязку. Нет, ребята, так дела не делаются.

В остальном, впечатления, пожалуй, все же положительные. Это, конечно, не хоррор, чтобы там БПФ в категории им. А. Дерлета не говорила. Скорее что-то в духе маньячных динкунцевских подделок с небольшим фантдопущением в виде Дома, способного перемещать человека во времени. Линия ГГ и антагониста-серийника Харпера -- вот самые они, стопроцентно кунцевские; ни прибавить, ни убавить.

Другое дело, гигантский калейдоскоп глав от лица жертв -- глав прекрасных, ярких, индивидуальных. Пожалуй, что именно из-за них потраченного на роман времени ну нисколечко ни жаль.

Несмотря на то, что в России Берк практически неизвестен, это довольно плодовитый и отмеченный жанровыми премиями автор. Ему нет еще и сорока, однако в его послужном списке уже пять романов, четыре сборника рассказов, десяток повестей, несколько составленных антологий, а также участие в написании буриме-романа в связке с такими авторами как Джо Хилл, Тим Леббон, Рэй Гартон, Том Пиччирилли и Брайан Кин. Еще он снялся в инди-хорроре «Slime City Massacre», за роль в котором получил приз «лучшего актера» на фестивале PollyGrind Film в 2010 году. Помимо прочего, Килан Патрик Берк еще фотограф и дизайнер, чья студия «Elderlemon Design» занимается в том числе созданием обложек к романам ужасов. Её работы украшают книги таких авторов как Бентли Литтл, Дж. Ф. Гонсалез и Ричард Лаймон. Словом, Килан Патрик Берк — человек во всех смыслах творческий и интересный.

«Черепаховый мальчик» — повесть, принесшая автору премию Брэма Стокера в 2004 году, обойдя при этом «Лизи и безумца» Стивена Кинга и «Руку покойника» Тима Леббона. После Берк написал еще несколько новелл, объединенных центральным персонажем Томми Куином, одна из которых — «Убежища» (The Hides, 2010) — едва не повторила успех «Мальчика» (шотлист премии Брэма Стокера). В 2012 году цикл был завершен романом «Немезис» (Nemesis: The Death of Timmy Quinn), пятой по счету историей с давно уже повзрослевшим героем. Один из рецензентов назвал роман «идеальным „тихим“ хоррором», и похоже, что высокие оценки на «амазоне» этим словам нисколько не противоречат.

«Черепаховый мальчик» — это классический представитель «мальчишечьих ужасов». Начинается он с того, что одинадцатилетний Томми Куин и его друг Пит Маршалл ищут, как бы повеселее провести очередной день летних каникул. Праздные шатания приводят их на берег заброшенного водоема Майерс Понд, в водах которого, если верить слухам, обитают черепахи размером с «бьюик». Впрочем, вместо гигантских рептилий они встречают странного мальчишку, который сидит на берегу, опустив в воду свои покалеченные ноги. Выглядит он довольно странно и даже пугающе, и два друга бросаются от него наутек. Вернувшись домой, Томми рассказывает об этом случае отцу. В ответ тот предлагает ему туда больше не ходить, разбавив свою просьбу туманными намеками на странное и неприятное происшествие, которое там когда-то случилось. Отец его друга Пита заходит еще дальше. Он заявляется на порог дома Куиннов с угрозами, пообещав выпороть мальчика ремнем, если тот еще раз позовет его сына на озеро. Вскоре выясняется, что Черепахового мальчика (а именно такое прозвище ему дал Томми) видели и другие дети, правда, никто так не узнал, кто он и откуда. Тайна эта начинает интересовать Томми все сильнее, и в конце концов истина открыватся ему. Оказывается, что много лет назад на берегу Майерс Понд бесследно пропал один мальчишка, и, что самое страшное, следы этого исчезновения ведут не куда-нибудь, а к дверям домов Томми и Пита...

«Черепаховый мальчик» — вещь, конечно, из той когорты, что помечается тэгом «роман взросления». Все те качества, за которые мы любим этот поджанр, в данной повести присутствуют, и они яркие и убедительные. Дети, взрослые, тайны, новые (подчас неприятные) открытия, разочарования, трагедии, победы... Словом, еще одна ладная и приятная «дверь в Лето», открывать которую — одно удовольствие.

Есть, конечно, у повести и недостатки. Из-за небольшого объема (девяносто неполных страниц) история срывается в карьер слишком резко, разрубая свой финал пусть ярким, но «роялистым», может, даже слегка искусственным действом. Вдобавок, часть загадки перекидывает свой мостик дальше, в продолжение, и это само по себе уже не радует. Впрочем, достоинств все равно куда больше.

Итого: всем, кто любит «мальчишечьи ужасы», а именно «Жизнь мальчишки» Маккаммона и «Тело» Кинга, а также всем тем, кто поставил себе целью ознакомиться с работами, взявшими премию Брэма Стокера, повесть к чтению всячески рекомендуется. Остальные — по желанию.

Так уж получилось, что в большинстве своем отечественные зомби-романы являют собой нечто среднее между «выживальческим пособием для «чайников» и «наставлением по стрелковому делу», тоже, к слову, для начинающих. Многотомные циклы, целые межавторские серии, несчетное число фанфиков — все они смотрят на жанр исключительно сквозь прорезь прицела, и разнятся только описанием «снаряги», «обвеса» и добытых на «мародерке» трофеев. Люди в таких историях хорошо если на вторых ролях, ну а зомби представляют собой подвижные ростовые мишени. По большому счету, все это — не более чем типичная мужская проза, легкий боевичок в фантастических декорациях. Замени тутошних мертвяков на триффидов или гигантских крабов — не изменится ровным счетом ничего.

Поначалу казалось, что «Один» Михаила Кликина ничем от своих собратьев не отличается. Страничка, где поначалу выкладывались черновые главы романа, предлагала привычные уже инструкции по выживанию, автономному существованию, снаряжению, с той лишь небольшой разницей, что спасаться читателю предстояло в местности сельской, даже глухой. Ориентирование, охота, рыбалка, земледелие, животноводство — те же самые яйца, что и у прочих, только в профиль; еще один справочник... Или нет?

Роман начинается с того, что группа из шести молодых людей за веселым «квартирником» пропускает начало конца света. Когда же пришел черед возвращаться обратно в привычную жизнь, родной город встретил их пустыми улицами, темными окнами и странными неуклюжими людьми, — а может, и не людьми вовсе, — без устали наматывающими круги по двору. Выбравшись на разведку, ребята вдобавок обнаруживают странные коконы, внутри которых обитает нечто живое, и нечто это оказывается крайне враждебным, да и чудовищно голодным... Осознав, что дальнейшее пребывание в городе смертельно опасно, ребята решают покинуть его, и в попытке этой сталкиваются с разнообразными препятствиями, врагами и жуткими открытиями. Как видно из названия, в живых по итогу остается только один из них, и именно на его плечи ложится вся тяжесть этой новой робинзонады, выживания в мире, где человеку места больше нет...

На самом деле, от сбора выживальческого «приданого» роман «Один» никуда не делся, и проблема быта и дел насущных, постапокалиптических, занимает здесь место весьма заметное, частенько являясь единственным мотивирующим действием героев. Впрочем, до нездоровых подробностей и банального пересчета добычи и «хотелок» дело, к счастью, не доходит, и это хорошо. Вместо этого внимание автора концентрируется на взаимоотношениях в группе, характерах героев, которые, надо сказать, меняются на всем протяжении романа, и не всегда в лучшую сторону. Все это настоящие люди и характеры, совсем не однообразные придатки к АКМ, бросовые функциональные шаблоны. Следить за ними весьма интересно, и это главное достоинство книги.

Что касается самих зомби, то здесь они самые что ни на есть обыкновенные, даже несмотря на то, что часть их со временем эволюционирует в другие, совсем уже нечеловекоподобные формы. Быстрые, медленные, тупые, умные, одиночки, орды — на любой вкус. Легкий налет НФ, там и здесь проглядывающий в романе, тоже далеко не нов, и разбавляет собой поджанр еще со времен Хайнлайна и Типтри, а в наши дни активно используется авторами вроде Крейга ДиЛуи и Конрада Уильямса.

Отдельного упоминания заслуживает присутствие в романе огромного, даже гигантского количества пасхалок из культовых фильмов, книг и игр, как-то: «Добро пожаловать в Зомбилэнд» («твинкиз», да), «Зловещие Мертвецы» (наличествует бессмертное «хороший, плохой» Эша, а также «дэдайты»), «День триффидов», «Ходячие мертвецы»; Фульчи, Брэдбери, Хайнлайн; весь Ромеро, «DOOM», «28 дней спустя», «Зомби по имени Шон», «Летучий раствор» (по одноименному рассказу Джеймса Типтри был снят эпизод второго сезона «Мастеров Ужасов») и многое-многое другое. Местечко нашлось даже Андрею Крузу, чья труба пока будет явно пониже. Впрочем, надо сказать, что не всегда эти оммажи звучат к месту (а иногда и вовсе не уместны) и порой создается ощущение некоторого балагана, китча. Словно смотришь крэйвеновский «Крик», в котором герои демонстративно пытаются высмеять и забороть жанровые стереотипы, чаще всего — неудачно. Перебор. Впрочем, это все вкусовщина, и не столь уж и важно.

Важно, что роман «Один» — это тот самый редкий случай, когда баланс между «историей о людях» и «кратким курсом выживания» автором успешно найден, и ни один из этих подходов не работает в ущерб другому; более того, они гармонично переплетаются и дополняют друг друга. По нынешним временам — большая редкость. Всем любителям зомби роман всячески рекомендуется.

Вообще-то у меня теперь три книги с романом «Носферату». Два года назад я заказал хардкавер на британском амазоне, -- вернее, предзаказал, но где-то в пути он благополучно затерялся. Порядочные нагличане выслали еще один, уже бесплатный экземплярчик. Обе книги пришли на почту почти одновременно, разницей в неделю. Клин клином, что называется. :)

Впечатления? Тогда роман не понравился.

И вот издание на русском. Перечитал. Ну а вдруг?

И знаете, впечатления не изменились: неудачная книга. Много хуже «Рогов». Всё невероятно затянуто, невнятный сюжет, голливудская пустышка-развязка; так-себе-персонажи; раздражающее авторское самолюбование. Я очень уважаю и ценю «Хиллстрома», но конкретно здесь у него случилась откровенная сдача-неудача. Увы и ах.

Особо потряхивало от самой-разной (и чуть ли не через абзац) «гиковщины» -- «Светлячков», Хэлов Джорданов и прочих железных человеков. Ну не надо тянуть КомикКон в книги, пожайлуста, не надо!.. Балаганишко получается.

Наверное, сразу стоит сказать, что метрополитен — это наиболее стабильный и безопасный вид городского транспорта. Персонал — профессионалы высочайшего класса; внутри все подсчитано и выверено до секунды, до сантиметра; всякая мало-мальски опасная компонента перестрахована два, три, четыре раза. Скажем, маршрутки-барбухайки, раз за разом вылетающие на «встречку», — тема для переживаний куда как более благодатная.

Вместе с тем нельзя не согласиться с тем, что подземка — место совершенно особое. Толща земли над головой. Бесконечные тоннели, в которых темным-темно и непонятно кто может обитать. Ментальный флер, послед, оставленный миллионами побывавших под землей людей — а может, и нелюдей. Странные лица, глаза, поступки. Все это (да и многое другое тоже) накладывает на метро свой характерный зловещий отпечаток, который будоражит, и писателей хоррора — в первую очередь.

Антология «Конечная станция» под редакцией Джонатана Оливера (дебют в качестве составителя) вышла в небольшом британском издательстве Solaris в 2010 году. Под ее обложкой девятнадцать новых, написанных специально для этого издания рассказов. Почти все авторы — британцы, но метрополитен представлен самый что ни на есть интернациональный — парижский, нью-йоркский, пражский…

Сборник открывает «Гудок» (Bullroarer) Пола Мелоя, визионерский рассказ-обманка. Главный его герой встречает в тоннеле метро странное рогатое существо, из-за чего в его голове воскресают подзабытые уже детские воспоминания — надо сказать, на редкость порочные и извращенные. За «Гудком» следует «Девушка в стекле» (The Girl in the Glass) Джона Проберта — примитивная история о подземном привидении, весь сюжет которой исчерпывается её названием. «Приманка» (The Lure) Николаса Ройла — скорее путеводитель по Парижу и его метрополитену, нежели рассказ ужасов. Учитель английского пытается выяснить тайну странного слепца в резиновой маске, встреченного в одном из переходов. «23:45 Морден» (23:45 Morden (via Bank)) Ребекки Левин напоминает бессмертный «День сурка»: опоздав после пьянки на поезд, главный герой попадает в круговорот абсурдных и неприятных ситуаций, одна хуже другой. «Конечная станция» (End of the Line) Джаспера Барка работает по тому же принципу: центральный персонаж рассказа из раза в раз просыпается в метро в луже собственной крови, после чего упорно пытается разобраться в причинах этой повторяющейся с ним сцены.

Саймон Бествик и его «Сыны Города» (The Sons of the City) едут по местам боевой славы «полночного поезда с мясом». Племя его антропофагов, проживающих под Манчестером, также требует должного к себе внимания и особых подарков — без их согласия метро в тех местах лучше не строить. Рассказ Эла Эвинга «Розы, что цветут под землей» (The Roses That Bloom Underground) составитель сборника охарактеризовал как «сплаттерпанк», однако на деле это не более чем трэш-зарисовка на тему… гм, пахнущей розами слизи. Хрестоматийная история о призраке, который живет в заброшенной шахте, представлена Марком Моррисом в «Падших мальчиках» (Fallen Boys). Несчастный мальчуган стал когда-то жертвой хулигана (вернее, его отца, но это долгая история), и всякому, кто измывается в школе над слабыми, стоит быть вдвойне осторожным. В «Линиях лондонской подземки» (On All London Underground Lines) Адам Нэвилл в свойственной ему клаустрофобной манере описывает подземный транспортный коллапс. Воображение у автора богатое, болезненное. Стивен Волк в «Колизее» (In the Colosseum) предается вуайеризму: сквозь замочную скважину нам демонстрируется оголтелый свальный грех в метро, со всеми необходимыми подробностями.

Наташа Родес в «Безумном поезде» (Crazy Train) занудно рассказывает о блуждающем по подземке байкере и его подружке. Пэт Кэдиган в «Забавных штуках» (Funny Things) явно слышит голос Стивена Кинга, декламирующего рассказы «“Нью-Йорк Таймс” по специальной цене» и «Вещи, которые остались после них»: «нулевая зона» на месте башен-близнецов, погибший муж — все как положено. Её супруг Кристофер Фаулер в своей работе «Вниз» (Down) вслушивается в отголоски драматичных событий, случавшихся в прошлом лондонской подземки. Очень достойная работа.

Настоящая жемчужина сборника — рассказ Конрада Уильямса «Исходящие звуки» (Exit Sounds), в котором слегка эксцентричный коллекционер обнаруживает на пленке со старым фильмом тайный спуск в метро, который он, конечно же, тут же решает исследовать. «Круги» (The Rounds) Рэмси Кэмпбелла — очередная история мэтра под грифом «черная паранойя» и «померещится же!..», с фирменным же зыбким финалом. «Погружаясь глубже» (Diving Deep) Гэри Макмахона насквозь пропитан лавкрафтианскими мотивами, и это неудивительно: все-таки читатель исследует не абы что, а подземные лабиринты Антарктики. Завершают сборник «Запасный 13» (Siding 13) Джеймса Лавгроува, повествующий про один неосторожный шаг в метро, новогодняя история Майкла Маршалла Смита и тоскливый рассказ «Все мертвые годы» (All Dead Years) Джоела Лэйна (совсем недавно оставившего нас). Все это крепкие, но при этом ничем особо не примечательные работы.

Очевидно, что собирая «Конечную станцию» исключительно из неопубликованных работ, Оливер лишился редакторского маневра. То есть там, где та же Эллен Датлоу обычно вольна выбирать (в том числе и среди «золотой» и оттого беспроигрышной классики), ему пришлось довольствоваться исключительно тем, что есть. И это чувствуется. Представленное в данном сборнике разнообразие тем и сюжетов нивелируется средним их исполнением, а там, где оно на высоте, все с точностью до наоборот: тема подземки в лучшем случае — статичные декорации, размытый фон. Наиболее красноречиво об этой антологии говорит тот факт, что за три года ни один из её рассказов не переиздавался. Единственное исключение — вещь Кэмпбелла, что вошла в его последний на сегодняшний день сборник Holes for Faces(2013).

Впрочем, если ради пары-тройки по-настоящему хороших рассказов вы готовы упорно гнать свою дрезину по не самым лучшим и ровным шпалам, то «Конечная станция» ваш выбор. В конце концов, свет в конце тоннеля видят лишь самые стойкие.

Девушка в джинсах и рваной белой майке (высокая грудь, плоский загорелый живот) бежит по дороге. Позади нее темнеет силуэт старой южанской фермы, в ушах не стихает гул ревущей бензопилы. Впрочем, может, позади и не ферма вовсе, а дом Строудов, да и под ногами не техасская пыль, но палая хэддонфилдская листва. Или прибрежная осока озера Кристал. Или… Впрочем, не важно. Главное, что девушка эта — последняя. Final girl. Тот, кто выжил.

Наконец она останавливается, и зритель, который весь фильм то визжал от ужаса, то едва слышно шептал «Джейми, сзади», выдыхает, понимая, что все: самое страшное позади. Все закончилось. Искушенные до последнего ждут подвоха, но и они сдаются, увидев проблесковые маячки приближающихся полицейских машин… Вот теперь-то точно конец, кажется им. Спаслась деваха. Повезло. И титры.

Типичное клише кинослэшера, не правда ли?

«Родня» Килана Патрика Бёрка начинается ровно с того места, где этот самый традиционный слэшер заканчивается.

Изнасилованная, покалеченная, лишившаяся глаза и пальцев, Клэр Ламберт чудом убегает от своих мучителей и спасается в проезжавшем мимо грузовике. Трое её друзей остаются на мрачной ферме семьи Мэрилл — замученные, выпотрошенные, мертвые. Элквуд, штат Алабама, филиал ада на земле.

Впрочем, и сама Клэр, пусть и частью, но тоже навсегда остается там; она сломлена, растоптана, выхолощена. Она не может смотреть в зеркало, в глаза родителей убитых друзей, боится показываться на улице, боится спать и вообще… жить. А после того, как в преступлении власти обвиняют совсем другого человека — боится еще сильнее.

Словом, повезло девахе, ага. Спаслась.

Препарируя вышеупомянутое клише, Бёрк в своем романе как бы играет от обратного, подводя читателя к мысли, что по итогу тяжелее всего не жертвам — в конце концов, они мертвы и, как сказал один известный автор нуара, существуют как бы по другую сторону боли. Куда больнее и хуже тем, кто их пережил. Тем, кто прошлой своей жизни уже лишился, а на новую нет ни сил, ни желания, ни возможностей. Таким, как Клэр Ламберт. Или Салли Хардести. Или Лори Строуд. Имя им легион.

Впрочем, Клэр не единственный персонаж этого романа. Случившаяся с ней трагедия объединяет людей совершенно разных, непохожих друг на друга. Тут и мальчишка, который на пару с отцом спас в грузовике Клэр. И брат её жениха, бывший морпех, страдающий от ПТС. И, конечно же, Мэриллы, семейка религиозных маньяков-людоедов с окраины Элквуда. Как водится, среди последних есть своя «паршивая овца», а Родня подобное не прощает. Еще один конфликт. В конечном итоге все эти люди сталкиваются друг с другом в финале романа.

Не хватая звезд с неба, Килан Патрик Бёрк написал крепкий и оригинальный жанровый роман, в котором привычные вещи поданы под новым и необычным углом. Добавьте ко всему этому знойную южную готику и столь редкую нынче достоверность происходящего и получите весьма любопытную, заслуживающую читательского внимания вещь.

Уф, молодец, деваха, спаслась. Повезло?!

Не секрет, что значительная часть произведений Джека Кетчама есть не что иное, как художественное переосмысление настоящих преступлений, тот самый fictionalized true crime. Так, в «Девушке напротив» он рассказал, наверное, самую убедительную из имеющихся версий убийства Сильвии Лайкенс. Мытарства Чарли «Смитти» Шмидта нашли отражение в «Заблудшем», а история семьи садистов Хукеров — в «Праве на жизнь». Даже племя мэнских каннибалов — прекрасный сплаттерпанк-роман «Стая», с которым Кетчам дебютировал в далеком 1980-м, — в своей основе имело полумифическую историю о шотландском людоеде Соуни Бине.

«Жизнь сама по себе страшная штука, — любит повторять на этот счет Кетчам, — и порой мне не требуется ничего выдумывать».

В основе «Поездки» тоже реальное преступление. Случилось оно 6 сентября 1949 года в Камдене, штат Нью-Джерси. Тогда 28-летний Говард Бартон Унру вышел днем прогуляться по кварталу и в процессе убил 13 человек, в том числе трех детей. После он заблокировался в собственном доме и стал ждать штурма полицейских. Во время осады ему позвонил журналист камденского «Вечернего Курьера» и спросил его: «Почему ты убивал людей?». Говард ответил: «Я не знаю. Я пока не могу ответить. Я очень занят. Я поговорю с вами позже». Эти же слова, один в один, повторит и кетчамовская версия Унру — Уэйн Локк.

Впрочем, в романе все начинается не с него, а с женщины по имени Кэрол, которую преследует богатый и влиятельный (и потому неуязвимый для закона) экс-супруг, садист и насильник. После очередного раунда глумления и угроз любовник Кэрол предлагает того убить — «в противном случае он будет преследовать нас всю оставшуюся жизнь». План избавления простой: сымитировать несчастный случай, столкнув садиста с горки. Не без колебаний, но Кэрол соглашается на преступление, и вскоре озвученный план ими реализуются. Случайным свидетелем этого убийства и становится Уэйн Локк. Пару дней спустя, вооруженный револьвером и ножом, он звонит в дверь заговорщиков, и предлагает им прокатиться по окрестностям. «Нам есть что обсудить».

Надо сказать, что в переводе с английского joyride не просто увеселительная поездка, «покатушки», но еще и «поездка без разрешения владельца транспорта». Именно этим и занимается Уэйн Локк, взявший в заложники Кэрол и ее любовника, — катает парочку без их на то разрешение. Иногда он останавливается и убивает прохожих: беспричинно, спонтанно, демонстративно. Вот и весь сюжет.

В свое время камденская полиция назвала убийства Унру «кутежными», совершенными чуть ли не от скуки, — так и у Кетчама: никакой мотивации у Локка не наблюдается. И, к сожалению, именно её отсутствие делает роман довольно схематичным (едем — убиваем — снова едем) и не слишком интересным. Персонажи плосковатые, в том числе и сам «серийник»: пара штрихов к портрету, пара строчек о легких садистских наклонностях в прошлом — и все. На фоне предыдущих работ Кетчама «Поездка» в этом плане смотрится особенно бледно.

Увы, по-настоящему интересен роман будет лишь поклонникам автора. Остальным же лучше выбрать на тему что-нибудь другое — например, Silent Terror Джеймса Эллроя.

Судя по всему, на американском Юге и, в особенности, в штате Луизиана концентрация вампиров на квадратный километр как нигде высока. Луизианские страсти Райс, вампирский французский квартал Харрис, «Потерянные души» Брайт, мартиновские «Грезы Февра», всевозможные «вампирские дневники» и их же, «древних», «новая кровь» — всё тамошние края. Кровососов в округе так много, что вопрос по контролю над популяцией вампиров поднимается здесь с незавидной для последних регулярностью. В разное время его решением занимались такие выдающие личности, как Блэйд, Джеррико Друмм и даже (если верить Бекмамбетову) сам Авраам Линкольн. В этом плане земля здесь намолена, насквозь пропахла чесноком, проросла осинами.

Ветеран Гражданской войны Тревор Лоусон, которого выдумал Роберт Маккаммон, также промышляет в этой местности. Он — вампир: четверть века назад, будучи раненным на поле боя, Лоусон был укушен вампирессой по имени ЛаРуж, и с тех пор посвятил свою не-жизнь истреблению себе подобных. В семье не без уродца, что называется. Разумеется, главная цель Лоусона — его инициатор, вампирша ЛаРуж, которой раз за разом удается уходить от возмездия. В конце концов следы последней приводят охотника в Новый Орлеан. Здесь вампиры похитили местную девушку, оставив Лоусону послание: если он хочет вернуть несчастную, то пусть приходит в Ноктюрн, заброшенный и затерянный посреди луизианских болот городок. Очевидная ловушка, и явно дело рук хитрой ЛаРуж. Впрочем, Лоусон все равно туда направляется.

К переходу из пункта А в пункт Б и сводится весь сюжет этой небольшой (сто с небольшим страниц) повести, вышедшей лимитным подарочным изданием в Subterranean. Сырой, примитивный, шаблонный текст был раскуплен читателями в считанные дни.

Больше всего бросается в глаза именно сырость и вторичность произведения. Это повесть без начала и без конца, больше похожая на какой-то отрывок, прелюдию. Неоригинальность же представлена всеми хрестоматийными штампами вампирской жанровой прозы. Вот укушенный страдалец, пытающийся сохранить в себе остатки человеческого. Вот серебряные пули, дневной свет и святая вода. Вон там рассыпающиеся смертным прахом вампиры. Вот тут их набившие оскомину велеречивые программные речи с планами по захвату мира. Их слащавость, аристократичность… Может, по отдельности это все еще и смотрелось бы, однако вместе производит по-настоящему угнетающее впечатление.

Достойно у автора смотрится, пожалуй что, лишь та самая Луизиана конца 19 века. И прежде всего — вымышленный городок Ноктюрн, окруженный болотами, где так и кишат аллигаторы. Когда-то давно он должен был стать альтернативой Новому Орлеану, но его блеск и красоту уничтожили ураганы и наводнения. Остались одни только остовы некогда великолепных особняков и… вампиры.

И чертовски жаль, что под такие прекрасные декорации автор не смог подобрать ни достойных персонажей, ни внятной истории.

Итог: примитивная и совсем уж нетребовательная к читателю история, глуповатые пострелушки с вампирами.

Здравствуй, ведьмак. Ты постарел. Я? Да и я в общем-то тоже. Время, да...

А помнишь, как тогда, в Вызиме? А Цинтру — помнишь? Правильно, такое не забывается... Смотри, татуировка в память о Мистле. Боги, да я был в нее влюблен! И в Цири тоже. Во были времена, а?

Все эти годы я думал, что ты умер. Мы все так думали. А ты вернулся. Нет, я рад, очень рад, ты не думай... Просто... ну, знаешь, как говорят... Возвращение домой — забавная штука: знакомые картины, звуки, запахи... единственное, что изменилось — ты сам.

И мы изменились. Ты и я. Постарели.

Ты же сам знаешь: дети слушают с открытым ртом, а старцы с прищуром. Нас не удивить, не обмануть, не опьянить. Мы ищем рацио, нам подавай логику, стройность, и вообще — старики не любят старых сказок. А твоя сказка старая, ведьмак. Я ее уже слышал, так или иначе. Да что там, мы сами ее придумали, шли той дорогой вдвоем, рука об руку.

Все уже когда-то было, все уже когда-то случилось и все уже когда-то было описано.

Тебе ли не знать.

Вот именно, Геральт, вот именно.

Уходишь? Надеюсь, без обид? Вот и славно. Мы друг друга поняли. Дай-ка обниму тебя на дорогу. Силен! Могуч! Обними за меня Кагыра, Мильву, Ангулему и Региса, и скажи им, да, передай каждому, что все было не зря. Может, для этого ты и вернулся? Ладно, молчу, молчу.

Ну вот и все.

Прощай, ведьмак.

Прощай. Прощай.

Натюр продукт, тот самый случай, да.

В основе сборника — огненный энтузиазм, любовь к жанру, знание его, и его же полное понимание.

В содержании — хоррор, самый разный. Привычная и доступная всем классика, и «странный» ужас, и рассказы-«обманки», и «мальчишечьи ужасы», -- палитра полная, представлены все оттенки страха.

Разумеется, что по представительности имен ССК уступает ежегодным антологиям хоррора Стивена Джонса или Эллен Дятлоу, которые на Западе принято считать одними из самых авторитетных. Уступает даже по российским меркам. Однако, по разнообразию представленных тем, полному отсутствию составительской вкусовщины и кумовства, да и простому удовольствию от чтения, САМАЯ Страшная Книга выигрывает за явным преимуществом. И то ли еще будет!.. ;)

Словом, не оставьте без внимания.

Хорошо, но не ПЛиО. Даже не Дунк и не Эгг. И проблема вовсе не в том, что ПиК вроде как хроника, летопись, песнь тамошних временных лет (для септонских записей тут, наоборот, все очень даже живо и увлекательно), а в том, что в рассказе как-то уж слишком много «всего». Имен, сражений, титулов и, о ужас, драконов. За всем этим грандиозным побоищем (лично для меня) потерялся весь нерв, симпатии, и под конец стало как-то уж совсем все равно чья сторона возьмет вверх. Черные, зеленые -- какая в этосамое разница. Ну и драконы, конечно. ОМП Вестероса, тамошние танковые клинья, стратегические бомбардировщики, «красные кнопки»... Как же хорошо, что в основном цикле их нет (ок, нет во взрослой своей ипостаси). И как же теперь тревожно за «Ветра» и «Мечты». Баланс, однако.

Изначально пятый роман Нэвилла должен был выйти в мае, однако, Pan`ы, подумав, перенесли его выход на более представительный октябрь. После выигрыша «Ритуалом» Британской премии Фэнтези, при хороших авторских продажах и критике — ход этот был вполне ожидаемым. Как говорится, по Сеньке и шапка. В итоге «Дом малых теней» вышел за две недели до Хэллоуина, с мощной рекламой (роман ужасов на билбордах лондонской подземки — давно ли такое было?) и с явной заявкой на статус национального бестселлера.

Главная героиня романа, Кэтрин Ховард — оценщик в небольшой аукционной лавке, занимающейся поиском и продажей антиквариата. Работа это интересная и, что особенно ценно для героини, спокойная. Особенно на фоне предыдущей, где Кэтрин — в силу разных причин — унижал и оскорблял весь коллектив.

Приглашение ознакомиться с коллекцией известного, но уже подзабытого всеми таксидермиста М. Г. Мэйсона Кэтрин и её шеф воспринимают как подарок судьбы. Долгое время этот знаменитый чучельник берег свои сокровища от внешнего мира, да и позже, после его таинственного самоубийства, наследство мастера не покидало стен Красного Дома, родовой усадьбы Мэйсонов. Судя по той демо-экспозиции, которую Кэтрин довелось увидеть, реликвии эти по-настоящему уникальны, и заполучить хотя бы малую их часть — удача чрезвычайная.

Красный Дом, куда вскоре отправляется Кэтрин, оказывается одиноким особняком, окруженным вереницей холмов и пустошей. Типичное английское захолустье: ни дорог, ни сигнала сотовой связи, ничего. Правда, недалеко от Дома есть небольшая деревенька, которая, впрочем, давно уже заброшена — людьми, во всяком случае.

Нынешняя хозяйка Дома — Эдит Мэйсон, племянница таксидермиста, древняя старуха с явной сумасшедшинкой в голове. За ней ухаживает не менее странная гувернантка по имени Мод, о которой вообще трудно сказать что-либо определенное, за исключением того, что она все время молчит; единственное с чем она обращалась к Кэтрин, была смятая записка с просьбой уехать и никогда больше сюда не возвращаться. Угроза, предупреждение?

И в какой-то момент Кэтрин кажется, что именно так она и поступит — затхлый, окутанный сумраком и запахами формальдегида особняк пугает её до ужаса. Странные, подглядывающие в окна лица, жуткая фигура в ночном коридоре, ульи, в которых вместо пчел гудят трупные мухи, и, конечно же, чучела, куклы, манекены, марионетки… Жуть! Однако Эдит Мэйсон открывает перед Кэтрин все новые и новые комнаты, хранящие работы Мэйсона, и уехать она уже просто не в силах. Такое богатство, такие предметы! А потом, потом, как водится, становится уже слишком поздно…

По словам Нэвилла, «Дом малых теней» создавался на основе его детских воспоминаний и переживаний. У автора, понятное дело, не было проблем с психикой, как у главной героини, однако все остальное вполне ему знакомо: и старые викторианские куклы, и антикварные марионетки, и гротескные шоу на ТВ начала 70-х, и регулярные походы в музеи восковых фигур — все это накрепко отпечаталось в его сознании, получив воплощение в романе. И воплощение — блестящее.

Отдельно, наверное, стоит сказать о декорациях романа, поскольку выписаны они автором с такой любовью и великим вниманием, что могут поспорить с классикой английской готики. От гобеленов и мебели до одежды на куклах и архитектуры Красного Дома — все тут описано настолько подробно и досконально, что иногда хочется охарактеризовать этот роман не иначе как «костюмный хоррор».

Впрочем, его жанровая принадлежность все равно во главе угла. Начиная с милых чучел кошечек за чаепитием и циклопических крысиных панорам, изображающих баталии Первой Мировой, читатель с каждой новой экспозицией все глубже и глубже погружается в болезненное воображение М. Г. Мэйсона, в его личный театр гротеска, в котором и куклы, и люди до ужаса похожи друг на друга. И Нэвилл очень постарался, чтобы погружение это прошло максимально болезненно и волнующе, создав, наверное, самую жуткую, нездоровую и терпкую свою модель страха на сегодняшний день.

Страшно по-настоящему.

Поэтому не удивляйтесь, если «Дом Малых Теней» выиграет для Адама Нэвилла третью «дерлетовскую» Британскую премию Фэнтези подряд. Все абсолютно по делу.