Ища замену циклу о Кензи-Дженнаро (как и все хорошее, он в конце концов закончился), решил попробовать онгоинг о Хэпе и Леонарде. В общем и целом нормально. Сюжет первой книги вертится вокруг украденных денег, утопленных на дне озера, для поиска которых и были наняты два наших героя. Как водится, охочих до денег людей оказалось куда как больше, чем самих денег и... понеслась!)

При общей неоригинальности сюжета, роман все равно читается влет. Герои — симпатичные раздолбаи (не частные сыщики, не копы — просто раздолбаи), наблюдать за которыми одно удовольствие. Ну и фирменный лэнсдейловский Юг, конечно. Во всей своей красе.

Пожалуй, что знакомство стоит продолжить.

Продолжаю щупать Кетчама за крупную форму. :) Позади отличный «Мертвый сезон» (по мне так — идеальный образчик экстремального хоррора), очень хорошая «Стая», мощнейшая «Девушка напротив» -- словом, от чтения пока одни только восторги, восторги, восторги!

Роман «Заблудший» — это неспешная провинциальная история с десятком действующих лиц, главное из которых, безусловно, Рэй Пье. Парень этот очередной трукраймовский персонаж-двойник Кетчама, в данном случае олицетворяющий собой образ Чарли «Смитти» Шмитда, более известного, как «харизматичный убийца». Тот еще душегубец, надо сказать.

Роман начинается с того, что подросток Рэй с двумя своими друзьями — Томом и Джениффер, натыкаются в лесу на пару молодых студенток. Позже, наверное, никто кроме Рэя так и не понял, как и почему все это случилось. Однако, Пье тогда достал винтовку и под беспомощное «они же грязные лесбиянки» застрелил обеих девушек. Так получилось, что это двойное убийство сошло ему с рук. Для всех, кроме местного шерифа, который даже спустя четыре года считает Рэя главным подозреваемым и не оставляет надежды упрятать его за решетку.

Впрочем, роман вовсе не об их противостоянии. Скорее, он о противостоянии Рэя Пье с окружающим его миром.

Тяжелый и жизненный роман о преступлении и наказании, о том, как паршивая овца все стадо портит.

Это преступление до сих пор считается в Индиане одним из самых тяжких за всю уголовную историю штата. Случилось оно в пригороде Индианаполиса, в далеком уже 1965-м. Тогда Гертруда Банишевски, ничем в общем-то не примечательная домохозяйка, с помощью своих и соседских детей замучила до смерти Сильвию Лайкенс, девочку-подростка, которую незадолго до этого сама же взяла под опеку. Насилие над ней растянулось на долгие недели: началось все с оскорблений и оплеух, а закончилось средневековыми пытками в подвале.

После был громкий судебный процесс, броские заголовки в газетах, прошения о помиловании и – в пику им, требования смертной казни, словом, все то, что традиционно подобные дела окружает. В конце концов все виновные понесли наказание; некоторые из них, ввиду своего юного возраста, весьма символическое.

«Девушка напротив» Джека Кетчама была опубликована в 1989 году и, по большому счету, роман этот есть художественный пересказ тех трагических событий. Тот самый случай, когда все имена и фамилии вымышлены, но совпадения НЕслучайны. Банишевски превратились в Чэндлеров, Сильвия Лайкенс – в Мэг Луэлин, всё остальное – подвал, дети, исключительная жестокость – осталось на месте.

Главный герой романа – двенадцатилетний Дэвид Моран. Он живет в соседнем с Чэндлерами доме и крепко дружит с сыновьями Рут. Последнюю, в силу своей юности, он считает по-настоящему классной и клевой, что в общем-то неудивительно. Побитая жизнью, с вечной сигаретой в зубах, Рут Чэндлер позволяет соседской ребятне если не все, то многое. Хочешь пива – бери в холодильнике. Сигареты? На книжной полке. И никаких «мисс Чэндлер», зови меня просто Рут. Очевидное её безразличие принимается детьми за прогрессивные взгляды, отсутствие контроля и каких-либо запретов – за добродетель. Хей, остальным до Рут как до луны!

Привычный ход вещей в доме Чэндлеров нарушает появление Мэг Луэлин и её младшей сестры-инвалида Сюзан. Родители девочек погибли в аварии и опека перешла к их тете, Рут, как к ближайшему родственнику.

Довольно скоро в доме Чэндлеров, один за другим, начинают вспыхивать конфликты. Действия Мэг, даже самые безобидные, житейские, из раза в раз натыкаются на яростные истерики. Рут то и дело попрекает сирот куском хлеба, бездельничаньем, высокомерием. Инстинктивная пощечина, которая Мэг дает одному из её сыновей – тот схватил её за грудь, – приводит к первому избиению девушки. После следует второе, третье. Вскоре Мэг отказывают в еде. Когда она начинает искать помощи на стороне, демонстративной порке подвергается уже Сюзан – так Рут лишает Мэг воли, бьет в её слабое место. В конце концов, Чэндлеры бросают её в подвал, из которого Мэг живой уже не выйти.

Дэвид – свидетель всего этого кошмара, до самого его конца. В самих истязаниях он не участвует, однако пользуется его плодами: спускается в подвал, чтобы посмотреть на обнаженное тело девушки, присутствует на экзекуциях; как и все остальные, он охвачен зыбким и нечистым чувством бесконечной власти над Мэг. Вообще его персонаж большая и, пожалуй, главная удача Кетчама. Дэвид не плохой, вовсе нет. Он понимает, что происходит что-то неправильное, жуткое, но побороть стереотипы – «взрослые лучше знают, что делают», «все воспитывают детей розгами», «это же наша Рут!» – у него получается не сразу, а когда это ему наконец удается, уже слишком поздно.

«Девушка напротив», безусловно, роман взросления. «Мальчишечьи ужасы». Однако, в отличие от большинства своих коллег, Кетчам пишет об обратной стороне детства, о его слабости, уязвимости, порочности, в конце концов. При этом автор никого не оправдывает и не осуждает – просто пишет: она подошла, она сказала, он подумал и сделал, добиваясь этой своей отстраненностью по-настоящему жуткой реалистичности происходящего на страницах. Такой, что от книги порой хочется просто отмахнуться, забыть о ней, сказать «так не бывает». Но ведь бывает же... Бывает, черт возьми! Воистину, детство это время, когда дружба – крепче, клятвы – тверже, а жестокость – немотивированней.

Итог: очень тяжелый, трудный роман, затрагивающий такую непростую тему, как детская жестокость. Программное произведение Джека Кетчама, яркое и как никогда злободневное.

Маккарти, как известно, обладает довольно оригинальным стилем изложения, все его романы похожи на сценарий -- и стилистически, и структурно, вроде как бери и снимай. «Советник» в этом плане и вовсе чистокровный, породистый скринплэй. Без всяких «но». Исключительно текст действующих лиц и функциональные авторские ремарки: обозначения действия, декораций, эмоциональный и стилистический смысл в тексте почти отсутствует.

Вообще же вещь эта жесткая, твердая, шершавая. Снафф, обезглавливания, мексиканские наркокартели... полный набор. Истории, пожалуй, не хватило фирменной маккартианской безнадеги, т.е. она есть, но ей не достает то ли емкости, то ли яркости. Думаю, что фильм этот небольшой недостаток исправит, добавит нужных красок. Всем кто оценил «Стариков» читать обязательно.

Отчего-то хочется сравнить эту книгу с 11/22/63 Кинга. По-большому счету, а формально уж точно, обе эти книги близнецы-братья: одного типа альтернативка, попаданцы, даже роковое число -- «двадцать два» -- одно на двоих. Да и посыл, сюжетный заворот, как ни крути, у романов общий: не допустить, исправить, переиграть... Впрочем, дальше пути-дороги у двух историй расходятся, и здесь нашему заокеанскому брату можно только позавидовать: самым трагичным событием ХХ века Кинг (и его герой) считает убийство ДжФК, человека, которого там отчего-то принято рядить только в белое, и подвешивать над его головой сияющий венчик. Счастливые, однако, люди.

Наш же попаданец в девяти случаях из десяти, если не считать эльфов и вирта, попадает во времена ВОВ. Война. Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой... Вы понимаете. И вот лезут, валятся, рвутся через туманы в горячие те деньки наши с вами современники -- программисты, спецназовцы, реконструкторы всех мастей, кому кто ближе. Хотят переиграть, не допустить, исправить.

Чаще всего получается -- книжки ведь; да и обремененные нынешним Знанием «попавшие» хлопцы могут если не все, то многое. Тем более, что «22 июня 1941, четыре часа утра» — уже половина успеха. Предупрежден -- значит, вооружен. Главное, донести куда надо.

Так думает и главный герой Буркатовского Андрей Чеботарев. Дизайнер, кстати. Главная дата, основные этапы, не проспать это самое «сегодня, в четыре часа утра, без всякого объявления...» Все нужное в голове у героя есть; есть у него и встреча со Сталиным, и активные телодвижения государства после. Однако, к ноябрю 1941 немец все равно под Москвой и все рвется, рвется вперед...

Роман Буркатовского — это широкое полотно, в которое вплетена судьба не только нашего с вами попаданца, но и многих других людей, так или иначе связанных с войной. От Сталина и его Ставки до заурядного мехвода арт-тягача, вставшего на пути головного дозора немцев. Места, события, люди — яркие и явные; иногда до зубовного скрежета болезненные, иногда до слез проникновенные. В романе нет ни супергероев, устанавливающих на «тридцатьчетверки» ПТУРы, ни тридцать первых МиГов, в одиночку сбивающих целые звенья «юнкерсов» или «хенкелей». Одно только маленькое фантдопущение -- наш человек «там», и ничего более. Все остальное люди, люди, люди. И на фоне их Чеботарев лишь лакмусовая бумажка, призванная сравнить «нынешнее племя» с тем великим, могучим, ясным поколением людей, что выиграли ту войну.

Почти тридцать историй, самых разных, но вместе с тем все же типично лаймоновских. Всю малую прозу Лаймона можно поделить на: а) мини-версии всех его романов (серийные убийцы, помешанные на сексе подростки, обнаженка, ножи, письки, кровища) и б) коротенькие садистские притчи а ля «Байки из склепа» или «Ночная Смена» (итальянский сериал).

Первые, конечно, интереснее. Простые, даже примитивные, рассказы все равно цепляют и, блин, от них не оторваться. Читал много эпигонов и последователей Лаймона -- Брайана Кина, Эда Ли, Брайана Смита, других экстремальщиков -- и никто из них не держал за чтением так, как этот слегка старомодный и не сильно агрессивный (на фоне упомянутых) дядька.

Мастер, как ни крути. Отличный сборник.

Небольшая, в сто с хвостиком страниц, повесть от Каррена. Емко и коротко перевести название не получается, поэтому пусть будет просто «Подземелье».

Занимаясь выработкой медной руды, группа шахтеров случайно прорубает ход в циклопических размеров подскальную нишу. Это очень темная и древняя пустота в камне, сохранившая внутри себя свидетельства эры палеозоя. Закрученные саговые деревья, гигантские травы, останки существ, чьи кости собраны в пещере в гигантские кручи -- все окаменевшее, мертвое. Пейзажи внутри самые что ни на есть лавкрафтианские или, если хотите, «прометеевские». Чужеродность, темень, древняя затхлость, миазмы чего-то чужого, иного даже... Спустившиеся внутрь шахтеры поначалу думали, что в горки кости собрали подводные воды, но, как водится, они жестоко ошиблись.

Весьма понравилось. Темнота жуткая, декорации жуткие, нечто из пещеры ОЧЕНЬ жуткое. So creepy.

Очень бодрая и по-настоящему жуткая вещь. Всем фанатам «Спуска» Нила Маршалла посвящается.

Клик-клик-клик...

Значительная часть кетчамовских вещей является художественным переосмыслением настоящих преступлений, тот самый fictionalized true crime. Убийство Сильвии Лайкенс — роман «Девушка напротив». The Lost — авторская версия истории Чарли «Смитти» Шмитта. Red, OffSeason и OffSpring — все они, так или иначе, основаны на реальных событиях.

Повесть (а это именно повесть, всего сто с небольшим страниц) Right to Life не исключение. Это история Сары Фостер, которая была похищена семейной парой (их прототипы Кэмерон и Дженис Хукеры — гуглится), и долгое время содержалась в подвале, где подвергалась самому разнообразному насилию. Похитили её перед посещением абортария и понятно, что двигало похитителями (во всяком случае, по началу), и в чем суть названия произведения.

Если коротко, то это средней руки повесть, бледная тень «Девушки напротив». Ничего особенного, ничего выдающегося. Два рассказа, которыми подбили небольшой объем повести, понравились. «Смелая девочка», правда, чуть меньше, чем «Возвращение», которое, к слову, есть на русском.

Серия, где была опубликована «Страна Радости», Hard Case Crime, известна прежде всего переизданиями винтажных криминальных романов в ретро-оформлении: Дональда Уэстлейка (он же Ричард Старк), Лоуренса Блока, Корнелла Вулрича и других мастеров «крутого детектива». Почти все это золотая эра американского криминального романа, родом из далеких уже 50-х годов, настоящая классика жанра.

Поэтому оказаться в одной с ними серии не только честь, но и большая ответственность. Дело в том, что играть в этой лиге нужно не просто хорошо – что Кинг определенно умеет, – а хорошо и по определенным правилам. Все-таки жанр «крутого детектива» весьма консервативен и традиционен, и, покупая книгу с желтым ярлычком на обложке, читатель в общем-то отлично представляет себе, что его под этой обложкой ожидает. Не клоуны из канализации, не призраки в отеле, не многостраничные, простите, сопли «за жизнь», а вполне себе строгая жанровая вещь, может, и не такая яркая, как то же «Оно» или «Сияние», но зато узнаваемая, привычная.

Поэтому «Страну Радости» читатель ждал, и ждал с большим спортивным интересом.

Будет ли Кинг играть по этим правилам? Интересны ли ему опасные парни в «хомбургах» и мятых плащах, с револьвером в одной руке и томными дамочками – в другой? Его ли вообще это поляна?

Было действительно любопытно.

«Страна Радости» – это история двадцатиоднолетнего Девона Джонса, решившего провести лето 1973-го в парке развлечений в Северной Каролине. Это его самая необычная летняя подработка, а заодно еще и попытка развеяться после неприятного и тяжелого расставания со своей второй половинкой.

Страна Радости, Joyland – парк небольшой и старый, даже старомодный, но Девон очень быстро в него влюбляется. Новые друзья, удивительный мир аттракционов, волшебная профессия «продавца веселья»… К моменту, когда лето все же заканчивается, он настолько увлечен своей новой работой, что решает отложить поступление в колледж на год и остаться на это время в парке. Последний полностью оправдывает свое название: Девон по-настоящему и искренне счастлив…

Разумеется, как и любой другой парк развлечений, Страна Радости имеет свою собственную темную тайну. Несколько лет назад в здешней «комнате страха» была убита молодая девушка – несчастной перерезали горло, а убийца так и не был найден.

Заинтригованный этим случаем, Девон и его друзья начинают свое собственное расследование и вскоре выясняют, что девушка не является единственной жертвой убийцы – и, что самое тревожное, маньяк каким-то образом связан с их парком развлечений…

К сожалению, играть по правилам Кингу оказалось неинтересно. Он написал книгу даже отдаленно не напоминающую «хард-бойлд», те же романы о Паркере (Уэстлейк-Старк) или, скажем, Мэттью Скаддере (Блок).

Детективная составляющая мизерна и почти целиком скрыта типичной созерцательной завесью кинговской прозы. А то, что остается на поверхности, настолько наивно, беспомощно и притянуто за уши, что как-то даже неудобно – и за самого Кинга, и за издателей HCC, которые на голубом глазу тиражируют глупости вроде «роман потрясет даже опытного читателя “крутого детектива”». На самом деле происходящее в книге напоминает приключения Нэнси Дрю или братьев Харди, причем с позиций детектива победа за явным преимуществом юных сыщиков.

«Страна Радости» – ни своей формой, ни содержанием – не имеет никакого отношения к серии Hard Case Crime, сколько ни ряди её в grand pulp-обложки и ни посвящай Дональду Уэстлейку. Книги из абсолютно разных вселенных.

Обидно.

Если же оценивать роман отдельно от желтого ярлычка с коронованным пистолетом, то здесь все гораздо лучше. Постоянный Читатель уж точно будет доволен, поскольку в романе есть все, что ему нравится в творчестве Кинга. Главный герой – рубаха-парень, которому нельзя не симпатизировать. Его друг – покалеченный мальчик со сверхъестественными особенностями, который, конечно же, обязательно отплатит герою добром за добро. Простенькая любовная линия. Необычный быт – много ли в природе производственных романов о парках развлечений? Несколько замечательных, ну просто ослепительно-точных фраз о смысле жизни, за которые автора хочется просто задушить в объятиях. И, само собой, внимательный и дружелюбный голос автора, что слышен на всем протяжении книги, и который традиционно скрашивает до безобразия невыразительный сюжет – эту до последней пылинки знакомую дорогу, это бесконечное, нескончаемое дежа вю…

Итог: довольно простой и в некотором смысле даже примитивный роман. Крохотный по объему (меньше трехсот страниц) и по времени написания (один месяц). Еще одна история о лете, о взрослении, о Стране Радости, которую в какой-то момент покинуть придется всем и навсегда.

Все это у мэтра уже определенно было, и было куда громче, ярче, честнее.

Честно говоря, тьфу. Роман похож на плевок -- харкнулось эпигоном Паланика, Уэлша, такой жирненький контркультурный плевочек. ОК, безусловно, написано все гладко, мощно, читать действительно интересно. Все эти бездонные черные плёсы человечьих душ, эти сальные глаза в метро, эти обезображенные трупы на пустырях... ну а дальше? Понятно, что мир жесток, опасен -- и?.. Чего сказать-то хотели? Прописные истины озвучены автором в самом начале, а дальше читатель просто плещется во всем этом, простите, говне. Бултых, окунулись, отплевались, опять бултых, снова окунулись... и так вся книга.

Герои, конечно, у автора никакие не герои. По большому счету, рукопожиматься не хотелось бы ни с одним, все ментально дряхлы, чахлы, основательно так отравлены пороками. Лепрезорий. Все, простите, бляди, карьеристы и пидоры; те самые гротескные «зажратые москвичи», которых словно бы специально собрали в одном месте, подальше от остальной страны, от нормальных людей [дурацкий миф, не такие москвичи]. И из каждого второго, словно в подтверждение о точечном переселении, хлещет одно и тоже, одно и тоже: Ходорковский, Каширка, взорвали всё сами, Чечня, Дубровка, проклятый препроклятый совок, путинская препутинская власть, оппозиционные каналы, закрытые и разгромленные, Березовский, все эти белоленточные аскариды, эти паразиты сознания, политпадаль, мороки городских сумасшедших...

А эти бесконечные американизмы, это унылое позерство?! И смех, и грех. :)

Пустота.

Словом, проза и автор талантливы, но роман обыкновенный китч, пустой, блядский, и не про людей вовсе, а про их суррогаты, и суррогатные же их пороки. Ни одного светлого пятнышка.

Роман сух, как мексиканская пустыня. Песок, солнце, кактусы -- все обжигает, напекает, колется. Очень объемный, многослойный, сложный текст. И скучный -- как и любое путешествие по мертвой, высушенной солнцем земле. Хотя, наверное, так и должно быть. Пустыня вокруг, пустыня внутри...

По мне так, то это явно не лучшая книга Маккарти.

Дона Миллера, пожилого человека и опытного археолога, начинает посещать странное чувство, что его жена, и дом, и полузабытые эпизоды из прошлого совсем не то, что он себе представлял прежде. Что они окутаны мороком какой-то странной тайны, недосказанности, темным флёром чего-то запретного, древнего, жуткого. Неясные подозрения, намёки, an eerie sense of something wicked и все остальное прочее. В общем, повод разобраться, да.

Дебютный роман Лэрда Бэррона оставил после себя довольно неоднозначные ощущения. С одной стороны, это по-настоящему хорошая «странная проза», такой немного элитарный «тихий хоррор»: медленный, тягучий, очень сытный (и оттого сложный) стилистически; минимум встреч со сверхъестественным, максимум хитрого прищура с намеками на оный, шепотка за спиной, тяжелого дурмана в голове главного героя, пытающегося ответить на вопрос «что за хрень вообще творится, а?». С другой, со второй своей половины роман начинает барахлить. Ненужные эпизоды, фрагментарность, некоторая бессвязность. Типичные симптомы «болезни роста» (роман-то, повторюсь, дебютный), которые откровенно мешают, бросаются в глаза. Про финальные воззвания в пещере, этакое программное заявление культиста, и вовсе промолчу. Ну, совсем не вишенка на торте получилась. Не жирная точка.

В целом же, роман хорошо передает лавкрафтианский cosmic terror, ощущение ничтожности человека перед тем, что может скрываться за привычной картиной мира, и особый, редко кому удающийся geschmacksnote, оттенок вкуса, того самого eldritch lore. Вот это всё у Бэррона получилось на славу.

По остальному есть вопросы, увы.

Объективно «Порода убийц» пока лучший роман в серии. Впрочем, так и должно быть -- мастерство автора с каждой новой книгой растет, композиция устканивается, сюжет расправляет плечи... Идем в гору.

В кои-то веки в романе почти нет ниочемной воды, нет бесшабашных и одновременно плоских побоищ с мафией, почти нет паркеровских рефлексий о своем прошлом. Очень хорошо. Вместо этого тут жуткие сектанты, не менее жуткие еврейские наймиты, Расследование, и, о чудо, весьма бодренький такой юморок. Ну и темнота, конечно. Её в избытке.

В общем, я хотел поставить книге десятку, но потом понял, что автору еще есть куда расти. Особенно в мелочах, в досадных штампиках.

Альтернативные Штаты, неонуар, классический хардбоилд, Вспомнить Всё meets Шестой День meets Видоизмененный углерод. Всего понемногу, но самого яркого. Понравилось. Сильнее, чем Технотьма, но при этом чуть меньше Воинов Зоны. Как нуар роман чуточку схематичен, зато как хардбоилд вполне себе хорош и весом. Безупречный остросюжетный page-turner, читателя развлекает на «ура». PS Обложка, конечно, великолепна. Одна из лучших российских ever.

Второй роман цикла о Чарли Паркере. Покончив со Странником, Птаха отправляется в Мэн, в свое пустое и тихое родовое гнездо. Ищет он, понятное дело, отдыха и покоя, пытается присыпать землей своих призраков. Разумеется, что ничего путного из этих его желаний не выходит...

Аннотация, кстати, врет -- убиты вовсе не его подруга и ее ребенок, а т.с. клиенты. С момента их смерти и начинается новая страница в жизни Паркера. Снова серийные убийства, жестокость, маньяки...

На Западе «Темную Лощину» оценивают повыше дебютного романа Коннолли. На то есть объективные причины -- роман теперь хотя бы не двоится и кружит только вокруг одного дела. Еще он все такой же мрачный. Затхлые подвалы и топкая зыбь болот Луизианы сменились холодным равнодушием мэнского леса, колким снегом, ветром и темнотой. Места эти у Коннолли действительно получились жутковатые, старикану Кингу такие и не снились... Загадка держится до последнего. Расщелкать убийцу невозможно до самого финала -- не знаю, правда, комплимент ли это роману.

Не понравилось очередное противостояние с мафией. Ну нафиг оно тут сдалось, а?.. Луис и Эйнджел продолжают гомогействовать. 321ы, блин. Грохнули бы что ли их поскорее...

Перевод на русский отдельная песня. Не Птаха, но Бёрд.

Зовите меня Бёрд, Ангри Бёрд.

Фразочек вроде «она сделала глотательное движение» в избытке. Мы все любим brazzers, да. В общем, с переводом тоска и мрак.

А роман хороший. Будем продолжать-с.

Современный книжный рынок уже давно и основательно перегрет, особенно в поле развлекательной литературы. Книг вокруг очень много — в разы больше, чем самих читателей, — и дабы обратить внимание последних на себя, каждая из них принуждена издателем участвовать в своеобразной гонке вооружений. Как то: рядиться в стильный дизайнерский мундир, украшаться блестящими цацками-блёрбами, подвязывать себя пестрой лентой цитат от авторитетных изданий и Больших Имен, кичиться иконостасом выигранных премий или, если не свезло, хотя бы номинациями на оные. Встречают, как известно, по одежке, и очень хорошо, если на ней еще и штемпель известного и уважаемого человека.

Чаще всего за всей этой мишурой и громким сотрясанием воздуха прячется литературная посредственность, раздутый до неимоверных размеров мыльный пузырь («Девушка с татуировкой дракона» явный тому пример). Провожать подобное по уму удается не часто, за отсутствием оного, как такового. Впрочем, это мало кого волнует, главное — распроданные тиражи.

Роман Гиллиан Флинн «Темные тайны» тоже наряжен в эти самые яркие и броские одежки и цацки. О нем много говорят, много пишут, на обложке большими буквами красуются похвалы от Стивена Кинга и Кейт Аткинсон... Права на экранизацию романа уже выкупил Жиль Паке-Бреннер, снявший небезызвестный хоррор «Замурованные», еще одно произведение Флинн – «Пропавшую» — хочет режиссировать [сам] Дэвид Финчер. Словом, шум вокруг стоит изрядный. Впрочем, в этот раз он совершенно по делу. «Темные тайны» — то самое исключение из правил, которое всегда нужно держать в уме, и которое хоть как-то, но оправдывает те помпезные списки книжных бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» или «Бук Ревью», что дурят своей репутацией читателя.

В центре читательского внимания здесь персонаж по имени Либби Дэй. В 1985 году она оказалась единственной выжившей в резне, устроенной её пятнадцатилетним братом на семейной ферме. Её свидетельские показания стали подтверждением вины последнего, отправив того в тюрьму на пожизненный срок.

Пережитая же трагедия глубоко исполосовала девочку своими лезвиями. За двадцать четыре года, минувших после той кровавой ночи, она превратила Либби в закомплексованную женщину с признаками прогрессирующей мизантропии, а заодно больную клептоманией и панафобией.

Разгадка «Темных тайн» начинается с того, что стесненная в средствах Либби соглашается на участие в любительском расследовании событий той ночи. Очень скоро она начинает понимать, что в этом деле до неприличия много темных мест и лакун, и что вина брата, в которой никто прежде не сомневался, на самом-то деле не такая уж и очевидная. В общем, одна сплошная темная тайна...

Жанровая принадлежность романа Флинн тоже своеобразная тайна. Темная, разумеется, — ничего другого от этой книги просто не ждите. Триллер, драма, роман взросления, старения; роман нравоописательный, детективный. Жанровых классификаторов внутри много, все они одного размера и формы, в равных пропорциях и в идеальной гармонии — настоящий калейдоскоп. Можно пощекотать себе нервы, можно испугаться, ощутить горький вкус беды, отчаяния или отвращения; можно примерить на себя роль накачанного гормонами подростка или дряхлеющей женщины, не способной удержать в руках поводья своей жизни; можно окунуться в людское равнодушие или, наоборот, в патологически нездоровый интерес человека к низкому, тайному, красному.

Структурно «Темные тайны» цикличны, время здесь последовательно делает оборот назад, раз за разом возвращая читателя к тем самым драматическим обстоятельствам из прошлого. Главы Либби, чередующиеся с главами ее брата и матери, идеально друг друга дополняют, развивают и, что особенно важно, — мастерски интригуют. Сюжет выверен до последнего слова, он словно винтовая лестница, что кружа спускает тебя куда-то вниз, в темноту. Поэтому чем ближе к финалу, тем сильнее беспокойство, напряжение, ожидание развязки. Саспенс, как он есть.

Вдобавок, Флинн одна из немногих женщин-авторов, кому по силам создавать по-настоящему мрачные, жуткие, но при этом достоверные литературные ландшафты, которые за счет своей убедительности и узнаваемости играючи оставляют за спиной творчество более агрессивных жанровых товарок. Ни Чери Стивенс, ни Сара Рейн, ни Патрисия Корнуэлл, ни Тесс Герритсен — никто из них по шкале достоверности, близости с читателем, да даже по простому послевкусию от чтения, не сравнится с Гиллиан Флинн. Флинн — это по-настоящему высшая лига, прирожденный мастер, достойный места в одном ряду с Донной Тартт или Джойс Кэрол Оутс.

Итог: Кинг не обманул. Очень зрелый и очень темный депрессивный роман, который может похвастать как формой, так и содержанием. Одна из лучших жанровых книг прошлого года. Умная, горькая, увлекательная вещь, которая мало кого оставит равнодушным, и которая целиком и полностью заслуживает те осанны, что поют ей издатели, рецензенты и Большие Имена. В кои-то веки.

Читал, правда, только «Знак Девы», повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника «Война». Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и «душа», и «мир», и «боль», и «сила», и «дух» -- все сразу.

Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

«Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо...»

Бернард Корнуэлл довольно примитивный автор. Не скажу, что читал его очень много, но то, что довелось, пока явное тому подтверждение.

Лично мне его романы напоминают «конину» -- приключения Конана, которые в сути своей весьма просты и шаблонны; все они -- «абвгд» приключенческого чтива с мечами. Корнуэлловская «конина» хоть и старается держать себя в руках (все-таки антураж здесь не хайборийский, а исторический), но по сути есть тоже самое. Шарп, Хук, Утрехт или Томас из Хуктона -- это все те же авантюристы, изгнанники, воители, что и у Говарда и ко. У них есть Цель, Враг, Любимая Женщина, они громко звенят стальными яйцами и в конце обязательно дробят в муку своих визави. Вот и «Азенкур», stand-alone novel, лучший, по мнению критиков, роман автора, точно такой же. АБВГД...

Добавьте ко всему этому не самое изящное авторское перо, бесконечные самоповторы, простенькие интриги и сюжетные ходы (в данном романе, можно сказать, что их и вовсе нет), картонных злодеев и сопливые хэппи-энды (everybody comes to Hollywood, угу)... недостатков собирается море.

Как итог, на выходе имеем среднего качества чтиво, хромое, простое, как палка. Три с минусом.

Не говоря уже о том, что есть мнение, что на деле по численности французские войска не сильно-то и превосходили англичан.

Mont-joie Saint-Denis!

Неплохо (особенно на фоне многих других антологий), но показалось, что многие авторы восприняли геймановский ориентир -- «а что было потом?» -- слишком буквально. Настолько здешние истории порой обрезаны, оборванны к финалу. Кое-кому это идет на пользу, но далеко не всем. Есть вещи, которые иначе, как «WTF, ну и что это было, вот жешь хрень, а?» не оценить. Хотя, повторюсь, сборник хороший, крепкий. Чтение местами весьма и весьма увлекательное.

Больше всего понравились рассказы Лансдейла, О`Нэна, Вулфа и Блока. Большие имена, наоборот, разочаровали. Оутс, Гейман, Паланик и Страуб (читать этот его рассказ до романа «Темная Материя» и вовсе бесполезное занятие) -- все какой-то порожнячок.

о чем: о том, как Кензи встал на пути у очередного злодея, на этот раз ловкого психолога-манипулятора, решившего отомстить своей собственной семье.

как: как обычно задорно и увлекательно; несерьезный жанр о серьезном.

что еще: Энджи таки вернулась к Кензи после их размолвки в деле Аманды Макриди, а Бубба оказывается был в Чечне в 84 году. О.о

Роман отличный, третий на моей лестнице титулов цикла. На первом Его Величество «Дай мне руку, Тьма», рядом «Прощай, детка, прощай». Это вообще высший пилотаж, сложно повторить подобное в принципе.

Как всякий успешный проект, «Ходячие Мертвецы» стремительно оккупировали собой все ниши современной развлекательной индустрии. ТВ, мерч, игры, все остальное прочее, что фэны с удовольствием выменивают на зеленые бумажки, -- «ходоки» оставили свой след повсюду. Краем задело даже корейский автопром, который разродился особой модификацией «хёндэй» -- монструозным внедорожником на случай, если мертвые все же восстанут.

В связи с чем, было бы весьма странным, не присутствуй во всем этом изобилии пара-тройка франчайзовых новеллизаций.

Как видно из названия, роман завязан на фигуре Губернатора. Это приквел, и одновременно вбоквел, который рассказывает читателю о том, как же Филипп Блейк дошел до жизни такой, что за кривая его туда привела. Желание понятное и естественное, -- во-первых, читатель обычно не против сыграть за команду «плохого парня»: превеликое количество романов от лица всем известных злодеев -- Дарта Вейдера или, скажем, Г. Лектера, -- явное тому свидетельство. Во-вторых, Губернатор – фигура для TWD архиважная; собственно, он и есть местный Дарт Вейдер.

Любой, кто знаком с оригинальными комиксами, скажет, что Governor -- один из самых безбашенных, извращенных и жестоких персонажей, что встречались Рику Граймзу в его мытарствах. Сюжет свел их вместе после событий на ферме семьи Грин. Атакованная ордой Ходячих, группа Рика была вынуждена покинуть ферму и заняться поисками нового убежища. Таковым стала заброшенная тюрьма, расположенная по соседству с крохотным городком Вудберри. Заправлял последним, понятное дело, Губернатор. Волею судеб, Рика сотоварищи заносит на его территорию и... Первая встреча этих двоих закончилась для Граймза потерей руки, вторая -- ополовиниванием семьи, гибелью друзей, вдобавок, еще и временной потерей рассудка. Не зря, ой не зря, журнал «Визард» выбрал в свое время Губернатора «злодеем года».

Впрочем, злодеями, как известно, не рождаются, и Губернатор здесь не исключение. О чем, собственно, в книге и речь.

Зомби-апокалипсис Филипп Блейк застал изрядно потрепанным жизнью вдовцом, сконцентрированном исключительно на своей маленькой дочурке Пенни. Он жёсток и требователен, но вместе с тем несчастен, а в кое в чем даже уязвим. Тут читатель вроде как должен ему посочувствовать.

Покинув свой гибнущий городок, Блейк и его группа -- Пенни, старший брат Брайан, друзья Ник Парсонс и Бобби Марш, -- начинают пробиваться к Атланте, где, как объявили по радио, можно найти спасение от зомби. Запруженные «ходоками» дороги, искалеченные тела вдоль обочин, в машинах, в домах и на детских площадках -- повсюду, мародеры и насильники, смерть, поджидающая за каждым углом, -- с каждой новой милей, оставленной за спиной, надежда в сердце Блейка тает, а ожесточенность, наоборот, растет. А тут читатель должен найти причины, которые так или иначе оправдывают поступки Блейка. Обычное дело!

В общем-то, череда испытаний, которые поочередно источают порядочность Блейка, и есть основной сюжет книги.

Являясь первой частью трилогии, «Восхождение Губернатора» останавливает свое повествование на моменте прибытия Блейка в Вудберри. Изданное к старту третьего сезона тв-сериала продолжение -- «Дорога на Вудберри» -- рассказывает о событиях в городе до момента появления Рика, Мишонн и всех остальных несчастных из комикса. Соответственно, третий роман (который сейчас процессе написания) посвящен противостоянию Вудберри с тюрьмой, только на этот раз конфликт показан с точки зрения горожан.

Для Роберта Киркмана процесс работы над романом не сильно отличался от его трудов над комиксами. Он набрасывал сюжетные арки, отмечал характеры, «драмил» драму, а Бонансинга (с удивлением обнаружил, что несколько его романов издавалось на русском, в том числе, чистокровный хоррор) -- расписывал все это дело, умножал в слова. В общем, Дель Торо с Хоганом намбер ту.

Получилось... ну, средне. Даже при изначальных, не самых завышенных ожиданиях. Характеры довольно плоские, триггеры, отправляющие, Блейка на «темную сторону» мало того, что известны, так еще и схематичны, эмоционально стерильны. Финальная катавасия с Блейками нелогична, неубедительна, ни на йоту не вытекает из предшествующих ей событий.

Впрочем, фанаты схавают, да.

Вердикт: чистой воды фан-сервис, колченогий и хромой. Губернатору же лучше оставаться тем самым больным ублюдком, что запомнился по комиксам. Там он... убедительнее что ли. Колоритнее уж точно.

P.S. В сети болтается фанатский перевод. Однако, при всем уважении, друзья, ваш подстрочник практически не читабелен. Нет даже минимальной редактуры.

Жанровая принадлежность романа размыта и парой классификаторов тут не обойтись. Проще с аналогиями, вроде: «Рога» Хилла встречают «Попутчика» Хармона. Или же: «Говорящая с призраками» отсасывает у «Старикам тут не место» Маккарти. Грубоватый глагол не случаен -- книга провокационная, угловатая, циничная, и оттого подобное сравнение здесь вполне себе, на мой вкус, уместно.

Мириам Блэк достался необычный дар (ну, или проклятье). Прикоснувшись к человеку, она видит, как тот умрет. В мельчайших подробностях -- время, причина, все остальное прочее. Подобное свойство -- тяжелое бремя, и это, конечно, сказывается на Мириам. Она давно уже ведет асоциальный образ жизни -- вечно в дороге, вечно с пивом и сигаретой, случайные связи, воровство.

Но однажды она встречает человека по имени Луис. Прикоснувшись к нему, она видит его жестокое убийство, но что самое неприятное -- перед своей смертью тот произносит ее имя. Выходит, что она каким-то образом причастна к его гибели. Она собирается свалить от Луиса подальше, но не тут-то было. Троица отмороженных гангстеров, идущая по следу чемодана с метамфетамином, натыкается на ее дневник (где она рассказывает о своих сверхъестественных способностях) и переключает свое внимание уже на нее. Ну и, как водится, погоня погоня погоня, погоня в горячей крови...

Хорошая штука. Веселая, разухабистая, темная. С большим количеством любопытных интерлюдий, трехэтажных американских матюгов, графической жестокости.

Финал чуточку подкачал -- кувыркнулся, rushed, но с кем не бывает, а?

Понравилось, в общем.

Обязательные кураторские записки, которыми Дмитрий Глуховский снабжает каждую новую книгу серии, красноречивы до зубовного скрежету. Они пестрят прилагательными (чаще всего в превосходной степени), всегда напыщенны и неуместно парадны. Что ни книга, то «настолько необычная, насколько и незабываемая», что ни язык, то «интересный, затейливый, яркий», что ни сюжет, так «напряженный, как струна натянутая», «пронзительный» и прочая карамель в этом духе. На деле же под глуховскими фантиками чаще всего прячется либо колченогая поделка начинающих авторов, либо ладно сбитый, но абсолютно стерильный в плане художественной ценности текст «проектного» автора (Леженда, Палий, Шакилов, Буторин и пр.), которых Глуховский — внимание! — в свое время клятвенно обещал в серию не пускать, а из нелюбимого им «сталкера» так и подавно.

Однако в предисловии к «Корням Небес» Глуховский никого не обманул. Да, случись ядерная война, все будет именно так. Да, книга мрачная и полна физиологических подробностей. И в третий раз «да»: на данный момент это самый сильный и крепкий роман во всей серии.

«Корни Небес» — это путь через покрытую снегом и льдом Италию вместе с католическим священником, последним инквизитором Святой Церкви Джоном (Джеком) Дэниэлсом. В нелегком путешествии его сопровождает отряд швейцарских гвардейцев — элитной церковной стражи, которая, впрочем, похожа на саму себя ровно настолько, насколько Рим постъядерный напоминает довоенный. Цель всей миссии — добраться из Рима до Венеции, где по слухам кочующих по поверхности караванщиков, обитает таинственный Патриарх. Его нужно найти и уговорить занять вакантную после смерти Папы должность главы римско-католической церкви. Но это лишь одна сторона медали. На её реверсе миссия куда менее благочестивая, в которой отец Дениэлс всего лишь разменная монетка.

Не избегая классической для подавляющего большинства постапокалиптической литературы схемы — квестовый поход из точки А в точку Б, — Аволедо старательно уходит в сторону от уже набившего оскомину отстрела мутантов и поиска очередного триггера, способного если не спасти, то хотя бы удержать мир в нынешнем своем состоянии. Разумеется, мутанты и схватки никуда не делись, но сцены с ними тут настолько невыразительны и схематичны, что складывается ощущение: здесь они исключительно ради соблюдения «технического задания» сеттинга.

Роман нестерпимо реалистичен, чем на корню убивает тот постапокалиптический романтизм, коим отравлены многие читатели серии. Мир, в котором обитают выжившие, чудовищен: грязь, смерть, каннибализм, тотальный геноцид — средневековье в худших его проявлениях. Но кровь, боль и ее проявления у Аволедо вовсе не для китча. Наоборот, они — сакральны, они объект изучения, они — симптомы времени. Как и религия. И люди, которые исповедуют в новом мире и то, и другое. Поэтому в книге есть место и откровенному уничижению Святого Престола, Папы, и свету настоящей Веры, и языческому мракобесию, и христианскому фанатизму. Причем сплелось все крепко — не развязать. И если Маккарти в своей «Дороге» убедительно описал пустоту, то Аволедо напомнил читателю, чем она может заполниться. Религии уходят как люди. Религии теряются как люди.

Финальный аккорд романа делает большой шаг в сторону от канона и тем, наверное, не по нраву многим фанатам вселенной. Он по-настоящему булгаковский, волшебный, сюрреалистичный. Как сказал один из авторов серии: он — открытая дверь, за которой раскинулось нечто, что не оценить одними лишь глазами. Финал требует подготовки, паузы, терпения — лишь по их результатам можно оценить всю глубину авторского замысла.

Вердикт: очень крепкий и солидный роман, выделяющийся на фоне коллег своей общей «взрослостью», детализированностью погибшего мира, небанальной и сложной идеей. Тот самый случай, когда книге тесно в проектных рамках, и когда украшающий обложку значок «Метро2033» не должен никого от неё отворачивать.

У-ах, хитрил-хитрил автор да не обхитрил. Предсказуемо. Подвыверт в середине книги, когда герои поняли то, что читателю становится ясно на странице этак тридцатой, поначалу немного смутил (ага, все будет иначе, на другом будет акцент!), но дальше у автора все опять не сложилось, все снова по накатанной поехало. Не хватило тонкости Джойсу, оригинальности что ли... До «Других», «Шестого Чувства» и вороха прочих переветышей, все это, возможно, и сработало бы, заставило в восхищении поцокать языком: «ну и ну!», но не сегодня, нет.

В общем, не плохо, но лично для меня роман ценен только флэшбеками с отцами главных героев. Вот это по-настоящему грустно, больно и честно. Ну а чем еще? Ну не глуповатыми же диалогами и глюками?

К превеликому сожалению, изначально «Прощай, детка, прощай» была мною просмотрена, и только потом прочитана. Обычно это не сильно сказывается на впечатлениях, более того, порой во мне даже просыпается некий спортивный интерес. Вроде: «так-так-так, ну и где же у нас разнятся фильм и книга, и почему».

С этим романом Лихэйна вышло иначе. По двум причинам.

Во-первых, интрига. Как обычно у Лихэйна, она нечто большее, чем ответ на вопрос «кто убийца?», она стреляет в сердце, старательно так выцеливая его и по-садистки долго взводя курок револьвера: клаа-а-а-а-ац!

Фильм эту интригу убил. С одного выстрела: очень удачный сценарий, актеры, сцены -- все. Так бывает.

Во-вторых, фильм выхолостил ту мишуру, которая все же присутствует в романе, и которая делает выбор Кензи чуть (самую малость) проще. В фильме нет запытанной до смерти женщины, которую медленно полосовали бритвой, нет сцены на футбольном поле и пр. Образы там яснее, чище -- и оттого выбор для Кензи сложнее. И как следствие, интереснее для читателя.

В остальном, отличный, лучший после «Дай мне руку, Тьма», роман в серии. Без вопросов. Темный, диалектичный, вопрощающий.

* * *

«Как-то вечером в баре «Последняя стоянка Крокетта» Рейчел Смит ввязалась в пьяную дискуссию о том, за что стоит умирать.

— За родину, — сказал парень, недавно отслуживший в армии.

Остальные подняли стаканы и выпили.

— За любовь, — сказал другой, вызвав глумливые возгласы присутствующих.

— За «Даллас Мэверикс», — закричал кто-то, — мы за них болеем и вот-вот помрем, с тех самых пор, как они вошли в НБА.

Все засмеялись.

— Мало ли за что, — сказала закончившая смену Рейчел Смит, подойдя к столу со стаканом скотча в руке, — стоит умереть. Люди каждый день мрут. Кто за пять долларов. Кто за то, что в неподходящий момент не отвел глаз, встретившись взглядом с неподходящим человеком. Кто из-за креветки. Смерть — не мера.

— А что — мера? — выкрикнул кто-то.

— То, за что он сам может убить, — сказала она.

В баре вдруг стало очень тихо. Все молча смотрели на Рейчел. В ее голосе была та спокойная твердость, которой иногда соответствовало что-то во взгляде, то, отчего, если внимательно присмотреться, становилось не по себе.

Элгин Берн, капитан судна «Голубой рай», самого лучшего из тех, на которых у нас промышляют креветок, негромко спросил:

— Ну а ты, Рейчел, за что могла бы убить?

Она подняла стакан так, что свет от лампы над бильярдным столом заиграл в кубиках льда.

— За свою семью, — сказала Рейчел. — И только за нее.

Кто-то нервно засмеялся.

— Не раздумывая, — добавила она. — Без оглядки. Без жалости».

Ну и тоска... Пуризм пуризмом, но большая часть вещей тут настолько не пришей к этому-самому рукав, что просто диву даешься... Лучшие страхи года, да? Точно? Понравился рассказ Лэрда Бэррона (вот уж не подумал бы, но он скорее просто хорошо написан и отлично переведен), Льюиса, про головы на пляже. Все остальное — ух-хух((

Простите, но это ни разу не лучший хоррор года. Хотя бы потому, что это не сборник хоррора вовсе. Магреализма, виерда, современной прозы -- да, но не хоррора. Коллекция хандро-меланхоличных историй, собранных женщиной пост-бальзаковского возраста. Диагноз, словом.

Ох уж этот чопорный хорроровед Рэмси Кэмпбелл. Читать его крупную форму сущее мучение. Ворочаешься в его казенном языке, как в трясине. Как в учебнике по высшей математике. Сухо, мертво, постно -- гербарий, словом.

Вот, «Воплощенный». Пять лондонцев участвовало в научном эксперименте по управлению снами, который, как водится, весьма скоро потерпел фиаско. Подопытных -- всех в разной степени душевного потрясения, -- распустили, проект закрыли. Однако же, одиннадцать лет спустя народ этот стал хором слетать с катушек, видеть вокруг то, чего не должно быть в принципе. В общем, повод разобраться, да.

Повод, конечно, есть, но разбираются герои со своими проблемами весьма изобретательно. Можно даже сказать, что никак. Если честно, трудно подобрать слово, которое бы красноречивее всего охарактеризовало их действия. Ничегонеделание? Наверное, оно. Правда, для полного сходства, его еще нужно бы размазать по грязной, воглой бумаге, воняющей плесенью, и исписанной нелепыми казуистическими законами. Такое вот ничегонеделание.

После четырех прочитанных мною романов Кэмпбелла можно сделать вывод, что: а) крупная его форма ужасна, настоящие литературные уродцы б) макабр в романах есть, жутенький, но хитренький -- прежде чем напугать, он обязательно снасилует тебя авторским стилем, учтите в) герои Кэмпбелла -- женщины, дети, мужчины, старики и старухи -- все они мыслят, изъясняются, пугаются одинаково. Чаще всего -- одинаково плоско.

Скверный, очень скверный роман, который в очередной раз подводит к мысли, что лучший Кэмпбелл -- он в рассказах. Только в рассказах.

Флинн -- колючая дамочка. И все три ее романа тоже — колючие. Вообще удивительно, как Флинн — молодая, красивая, успешная etc оказалась способна выписывать такие мрачные, депрессивные и клаустрофобные места, характеры, судьбы. Весь исколешься пока прочитаешь. Многих это отпугивает; еще, мол, некому сопереживать у Флинн, мол, герои у нее не люди, а грязь из под ногтей. И еще ненависть, ненависть, ненависть — все ею пропитано, все ею смердит. Ну, нет. Неправда. Греховность, порочность, внутренняя темнота героев -- это есть, да. Человеконенавистничество, гротеск, чернуха -- не-а, не заметил. Все о людях, все о нас с вами.

«Острые предметы» у Флинн книга дебютная и это заметно. Все очень ярко и сочно, фирменный стиль на месте, но вот детективная составляющая... Ее автор до конца не закрутил, не вытянул. Роман понравился чуть меньше, чем «Темные тайны», но больше «Пропавшей». Однако, все три книги настолько мои, что по пятерке каждой, без бэ.

В Leisure роман переиздавался под названием Dark Hollow, Темная Лощина.

Адам Сэфт, немолодой и не самый известный писатель, живет в провинциальном американском городке. У него есть любимая работа, жена, собака, которая заменяет им ребенка. Есть хорошие соседи, с которыми приятно скоротать вечер, обычно за бутылочкой пива. В общем, старость человек встречает достойно.

Во время одной из своих обычных прогулок по лесу, Адам становится свидетелем странной сцены: он видит, как знакомая ему девушка стоит на коленях перед напоминающим сатира существом и самозабвенно обслуживает его большой могучий член. Шок, трепет, эрекция.:D Боясь, как бы его не приняли за сумасшедшего, Сэфт никому об увиденном не рассказывает. Впрочем, молчание хранить ему предстоит не очень долго: в городе начинают пропадать женщины, а на месте их исчезновения полиция обнаруживает следы копыт.

Роман понравился. Последние книги Кина были не очень (халтурные и без огонька), а тут все хоть и просто, но со вкусом. Есть и маленькая семейная драма, и житейское обормотство мужиков-соседей, и плохой дом в лесу. Сатир пусть и не очень страшный и загадошный, но со своей ролью справляется, особенно в первой половине. Книга хорошо развлекает все триста с небольшим страниц.

Несмотря на то, что козлоногий сатир явно реминисцирует к пану и греческой мифологии, Кин облек его в одежки своего Лабиринта и, пожалуй, это единственный случай, когда весь этот балаган с мультивселенной выглядит не притянутым за уши. Ну, может, еще «Черви-завоеватели» смотрелись неплохо, не уверен.

Единственное, что в Кине разочаровывает — финалы. Автор ищет максимально простые пути решения конфликтов. Собрались, вооружились и начистили гадам морду. Впрочем, сегодня этим грешат многие авторы и оттого подниматься на на гору их историй гораздо интереснее, чем спускаться с них.

Итог: хороший мейнстримный ужастик без претензий. Скоротать пару вечеров самое то. Роман в процессе экранизации.

Вообще книга почти ощутимо делится на две части — роман разделен двумя разными делами, двумя разными декорациями, двумя же разными конфликтами, за которыми иногда проступает рука кровного визави Чарли Паркера. Вторая половина понравилась мне чуть меньше, чем первая, но при всем при этом оценка от меня книге будет высокая. В первую очередь, за плотный насыщенный текст, достоверный внутренний мир Паркера, динамичность, отсутствие самоцензуры у автора. Не понравились несколько заштампованные взаимоотношения с Рэйчел Вулф, безбашенность Паркера в мафиозных разборках (не верю!), ну и маньяк (за треть становится понятно кто он — да, я угадал:)), получился привычно болтливым и завязанным на исторически-художественных аналогиях. А так — очень и очень хорошо.

Формально все отлично. Получили что-то вроде псведодокументалистики, что-то вроде «найденных записей», но только в литературе, такой постмодернявый художественный текст. И авторы в сборнике вроде тоже собрались не самые последние -- М.М. Смит, Ньюман, Танит Ли, Фаулер, Сара Пинбро. В основном, британцы, -- в случае с зомби это скорее минус, не их это, ну да ладно... И вот мы начинаем читать. Тоскливо-осеннее вступление Смита настраивает на нужный лад. Потом завязка -- не плохая и не хорошая, средняя. Вот мы втянулись, ОК. Ну а дальше... а дальше берет слово Его Величество Однообразие. Бесконечное бессвязное Свидетельство Катастрофы -- скучное, вялое, по лекалам каких-то второсортных голливудских подделок. Ой, мама, смотри -- смска, пишут про мертвецов. Ой, брат, глянь, чо в твиттере кажут. Серое, оставляющее равнодушным полотно... И вот ведь какая штука: «фаунд футадж», псевдодокументалистика хороша чем -- она эмоционально ведет зрителя (читателя) за событиями; вроде как своими глазами все видишь, на своей шкуре все ощущаешь. Тут же такого нет и в помине. Неудачная компановка, общая вялость сюжета и шаблонность авторов все портит. Они почти все далеко, где-то за своим макбуком и стаканом с виски, а не в доме, осажденном ходоками. И ведь не сказать, что подобный прием в литературе не действует. Есть ведь масса отличных историй в форме дневниковых записей, в форме интервью, в виде собранных очевидцами свидетельств. Да хотя бы та же «Мировая Война Z» (в прокате Война Миров Z) Макса Брукса! Те же зомби, тот же апокалипсис -- а почувствуйте разницу, что называется. Виноват, наверное, составитель -- съевший на хорроре собаку Стивен Джонс. Не те авторы, не то настроение, не тот контроль. Словом, сборник довольно сырой, читать только ради историй Танит Ли и Сары Пинбро.

Небольшой рассказ об одиночестве, ненужности, отстраненности. В центре внимания ребенок из неблагополучной семьи: его мать умирает от неизлечимой болезни, отца нет, сестра пропала, а сам он в муарной завеси из жалости к себе и ненависти к окружающим. Прогуливаясь с друзьями по пустырю, он замечает странного человека -- доходягу в оборванной одежде, с ножом в руках. Подозревая его в пропаже своей сестры, он провожает незнакомца до его убежища -- дерева, на которое тот взбирается и в кроне которого бесследно исчезает. Исчезает в Нигде. История с грустным житейским подтекстом. Не нужно быть важным, важно быть нужным.

Обнаружив в себе неожиданную любовь к нуару, да и просто к хорошим триллерам, продолжаю поглощать доселе неиспробованные явства. Например, Лихэйна.

Про «Таинственную реку» я уже писал -- отличная вещь, которая и не триллер даже, но драма, история нравов, горькая правда жизни. «Проклятый остров» с Ди Каприо тоже, наверное, многие видели. И это тоже по его, Лихэйна, ретро-нуар роману. В общем, Лихэйн -- человек весьма разносторонний: пишет, играет («Прослушка», «Касл»), снова пишет.

Основные свои силы (количественно уж точно) автор бросил на цикл произведений о частных бостонских сыщиках Патрике Кензи и Энджи Дженнаро. Первый роман -- «Глоток перед битвой» -- был не плох, но запомнился больше прекрасным авторским языком и яркими характерами, нежели самой историей. А вот второй роман в серии оказался идеальным во всем. Читал не отрываясь. В книге есть АТМОСФЕРА, загадка, ДРАМА, драйв, яркий образный язык, жестокость, жесткость, нуар, причем такой вязкий, что его можно мазать на хлеб и давиться им, давиться, давиться... :)

Стопроцентные рекомендации. Page-turner, но не глупый и не поверхностный.

На мой вкус роман этот сырой, растяпистый. Сюжет вроде как и двигается вперед, но медленно, натужно; он варится в самом себе. Т.е. понятно, что автор радуется своему письму и кирпичикам, из которых складывается мир вокруг, но данность все равно такова -- история топчется на месте. ОК, осторожно семенит: два шага вправо, два шага влево, один вперед. Герои интересные, но опять же -- равное количество отданных им автором страниц непропорционально их вкладу в сюжет. Андерсон, Хок Сен -- к финалу их роль сводится к дешевому морализаторству на 2 странички. Ах, и они тоже люди, ах, в конце-то даже и они все поняли. Желтобилетник уж точно. Остальные два героя -- нормально, хотя к новому Капитану понятие «дешевое морализаторство» тоже вполне применимо. Не верю. Роман интересный, яркий, но обычный (если убрать декорации) и по-дебютному такой сырой и корявенький. Впрочем, потраченного времени не жаль.

События в романе Dog Blood разворачиваются спустя несколько месяцев после окончания «Хейтера». Англия окончательно утонула в хаосе -- всюду кровь, побоища, трупы, рыскающие по округе стаи психов... Военные создают для норми зоны безопасности -- города, окруженные колючей проволокой, простреливаемым периметром и вертолетными патрулями круглые сутки.

Главный герой трилогии, отравленный Яростью экс-клерк Дэнни Маккойн, продолжает все так же истреблять Прежних (инфицированные, стал быть, Новые) и искать свою дочь. Вернувшись к своему дому в надежде найти хоть какие-нибудь ее следы, он и еще несколько его спутников попадают под раздачу военных. Чудом избежав смерти, Дэнни тут же попадает в плен к странной группе людей. Все они Прежние, но управляет ими Хейтер...

Собственно, «собачья кровь» в названии романа и есть определение этой особенности -- умения контролировать свою Ярость и использовать это себе на пользу. Вскоре Дэнни Маккойн, носитель dog blood, рекрутируется в диверсионную группу себе подобных и забрасывается в зону безопасности норми с целью её штурма изнутри.

В целом, продолжение серии весьма неплохое. Динамики и мяса больше, Ярости и вовсе через край (например, появились Бруты -- вариант хейтера-берсеркера). Однако, есть пара вещей, которые лично мне не понравились совершенно. Во-первых, очень трудно переживать за противную тебе сторону. Как бы там ни было, психи просто тупые убийцы-мясники, которые почем зря изводят нашего нормального брата... И причем изводят стабильно, уже с явным перевесом в свою сторону. И это раздражает. Во-вторых, пара логических нестыковок, которые как-то ломают всю центральную арку сюжета. Взбунтовавшийся город военные уничтожают ядерной бомбой. Однако, зачем? Если вирус не передается ни через укусы, ни через что бы то ни было еще, то на фига, скажите, стирать все с лица земли. Гражданские -- да, погибнут, но армия хейтеров-то ими не пополнится. Если всех психов глушить ЯО, то где они сами жить собираются? Не проще ли просто умыть руки и свалить от этой обузы?

Не верю, в общем.

Как и большинство работ Лэнсдейла, «Тонкая черная линия» — это прежде всего история нравов. В предисловии к электронной версии романа, в попытке поточнее охарактеризовать свою работу, автор размышляет над известной всем присказкой, что «прежде трава была зеленее, деревья — выше, а девушки красивее». Мол, раньше все было по-другому, было лучше. И нравы американского общества в том числе. С одной стороны, Лэнсдейл с этим согласен. С другой — автор призывает к объективности и указывает на ряд причин, которые ностальгирующие по старым денькам люди просто не замечают. Или не хотят замечать.

«В пятидесятые, на фоне которых разворачивается действие романа, я был еще совсем ребенком. Не того возраста, что главный герой этой книги — Стэнли, чуть помладше, но я все равно помню ту эпоху — ее атмосферу, ее дух. Глядя на нее с высоты своих нынешних лет, я понимаю, что чудесной она была, только если ты был белым, юным и богатым. Для женщин, черных, геев и либералов те времена были совсем не радужными».

Наверное, потому «Тонкая черная линия» — это не столько желание автора вспомнить свое детство, сколько попытка без обиняков рассказать о том времени. Название романа символично. Линия — тонкая, едва заметная — тянется между живыми и мертвыми, белыми и цветными, детьми и взрослыми. Иногда она прерывается, и привычная картина вещей рушится до основания. Остаться самим собой при этом чертовски трудно, если вообще возможно. Типичный для романа взросления ход.

Сэнди Митчелл двигается вдоль этой черты на протяжении всей книги. Обнаружив коробку с любовными письмами, он узнает, что такое смерть. Подружившись со старым негром, понимает, что в сухую техасскую землю расизм врос крепко и надолго. В руках тринадцатилетнего подростка невидимый Лэнсдейл вертит ту самую медаль, с парадной и обратной сторонами. На одной её «чеканке» зеленая-презеленая трава и высокие деревья Америки 50-х, с другой — бедные негритянские кладбища, суды Линча, огороженные от цветных места в автобусах... Едва заметная черта делила тот мир строго надвое, и мало кто решался (и хотел) её переступать.

Еще это роман о семье. И здесь Лэнсдейл снова играет в контрасты. Митчелы глубоко порядочны, но многие соседи, наоборот, порочны: за стенами их домов живет насилие, инцест, смерть. Угнетенные женщины, дети, бесправная прислуга... Автор словно говорит: смотрите, и это тоже было!

Детективная составляющая «Линии» довольно примитивная. Можно даже сказать, что её и нет вовсе. Непродолжительное изучение газетных архивов, несколько разговоров с очевидцами и финальный фортель с серийным убийцей — голову над расследованием не ломают ни герои романа, ни наблюдающие за ними читатели. Нет здесь и головокружительных погонь, и колоритных на вид убийц, как в недавнем «У края темных вод». То есть они есть, но на фоне приключений Сью Эллен выглядят довольно скромно. «Линия» получилась скорее более созерцательной, нежели динамичной и приключенческой.

Как итог, еще один добротный «роман взросления», а заодно и типично лэнсдейловская история о Юге, его нравах, добродетелях и пороках. Яркие декорации, симпатичные герои, легкий приятный слог — и все на своем месте, все исправно работает. Хрестоматийный Лэнсдейл.

Добротная книга. Звезд с неба не хватает, но получился очень крепкий и грамотный роман «по мотивам». Впрочем, очень уж по мотивам, что, несомненно, книге только на пользу. «Мученик» -- приквел, действие в книге происходит за несколько сотен лет до событий, имевших место быть в одноименной игре. Читатель узнает с чего все началось, историю появления Маркера, церкви Унитологии и пр. и пр.

В отличии от большинства новелизаций, «Мученик» -- книга самостоятельная, практически stand alone от основной франшизы. Минимум экшна, максимум обстоятельного повествования и неспешной эволюции сюжета.

На выходе получился вполне съедобный микс из «Нечто», «Чужого» и, пожалуй, «Глубокого синего моря».

Меткую оценку роману Лансдейла дал его тезка Джо Хилл, отличный писатель и по совместительству сын Великого и Ужасного. Он сказал: «У края темных вод» — на одну четверть приключения Гекка Финна, на вторую — «Спасение» (знаменитый триллер Джона Бормана), а все оставшееся — классический Лансдэйл». Исчерпывающе, однако слова другого мастера -- Питера Страуба (сказанные им, правда, совсем по-другому поводу), характеризуют эту книгу еще лучше: это история, где индеец Джо заставил Тома Сойера смотреть, как он насилует Бекки Тэтчер, прежде чем убить их обоих.

Вот так, зло и по-взрослому.

С точки зрения жанровой принадлежности, роман Лансдэйла можно классифицировать как hillbilly-нуар (hillbilly — фактически «деревенщина», житель южных штатов) с элементами романа взросления. В отличие от привычного и знакомого всем классического нуара, с его «неоном», «паккардами» и роковыми красотками в меховых боа, «деревенский» нуар предлагает читателю прямопротивоположные декорации — маленькие грязные городки, окруженные хлопковыми или кукурузными полями, жалкие хибары с искалеченными тяжелой жизнью людьми, полное отсутствие городского лоска и гламура, которые с лихвой заменила нищета и тяжелый физический труд. Неизменна только гнетущая атмосфера безнадеги, откровенная жестокость и всеобщий цинизм.

Именно такой мир окружает Сью Эллен, главную героиню книги. Отчим — лентяй и домашний тиран, который все чаще лезет ей в штаны, мать — несчастная сломленная женщина, пристрастившаяся к опию и редко утруждающая себя подъемом с постели. Разваливающийся дом, отсутствие работы, отсутствие каких-либо перспектив. Мир вокруг — трясина, угодив в которую, никто не найдет ни поддержки, ни защиты.

Сходство с творчеством Марка Твена, которое так любят отмечать рецензенты, у романа самое что ни на есть очевидное. Как и Гекк с Джимом, Сью Эллен сотоварищи сплавляется на плоту вниз по реке. Мимо их суденышка проплывают места, события, людские судьбы. Кругом знакомый южный колорит, «южанская» же ненависть к неграм, маленькие тайны, большие опасности, грязь, мрак, многочисленные пороки. Лансдэйл здесь несильно отступает (и уступает) от канона мистера Клеменса. Просто он контрастнее, серьезнее, «темнее».

Еще «У края темных вод» -- это своеобразный спин-офф повести «Лето Бешеного Пса» (или ее более поздней реинкарнации в роман The Bottoms). Те же времена Великой Депрессии, тот же пыльный и жаркий Западный Техас, темная зыбь Сабин; снова подростки; снова странствующий серийный убийца. Даже мифический человек-козел из леса упоминается.

Лансдейл пишет просто, но за этой простотой нет свойственной многим авторам пустоты, каждое слово здесь на своем месте -- бойкое, гладкое. Диалоги-перестрелки, колкие фразы, смешные замечания, подтрунивания, меткие и исчерпывающие описания. При чтении создается ощущение такой хорошей, правильной легкости. То самое книжное качество, которому на Западе подобрали емкое определение pageturner, т.е. дословно «страницопереворачиватель», увлекательное развлекающее чтение. Лекарство от скуки, как оно есть.

И еще кое-что на полях. Издали роман у нас не только в тот же год, что и на его родине, но и с разницей всего-то в два месяца. По нашим временам — подвиг. С учетом того, что «У края темных вод» -- первый роман Лансдейла на русском языке (уже, считай, событие), да и вообще просто отличная книга, считаю, что отблагодарить издателя рублем — дело первостатейной важности.

Творческий путь инди-режиссера Кайла Фримана вышел тернистым и не слишком удачным, впрочем, как и вся его жизнь. В свои тридцать с небольшим он уже на самом дне -- долги, паршивая работенка, отсутствие семьи и, что самое неприятное, никаких перспектив на горизонте. Поэтому предложение Максимилиана Соломона, богатого и слегка эксцентричного любителя оккультной старины, он воспринимает, как свой последний шанс. Пан или пропал.

Тем более, что гонорар за съемки обещан большой -- хватит и на оплату долгов, и на давние творческие планы; да и тема фильма весьма интригующая -- история деструктивной секты, религиозного культа под названием Последний Собор. Известен он стал после того, как в начале семидесятых годов прошлого века члены его аризонского анклава были убиты своими же собратьями, через ритуальные жертвоприношения в том числе.

Впрочем, некоторые нюансы их с Соломоном контракта Кайла все же настораживают. Жесткие сроки, белые пятна в сценарии, недомолвки самого заказчика, который, как выяснится позже, имеет самое непосредственное отношение к секте... Однако, тяжелое материальное положение заставляет Кайла закрыть на все это глаза, и вскоре он и его друг Дэйл начинают работу над фильмом.

Несмотря на то, что Адам Нэвилл еще довольно молод (и физически, и особенно в творческом плане), его уже можно отнести к ведущим британским авторам хоррора. Выигранная «Ритуалом» Британская Премия Фэнтези («дерлетовская») явное тому подтверждение, прямое тому свидетельство.

Нэвилл пишет сверхъестественный хоррор, и пишет его хорошо. В первую очередь, из-за тонкого восприятия чувства страха, гротеска, странного. И способности передать эти ощущения словами -- без какой-либо патетики, пафоса, истерии, заумности; без вываленного перед читателем вороха кишок, разумеется, тоже. Своими наставниками Нэвилл считает М.Р. Джеймса, Блэквуда, Мейчена, Кэмпбелла. И это хорошо заметно в его работах -- трепет в них царит зыбкий и слоистый, страх вязок и угнетает неизвестностью, макабр чувствуешь и видишь лишь краем глаза, да и то лишь мгновение, миг...

«Последние Дни» в этом плане продолжают традиции автора. Потусторонний мир здесь до самого финала проступает лишь мутным пятном: неясные силуэты на пленке, дурманящие сны, странные отметины на стенах, шорохи...

Нэвилл написал своего рода роман-мокьментари. Как он сам признался, в свое время его весьма впечатлили «Ведьма из Блэр» и «Паранормальное Явление», и эта его книга своего рода эксперимент на тему псевдодументалистики в литературе. Здесь много описаний, полученных сквозь объектив камеры, много неустойчивой работы автофокуса и фонящего динамика микрофона. Финальный nightshot и вовсе заставит вас вспомнить последние минуты «Репортажа» Балагуэро и ту костлявую жуть, что утащила героиню Веласко во мрак. В книге большое количество интервью. Практически сценарный voice over, человек перед камерой; персональный нарратив -- без авторских комментариев и атрибуции. И надо сказать, что откровения и воспоминания людей, с которыми общается Кайл, порой пугают почище затянутого темнотой загона, где культисты держали детей, или комнаты, где сестра Кэтрин приказала обезглавить себя во славу Старых Друзей и...

Оккультная составляющая романа прекрасна. Настоящий гротеск, жуткий и отталкивающий, сродни картинам Бэкона и Босха. Черный Свин в митре пляшет, кости трещат, пепел кружит, а дураки и грешники летят в вечную муку, в густой желтый туман. В целом, метафизика «Последних Дней» имеет родство с первыми романами Нэвилла -- «Банкетом для Проклятых» и «Номером 16», но реализована автором куда более удачно и мастерски.

К недостаткам можно отнести несколько сумбурный и боевитый финал, который [имхо] все же не до конца обоснован заявлениями Соломона в завязке романа. Его изначальные и финальные аргументации если и не разнятся, то уж точно вызывают некоторые вопросы.

Как итог, замечательный роман сверхъестественных ужасов от молодого и талантливого британца. Всем кто следит за жанром -- читать обязательно.

P.S. Теперь ждем House of the Small Shadows. Дата выхода: май 2013.

Во время войны в Ираке Мэлори Греннан была одним из надзирателей в тюрьме Абу-Грэйб. Многое ей довелось повидать в темных коридорах этой циклопических размеров пыточной, во многих делах поучаствовать. Вернувшись после службы домой, она с трудом привыкает к мирной жизни. Призраки иракских событий не хотят оставлять девушку, все время крутятся в её голове. Вдобавок, кто-то начинает присылать ей неподписанные конверты, внутри которых лежит отпечаток (каждый раз нового человека) чьего-то одного пальца.

Еще один замечательный рассказ Джо. Тягостный, увлекательный, болезненный (особенно в тюремных коридорах), с привычным уже автору открытым финалом. Не уверен, что ему место в стивенджонсовском «бест нью хорроре #19», но все равно отличная работа.

Года три назад, когда Стивен Кинг заикнулся о желании снова вернуться в Срединный Мир, особого воодушевления я не испытал. Дело в том, что являясь его Постоянным Читателем, я никогда не испытывал особых симпатий к «центральной теме в творчестве автора» — циклу о Темной Башне. Более того, именно в нем собрались самые слабые, на мой вкус, работы Мастера. Они скучные, вялые, позерские даже. Чем дальше, тем хуже. Нет, «Стрелка» и «КиК» я, конечно, люблю. Настолько же сильно, насколько они оба выбиваются из остального семикнижия.

Поэтому, хардковер «Ветра» я приобрел только месяца через четыре после его выхода. Причем, скорее, для коллекции, не фанатского голода ради.

Роман представляет из себя матрешку.

Присказка в присказке в сказке. :)

Вот первая присказка, сказка же будет впереди.

Оставив за спиной Лад с Моно и Изумрудный Дворец, и выслушав историю Роланда о колдуне и кристалле, ка-тет продолжил свой путь по тропе Луча к Темной Башне. За несколько переходов до Калья Брин Стерджис, отряд настигла аномальная снежная буря, буревал, вызванный очередной агонией Срединного Миря. Ка-тет успевает укрыться в одном из заброшенных домов, и там, в отблесках пыхающего жаром костра, Роланд рассказывает спутникам еще одну историю из своего прошлого.

И это тоже присказка, а сказка будет впереди.

Рассказ Стрелка снова уносит читателя во времена юности Роланда. С момента миссии в Меджисе и смерти Сюзан Дельгадо прошло совсем немного времени. В Гилеаде и его окрестностях почти ничего не изменилось. Фарсон все так же лютует где-то на задворках государства, а стрелки все так же противостоят ему.

Впрочем, не только ему.

В небольшим шахтерском городке Дебария, что к западу от Гилеада, завелось чудовище-перевертыш, оборотень, который истребляет горожан целыми семьями. Его обозвали Шкурником, поскольку он может перекидываться в любого зверя, от медведя до крокодила. Люди просят стрелков о помощи, и Роланд с другом Джейми ДеКарри отправляется за головой опасной бестии.

По пути в шахтерский городок они останавливаются в еще одном поселении -- Серенити, живущей по монастырским принципам женской обители. Мать Роланда скрывалась здесь после душевной травмы, нанесенной ей Мартеном. В стенах этого поселения хранится её последнее письмо Роланду, и слова в нем нежны и целебны.

Добравшись до последнего по хронологии места преступления, Роланд и Джейме находят свидетеля -- маленького мальчика, который успел спрятаться от убийцы в стоге сена. Он видел, как оборотень принял человеческую форму, но из своего укрытия лица его разобрать не сумел. Запомнил только шахтерскую татуировку, выбитую на грязной ноге убийцы.

Роланд принимает решение ловить Шкурника на живца, на этого маленького мальчика, и в преддверии появления перевертыша, стрелок рассказывает испуганному ребенку сказку.

И здесь присказки заканчиваются и слово берет сказка.

«Однажды, задолго до того как дед твоего деда появился на свет, у края неведомой глуши, называемой Бескрайним Лесом, жил мальчик по имени Тим с мамой Нелл и папой, Большим Россом. Были они бедны, но до поры до времени жили счастливо втроем.

- Я смогу передать тебе лишь четыре вещи, — говорил Большой Росс сыну, — но четырех достаточно. Сможешь их перечислить, сынок?

Тим хоть и перечислял их уже не раз, но всегда был рад повторить.

— Топор, счастливая монета, надел и дом, который не хуже, чем жилище любого короля или стрелка в Срединном Мире, — тут мальчик обычно делал паузу и добавлял, — и, конечно же, моя мама. Значит, их пять.

Большой Росс смеялся и целовал сына в лоб. Мальчик уже лежал в кровати, потому что ритуал этот проводился обычно в конце дня. За ними, в дверях, стояла Нелл в ожидании минуты, когда и она сможет оставить свой поцелуй поверх отцовского.

— Ага, — говорил Большой Росс, — маму забывать никак нельзя — нам без нее никуда.

Тим засыпал, зная, что его любят, что у него есть свое место в мире. Вокруг дома шуршит ветер, и его таинственное дыхание доносило до мальчика разные запахи: сладкий запах цветуниц, растущих на краю Бескрайнего Леса и едва различимый, кисловатый, но все равно приятный запах железных деревьев, которые растут там, куда решаются ступить только самые смелые».

Но однажды отец мальчика не вернулся. Келлс, его напарник сказал, что дракон, которого они случайно потревожили, убил его на лесоповале. Спустя некоторое время, будучи не в состоянии платить налоги, мать Тима вынуждено выходит за Келлса замуж. И как в любой хорошей сказке, вскоре мальчик начинает понимать, что его отчим совсем не тот, кем хочет казаться. Когда же в их глушь прибывает таинственный и пугающий Сборщик Податей, события начинают вертеться с такой силой и скоростью, что вскоре Тим оказывается в Бескрайнем Лесу, в поисках легендарного волшебника Мерлина и лекарства для ослепшей от побоев отчима матери.

Как известно, о мужественное сердце разбиваются все невзгоды и для Тима все в итоге заканчивается хорошо.

Тут и сказке конец, кто читал тот молодец.

Дальше снова идет присказка с развязкой охоты на оборотня, а сразу за ней -- еще одна, финал заглавной.

Матрешка разобрана, матрешка собрана.

«Ветер сквозь замочную скважину» -- книга странная, противоречивая и, что самое печальное, необязательная. Судите сами: несоответствия сюжету прежних книг, вялая и схематичная заглавная присказка, не особо оригинальная, в пару замызганных шаблонов история с оборотнем. Оторванная более чем полностью от основного сеттинга сказка про отважного Тима. Короткие «закрывающие» главки, больше похожие на отписку. В итоге получилось лоскутное одеяло, торчащие ноги из которого видны всем, кроме самых преданых фанатов. Возможно, что с любым другим автором его характеристика романа не вышла бы за границы понятия «фан-сервис», а то и чего похуже. Например, пристроя оставшихся после циклопических размеров семикнижия черновиков.

Но это в любом другом случае. На деле же, Кинг есть Кинг. Король пишет когда и что хочет -- на то он и Король.

При всем при этом , книга вполне себе по ГОСТу. Развлекает, держит, причем не столько глубиной и лихостью сюжета (кои у позднего Кинга в большом дефиците: говорю ай-яй-ай тебе, сэй), сколько теплотой, вложенной автором в текст.

Вердикт: неидеальный, но все же не плохой роман, основная функция которого — заполнить собой лакуну между добротным 11.22.63 и грядущим (надеюсь, отличным) Dr. Sleep.

Из разряда тех книг, которым можно легко влепить как 1-ку, так и 10-ку. Книга отвратительна (ничего более мерзопакостного и натуралистичного не читал вообще) и умна одновременно. Трэшовый китч, блестящее владение писательским ремеслом, очевидная сатира и жесткий символизм.

Но лучше не читать. Совсем.

Поставил «пять» — пусть подавится. :)

Восставшие, Город Мертвых, Мертвое Море, Черви, два сборника рассказов, которые Избранные сцены. Почти половина всех вышедших книг Брайана Кина ― постапокалиптик. Факт. И можно сделать уверенный вывод, что тема Конца Света во всех его проявлениях — любимая тема автора.

Однажды пошел дождь и больше не прекращался.

На сорок первый день на Земле осталась лишь горстка живых людей. И они либо готовятся к неминуемой смерти, как Тед Гарнетт, либо отчаяно борятся за выживание, как Кевин и его спутники в медленно тонущем Балтиморе.

«Черви-Завоеватели» [или «Боги Земляных Червяков»] изначально были рассказом на 9 тысяч слов. Полагаю, что это была история Теда Гарнетта. Рассказ был опубликован в двух сборниках — «4x4» и «No Rest For The Wicked». Затем был второй рассказ, хотя скорее даже повесть на 19к слов под названием «The Garden Where My Rain Grows», которая рассказывала о тех же событиях, что и первый рассказ, но уже от лица других героев. Полагаю, что это была история выживших в Балтиморе. Она была опубликована в сборнике «Fear Of Gravity». Путаница с названиями похоже заключается в том, что первый раз эта книга была издана в Delirium Books, где её обозвали «Боги Земляных Червяков». «Червями-Завоевателями» роман стал называться после того, как права на рукопись перешли Leisure Books. Текст, к слову, при переходе практически не изменился, ограничившись лишь небольшими редакторскими правками.

То, что роман собран из нескольких рассказов чувствуется. Он делится на три части, которые вполне самодостаточны, и хорошо смотрелись бы и как отдельные истории. В особенности это касается первой и второй части.

Третья их связывает и подводит финальную черту под повествованием, но о ней чуть позже.

Сорок дней непрекращающегося дождя. Знакомый сюжет, не правда ли? Всемирный Потоп, Ной, его Ковчег и все такое. Но если Ветхий Завет о подробностях Апокалипсиса умалчивает, то Кин нам в этом удовольствии не отказывает. Тут и Тедди Гарнетт, погруженный в старческую меланхолию, бесстрастно наблюдающий, как его небольшой, опустевший после эвакуации, городок, постепенно погружается в воду. И Кевин сотоварищи, что отчаянно бьются не только с наступающей водой, болезнями и поиском еды, но и с кучкой мерзавцев в здании напротив. Людей, разговаривающих на незнакомом языке, одетых в черные робы и приносящих человеческие жертвы; группа Кевина зовет их Сатанистами.

Оттого картина, построенная по принципу большого и малого, получается полной, убедительной и яркой.

Впрочем, дождь и Сатанисты ― не единственная проблема выживших. Что в горах Западной Вирджинии, что в Балтиморе. Катаклизм пробудил ото сна древних монстров, которые, собственно, и озаглавили собой книгу. Однако, Кин не сильно акцентирует на них наше внимание. И даже получается так, что какой-то крепкой и оформленной связи между гигантскими червями, Кракеном и Сатанистами нет. Последние, например, упоминают в своих ритуальных заклинаниях Оба ― предводителя зомби в «Восставших» и «Городе Мертвых». Естественно, что герои не обошли стороной и персону Ктулху.

А вот третья часть, где две сюжетные линии встречаются друг с другом, несколько подкачала. Спойлерить не буду, но не понравилась теория «похитителей тел» -- как-то не особо убедительно. Эпилог же получился шикарным. Действительно cherry on the top. Символичный, грустный и недосказанный.

А страшнее недосказанности, как известно, ничего и нет.

В целом, понравилось.

«Воскрешение» — это по сути хрестоматийный доклад на тему зомби-апокалипсиса. Не то, чтобы автор бессовестно сдирает энкаунтеры и сцены из кино или книг (тот же Кинг свой «Мобильник» написал позже, а главный герой у него точно также идет за сыном через окуппированные зомби города и села -- это ведь ни о чем еще не говорит). Нет. Просто за рамки жанра автор не выходит. Не раздвинул их, не переписал, остался в поле привычной всем схемы. Фишки нет, изюмины.

Не понравилась линия Фрэнки. Во-первых, слишком быстро избавилась от наркозависимости. Во-вторых, девка слишком крута для подзаборной минетчицы =) И автор, как мне показалось, слишком часто вспоминал о её древнейшей профессии. То дуло пистолета на вкус, как мужской фалос, то ... окей, лучше не надо) Кин определенно от этого тащится.

Приятно удивила авторская непредсказуемость. Частенько при чтении казалось, что я бегу на три шага впереди автора. Ага, сейчас этот благородный солдафон примкнет к партии и все у них будет тип-топ. Или так: ага, вот и ученый в партию выживших нарисовался, теперь классический набор. Ан нет. Ничего подобного. Кин особо с героями не церемонится.

Финал порадовал. И если бы не было сиквела, то был бы он и вовсе шикарным. А так больше паузу напоминает.

Позабавил тот факт, что главный герой берет с собой в поход зубную щетку. Ох уж эти американцы. :)

Для дебюта неплохо.

Все-таки Маккарти гений. Вот читаю его «Кровавый Меридиан» и весь ажно трепещу. Судья из романа не менее жуток, чем Чигур. Да и вообще вся книга темная, беспросветная, такая констатация насилия бездушным авторским арифмометром. Стиль прежний, но описаний значительно больше. Читая их понимаешь, что сухость и лаконичность — не издержки прозы Маккарти, а её прием.

Блестяще.

«Какая разница, что думают о войне люди, сказал судья. Война есть и будет. С таким же успехом можно спросить, что люди думают о камне. Война была всегда. Она была ещё до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего основного исполнителя. Так было и так будет. Именно так, и никак иначе.»

Дэвид Муди – еще одно имя из того гигантского сонма зарубежных авторов хоррора, чьи книги до нас так и не добрались. И все бы ничего – не он первый и не он, увы, последний, – однако случай с Муди обиден особенно, поскольку права на его роман HATER нашей стороной (АСТ) приобретены, и довольно давно. С какой целью – тайна сия великая есть, ибо в планах издательства книга до сих пор не значится. Как не значатся в них «Радио “Призрак”» [«Призрак FM»] Леопольдо Гаута, «Инфицированные» Скотта Зиглера и ворох других, не менее интересных для нас анонсов.

В общем, большая собака улеглась на наше сено, вредная. Ни себе, ни людям.

В каком-то смысле, Муди – это британский Дмитрий Глуховский. К обоим известность пришла через Интернет, где авторы выкладывали свое творчество в свободный доступ. В нашем случае, понятное дело, был роман «Метро 2033», а вот Муди выстрелил «Осенью», нетипичной историей о типичном зомби-апокалипсисе. Книгу скачало какое-то неимоверное количество людей, с пятью или шестью нулями после единицы. Роман получился очень мрачным, депрессивным и медитативным, чем быстро снискал признание у читателей. Впрочем, тем, кто ждал от книги вспоротых животов, стрельбы и мародерки, «Осень» вполне ожидаемо не понравилась. Понять их можно: стреляют в книге всего один раз, да и то мимо. Катастрофа! В общем, фанатам Круза просьба заранее не беспокоиться.

Само собой, вскоре «Осень» и несколько её сиквелов вышли на бумаге, по обе стороны океана. Роман был переведен на несколько языков и даже обзавелся экранизацией. Фильм с Декстером Флетчером и Дэвидом Кэррадайном получился довольно паршивым, но сам факт его существования говорит о многом.

В 2006 году Муди взялся за работу над трилогией HATER (от англ. hate – «ненависть»). За три месяца до окончания работы права на его экранизацию были куплены американским кинопродюсерским мейджором, а за патронирование проекта взялись Гильермо дель Торо («Лабиринт Фавна», «Хеллбой») и Марк Джонсон («Хроники Нарнии»).

Итак, перед нами Дэнни Маккойн. Каждый новый день в его жизни похож на предыдущий: работа, семья, кредиты и все прибывающие стопки счетов. Рутина. Одним таким обычным утром Дэнни становится свидетелем жуткой драки: мужчина в деловом костюме нападает на проходящую мимо старуху, избивает и убивает её. В глазах убийцы Дэнни видит не безумие, но страх. Словно это старуха, а не он сам представляет опасность для окружающих.

Еще несколько дней Дэнни продолжает жить, как прежде. Новостные ленты все чаще пополняются сообщениями о новых вспышках ярости: муж убил жену, отец – сына, ученик – учителя. Тех, кто подвергся этой вспышке, журналисты начинают называть бешеными, хэйтерами. Последний обычный день Дэнни Маккойна заканчивается примерно неделю спустя, когда ярость охватывает полицейских, и те открывает беспорядочную стрельбу по окружающим. После этого он запирается с семьей в доме и дальше следит за окружающим миром исключительно сквозь прорезь в оконных ставнях и через короткие новостные сводки.

«СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ! НАЙДИТЕ УБЕЖИЩЕ! ЖДИТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ! СИТУАЦИЯ ПОД КОНТРОЛЕМ!» – именно под такие сообщения погибает его прежний мир.

Если в «Осени» Муди сделал акцент на теме одиночества выживших, поиска стимула к борьбе, сопротивлению сложившимся обстоятельствам, то роман HATER имеет куда более глубокий социальный рефрен. В нем присутствуют и тема «маленького человека», и тема потребительского каннибализма современного общества, его всеобщего равнодушия и недоверия, жестокости и неприятия отличных от его устоев явлений и персонажей. И, конечно же, тема ярости, протеста, что кипит глубоко внутри этой субстанции. Ярости, которая рано или поздно найдет себе выходной клапан, и тогда…

Самое необычное, что главный герой книги и сам в итоге становится бешеным. Не наполовину и без тех оговорок, которые часто сопровождают «наших сукиных сынов» в кино и литературе. Нет, Дэнни Маккойн – убийца и хэйтер. Факт. Настоящая машина по отнятию жизней. Если хотите, то он зомби в мире зомби-апокалипсиса, такая вот аналогия. Нормальные и неинфицированные – его смертельные враги. В том числе и его собственная семья. По-моему, весьма оригинальный ход.

Вторая и третья книги – «Бешеный пес» и «Мы или они» – лишь разворачивают багряное полотнище войны между норми и инфи. Дают ответ на вопрос «Кто же победит?». И вообще, кто есть «мы», а кто «они»? Есть ли вообще разница между двумя этими фракциями? Зверь-то дремлет в каждом из нас.

Как итог – отличная во всех отношениях книга. Всем, кто любит наблюдать за агонией человечества, всячески рекомендуется.

P. S. И да, адрес центрального офиса АСТ можно найти на сайте издательства. ;)

Данте Шо, вокалист не самой известной бирмингемской рок-группы, на пару с товарищем, откликаются на предложение профессора Колдвелла записать акустический альбом по мотивам его книги, и отправляются в Шотландию, в местечко под название Св. Эндрю. Это старинный город-университет, с готическими башенками, шпилями и темными двориками. Со своими темными тайнами, разумеется тоже. Собственно, «Банкет для Проклятых» – это название профессорской книги, этакий метафизический и оккультный нон-фикшн.

По прибытие на место Данте оказывается втянут в цепочку мистических событий, таинственных смертей и ночных кошмаров.

Вот честно: дебютная книга Нэвилла мне совершенно не понравилась. Во-первых, ей явно не помешала бы хорошая редактура. Слишком много пустых необязательных слов, эпизодов, даже глав. Во-вторых, предсказуемая сюжетная линия, с плебейскими интерлюдиями под смерти жертв-статистов, невыразительным и оставляющим равнодушным оккультным семечком, которое, в сути своей, имеет мало общего с названием книги. Не понравилось.

Очень громоздкий и неповоротливый роман. В худших традициях Рэмси Кэмпбелла. Еле дочитал.

После ураганов, пронесшихся по побережью Мексиканского залива, в штате Техас наступил гуманитарный кризис. Улицы городов оказались затоплены, повсюду лежат трупы и мусор; нет ни еды, ни воды, ни медикаментов. Пышным цветом расцвела дизентерия, повсюду мародерство, паника... в общем, все как обычно. Швах.

Беженцев из наиболее пострадавших городов армия эвакуируют. Сан-Антонио, место действия романа, одно из мест куда отправляют беженцев.

Главный герой книги — офицер местной полиции Эдди Хадсон, патрульный. Самый обычный парень, который, отправляясь на очередной свой вызов, даже представить себе не мог с чем ему вскоре придется столкнуться.

А столкнется он с зомби. Очень много медленных («питтсубргских») зомби запрудили собой улицы и дороги, детские дворики и здания города. Не пройти, не проехать. А проехать надо — жена и полугодовалый сын Хадсона ждут его помощи на другом конце города.

Значит, нам туда дорога!

Сюжет романа прост и линеен, антураж — привычен и узнаваем.

Главный недостаток книги — ее однообразность. Повествование движется по одной строгой схеме: «зомби! — пострелять гадов, патроны беречь! — валим отсюда, их все равно слишком много!». Двигаясь по кругу этой незамысловатой спирали Хадсон теряет друзей и попутчиков, иногда натыкаясь на небольшие группки выживших. С ними тоже все по классической схеме. Это и добрые самаритянине, и озлобившиеся придурки, и наивные обыватели, пытающиеся вылечить зараженных. Есть даже один зомби-фан (хе-хе), который рассказывает ГГ о разновидностях живых мертвецов, принципах выживания при зомби-апоке и пр. Впрочем, автор скорее выставляет его конченым придурком, откровенно смеется над ним и теми, кто грезит о подобном конце света на специализированных сайтах.

Зомби в книге классические, медленные (fast-mover`ов немного), убиваются только выстрелом в голову. Однозначной причины их появления никто не знает. Озвучивается версия о том, что это вирус, вызванный эпидемией из-за ураганов в Заливе. Зараженная плоть «Зака» быстро разлагается, но инфицированные фактически живы (у них, например, прощупывается пульс).

Объем у книги небольшой, что-то около 300 страниц. Читается она очень быстро, развлекает весьма сносно. В общем, думаю, что поклонникам зомби эта книга понравится, остальным же рекомендовать не буду — слишком уж здесь все однообразно.

P.S. Вторая книга этого цикла — «Apocalypce of the Dead» — в шот-листе Стокера за этот год. Буду читать.

События седьмого по счету романа Кэмпбелла происходят в северной Англии, в городке под названием Мунвэл. Это типичное захолустье, окруженное вересковыми пустошами и давно заброшенными шахтами. Вокруг одной из таких, самой глубокой и древней, жители ежегодно проводят цветочную церемонию: вяжут венки, а после сбрасывают их вниз, в темноту шурфа. Зачем, почему – никто уже и не помнит. Одни говорят, что этот обряд достался им в наследство от кельтских друидов, вторые считают его обыкновенным чудачеством.

Языческим и нечестивым этот обряд зовут с того момента, как в Мунвэл прибывает Гудвин Мэнн, американский христианский фанатик со своей многочисленной паствой. Местные быстро проникаются его пылким проповедями, и город вскоре рядится в одежки строгих пуританских нравов и всеобщего религиозного исступления. Однако ж, это не самое страшное. Древнее Зло™, избавленное стараниями Мэнна от силы защитного обряда, поднимается из глубин шахты, и на Мунвэл опускается саван из темноты и смерти.

Роман «Голодная луна» впервые был опубликован в 1986 году. Критики быстро зачислили его в когорту лучших работ Кэмпбелла, а два года спустя роман даже удостоился Британской премии фэнтези. Он пережил несколько переизданий, последнее из которых намечено в американском издательстве «Самхэйн паблишинг» на январь следующего года.

На русском языке роман вышел в малотиражной (и полулегальной?) серии «Клуб любителей фантастики» в 2010 году в переводе Олега Колесникова. Под одной обложкой ужились «Голодная луна» (Hungry Moon) и «Воплощенный» (Incarnate). Если говорить о «КЛФ», то клуб этот позиционирует себя как наследника советского самиздата и занимается выпуском книг, что были уже переведены (в основном, самим же Колесниковым), но оказались не востребованы крупными издательствами. В самом деле, ну не пропадать же добру? Все книги в серии выполнены в подарочном исполнении: дорогой переплёт, плотная белая бумага, шитый блок и качественная печать. Коллекционер должен остаться доволен.

«Голодная луна» – роман старомодный. Сегодня подобным образом выстроены сюжеты в половине романов ужасов, да и тема луны, надо признаться, затаскана хорроррайтерами в тех же производственных объемах. Это типично кэмпбелловская работа, с уже традиционными для него недостатками и достоинствами.

Впрочем, тут нужно кое-что пояснить.

С одной стороны, в плане сюжетов Кэмпбелл никогда не предлагал ничего нового. Чаще всего они у него вторичны и незамысловаты, более того – скучны и вялы. Вдобавок их сопровождает громоздкий, конденсированный текст, который то и дело распадается на микротемы и все новые и новые функции; нездоровая, почти патологическая обстоятельность, отстраненность. Повсеместная тусклость – болезненная, нарочито бросающаяся в глаза. Бесконечное ощущение страха и тревожной иррациональности, которыми пропитано абсолютно все вокруг. Неудивительно, что для читателя подобная проза – тяжкое испытание.

С другой, Рэмси Кэмпбелл принадлежит к той небольшой группе писателей ужасов, которые действительно знают, как напугать, смутить, заставить нервничать своего читателя. Человек из самой темной части леса, ухмылка тьмы, крадущийся ужас и множество других личин, сверхъестественных и не очень – все это про него, и все правда. Там где одни берут гекатомбами крови и живописным описанием щупальцев очередного монстра, Кэмпбелл давит-душит-пугает атмосферой, её тягостностью и нездоровым дыханием. За счет особенностей своей прозы в том числе.

И «Голодная луна» здесь не исключение. Удовольствие и отдачу от этого романа почувствует лишь тот читатель, который найдет баланс и гармонию между двумя этими сторонами творчества Кэмпбелла. Если хотите, то это плод с толстой и неприглядной коркой (снять которую неимоверно сложно), под которой прячется сладкая мякоть. Терпение и сноровка – и вот он уже очищен.

Адам Нэвилл – молодой, но талантливый британский автор ужасов. Воспитанный, как он сам утверждает, на творчестве М. Р. Джеймса, Рэмси Кэмпбелла, Томаса Лиготти и Роберта Эйкмана, Нэвилл не без успеха им… нет, не подражает – скорее, подыгрывает. Оттого, помимо атрибутов современной литературы ужасов, в его работах встречаются элементы гротеска («Куда приходят ангелы»), эдвардианской мистики, классической истории с привидениями («Флорри»), иррациональности и сюрреализма («Номер 16»). Классические абрисы на новый лад, если хотите. Богатая фантазия, хороший язык, персонажи, которым не требуется суфлер или авторские зуботычины – все это с лихвой компенсирует те небольшие огрехи, что традиционно преследуют начинающих писателей, и Нэвилла в том числе.

Третий (эротические поделки автора в расчет брать не будем) и последний на сегодняшний день роман Нэвилла – «Ритуал» – изначально носил название «Дети Зверя» (Children of the Beast). Частично он был создан еще до того, как у писателя появился издатель, и это обстоятельство в романе отчетливо просматривается. Он как бы делится на две неравные по объему части, абсолютно разные – и по духу, и по участникам, которые предлагают читателю скорее роман-диптих, нежели нечто целое, единообразное. Не случайно ближайшие аналоги романа – это «Ведьма из Блэр» и «Техасская резня бензопилой». Две, казалось бы, далекие друг от друга ипостаси хоррора.

Наиболее сильная и пугающая часть – «блэрская», блуждание четверых друзей по шведскому лесу. Буреломы, болота, смыкающаяся над головой листва, вечная темень, сырость – такой лес сводит с ума и без распятых на деревьях животных и заброшенных бунгало с чучелами. Нэвилл очень хорошо выписывает чувство безысходности, паники и ужаса, которое охватывает заблудившегося человека. Каждый новый день – все хуже; заканчиваются еда, спички, силы. Все начинают искать виноватого, чуть что срываться в драку, вспоминать старые обиды. А тут еще и вся эта чертовщина…

«Оно то проступало из тени, то снова в ней исчезало. Силуэт сидел прямо и неподвижно в дальнем углу чердака, между скатами покатой крыши. Тесную и тусклую комнату заполняла тьма, клубящаяся за границей света факелов. На её фоне он казался хрупким и неясным, однако и этого хватало, чтобы разглядеть пыль и серебристую паутину на старой черной шкуре. В ворсе её сырых волос отражались отблески огней. Один из факелов протянулся к месту, где располагалась фигура. Мутный, песочно-желтый свет высветил небольшую деревянную коробку размером с детскую колыбель. Она походила на гроб, сколоченный из потемневшего от времени дерева. Второй факел, тот, что был у Люка, высветил рога, выраставшие из пустых черных глазниц. Кость была коричневатого цвета, длинной и толстой.

Две тонких, заканчивающиеся копытами ноги выпирали над остальным телом и изгибались под косым углом в коленных суставах. Казалось, копыта уперлись в стены за миг до того, как рогатое существо выпрыгнет наружу.

Черные губы были раздвинуты, обнажая желтые зубы. Все, что было на этой гримасе выше ноздрей, отсырело. Грудь была покрыта маленькими розовыми сосками, окруженными мехом.<…>

Тонкие черные лапы, или руки, поднимались на уровень плеч и скрещивались в локтях. Потемневшие кисти были вывернуты, ладони смотрели в потолок, словно существо прежде держало в руках предмет, нынче отсутствующий...»

Вторая, «техасская» часть резко меняет вектор. Оставшийся в живых протагонист попадает в руки фриковатой pagan-металл-группы, которая наведалась в этот же лес для проведения Ритуала, целью которого является воскрешение древнего скандинавского божества. Им прислуживает местная дряхлая старуха, умеющая вызывать Нечто из леса, которое молодое недоумки ошибочно принимают за бога своих воинственных предков. Они готовят несчастного туриста к жертвоприношению, но, как водится, в последний момент все идет наперекосяк.

Вторая часть получилась несколько небрежной, излишне динамичной и боевитой, но сказать, что она неинтересна, все же нельзя. Нэвилл ничего не забыл, все ружья выстрелили, пусть и без всякого порядка, никаких секретов не осталось. Сам автор говорит, что ему больше нечего было писать о лесе и, чтобы роман состоялся, ему потребовалось сменить декорации. На фоне первой половины книги все это смотрится бледновато, но книгу в целом не портит. Слишком большой задел был сделан первой частью.

В итоге «Ритуал» – почти идеальный образец романа о «странном» лесе. С экивоками Кэмпбеллу и Мейчену, с выпуклыми персонажами и яркой и мрачной визуализацией страха перед неизвестным. Роман, дурманящий читателя запахом отчаяния и безнадеги, мокрой, пропахшей дымом одежды, сырой земли и гниющих листьев.

А еще, где-то совсем рядом, ясно чувствуется вонь грязной, давно немытой шкуры. Знайте же, так пахнет смерть.