Один из ранних рассказов, когда Игорь Росоховатский ещё писал прилично. Но сейчас, когда я перечитал этот рассказ «взрослыми» глазами, я вижу безграмотность на уровне фактографии, что, вообще говоря, было не характерно для начала 60-х годов. Редактора в ту пору безжалостно возвращали рассказы на доработку, а то и просто отказывали в публикации авторам, которые не удосуживались хотя бы заглянуть в энциклопедию или иной справочник. Ведь не так трудно было узнать, что баобабы в Анголе не растут, и хлопковых плантаций там не бывало, просто потому, что климат для хлопка неподходящий. Послал бы автор своего героя не на сбор хлопка, а на уборку сахарного тростника, что изменилось бы? Исчез бы глупый ляп, и только. А покуда имеем рассказ, не имеющий литературных достоинств, с устаревшей фантастической идеей, да ещё и расцвеченный ляпами, свидетельствующими о неграмотности автора.

В моём отзыве нет спойлера, сюжет произведения пересказан автором в первом же абзаце, а дальше идёт внутренний монолог искусственного интеллекта, повествующий, как дошёл он до жизни такой.

Итак... Клятые ымпериалисты решили устроить войну, запустив в нас 1 (одну!!!) ракету с атомной бомбой. На что они при этом рассчитывали -- неясно. Пилотировать ракету поручили одному очень интеллигентному электронному мозгу. Пораскинув умищем, мозг пришёл к выводу, что убивать людей нехорошо, и, развернувшись над Москвой, полетел с этим открытием к своему Создателю (именно так, с заглавной буквы). Очевидно, горючего у него было в избытке. Там он почему-то забыл, что убивать людей нехорошо, и, вломившись в окно создательского кабинета, взорвался, разнеся ымпериалистический ядерный центр вдребезги.

Самое забавное, что чёрный ящик с баллистической ракеты (зачем он ей?!) уцелел во время ядерного взрыва. Его поднял со дна моря другой очень интеллигентный кибернетический механизм, расшифровал ленту, но клятым ымпериалистам её содержание не сообщил, сделав исключение лишь для читателей рассказа.

Очень хотелось бы сделать из прочитанного какой-нибудь вывод, но цензурного вывода не получается.

Помимо того, что рассказ о кибернетических двойниках примитивен, как каменное рубило, он ещё и очень плохо написан. Ведь у Игоря Росоховатского были неплохие рассказы, а тут всё как в яму провалилось. Скучная историйка, а вместо концовки многозначительное: «Во, как оно бывает!» Может это на него соавтор так повлиял?

Рассказ одновременно светлый и щемяще-грустный. Кроме того, это очень японский рассказ. И дело не в том, что у других народов нет праздника любования Луной. Дело в святой убеждённости, пронизывающей каждую строку, что и в современном мегаполисе с его безумным темпом жизни, и даже на Марсе всё равно сохранится традиционная японская семья, и старики будут передавать малышам, пусть не обычаи, которые невозможно сохранить в полном объёме, но традиционное отношение к жизни.

Слабенький рассказ, вполне тривиальный. Тема эта давным давно разработана множеством авторов из разных стран. Даже странно видеть у Сакё Комацу столь несамостоятельную вещь. Обычно такие рассказы-однодневки печатаются в мелких газетах, а на следующий день благополучно забываются. В данном случае этого не произошло. Жаль.

Вот и сбылось предвидение Сакё Комацу, и нет больше никакой фантастики. Вся наша жизнь теперь сплошной канун банкротства. Причём, прошу заметить, обошлись безо всякого дьявола. Дьявол остался в фантастическом рассказе, а банкротство -- вот оно.

Рассказ бесконечно наивен, в нём чётко проглядывает журналистское прошлое Сакё Комацу. Разумеется, такого не может быть, потому что не может быть никогда. Тем не менее, впечатление остаётся, и, значит рассказ получился.

И ещё... замечательная находка переводчика или автора, если перевод адекватен. Это название рассказа: «Покинутые». Поначалу кажется, что речь идёт о покинутых детях, и лишь потом понимаешь, что покинутыми оказались родители, сколько их есть на свете, всё человечество покинуто несостоявшимся будущим. Очень японский рассказ.

Каждый раз, когда у меня под окнами начинают взламывать асфальт (а это делается с унылым постоянством), я вспоминаю этот дивный рассказ. Кто работает, зачем, ради чего? -- спрашивать бесполезно. Ответом будет безличное «копают». Только житель мегаполиса мог написать столь изящный и психологически достоверный рассказ о современном городе.

Как это читалось в семидесятом году! Оказывается, у Гарри Гаррисона есть куча произведений, о которых мы ничего не знаем... Есть какая-то «Крыса из нержавеющей стали», есть «Билл герой Галактики», есть страшная антиутопия «Подвиньтесь! Подвиньтесь!». А «Неукротимая планета», которую мы читали в журнале, на самом деле, лишь первая часть трилогии. Вот бы достать, глянуть хоть краем глаза... Ну, достали, прочли в скверных, переводах убогих переводчиков. И статья Евгения Павловича Брандиса воспринимается теперь как нечто до предела наивное и устаревшее. А как это читалось в семидесятом году!

Как обычно Еремей Парнов, ставший к тому времени штатным написателем предисловий, старательно пересказывает сюжеты включённых в сборник произведений. При этом он с умным видом высказывается о вещах, в которых ничего не понимает, заявляя, например, что Синити Хоси является подражателем, идущим в кильватере американской фантастики.

Михаил Шавшин, пишущий под псевдонимом Роман Караваев, старый фэн, люден, знаток творчества Братьев Стругацких. И роман, им написанный, идёт в кильвателе творчества братьев. Едва ли не каждый поворот сюжета в этом удивительно запутанном романе имеет в своём основании ту или иную мысль, высказанную Стругацкими, но не получившую окончательного развития в их творчестве. Перед нами никоим образом не плагиат и не подражание, перед нами старательный ученик, подбирающий крохи за великими мастерами. То, что Стругацкие разбросали щедро, как приличествует гению, Роман Караваев тщательно собрал, привёл в литературный вид и преподнёс читателю. Лично для меня чтение книги напоминало викторину: вот это -- «Гадкие лебеди», вот это «За миллиард лет до конца света», а это -- надо же! -- «Страна багровых туч«!

Как эту книгу воспримет человек, не способный цитировать Стругацких, наизусть, с любой страницы, мне трудно представить. Я получил от чтения удовольствие, хотя и очень специфического свойства. Теперь слово тем, кто читал книгу не искушённым взглядом знатока, а в простоте душевной.

После того, как Джек Лондон написал «Мексиканца» и «Кусок мяса», читать рассказ Ричарда Матесона попросту неинтересно. Фантастическая идея вместо того, чтобы усиливать впечатление, ослабляет его. Возможно, идея рассказа изначально порочна, а быть может, это происходит оттого, что Ричард Матесон это не Джек Лондон.

1969 год. Раздобыл новую мировскую книжку и, разумеется, начал не с романа неведомого Эндрю, а со статьи Стругацких. Потом с опаской взялся и за роман. Это был шок: неужели в Америке даже авторы второго ряда пишут на таком уровне? Первые сомнения возникли, когда удалось установить, кто скрывается за псевдонимом С.Брежков и С.Витин. Сейчас это общеизвестный факт, а сорок лет назад пришлось проводить настоящее расследование. (Рассказ Моррисона «Мешок» в журнале «Знание — сила» перевод А. и Б. Стругацких; в 10 томе БСФ перевод Брежкова... текст совпадает. С. Брежков -- переводчик Абэ Кобо, А. Стругацкий берёт у японского писателя интервью и при этом говорит, что переводил его).

Потом наступила свобода и попёр на читателя мутный вал ФЛП'шных переводов, причём, в первом ряду этих чудищ топала мадам Нортон, переименованная из Эндрю в Андре. Кошмар! Ужас! Был в этой куче и «точный перевод» «Саргассов», выполненный каким-то рукосуем (листал в распечатке и не знаю, было ли «ЭТО» издано). Но читать это было невозможно. С тех пор не смог дочитать до конца ни одного шедевра мадам Андре.

Не знаю, может быть бабушке Нортон просто не везло с переводчиками, но это лишний раз доказывает, что читаем мы что угодно, но не произведения забугорных писателей. А роман братьев Стругацких, написанный по мотивам «Sargasso of Space», я перечитываю регулярно и всякий раз получаю удовольствие.

Есть ещё один момент, связанный с этой книгой. Посмотрите на её обложку: http://www.fantlab.ru/images/editions/big/23970 и сравните с обложкой другой книги, вышедшей гораздо раньше http://www.fantlab.ru/edition40644 В своё время по этому поводу случился большой скандал.

Не поленитесь, прочитайте этот замечательный очерк! Узнаете массу нового о советской фантастике двадцатых годов, ещё не задавленной сталинской цензурой, фантастике свободной и раскрепощённой. Внимательному читателю будет над чем подумать. А удовольствие от чтения -- это само собой, в качестве бесплатного приложения.

Впервые читал эту книгу в переводах Морозовой и, честно говоря, не впечатлился. Может быть, просто был мал, а быть может, сыграл свою роль синдром обманутых ожиданий. Но затем, уже в студенческие годы мне в руки попал перевод Эмилии Пименовой. Ветхая книжица 1928 года издания вызвала удивительные ассоциации. Сочетание старомодного викторианского быта и безумной, ничуть не устаревшей современности. Книга читается совершенно иными глазами. Хотя, возможно, дело в том, что Эмилия Пименова сама была прекрасной писательницей и сумела более точно передать дух эпохи. В любом случае, вот такой, ретроперевод, сделанный и изданный при жизни писателя, показывает известный роман с новой, неожиданной стороны.

В тысячу первый раз убеждаюсь, что пытаясь оценивать переводные произведения, мы оцениваем работу переводчиков.

А ведь если вдуматься, то и Корней Чуковский, и Юрий Тынянов правы были в своей негативной оценке «Аэлиты». Прав и Виталий Бугров, когда пишет, что в этой книге Алексей Николаевич Толстой мучительно шёл к осознанию новой послереволюционной России. Вот только в 1922 году писатель был ещё в самом начале пути, и ему предстояло набить немало шишек, прежде чем он поднялся до таких вершин, как «Гадюка», «Голубые города» и, тем более, «Пётр Первый». А пока, как бы то ни было обидно любителям фантастики, критика совершенно справедливо раздраконила фантастический роман красного графа.

Объясните мне, люди добрые, зачем писать развёрнутую статью о фильмах человека, признанного «Худшим режиссёром всех времён и народов»? И добро был бы непонятый гений, а то -- непрерывная серия неудачных экранизаций компьютерных игр. Чем тут восхищаться, над чем умиляться, чему учиться? Даже к сведению принимать, не очень есть что. Тем не менее, вот она, статья.

Эту вещь невозможно назвать ужастиком, в ней нет наивного желания напугать читателя, это именно хорор, который страшен по природе своей. Строго отмеренная доза обречённости, внечеловеческое предопределение, которому просто нет дела до отдельной судьбы. Пересказывать такого рода рассказы занятие бесперспективное, можно либо восхищаться рассказом как единым целым, либо анализировать построчно, вникая, как именно автор добивается своей цели. Мой совет читателям: читайте, восхищайтесь рассказом и ужасайтесь тому, что написано.

А я, по неистребимой привычке, проанализирую лишь одно слово в рассказе, которое для меня оказалось ключевым. Рассказ называется «Зелёный палец». Почему? Ведь про людей, обладающей подобной способностью, говорят, что у них «зелёная рука»... И сразу вспоминаются народные сказки, огненный палец Змея Горыныча. Срубил богатырь разом три головы, а змей их подхватил, чиркнул огненным пальцем, и головы назад приросли. Замена руки на палец вызывает, пусть неосознанные, но явные ассоциации с жемчужиной народного гения. Кроме того, рука, это то, чем действуют осознанно. «Мастер глуп, да руки умны», -- говорит пословица. Палец, заменивший всю руку, уводит героя из области осознанных действий, из области свободного выбора в сторону предопределённости, в тёмный мир подсознания. Точно также, дар, которого героиня не просила, становится неподконтрольным и уводит её... куда?

Писатель, который столько вкладывает в единое слово, разумеется, заслуживает самой высокой оценки.

Прикольно. В отзыве так и тянет написать: «Аффтар жжот» и «Ржунемогу», -- это самые подходящие к случаю слова. Перечитывать рассказ, конечно, не буду, но при первом прочтении получил свою дозу хорошего настроения, за что автору спасибо.

Автор предисловия к сборнику «Луна двадцати рук» С Ошеров -- критик и литературовед, приводящий цитаты из специальных литературоведческих трудов, в том числе, написанных на итальянском языке, совершенно не владеет несложным искусством написания предисловий. Ошеров ничего не сообщает ни об одном из представленных в сборнике авторов, даже о таких известных, как Дино Буццати или Итало Кальвино, он не даёт общего обзора итальянской фантастики, и в то же время, старательно пересказывает произведения, которые читатель найдёт под обложкой этой же книги.

Единственный совет, который могу дать человеку, взявшему в руки сборник «Луна двадцати рук»: Не читайте предисловия!

Так ждал этого сборника в застойном 1973 году, так добывал (ведь в продажу мировская «Зарубежка» в ту эпоху просто не поступала), и вот, наконец, заплативши спекулянтам десять номиналов, принёс книгу домой. И что? Внутри либо переиздания, либо рассказы второстепенных авторов в далеко не лучших переводах. И сейчас редко вспоминается этот сборник и ещё реже снимается с полки.

Читал это предисловие в том самом 1966 году, а потом перечитывал каждый раз, когда брался перечитывать сборник Азимова. Статья интересно смотрится и сейчас. В ней есть лишь одна ошибка. Стругацкие пишут: «с 1958 года он не опубликовал ни одного рассказа, ни одной повести». По счастью это не так. Конечно, Азимов стал писать значительно меньше фантастики, нежели в юности, но окончательно фантастики не бросил. Простим братьям эту ошибку и ещё раз перечитаем, что пишут наши лучшие писатели об одном из лучших писателей Америки.

Сборник, в котором впервые российскому читателю представляют рассказы Джеймса Шмица, сборник, в который включена чудесная повесть «Космический госпиталь» и не менее чудесный рассказ «Зверушка Боулдена», не может быть оценен меньше, чем на десятку.

Всё-таки к середине семидесятых годов искусство писать предисловия было полностью утеряно. Проблему контактов с инопланетным разумом Г.Хромов разбирает столь топорно, что становится неловко за автора. Затем он начинает представлять произведения, включённые в сборник, старательно пересказывая их. Зачем, если читатель сейчас сам всё прочитает?

Мой совет: Когда возьмёте в руки превосходный сборник «Дальний полёт», предисловие пролистывайте, не читая.

Это лучший рассказ Людмилы Козинец. Она всегда мечтала быть такой и старалась быть такой. Эти три странички, написанные кровью сердца, воскрешают безвременно ушедшую писательницу в памяти тех, кто её знал, и тех, кто прочитал рассказ, ничего об авторе не зная.

Весьма слабая статья, сугубо перечислительная, без каких-либо обобщений и выводов. К тому же, и варианты живых кораблей перечислены не полностью. Но главным недостатком сочинения для меня является то, что Глеб Елисеев попросту забыл о существовании какой-либо иной фантастики, кроме англо-американской, что, честно гооворя, странно для автора, пишущего на русском языке.

Интереснейший очерк, масса малоизвестных материалов! Настоятельно рекомендую всем, интересующимся историей отечественной фантастики.

Что-то я не пойму основной мысли критика. Получается, что Дмитрий Володихин обещает: «Вот помрёт ваша фантастика, тут я и развернусь, спляшу на костях». А покуда писатели пишут, а читатели читают фантастику, Дмитрий Володихин хороших статей писать не станет.

Очень меня огорчил этот рассказ. Неоправданно долгий зачин с описанием любимого проигрывателя и любимой музыкальной коллекции. Неоправданно долгое псевдонаучное описание всевозможного инопланетного зверья, напоминающее иные страницы «Звёздных дневников», но лишённое лемовского блеска. И лишь на шестой странице, когда треть рассказа уже позади, начинается сюжет. Разумеется, ясно, что герой выкрутится из неприятного положения, к которое попал, в такого рода рассказах персонажи не погибают. Суть в том, насколько изящно он это сделает. Я ожидал, что автор придумает нечто небывалое, ведь недаром же он столько страниц потратил на описание музыкального меморика, но ничего не дождался. Ситуация просто изныла сама собой, а рассказ оказался клоном известного рассказа Дмитрия Биленкина «Проверка на разумность». Но герои Биленкина извлекли из случившегося некий урок, а тут и этого не произошло: персонаж Калугина сбежал, так ничего и не поняв. Печально всё это.

Отвратительное предисловие к великолепному сборнику. Об авторах мы не узнаём практически ничего, ничего не узнаём также и о положении фантастики в скандинавских странах. Исландскую фантастику, в сборнике не представленную, Юрий Кузнецов походя оплёвывает. Зато нам сообщается о «некоторых уступках, вырванных трудящимися у предпринимателей». Это в Швеции-то «некоторые уступки»? Даже в 1971 году так писать было стыдно.

Статья, повествующая о текущем книгоиздательском процессе (дефицит бумаги, переплётных материалов, клея и ниткошвейного оборудования; засилье бездарных ФЛП'шных переводов, некомпетентность новоявленных издателей и многое другое) сейчас давно уже представляет лишь исторический интерес. Тем не менее, забывать о том времени нельзя, и читатель, желающий иметь представление о том времени, когда свободное книгоиздание лишь начинало складываться, несомненно с интересом прочтёт этот документ эпохи.

Несколько странно, что художник работавший так долго и удачно, что заслужил премию Коры, не знает истории этой премии. И ещё одна мысль, которая приходит после прочтения рассказа... -- если человек, потерявший близкого родственника, получает в виде своеобразной страховки непрожитые годы погибшего, то трудно даже представить, какие мерзости начнут твориться в этом мире. Боюсь, что людям будет не до вина из розовых раковин.

Эх, вот эту бы статью, да поместить возле портрета писательницы вместо биографической справки! А так, утонула статья в редком издании, и кто её там найдёт... подумают, что это предисловие и не станут читать. А написано превосходно!

Читал повесть ещё в середине шестидесятых, и понравилась она чрезвычайно. Острый, хорошо продуманный сюжет, живые персонажи, чудесные описания и великолепная концовка. И, разумеется, антицерковная и антирелигиозная направленность, которую я чрезвычайно ценил уже тогда.

Потом книжечка куда-то задевалась, но имя автора я запомнил. Неудивительно, что увидав роман Александра Ломма «Исполин над бездной», я немедленно купил его. Увы, повесть, растянутая до размеров романа, потеряла почти всё своё очарование. Но, всё-таки, книга 1964 года издания существует. Вот ей моя оценка.

Рассказ читается и читается хорошо, хотя, если вдуматься, перед нами обычный памфлет на тему «а у них там негров линчуют». Тем не менее, жёсткий, переусложнённый стиль, который напрочь убивает романы Андрея Измайлова, для рассказа подходит как нельзя лучше. Поток сознания маленького человечка, попавшего в большие жернова... кажется, что он там, в жерновах может сознавать? А ведь может, и автор сумел показать большую боль маленького человека.

Сейчас я бы бросил это произведение на десятой странице, но двадцать лет назад была у меня похвальная привычка дочитывать начатое до конца. И я старательно листал тонкий блин «Роман-газеты», удивляясь, как это можно: перенести Чингиза Айтматова на русскую почву и считать, что написал собственное сочинение. Чисто айтматовский приём: часть действия посвятить жизни зверя, который символизирует неиспорченность и простоту нравов. А уж сцена, когда группа городских бездельников выплясывает вокруг подожжённого дома, сцена, которую кто-то из критиков назвал ключевой, хотя она едва ли не в первой главе... к тому времени я уже пожил на свете и видал, как всё происходит на самом деле.

Бедно, бледно, блёкло. Выучка есть, души заметить не удалось.

Странно было узнать, что это произведение, напрямую пришедшее из XVIII века, написано в 1829 году, то есть, уже в пушкинскую эпоху. Автор прекрасно владеет темой, но не умеет организовать сюжет, весь малороссийский колорит пропадает втуне, так что приходится в конце истории предлагать лексикон, поясняющий иные слова и обычаи. Сюжет как таковой напрочь лишён художественности и не содержит ничего, кроме первого уровня восприятия. Если бы такое было написано на тридцать лет раньше, подобную претензию предъявлять было бы грешно, но во времена Гоголя и Пушкина так писать уже негоже.

Зато сочинение Ореста Сомова вживую доносит к нам гениальную наивность народной легенды, не испорченную литобработкой. Свойственное православию двоеверие органично сочетается с искренней религиозностью. Пожертвовав сюжетом и занимательностью, Орест Сомов показал, может быть, сам того не осознавая, истинный дух народа, чью легенду он пересказывает. Одного этого достаточно, чтобы малоизвестный сочинитель не был забыт.

И всё же, какую оценку ставить рассказу? Оценивать его по современным меркам было бы несправедливо, ведь, как уже сказано, духовно рассказ относится к XVIII веку. Оценивая рассказ я поступил следующим образом: принял за условную десятку фантастику Ивана Андреевича Крылова, а за условную единицу -- фантастические сочинения Сумарокова. Орест Сомов в таком случае, получает шестёрку.

Уже не первый рассказ Татьяны Томах, прочитанный мной. Автор умеет писать, владеет словом, не допускает сюжетных и психологических провалов... а, вот, не поворачивается рука поставить по-настоящему высокую оценку. Беда в том, что прочитанное оказывается глубоко вторичным. Либо автор ещё не нашла своей темы, либо я покуда не прочёл такого рассказа. Что же, как говаривал герой Юрия Никулина: «Будем искать». Не так много среди молодых авторов тех, кто владеет словом и не допускает сюжетных и психологических провалов. Надеюсь, что дождёмся и своей темы, когда Татьяна Томах, подобно своему герою, отыщет дорогу к самой себе.

Эх, так хорошо начиналось, а кончилось стандартной историей, о том, как прыгают с крыши, чтобы в птичку превратиться. Да таких историй -- пруд пруди, а ведь мог бы получиться замечательный рассказ.

Весьма слабое подражание Феликсу Кривину. К тому же, удивляет странный выбор персонажей, о которых написаны миниатюрки. Может быть, просто не всё опубликовано? Или написано не всё, что было задумано? Во всяком случае, не оставляет впечатление, что читаешь черновик.

Едва ли не общая беда авторов, пишущих миниатюры в интернете, -- нудное и мучительное многословие. Историю, которую можно было бы с блеском рассказать на двадцати строчках, Гала Рубинштейн размазывает на четыре страницы, за счёт повторов и кокетливых обращений к читателю. В результате мысль бесповортно теряется, и остаются только пустые слова.

Басня «Мартышка и очки» написана очень давно. Сказка «Винни Пух и все-все-все» написана не так давно, но тоже порядочно времени тому назад. И если перенести сюжет басни в антураж сказки, боюсь, ничего нового и интересного не получится.

Воровать нехорошо. История воробья Пудика написана Алексеем Максимовичем Горьким задолго до того, как Ольга Морозова принялась сочинять историю воробья Шквара. Плюс ко всему, Горький ещё и пишет лучше.

Подобные рассказики могут иметь смысл только если читатель до последней строчки не понимает, что происходит. А когда спойлер заключём в самом названии... читать полторы страницы текста, где игра кота описана сексуальными терминами, просто неинтересно.

Сюжет самого рассказа, а не только того, что сочиняет беловолосый маг, действительно «избитый настолько, что его дальнейшее избиение надо запретить международным соглашением». То, что обычно в эту игру играют не лавкрафтовские маги, а господь бог с дьяволом, ничего не меняет. Единственное изменение в том, что автор пишущий о боге и дьяволе, вынужден писать сам, а Иван Матвеев имеет возможность беззастенчиво драть описания с Лавкрафта.

И ещё... Если редактор закуривает сигару, то стряхивать пепел с сигареты как-то не по правилам.

До чего же это скучно, взять один-единственный, давно истоптанный приём из арсенала постмодернизма и с его помощью тупо переделывать все сказки, что попадутся под руку. А некоторые ещё и по два раза.

Я не буду копировать этот отзыв в отзывы на рассказ Ольги Лукас «Проблемы Золушки», но он подходит туда слово в слово.

Не дай бог подходить к этой побаске с рациональным аршином. Никакой поверки алгеброй она не выдержит. А так прочитать, очень даже милая побаска, безо всякой морали и на любой возраст.

Конечно, сейчас, с высоты нашего завтра, к этому сборнику можно предъявлять претензии, но он был первым в череде знаньевских сборников фантастики, в нём уже явно прослеживается концепция составления такого рода сборников, а публикация таких произведений как «День гнева» Севера Гансовского и «До Эдема» Артура Кларка, не оставляет никаких возможностей поставить альманаху иную оценку, нежели десятку.

Наверное, это был первый образчик биологической фантастики, который мне довелось прочесть. А как это читалось сорок пять лет назад! Одна встреча с бессмертным реликтовым ящером чего стоит! И главное, никто не порывался убить зверя... Сейчас всё устарело; попробовал было перечитать, и не смог. Но в память о юношеском восторге выставляю девятку.

Я могу понять автора: делать ему было нечего, и он маялся, нажимая на кнопочки. А поскольку интернет это большая помойка, то нашлось там местечко и для бессмысленной страшилочки, которая, ну абсолютно ничем не отличается от знаменитой страшилки про гроб на колёсиках. То же самое можно написать про женщину с двухместной коляской или про старика с большим мешком. Знай, перечисляй и чувствуй себя писателем.

Но я не могу понять Макса Фрая, который вытащил это убожество из интернетовской помойки и опубликовал на офсетной бумаге тиражом 4000 экземпляров. Это и есть самое ужасное во всей истории.