|
12 сентября на «Форуме издателей во Львове» будет презентован новый роман Стивена Кинга «Остров Дума» (Duma Key). «ПіК України» печатает выдержки из произведения знаменитого автора мистического хоррора.
В США «Остров Дума» появился в январе, а уже сейчас — в украинском переводе . Россияне это произведение Кинга еще не выпустили. Опередить своих коллег из России украинским издателям удалось благодаря хорошей репутации и деловым связям. Книга выходит в харьковском издательстве Книжный Клуб «Клуб семейного досуга». Перевод осуществил Олександер Красюк, знакомый украинским читателям по авторству книги об Иване- Павле ІІ «Папа и Украина», переводам романов «Полька» Мануэллы Гретковской и «Восхождение Ганнибала» Томаса Гарриса.
В разговоре с «ПіК України» он рассказал, как получил текст романа еще до выхода его в Америке, о мистических историях, связанных с работой над произведением Кинга, и о ситуации с переводами на украинском издательском рынке.
- Александер, Стивен Кинг — очень популярный автор, его произведения — это массовая литература. Интересно узнать твое отношение — как переводчика — к автору, с романом которого ты работал несколько месяцев.
- Кинг меня заинтересовал, когда я впервые прочитал его в оригинале и понял, что это очень классный автор. Это был роман It («Оно»). До того я читал его в переводах, еще при совке, а это была такая редактура, которая убирала все жесткие и шероховатые моменты — и языковые, и идеологические. Тогда я понял, что наши переводы — это так сказать Кинг для детей, некая приключенческая литература. Теперь советская традиция продолжается в российских переводах.
- Кинг — откровенный автор: и в том, что касаетсяпсихологических моментов, и в лексике. Ругательства у него так же часто используются, как и в американских фильмах.
- У Кинга это не просто ругательства, это — языковая характеристика героев. И мне интересно переводить характеры героев разного социального и этнического происхождения. В «Думе» есть один персонаж, который все время использует испанские выражения, но хорошо этот язык он на самом деле не знает, поэтому часто его фразы создают комический эффект.
- Кстати, что такое huevos (словечко, которое часто использует Вайермен, герой, о котором идет речь. — Ред.)?
- Яйца. Еще там есть негритянка, которая говорит на луизианском «французском» диалекте.
- Как ты справлялся с такими специфическими моментами? Ведь для этого нужно быть в контексте истории и лингвистики. Какой бэкграунд помогал тебе это делать?
- Любопытство. Дело в том, что Кинг пишет сугубо для американского читателя и совсем не принимает во внимание иного. Его тексты так жирно пропитаны американскими реалиями, а именно их переводчики часто обходят. Это как если бы наш человек писал: «Купил бородинского хлеба, ножку «Нашей Рябы»...», и весь текст был пересыпан такими понятными только украинцам вещами. У Кинга все абсолютно американское: названия, исторические личности, факты. Эта книга — о художнике, поэтому там много имен и намеков на сюжеты картины неизвестных у нас американских живописцев. Герои романа говорят прямыми цитатами из рок-н-ролльных песен и произведений классиков, например, Шекспира или Эмили Дикинсон, замечательной американской поэтессы ХІХ ст. (кстати, я слышал, что ее любит Оксана Забужко). И если бы я не делал комментарии, то читателю было бы непонятно, что имеется в виду. Конечно, приходилось и цитированные Кингом стихи переводить.
- Да, для перевода нужно хорошо владеть языком, чтобы перевод не был чисто механическим.
- Как говорил кто-то, кажется, из умных немцев, переводить нужно не с языка на язык, а с культуры на культуру.
- Твое знание американской культуры, если мы сейчас говорим о переводе американского автора, на чем базировалось?
- Сначала была американская музыка. Потом — в целом культура. У нас вообще детское восприятие Америки, а она — как планета. Вроде бы такие же люди там живут, но живут несколько быстрее. Они на себе проверяют вещи, которые потом в любом случае распространяются на весь мир. То есть, к ним будущее приходит раньше. Америка — очень трудолюбивая страна, где вообще не существует понятие халтура. Символично, что когда еще не было Декларации Независимости, они уже основали национальное патентное бюро.
- «Остров Дума» появился в украинском переводе довольно быстро, ведь в Америке он вышел в начале этого года. Русского перевода еще нет, так ведь?
- Нет, вроде бы будет зимой.
- То есть вырисовывается такая тенденция, что украинские издательства идут на опережение.
- Это логично, даже с точки зрения маркетинга. «Книжный Клуб» — это издательство с международной репутацией и серьезными связями, покупающее авторские права напрямую. На перевод мне книжку дали еще до того, как она официально вышла в США. И у нас «Остров Дума» выйдет достаточно скоро, уже в этом месяце. Хотя мой перевод был готов еще два месяца назад. Но в планах издательства — много книг. Кстати, с этим романом Кинга я начал работать, когда еще заканчивал переводить на русский мистические «Двенадцать обручей» Юрия Андруховича. Интересно бывало переключаться. Кстати, «Обручи» на русском уже есть в книжных магазинах.
- А у тебя что-нибудь странное, связанное с этими мистическими произведениями, случалось?
- Было. Сразу, как только закончил перевод Кинга, где он упоминает регионального флоридского писателя Карла Хаяссена, а также многих американских художников. Захожу я в мой любимый букинистический магазинчик с иностранной литературой, и вдруг вижу там монографию «История американской живописи» и роман Хаяссена. Купил. Такие случаи нельзя игнорировать!
- Существует мнение, что украинские переводы опаздывают, поскольку работа длится дольше, чтобы перевод был качественнее, в то время как российские переводчики работают не на качество, а на скорость. Почему, по твоему, в Украине так мало переводной литературы?
- Потому что она дороже, ведь нужно покупать права. В Советском Союзе, который не был членом соглашения по авторским правам, что хотели, то и переводили. До 1973 года тексты переводились без всякого контроля. Автор мог получить свои роялти, но не имел право их вывезти, поэтому иностранные писатели тратили гонорары в СССР, устраивая шумные пирушки. А теперь в России много даров природы — нефтегазовых денег. Там все мощнее — кинематография, издательские дома, наконец, обширный читательский рынок — собственный и бывших колоний. Там есть замечательные переводчики. Просто на массовую литературу бросают «быстрых» дешевых переводчиков.
Не стоит мерить одной линейкой Украину и Россию. Украина не будет идти по следам России. Все равно у нас не будет такой массы переводов как в России. И не потому, что не хватит ресурсов, а потому, что много иностранных текстов, давно переведенных на русский, уже стали частью русскоязычной культуры, хотя теперь они неактуальны. Нам нет смысла возвращаться ко многим авторам, которые были популярны в ХIХ-ХХ веках.
- Какова сейчас ситуация с молодым поколением переводчиков? Ведь украинская переводческая школа, по традиции, сильна: мы хорошо помним уже легендарных Лукаша, Качура, Бажана, Рыльского, Павлычко, Перепадю.
- Есть хорошие молодые. Например, Софийка Андрухович, которая перевела «Европейку» Гретковской. Или тот же Илья Стронговский, переводчик Чака Палагнюка. Много интересных молодых переводчиков работает. Вот только у нас ситуация, как в той поговорке: «вміли готувати, та не вміли подавати». Мы не можем увидеть целостную картину. Нет такой газеты или сайта, где освещался бы весь книжный рынок Украины, хотя бы как когда-то в «Книжник- review» было. У нас ведь в регионах тоже выходят интересные книги.
- Еще хотела бы вернуться к вопросу о ненормативной лексике в романе «Остров Дума». Почему переводы американских ругательств так режут слух, по крайней мере, в фильмах. Потому что, как говорят, украинская нация — целомудренная или просто переводы неадекватные?
- Ну, украинская культура более традиционна. Но, с другой стороны, что такое ненормативная лексика? Это запрещенные слова, официального списка которых нигде не существует. Это своего рода сакральные выражения, их используют в крайних случаях.
Слово fuck впервые громко прозвучало на фестивале в Вудстоке в 1969 году. Был такой певец — Кантри Джо Макдоналд, он там вышел на сцену и перед полумиллионной толпой говорит, есть, мол, такое запрещенное слово, мы его сейчас десакрализируем, и предложил выкрикнуть его по буквам. В результате они скандировали и вышло «Fuck the war!», то есть «Нахер войну!». Тогда в Америке было мощное движение против войны во Вьетнаме. Был снят документальный фильм «Вудсток» (кстати, помощником режиссера на нем работал Мартин Скорсезе), фильм презентовали в Каннах, а потом демонстрировали по всему миру. С того момента это слово начали использовать, и ненормативная лексика понемногу потеряла свою убийственную мощь. Кроме того, замечу, что в корректном общении такую лексику никто нигде не использует, ее употребляют в определенных ситуациях.
- В твоем переводе я встретила в частности слова «блядь», «срані картини» и, что меня больше всего позабавило, новообразование «гівнообісцяне щурисько».
- В данном случае — это слова персонажей. Там все держится на том, что герой пережил тяжелую травму: ему оторвало руку, изувечило голову и ногу. Он выжил, но подвержен приступам болезни Туретта, есть такой синдром грубой брани. На острове Дума знакомятся друг с другом люди, пережившие очень похожие травмы. И эти матерные слова — они словно код, по которому герои узнают друг друга, ими передается важная для сюжета информация.
- Раскрывает ли автор в конце главный вопрос — что двигало рукой художника, писавшего картины, которые влияли на жизнь людей?
Кинг называет имя морского существа, которое навевает художнику убийственные картины, но истинную его природу он не знает сам.
|
цитировать
Тем более ТБ понравилась.
ждем новыйх вещей... правда книги его дорогие... 
последнююю тоненькую Блейз все руки не доходят купить... 