Закончила этой ночью один давний перевод, заброшенный в 2018 после первого переведенного абзаца
Для этого текста есть изданная версия, (вполне читабельная, но я нашла 2 смысловых), Б. Жужунава,
Признаюсь, моя версия не совсем попала в стиль Брауна (он не архаичный совсем и не такой пафосный), но вроде вышло симпатично. Оригинал прилагаю, вдруг кому интересно будет посравнивать
Отпустительная молитва*
Наш король, сеньор мой, в последнее время пал духом.
Оно понятно и простительно: война была долгой и трудной, теперь мы только жалкая горстка. И всё-таки хотелось бы видеть его прежним. Мы соболезнуем ему, он потерял свою королеву, которую мы тоже любили, но!.. с ней погибла и королева Чёрных, так что эта утрата не означает утраты надежды. Однако король наш, вместо того, чтобы быть нам несокрушимой твердыней, улыбается через силу, и его ободрения отдают фальшью, ибо в голосе его проскакивают нотки унынья и страха. Но всё равно мы любим его и умираем за него, один за другим.
Один за другим мы умираем за него на этом горестном, политом кровью поле, истоптанном конями в грязное месиво, пока они были живы. Нынче мертвы и наши, и вражеские. Придет ли этой бойне конец? Достанется ли кому победа?
Мы можем лишь хранить веру, не позволяя себе впадать в опасное инакомыслие и презрительное неверие в наши светлые идеалы, как то произошло с моим бедным приятелем офицером Тибо.
— Воюем, гибнем — но за что? Не знаем сами мы того, — шепнул он мне однажды, когда мы бок о бок защищали нашего короля, а на дальнем конце поля бушевала битва.
То было лишь началом его неразумия. Он оставил веру в Бога и пришел к вере в богов — богов, что играют нами и не видят в нас личностей. Хуже того, возомнил, что наши ходы в их игре вовсе не наши, что мы лишь марионетки и сражаемся на бессмысленной войне. Но самое скверное (и совершенно нелепое!) его измышление в том, что Белые не обязательно суть добро, а Черные — суть зло, и для Мироздания не важно, кто выиграет.
Разумеется, он доверил свою крамолу лишь мне одному, и то шепотом. Знал, что офицеру не подобают такие речи. Верный долгу, он бился отважно. Да и умер отважно в тот самый день, сброшенный ударом копья наземь и затоптанный конем Черных. Я за Тибо молюсь. Господи, прими его душу и упокой в мире, ибо не ведал он, что говорил.
Без веры мы ничто. И как Тибо мог так заблуждаться, полагая обратное? Белые обязаны выиграть. Лишь их победа нас и спасет. Без победы, наши товарищи, павшие на этом обагренном потоками крови поле, не пожалевшие жизни своей ради жизней наших, погибли напрасно. Et tu, Тибо**.
Ты был не прав, так не прав! Бог есть, и этот Бог столь велик, что простит в милости своей твою ересь, ибо в тебе не было зла, только сомнения... сомнения — проступок, но не зло.
Без веры мы ...
Ага, что-то происходит! Наша ладья, расположенная в начале боя по левую руку от королевы, перемахнула к злому Черному королю, врагу нашему. Нечестивый под угрозой, не может сбежать. Мы победили! Мы победили!
Голос в небесах спокойно говорит:
— Шах и мат.
Мы победили! Война, это израненное ею, постылое поле были не напрасны. А ты, Тибо, не прав, так не...
Ого, что происходит? Сама земля, само поле сражения вдруг накренились, и мы соскальзываем, Белые и Черные без разбора....
...в чудовищную коробку, и тут до меня доходит: да это же братская могила, где уже лежат мертвые!..
ТАК НЕЧЕСТНО, МЫ ПОБЕДИЛИ! ГОСПОДИ, НЕУЖТО ТИБО БЫЛ ПРАВ? ТАК НЕЧЕСТНО, МЫ ПОБЕДИЛИ!
Король, мой сеньор, тоже скользит по квадратам...
ТАК НЕЧЕСТНО, НЕПРАВИЛЬНО, НЕ...
______________________________________________________ __________________
* Оригинальное название “Resessional”. Resessional — гимн, который поется во время "recession", торжественного выхода священнослужителей в конце службы. В русскоязычной терминологии ближайший аналог «отпуст» — благословение молящихся на выход из храма по окончании богослужения. Также “Resessional” – это название самого известного стихотворения Р. Киплинга, в котором затрагивается тема созвучная теме этой миниатюры.
** Et tu, Brute? (с лат. — «И ты, Брут?») — по легенде, последние слова Юлия Цезаря, обращённые к своему убийце — Марку Юнию Бруту.
RECESSIONAL
Fredric Brown
The King my liege lord is a discouraged man.
We understand and do not blame him, for the war has been long and bitter and there are so pathetically few of us left, yet we wish that it were not so. We sympathize with him for having lost his Queen, and we too all loved her—but since the Queen of the Blacks died with her, her loss does not mean the loss of the war. Yet our King, he who should be a tower of strength, smiles weakly and his words of attempted encouragement to us ring false in our ears because we hear in his voice the undertones of fear and defeat. Yet we love him and we die for him, one by one.
One by one we die in his defense, here upon this blooded bitter field, churned muddy by the horses of the Knights while they lived; they are dead now, both ours and the Black ones—and will there be an end, a victory?
We can only have faith, and never become cynics and heretics, like my poor fellow Bishop Tibault. “We fight and die; we know not why,” he once whispered to me, earlier in the war at a time when we stood side by side defending our King while the battle raged in a far corner of the field.
But that was only the beginning of his heresy. He had stopped believing in a God and had come to believe in gods, gods who play a game with us and care nothing for us as persons. Worse, he believed that our moves are not our own, that we are but puppets fighting in a useless war. Still worse—and how absurd!—that White is not necessarily good and Black is not necessarily evil, that on the cosmic scale it does not matter who wins the war!
Of course it was only to me, and only in whispers, that he said these things. He knew his duties as a bishop. He fought bravely. And died bravely, that very day, impaled upon the lance of a Black Knight. I prayed for him: _God, rest his soul and grant him peace; he meant not what he said._
Without faith we are nothing. How could Tibault have been so wrong? White must win. Victory is the only thing that can save us. Without victory our companions who have died, those who here upon this embattled field have given their lives that we may live, shall have died in vain. _Et tu_, Tibault.
And you were wrong, so wrong. There is a God, and so great a God that He will forgive your heresy, because there was no evil in you, Tibault, except as doubt—no, doubt is error but it is not evil.
Without faith we are noth—
But something is happening! Our Rook, he who was on the Queen’s side of the field in the Beginning, swoops toward the evil Black King, our enemy. The villainous one is under attack—and cannot escape. We have won! We have won!
A voice in the sky says calmly, “Checkmate.”
We have won! The war, this bitter stricken field, was not in vain. Tibault, you were wrong, you were—
But what is happening now? The very Earth tilts; one. side of the battlefield rises and we are sliding—White and Black alike—into—
—into a monstrous box and I see that it is a mass coffin in which already lie dead—
IT IS NOT FAIR; WE WON! GOD, WAS TIBAULT
RIGHT? IT IS NOT JUST; WE WON!
_The King, my liege lord, is sliding too across the squares—_
IT IS NOT JUST; IT IS NOT RIGHT; IT IS NOT…