Роберт Силверберг
Уготовленное место
The Nature of the Place, 1963
Мы живём ради завтра.
В возрасте двадцати лет Пол Дирборн впервые осознал, что в конечном счёте попадёт в ад. Он переживал по этому поводу, но недолго.
В возрасте сорока лет мысль об отправке в ад ему определённо нравилась. В конце концов, рай казался таким скучным местом.
Но к шестидесяти годам ему снова стало немного не по себе.
— Не то чтобы я этого боялся, — сказал он как-то вечером, выпив лишнюю порцию пива.
Невысокий мужчина в потрёпанном костюме, стоявший у стойки рядом, только улыбнулся.
— Я совсем не боюсь, — твёрдо повторил Пол. — Просто мне не по себе.
— А с чего ты уверен, что попадёшь туда? — поинтересовался потрёпанный.
— О, я никогда в этом не сомневался, — ответил Пол. — И, заметь, я не огорчён. У меня была довольно приятная жизнь, — заявил он немного натянуто, — и я готов заплатить. Я не собираюсь жаловаться. Ещё пива?
— Не возражаю, — сказал собеседник.
Пол подал знак бармену.
— Я знаю, куда отправлюсь, — продолжил Дирборн. — Но эта чёртова неопределённость меня беспокоит. Если бы я только знал, что это за место...
Глаза маленького человечка вспыхнули.
— Поверь, парень, там жарко и пахнет серой, и грешники жарятся в геенне огненной, а в самом центре — сам старый дьявол, восседающий на троне, с острыми, как мечи, рогами и развевающимся хвостом. Щёлк-щёлк, как у кошки.
Пол снисходительно усмехнулся.
— О, нет, на это я не куплюсь. Прямо как на уроках воскресной школы в 1919 году. Адское пламя и сера меня не убеждают.
Собеседник пожал плечами.
— Ну, если ты хочешь чего-то персонального...
— В том-то и дело, — сказал Пол, хлопнув ладонью по стойке. — Ад — очень личная штука.
Его собеседник погрузился в молчание, разглядывая мутным взором пену на дне пивного бокала. Пол выпил ещё, потом взглянул на часы и решил, что пора отправляться домой. Положил на стойку купюру и неторопливо вышел.
«Я получу по заслугам», — твёрдо сказал он себе.
Дирборн направился к автобусной остановке. Ночь была холодной, ветер пронизывал до костей. Он устал. Жил он теперь один: последняя жена умерла, дети отдалились. Мало друзей. Много врагов.
Завернув за угол, Пол остановился, тяжело дыша.
«Моё сердце. Не так уж много времени мне осталось».
Окинул мысленным взором прошедшие шестьдесят лет. Предательства, разочарования, грехи, похмелье. Кое-какие деньги у него водились, и с некоторой точки зрения он был человеком успешным. Но жизнь не была увеселительной прогулкой. Непростая и страшная, полная сомнений и головной боли, с моментами полного отчаяния, а зачастую и бессильной ярости.
Он понял, что почти рад грядущему завершению пути. Пол осознал, что жизнь на самом деле была борьбой, не стоившей этаких усилий. Шестьдесят лет пыток. Впереди, в паре домов, стоял автобус, и если Дирборн его пропустит, то проторчит минут двадцать на холоде.
«Вроде ерунда? Да, но помножь это на миллион обид и увечий за все годы», — нахмурившись, он побежал.
И споткнулся, когда ледяная рука крепко сжала сердце. Тротуар прыгнул ему навстречу, и он понял — смерть. Какое-то мгновение Пол боролся, но затем расслабился и на него обрушилась чернота. Он почувствовал благодарность, что все наконец закончилось, и укол любопытства — а что же будет дальше?
Спустя целую вечность он снова открыл глаза и огляделся. И в этот краткий миг, прежде чем Лета затуманила его взор, он понял, где находится Ад, осознал уготовленное ему место и на какие вечные муки он был приговорён. Пол Дирборн взвыл, скорее от отчаяния, чем от боли, когда рука доктора крепко шлёпнула его по заду, и воздух с шумом вырвался из лёгких.
цитировать
