"В каждой жизни есть по крайней мере один интересный сюжет» — под таким девизом проходили заседания Литературного Клуба, с одного из которых начинается повесть Александра Козачинского «Зелёный фургон».
Прочитав повесть, я в первый момент восприняла ее как талантливо написанную советскую агитку. Сюжет увлек, но показался маловероятным, уж слишком сказочно сложилась судьба бандита Красавчика, для которого наказание стало благом и фундаментом успешной, состоявшейся жизни. «Так не бывает», — скривил губы мой внутренний цензор. И был не прав.
Как оказалось, повесть «Зеленый фургон» автобиографична. В ее основе — реальные события из жизни Александра Козачинского, еще более
«Зеленый фургон» — произведение в большей мере приключенческое, чем детективное. В нем дается общая панорама противостояния хиленького уголовного розыска и масштабного криминального сектора одесщины, развившегося на фоне безвластия, разрухи, неустроенности, куда вливались самые разные люди — и жестокие убийцы типа Червня, и оказавшиеся не у дел парни типа Красавчика, искавшие способ выжить и занимавшие свою воровскую нишу. Первые ловили вторых по большей части случайно, советский уголовный розыск еще только начинал свое становление.
В местечке Севериновка Одесского уезда уголовный розыск состоял из трех человек: начальника районного уголовного розыска — вчерашнего гимназиста восемнадцатилетнего Владимира, младшего милиционера местного жителя Грищенко и пожилого типографского рабочего Виктора Прокофьевича. Такие вот кадры. И на весь район. Можно улыбнуться, как не раз улыбается Автор, описывая приключения героев. Но кого-то ловили, кого-то задерживали, и потихоньку закладывали основы тех методов, которые сегодня преподаются студентам соответствующих вузов по дисциплине оперативно-розыскная деятельность.
Каждый герой в этом плане индивидуален.
Владимир — теоретик. Он мастерски составлял всевозможные акты и протоколы, в которых «иногда содержалось несколько версий относительно виновников и мотивов убийства, и каждая из этих версий была разработана настолько блестяще, что следствие заходило в тупик, так как ни одной из них нельзя было отдать предпочтения». Он штудировал учебники судебной медицины, основ химии и дактилоскопии и со всем старанием пытался планировать милицейские операции.
Грищенко обладал феноменальной наблюдательностью и памятью на детали и даже запахи. Применительно к зеленому фургону он запомнил столько примет, что, когда фургон был обнаружен, Владимир испытал затруднения с идентификацией, перескакивая с одной приметы на другую.
А умудренный жизнью Виктор Прокофьевич считал самым важным работу с населением. Он разъезжал «по комитетам незаможников, деревенским ячейкам комсомола, всеобучам, делал доклады в волостных ревкомах и тихо и незаметно, без шума и стрельбы, изрядно почистил за месяц несколько деревень вокруг Севериновки. ... Он обнаружил преступников там, где Володе никогда не пришло бы в голову их искать: в самой севериновской раймилиции».
Так закладывались основы метода милицейского (или полицейского) сыска, за которыми мы с интересом наблюдаем в романах Андрея Кивинова, Николая Леонова, Александры Марининой и других современных детективщиков «милицейской» волны.
На мой взгляд, в этом плане «Зеленый фургон» стал одной из первых ласточек советского милицейского детектива, который еще не выделился из литературы приключений, но уже виден в ее составе.
цитировать
свернуть ветку
