«Приговор» — серия очень этических рассуждений на тему «ах, зачем я на свет появился». Этика, прикрывающаяся маской логики, из-за которой все равно уши ФМ на полметра торчат) Чем-то неуловимо напоминает «Записки из подполья», хотя если там герой был отвратителен, то здесь скорее просто жалок. Логика, натурально, никуда не годится.
«Роман в девяти письмах» — довольно забавный, хоть и путанный, «анекдот» из помещичьей жизни. Кто кого одновременно перехитрит и обойдет в расшаркиваниях. Надо было внимательнее читать, как там зовут главных героев, а то я к середине их попутала, что несколько испортило эффект концовки.
«Чужая жена и муж под кроватью» — еще один житейский «анекдот», которые так любит живописать ФМ. Нагромождение бестолково мечущихся глуповатых и не особо привлекательных героев, волею дикого случая попадающих в странные ситуации. Начало, имхо, чрезмерно затянутое с этими бесконечными диалогами, а вот эпизод под кроватью и дальше дивен, определенно.
Забавно, вообще, талант ФМ проявляется, похоже, аккурат по выражению — в первый раз как трагедия, во второй как фарс. Потому что и в слезно-трагических, и в издевательски-комических вещах у него герои ведут себя в целом одинаково. Чрезмерно экзальтированно, подозрительно, много бегают и шумят, много мнутся и в целом совершенно неадекватны. Сдается мне, любую трагическую вещь ФМ вполне можно переписать в его же «комическом» стиле, и наоборот. Например, из «Преступления и наказания» вышел бы прекрасный трагифарс.
Усматриваю в этом отличную способность разбираться в человеческой психологии во всех ее проявлениях и смотреть на нее со всех точек зрения — и «жертвы», и «наблюдателя».
«Маленький герой» — очень эмоциональная вещь, по-достоевски эмоциональная, не говоря уж о том, что герой — одиннадцатилетний мальчик. Вообще мне очень интересно, что сказал бы доктор Фрейд о подобных историях у ФМ — об этом и о «Неточке Незвановой», например. 10-11-летние дети без памяти влюбляются в сверстников и взрослых, целуют им руки, бьются в истерике и периодически «делаются больны» на нервной почве. Сдается мне, вот где доктор порылся) Меня в этом плане всегда как-то очень смущал возраст, потому что 10 — это еще время, когда откровенно рано. В 13-14 уже можно понять, гормональные бури, нормальное развитие человека, в общем, я помню себя в 14 лет, но в 14 все подобные эмоции и интересы имеют уже более четкую сексуальную направленность, даже в подавленном и несознаваемом виде. А вот в 10 — не знаю, меня кроме игр и школы ничего не интересовало, кажется. А у ФМ с одной стороны герои ведут себя как подростки в период тягчайших гормональных бурь, помноженных на невроз, а с другой, им 10 лет, и это как-то обескураживает.
В рассказе маленький мальчик «влюблен» в некую прекрасную даму, ходит за ней хвостом и случайно становится свидетелем ее прощания с любовником. А потом оказывает ей втихомолку важную услугу, за что получает поцелуй. Если смотреть с позиции взрослого человека, совершенно банальная ситуация. Но повествование ведется от лица мальчика, и у него каждое мелкое событие — драма всей жизни.
Слегка ошарашила еще концовка, после того самого поцелуя. Да, я знаю, что я испорченная и достойна побивания камнями, и что человек, любящий ФМ, вообще не должен даже на секунду помыслить такое, но... «И вдруг грудь моя заколебалась, заныла, словно от чего-то пронзившего ее, и слезы, сладкие слезы брызнули из глаз моих. Я закрыл руками лицо и, весь трепеща, как былинка, невозбранно отдался первому сознанию и откровению сердца, первому, еще неясному прозрению природы моей... Первое детство мое кончилось с этим мгновением...» э-э, чему он там отдался? 
Каждый может понимать в меру своей испорченности, в общем.
«Двойник» Вполне себе представляю, что можно читать что-то до глубокой ночи, когда уже глаза закрываются, просто потому, что интересно узнать, чем там кончится. Но вот чтобы Достоевского :) А вышло именно так, и мне кажется, дело в том, что ФМ очень ловко всю повесть балансировал на грани реальности и нереальности происходящего. Не знаю, может, конечно, я одна купилась. Но все злобные проделки и мелкие пакости «двойника» нашего героя выглядели настолько натуральными, естественными и вообще достоевскими, что мне поначалу и в голову не приходило усомниться в его существовании. Хотя с точки зрения логики, конечно, надо бы.
Ситуация, в целом, проста. «Маленький человек», чиновник «самого среднего звена» после большого публичного конфуза внезапно встречает на улице полного своего двойника, как физически, так и по имени. Потом выясняется, что двойник служит в том же присутствии, что и он. А дальше начинают происходить странности — этот злобный двойник начинает по мелочи изводить и третировать героя, причем не лично, а через третьих лиц. Отбивает у него симпатии ценных для него людей, выставляет его на посмешище, обманывает по мелочи в деньгах (заставляя героя платить за съеденное им в ресторане) и тд. В общем, ведет себя совершенно невыносимо, а герой расхлебывает. В принципе, я могу много подобных ситуаций представить и даже вспомнить, где ничуть не двойники, а просто посторонние недоброжелатели вели себя с другими людьми совершенно так же — не вступая в открытые конфронтации, а гадя по мелочи. И каждая такая ситуация имеет невыносимый привкус унизительности — никто не умеет передать подобные ощущения, смесь стыда и замешательства, так, как ФМ. Вообще каждый раз, как его читаю, вспоминаю свой детский-подростковый возраст — вот тогда я эти события ощущала и воспринимала примерно так же остро как раз, а потом выросла, «заматерела» и перестала принимать все так близко к сердцу. Но воспоминания остались, и ФМ отлично давит на старые мозоли.
В целом повесть очень не то чтобы фрейдистская, а просто из серии психологических отклонений. Герой не в состоянии признать, что он сам по себе ничтожество, никто его не любит, потому что он того не заслуживает. Нет, что вы, я то хороший, а все негативное отношение ко мне — это происки «врагов». И тут же изобретается персонификация врага — некое зловредное второе я, которое под моей же личиной специально делает все мне во вред. А я не виноват! Все мои неудачи происходят исключительно из внешних источников, само собой. Вычитала в критике, что сам ФМ называл двойника, этого мелкого беса, своим «главным подпольным типом». Подумалось, что если хорошо покопаться, можно, наверное, найти следы подобного двойничества, того же героя, только вывернутого наизнанку, и в других романах ФМ (Мышкин и Рогожин, скажем, или Раскольников и Свидригайлов).
Сама идея воображаемого зловредного двойника, созданного психическим расстройством, очень страшная вообще. Говорят, что на некоторые реальные психические расстройства это очень похоже.
цитировать
свернуть ветку