Кристина Россетти «Базар гоблинов»

Самое известное произведение английской поэтессы Кристины Россетти — поэма «Goblin Market» 1862 года — постоянно упоминается в различных перечнях и списках жанра, для которого очень сложно подобрать адекватное название. Чаще всего его называют «дотолкиновским фэнтези», подразумевая под ним все произведения XIX-начала XX веков, в которых присутствуют элементы сказочности, народного фольклора, мифологии и эпического творчества, или действие которых происходит в вымышленных мирах, «за пределами ведомых нам полей». Произведений, о которых издатели и читатели вспомнили спустя десятилетия забвения, стоило только «Властелину Колец» начать своё триумфальное шествие по миру, вдохнув новую жизнь в жанр фэнтези. Самому мне этот термин не очень по душе, но за неимением термина лучшего отнесём «Базар гоблинов» именно к «дотолкиновскому фэнтези» (хотя поэму можно назвать и выдающимся образцом викторианской поэзии, да и о том, что сама Россетти входила в знаменитое Братство Прерафаэлитов тоже забывать не стоит).

Про саму поэму много слышал, где-то на просторах сети несколько лет назад встречал краткие пересказы сюжета, неоднократно рассматривал знаменитые иллюстрации Артура Рэкхэма к ней и более позднюю графическую адаптацию Джона Болтона, но отчего-то был уверен, что адекватных переводов этой поэмы на русский язык не существует. Наверное, слишком привык доверять базе любимого Фантлаба =))) Но ошибаться иногда тоже бывает приятно — каково же было моё удивление, когда выяснилось, что поэма давно переведена на великий и могучий! Не могу ничего сказать насчёт точности существующих переводов (которых я нашёл как минимум три) — не обучен я языкам басурманским — но лично мне больше всего понравился вариант Бориса Ривкина, который я по мере необходимости и буду цитировать.

Сюжет поэмы, на первый взгляд, достаточно прост. Две сестры, Лиззи и Лаура (в цитируемом переводе ставшие Лизой и Лорой, но это не суть важно), слышат крики гоблинов, которые пытаются продать различные фрукты и ягоды, и соблазняют хотя бы попробовать их. Более рассудительная Лиззи понимает, что это смертельно опасно, и предостерегает сестру от попыток сделать это:

Две сестрицы, две подружки

Прижимаются друг к дружке.

Вытянуты губки –

Чуткие голубки,

Щеки пылают,

Дух замирает.

«Ляг поближе! – шепчет Лора, –

Верно, гоблины страшны?

Нам их фрукты не нужны:

Что там пьют кривые корни

В их саду из глубины?»

Но Лаура-Лора не слушает предостережений сестры, пробует гоблинские подношения, расплатившись с ними всего одним локоном золотых волос, после чего впадает в состояние, которое проще всего охарактеризовать понятным, наверное, любому современному человеку словом «ломка». Но всё оказывается не так просто — гоблинов Лаура больше не видит, хотя и готова пойти на всё, лишь бы ещё раз отведать чудесный вкус гоблинских даров. Со временем ей становится совсем плохо, и сестра Лиззи, понимающая, что другого выхода спасти Лору нет, решается встретиться с гоблинами сама и добыть для умирающей сестры заветных фруктов...

Дальше спойлерить не буду, скажу только, что финал у поэмы — счастливый.

Разумеется, каждый волен углядеть в поэме что-то своё. Для одних «Базар гоблинов» — это история о силе сестринской любви и готовности рискнуть собой ради близкого, и с этим сложно поспорить. Для других — символ пагубного пристрастия к наркотикам, и такая трактовка вполне уместна, если принять во внимание, что в год написания поэмы жена брата Кристины, Лиззи Сиддал, долго страдала от депрессии после неудачной беременности и умерла от передозировки лауданумом (спасибо за информацию об этом факте, представленную в аннотации, лаборанту M.Richter!). Кто-то склонен видеть в поэме подавляемую чувственность и тонкий эротизм. Как писал, к примеру, знаменитый художник-иллюстратор Чарльз Весс, «чтобы увидеть скрытые смыслы в этой чарующей поэме, внимательному читателю достаточно лишь задуматься о некоторых строках:

«Как ты, Лора? Заждалась?

Расцелуй меня тотчас! <…>

Я – как яблочный пирог:

Мякоть сладкая и сок

С шеи капают, со щек!

Это все от гоблинов,

Хоть и не по-доброму.

Ну, целуй скорей меня,

Ешь меня и пей меня!»

И на протяжении многих лет этот тонкий эротический подтекст вдохновлял иллюстраторов поэмы» (сам Чарльз Весс, кстати, тоже не остался в стороне — его иллюстрацию к поэме можно увидеть в антологии «Сборщик душ», которая у нас издавалась).

Ну, а в последние десятилетия, разумеется (и — к сожалению), не обошлось и без модных нынче тенденций... По данному вопросу, по моему скромному мнению, лучше чем некто occuserpens в своём ЖЖ не выскажешься, поэтому позвольте его слова здесь процитировать:

«Как обычно, гендерные горе-теоретики не могут обойтись без гомосексуальной интерпретации. С этой точки зрения, Лаура и Лиззи — не просто любящие сестры, они испытывают друг к другу подавленное лесбийское влечение. Этот феминистский тролломусор я оставляю на совести его производителей и потребителей».

Как воспринимать эту поэму — решать каждому конкретному читателю, для этого её просто нужно прочитать. Но не стоит пугаться словосочетания «викторианская поэзия» — чтения там минут на 15-20, а написана поэма лёгким и понятным слогом.

Я же склонен видеть в «Базаре гоблинов», прежде всего, замечательный образец литературного произведения, которому уже стало тесно в жанровых рамках. Произведения, которое, безусловно, опирается на фольклорные мотивы, но переосмысливает, интерпретирует их, пытается взглянуть на них под новым углом. Произведения, в котором фантастическое допущение является не просто бессмысленным украшательством или данью моде, но становится сюжетообразующим фактором.

А ещё — это действительно поэма о могучей силе сестринской любви:

Потом, взяв за руки детей,

Притянет их к груди своей:

«Мороз ли, буря ли, жара –

Нет лучше друга, чем сестра,

С ней весело шагать.

Обрыв заметит за версту,

Споткнись – подхватит на лету,

Поможет устоять».

Одним словом — поклонникам «дотолкиновского фэнтези» и викторианской поэзии однозначно рекомендую ознакомиться.

Ну, а от меня — 10 баллов, не раздумывая.