Чарльз Диккенс «Большие надежды»

Долго же я шла к «Большим надеждам»!

Есть причина, по которой некоторые книги и авторов называют «классиками», и эта книга — яркий тому пример. История из грязи в князи — для более чем одного персонажа. Как и другие романы Диккенса, он изначально публиковался в виде глав в периодических изданиях. Действие происходит в Лондоне и его окрестностях в начале 1800-х годов. Диккенс использует яркие образы и свой талант, чтобы создать историю, которая стала одной из величайших и самых узнаваемых в английской литературе.

Пип — сирота, которого воспитывает строгая сестра и муж-подкаблучник Джо, кузнец. Состоятельная женщина (которая осталась стоять у алтаря и с тех пор живет в своем свадебном платье) каждую неделю приглашает его поиграть со своей подопечной Эстеллой. Она немного старше Пипа, издевается над ним и играет с его привязанностями.

«Большие надежды» начинаются на кладбище, где похоронена семья Пипа и где ему предстоит разрушительная встреча с кем-то, кто вселяет ужас в его душу. Погост основан на заброшенной церкви в деревне Автор выразительно описывает руины замка и болота, наполняя повествование мрачными предчувствиями и угрозой. Молодой Пип, посещающий могилы своей семьи, очень близок сердцу Диккенса. В детстве, в возрасте от 5 до 11 лет, он жил в Чатеме, а это всего в паре миль от Кулинга. Эти ранние сцены очень отвратительны, например, когда незнакомец угрожает вырезать Пипу сердце и печень, но они иллюстрируют болезненное пристрастие, в котором преуспевает Диккенс. Это прекрасный пример черного юмора, потому что события описываются с точки зрения ребенка, поскольку он почти окаменел от страха.

Когда несколько лет спустя Пип неожиданно получает наследство, он отправляется в Лондон, чтобы стать джентльменом, и надеется, что его новое положение позволит ему ухаживать за Эстеллой. Однако он становится высокомерным! Но Пип всё же добрый малый, хоть и со своими недостатками и как минимум два добрых дела на протяжении повествования он совершил. Пип очень человечный персонаж.

Диккенс снова пишет удивительно запоминающуюся историю, которая показывает его гениальность, а также его понимание добра и зла в людях. И история, которую он должен рассказать, волнует читателя. Она невероятно гротескна и пронизана мраком, полна совпадений, с сильно преувеличенными яркими персонажами, но я верила каждому слову. Я впитывала мрачные ужасающие описания и зловещее ощущение места.

«Большие надежды» Чарльза Диккенса — это сказка о взрослении, в которой сочетаются элементы готики и реализма. История, чередующаяся с раскаянием, ностальгией и юмором, написана как мемуары!

Я люблю английскую прозу, но почему-то Диккенс долгое время оставался белым пятном книжного шкафа. Да, был с удовольствием прочитанный в детстве «Оливер Твист», а потом передо мной долго стоял толстый том оливкового цвета, содержащий внутри «Крошку Доррит». Но то ли цвет (не люблю зеленые оттенки), то ли откуда-то накопившиеся (и почему-то прочно застрявшие в голове) представления о том, что проза Диккенса – это щедро сдобренные моралью истории прозябающих в бедности людей, но долгое время у меня не было даже желания смотреть в сторону его книг.

А потом я решила прочитать «Рождественскую песнь», и с удивлением убедилась в том, что Диккенсу также присуща прекрасная ирония и легкий слог, как и многим другим любимым мною британским писателям. Так что предубеждения были преодолены и я обрадовалась, когда Диккенса выбрали для совместного прочтения в книжном клубе.

Начало книги определенно давало «большие надежды» читателю. Замечания главного героя, мальчишки Пипа, были хороши, как с юмористической стороны, так и стилистически. Пип – практически сирота, растет в доме своей старшей сестры, заменившей ему мать, чем не упускает случая похвалиться. Не самое счастливое детство, чего уж там.

История Пипа начинается с того, что он случайно встречает беглого каторжника, и приносит ему немного еды. Не потому, что Пип – такой уж добрый мальчик (хотя приятно вежливый), а потому, что каторжник порядочно его запугал. Это происшествие сопровождается забавными диалогами и знакомством с членами семьи Пипа и его окружением.

В общем, начало книги хочется бесконечно цитировать, буквально каждая страница радует каким-нибудь изящным оборотом.

Через некоторое время Пипа отправляют в дом богатой эксцентричной (и уже весьма немолодой) леди, которой захотелось себе подходящего мальчика (не для того, о чем вы подумали) – чтобы он играл и помогал ей бродить по дому. За это его кормят и даже выдают немного денег, что для бедной семьи уже плюс. С этого момента начинается путь деревенского мальчишки Пипа в условное «высшее общество». Он сообразителен, вежлив и быстро схватывает. А тут еще ему попадается красивая девочка… Теперь Пип хочет стать джентельменом. Пока еще стиль автора все так же хорош, а блеск фраз радует глаз:

«Я вошел в калитку и отправился бродить по саду. Там царило полное запустение, и в старых парниках, где некогда разводили огурцы и дыни, теперь видны были только чахлые всходы сношенных башмаков и шляп, да там и сям тянулась к свету ручка дырявой кастрюли».

«двоюродная бабушка мистера Уопсла наконец победила в себе прочно укоренившуюся привычку жить».

Пип постепенно взрослеет, и в его жизни происходит еще одно неожиданное событие. Некий доброжелатель снабжает его деньгами для жизни в Лондоне и возможностью «стать джентельменом». С этого момента я с удивлением обнаружила, что книга начала меня страшно раздражать. Возможно, романы взросления все же надо читать в том самом возрасте взросления, и тогда порывы и заботы юношей трогают и интересуют. Кроме того, к середине действие застопорилось на месте, к тому же роман оброс порядочным количеством второстепенных персонажей, которые обременяли и так неторопливое повествование своим ненужным присутствием. Ирония тоже как-то несколько исчерпалась, и даже приятный стиль уже не вытаскивал монотонное повествование о злоключениях предоставленного самому себе молодого человека.

В общем, надо признать, что остаток романа, который чем дальше, тем больше превращался в сериал с морализаторскими субтитрами, я дочитывала по диагонали. Вымучивать – здесь самое подходящее слово. В целом, книга оставила впечатление чего-то достаточно тягостного и тягучего, несмотря на изящные юмористические ремарки. Видимо, это все же роман из тех, что стоит читать в юности.

Но есть и плюсы. Я определенно при случае почитаю что-нибудь еще у Диккенса. Все-таки, язык и ирония творят чудеса.

P.S. Дореволюционный перевод Шишмаревой мне показался симпатичнее, чем более часто встречающийся перевод Лорие. Ну, если вдруг будете выбирать.

Что у романов Диккенса не отнять, так это атмосферность. Книга давно уже закрыта, а перед глазами всё ещё стоят то гнилые болота с мелькающей в тумане фигурой беглого каторжника, то огромный запустелый дом с заживо похоронившей себя в нём мисс Хэвишем, то конторы и улицы чопорного Лондона с шествующими по ним джентльменами.

Но вообще-то читать Диккенса сегодня уже трудновато. Во всяком случае сначала — слишком медленно и тягуче движется повествование, и к этому ещё надо привыкнуть. И только после этого начинаешь получать удовольствие от чтения.

Что касается собственно романа, то интрига в нём довольно запутанная и определённый интерес вызывает. А вот образ главного героя может вызвать у современного читателя некоторое недоумение: слишком уж он супернаивен и даже инфантилен — этот молодой человек, мечтающий стать джентльменом, но при этом совершенно не комплексующий по поводу того, что он из года в год живёт (и собирается жить дальше) совершеннейшим «трутнем», используя для жизни деньги таинственного благодетеля. И это ведь не сын какого-нибудь там графа, а всего лишь мальчонка, выросший в семье деревенского кузнеца.

В этой книге, увы, динамичность напрочь отсутствует. Что мы понимаем под словом «динамичность»? Это не обязательно нагромождение событий или введение длинных блестящих диалогов а-ля Дюма, а просто умение держать читателя, схватив за горло, так, чтобы он не задохнулся. По-моему, это получается у Уилки Коллинза лучше, чем у его соотечественника и друга Диккенса. Как чисто классик, Гюго в моих глазах стоит выше Чарльза Диккенса уже потому, что в 18 лет написал такой шедевр, как «Ган-исландец».

Пип, конечно, молодец и мне иногда было жалко его, но, господа, он забывает (или Диккенс забывает?), как Эстелла обходится с ним в начале книги. Мне иногда казалось, что господин Диккенс в лице этой девушки, ее хозяйки мисс Хэвишем, да и сестры Пипа — миссис Джо, избивающей своего тормозящего на каждом шагу мужа, пытается изобразить нам психически нездоровых людей.

В итоге пришел к мнению, что такая классика меня, конечно, не завлечет. В моих глазах вершиной литературы, и не только английской, пока является роман другого викторианского писателя Чарльза Рида «Монастырь и очаг», страницы которого заставляли плакать сэра Артура Конан Дойля. А что со мной сделала эта архизахватывающая книга, которая не переиздавалась со времен дореволюционной России? Заставила написать этот пост. Как видите это никакая не реклама вновь вышедшего романа.

Роман относится к мировой классической литературе. В книге подняты социальные, психологические и философские темы.

Детство персонажа описывается как тяжёлым и очень бедным, в котом каждый кусок хлеба и пирога был ценен для бедного малыша.. и которого не очень-то любила тетка, более охотно отвешивая ему подзатыльники.

Мальчику в каком -то смысле везёт , ему предлагают ходить в богатый дом полусмасшедшей старой карги, где он влюбляется в ее очень красивую, но странную воспитанницу. Пип получает настоящее джентельменское образование, и становится вхож уже в буржуазный круг английского общества. Приносит ли оно ему счастье?

Он порой с тоской вспоминает о детстве, о настоящих и верных друзьях, любящих его несмотря ни на что. Но он не видит дороги назад. По-прежнему любя Эстеллу, он страдает, наблюдая как она выходит замуж по-расчету.

У Пипа были большие надежды на что-то новое, свежее, другое.

Которые как и положено разбиваются об реальность и жизненные скалы. А многим и того не дано.. И они остаются там где был Пип в детстве. Но может и в том тоже их счастье?

Одним словом, большие надежды верное озаглавление романа. Нам говорят, что героев не ждёт безоблачное счастье, а их надежды разбивались об утёс.

Допускаю, что официальная интерпретация книга несколько иная.

Большей частью мне нравится английский классический роман, ну там Бронте, Дж. Остен, чуть меньше Уайльд и т.д. Но вот с Диккенсом до этого романа пока не складывалось. Не могу сказать, чтоб на меня произвели сильное впечатление его «Оливер Твист» или «Рождественские повести». А вот читая «Большие надежды» я получил массу удовольствия, теперь подумываю, может почитать ещё его «Коперфильда»...

Роман меня привлёк прежде всего своей жизненностью, что ли. Хотя, с другой стороны, в нём есть отнюдь не второстепенные персонажи, в которых, если вдуматься, веришь с трудом. Та же мисс Хэвишем, пожелавшая остаться в одном времени и принёсшая большую часть своей жизни в жертву своей обиде; или Мэгвич, заработавший на каторге денег и решивший вложить их в почти незнакомого ему чужого мальчугана, «сделать из него джентльмена»; да и, по большому счёту, безмерная доброта Джо, также вызывает вопросы. Но почему-то, когда читаешь эту историю, она воспринимается удивительно реалистичной и такие странные персонажи вопросов не вызывают. Более того в них можно легко увидеть, пусть и не такие контрастные, но примеры из реальной жизни. А читая про них у автора получаешь ненавязчивый урок и материал для размышлений. Вот этого, к сожалению, не хватает многим современным творениям.

Главный герой Пип не вызывает особого сочувствия, хотя и отторжения тоже не вызывает. Даже не так, пока он ещё малец, ему безусловно сопереживаешь и с интересом наблюдаешь за его жизнью среди болотных пустошей (они меня не угнетают, наоборот, мне самому бы хотелось пройтись этими болотами, посмотреть на речку, печь для обжига извести и т.д.). И сестра его, хоть и кажется читателю не симпатичной, но таков уж видно её характер, а в трудных условиях она сразу принимает правильное решение. Я имею в виду, что она берёт на себя заботу о малолетнем брате. Но едва Пип обзаводится своими «большими надеждами» и они начинают реализовываться — сочувствие отступает. Ты видишь как легко он отворачивается от своих старых друзей, домочадцев, стыдится своего прошлого. Он и сам понимает, насколько он не прав, и его временами гложет совесть, но он бодро бросается в новый для себя мир транжирства и тунеядства. Это автор характеризует как «быть джентльменом». И я не берусь его осуждать, поскольку не знаю насколько по другому повёл бы себя на его месте я, и это опираясь на прожитые годы, а будучи зелёным юнцом, перед которым так неожиданно открылись такие яркие перспективы?

Хотя один момент в его поведении меня всё таки смущает. Я имею в виду, как можно так без оглядки жить на чужие деньги. Мысль о своём несправедливом отношении к Джо, Бидди его не единожды посещала, а мысль, что он будет делать, если его таинственный благодетель исчезнет, передумает, да мало ли что? Вернётся в родную деревню не солоно хлебавши? Но о таком своём будущем он не задумался ни разу, хотя по мне, логично было бы озаботиться получить профессию или ещё как-то обустроить своё будущее, не полагаясь всецело на непонятную манну, которая непонятно откуда на тебя падает. По крайней мере, мне кажется, что я не смог бы быть таким спокойным на его месте и строить планы на Эстеллу. Да даже планируя женитьбу, что он собирался ей предложить, разделить их общий источник благосостояния?

Но Пип всё же добрый малый, хоть и со своими недостатками (а у кого их нет?) и как минимум два добрых дела на протяжении повествования он совершил, это помощь своему другу и его отцу. Безусловно позитивные герои Джо и Бидди, Пип в любой момент мог на них положиться, хоть и не платил тем же. Пип вообще был склонен выносить негативные суждения о других, кроме себя.

Концовку я предвидел другой:), хоть тут и пишут, что она предсказуема, но я её представлял другой. Концовка открыта и в принципе у меня — без нареканий.

Роман «Большие надежды» называют вершиной творчества писателя. Наверное так оно и есть.

Первое прочитанное мной произведение Ч. Дикенса. Роман интересный. В душу запал Джо — олицетворение доброты, силы, терпения, любви, самопожертвования, спокойствия и других положительных черт человека.

В начале коротко для тех, кто не в теме (как и я месяц назад :) ). Роман «Большие надежды» рассказывает об одном английском сироте по имени Пип. После того, как умерли его родители, Пипа на воспитание взяла его старшая сестра. На ее воспитательном флаге огромными черными буквами было выписано одно слово: «Строгость». И было бы Пипу вообще пипец, если бы не муж этой самой сестры – кузнец Джозеф Гарджери, мой самый любимый герой в этом романе.

Так и жил бы Пип в скромном провинциальном городке, сначала – под опекой Гарджери, потом – его подмастерьем в кузнице, если бы не неожиданное улучшение его материального положения, с открывающимися перспективами и ожиданием еще большего богатства.

Откуда взялось это богатство, получит ли его Пип и что будет с ним делать – основные интриги романа.

Едва начав читать эту книгу, я пришел в полнейший эстетический восторг и эйфорию. Это же чудо что такое! Я, конечно, читал Диккенса в детстве – Оливера Твиста, еще, по-моему, что-то. Но тогда он не произвел на меня такого огромного впечатления. Нынче же я просто упивался юмором, наблюдательностью, языком Диккенса.

Я восхищался характером созданных Диккенсом героев. С одной стороны – все просто, выпукло, классически, с другой – графически точно. Особенно мне полюбился Джо Гарджери – простодушный муж родной сестры главного героя – Пипа.

В какой-то момент перипетии сюжета, мрачность обстановки, непонятность взаимоотношений персонажей сцены мне даже напомнили кафкианские тексты. Да что там говорить – почитайте хотя бы цитаты, которые я готов был выписывать целыми страницами. В начале.

В начале… Перевалив экватор книги, с того примерно момента, как подросший Пип из провинции переехал в Лондон, качество книги начинает меняться. Становится шаблонным и вычурным одновременно. Автору просто-напросто перестаешь верить. И лишь в нескольких последних главах автор пытается поднять качество книги на уровень ее начала. Пытается, но у него не очень-то получается, к сожалению.

В конце моего увесистого электронного тома были размещены комментарии. Некто М. Лорие (товарищ Google подсказал, что это – переводчица Диккенса, Мария Федоровна Лорие. Перевод, кстати – мне очень понравился), коротко рассказала историю создания книги. Оказалось, что Диккенс, первоначально планировавший публиковать роман в ежемесячном журнале, в последствии отдал его для публикации в свой еженедельный журнал. И сам же жаловался в письмах – как тяжело развивать сюжет из недели в неделю, малыми порциями. Видимо качество второй половины романа, на которое я сетовал выше, и явилось качеством эдакой спешки.

Все мы повинны в жестоких ошибках

Долго же я шла к «Большим надеждам». Книга, которую я по неизвестным мне причинам, постоянно откладывалась, наконец-то дождалась своего звездного часа! Скорее всего, столь долгое знакомство было отложена из-за не слишком удачного начала в виде другого, не менее популярного романа — «Повесть о двух городах». Но если с тем романом я просто заснула, то «Большие надежды» как минимум не давали спать первые страниц 200.

Вообще большое желание прочесть сей труд Диккенса возникло после прочтения совершенно другой книги, другого автора — Ллойд Джонс «Мистер Пип». Вот тогда-то и поняла ,что не стоит столь долго бродить вокруг да около. Признаться честно, то сюжетная линия особо не удивила. Этому способствовали множественные отсылки в разных фильмах, книг и т.д. Так что суть мне была известна, но сами персонажи были туманными.

Диккенс — несомненно гений в своем деле. Он мастерски писал и прям проникаешься той атмосферой, царившей в книге. Но было трудно. Сколько же там персонажей, а следовательно и имен. Как я этого не люблю. Вечная путаница, и спроси меня про того или иного, то в ответ получите лишь удивленный взгляд — память напрочь вычеркнула их из списка ГГ.

Пип — главный герой, от лица которого мы наблюдаем все происходящее. Как я к нему отношусь? Хм... Никак. Он не вызвал во мне абсолютно никаких эмоций. Эстелла — тоже не особо привлекательный персонаж. В принципе так можно было бы сказать абсолютно про всех, но как не странно Мисс Хэвишем довольно любопытный персонаж. Да, она должна была отталкивать, но произошло иначе. В книге она призрак самой себя, желающая отомстить всем мужчинам, за то что с ней так жестоко поступили. Трудно описать, что именно к ней чувствую, но она явно мне запомнилась куда ярче, чем все остальное.

Роман читался тяжело, хотя в начале, где Пип еще маленький, все шло очень быстро. Я просто не заметила, как с легкостью прочла 200 страниц. Правда когда началась история уже взрослого — просто стал скучно. Я с удовольствием перевернула последние страницы и закрыла книгу. Хочу ли я помнить, что там происходило — не особо. Пускай лучше все это останется призрачным и туманным.

Надежды юношей питают…

Честно говоря, был какой-то неосознанный и потому трудноформулируемый страх перед чтением этой книги. То ли опасался вязкой томительной скучности, то ли затянутости и нудноватости, то ли проблем с выразительностью языка, то ли ещё чего-то. Однако книга сумела войти в доверие буквально сразу, т. е. уже к концу второй главы. А если кому-то (чему-то) доверяешь, то ведь это уже совсем другое дело, верно?

Стиль, в котором Диккенс сотворил этот роман, я бы охарактеризовал как сентиментально-романтический реализм. Потому что сентиментальности, а порой и просто откровенных сантиментов в романе преизрядно. Сложно найти персонаж, который был бы напрочь лишен этой черты темперамента, и даже те герои, кто почти всё время своего пребывания на страницах книги отличались бездушием и чёрствостью, даже они к финалу стали агентами-перевёртышами и вывернулись наизнанку — мисс Хэвишем, Эстелла, миссис Джо Гарджери...

Ну, а где сентиментальность, там жди и романтику. Конечно, это не романтика «дальних странствий» и «белого безмолвия», это правильнее назвать романтизмом. И наш рассказчик и одновременно главный герой Пип (наконец-то мы добрались до его имени) чрезвычайно романтическая натура, и его благодетель-каторжанин Абель Мэгвич, как бы странно это не выглядело, не лишён романтического духа, и богатенькая затворница мисс Хэвишем, и другие персонажи романа тоже. Правда, вкупе с ними в романе есть и носители практической составляющей жизни — адвокат Джеггерс и его помощник Уэммик, да и друг Пипа Герберт в конце-концов оказался вполне реалистично воспринимающим жизнь человеком (хотя поначалу он тоже долгое время «присматривался» к делу, не делая попыток этим делом заниматься), однако и они то и дело обнаруживают в своих поступках этот самый романтизм.

Но в реалистичности основной темы романа и всего внешнего антуража сомневаться тоже не приходится, потому что как ни крути, но Диккенс описывает нам совсем реальный мир того времени, со всеми его нюансами и особенностями, отличительными чертами и свойствами, с веяниями времени и с системой ценностей разных слоёв английского общества. Правда делает это автор отчасти опосредованно, включая приметы времени в сюжетную линию в виде вкраплений — описаний, упоминаний в диалогах, просто рассказывая читателю о тех или иных нравах, — выводя из всего этого тенденции и генеральные линии. Да и психологически роман весьма достоверен — с учётом поправок на саму эпоху.

Конечно эта книга стопроцентно моралистична и поучительна. При этом мораль каждой описываемой в романе ситуации и поведение практически каждого персонажа настолько откровенно назидательны, что совсем не требуют глубоких осмыслений или догадок-открытий — всё на поверхности, всё в словах самих персонажей или в авторском тексте.

Однако эта назидательность, поучительность и моралистичность вовсе не делают книгу утомительной или зевотно-скучной. Конечно, добрую половину книги события раскручиваются медленно и неспешно, однако постепенно острота сюжета нарастает и роман приобретает черты уже приключенческого — совсем немного, но тем не менее…

А более всего запомнились авторские слова в романе, где Диккенс с явной усмешкой говорит о высокомерии английского общества в отношении всего остального человечества — ну как тут не вытянешь ниточку сопоставления с нынешними временами…

Совсем недавно, полусидя-полулёжа, ночью, я перевернул последние страницы «Больших надежд» Чарльза Диккенса. После этого сон довольно долго отказывался меня посетить. Мои мысли блуждали во тьме, всё возвращаясь и возвращаясь к главным героям романа, как к живым людям. Потому что автор действительно оживил их на своих страницах. Где-то я читал, что Диккенс знает всю историю, всю жизнь каждого своего героя, даже второстепенного. Наверно, это и делает их такими реальными.

Начиная свой путь по страницам произведения, я сразу был пленён тонким, немного грустным, но вместе с этим живым и таким простым юмором Диккенса. Очень точно прописанные детские представления мальчика о жизни, о незнакомых словах, окружающих предметах вызывают добрую, нежную, хотя и немного печальную улыбку. Но герой довольно быстро взрослеет и вместе с этим юмора становится всё меньше, улыбаться хочется всё реже.

Меня всё ещё преследует эта серая, мрачная атмосфера болот, на которых Пипу суждено встретиться с каторжником. Я думаю, автор опять же не случайно выбрал для отца героя такое забавное имя Филипп Пиррип, из которой маленький мальчик мог выговорить только «Пип», как его и прозвали. Вышеупомянутая встреча и привела к череде удивительных событий, полностью переменивших жизнь мальчика. В первый момент знакомства с каторжником по имени Абель Мэгвич у меня возникло отвращение и неприязнь к этому грубому, жестокому преступнику в грязных лохмотьях и кандалах. Думаю, Диккенс именно на это и рассчитывал. Действительно, какое ещё чувство можно испытывать к сбежавшему арестанту. Маленький Пип же испытывает огромный страх перед этим человеком. Но вместе с тем, проникается к нему жалостью, когда видит с каким животным аппетитом тот набрасывается на принесённую мальчиком еду, с каким трудом он двигается и кашляет. Это первое знакомство на очень долгое время оставило след в памяти Пипа. Для меня так и осталось загадкой, только ли из страха он пошёл на страшный для себя риск и помог каторжнику, или всё же в его душе изначально была ещё и жалость к этому человеку. Возможно, и сам автор не до конца уяснил это для себя. Стал ли Пип набирать из кладовой побольше и повкуснее? Или почему Джо соглашается с Пипом, когда тот говорит, что не хотел бы, чтобы арестанта поймали? На этом моменте мы надолго прощаемся с Мэгвичем и кажется, что ничто не предвещает его возвращение на страницы романа, если не считать деньги, переданные им Пипу в знак благодарности через своего знакомого.

Почему же произведение называется «Большие надежды»? Это вскоре становится ясно. После знакомства с домом мисс Хэвишем и Эстеллой у Пипа появляются совершенно другие ориентиры в жизни. До этого момента он считает, что жизнь так и должна идти, как идёт. Взбалмошная старшая сестра, неизменно вызывающая отвращение своей циничностью, грубостью и властностью, воспитывает мальчика «своими руками», как неоднократно напоминает нам автор. Причём это выражение воспринимается Пипом в прямом смысле, потому что эти самые руки охаживают его каждый день то по голове, то по спине, то по рукам, сопровождая гневные, сумасшедшие тирады о том, что лучше бы мальчишка умер. Единственным утешителем Пипа и самым верным его другом жизни является Джо. Этот простоватый, неуклюжий малый с чистой и открытой душой, которого с первых же страниц нельзя не полюбить. Возможно, он необразован, зачастую не умеет выразить свои мысли, но он почти единственный, кто любит мальчика. Удивительно, что все без исключения родственники и знакомые семьи относятся к Пипу не лучше, чем сестра, обвиняя его в неблагодарности и неповиновении. Такой контраст между Памблчуком и Джо сразу даёт наглядную картину характеров и нравов, которые в то время уживались во многих жителях провинции и одновременно оживляет героев.

Вскоре на горизонте появляется ещё одно интересное лицо. Это мистер Джеггерс. Профессиональный адвокат, знающий своё дело и придирающийся к каждому слову, он поначалу напомнил мне одного из институтских преподавателей. Но через некоторое время я понял, что он совсем не такой, а, в сущности, хороший человек, привыкший не доверять чьим-то словам, общим фразам, но доверять только фактам. От начала и до конца он остаётся нейтральным, не высказывая своего мнения по какому-либо поводу. Это то, что делает с человеком буржуазное общество – бесчувственное, расчетливое, холодное существо. Но как раз этот человек и является связующим звеном всего романа. Только он знает благодетеля Пипа, только он знает, кто такая мать Эстеллы и

Возможно, преданность дружбы, дружеская любовь в романе несколько преувеличена, так как в жизни я никогда не встречал такого, но, может, я и ошибаюсь. Так или иначе, темой любви и дружбы пропитано всё произведение Диккенса. Для меня идеалом этой любви стали Герберт и Джо. Два абсолютно разных человека: один из бедного слоя населения, другой – лондонский джентельмен, хоть и не очень богатый. Они оба преданы Пипу до самого конца. Герберт – открытый, честный молодой человек, которого совершенно не интересует своя родословная, для которого деньги не так важны, как близкие люди. Зная о происхождении Пипа, он всё равно становится ему другом, помогает выйти из всех трудных ситуаций, научиться ориентироваться в высшем обществе. Даже когда он узнаёт о подлинном благодетеле друга, «бледный молодой джентельмен» не отворачивается, а помогает. Джо – немного другой тип друга. Он знает Пипа с детства, он любит его, как отец, как старший брат, но в то же время является ему другом. «Мы же с тобой друзья, Пип». Невыносимо больно было видеть то, как неблагодарно, как подло поступает с ним Пип, когда попадает в водоворот высшего лондонского общества. Он стесняется его, стесняется знакомства с ним, обижает его. Но Джо понимает, он далеко не так глуп, как Памблчук или родственники леди Хэвишем. Он всё понимает и прощает своему маленькому другу. И эта преданность и доброта только ещё больше убивают и растаптывают, потому что, кажется, за такое простить нельзя («Джо, не убивай меня своей добротой!»). Джо – это тот идеал человеческой души, сильный и непоколебимый, к которому всю жизнь стремился сам Диккенс, как он признавался своему молодому поклоннику Ф. М. Достоевскому при встрече в Лондоне.

Но кузнец – не единственный, кто так дорожит Пипом. В начале конца появляется

Но он не одинок в своём стремлении отомстить, в своём почти бездумном желании доказать что-то. Мисс Хевишем – как его двойник в женском обличии взращивает Эстелу на погибель всем мужчинам, чтобы отомстить им за всё зло, за боль, которую ей когда-то причинили. В своём страстном и слепом стремлении она не видит, во что превращает девушку, заменяя её сердце куском льда. И первым и самым пострадавшем мужчиной оказывается Пип. Только когда мисс Хэвишем видит в его признании Эстеле те же чувства, ту же боль, ту же горечь, что испытывала она сама когда-то, тогда её пронизывает сознание того, что она натворила. От этого сознания она постепенно и угасает после того, как просит у Пипа прощения за всё зло, что она причинила и ему, и Эстелле.

Это роман не только о печальной судьбе мальчика из семьи кузнеца. Это не только детективная загадочная история. Это история о человеке. И о том, что делает с ним буржуазное общество. О всесокрушающей силе доброты. О человечности и сочувствии, что ещё продолжают жить в людях – как простых, так и образованных.

Мне недавно сказали, что Диккенс «сонный». По мне так отнюдь! Он многословный, но увлекательный — редкий талант. Он, конечно, похож на пожилого дядюшку, «поучающего» молодежь, но это почему-то воспринимается как должное, и наоборот хочется впитать этот опыт. И история Пипа подходит для этого лучше всего.

Кто из нас не мечтал о свалившемся с неба богатстве, о возможности влиться в «высший свет»? Кто не считал себя предназначенным для чего-то большего, чем ожидающая нас обычная трудовая жизнь? Кто не ставил себя выше окружающих «хороших, но слишком простых» людей? А уж если это подстегнуть редкими, но тем более яркими визитами в богатый, таинственный дом с красавицей возлюбленной... И контраст так силён, что начинаешь стыдиться своего окружения, задирать нос, отдавать предпочтение богатству и знатности, что бы за ними не стояло.

Пип вызывает попеременно то раздражение, то сочувствие. Но по-настоящему злиться на него не получается, мешает маааленький червячок сомнения: а как ты бы вёл себя на его месте? Впрочем, доброе начало в юноше не вызывает сомнений, что ясно видно после того, как все его ожидания пошли прахом. И, если подумать, жизнь его сложилась не хуже, чем если бы они оправдались. Изначально Диккенс собирался закончить роман печальной нотой: Пип, получив тяжёлый жизненный урок, оставался одиноким холостяком, но концовка была изменена. И в таком виде всё обретает смысл, потому что... надежды никогда нас не покидают, не так ли?

Не люблю подобного выражения мыслей, но не могу удержаться: Диккенс такой Диккенс. Приношу свои извинения, сэр Чарлз! Почему же именно эти слова первыми пришли мне на ум, когда я прочла пару глав одного из его наиболее знаменитых романов «Большие надежды»? Наверное потому, что здесь есть всё, что мне так нравится в творчестве этого писателя. Яркие персонажи с запоминающимися чертами (один Памблчук чего стоит), интересный сюжет, красивый язык и потрясающий, тонкий юмор (завещание мисс Хэвишем). Но, главное, здесь есть жизнь! Читая «Большие надежды», ты живёшь этой книгой и проживаешь жизнь почти с каждым героем. Не смотря на то, что жизнь в романе и проходит во времена викторианской эпохи, а, значит, имел большую актуальность в прошлом, актуален он и сейчас, не утратит своей актуальности и в будущем.

Пусть это прозвучит несколько наивно и утопично, но больше всего в романе меня привлекают надежды (и это отнюдь не надежды главного героя). Именно таким «надеждам» как Джо, Бидди, Герберт, порой Уэммик и, конечно же, Мэгвич (я имею ввиду вовсе не его щедро подаренное богатство) произведение выглядит светлым, после его прочтения хочется стать лучше, делать что-нибудь хорошее для других.

О главном герое отчего-то говорить совсем не хочется. Но надо отдать ему должное и поблагодарить за небольшой и вместе с этим весьма ценный урок: «горе — лучший учитель», поэтому, в радости не будь свиньёй.

Повествование от первого лица заставляет сочувствовать главному герою больше, чем он порой того заслуживает.

При таком временном охвате сложно ориентироваться без хронологических рамок: не поймешь, вырос герой или нет, и если вырос, то насколько.

Местами сюжету не хватает правдоподобия, и под конец уж очень по-сказочному оказались переплетены судьбы героев.

Но в целом, очень даже не плохо. Идеальный открытый конец.

Что ж, в очередной раз мне остаётся только тихо восхищаться мастерством Диккенса. Честное слово, это просто какое-то волшебство. Тут нет ни стилистических красивостей, ни лихо закрученной интриги, ни хитрых постмодернистских вывертов. Слегка наивное повествование, предсказуемый сюжет, лёгкий налёт назидательности. Но при всём этом романы Диккенса потрясающе правильны и жизненны, просто до невероятия. Персонажи ведут себя в точности так, как полагается живым людям: ненавидят и любят, делают глупости и страдают из-за этого всю жизнь. В диккенсовых персонажах ни грама фальши, все они — законченные, до мелочей цельные характеры. Добряк Джо, лицемерный Памблчук, миляга Уэммик, гордячка Эстелла, сам Пип — каждый из героев становится родным и знакомым буквально за пару глав. Там, по ту сторону страницы, они живут своей, такой настоящей жизнью, их эмоции и чувства правдивы и искренны. И именно по этому, наверное, к ним так привязываешься. Нет, Диккенс вовсе не давит на жалость, не тычет нам в лицо заслуги одних и проступки других, не навязывает своих оценок. Но достаточно пары реплик, удачного эпитета, буквально пары штрихов — и портрет очередного героя готов. Что это, если не мастерство?

Тут даже не важна предсказуемость развития событий. К тому же, это читателю понятно, что каждая деталь повествования неслучайна и призвана сыграть в дальнейшем отведённую ей роль. Для героев же происходящее до поры всего лишь цепь случайностей и совпадений. Да и потом, в уютной размеренности диккенсовских сюжетов есть свой шарм и прелесть. Автор не пытается шокировать или обескуражить читателя, он просто рассказывает историю, местами печальную, иногда даже страшноватую, но с непременным счастливым концом. Отдельное удовольствие — постепенное слияние сюжетных линий, то, как один за другим встают на место кусочки задуманного Диккенсом пазла. История больших надеж столь же совершенна и цельна, как и её действующие лица.

Подлинный шедевр великого мастера. В восхищении снимаю шляпу.