Чарльз Диккенс «Рождественская песнь в прозе»

«Рождественская песнь в прозе» Диккенса — это не просто душещипательная рождественская история; это едкая сатира, облачённая в тёплый, уютный плащ праздничного настроения. Диккенс, мастер иронии, с хирургической точностью вскрывает нарывы викторианского общества, не забывая при этом наполнить повествование неподдельным сочувствием и надеждой на искупление.

Сгорбленный, жадный Скрудж — это не просто карикатурный образ скряги. Он — аллегория бесчеловечности, порождённой бездуховным капитализмом. Его цинизм, его нежелание видеть за цифрами человеческие судьбы — это сатирическое отражение общественного неравенства, безразличия к бедности и страданиям. Ирония Диккенса заключается в том, что преображение Скруджа происходит не через рациональное прозрение, а через сверхъестественный опыт, через столкновение с призраками собственного прошлого, настоящего и будущего. Это подчеркивает бессилие чисто рационального подхода к проблемам социальной справедливости.

Диккенс использует иронию тонко и многогранно. Он смеётся над глупостью и мещанством своих героев, но при этом не лишает их человечности.

Таким образом, «Рождественская ночь» — это не просто сказка, а глубоко философское произведение, в котором сатира и ирония служат не разрушению, а пробуждению совести и надежде на лучшее будущее. Это повесть, которая заставляет задуматься о ценности человечности в холодном мире материального прогресса.

Господин Скрудж — жадный скряга, который не верит в дух Рождества, до тех пор, пока он не посещает его среди ночи, открывая глаза Скруджу на давно забытый мир веселья, радости и любви.

Рождественская сказка, хоть и банальная, но очень интересная. Назвал бы даже её семейной, если бы не такое трагическое описание смерти одного из второстепенных персонажей.

Диктор Клюквин Александр озвучил шикарно (9).

Поддавшись зимнему настроению и традиции чтения святочных рассказов, которая пропагандируется нынче из каждого утюга, я решила залатать очередной пробел в образовании, и ознакомиться таки с Диккенсовской «Рождественской песнью в прозе». Несмотря на то, что это произведение имеется в прекрасной озвучке Клюквина, когда оно, наконец, закончилось, у меня было ощущение, что меня выпустили из мрачного подвала на свет. Кто, кто эти люди, которые пишут в отзывах, что перечитывают эту песнь каждый год? Но попробуем обойтись без сильных эмоций.

Начало совершенно прекрасно.

«Итак, старик Марли был мертв, как гвоздь в притолоке.

Учтите: я вовсе не утверждаю, будто на собственном опыте убедился, что гвоздь, вбитый в притолоку, как-то особенно мертв, более мертв, чем все другие гвозди. Нет, я лично скорее отдал бы предпочтение гвоздю, вбитому в крышку гроба, как наиболее мертвому предмету изо всех скобяных изделий. Но в этой поговорке сказалась мудрость наших предков, и если бы мой нечестивый язык посмел переиначить ее, вы были бы вправе сказать, что страна наша катится в пропасть.»

Чем хорош Диккенс, так это отличным языком, вниманием к деталям и умением погрузить читателя в созданную им атмосферу с головой. Вообще, когда он увлекается, и его текст мчится по лондонским булыжникам, весело подпрыгивая, насыщенный веселой предрожественской суетой, ароматом запеченой индейки, и внезапным общим дружелюбием, он очень хорош.

Ироничные диалоги, аппетитнейшие описания:

Но как только автор сворачивает за угол и берет под руку мораль — все, тушите свет:

Самое любопытное, что я почерпнула из этой книги — это тот факт, что небогатые горожане сдавали своих гусей и индеек запекать в пекарню. То есть не дома разводили ради этого огонь, а несли сырую тушку в ближайшую подходящую лавку и получали назад с зажаристой корочкой. Про подогрев тарелок Диккенс тоже упоминает. Это факт известный, разве что мне только теперь пришло в голову, что греть тарелки имело смысл там, где без этой процедуры они оставались настолько холодными, что еда моментально остывала. Впрочем, это все мелочи. Вернемся к сути.

Принято считать, что Скрудж — скряга, зануда, холодный, мрачный и во всех смыслах отталкивающий тип. Возможно, это возрастная циничность, но мне он показался вполне симпатичным.

Во-первых, он не трус. Он не боится говорить в глаза нелицеприятную правду вместо того, чтобы отделаться парой фунтов:

«Я не балую себя на праздниках и не имею средств баловать бездельников. Я поддерживаю упомянутые учреждения, и это обходится мне недешево».

И призраков, кстати, не боится тоже. На его месте любой другой уже отдал бы концы.

Во-вторых, у него определенно есть чувство юмора и здравый смысл:

»- Почему же ты не хочешь верить своим глазам и ушам?

— Потому что любой пустяк воздействует на них, — сказал Скрудж. — Чуть что неладно с пищеварением, и им уже нельзя доверять. Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина. Может быть, вы явились не из царства духов, а из духовки, почем я знаю!

Скрудж был не очень-то большой остряк по природе, а сейчас ему и подавно было не до шуток, однако он пытался острить, чтобы хоть немного развеять страх и направить свои мысли на другое, так как, сказать по правде, от голоса призрака у него кровь стыла в жилах».

В-третьих, его богатство не свалилось на него с небес. Он его заработал, и с учетом ностальгической части о его прошлом, вряд ли трудился ради этого меньше, чем те бедняки, которых ему предлагают спонсировать.

В-четвертых, в отличие от собственного почившего компаньона и трех являющихся к нему духов, он не лезет к другим с поучениями, а спокойно живет своей жизнью. Иными словами, это вполне нормальный добропорядочный человек, который волей судьбы оказался в этой жизни одинок. С кем не бывает?

Явления духов рождества недурны по психологическому замыслу — они уверенно давят на больные точки Скруджа: бедное детство; юность, в которой он не покладал, рук и в итоге его бросила девушка, которой не хватило внимания; веселая реальность праздника — до которой рукой подать, а он не решается; и старость — где нет никого с ним рядом). Сейчас такой подход назвали бы грубым манипуляторством. Но в 19 веке вполне сходило за мораль. Но как же скучны эти нравоучительные страницы! Как хочется перелистнуть их, наконец, чтобы перестать чувствовать себя на уроке в воскресной школе!

Пожалуй, есть во всем этом единственное исключение — путешествие с духом нынешних святок. Тот просто говорит: «Скрудж, дружище, попробуй, позволь себе праздник, позволь радость общения, рискни, не стесняйся, вдруг понравится?» И разумный Скрудж именно этому предложению для начала и внял, между прочим.

Итак, самостоятельный, толковый, с неплохим чувством юмора, не трус, любитель интеллектуальных игр, разве что немного стеснительный и зажатый. И этого человека приводят нам в пример, как отрицательного героя?

Перечитала написанное и добавила еще одну звездочку в рецензию. Все-таки, за язык Диккенсу можно простить даже его унылое морализаторство.

Впрочем, как бы там не было, а с последней фразой автора нельзя не согласиться:

«Да осенит нас всех господь бог своею милостью«!

Книгу я купила случайно, когда забирала в магазине совсем другой заказ, и эта внеплановая покупка подарила мне великолепный, светлый предновогодний день. Душевная, очень добрая, хотя по сути немного жуткая рождественская история, одновременно и совершенно локальная (про одного человека и небольшой городок), и глобальная — о всечеловеческих ценностях, важностях и свете в душе каждого, который мы сами вольны поддерживать или гасить.

Роскошные иллюстрации П. Дж. Линча, дополняющие эту историю, — сами по себе история.

Трудно быть нарицательным.

Столько раз смотреть экранизацию, что решила, что пора поставить галочку, что читала я, читала первоисточник, только не в оригинале, а переводе)

Как всегда, крайне сложно рассуждать о том, что стало именем нарицательным. Кстати, я не сильно-то и поняла, почему из всей литературы именно он? Может потому что он утрированно скупердяй был? Хотя по мне так честнее многих, все ведь знали какой он и мне не понятно с чего они продолжали к нему ходить и на что надеялись?

У моих израильских знакомых давеча случай был (у них каждый день случаи, я не перестаю удивляться этим людям). Так вот у знакомой есть муж, который му***к, то есть она это не первый год знает, все ее знакомые (что там друзья — ЗНАКОМЫЕ) это знают, она от него в Израиль сбежала, до такой степени он му***к. И вот давеча, оформляя развод он на бумажке не поставил какую-то печать, чтобы эта бумажка сразу везде принималась. И знакомая так расстроилась, что всю ночь проплакала. Внимание, вопрос — что с моей знакомой не так, потому что мужик как был му***ком, так им и остался? Он не поменялся ни на йоту!)))

Вот так и со всеми, кто имел деловые отношения со Скруджем, что с ними не так? Он же не с луны свалился) Он уже много, много лет ведет дела единственным способом и его не меняет. Так что вся эта слезность, мол ой, он весь такой противный — это на самом деле такое преувеличение, что простить это можно только сказке, которой в принципе книга и является, потому что только в сказке мы имеем людей, и ситуации как из шкафа. Открыл — и вот они ожили. Закрыл — и нет их.

Если говорить о морали сказки, то там тоже все как-то с перехлестом. Он из одной крайности ударяется в другую. Честно скажу, мне как взрослому человеку, на это смотреть страшно, потому что и то и то делает героя неадекватным (хотя скупердяйство — это уже что-то привычное). Но опять же для сказки — это вроде как нормально, что человек пока без парашюта падал, кучу всего пообещал, только в анекдоте, он на матрас упал, жив остался и выводом сделал, что так долго летел и столько глупостей наговорил, а тут по жанровой схеме он все что сказал, все делать и стал, ибо исправился. Но по мне, так того, что показали Скруджу, было скудным для исправления. Ну, да, он умер в одиночестве, но он и жил в одиночестве, это не должно его пугать. Он уж очень легко принял первого призрака с воспоминаниями о детстве. Может я плохо знаю психологию, но мне кажется, что самым сильным ударом об реальность у него должно было быть воспоминание о любимой девушке, а не о прочитанных в одиночестве книгах. Потому что именно тогда у него кто-то был и именно тогда он его и лишился, ведь все остальное время он был одинок. Хоть в праздник, хоть без него.

Кстати, о празднике. Это тоже довольно странно, что радоваться надо одному дню в году. Не всю жизнь прожить в доброте, любви, так как хочешь. А только один. ПОЧЕМУ?! Что с остальными днями не так? Я Скруджа понимаю в том, что он не понимает, с чего ему веселиться? Да какая ему разница, что это за день? Это вообще чужой день рождения, который с чего-то решили праздновать все) Ну, представьте, что все решили праздновать ваш день рождения и дарить подарки не вам, а друг другу в честь вашего дня рождения))) И именно в ваш день рождения все должны радоваться и веселиться, а остальные дни побоку. Довольно странненько. Да, да, я помню, что это специальная сказка к Рождеству, но я так хочу масштаба, чтобы смысл был исправить свою жизнь на все дни, а не на один!

Поставила я книге четыре звезды, больше по привычке к сюжету и по снисхождению. Хотя есть у меня претензии к автору, насколько я знаю, он сам не очень своим же заветам сказочным следовал. А это уже знаете ли лицемерием попахивает, но об этом в другой раз, потому что разговор уже не сказочным получится)

Я искуплю свое Прошлое Настоящим и Будущим!

Вообще к этому литературному произведению я подбирался довольно долго и совсем не читательско-книжными путями. Дело было так: лет 8-10 назад отчасти случайно включил телевизор и вдруг наткнулся на довольно необычный и весьма красочный мультик, местами страшноватый, местами поучительный, но в любом случае (а точнее в обоих случая) интересный и притягивающий. Выразительный киномульт я досмотрел, так и не узнав названия оригинала, и благополучно подзабыл о его существовании и первооснове.

Но вот вдруг наткнулся на эту книгу в одной из книгочейских игр-забав и немедля сам себе заказал. А прочитав (что там читать-то, всего-ничего, полторы сотни страничек) тут же наново и пересмотрел тот самый полнометражный мульткинофильм.

Что-то комментировать по сабжу мне кажется совершенно излишним, потому что история насколько известная и растиражированная, настолько же и внятная и понятная: старая, но не трескучая истина гласит — делай добро и бросай его в воду. И потому просто поделюсь советом: если вдруг захотите посмотреть тот самый фильм 2009 года («Рождественская история», в роли Скруджа Джим Керри, озвучивает Александр Филиппенко), то всё-таки не поленитесь и сначала прочтите литературную основу — времени много не отнимет, а фильм станет намного понятнее.

Праздник Рождества неспроста датируется зимой, 25 декабря либо 7 января. Дело не только в необходимости отметить один из центральных религиозных праздников, потому что календарно так сложилось. Допустим, у нас Рождество не столь популярно, в разы масштабнее у нас проходит Новый год, поэтому сама природа праздника не так важна, а действительно важно следующее — их объединяет зима...

Зима — царство холода и темноты. В это время острее всего ощущается необходимость в тепле и само тепло. Тепло рук, очага, согревающая душу радость нахождения с родными и близкими. Поэтому зимние праздники настолько семейны, их трудно переносить в одиночку, среди холодной и колючей зимы.

Честно говоря, изначальный Скрудж мне довольно близок. Нет, я ни в коем случае не скряга, но в значительной мере нелюдим и мизантроп. К тому же аргументы главного героя мне ясны и понятны (не считая тех моментов, когда они доходят до абсурда). Плюс я не религиозный человек ни в малейшей мере. Тем интереснее было посмотреть собственную реакцию на данный сюжет. Вводная первая строфа, как я уже сказал, довольно объяснима, за исключением диалоговых перегибов. Но согласитесь, что в том же бизнесе нельзя проявлять слабость, мягкость, потому что тебе сразу же сядут на шею, многие знакомые так рассказывают.

Дух первый — Прошлое. Прошлое, особенно детство, у нас у всех, как бы бедно и скудно оно ни проходило, всегда в сердце остается как самое лучшее время. Вера в чудеса, непосредственность, «недумание» о завтрашнем дне, простота чувств — как уж против этого устоять. И вот здесь я мог бы пуститься в долгий анализ мироощущения в детстве и во взрослом возрасте, от беспричинной жестокости детей к животным до понимания взрослым, насколько мир сложен и как непросто в нем балансировать. А если сказать коротко, то да, мир первого духа, конечно, вызывает ностальгию и приятные эмоции, это объективно. Даже если бы к ребенку не относились ласково и играючи, он сам бы себе в окружающем мире находил тайны и чудеса.

Второй дух — Настоящее. Самый толковый из всех духов, он показывает Скруджу, как проводят Рождество другие люди. Да, Скрудж обладает силой воли, способностью не отчаиваться и.. да что уж, просто блокироваться от всякого рода размышлений об уютной компании друзей или родных. Здесь снова всё не так однозначно для меня. Люди бывают разные, кому-то как раз и нравится быть одиноким, любая компания ему через какое-то время надоедает, утомляет. А кто-то не может оставаться один. Должны ли мы всегда стремиться быть в кругу общения? Так легче, не правда ли? А потом снова будем от этого круга зависеть? А если что-нибудь случится с теми, с кем мы постоянно видимся, будем еще острее ощущать потерю, ведь так? Хотя здесь можно возразить: ведь потеряв близкого человека, наоборот станешь жалеть, что не проводил с ним больше времени. В общем, здесь опять же не всё так однозначно. Но если Скрудж при виде этих празднеств другими людьми чувствовал, что живет как-то не так, то тогда да, он жил неправильно, надо меняться, а не закрываться в своей раковине.

Третий дух — Будущее. Этот дух при всей своей молчаливости более других вызвал во мне столь же молчаливое недовольство. Во-первых, что это за люди такие, которые вроде как обычные и добрые, но смеются над смертью Скруджа, пусть и богатого нелюдимого скряги? Я бы не стал смеяться ни над кем, максимум пожать плечами и сказать, мол, ок, мне это не особо интересно. Во-вторых, какое собственно дело умершему человеку до того, что о нем будут говорить другие? Еще Эпикур говорил, что смерть не имеет к нам никакого отношения, и уж тем более, добавляю от себя, то, что следует после нее в оставшемся без нас мире. Мне чужда эта показушность, да и многие другие показушности в духе «а что они обо мне потом подумают?» Живешь для своей радости, и для радости других. А не для того, чтоб как-то убедить остальных, мол, насколько же у тебя жизнь хороша. Всем не угодишь.

Как итог имеем еще один важный вопрос — что может дать Скрудж после внедрённого в него желания добра, кроме финансовых инвестиций? Он одним индюшку купил, другому жалованье увеличил, плюс он сам бегает теперь радостный и довольный. Но а если бы у него не было столько денег? Он бы перестал быть мизантропом и скрягой? Не факт. Может, он стал бы добрее к людям? Не факт, но допустим.. И как это выражалось бы? Опять же поделился бы хлебом с другим бомжом? Приютил котёнка под куртку, чтоб тот не замерз? А достаточно ли для Вселенной этого котёнка? Что-то, видимо, нет. И второй вопрос. Этот диккенсовский текст крайне религиозен, в плохом смысле. Как часто происходит в религиях, Вселенная/Бог/духи заставляют человека быть праведным и совершать добрые поступки, лишь указав ему на Ад/Бесславную смерть. Неужели все мы, люди, должны совершать хорошие поступки только потому, что мы чего-то боимся? Какой-то кармы, перста судьбы, кары, санкции. Неужели нельзя быть просто добрыми и не делать зла, потому что мы все едины? Зачем угрожать?! Многие экземпляры фантастики мне нравятся именно тем, что человеколюбие берется там строго из атеистических позывов, просто потому что все такие же, как мы. Между нами нет разницы. Если мы друг о друге не позаботимся, то никто не позаботится.

P.S. Для детей эта повесть пойдёт на «ура», всё будет хорошо, так что смело можно читать и самим как сложную этическую вещь, и детям как просто сказку о добре и счастье:) (широкая наигранная улыбка)

В своих бедах как правило люди виноваты сами. Поменяли высокие идеалы на приземлённые и материальные блага, свернули когда-то не на ту дорогу, решили, что для них важно совсем не то, что должно было. В общем ошиблись и ошибки этой не замечают. А ещё все мы с возрастом теряем ту детскую непосредственность, открытость , искренность, которые позволяют радоваться простым вещам. Мы забываем, как это. Вот так и со Скруджем. Ведь не всегда он был злым скрягой, умел и он веселиться и радоваться, жить умел, а не существовать, но... Хотя никогда не бывает поздно измениться и изменить жизнь. Главное понять, что сделал не так.

Диккенса всегда побаивалась. Считала, что его книги — это что-то громоздкое, с тяжёлым слогом, растянутое, но «Рождественская песнь» этих опасений не оправдала. Написана красиво, интересно и с моралью, куда же без неё. Ну и настроение поднимает, что тоже не бывает лишним.

«Рождественская песнь в прозе, или Святочный рассказ с привидениями» Чарльза Диккенса, наверное, самая известная сказка о Рождестве. Думаю, мало найдется людей, кто не знал бы фамилию героя повести, используя ее пусть даже и в нарицательном смысле.

Имя Скрудж мне знакомо с детства, хотя чудную историю Диккенса я прочла только сегодня. Благодаря мультипликационным фильмам, художественным экранизациям и вариациям по мотивам, театральным постановкам облик «Рождественской песни» формировался и обрастал различными красочными подробностями (порой далекими от оригинала). Одно во всех этих интерпретациях было неизменным — личность Эбенизера Скруджа, человека, презирающего всех и вся, кроме денег. Со временем привилась устойчивая ассоциация: «скрудж» равно «скряга». По прочтении образ дополнился нужными деталями, спасибо великолепным ярким сочным фразам Диккенса.

Сюжет сказки уже стал всем известной классикой, поэтому остановлюсь на впечатлениях. Поразило, насколько при всей своей мистичности, местами пугающей мрачности, повесть полна искренности, волшебности, жизнерадостности и доброты. Мистер Скрудж, даже при том, во что (именно, во «что») превратила его жизнь, остался человеком с остывшим, но живым сердцем. Он оказался способным поверить в чудо, воспринять послания Духов, не испугаться стать Другим Человеком. Да-да, на это нужна недюжинная смелость! Замечательно, какие чистые люди окружали Эбенизера: не злопамятные, всепрощающие, благородные, открытые. Поддержка в беззащитный момент второго рождения оказалась бесценна. О поучительности истории центрального персонажа мы знаем сызмальства. Но еще можно сказать о морали «второго плана». Обязательно нужно уметь прощать, не держать зла, понимать. Иначе, можно лишить потянувшегося к тебе человека второго шанса.

Естественно, я знала финал этой чудесной истории. Однако, при чтении о появлении обновленного Эбенизера, испытала восторг, даже эйфорию. Как замечательно, что мировая Литература богата такими драгоценностями!

Вместо послесловия. Обычно я не примешиваю к отзывам на книги упоминания об экранизациях. Но здесь хочу отметить фильм «Духи Рождества» (1999) производства студии Холлмарк с Патриком Стюартом в главной роли. Картина достаточно близка к первоисточнику, за исключением выразительной для меня детали, крошечного эпизода. Писатель мельком упоминает — за столько впустую потраченных лет, Эбенизер забыл, что такое смех. В фильме актер сумел передать возвращение герою способности смеяться, что стало для меня буквально одним из атрибутов «Рождественской песни».

Диккенс и Рождество. Рождество и Диккенс. Они для меня и раньше шли рука об руку, а в этом году я себе купила книгу с чудесными иллюстрациями Роберто Инноченти и в переводе Озерской. И влюбилась!

И знаете что? Мне сейчас кажется, что все, что я читала раньше и так любила — оказалось «по мотивам» или «в пересказе«! Честно! Не пойму в чем дело — то ли качество полиграфии, то ли действительно перевод, то ли в жизни период так совпал, что я в шоке!

Я была четвертой в компании Диккенса, Скружда и Духов! Я сидела в конторе и мерзла от холода, училась в пансионе и читала книги, танцевала на вечеринке и шуршала платьем, посмеиваясь над Эбинейзером. Меня охватывала жуть при виде одинокого тела и я плакала вместе с Бобом над утратой... хотя, с Бобом я плакала и раньше, чего уж! Честно! Перевод поразил! Заставил не спать две ночи, думать и вглядываться в темноту!

В общем, жить нужно так, чтоб за тебя не приходилось молвить слово умершим друзьям. Чтоб Духи Рождества не заставляли тебя на путь истиный.

Замечательная проникновенная рождественская сказка для взрослых и детей. Всем нам, и не только скрягам, стоит оглянуться на свои недостатки, а может и пороки, и стать добрее к родным, друзьям и просто окружающим людям. Заражаешься оптимизмом после таких книг, что так необходимо в наше время. Потрясающе тонкий юмор автора априори!

Кроме того ещё раз напоминает, что дядюшку Скруджа придумал все-таки Диккенс, а уж затем много позже компания Уолт Дисней :)

Очень интересная сказка великого писателя, с глубоким смыслом, со многими подтекстами, которые раскрываешь для себя при перечитывании произведения спустя многие годы.

Так бывает, что возврат в прошлое, мгновенный взгляд в далекое детство и солнечную юность может вылечить человека, родить в нем добрые и теплые чувства.

В сказке Чарльза Диккенса один из волшебных духов уносит скрягу и грубияна Скруджа в его прошлое. Он видит себя лучшим, чем есть сейчас — юным, полным надежд. Наконец-то у черствого человека на лице появились слезы.Он излечивается...

Рассказ являет собой поучительную историю, а особенно для людей, живущих в достатке. Конечно в последнее время мне к сожалению приходится читать подобного рода шедевры только после просмотра их экранизации. Но это ничуть не мешает моему пониманию.

Хочется так же заметить, что для чтения любой зарубежной литературы необходимо иметь хорошее представление о том времени, в котором оно живет.

В этом рассказе время викторианской эпохи, в которую промелькнула искорка судьбы мрачного скряги Эбенейзера Скруджа. Он давно уже никого и ничего не любит, кроме собствен-ных денег. Но кроме него есть так же другой персонаж, на мой взгляд не менее важный, клерк Боб Крэтчит.

Автор выбрал отличную возможность проучить Скруджа, показав ему всю убогую сторону жизни с помощью призраков. Но больше всего меня затронула именно скромная жизнь незаметного клерка Боба, у которого нет ничего кроме семьи и, несмотря на его бедность, для меня он оказался намного счастливей своего богатого начальника.

Да, нет любви, не будит и счастья, а деньги не смогу ее заменить!

Читайте, наслаждайтесь и живите с любовью.)))

Эту сказку вполне можно назвать поучением и настоятельно рекомендовать к изучению в школе. Делая выбор на каждом отрезке жизненного пути, важно не ошибиться. Ведь второй шанс — это сказка.