автор: Збигунок Брюзгжинский

название: Грязная школьная доска

(Блеск и нищета Америки и её грубострашильные гормонизмы)

О чем книга ясно из содержания, которое приводим полностью:

Введение: Политика сверх-даунизма

Глава первая. Гормоны нового типа

Краткий путь к мировому уродству

Первая мировая клоунада

Американская гормональная система

Глава вторая. Безобразный шухер и тоска облажавшихся

Геевполитика и геевстратегия

Гееозабоченные действующие лица и гееистеричные центры

Важный выбор проблем потенции

Глава третья. Демократический жандарм

Вонючее оскопление

Основная цель — еда гегемона

Истерическая защита жопы

Глава четвертая. Черная дыра

Новое геефобское положение России

Гормональнострашильная фантасмагория

Дилемма неделимости

Глава пятая. Образины и пуканы

Котел эротических противоречий

Многостаночное сводничество

Ни дебил, ни аутист

Глава шестая. Великий американский пук теперь и на Востоке

Китай не гегемон, он круче!

Япония не держава

Геевстрашильная амортизация Америки

Выведение заключения

Геи-стратеги в отношении жопы

Трансексуальная система безопасности

После последнего мазохисткого акта

Збройный чи то орлик, чи тварь дюже дрожащая – перманентный писюк Збигунок Брюзгжинский ни мовою не пробалакать, ни мозгом не постичь. Та тож только и ясно, чи писал он дюже много, с орфографическими, пунктуационными и даже смысловыми ошибками: бодро, охотно, всякую чушь. Он был не просто спиваком и спившимся бардом с бардаком в голове, имевшим влияние на непосвященных, но ещё и Генералиссимусным Наиглавнешим Академиком да имел целую кучу правительственных наград. Не каждому подлизе такое по плечу!

Очередная брезгливая и снобисткая, напыщенная чепуха Брюзгжинского (по-польски это звучит: Бредгаджильский) посвящена триумфу байденизма, аутизма, дебелизма и торжеству психопатской шизофрении. То есть, простыми словами, описывает курс американской политики, которой США придерживаются вот уже второе столетие.

Как ясно уже из приведенного выше содержания книги, всё, из чего исходят абсолютно все высокопоставленные извращенцы Капитолийского холма, это то, как же им спасти свои чёртовы задницы. Остается открытым вопрос: зачем они, эти гении политики, своей драгоценной жопой садятся в пылающий костёр, а потом визжат, что, дескать, у них там подгорело!

Разжигая мировую, ядерную войну, эти тупицы верят в то, что им удастся отсидеться за своей лужей. Они всерьез рассчитывают, что никто не запустит по их материку ракетами с ядерными боеголовками. А желающих – хоть отбавляй!

Ученые Запада отчего-то предполагают, что американцы – избранный народ, который никто не посмеет бомбить. А на деле, страны, имеющие ядерное оружие, уже выстроились в очередь и ждут, когда же Акела так промахнётся, что по нему можно будет жахнуть со всей дури, чтобы одним махом – семерых пендосов убивахом.

Проблема всеобщей мировой ненависти к США совсем не замечается академиком, а зря. Американцы везде убивали беззащитных людей: детей, женщин, стариков. Стирали с лица земли целые города. Но при этом они не выиграли ни одной войны! Они бежали из всех стран, куда вводили свои войска, но при этом они уверены, что США – это гегемон и жандарм мира. Гордыня захлестывает умы и аборигенов США, и их академиков.

Если вы собрались читать сей фундаментальный труд, посвященный правилам, на которых основан миропорядок американцев, будьте готовы столкнуться с презрением автора ко всем народам и странам.

Хотите ли Вы придираться сквозь ненависть и злобу раба, дорвавшегося до власти? Тогда эта книга для вас. А если в вас есть хоть капля простого человеческого достоинства и самоуважения, можете смело проходить мимо. Вы ничего не потеряете и ничего не обретете. В книге нет ни одной оригинальной или смелой идеи. Все эти идеи украли задолго до Збигунка. Автор ловко продал читателю абсолютно пустой склад, рекламируя его как заполненный мудростью и благами.

Это не просто моё личное мнение. Дело в том, что я — художник, я так вижу. И если вас это сердит, то это лишь означает, что вы видите по-другому.

цитата

Существует истина предопределения и истина случайности, и эта последняя меняется с каждым булыжником, который лежит не на своем месте. Ее следует учитывать, но зачем относиться к ней слишком серьезно?

Даниэль Кельман «Магия Берхольма»

Меня всегда умиляла сухая наукообразность в постоянных попытках осознать процессы развития фантастики в нашей стране. Бородатые дядьки трясут именами авторов и лингвистическими понятиями, порой даже сами верят в свои слова, но все их статьи – проходят мимо читателя.

Конечно, список использованной литературы на разных языках должен бы впечатлять. Но, глядя на вереницу заголовков чужих текстов в конце небольшой статьи, почему-то вечно воспринимаешь библиографию как костыли, без которых научная мысль автора не то, что летать, ползать не может.

Постоянное оглядывание на Стругацких, камлание о фантастике ближнего прицела, стенание о гетто, в которое вогнал бедных авторов злодей Маршак, сотрясание воздуха о четырех волнах – вот и все, что представляет собой современное фантастиковедение.

По сути, вся критическая мысль на сегодняшний день, систематизирующая фантастику как таковую – это большой мыльный пузырь.

Нет четкой парадигмы ни великорусской, ни советской, ни российской фантастики, точно ученые до сих пор боятся, что их осмеют за выбор темы и круг интересов.

Не существует вообще никакой более менее внятной системы. Всем известно только одно: фантастика – падчерица Литературы.

У нас каждый недоросль четко формулирует основные понятия: «Все, что не Большая Литература – фантастика. А что не фантастика – БЛ». И «Букера» может получить только произведение, относящееся к настоящей литературе, лишь истинный мейнстрим! Не понятный всем реализм, а именно иное слово иностранного происхождения; то бишь, если смотреть в корень, роман, борющийся с любым проявлением личностных и национальных особенностей за дело всемирной звездно-полосатой демократии во всем мире.

Идеально, если этот майнстрём повествует про «голубого» негра — непременно шерифа города Конотопска штата Россия, отстаивающего почетное право гражданина мира закусывать горилку салом, а не хот-догом. Вот что такое не фантастика!

А еще в современном реализме таки должны быть плюрализм и толерантность, то бишь религиозная терпимость к тем чувакам, которые плюют тебе в лицо, поносят твои святыни и говорят, что нет бога, кроме доллара, и что доллар следит за всеми своим единственным зеленым глазом. Это хорошее чтение для умственно отсталых обывателей третьего мира, куда, собственно, относят всю медвежью Россию и Азию, и Африку.

Собственно, фантастичность сего пассажа заключается в том анекдоте, что эдакий мейнстрим не только в почете, но его еще и почитывают, и похваливают те самые жители третьего мира, наши же соотечественники. Ругать все русское и славить Америку с Европой — это якобы признак просвещенности и большого ума. Потому и мейнстрим. Поп-культура, стало быть. Ну, это когда только о попах умеют думать. Как кому задницу надрать, или свой зад спасти — вот два главных вопроса жанра.

С фантастикой немного сложнее. Там предполагается фантдопущение. Негр может оказаться правильной ориентации или не афроамериканцем, а драконидом. И отстаивать он может нечто экзотичное: право клонированных овец пить кока-колу вместо пепси, к примеру. Да, за фантастами нужен глаз и глаз. Вечно они чего-то отчебучат...

Так что такое отечественная фантастика сегодня?

Если русская фэнтези – золушка, все никак не превращающаяся в сказочную принцессу, то фантастика – это космический корабль, выросший на грядке, тыква, обернувшаяся до полуночи каретой. Ее цель – доставить читателя в волшебный мир, а дальше – пусть выбирается сам.

Путеводители – это для туристов, а у нас и так каждая домохозяйка «рубит фишку» в литературе лучше критиков! Отсюда у филологов и шатание, и страх, что если занялся классификацией низших жанров, то и сам – фантаст печальный.

Но разобраться, что такое хорошо, и что такое – модно, не каждому под силу. А кто понимает суть вопроса – сидит и не высовывается, боясь быть осмеянным. Все, круг замкнулся.

Главная фантастическая проблема жанра заключается в проклятии Кассандры. Авторы и критики вдруг начинают говорить правду, но свою, личную. Вот только их правда не всегда есть отражение истины, а писатели народ обидчивый, импульсивный. В Литературе соврал – и молодец. А в фантастике – не угадал девайс игрухи будущего, не учел заказ из-за океана на пост апокалипсис в Московии – и все, ты не при делах.

Именно от этого постоянного давления сами фантасты создали внутри фантастики новые гетто: для фэнтези, для мистики, для боевиков… И теперь уже сами фантасты из гонимых превратились в гонителей. Нимб страдальцев сорвался с идеологов фантастики ближнего и дальнего прицела и шмякнулся в грязь. Читатели видят лишь мышиную возню в клетке. Фантасты сами теперь отгораживаются от всех, строя свою Великую Стену Презрения к любовным романам, сериалам и прочее, и прочее.

И это – конечная остановка. Волшебная карета дальше не едет, потому что она – уже тыква, а кучера, знавшие, куда они вас везут – это ведь крысы! Их ждут, пусть мышеловки, но с настоящим сыром! А в соседних жанрах мистики и фэнтези настоящему-то критику есть, где разгуляться, это не какая-то там заморочная фантастика.

И, в самом деле, положив руку на сердце, можно сказать, что 75 процентов всей литературы – читать совершенно невозможно и бесполезно, от нее ухудшается пищеварение. Не читайте фантастику ни под каким соусом, у вас непременно начнутся колики, а потом – вскипит желчь. Особенно обидно будет, когда умные люди напишут абсурд лишь для того, чтобы продать эту макулатуру, а вы купитесь на рекламу.

Вам будут впаривать, что Гарри Поттер – шедевр на века, что его туалетный юмор – это «крутяк», что Звездные войны имеют некую непротиворечивую концепцию мироздания, что Нил Гейман – гений, а не чувак, собирающий в кучу легенды и демонстративно поливающий их вымученным шизоидальным бредом. Уж если на то пошло, бред тоже нужно уметь описывать так, чтобы в него поверили, чтобы он был горячечным, а не рассудочно-холодным. Вам приведут столько аргументов, лишь бы вы сами не думали, что просто мама не горюй!

И можно даже поверить, что успешные авторы – это гении, а неизданные аццкое атстоище. Возможно, это даже так, но вера в критике – таки не аргумент. И поливание помоями, и восхваления – любые крайности всегда напрягают. А иногда даже замалчивание является показателем качества книги. И как же тут разобраться, в полном-то одиночестве?

Где же она, самая совершенная фантастическая книга? В закромах какого автора она скрывается? И есть ли она в стране этих иллюзий?

Безусловный лидер продаж Головачев все время смущается своего успеха и словно бы оправдывается, заигрывает с любителями твердой НФ. Вот как получилось, что это уже его самого фантасты загнали в рамки литературной резервации? Разве Головачев не умеет писать? Да он давно заткнул за пояс всех этих мосек, имя которым – легион.

Бушкова фанаты предали анафеме за его уход от фэнтези — в боевики. Но ведь Бушков везде остается хорошим автором.

А вот звездная Даша Донцова пишет свои байки по шаблону единственного сценария, меняя лишь имена героев и разновидности домашних животных, но ее почему-то не травят. Отчего же?

Давайте откинем ложную скромность, и назовем все своими именами. Ну, есть у нас десяток авторов (Дяченко, Олди, Лукин), но они – это пена прибоя, а вся волна – это самолюбование люмпенов, встающих на цыпочки. У нас в стране писателей больше, чем читателей. Каждый сторож мнит себя гением и строчит про космические корабли, про рукава времени – уж у кого, на что хватает интеллекта.

А кому недостает технических знаний – те окапываются в фэнтези. Они заставляют бедных гномов искать золото в горах, в которых золота нет. У них мох может расти на западе, орков можно лепить из глины. Да и вообще – описывай себе детские страхи: змей, пауков; добавь крови и спермы и еще скрежет ногтей по стеклу, да полнолуние, да ведьм, да маньяка-убийцу – и все, бестселлер готов!

Наша фантастика не только плетется после американской, английской, польской, но еще и постоянно тырит забугорные сюжеты. Видать, Гоголи улетели в теплые страны, Горькие сбежали от горькой доли, а Толстые внезапно так похудели, что на них без слез и не взглянуть. В целом: обнять и плакать! И это – вовсе не западничество, а горькая реальность постсоветской фантастики…

Да, вместо того, чтобы выявлять некие общие закономерности, критики стараются сделать себе имя в науке или в публицистике. И получается, что во всех статьях либо нет личности автора, либо чрезмерный амбициозный эмпирический подход заслоняет в статье крупицы случайной или статичной истины. Пиар и самопиар вещи, может быть, забавные, но в критике они выглядят нелепо.

И что мы имеем на выходе? Пшик.

Да, требования рынка совершили переворот в сознании авторов. И если раньше продавали рукописи, то теперь торгуют и вдохновеньем, и творчески переосмысленным плагиатом, и штампованными романами, похожими друг на друга настолько, что можно их пускать в печать, лишь меняя на обложках имена автора и, порой, – названия.

Пытаясь сравнить фантастику советского и демократического периода в истории нашей страны, критики никак не могут унять политических страстей. Мы видим не попытку выявить тенденции, а лишь откровенные разборки «отцов и детей».

Что представляла собой фантастика развитого социализма?

Авторы всегда задавали определенные алгоритмы взаимоотношений с инопланетянами или с электроникой, но при этом повествование никогда не нарушало привычные физические законы. Принцип: это могло бы быть на самом деле – вот что стало лозунгом на щите фантастов советской эпохи. Психологические портреты персонажей продумывались до того, как автор начинал писать, и поступки героев всегда были согласованы с психотипами лирических героев. Поэт-робот Вертер (у него даже имя из Гете!) погибает от рук пиратов, заслоняя собой мальчика, но, не применяя оружия. Именно так писал Булычев.

Что ныне?

В современной трактовке поэт Вертер непременно должен о-очень расстроиться, у него из спины высунутся шипы, из рук – бластер, и он начнет стрелять по пиратам. Ошметки весельчака У разнесет по Институту Времени. Но пират, разорванный на куски, из последних сил оживится, соберется, высунет из челюсти – вторую челюсть и откусит Вертеру – голову – на фиг! Кому интересен душевный настрой робота, если нет «мочилова»?

В угоду ежеминутным желаниям автора, а паче ради красного словца, эффектной картинки, писатели легко ломают психологический портрет любого своего героя. Надо автору спасти красотку – и реки сами поворачиваются вспять, в горах, в которых нет золота, появляются самородки. Тут фантазия авторов просто блещет. Андрей Плеханов, к примеру, спасает красавиц от падения в бездну, не иначе как, ухватив их и удерживая не за руку, а именно за трусики (которых, к слову сказать, на героине под платьем до этого якобы и нет). Вот так фантастично, свежо и сексуально.

Но, ломая некую правдоподобную картину физически возможных событий и психологически выверенных событий, писатели создают такие книги, которые потом нормальные люди не читают.

И после всего этого безобразия всегда поднимается скулеж о том, как наша русская фантастика медленно умирает. Мол, век книг миновал.

Так это не жанр умер, а социальный заказ такой: книги нужны для дебилов, которые таки научились буковки в слова складывать, но комиксы для них – это уже не круто. Какие требования, такие и книги.

Нет никакой деградации, но есть коммерческая выгода и финансирование определенных проектов.

Нам внушают, что потребитель стал простым, что мы сами не способны понять сложного текста, что «Игра в бисер» просто не окупится, потому что ее не поймут. Но сами мы не знаем, так ли это. Мы смотрим на издаваемые книги и начинаем сомневаться в себе и в своем поколении. Нас умышленно ведут, увлекая красивыми обложками. И ведь многие считают, что это правильно.

Разница между советской и российской фантастикой в отсутствии государственной цензуры. Как внешней, так и внутренней. Вместо нее – пришла диктатура якобы требований читателя. Книгами о мире Метро завалены были все магазины, и что? Если Гарри Поттера раскупали, то наших подземщиков – как-то не очень.

Да и как поверить в мир Метро, если он построен на глупости. Сама ситуация жизни в таких мирах невозможна хотя бы потому, что кончится и воздух, и электричество. И грибы не помогут, потому что из-за отсутствия витаминов выпадут ногти, волосы, мозги. А потом из сортиров и из разломов поползет инфекция. Причем начнется все это быстро, в первую же неделю жизни под завалами, а не через годы. Зато – нам преподносят красивую компьютерную игру, типа юниты разведывают территорию. Мифы там придуманы, блуждания по тоннелям. Бла-бла-бла… Зачем правдоподобность тем, кто переползает от телефона к планшету? Для него и так все нормально.

Опять же советская фантастика била метко. Все пророчества сбываются. Сначала Стругацкие пишут «Обитаемый остров» о безумных мирах, потом такие государства возникают в отколовшихся от Союза республиках. И все эти разноцветные революции развиваются по сценарию Стругацких. Печально, но факт.

Российская фантастика тоже выстреливает, просто читателей стало меньше, вот и не знают о ее попаданиях. Увы. Но складывается ошибочное мнение, что трава в прежние годы была зеленее. Просто ее пропалывали тщательнее.

Сейчас на самиздате можно найти процентов 90 всего написанного, но копаться в этой куче текстов – никому не интересно. Критики просто боятся неблагодарной работы. Им проще подпевать о тех, кто на слуху, но не искать что-то самостоятельно.

Читатель утратил желание сам классифицировать получаемую информацию из книг. Критики не хотят быть флагманами в мире литературы. Но это процесс управляемый и финансируемый. Из нас растят поколение рабов, умеющих повторять то, что вкладывают нам в уста заботливые няньки. Именно поэтому любой настоящий прорыв в русской фантастике старательно замалчивается. Те, кто успел подняться наверх – их хвалят или ругают, но кто не пробился – те медленно сдают позиции и уходят. Их объявляют неудачниками. Обыкновенная история.

Читатель, натыкаясь на книгу, которая поражает его, видит молчание критиков и начинает сомневаться в себе. Но это не значит, что раньше все было лучше. Просто раньше существовало осознание борьбы с системой, повсеместно применялся эзопов язык, была работа мысли. Сейчас читатель поверил в абстрактную свободу и если книга, которая ему нравится, не издана, то считается, что она просто того недостойна. На этом строится и критическая мысль.

Получается, что ничего, в целом, не изменилось. Просто цензура стала более жесткой и бескомпромиссной, приблизилась к эталону инквизиции.

И вот что удивительно: нам говорят, что романы про вампиров – это крутяк, и все их строчат. Да боже ж ты мой! Вампиры – это низшая форма нечисти. У них и мозгов-то нет, просто зомби кровососущие. Комары – и те интереснее. А нам втирают про золотистую кожу, про сверх способности и прочий бред. И все это продается. Любовный роман с вампиром – это же тренд! Все критики пищат, что вампир – это потребитель, который всегда прав. Вы сами-то в это верите?

Уже есть не такие уж и плохие русские телесериалы – кальки с израильских, но вопрос в том, а что нам в тех, кто паразитирует на нас? Нам показывают «денежные мешки»; Ротшильдов, сосущих из нас кровь в прямом значении этого слова, а мы пускаем слюни от восторга. Класс, что тут можно сказать?

Критики трусливо поджали хвосты и молчат. Ну да, чтобы что-то сказать, кроме мозгов нужно еще иметь две вещи: принципы и смелость. Впрочем, необходимы еще глаза и сердце. Но в Изумрудный город литературной критики нельзя без очков публикаций и научных знаний, потому мы вечно и получаем курсовые работы вместо настоящей работы мысли.

А читатели, встречая тишину, верят, что ошиблись в своих выводах.

Возникает иллюзия, мол, и вправду, раньше все было лучше, писатели были умнее, читатели – проницательнее. Не правда. Изменилось другое. Сознание.

Что-то я не припомню, чтобы при Брежневе воры забывали бы на месте преступления свой паспорт или водительские права. А сейчас – грабители подзаряжают свои телефоны в квартирах, которые обчищают, да еще и забывают на месте преступления свои гаджеты! Мы другие, более беспечные, фанатично верящие якобы в свои философские принципы. Но дело в том, что, ни системы, ни принципов давно нет. Все кануло в Лету. Увы.

Реформа нашего образования была направлена на уничтожение настоящего читателя и писателя. По сути, школьники не учатся, а играют 11 лет в «Угадай мелодию из трех вариантов» и Единый гос. экзамен – это не показатель объективных знаний, а индикатор развитой интуиции.

Мы изменились. Мы ничего не знаем, но угадываем. Не читаем, а предполагаем. Причем выбор ответов нам предлагается в готовом варианте, но почти никто не сомневается, что правильный ответ перед глазами.

Вот почему измельчали критики – они выбирают из трех ответов, а не ищут свой собственный. Истина лежит перед нами как широкий шлях, но некоторые булыжники в нем поменяли местами, мы зациклились на этом до такой степени, что уверили сами себя, будто видим старую дорогу впервые.

Более того, основная масса читателей научилась смотреть не под ноги, не вперед, а лишь на указательные знаки, которые уводят нас прочь с этого пути. Нам кажется, что мы движемся вперед, мы сверяемся с дорожными знаками, но забыли убедиться в том, что под нами есть хоть какой-нибудь путь.

Случайности принимаются за тенденции. И нас ведут от одного знака к другому, нас поднимают «по лестнице духовного развития», нам внушают, что нужно повышать градусы знания, но стоит остановиться, оглядеться, и мир окажется совсем другим, незнакомым и куда более красочным. Но мы повышаем градусы, от которых двоится в глазах, от которых хочется петь и плакать, но не искать смысла в дороге.

Нас привели к потребности слушать, читать, смотреть ложь про себя, про свою страну, про веру, про мир. Но что изменилось с царских времен? Разве люди перестали любить и ненавидеть, бороться и приспосабливаться?

Мы опьянели от иллюзии свободы, отрываемся от указательных знаков, смотрим на дорогу, но видим лишь маркированные булыжники. Литература для нас как сложенный пазл, но привлекают внимание лишь знакомые его части. Правильно, нас десятилетиями тренировали компьютерными играми, мы уверены, что на некоторые камни наступать нельзя, ибо откроются ловушки.

Но не слишком ли увлеклись этими игрушками? Дорога — она для всех. И солнце для всех, и воздух, и любовь, и фантастика.

Думается, фантастика и оказалась в загоне, что слишком уж часто предугадывала путь нашей истории. Вот фантастов и увлекают в сторону. А писатели тоже люди. Многие просто устали, тоже остановились у маркированных булыжников и думают, что перед ними открылась истина. Но они видят осколок правды, который если повернуть его под определенным углом полностью искажает всю картину мироздания.

А читатели — те уж совсем приблизились к идеальному ослику, движущемуся за пучком сена. Читатель больше не глядит на шлях, не смотрит на дорожные знаки, лишь на недосягаемую еду. Грустно.

Тех, кто думает, их остается все меньше и меньше. И достучаться до молодых все труднее. Их игры в чтение книг всегда на уровне «изи». Хард — это уже не про них.

Мы в пути: страна, континенты, мир. Нас ведут. Но не стоит обольщаться, что поводыри слепые, глухие и немые. Все не так. Они четко знают, чего хотят. Вот только мы еще можем вырваться из этого рабства. У нас есть на что опереться. Классическая русская литература и отечественная фантастика, по-прежнему — лучшие в мире. Нужно лишь встрепенуться и посмотреть на фантастику трезвым взглядом.

Фантастика нужна для нашей сегодняшней жизни. Она необходима прямо сейчас. А еще она стабильнее и реалистичнее реальности.

Вот только есть ли еще порох в пороховницах? Что-то сильно сомневаюсь. Сам-то я давно на обочине, но пикников здесь нету. Лишь бескрайняя степь, да орел кружит в вышине.

А может, ну ее, эту фантастику, ведь она – дорога, расстояние между точками А и Б. Бездорожье – это интереснее. Там нет указателей, булыжников. Лишь ковыль да ветер. И это – единственный путь, который все еще интересен. Оторваться от догм и мониторов, и создать завораживающий мир – мы все еще способны к этому. Вот только… Мы соглашаемся, хлопаем по плечу отщепенцев, зовущих в прекрасное далеко, и шагаем дальше от одного знака к другому.

Иллюзия стала важнее пути.

Выложил в сеть мистификацию — историю поэта, которого оживили в конце ХХ века, написанную от лица этого самого поэта, то бишь — стихами.

Сама идея может и не особо занимательна, но в четвертый том я включил статьи о фэтези и мистике, что могут быть полезны кому-нибудь на сайте. Позднее выложу каждый том отдельно для удобства, а пока — все тома в одном архиве.

Так я развлекаюсь, отмечая свой настоящий юбилей. Вот-с... (разводит руками и напевая "ля-ля-ля", сбегает вниз по лестнице.

Чтобы не быть голословным, просто скопирую с сайта:

Поэтическое наследие Валентина Волчонка долгое время было совсем неизвестно широким кругам читателей. Оно полностью мифологизировано и подчинено единой сквозной идее. В истории российской изящной словесности Валентин Волчонок – первый поэт, создавший полновесную, завершенную и логически непротиворечивую мистификацию жизни и творчества вымышленного им самим, якобы оживленного современными алхимиками, поэта Серебряного века – Германа Вольфлинга.

Мифический Вольфлинг выступил в годы Гражданской войны на стороне Белого движения и погиб при защите Перекопа в Крыму. По этой легенде поэта Вольфлинга возрождают в конце ХХ века в рамках закрытого военного проекта «G-13» по клонированию человека.

Писать не под псевдонимом, а от лица другого человека целые книги – старый литературный прием, но до Волчонка никто не доводил подобные мистификации до качественно нового уровня. Волчонок вплетает в единый музыкальный узор всех книг своего «алхимического проекта»: и воспоминания о гибели, и надежду на великое будущее России, и любовь к богу. Но трудно с уверенностью сказать, не сам ли это воскресший Герман Вольфлинг придумал Вальку Волчонка, чтобы спрятаться за имя живого человека.

Стихотворения Валентина Волчонка похожи на лирический дневник, который полон раздумий о судьбах родины, о назначении человека, о любви к богу и к женщине. Автор ведет читателя по закоулкам романтической души человека, получившего второй шанс на жизнь.

После знакомства с этой полномасштабной мистификацией можно утверждать, что Волчонок со своими цветными книгами «алхимического проекта» вошел в мировую поэтическую антологию «Плясок мертвецов». Именно эта тема, родившаяся в Средней Германии и будоражившая умы Европы не одно столетие, стала главной в его творчестве.

Магический элемент внутренней алхимии; поэзия, как преодоление комплексов и заблуждений; музыка – как праязык человечества – вот три кита, на которых покоится вымышленный мир выдуманного Волчонком Германа Вольфлинга.

Первый том собрания сочинений включает в себя все пять «Белых книг», «Песнь Жозефине» и пьесу «Проклятие Генриха фон Шварцшван», написанных преимущественно в 1992 году и якобы от лица несуществующего Германа Вольфлинга.

Стихотворения второго тома: Огненного и Черного Цикла трансформаций «вочеловечивающегося» поэта разворачивают перед читателем новый виток событий из жизни мертвеца в реалиях конца ХХ века. Задуманный автором качественно новый подход к музыкальным мотивам второго тома и кардинально меняющейся образной системы дал иной ракурс в освещении избранной поэтом темы.

Второй том собрания сочинений включает в себя: «Огненную книгу», «Черную книгу», «Третью лунную сонату», «Притяжение неба» и повесть «Симфонию Надежды».

Четвертый том построен все на тех же принципах красоты и мифа. Эта книга логически завершает вымышленную историю нравственных поисков Германа Вольфлинга. Оживший поэт Серебряного века, сбежавший от алхимиков из маленького провинциального городка, мечется, ищет свое место, пытается объяснить мучащие его воспоминания через символизм, мистику и фэнтези.

В четвертом томе уже нет стихотворений, нет даже личной переписки, потому что ее якобы успела уничтожить группа ученых закрытого проекта «G-13». Зато здесь собраны романтические сказки «алхимического» цикла, а также статьи, эссе, зарисовки, о поэзии, современной фантастике и фэнтези, якобы сделанные Германом.

Четвертый том делится на два раздела: «Мечты» – где размещены прозаические произведения, и на «Чернила» – где собраны научные и журналистские статьи.

Примечательно, что третий том отсутствует в данном собрании сочинений. Музыка и загадка третьего тома заключается еще и в том, был ли он на самом деле, не сжег ли его Волчонок или Вольфлинг.

Доподлинно известно лишь то, что один из «Венков сонетов» Третьего тома всплыл в книге 2016 года «НасТРОЕние» — уникальном семейном сборнике стихов.

http://niko-ra.ucoz.ru/load/biblioteka_qu...

Вот такие пироги.

Дык.

Находясь на перепутье, раздумывая о том, кому на фиг нужна литература и моя писанина в частности, понимая, что трачу свою жизнь на глупости, которые все меньше и меньше приносят радости, я решил сыграть по-настоящему, убирая исследовательский интерес, желая получить ответ: "Куда самому катиться дальше?"

Написал рассказ. Самый типичный для себя. Потом — второй — этот уже в довесок, для разнообразия, уже без всякой философской загруженности.

Сыграл.

Разбили меня в пух и прах.

Ответы получил. Причем сразу.

Люди играют, а им мешаю копаться в их песочнице. И ведь правда. Собственно, я в любой песочнице — чужой. Стало быть, нужно или определиться с песочницей, или не писать вовсе. Приемлемы оба варианта. Причем не писать — наверное, даже лучше.

К чему я это?

Ну, рассказ, которым я играл, имеет некое отношение к Фантлабу. В нем цитируются фантлабовцы. Многие увидели в нем обращение именно к завсегдатаям Фантлаба.

Чтобы не быть голословным, цитирую форум "Петербургской Фантастической Ассамблеи":

цитата

Tiddler

Ложная слепота троллей

1. это не рассказ, это фельетон с эпиграфами

2. да, у автора есть хорошее чувство языка и активная жизненная позиция, and he's not afraid to use them

3. я могла бы описать последующие ощущения фразами "как фигни хлебнула" и "как грустно, что у чувака так мутно в голове" и "я бы с таким рассказом на одной десятине...", но манеры и воспитание не позволяют мне использовать подобные выражения, и я ограничусь общим ощущением: "бойко написанная идеологически выверенная муть", а потом загрущу и налью еще вина — меня печалит, когда мир не соответствует моим представлениям о добре, зле и годной манере применения литературных способностей.

Ах да, извините, слово "фигнядесятина" для меня — очень сильное слово, проиллюстрирую свое использование его особенно полюбившимся абзацем.

Мы все сделали, как ты хотел. В Европе геи проводят парады своей победы над разумом и традиционной культурой. Мы называем это демократией. Мы с триумфом распространили по всему миру книги про Гарри Поттера, и в них самым главным добрым магом был «голубок». В Азии эти книги жгли на кострах, их инквизиторы быстро поняли, что триумф Гарри Поттера кроется в использовании черной магии.

И нет, ничто далее по тексту не предполагает, что это ирония.

(молит провидение) плиз, плиз, пусть это будет не лорд Хейтер! Разочарование больно ранит меня. Гляделкинс, унесите пудинг!

AntonAbramov

Ложная слепота троллей

Забавная вещь. Автор решил показать нам (а может это только я так воспринимаю) своё отношение к нам, троллям, укрывшимся на Фантлабе “в собственные непробиваемые панцири”. И не только своё отношение, но и открыть нам глаза. Об этом чуть позже.

Для этого он, усмехаясь, играет как бы по нашим правилам. Насмешка и как бы проявляются уже в эпиграфах. Нам сразу сообщается, что за основу переработки (в стиле Геймана – ха-ха) берётся “Ложная слепота” Питера Уоттса. Ну и что тролли в рассказе – это мы на Фантлабе.

Кто же болен ложной слепотой? В романе Уоттса – обычные люди, прилетевшие хрен куда в поисках источника угрозы Земле. Люди смотрели на местных существ и не видели их. Потому что те так маскировались. Местные существа потеряли разум, у них остался только интеллект.

А что в рассказе? Родители мальчика смотрят на троллей и не видят их. А мальчик видит. И кто они – тролли? – “Теперь я понял, почему у Крысобоя был детский голосок: он вырос, но не повзрослел, потому что из него тоже выпили что-то очень важное. И он, как все тролли, прячется от мира за этим детским восприятием действительности”.

Судя по всему у троллей нет разума, а только интеллект. И что из этого? Разум стремится к истине, интеллект – к удовольствиям. Автор говорит нам: ребята, вы не стремитесь к истине, значит вы не разумны, вы – тролли. И потому вы так жестоки друг другу (в своих отзывах). Ваш мир, быть может, прекрасен, но вы скрылись за бронёй, кусаетесь из-под неё. И вообще-то вы потеряли ощущение реальности. Ваше восприятие мира – это восприятие ребёнка.

В этом месте он пытается открыть нам глаза. Заботясь о нас, он показывает нам выход – “Она, Сьюзен, и есть настоящий выход из заповедника, в котором я очутился! Вот только как именно мне теперь воспользоваться этой дверью?” — На самом деле автор подсказывает – как. Любовь – вот что сделает нас людьми. Не только к женщине, но – друг к другу. И тогда разум вернётся к нам, поскольку духовное начало придёт с любовью, а это то, что принципиально отличает разум от интеллекта.

Жаль только, что слишком мала литературная составляющая в этом обращении-призыве. Автор, я Вас услышал. И потому Вам, наверное, уже не важна дальнейшая судьба рассказа. А я ещё играю в игры типа конкурса.

ru_perouse

Ложная слепота троллей

Очень понравился мне этот рассказ. В нем отличный язык, прочтение темы "которое нравится" и плюс очень геймановские монстры. Философия и обилие троллей в тексте показались мне избыточными, возможно, потому что им там не место, возможно, потому что я не читал "Ложную слепоту".

mercredi

Ложная слепота троллей

Сказка о том, как НГ стал НГ. Честный ответ на заданную тему, кстати.

Тут хороший язык и сильная попытка троллинга. :D Есть образы, есть эмоции, есть история о том, как всё начиналось. Хороший рассказ.

Tiddler

И снова я в тренде.

Дорогой автор "Ложной слепоты" — я пришла повиниться и сказать, что ваш рассказ прочитала очень уставшая, после бутылки пива и после пяти других текстов.

Но в этом и есть конкурсная лотерея — кому, как, и в какой момент существования попадется. Простите.

Тем не менее — после мнений товарищей, которым я доверяю, я перечитала рассказ. Потом еще разок.

И — да, это хороший рассказ. Тролльский, эпатажный, но очень хорошо написанный, грамотно выстроенный и местами — вкусный.

Еще раз извиняюсь за резкий отзыв, они мне вообще не свойственны, а тут еще и незаслуженно. Ох.

ПиЭс — и если кому не жалко — объясните мне, плиз, что такое Фантлаб? Типа клуба? Типа постоянной слабоградусной Грелки?

Я не в теме, а любопытно — очень.

Тиань

Ложная слепота троллей

Троллям Фантлаба посвящается. Приятно, да, особенно учитывая, что я не читала Уоттса, не люблю Пратчетта, с большой симпатией отношусь к Гарри Поттеру и Дэна Брауна почитываю иногда, хоть и без фанатизма Не знаю, кто из этой компании тролль, по терминологии автора, но у двух последних с даром убеждения явно все в порядке, их никто не выпивал.

Рассказ показался мне этаки криком души. Вот хочется, безумно хочется человеку сказать миру нечто важное, в оно не говорится. Вместо важного и интересного получается не пойми что, получающее отрицательные оценки доморощенных критиков, что и выпивает из несчастных авторов последние остатки дара убеждения. Хрупкие существа авторы. Троль пробежался, поразвлекался без особых интеллектуальных напрягов, а они уже и дара лишились, повзрослеть не могут и как дверью пользоваться, позабыли. В такой ситуации остается только одно — собрать остатки мужества и под стол спрятаться. Правда, тролли и там найдут. От троллей спасения нет нигде, особенно если и сам таковым являешься.

С одной стороны, рассказ этот забавен, специально подан как некая шутка. С другой, он содержит достаточно серьезные и даже горькие мысли о роли писателя в обществе. Например:

Похоже, я очутился в заповеднике заколдованных детей. Здесь писатели еще не выросли, они ничего пока не совершили, но они все, как и я – уже тролли.

Мы станем взрослыми, и подсознательно будем писать об ужасах и убийствах, что на руку Доминусу и его приспешникам! Но, главное: потом, через годы, об этом я даже и не вспомню!

Вполне возможно, что мир был бы капельку лучше, если бы некоторая не такая уж маленькая часть писателей не написала свои произведения или тихо сожгла, придавленная прессом своего таланта и непонимания со стороны троллей по другую сторону баррикад. Прежде чем кидать свой труд в читателя, стоило бы хоть на секунду задуматься, что хочешь дать ты ему, и если ничего, кроме ужасов и убийства, дать не можешь, попридержать свою нетленку в ящике стола. Жестокости и грязи в мире и так достаточно. Не стоит удивляться, что против очередной партии таких фантазий читатель поднимает щит тролля. И не стоит забывать, что тролль с читательской стороны всегда бьет сильнее. Если отношения автор — читатель зашли в тот тролличий клинч, который вынесен в эпиграф рассказа, мы имеем крошечный личный армагеддон, в котором сгорели чьи-то фантазии и надежды.

Однако,

... нельзя сдаваться! Мы еще посмотрим, кто из нас сильнее! Я выросту, назло всем стану писателем, причем именно таким, которому можно будет поверить, и вот тогда мы встретимся с Крысобоем, с этим вечным ребенком, тогда-то мы и померимся силой!

И это тоже прекрасная мысль. Сдаваться нельзя. Ведь настоящее и будущее литературы создается сегодня. Классики стоят на своих пьедесталах уже завершенных творений, а мир-то вертится, и новым авторам надо за ним поспевать, чтобы не прерывалась цепочка слова, сохраняющего уходящую жизнь. Крысобои — зло. Именно против них тролли на всяких там Фантлабах размахивают тапками, стуча по головам попутно и авторов тоже. Каждый со своей стороны баррикады кидает разные предметы в противника, который всего лишь ложная цель. А Крысобой сидит в сторонке и посмеивается, до тех пор, пока автор не разглядел его и за своим плечом. Хочется, очень хочется, чтобы увидел его автор и убрал, автору это возможно, он сам творит миры, в отличие от читателя, который может только тапками кидаться. Тогда и двери откроются, и дар убеждения вернется, и тролли перестанут быть такими уж страшными. У конце концов, все мы тролли в этой всемирной паутинке. Вопрос лишь в том, кто, кого и как.

Необычный рассказ. Он по сути ни о чем, но к размышлениям приглашает и по прочтении оставляет хорошее послевкусие: чуть меньше агрессии внутри, чуть больше желания улыбнуться. Думаю, это хорошая работа. О серьезном и надо говорить по возможности комично, иначе ведь засмеют, они, которые тролли...

Сам рассказ выложил http://niko-ra.ucoz.ru/publ/rasskazy_vale...

Это если кому интересно будет.

По существу, все читатели Корнелии Функе всегда сходятся в одном: ее сказки настолько реалистичны, что это – не совсем детская литература.

К примеру, Lerkas справедливо отмечает, что «в обработке Функе старые сказки теряют свою наивность и лубочность, в них становится больше мифологичности, легенд, чего-то зловещего».

Ей вторят остальные. Колесник Константин Эдуардович добавляет, что ««Бесшабашный» написан в столь модном в последнее время жанре «жесткой сказки», производя впечатление этакой «Звездной пыли» light».

Все так. Все справедливо.

Но меня удивляет только одно: люди почему-то обходят молчанием главную фишку Функе и ее творчества в мировой литературе. А ведь она – прямая, и, возможно, последняя наследница немецкого романтизма.

Замечание Lerkas, что «чем дальше продвигаешься в Зазеркалье вслед за Джекобом, тем сильнее ощущение, что автор вполне способен оставить читателя без «хэппи энда», потому что, как это ни странно, но сказочный мир максимально приближен к жизненным реалиям. Там невозможно победить всех и выйти без потерь из любой передряги, потому что никто не всесилен, даже имея в кармане золотой ключик открывающий все замки или слизь-невидимку» приближает к пониманию этого факта, но рецензенты вдруг останавливаются перед очевидным, словно боятся признать факт не просто существования чистого романтизма в литературе, но и его бесспорно сильных позиций в фэнтези и в мистике.

Колесник Константин Эдуардович вынужден признать: «И все же, чем-то этот роман меня зацепил. Возможно, тем, что в какой-то момент отчетливо понимаешь: хэппи-энд в этой истории отнюдь не обязателен. И вот тогда начинаешь действительно переживать за героев романа всерьез».

Так в чем дело? Это переживание за явно вымышленных героев, эта некая шаблонность, непременное обилие цитат или скрытое, но все же цитирование, литературная игра реальными фактами в мифологической обертке, эта сказочность, рассчитанная вовсе не на детей – все ведь прямо указывает на используемый жанр. Может, причина общего молчания в том, что еще в школе нам вдолбили, что «романтизм мертв, а я – еще нет»?

А что характерно для романтизма? Постановка резких злободневных социальных вопросов в мягкой форме сказки. А еще романтикам казалось, что они пытаются решать проблемы, но на самом деле они ставили вечные вопросы бытия, не всегда находя на них ответы даже для самих себя.

Собственно, Функе, скорее всего, выросла на зловещих сказках и Гауфа, и Гофмана, она впитала этот трагический дух немецкого романтизма, который сквозит у нее в каждой строчке. И «Бесшабашный» – это не просто сказка, это аллегория, попытка осмыслить путь Германии.

По сути, перед нами разворачиваются картины мистического восприятия истории глазами немца-мечтателя. Скажем, это гофманский Ансельм, и мы видим мир через призму его сознания. Так почему же до сознания читателей никак не доходит тот простой факт, что все мы вовсе не на мосту, а – в разных стеклянных банках? Мы и немцы видим мир по разному не потому ли, что колбы, по которым нас рассадили, – из разного стекла?

Наш читатель не улавливает сарказма Функе в некоторых социальных вопросах, характерных именно для немецкой ментальности. Неудивительно, что многих раздражает то, что для них так туманно. «Разочаровал зазеркальный мир. Сплошное нагромождение сказочных существ, артефактов, стереотипов. Ни какой системы».- Раздраженно бросает Rogallic.

Однако, если рассматривать роман с точки зрения соответствия романтизму, а не веяниям модной ныне фэнтези, то никакого нагромождения стереотипов как раз и нет. Символичное построение, игра литературными шаблонами – да, и, может быть, не та игра, к которой привык русскоязычный читатель, но что роман – это большое «кладбище домашних любимцев» самой Корнелии – явное заблуждение.

Итак, читатели в лице Lerkas ясно видят, что «Зазеркалье Функе это мир где-то второй половины 19-го века. Первые железные дороги, электричество, фотография и вместе с тем карлики, эльфы, феи, великаны, оборотни, ведьмы и всё то, что мы привыкли видеть в сказках братьев Гримм». Но они явно не понимают, что конец ХIХ – начало ХХ века были именно таким фантастичным нагромождением всего вместе. Телефон, железные дороги, синематограф и тут же повальное увлечение спиритизмом и вера в могущество каббалистических и оккультных символов.

Дело в том, что нарисованный мир «Бесшабашного» вовсе не мультяшный, и даже не параллельный – он просто раскрывается под другим, непривычным для нас, градусом зрения.

И появление гоилов – расы, вырвавшейся из-под земли символизирует не только военное прусское влияние над обескровленной войнами Германией. Гоилы необходимы в романе так же, как Хоббитания в мире Толкиена. Кроме того, описание этой расы – по сути не карикатурное, а мистическое понимание возникновения фашизма.

Рана, полученная от гоилов превращает людей в новых гоилов. И у каждого из них — «гранитный камушек в груди». «Stein und stein» – эта песня не только о том, как замуровывают любовь, мечту, но и о том, как фашизм захватывает умы даже честных и хороших людей.

По сути, Корнелия вскрывает не просто язвы прошлого, она показывает настоящий механизм идеологических войн с мистической приправкой. Даже герб гоильского короля – черный паук на красном фоне.

Собственно, если приглядеться, свастика – паук и есть. И Шелоб – Толкиеновская древняя паучиха – это прямое указание на те мистические силы, которые пришли из под земли и подняли Гитлера над толпой.

А чего стоит мирный договор с Аустрией! Королева проиграла, но она борется, она не сдается! В романе Германия и фашизм противостоят друг другу именно как люди и каменные захватчики. Нам показано почему и как именно гоилы победили.

Меня всегда интересовал вопрос, почему Толкиен в своей трилогии сковал всего девять колец всевластия? Ведь в фашисткой Германии в замке Вевельбург было и 12 кресел оберфюреров, и двенадцать колец верхушки СС? Почему, точно описывая помощников, прибывающих из разных стран, (в реальности фашистский режим был и в Италии, и в Испании), Толкиен испугался магической трактовки этих самых колец? И почему во «Властелине колец» не всплыл ни один наградной кортик с черным солнцем на рукояти?

А еще меня всегда умиляло, что Толкиен назвал одного из хоббитов, спасающих мир от черной чумы, Пипином – одним из германских королей, подчеркивая тем самым, что он разделяет немецкий народ и фашистский режим.

Умерший и восставший король Мордора – это Третий Рейх, всего лишь третья немецкая Священная Империя. Та, которую основал Карл Великий. Умершая и возродившаяся идея единства немецких племен предстает перед нами в образе жутком и величественном именно потому, что эту идею, как маску, напялили на себя нацисты.

Кстати, этой аллегории возвращающегося к жизни темного властелина знаменитая Роулинг просто не понимает, поэтому у нее Воланд де Морт воскресает не как легенда, а просто как детский кошмар о бегущих по стенке глазах.

Но вернемся к «Бесшабашному».

По сути, текст романа – это гимн духовным немецким ценностям. И слово «Swan», мелькающее в названиях городов и в именах легендарных героев цементирует эти ценности в единый монолитный блок. Ну кто, если подумать, может скрываться под маской человека-лебедя? Думаю, Людвиг II Отто Фридрих Вильгельм Баварский. Уж ему-то под стать этот титул. И древние легенды о Граале, Орле, Лебеде, агате, и об охраняющих их рыцаре – они всегда противостояли злу с востока: Кощею, что был вместо рыцаря, тоже живущем на острове, дубу вместо благородного камня, утке вместо лебедя, трусливому зайцу – вместо орла, и, наконец, игле – символе змея, вместо Грааля.

Нас поворачивают не просто лицом к красоте Нейншванштайна, но к внутреннему духовному смыслу, спрятанному в великих замках Баварии.

И нет в этом противостояния между немцами и славянами, потому как на Руси Кощея тоже не жаловали. Но есть борьба с язычеством, с Мировой Уточкой, со священными дубовыми рощами волхвов, которых хватало по всей Европе. Это битва христианства с народными верованиями.

Колесник Константин Эдуардович убеждает нас, что «Достоинства и недостатки романа тесно переплетены между собой. Есть очень удачные находки, а есть и немало моментов, в которых автор явно что-то недодумала. Например, соединение магии и технологий в параллельном мире выглядит весьма привлекательным. Картины подземной столицы гоилов так и просятся в мультфильм Миядзаки. Но при внимательном рассмотрении понимаешь, что эта конструкция совершенно нежизнеспособна, и такой технологический рывок, тем более, опирающийся на действия одного человека, попросту невозможен». Что ж, при такой постановке вопроса, аргументация выглядит убедительной.

Но если посмотреть на книгу с точки зрения переосмысления немцами своей истории, то конструкция оживет. Ведь именно после прихода к власти Гитлера, экономика Германии чудесным образом задышала. Именно один человек сделал тот самый технологический рывок. Факт бесспорный. Пресловутого золотого запаса не было, но механизм военной машины был запущен и работал. Всем известно, что экономика Германии не выдерживала военной нагрузки. Она должна была рухнуть еще в начале Великой Отечественной Войны. В 1942 году этот вопрос обострился до предела. И чудо, что Рейх продержался аж до 1945 года! Так что Функе ничего не выдумывает, а просто опирается на исторические факты.

Фамилия героя, их характеристики, и даже количество – тоже выбраны вовсе не спроста. И то, что отец главного героя создал для гоилов самолеты – вовсе не допущение, а исторические реалии. Фашизм захватил и присвоил все достижения немецкого народа. Именно так все и было, как описано в книге.

Более того, нам ясно дают понять, что «Бесшабашных» – трое. Мы видим только двух сыновей. И где-то в неопределенной дали маячит их отец.

Папа долгие годы занимался подготовкой к технологическому рывку в подземном городе. И он – это прошлое, наивное прошлое интеллигентской прослойки, верящий в идеалы и в мед германской поэзии. Но он несет ярко выраженный черный цвет для людей волшебной страны.

Младший сын – Вилли – это юнцы, поверившие в святость Гитлера, марширующие в уверенности своей неизбежной победы. Нифрит, то есть камень, на котором возведут новый храм. Пламенный дух, ярость гоилов – это огонь.

И, наконец, Джекоб, слоняющийся по стране в поисках артефактов ради любви к артефактам. Вот он-то и есть – мед поэзии, он – будущее Германии. И ведь это он, а не отец, вытянул брата из каменного плена фашисткой идеологии.

И что мы видим: черный, красный, желтый. Немецкий флаг. Настоящий, объединяющий нацию в единое целое.

И вы не видите романтизма и символизма, пропитавшего в романе каждую строчку?

И как, после всего этого, можно утверждать, что перед нами сказка, написанная для непонятной аудитории: скучная для десятилетних, тоскливая для студентов, но вызывающая восторги вперемежку с удивлением у тех, кто умеет думать.

А, может быть, мы все смотрим не туда? Что значит сюжет, герои, язык, если книга выпадает из памяти, как только вы закрыли ее? И в чем магия Корнелии Функе, если даже недоумевая, разочаровываясь, люди все-таки долгое время живут захлестывающими их книжными эмоциями? Даже чтобы написать свое «фи», влепить на «Фанлабе» автору свою единицу или двойку – даже на это может подвигнуть лишь талант автора, чтобы бы там все ни говорили.

А ведь эта книга не только о Германии и для немцев, она на почве местного понимания исторических проблем и реалий, несет всем народам надежду.

Ясно, что начав полотно с таким размахом, Корнелия, по определению, не могла бы уложиться в рамках одного романа. Зная другие вещи Функе, могу утверждать, что всей переполняющей ее полноты чувств и боли за родину она может не вместить и в трилогию. Однако это не сделает ее менее великой.

Я утверждаю, что это – магия возрожденного Функе немецкого романтизма, привнесенного и опосредованного в мировой фэнтези. Корнелия не побоялась поднять знамя романтизма из рук тек, кого оплевали и забыли, она поднялась как свобода над Французскими баррикадами. Она уже стала знаковой фигурой в литературе, человеком, не побоявшимся говорить о проблемах, которые ее волнуют.

В тексте использованы цитаты из рецензий на книгу К. Функе, размещенных на сайте «Лаборатория Фантастики»

перепечатал из блога, потому как здесь эта статья выглядит более уместной

http://niko-ra.ucoz.ru/blog/o_chem_grezja...