Короткий рассказ о принцах, принцессах, желаниях и простых эмоциях. На этот раз без аналоговых литературных приемов и кучи игры слов. Простая история, простым языком. Впрочем, без подвоха она была бы не интересна и для меня; кто догадается в чем, тому конфетка. А все желающие могут оставить замечания и пожелания в комментариях, за что буду крайне благодарен.
Принц мог быть и повыше! – подумалось ей, когда она увидела его в загаженной тысячами запахов и мыслей забегаловке.
Повыше, – услышала вселенная и чуть подтянула его вверх.
Девушка осмотрела двух приезжих и вновь залюбовалась своим принцем. Но в ту заветную секунду она разглядела его толстые короткие пальцы и надула губки: длиннее и изящнее!
И вселенная услышала её мольбу: пальцы стали длиннее, тоньше и изящнее.
Но в нем все равно было что-то не так, а он медленно сквозь толщу людей направлялся к ней, чуть мило улыбаясь. Она поправила волосы и развернулась боком к стене. Так, чтобы он заметил и без того излишнее внимание с её стороны. Но мимолетом она заметила уродливую родинку под его нижней губой и пожелала, чтобы та исчезла.
Вуаля и снова изменение. Девушка тихо зааплодировала и решила прибавить ему мускулатуры, что немедленно и свершилось.
Теперь он был близок к ней как никогда.
Он молча подошёл и осмотрелся. Внутри него полыхало, а комплекс насчет пальцев, родинки и худобы прошёл. Кажется, он хотел с ней познакомиться, но теперь желание исчезло. Девушка перед ним не так уж и симпатична: невысокая, полноватая, смешно круглолицая, с родимым красным пятном на шее и с абсолютно отвратительной улыбкой на лице. Какая жалость!
У бара наслаждалась коктейлем знойная шатенка. Принц медленно облизал губы и от души возжелал её у мироздания.
Никто никогда не задавался вопросом — почему человека тянет создать свою искусственную копию? Что такого привлекательного может быть в недочеловеке, искусственном воплощении самого совершенного создания на земле? Любой клон, синтетический образец, созданный по образу и подобию, будет лишь напоминать нам о своем собственном несовершенстве. Ученые не задумываются об этом как о тупиковом варианте человеческой расы. А вопрос искусственного человека стоит перед нами с античных времен — вспомните миф о Галатее. Поговорить об опасности вторичной формы человеческого бытия не преминул и мастеровитый немец Ганс Гейнц Эверс, создатель романа «Альрауне».
Магистральная тема романа: отображение жизни искусственного человека в обществе времен самого писателя. Книга начинается с событий, развернувшихся за приличный срок до рождения самой Альрауне. Откровенно говоря, роман очень долго раскачивается, и пока автор подходит к рождению героини, не замечаешь, как пролетает треть книги. И не стоит сетовать на писателя за такое долгое вступление, великолепный язык повествования — насыщенный, образный, льющийся подобно ручью, завораживает своей красотой. Редкое произведение может похвастаться таким смачным стилем, изобилующим множественными метафорами и аллегориями. Языком Эверса можно восхищаться до бесконечности, перечитывая моменты и пробуя на вкус сочные фразы.
Куда любопытнее авторского стиля — идея романа. С момента знакомства с Альрауне у читателя пойдет гамма смешанных чувств и, скорее всего, преобладать будет отвращение. Героиня не вызывает ни капли симпатии — властная, гордая, привыкшая требовать и получать желаемое, да еще планомерно использующая людей вокруг себя ради собственной выгоды. Читатель имеет право рассчитывать, что автор сломает антипатию к Альрауне, но нет, вместо этого он противопоставляет ей современное ему общество со всеми его многочисленными грешками. Фактически весь остаток романа мы наблюдаем личностные конфликты между героями. Наблюдать за такими мизансценами — это истинное удовольствие, они емкие, живые и до ужаса правдоподобные, пробирают прямо до костей! Чего только стоит сцена, где Блан решает покончить жизнь самоубийством по наущению Альрауне. Этот момент можно перечитывать не единожды, и каждый раз будет становиться не по себе. Не менее живо и жестко Альрауне обходится и с кавалерами, которые буквально умирают из-за неё.
Все деяния жестокости проходят через роман красной нитью. Хотя, к финальным главам романа куда больше проникаешься образом Альрауне как беспощадного существа, которое олицетворяет насущную жизнь обывателей начала XX века. Второстепенные герои романа поданы очень хорошо, симпатизируешь неоднократно Манассе и Гонтрам, а особенно — Франку Брауну, неутомимому исследователю, чье любопытство отчасти и породило Альрауне.
Этот роман куда больше вызывает отвращения и мерзости, пока бредёшь по его бесчисленным ступенькам к концу. Ядовитая желчь общества наглядно противостоит холодной жестокости Альрауне. И мы видим столкновение человека настоящего и искусственного. Чью сторону выбрать, решать только вам, но решить, кто прав — сложно. Видение картины Эверсом заключается в том, что ни правых, ни виноватых в конфликте нет. Не права Альрауне своим отношением к людям, как и homosapiens со своим фирменным эгоцентризмом и неисчислимыми пороками. Судить здесь можно почти всех, даже Франка Брауна за его любопытство к эксперименту. И куда ни глянь, везде на протяжении романа мелькает злая сатира.
Эверс написал идеальную историю как поучение всем будущим экспериментаторам и ученым, желающим получить искусственного человека. Мы не можем заранее знать последствия вживания в нашу среду искусственного человека. И предложенная изнанка науки, полная мистического холода, пугает не на шутку. Современные идеи о клонировании могут тоже привести к побочному эффекту, подобному Альрауне и её магнетизму, с помощью которого она усеивает свой путь смертями. Главная героиня — в некоторой степени, вполне себе человек, только холодный и опустошенный, лишенный эмоций и человечности. И это поколение искусственных людей?
Грандиозный замысел Эверса напоминает в итоге камерную театральную постановку с длинным вступлением. Читать его книгу — сплошное эстетическое удовольствие для любителей языковых причуд, содержание тоже радует своими поворотами и колкими ситуациями. Книгу можно настоятельно советовать любителям качественной литературы и тем, кто хочет прочесть что-то по теме искусственных людей. Увлекательная история, рассказанная настоящим мастером слова, способна увлечь вас долгим камерным представлением, длящимся до последних строк.
Хоррор и провинция. Провинция и хоррор. Когда разговор заходит про ужасы, первым делом вспоминаются кошмары англо-американские, а вот с провинцией дело обстоит иначе.
И тогда возникает закономерный вопрос: чем американская провинция отличается от русской? Если вы ответили — вампирами, то неверно, если — людьми, то это ближе к истине. Итак, насколько страшно вам будет среди симпатичных фасадов домов да ухоженных лужаек? Каждый полицейский — сама деликатность, и чуть что, побежит спасать даже здорового бугая от банды подростков-грабителей. В России все не так. Наш провинциальный хоррор сразу без всяких прикрас показывает всю «прелесть» родной стороны: покосившиеся заборы, приземистые дома с черными провалами окон, расхлябанная дорога, а впереди — таинственный мигающий свет. И ваше счастье, если далекая игра света — всего лишь блеск рамы велосипедиста почтальона.
То, что русская провинция — настоящий кладезь сюжетов для сельских ужасов, никому рассказывать не надо. Думается, многие бывали в гостях у каких-нибудь Ложкиных, Вилкиных или там Кошмаровых с Темнолесьями, и ощутили на себе всю прелесть любимой страны.
Заскочил в провинцию и мастистый фантаст Олег Дивов, от которого хоррора не очень-то ожидаешь. Тем не менее, роман «Ночной смотрящий» приобрел культовый статус ужастика на Руси. История журналиста (и не только его), приехавшего погостить в деревню, оборачивается настоящим кошмаром.
Насколько правдоподобно выписана русская глубинка, можно поражаться бесконечно. И без того мрачный деревенский пейзаж первой части ещё больше омрачается появлением самого настоящего оборотня в местном селе. Когда трепыхавшаяся пелена экстаза от ловли монстра сходит, все четче прорисовывается быт провинции. На первый план выходит разруха, опустелость, пьянство сельчан, идущие рука об руку с типичной деревенской жестокостью. Незатейливое бытие местных мужичков и женщин отображает провинциальную повседневность нашего времени. Без прикрас. Мистика и ужас, наложенные на неё, — только часть грандиозного замысла: столкновения провинциальной и городской жизни. Социальный аспект в творчестве автора всегда играл немаловажную роль. Ужасы не стали исключением.
На просторах хуторов, деревень да сёл действие романа не заканчивается. Картинка сменяется, а с ней — и герои. Появляются абсолютно неожиданные личности, а единственный оборотень уходит в тень. Его место займут беспощадные и опасные кровососы. В текст романа вкрапляется черный юмор, неаппетитные сцены различного рода насилия, а градус мерзости и ощущения тревоги повышается. Деревня тоже сменяется более цивильным городком на просторах российской периферии. С начала второй части романа, а после — и третьей, трэш и чернуха все чаще наведываются к читателю с мерзкой улыбкой. Не каждому такое понравится. Роман ничего не обещает своему читателю: ни страха, ни ужаса, ни кошмара. Психологизма в нем — кот наплакал, а вот описаний, действия — полно. Начиная от охоты в первой части и заканчивая эпическим кровавым окончанием всей книги.
Тем не менее, стоит ли прочитать этот роман? Чистый русский провинциальный ужастик безо всяких прикрас, редчайшее явление в жанре. Быт, отношения, менталитет выписаны настолько детально, что хоть примеряй к действительности. Возможно, даже парочка упырей найдется на кладбище в деревеньке, когда будете гостить у бабушек и дедушек. Не забудьте также проверить местные леса на наличие оборотней или кого еще, вдруг Дивов кого упустил?
Опечаленная суровой действительностью, провинция ныне уступает городу. Городских ужастиков в наш век навалом, а вот провинциальные страсти не всегда найдешь. Роман Дивова — подтверждение тому, что мы не одиноки, и нечисть — не такая уж приятная компания. Байки Стефани Майер о вампирах и прочих гламурных упырях навсегда останутся сказками. Настоящие любители хоррора знают, что вампиры любят людей лишь по одной причине — кровь.
«Ночной смотрящий» — не столько книга о жестоких тварях, сколько роман-контраст о социальной жизни за знаменитым МКАДом. Жутковатая история, пугающая фоном, атмосферой, играет новыми красками в глазах тех, кто иногда задумывался, а что там: в этой тихой деревушке, за окном поезда или машины. Не стоит выходить на пустынной улице, где старуха потрошит крикливого петуха, мало ли бродит монстров в тот час по округе?
Однажды знаменитый датский сказочник Ганс Христиан Андерсен сочинил «Снежную королеву», покорившую сердца взрослых и детей. Этим дело не ограничилось. Дуэт таких русскоязычных авторов как Юлия Зонис и Екатерина Чернявская пошел намного дальше, выжав все сказочные соки на мрачное постмодернистское фэнтези. Сказка о Кае и Герде мигом заиграла новыми красками, а «сердце, полное льда», приобрело новый смысловой оттенок.
Завязка фабулы романа, на первый взгляд, нелепа: мальчика Джейкоба отправляют в Городскую аптеку за пригоршней ненависти. Конечно, паренек из путешествия не вернется, а станет тем самым таинственным и холодным господином Кей (от англ. key — ключ). Перекличка имен с героями вышеупомянутой сказки чувствуется сразу, да еще обладает определенным символизмом. Имя Кей неспроста дано мальчишке, его цель — из осколков зеркал собрать Слово. Дальше сюжетная канва не дает читателю заскучать; перед нами роман, полный множества элементов и жанров: гнетущая атмосфера темного фэнтези, сюрреализм происходящего, викторианская эпоха, связанная воедино с элементами стимпанка. Намешано всего и много, дабы читатель не заскучал.
С одной стороны, высказанные автором идеи интересны, оригинальны и немножко безумны, но такая вакханалия замыслов способна испугать неискушенного читателя. Но вкупе с фонтанирующими замыслами рука об руку несется постмодернизм. Текст от этого усложняется, змеится лабиринтом, из которого нет очевидного выхода, запутывает всё больше и больше. Обычный читатель, конечно, галопом пронесется по текстовому полотну, не ища скрытых смыслов, более внимательный способен увязнуть в темной постмодернистской сказке. Тем паче атмосфера располагает, а она на высоте, со всеми своими вывертами и мрачными погружениями в изнанку сказочного мира. При этом никакой мерзости в содержании нет, как и избытка насилия. Темная атмосфера отлично передана неторопливостью стилистики и мягким языком авторов. И ничего вроде страшного нет, но каждый момент ждешь, будто вот-вот покажется из-за угла маньяк с ножницами или покажется темный языческий божок местного пантеона. Поразительно бывает, когда так точно подобранная стилистика влияет на читательское восприятие.
Каждый придумывал себе в детстве разные миры, уходил к ним в пору жестокой реальности, стоя в углу, убегая мысленно от наказания. Мир, выдуманный Зонис и Чернявской, хорош, наполнен по самое естество сюрреализмом и нестандартностью, но тут же видна главная его проблема — он сшит белыми нитками, в нем не хватает ни цельности, ни четкого представления его расположения на мысленной карте. Персонажи получились интересными и уникальными, но какими-то неживыми, как сосуд, наполненный извне. Замысел хорош, но по окончанию чтения чувствуешь определенную театральность от происходящего, как будто все распланировано на подмостках. Возможно, поэтому мир напоминает десятки лоскутов, сшитых в огромное покрывало.
Придраться к роману можно, но вопрос стоит иначе: хочется ли это сделать? Феерия фантазии и оригинальный авторский язык, буквально утягивающий в темноту мозаичного мира Зонис и Чернявской, компенсируют определенные шероховатости текста. Читать книгу невероятно интересно, в ней нет древнего ужаса или стандартного человеческого страха, но любители липкой атмосферы оценят её по достоинству.
Но, что ни говори, роман интересен и экспериментален. Есть в нем капля мрачного сказочного волшебства, взболтанного с хорошим сюжетом и множеством странностей. Те, кто ищет в жанре нечто темное, но не жестокое, умное и необычное в противовес приключениям и предвзятой стандартности, — это роман для вас. Вперед, в путь, читатель, за щепоткой ненависти в аптеку одного неприятного Города.
Первоначально публиковалось в онлайн-журнале "DARKER" (20 марта 2016); ссылка на базу: "Художник тёмной души"
Поговорить с классиками по душам возможно через их тексты. При чтении произведений Леонида Андреева не каждый почувствует себя уютно. Но разговор — крепкий, мрачноватый, затрагивающий немалое число проблем, читателю обеспечен. Стиль и язык великолепны, но не легки ни в какой степени. Произведения автора чаще всего тяжеловесны и трудночитаемы даже для искушённого читателя.
Предлагая пройтись под сводами трудов классика, можно предложить задуматься: а стоит ли окунуться в бездну неуютной авторской фантазии? Леонид Андреев, человек нелегкой судьбы, небанальных взглядов, способный утягивать своего читателя на самые тёмные глубины души. Его не проходят в школе, читают лишь в университетах. Большинство людей сами сталкиваются с творчеством мастера пера. Вперед, читатель! Поищем свет в темных осколках его творчества.
За всю свою карьеру Андреев неоднократно обращался к различным жанрам и сюжетам. В прозе автора ютятся скопом классические истории своего времени, мрачная мистика, жутковатый хоррор и всамделишные триллеры, окунающие читателя с головой в закоулки человеческой души. Охват тем, проблем, историй предоставляет широкий спектр знакомств с текстами автора. Мотивы, которые использует Андреев, давно заложены в русской культуре. Можно отыскать в его историях отзвуки страшных побасенок Николая Гоголя или высокого психологизма Федора Достоевского. Ими двумя вряд ли дело ограничится при серьезном рассмотрении авторского феномена.
Перейдем от слов к делу. В творчестве Леонида Андреева немало мрачных, «тёмных» текстов, на которые следует обратить внимание.
«Дневник Сатаны» — роман, оставшийся незавершённым из-за скоропостижной кончины автора. Это произведение о Дьяволе и его пришествии на грешную землю интересно с точки зрения идеи и авторской полемики. По сути, перед нами мистический роман с нотками философии: бесконечные, тягучие речи Фомы Магнуса с самим Сатаной так и наталкивают на размышления. Неторопливый сюжет располагает читателя к вдумчивому чтению, но кроются в этом романе и подводные камни. Образ Сатаны очень противоречив; здесь Отец Лжи выглядит более выпуклым и интересным, не тем банальным злодеем, которого мы привыкли видеть в массовой культуре. По окончании романа жаль лишь одного — сюжет обрывается на полуслове, чёткого финала нет. Фабула романа показывает нам один из вариантов того, как можно обмануть Князя Лжи, но, возможно, идея и замысел произведения глубже того, что мы видим на поверхности. В итоге читатель получает философскую мистику.
Давайте отвернемся от владыки преисподней и глянем в другую сторону. На Иисуса Христа, а точнее, человека, более известного в истории под именем Иуды Искариота. Повесть «Иуда Искариот» — любопытная трактовка знаменитого предательства. Фактически Андреев ничего не изменил, только поправил мотив Иуды, заставив по-новому взглянуть на заезженный сюжет. Повесть тяготеет к жанру притчи, но не становится от этого хуже. В связке с этим произведением обязательно нужно вспомнить рассказ «Елеазар» — еще один взгляд под новым углом, но на этот раз перед нами андреевская версия легенды о Лазаре. В отличие от предыдущей истории, в нем больше мрачности и присутствует элемент хоррора (пусть и неявный). Шокирующая библейская история цепляет подачей и нетривиальностью легенды. Автор своевольно истолковывает те или иные мотивы, и самое страшное — как у него это завораживающе получается!
К психологической драме тяготеет другая история средней формы: «Жизнь Василия Фивейского». Если кратко охарактеризовать сюжет, то это повесть о человеке, оказавшемся не на своем месте. Интересна она прежде всего своим моральным аспектом, а еще грамотным нагнетанием саспенса. В конце, когда читатель доходит до последнего листа, остаться равнодушным вряд ли удастся. Душевные переживания героев описаны очень убедительно. Для любителей жутковатых психологических драм эта повесть — самое то! Писателям ужасов тоже можно смело советовать — как можно нагнать жути без всяких монстров да маньяков.
Ужас войны, дикий и необузданный, просыпается в повести «Красный смех». Ни для кого не секрет, что война — жестокое и кровавое ремесло. В истории Андреева она получает сверхъестественный колорит, липким страхом заползая за шиворот читателя. И куда ни ступи, так и хочется бежать скорее, без оглядки, лишь бы война, персонифицированная в образе Смерти, не догнала тебя. Проблема в том, что от андреевской жути невозможно никак оторваться. Противно, тошно, хочется вдохнуть поглубже, успокоиться, но читатель завороженно переворачивает страницы в надежде найти луч света в беспредельной тьме войны. Только позже приходит мысль противопоставления — Андреев говорит об ужасах войны жестоко и беспощадно, играя на чувствах читателя. Концовка не даёт ничего положительного: ни чувства катарсиса, ни облегчения от закончившегося кошмара. Остаются лишь шрамы на душе, созданные произведением беспощадного писателя.
Не стоит забывать и о психологическом триллере «Рассказ о семи повешенных». Как и нижеупомянутый рассказ «Мысль», это лучший образец психологической мрачности в творчестве Андреева. Не отпускает ни на минуту. Человек показан очень убедительно, красочно, со всеми присущими ему чертами. Мысль проста: ожидание казни тянется как резина, становится вялотекущим, пробуждающим мысли главных героев произведения. Вся темнота человеческой души как на ладони. И самый ужас — ожидание неизбежного конца. Знать, что тебя ждет, и жить с этим — самая страшная кара на планете Земля.
Окунаясь с головой в творчество Леонида Андреева, легко заметить настроения автора: мрачные и пагубные, гнетущие и волнующие. Безнадежность, жестокость — вот чем пропитаны тексты писателя. Не все, но достаточное количество тяготеет к жанру триллера, черной иронии, нередко прорезается и самый настоящий жуткий хоррор. Именно этот факт делает прозу писателя нелегкой, «не для всех». Но в этом есть своя прелесть. Безнадега и обреченность текстов дают ему великий инструмент игры на человеческих эмоциях, возможность максимально показать мораль. И в рассказах таких моментов немало.
Посмотрим на другую сторону обрыва, где от глобальных ужасов (войны, нашествия Сатаны на землю) скрывается темнота человеческой души. И «Бездна» — тому ярчайший пример. Русский триллер, написанный в самом начале прошлого столетия, полон психологизма и темноты человеческой души. Кавалер, не способный защитить даму, человек без лица, лишенный мужества, не могущий противостоять темноте, — он куда ужаснее незнакомцев, с которыми сталкиваются персонажи. Но в чем прелесть рассказа? В морально-этической составляющей текста. У многих людей волосы встанут дыбом от мысли о человеке, неспособном пересилить собственное ничтожество. Сходными мотивами с этим рассказом звучит другой труд: психологическая драма «Мысль». Чем они похожи? Перед нами уже знакомый психологический триллер, если точнее — психологическая драма с немалым элементом триллера. С легкой руки подзаголовком рассказа хочется приписать «История сумасшедшего убийцы», ведь все именно так! Абсолютно классическая для автора вещь: гнетущее ощущение, мрачный антураж, сдобренный фирменным психологизмом, и сюжет, как всегда, цепляющий своими холодными руками мертвеца. Искать истину вместе с писателем — дело необыкновенно интересное, тем более если завернуто все в вопрос: безумен ли изначально идущий на убийство человек?
Но самым выдающимся произведением малой формы нужно назвать «Он. Рассказ неизвестного». В нем хорошо почти всё: качественный изящный язык, держащий в напряжении сюжет и дань готической литературе запада. От рассказа становится не по себе. Банальное начало плавно перетекает в неторопливое повествование, а скучная обыденность обрастает элементами хоррора. Что страшнее всего в рассказе — жуткая атмосфера. Странный дом, где пребывает герой, его вязкая повседневная среда напоминают о ценности описаний в жанре ужасов. Пугает не монстр, пугает ожидание его появления. Страшное чувство — знать, что вот-вот произойдет нечто, а никто так и не появляется. В этом качестве рассказ легко сравнить с творчеством Лавкрафта.
Не менее изящно и красиво написано «Воскресение всех мертвых». Конец Света звучит воистину впечатляюще. В нем нет ничего похожего на современных авторов хоррора, но исполнено местами интереснее и лучше; выше всяких похвал! Тонко, эпично, под евангельские мотивы — будто сам очутился среди этого форменного кошмара.
Впрочем, перечислять рассказы можно долго. Среди них стоит отметить «Стена» — безумное торжество психики над разумом, приправленное очередным ужасом. Мрачную и горькую сатиру на общество покажет «Смерть Гулливера». Сюда можно отнести «Набат» и «Что видела Галка» — по «тёмности». Да и то, вспоминая работы Андреева, ненароком что-нибудь позабудешь, а уж тревожности и безысходности в его прозе хватает с головой!
Но еще рано закругляться. Рука мастера простирается дальше — в драматургию. Пьесы писателя — еще один пласт, наполненный темными жанрами и мотивами. Говоря о них, сразу следует заметить, что большинство пьес были преданы цензуре. И есть за что! Бескомпромиссность текстов так и струилась назло всему. Пьеса «Черные маски» — мистический аттракцион главного героя, напоминающий комнату, заполненную зеркалами. Трактовать концовку можно по-разному, и это главная прелесть текста. Очевидных подсказок для понимания пьесы нет. Безнадега сквозит в тексте «Царь Голод», где один из героев не абы кто, а сама Смерть! Пессимизм, коим заряжено каждое слово, прямо вгоняет в неподдельную депрессию.
Для того, чтобы рассказать во всех подробностях и во всех красках о творчестве автора, понадобится целая книга. Уж больно привлекательно, со вкусом и нестандартно автор распоряжается своим талантом. В его книгах мало приятного, но куда больше пищи для ума, запредельного психологизма, неожиданных трактовок и настоящего неподдельного ужаса. Каждый глоток произведения в темном жанре напоминает нырок в ночную тьму, наполненную миллионами литров чистого страха и ужаса. Но такое путешествие бодрит, взбудораживает, цепляет и не отпускает еще долго.
Иногда стоит задуматься — а стоит ли читать автора с ходу и первое попавшееся произведение? Советовать такое сложно. Употреблять в умеренных количествах, небольшими дозами, иметь привычку осмысливать прочитанное произведение. А впечатлительным читателям — сто раз подумать, прежде чем взяться, иначе вдруг это безумие заразит вас?
облако тэгов
