Владимир Маканин стал лауреатом в номинации «Современная классика» за книгу «Где сходилось небо с холмами», получив денежную премию в размере 1 500 000 рублей.

В номинации «XXI век» впервые за всю историю премии жюри выбрали двух лауреатов: Наринэ Абгарян за повесть «С неба упали три яблока» и Александр Григоренко за повесть «Потерял слепой дуду». Лауреаты разделили денежную премию и каждый получил по 1 000 000 рублей.

Призовой фонд короткого списка этой номинации, составляющий 1 000 000 рублей, будет равномерно распределен между финалистами, не ставшими лауреатами в номинации «XXI век»:

Афлатуни Сухбат. Поклонение волхвов. – М.: Рипол Классик, 2015

Минаев Борис. Мягкая ткань. – М.: Время, 2016

Эйснер Владимир. Гранатовый остров. – СПб: «Написано пером», 2015Юзефович Леонид. Зимняя дорога. – М.: Журнал «Октябрь», №4, 5, 6, 2015

Марина Нефедова стала лауреатом в номинации «Детство. Отрочество. Юность» за книгу «Лесник и его нимфа», получив денежную премию в размере 500 000 рублей.

Финалисты этой номинации раздели между собой 300 000 рублей:

Москвина Марина, Говорова Юлия. Ты, главное, пиши о любви. – М.: Гаятри, 2016.

Яковлева Юлия. Дети ворона. – М.: Самокат, 2016

Победителем номинации «Иностранная литература», призванной выбрать самую значимую зарубежную книгу XXI века и отметить её перевод на русский язык, стал Орхан Памук за книгу «Мои странные мысли», получившая премию в 1 000 000 рублей. Переводчик книги лауреата, Аполлинария Аврутина, стала обладателем премии в размере 200 000 рублей.

Экспертами номинации «Иностранная литература» являются переводчики, издатели иностранной литературы, журналисты и литературные критики – они предложили книги, которые считают самыми важными книгами на иностранном языке, а члены жюри премии выбрали лауреата. Перечень книг, включенных в длинный список номинации «Иностранная литература», был объявлен в марте 2016 года. В этой номинации короткий список не выбирается.

Также был вручен специальный приз компании Samsung «Выбор читателей». Обладателем приза – поездки в Южную Корею на двоих – стала Наринэ Абгарян, автор повести «С неба упали три яблока» – произведения из короткого спиcка номинации «XXI век», набравшего наибольшее количество голосов по результатам открытого читательского интернет-голосования на рекомендательном сервисе LiveLib.ru.

Далее

29 октября в рамках Фестиваля детской книги в Российской государственной детской библиотеке состоялся круглый стол «Российское фэнтези для подростков: что дальше?». Руководители издательства «РОСМЭН» Борис Кузнецов и Елена Широнина, писатели Вадим Панов («Тайный город»), Ая Эн («Мутангелы»), Екатерина Соболь («Дарители»), главный редактор «Библиогида» Алексей Копейкин, а также читатели-подростки обсудили, зачем читать фэнтези, отчего у нас нет своего Толкина и почему будущее за славянским фэнтези.

Ведущий круглого стола Алексей Копейкин начал с вопроса подросткам:

— Что для вас фэнтези, вы зачем его вообще читаете?

Подростки не растерялись и ответили, что фэнтези позволяет им убежать от реальности и найти ответы на важные вопросы. Подготовленная аудитория оказалась.

— Мы читаем фэнтези, чтобы понять, что мы значим в этом мире, — сказала читательница лет двенадцати.

— Для меня фэнтези — это реальность, обернутая в сказку. С моралью и подтекстом, который может чему-то научить,— добавила другая.А для чего авторы обращаются к фэнтези?

— Взрослым хочется того же, чего и детям — убежать от реальности в прекрасный волшебный мир, – вздохнула Екатерина Соболь. – С другой стороны, там те же проблемы, что и здесь: отношения детей и родителей, поиски себя, любви.

— Только в фэнтези все это веселее и интереснее, — заметили подростки.

— Фэнтези — жанр, который не устаревает, – продолжила Екатерина. – Вспомните Толкина. Реалии, технологии в нашем мире быстро меняются, а фэнтези позволяет вернуться к истокам. Это очень перспективный жанр.

— А я не рассматриваю фэнтези как эскапизм, – включился в диалог Вадим Панов. – Для меня это скорее очки дополненной реальности.

— А я пишу фэнтези, потому что меня с детства не устраивал этот мир, – продолжила варианты Ая Эн. – Мне хотелось, например, чтобы существовала телепортация или чтобы можно было жить вечно.

Главное, по ее мнению, в фэнтези — это идеи. Со временем сказочные ковер-самолет и блюдечко с наливным яблочком становятся реальностью.

— Эти идеи работают, так или иначе, — заметила она.

Между делом Алексей Копейкин сообщил, что на сайте «Библиогид» опубликован обзор «101 книга фэнтези для самостоятельного чтения» и поинтересовался, как участники круглого стола относятся к тому, что опытные читатели считают фэнтези вторичным жанром. Вот, заметил Алексей Копейкин, даже знаменитая американская писательница-фантаст Андре Нортон на вопрос «Откуда вы берете идеи?» отвечала: «Из прочитанного».

— Мы все берем идеи из прочитанного, — парировал Вадим Панов. Но одно дело Толкин, который изучал историю и мифологию, и совсем другое — многие современные авторы фэнтези, которые читали только Толкина.

Так вот она где, вторичность, проявляется!

Ая Эн добавила, что писатели фэнтези берут идеи не только из написанного до них другими писателями фэнтези. Вот для нее плодотворны и лекции Фейнмана по физике, и химия, и математика. Но Ая Эн – не каноничный фэнтези-писатель, у нее и даже магии в книгах нет – в ее фантастической серии «Мутангелы» всему есть научное объяснение. Даже немного скучно, правда?

Главная задача российского фэнтези

Мария Семенова (родилась 1 ноября 1958 в Ленинграде) — русская писательница и литературный переводчик. Наибольшую известность ей принес роман «Волкодав» (сегодня цикл насчитывает шесть книг). Автор многих исторических произведений и исторической энциклопедии «Мы — славяне!», одна из основателей «славянского фэнтези», автор и соавтор более чем 25 романов и повестей, неоднократно номинировалась и получала литературные премии.

– ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ЭТОТ ЖАНР? ЧТО В НЕМ ПРИВЛЕКАЕТ? В ЧЕМ ЕГО ЧУДО И ОБАЯНИЕ ДЛЯ ВАС?

– Кто читал мои книги, знает, что начинала я с исторических романов. Однако, чем больше я углублялась в «матчасть», чем больше постигала менталитет наших предков и мотивацию их поступков, тем теснее мне становилось в прежде излюбленном жанре. Более того, «Валькирию», кондовейший исторический роман, тут же зачислили в фэнтези… просто потому, что персонажи там по своей вере живут. Потому, что мистический (для нас) мир Богов, колдунов и всяческих одушевлённых сущностей вроде Леших и Домовых для моих героев — объективная реальность, данная им в ощущениях. То есть получается, — чем адекватнее (с точки зрения науки) показываешь их мир, тем фантастичней он выглядит?

С другой стороны, все исторические романы, по мне, можно оптом зачислять в фэнтези. «Князь Ярослав подумал…», ага. И далее описывается мир, ничего общего с древней Русью не имеющий.

Вот однажды я и начала придумывать мир, похожий и непохожий на наш, где Боги и Люди временами встают плечом к плечу против общей беды,где история и география подыгрывают нуждам сюжета, где можно выпукло показать особенности исконного мировоззрения, мир, в который хотелось бы играть…

– КАКУЮ КНИГУ ВЫ БЫ ХОТЕЛИ НАПИСАТЬ, И СМЕРТЕЛЬНО ЖАЛКО, ЧТО ЕЕ НАПИСАЛ КТО-ТО ДРУГОЙ?

– Такой книги нет. Я никому не завидую и ни о чём не жалею. Если в чьих-то произведениях встречаю элементы сюжета, сходные с моими задумками, или аналогичное использование реалий, обычно лишь возникает желание решить задачу по-другому.

Кроме того, меня практически не тянет в ныне модные «тренды» вроде школ маленьких волшебниц, попаданских приключений или вампирского шика. Я где-то в сторонке потихонечку свои лапти плету…

И вообще очень мало художественной литературы читаю, всё больше познавательную…

– КАКУЮ БЫ КНИГУ ВЫ В ЭТОМ ЖАНРЕ ВЫ СПАЛИЛИ БЫ В ЖЕРЛЕ ОРОДРУИНА, НЕ РАЗДУМЫВАЯ И ПОЧЕМУ?

На Франкфуртской книжной ярмарке огласили номинационный список Международной премии имени Астрид Линдгрен (ALMA).

За крупнейшую премию в области детской литературы в следующем году будут состязаться 226 кандидатов из 60 стран мира, объявил председатель жюри профессор Боэль Вестин.

– Жюри не терпится узнать больше о работах и деятельности кандидатов, – заметил профессор Вестин. – Номинационный список – золотая жила для всех, кого интересует международная детская и young adult литература. Надеюсь, что этот список будут распространять и использовать все, кто занимается продвижением чтения.

От России были выдвинуты писатели Нина Дашевская, Артур Гиваргизов, Владислав Крапивин и иллюстраторы Сергей Любаев и Александр Траугот.

Также стоит отметить, что в этом году номинированы Нил Гейман, Патрик Несс, Руне Белсвик, Эва Эриксон, Эйдан Чамберс, Дэвид Алмонд, Ульф Старк, Эрик Карл, Мари-Од Мюрай, Луис Лоури и многие другие.

Подробности и полный список кандидатов вы можете прочесть по ссылке.

В Журнале Переплет начался полумесячник фэнтези. В рамках этого проекта мы запустили колонку "Три вопроса писателю фэнтези". Первым попал Дмитрий Емец.

Дмитрий Александрович Емец (род. 27 марта 1974) — российский писатель-фантаст, автор серий книг про “Таню Гроттер”, “Мефодия Буслаева” и “Школу ныряльщиков” (“ШНыр”). В 2015 году вышла веселая книга историй из жизни многодетной семьи “Бунт пупсиков”.

– ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ЭТОТ ЖАНР? ЧТО В НЕМ ПРИВЛЕКАЕТ? В ЧЕМ ЕГО ЧУДО И ОБАЯНИЕ ДЛЯ ВАС?

– Все остальные жанры развлекательной литературы конструктивны. Например, детектив. Писатель работает над ним и заранее знает, что в книге должны ограбить сберкассу. Сыщик будет это распутывать. Все будут думать на матерого гангстера Борю, а в последней главе окажется, что преступление совершила буфетчица Клава. Или любовный роман. Он ее любит, она его не любит. Четыреста страниц слез и разговоров и свадьба в финале.

Фэнтези же – жанр самый щедрый. Особенно если мы говорим не о традиционном фэнтези с мечами и драконами, а современном, городском. Это жанр – чемодан, в который можно вложить и современную повесть, и притчу, и сказку, и элементы городского романа. Любое наполнение, и этому наполнению хозяин ты, а не жанр.

– КАКУЮ КНИГУ ИЗ СУЩЕСТВУЮЩИХ В ЖАНРЕ ФЭНТЕЗИ ВЫ БЫ ХОТЕЛИ НАПИСАТЬ, И СМЕРТЕЛЬНО ЖАЛКО, ЧТО ЕЕ НАПИСАЛ КТО-ТО ДРУГОЙ?

Письма баламута» и «Расторжение брака» Льюиса. Наверное, даже в обратной последовательности. Вначале «Расторжение», потом письма. И «Альтист Данилов» Орлова.

– КАКУЮ БЫ КНИГУ В ЭТОМ ЖАНРЕ ВЫ БЫ СПАЛИЛИ В ЖЕРЛЕ ОРОДРУИНА, НЕ РАЗДУМЫВАЯ И ПОЧЕМУ?

Я, наверное, ничего бы в топку не бросал. Потому что нехорошо книги жечь. Сегодня ты – завтра твои книги там же окажутся. Для меня пример мой научный руководитель в университете. Он мне говорил когда-то: «Дмитрий, я никогда в жизни ни об этом человеке не сказал плохо. Даже если какой-то человек меня дико раздражает, я все равно скажу: «Иван Иваныч очень, очень хороший человек, но я его не всегда понимаю».

И я этому принципу стараюсь следовать. Нет ни одного писателя, про которого я когда-либо плохо что-то сказал, потому что зачем? Ну а если уж нужно кого-то покритиковать, то из всех авторов фэнтези меня больше всего смущает Пулман. Но я и про него скажу только: «он, может, хороший человек, но я его не понимаю».

 Журнал Переплет