У меня, наверное, тоска по первой осени — Той, что взор ласкала мой листвы янтарной прелестью. Что ж, на то и жизнь… пусть в волосах изрядно проседи, Только б не подернулась душа налетом плесени… Я любил, наверное, Надюшку-одноклассницу — Ту, что глазки строила мне за соседней партою… Что уж тут скрывать — ведь до сих пор мне очень нравится… Хоть и вышла замуж за крота подслеповатого. Я дурак, наверное — поддался воле жребия: Ни богатства райского, ни счастья беззаботного... Только сила слов… А впрочем кто я, чтобы требовать Что-то сверх того, что мне судьбою уготовано?
Я умру, наверное, и уплыву на облаке Рядом с чистым ангелом, а вы и не заметите...
28. 11. 2008
"Взгляд изнутри" экспромт
Вы зовете мой бред стихами, Восхищаетесь ими, как чудом; А ведь в них слишком мало смысла Для того чтоб запали в душу.
Я пишу лишь о том, что было В моей жизни – короткой, как Вечность, Долгой, словно одно мгновенье, Именуемое ЛЮБОВЬЮ.
Называя абсурд шедевром, Вы хотите мне сделать приятно, Только я ненавижу маски – Они быстро врастают в лица….
Вы зовете мой бред стихами, Восхищаетесь ими, как чудом; Они съели меня с потрохами. Я таким, как прежде не буду
Я пишу лишь о том, что было В моей жизни – короткой, как Вечность, Мое сердце навек застыло После той неожиданной встречи.
Называя абсурд шедевром, Вы хотите мне сделать приятно Я сегодня умру, наверно, И уйду от вас безвозвратно
Они вырвутся на свободу Из измученного созданья И уйдут в любую погоду Не сказав даже мне:"До свиданья!"
И застывшее тело поэта Похоронят под старой сосною А стихи все летят по свету И я горд, что они были мною.
"Ужин в пятницу 13-го..."
У смерти я в гостях однажды побывал (Хотя на ужин к ней никто не приглашал); Но то ли мне десерт пришелся не по вкусу (А может, сомелье с вином не угадал...)
…На душе скребли кошки, и хотелось плакать от собственной беспомощности что-либо изменить в своей, как ему казалось, никчемной жизни. Даже погода была согласна с ним: небо заволокли серые тучи, моросил мерзкий мелкий дождик, и в довершение ко всему резко похолодало… Сейчас он более всего напоминал насквозь промокшего воробья, мечущегося в поисках укромного уголка, где можно было переждать непогоду.
У него не было имени – только прозвище. Ботаник. Нет, это не профессия, просто по жизни так получилось. Ну и что толку от того, что он знал несколько больше своих одноклассников? Регулярно занимавший призовые места на городских и внутришкольных олимпиадах, он был совершенно нежизнеспособен вдали от привычной обстановки: полки, до отказа забитые разного рода справочниками и энциклопедиями были чем-то вроде идола, которому он изо дня в день истово поклонялся, в то время как его сверстники вовсю заигрывали с хорошенькими девчонками, отрываясь на тусовках по полной.
А ведь когда-то он был совсем другим… вернее, таким же, как они сейчас. Только быстро понял, что бесконечные пьянки рано или поздно приведут его либо в тюрьму, либо на кладбище. Вот тогда-то он и стал Ботаником. Впрочем, вспоминать об этой части жизни ему сейчас не особо-то и хотелось.
Да, знания дали ему многое; он поглощал их с такой жадностью, словно был ослабевшим от жажды путником, а новая книга – благословенным кувшином холодной воды. Сам того не понимая, Ботаник настолько вжился в свой теперешний образ, что потихоньку стал забывать все, что связывало его с прошлой жизнью. А уж друзья и подавно забыли о его существовании.
Сегодня провалился его очередной «гениальный» проект. Ботаник с пеной у рта доказывал преподавателю, что машина времени – существует! Правда, о том, где именно (в голове самого Ботаника), он благоразумно умолчал. А преподаватель в ответ только улыбнулся и посоветовал ему почитать Герберта Уэллса.
– Герберта Уэллса? – удивленно воскликнул Ботаник. – Вы что, всерьез считаете правдой то, что он описал в «Машине времени»? – Умница-мозг тем временем выудил из своих недр следующее определение: – Фантастика (от греч. phantastike – искусство воображать) – форма отображения мира, при которой на основе реальных представлений создается логически несовместимая с ними («сверхъестественная», «чудесная») картина Вселенной. – Меня не могут не радовать Ваши познания в этой области, друг мой, – вполне серьезно ответил учитель. – Однако все же не стоит погружаться в мир науки с головой. Да, с помощью точных наук можно многое объяснить, но… их язык настолько сух и академичен, что с ума можно сойти. Научная фантастика здорово помогает расслабиться – очень рекомендую! – Но ведь вы – физик! – все больше распалялся молодой человек. – Как вообще научная работа может сочетаться с тем, чего не может быть по определению? – А разве я только что утверждал, что машина времени существует? Ботаник охнул – шпилька попала в цель…
И он сломался… Понял, наконец, что все, что он имел до сих пор, ничего не значило. Ровным счетом ничего. Впервые он проиграл… От безысходности хотелось напиться, но чертов здравый смысл все еще держал вожжи, не давая Ботанику вконец распустить сопли.
Ноги сами принесли его к магазину. Вконец продрогший, он заскочил под козырек, в надежде, что дождь скоро прекратится. Рядом, примостившись на стульчике, торговала семечками скорбного вида старушенция-божий одуванчик. Семечки, понятное дело, отсырели от влаги, но Ботаник все же купил два стакана. Просто так. На всякий случай. Впервые в жизни.
– Что, милок, плохо тебе? – проскрипела старушка. – Да нет, бабуль, все в порядке, — вежливо соврал он. – Никак с девушкой поссорился, али случилось чего похуже? – Нет у меня девушки. Просто не люблю осень. Старушка по-своему поняла Ботаника и продолжила: – Ну, я ж говорю – девушка тут замешана. А коль забыть ее надо, так тут водочка враз поможет! – И вытащила из-под полы бутылку водки. Отхлебнула изрядный глоток и протянула бутылку Ботанику: для согреву, мол. – Я, бабушка, уж четыре года не пью – с восьмого класса, – отказался он. Но старушка все не отставала: – Ну, тады закури, милок! Тоже помогает. Есть тут у меня сигаретки волшебные – куда хошь отправить могут. – Ага, волшебные. Марихуана называется. А в просторечии – травка. За это, бабуль, статья полагается! – Ну, мое дело – предложить, – ответствовала бабка и затянулась, хлебнув вдогон водочки. – Прощевай! – и исчезла. Ботаник даже проморгаться не успел. – Мираж что ли? – спросил он у пустоты , однако пачка сигарет оставшихся валяться на грязном асфальте, упрямо говорила о реальности произошедшего. И пока здравый смысл приходил в себя, он нерешительно мял пальцами сигарету…
Очнувшись, Ботаник увидел, что находится в большой светлой комнате. Вместо обоев – зеркала от пола до потолка. И более ничего. Он был один. В голове шумело, очень хотелось пить, желудок требовал еды. Немедленно. На четвереньках он дополз до ближайшего зеркала и поднял глаза, ожидая увидеть собственное отражение. Всклокоченные сальные волосы непонятного оттенка, небритое угловатое лицо, пиджак и брюки перепачканы… Ботаник протер глаза и посмотрел еще раз. Сомнений быть не могло – это он. Однако разум отрицал увиденное, выдавая другую картинку: шатен; волосы уложены и разделены пробором, а усов и бороды Ботаник отродясь не носил. Да и одевался он всегда с иголочки. Кое-как поднявшись, он замахнулся, намереваясь вдребезги разбить предательское зеркало, однако вместо звона услышал скрип открывающейся двери. Он шагнул вперед. Эта комната отличалась от предыдущей хотя бы тем, что в ней кто-то был: нашарив рукой выключатель, он увидел кровати, а в них – детей. Все они мирно посапывали, и только один громко плакал. Ботаник подошел к ребенку и взял его на руки. Малыш мгновенно успокоился и улыбнулся ему.
– А кто это у нас не спит? – раздался позади голос. Ботанику показалось, что где-то он уже слышал его, но никак не мог припомнить, где. Он обернулся и увидел… человека из зеркала. – Вот он, – и кивком указал на пустую кроватку. – Я взял его на руки, чтобы не плакал. – Ты вообще кто такой? Как сюда попал? – спросил незнакомец, и так посмотрел на Ботаника, что тому захотелось провалиться сквозь землю. – Это закрытая зона, приятель, сюда нельзя. – Да я, это… и сам не знаю, как здесь оказался. – Ботаник ощутил дрожь в коленках и проклял торговку семечками. – А что это за место? – Курнул что ли? Или перепил? Хотя с виду – нормальный парнишка. Не злоупотребляешь случаем? – Нн-нет… – Ага, – усмехнулся человек из зеркала. – Ангел что ли? – Ббот-таник-к… – Оно и видно. Да не трясись ты – не то ребенка уронишь! Садись лучше. – И указал на невесть откуда появившийся стул. – Спасибо. – Ботаник уложил ребенка обратно в кровать. – Так что это за место? – Это Рай, приятель. – Человек из зеркала произнес это так спокойно, словно бы говорил о погоде. – Точнее, то место, откуда появляются дети. Ботаник истерически расхохотался и чуть было не свалился со стула, но потом взял себя в руки. – Здравый смысл говорит мне… – Здравый смысл мертвецки пьян, а я правду говорю! Не хочешь – не верь. Ну и ладно – дело твое. – А ты – кто тогда? Тоже один из ангелов? – спросил Ботаник. – Нет, блин, аист! – возмутился человек из зеркала. – Смотритель я зоопарка местного! Тьфу ты, детсада то есть! Вот этого самого. Тут уж Ботаника совсем заклинило. Он снова начал заикаться, но теперь больше от удивления, нежели от испуга. – А н-нимбы как же, крылья, и п-проч-чее? Человек из зеркала крутанулся на месте и в ту же секунду преобразился: теперь на нем были белые одежды, над головой сверкал нимб, а из-за спины показались крылья. – Так сойдет? – Теперь ты подпадаешь под… как бишь его… – Ботаник по привычке искал нужное слово. – Классическое определение ангела, вот. – Ой, сейчас животик от смеха надорву! Я еще и не то могу! Незнакомец убрал правую руку за спину, будто что-то прятал, а потом показал обратно. Ботаник вытаращил глаза и начал судорожно хватать ртом воздух: вместо пятерни красовалась… вторая голова, которая к тому же и разговаривала не хуже первой! – Ну, дружище, какая из нас – настоящая? – менторским тоном вопросила она. – Н-не з-знай-ю… Обе головы показали Ботанику языки, а потом заговорили в унисон: – Ну,хватит попусту языком молоть, тебе пора. – Куда? Зачем? – не отставал Ботаник. – А с ним что будет? – он жестом указал на спящего младенца. – С ним-то? А пусть полежит – его время еще не пришло, два месяца ему ждать. – Ждать? Рождения что ли? – Ну да, а что ж ему делать-то еще? Ну, давай, Ангел, топай домой, мамочка заждалась наверное… – Я никуда без него не пойду! – вскочил со стула Ботаник и топнул ногой. Вышло не очень убедительно. – Вот чудной ты! – хохотнул незнакомец. – Говорю же, рано ему! Судьба у него не дописана, да и в гороскопе недочеты кой-какие имеются… Случись что – начальство меня по головке не погладит, сие – факт. А впрочем… – он заговорщически подмигнул, обдумывая что-то свое. – Бери этого! Может, гением вырастет. Они говорят, рождаются раньше срока.
Роды, как и говорил человек из зеркала, оказались преждевременными. Толстуха-нянечка показала новорожденного мамаше, и та робко посмотрела на маленького человечка, чей плач огласил завершение таинства, именуемого рождением. – Поздравляю с рождением сына! – голос ее звучал слишком громко, однако никто не обратил на это внимания. – Красавчик! – Не ори, оглушишь же! Да кто ж так детей-то на руки берет! Чему вас только в школе учат, ботаники! – он выхватил ребенка у толстухи и аккуратно положил ребенка на кушетку. Их взгляды встретились, и Ботанику показалось, что младенец едва заметно улыбнулся ему.
Она пришла к нему в офис несколько дней назад, чтобы оформить документы на получение материальной помощи – самая обычная рыжеволосая девушка лет двадцати пяти, каких было много в маленьком городе С**. Откинув капюшон желтой болоньевой куртки на меху, она села на стул для посетителей и приготовила документы. – Как вас зовут? – поинтересовался он, глядя в монитор компьютера. – Салли Сэнд, – ответила девушка приятным голосом, в котором слышались едва уловимые грустные нотки. Мужчина повернулся к девушке лицом и представился: – Ричард Аарон. Чем могу помочь? Впрочем, ответ на этот вопрос был известен заранее: сейчас его ожидает очередной слезливый расказ о несчастной любви, материальных трудностях и безвыходной жизненной ситуаиим – за период работы в Центре социальной помощи города С** (немногим более года) Ричард выслушал их уже столько, что ему хватало одного взгляда, чтобы оценить сидящего перед ним и с высокой долей уверенности предположить дальнейший ход событий. Иногда эти истории звучали более или менее правдоподобно и – весьма редко – вызывали неподдельное сочувствие с его стороны, но в большинстве своем это были просто выдумки, высосанные из пальца. – Сэнд, Салли, – набрал он имя девушки и посмотрел в базу данных. Машина выдала лаконичный ответ: «Дело не найдено», что в переводе на более понятный язык значило, что пришедший подает заявку впервые и его имени пока еще нет среди постоянных клиентов Центра социальной помощи. Ричард проверил адрес – ответ был тот же. – Миссис Сэнд, покажите ваши документы, – попросил он. В ответ девушка протянула ему папку с документами, довольно тяжелую на вид. – Сейчас проверим, все ли с ними в порядке. Он вытащил из ящика стола перечень и не спеша начал проверку: в его деле торопиться не следовало – совершенно неожиданно мог выясниться какой-нибудь малозначительный факт, из-за которого впоследствии могли возникнуть проблемы при назначении суммы выплаты и людей приходилось снова вызывать в офис за разъяснениями. Так что лучше было все тщательно проверить на месте, тем более что сегодня была долгожданная пятница. Ричард посмотрел паспорт, затем настал черед документов на квартиру – пока все шло хорошо. Просматривая квитанции платежей за коммунальные услуги, Ричард нахмурился. – У вас долг по квартплате, миссис Сэнд. Триста пятьдесят долларов. Вы же знаете, что мы не принимаем квитанции с непогашенными долгами. Сожалею, но получить деньги вы сможете только после полной оплаты. – Я понимаю, мистер, – ответила Салли и вздохнула, – но сейчас у меня нет возможности достать такую сумму денег. Я временно не работаю, а ма-ленького ребенка не с кем оставить дома. Ему только семь месяцев… – Одинокая слезинка скатилась по щеке Салли и ее губы задрожали. «Да-да, обычные отговорки! Никто не работает, ребенок маленький и куча престарелых родственников, за которыми нужно ухаживать! Только слез мне тут недоставало!» Ричард достал из папки свидетельство о рождении ребенка – в графе «отец» было пусто. «И к тому же одинокая мамаша!» – раздраженно подумал Ричард. Он не любил, когда люди плакали. – Родители развелись, когда я была еще совсем маленькой девочкой, – начала свой рассказ Салли, – а спустя некоторое время моя мама уехала в другой город и забыла о моем существовании. Меня воспитывала бабушка. – А что же отец? – спросил Ричард. – Неужели он не помогает вам? – Парадоксально, но одни и те же истории звучали в устах разных людей совершенно по-разному, множество неуловимых нюансов делало каждую из них уникальной, единственной в своем роде; Ричард пока не привык к этому, хотя честно пытался. – Отец… – Салли собралась с мыслями, а затем продолжила: – Он все это время жил в своей квартире и мы практически не виделись. Пять лет назад он умер. А теперь коммунальщики выгоняют меня из квартиры, в которой я не жила! – Тут она не выдержала и разрыдалась в голос. Что-то дрогнуло в душе Ричарда. Злостные неплательщики были сущим наказанием и для коммунальщиков, и для специалистов Центра социальной помощи. Их противостояние временами грозило перерасти в настоящую войну; единственным препятствием на их пути были юристы Центра социальной помощи. Каждый день они получали десятки гневных писем с требованиями прекратить поборы со стороны коммунальных служб и помочь в разрешении непрекращающихся споров. Но в любом случае страдали люди – такие, как Салли Сэнд. Ричард налил в стакан воды из графина и подал Салли. Она сделала большой глоток и продолжила: – А потом я встретила Рассела. Некоторое время мы встречались, он говорил, что безумно любит меня, что мы непременно поженимся, как только он устроится на работу, но… – Снова большой глоток. – когда родился Дэн, он бросил меня и уехал неизвестно куда. «Подонок! Бросить собственного ребенка на произвол судьбы без средств к существованию может только беспринципный подлец, недостойный называться мужчиной!» Руки сами собой сжались в кулак, и Ричард в сердцах грохнул по столу. Салли вздрогнула. – Прошу прощения, не надо было все это рассказывать. У вас, наверное, и без меня забот хватает – неловко попыталась извиниться девушка, но Ричард прервал ее взмахом руки: – Нет, это вы извините меня, миссис Сэнд, не следовало давать волю эмоциям. Выслушивать подобные истории – моя работа, и смею заверить, что ваша – не самая безвыходная. Мы что-нибудь придумаем. Ричард был прав только наполовину – он понятия не имел, как поступить в данном случае, но предпринять хотя бы что-то он был просто обязан. Более или менее успокоившись, Салли взяла бланк заявления, и пока она его заполняла, Ричарду выдалась возможность хорошенько ее рассмотреть. Нет, он, конечно же, не стал бесстыдно пялиться на нее, как делают многие мужчины, издали завидев обладательниц стройных ножек и пухлых попок, заранее зная стопроцентную бесплодность попыток познакомиться с ними поближе. Высокомерные красавицы были не во вкусе Ричарда Аарона – и именно поэтому он до сих пор был холост. Коллеги и немногочисленные друзья время от времени беззлобно подшучивали по этому поводу, но Ричард не обращал на это никакого внимания. «В конце концов, мне еще только двадцать пять, не стоит торопиться», – вот и весь ответ. Салли Сэнд не подпадала под определение идеала женской красоты, которое придумал себе Ричард: длинные прямые волосы цвета меди, симпатичные веснушки на щеках, изумрудно-зеленые глаза, по-детски добрые и немножко грустные. Он поймал себя на мысли, что хочет обнять Салли, но сумел сдержался. – Кажется все, – Салли заполнила бланк и передала его Ричарду. – Спасибо за то, что выслушали меня. Я доставила вам массу неудобств и еще раз прощу меня простить. – У двери она обернулась и впервые с момента прихода в Центр социальной помощи улыбка озарила ее лицо. Оставшееся до конца рабочего дня время вдруг потянулось невыносимо медленно – работа не шла совершенно. Еле дождавшись, когда стрелки часов покажут восемнадцать-тридцать, Ричард Аарон закрыл кабинет и отправился домой. Перед глазами стояла улыбка Салли, а сердце отчего-то бешено колоти-лось, норовя выскочить из груди…
2
Компьютер был единственным настоящим другом Ричарда, если это слово было применимо к технике вообще. Широкий девятнадцатидюймовый жидкокристаллический монитор служил ему окном в другой, виртуальный мир, в котором не было нервной, низкооплачиваемой работы, взбучек от взбалмошного начальства, которое только и ждало малейших осечек со стороны персонала; и прочих житейских мелочей. Садясь за компьютер, он начисто забывал обо всем этом, и становился просто частью Всемирной Паутины. Вот и сегодня, поздним мартовским вечером, Ричард набрал ссылку на сайт «Лаборатории Невероятностей» и не спеша перечитал новые сообщения форума. Иногда Ричард баловался стихосложением, но друзья почти не знали об этом его увлечении – они в большинстве своем были далеки от мира поэзии. Впрочем, «от мира поэзии» – слишком громко сказано. Некоторые вещи были очень хороши, но и только. Ничего особенного – всего лишь один из многих не хватающих звезд с неба авторов. Да о всемирной славе Ричард по большому счету и не мечтал. Сегодня был трудный день, а именно в такие минуты к нему приходило вдохновение: писать в спокойном состоянии Ричард не мог категорически; только будучи до предела взвинченным, он выплескивал на бумагу все свои эмоции без остатка, и только тогда получалось то, что не стыдно было назвать стихотворением. Ричард перешел на страничку «поэзия», глубоко вздохнул и закрыл глаза. Салли. Ее улыбка наполнила сердце благословенным теплом… Нежный, удиви-тельно приятный голос музыкой звучал в ушах, а взгляд зеленых глаз проникал в самую душу… «Вот оно, счастье!» Через несколько мгновений все прошло, но их хватило, чтобы поймать сюжет – самую важную часть любого произведения, будь то стихотворение или проза. Он торопливо печатал, практически не глядя на монитор. Да и зачем куда-то смотреть, если слова потоком льются из самого сердца?
В этой жизни жестокой места нет для любви? Не верь! И в печали глубокой ты меня позови – Теперь мы всегда будем рядом, несмотря ни на что. Тебя теплой нежности градом я осыплю любя, ведь ты… Ты вошла в мое сердце, как сорвавшийся вниз болид, Ярче всех звезд на небе для тебя лишь оно горит. И пускай наше счастье, словно солнечный луч во мгле, Освещает дорогу всем идущим по этой земле.
Ричард выдохнул и перечитал написанное. Всего в нескольких строчках описаны все перипетии прошедшего дня, да так гармонично – ни одного лишнего слова. Нет, все-таки он может гордится собой по праву! А завистники – это всего лишь часть жизни, как надоедливые комары; сколько ни ругайся, а они все равно есть. Довольный собой, Ричард переписал стихотворение в толстую кожаную тетрадь, а затем нажал кнопку «сохранить» и сообщение ушло на странице форума. Ночью ему приснилась Салли.
3
Следующие несколько дней промчались в рутинной и монотонной работе. Свободного времени практически не было – простуда скосила троих специалистов и приходилось трудиться в авральном режиме, чтобы наверстать упущенное. Бесконечные звонки клиентов, проверка документов и выявление разного рода нарушений совсем выбили Ричарда из колеи, он едва сдерживался, чтобы не сорваться на ком-нибудь и не заработать строгий выговор от вездесущего начальства. Да еще как назло дамокловым мечом висело грядущее сокращение штата… Самое время сказать отдыху: «Прощай!» (а ехидный внутренний голос добавлял, ухмыляясь: «Навсегда!») Он уже опустил было руки под натиском сложившихся обстоятельств, но тут – на его счастье – миссис Валентайн принесла несколько билетов в театр. «Не Бродвей, конечно, – с грустью думал Ричард, отсчитывая деньги – но хоть развеюсь немного». Он взглянул на настенный календарь – в суматохе никто не догадался передвинуть красный квадратик, обозначающий сегодняшнюю дату – и сверился с компьютером. Четырнадцатое марта. Ричард вошел в базу данных, нашел дело Салли Сэнд и посмотрел на дату ее рождения: тридцатое марта тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Через две недели… Мысль о подарке отпала сама собой – Ричард отсчитал еще пять долларов миссис Валентайн и купил второй билет, благо места были рядом. И совсем неважно то, что на билетах синим штампом была проставлено «четвертое апреля». «Эй, приятель! Ты кажется, оживаешь от долгой зимней спячки! – шепнул ему внутренний голос и хихикнул. – Уж не влюбился ли ты случаем?» Любовь… Пару раз Ричарду казалось, что он любил. Любил по-настоящему, отдавая себя без остатка светлому чувству… светлому, но как оказалось, безответному. Четыре долгих года прошло с тех пор, как он произнес в последний раз фразу: «Я люблю тебя!» перед тем как расстаться с тогдашней подружкой. Подружка уже успела выскочить замуж и благополучно забыть о существовании Ричарда, но он не забыл. Или может быть, сознательно не пытался этого сделать, терзаясь бесполезной надеждой вернуть ушедшую любовь. В памяти всплыли строчки стихотворения, написанного сразу после размолвки:
Тебя знал много лет, любимою называл, Но выходит, что ошибался. По тебе я создал свой идеал… Или мне это лишь показалось?»
Но в этот раз все по-другому. Он не упустит своего шанса начать все с чистого листа. «А ребенок? – хихикнул внутренний голос. – Как ты будешь жить, зная, что это не твой ребенок?» – последнюю фразу он выделил особенно четко. «Замолчи, – пригрозил Ричард. – Предоставь это дело мне. И ради всего святого, избавь меня от своих наставлений хотя бы на некоторое время!» Отметая прочь сомнения, он набрал номер Салли Сэнд, однако незнако-мый голос на другом конце провода сообщил, что «миссис Сэнд сейчас нет дома», после чего послышались короткие гудки. «О, Боже! – в сердцах воскликнул Ричард. – Я забыл взять номер ее мобилика!» Внутренний голос снова захихикал где-то внутри, но Ричард этого не слышал.
4
Ричард уже пятнадцать минут стоял у витрины книжного магазина и никак не мог выбрать подходящую открытку – все они были очень красивы, но пожелания в них казались ему слишком банальными. Кроме того, необходимо было учитывать ситуацию – одно дело, когда с днем рождения поздравляешь хорошо знакомого человека или родственника, а совсем другое – когда понимаешь, что от мелочей зависит очень многое. Случай с Салли Сэнд подходил как раз ко второй категории сложности. В конце концов, Ричард закрыл глаза и наугад выбрал открытку – розы и бокал вина намекали на романтическую обстановку, а шикарная записная книжка в кожаном переплете указывала на серьезность намерений дарителя. Вот уж поистине «рука Судьбы»… Ричард Аарон ни за что на свете не поверил бы в подобные вещи. До встречи с Салли. Расплатившись, Ричард вышел из магазина поймал такси и поехал домой. Всю дорогу он раз за разом прокручивал в голове все события, произошедшие с ним за последние несколько дней, но так и не нашел ответа на единственный вопрос:
ПОЧЕМУ ИМЕННО ОНА?
Внутренний голос, настойчивые попытки которого прояснить ситуацию Ричард до некоторой степени успешно блокировал, наконец вырвался на свободу и, воспользовавшись его замешательством, выдал следующее: «Эй, парень, проснись же ты, наконец! Ты хочешь всю жизнь проходить холостяком?» «Нет». «Ты хочешь каждый день просыпаться, готовить себе на завтрак яичницу с гренками, запивать все это двумя чашками кофе, а потом целый день пропадать на работе, вытирая чужие слезы?» «Нет». «А дома тебя ждет только твой компьютер да очередной роман в стиле «fantasy»? И никаких прогулок по вечерам?» «Да». «Ты, конечно, напишешь очередной стихотворный перл об одиночестве и несчастной любви; возможно, он понравится кому-нибудь, и этот кто-то восхищенно протянет: – «Да-а!» «Да». «Но дальше поэтического форума на твоем любимом сайте дело не пойдет, и ты успокоишься на этом, считая, что так и должно быть?» «Да». «Ну так изменись, приятель! Соверши усилие и попытайся сделать хоть что-нибудь! Добавь красок в свою черно-белую жизнь!» «Я постараюсь…» Вечером он написал на открытке:
Ночь принесла угасшую надежду, Но свет звезды ее не в силах воскресить; Я жду рассвета… и немножко чуда.
ЭПИЛОГ
Но чуда не произошло... Салли с ребенком неожиданно уехала в другой город, продав квартиру — об этом Ричарду рассказала ее тетя. По телефону. Сухим, немного скрипучим голосом — впрочем, как и всегда до этого.
А что же Ричард? Он все так же бродит по вечерним просторам Интернета и пишет стихи. Они у него стали более серьезными и лаконично-жесткими — от любви, наверное...
Романтик я со сломанной душою — И это стало смыслом моей жизни. Наверно суждено мне быть изгоем... А в голове одни лишь только брызги Того, что звал когда-то я СУДЬБОЙ...
Вот я и разменял рубеж в сто сорок стихотворений... Для меня это — нечто вроде рубежа, достичь и преодолеть который несколько лет назад казалось нереальным...
Как я начал писать стихи? Долго объяснять, а если вкратце, то мне для этого понадобились:
1. пара племянников;
2. Новогодняя ночь с 31 декабря 2000-го на 1 января 2001-го года;
3. взрыв петарды.
После этого в моей голове вознила музыка... И только через несколько дней пришли слова.
Конечно, первые мои опусы были далеки от совершенства (правду сказать, их и стихами-то назвать сложно), но тем не менее это были мои первые шаги на поэтическом поприще.
Все стихи собраны в один большой сборник под названием "Сюжеты из жизни", в состав которого входят несколько более мелких. Никогда не пытался группировать стихи тематически, но по прошествии неполных восьми лет творчества они разделились на следующие группы:
1. До Вас, о Вас и после Вас (двум замечательным девушкам, волей Судьбы появившихся в моей жизни и так или иначе повлиявших на ее ход). Гузель и Гульдар — частичка моего сердца навсегда Ваша, и спасибо за то что Вы есть!
2. Семья и друзья;
3. О себе.
Большинство из написанного за эти годы представлено на форуме сайта в "своих стихах" — читайте, оценивайте и высказывайте свое мнение.
Как я решился "явить себя миру"? В один прекрасный день я забрел на сайт www.vkontakte.ru. Там зашла переписка с Ruddy , которому я показал кое-какие свои творения. Почему-то они ему понравились и он предложил выложить на Фантлабе. Я, как человек, которому дважды повторять не надо, осуществил сие предложение, абсолютно не надеясь на какой-либо комментарий... Каково же было мое удивление, когда он все-таки появился, причем довольно скоро.
Спасибо тебе, Коля! Ты достоин аплодисментов не меньше моего.
Кто-то из фантлабовцев сказал мне после того, как я выложил несколько стихотворений на тему "Песни Льда и Огня" Джорджа Мартина, что:
цитата
"Надеюсь, ты будешь писать стихи не только по ПЛиО..."
И вот, эти слова, наконец, обрели живое воплощение в виде очередной баллады.
Прочитав "Балладу о Брилланоне" Николая Ю. Андреева, я просто не мог остаться равнодушным к судьбе последнего эльфийского короля Брилланона, и сам предложил коле подумать над переложением ее на стихи. Почему-то я был уверен, что смогу, наконец, преодолеть пресловутый барьер ПЛиО...
Николай дал свое согласие, и в ту же ночь (зачем надолго откладывать? ) в моей голове родились первые строчки, а спустя три дня баллада была готова, и была выложена на форуме в соответствующей теме.
Какова будет дальнейшая судьба "Баллады о Брилланоне", я пока не знаю, но если (а почему бы и нет?) она будет опубликована в каком-нибудь журнале, либо в доработанном виде автор решит отправить ее на очередной конкурс рссказов в жанре фэнтези, то мне как соавтору, хотелось бы, чтобы "Эльфийский король" тоже увидел свет; за компанию, так сказать.
"Эльфийский король"
Брилланон:
Пусть ломится враг в закрытую дверь - Я дорого жизнь продам! Ведь я Брилланон — эльфийский король, Я видел рассвет Земли.
И я не дрожу, как загнанный зверь - Помилуйте, господа! Поет верный меч, рекой льется кровь, А вы полегли в пыли...
За шкуру свою трясется лишь тот, Кто жизни-то и не знал, Но я — Брилланон, эльфийский король, И смерти я не боюсь.
Взглянув ей в лицо в назначенный срок, Скажу: "Я тебя не звал! Сыграю свою последнюю роль И только потом вернусь..."
Лес:
Когда в твой чертог пришел Человек, Ты знал – он всего лишь гость, Увы, Брилланон – эльфийский король, Ошибся ты только раз.
И в этом ищи источник всех бед, Напрасно пролитых слез, Недолго тебе хранить эту боль – Надменность сгубила вас…
Море:
Вперед в пустоту ты делаешь шаг – В объятья тебя приму... И ты, Брилланон – эльфийский король, Покой обретешь на дне…
PS.
И крики на миг замрут на устах: Враги лишь потом поймут, Что их победил последний герой С улыбкою на челе…
облако тэгов
) в моей голове родились первые строчки, а спустя три дня баллада была готова, и была выложена на форуме в соответствующей теме.