Жан-Этьен Делакур когда-то был игроком и гурманом. Но с течением времени он сильно изменился и стал тщательно следить за своим здоровьем.

Ты меняешься не только взрослея, ты меняешься, и когда приходишь в парикмахерскую...

На работе отец был на административной должности, хотя дома он называл правительством маму. Но могло ли это длится бесконечно долго ?

Студент Беляев оказывается замешан в политические события и вынужден покинуть Россию. Неожиданной для него оказывается помощь со стороны малознакомого человека — доктора Чёрного.

Затеявший коммерческую комбинацию, Смит, он же Сметанин, оказался на грани разорения из-за интриги своего делового партнёра Саммерса.

В это же время доктор Чёрный присутствует на собрании некоего таинственного общества, где его обвиняют в измене общим интересам.

Жара в долине наступила уже в апреле. А летом к Тому и его жене Нэнси приехала из Вашингтона Гленда — сестра Тома. Приехала, чтобы пожить и потренироваться — она была бегуньей.

Кайан — это целая система миров во Вселенной, обьединённых единой религией или искусством. Дело в том, что они достигли высокого совершенства в деле изготовления и ношения одежды. Костюмы и платья для них это не просто способ прикрыть своё тело, но способ выразить себя, стать другим. И это другим людям кажется странной или чуть ли не мистической особенностью.

Галактическое Королевство занимало примерно одну пятую галактики, и обитаемых планет там было несколько десятков тысяч. Других королевств тут не знали — это и была вся вселенная для живущих тут людей. И не могло быть более странной напасти для них, чем пришедшая извне странная форма жизни, смертельно опасная для всего живого. Назвали этот объект Пятном.

Немолодой археолог снял дом неподалёку от заповедника в округе Сток-Аббас, намереваясь в спокойном месте дописать книгу о происхождении мира и заодно исследовать местные доисторические захоронения. Но странные события заставили его к помощи полиции.

Том всю жизнь провёл на этой ферме. К ним почти никто не заглядывал, да и сам он никуда не стремился уехать. Только теперь, после смерти матери ему стало как-то одиноко. Потому он и решился дать объявление в газету — объявление, что он ищет женщину на место экономки.

Она приехала в это глухое таёжное село между горами Сихотэ-Алиня, едва закончив фельдшерские курсы в Иваново. И всё время побаивалась этой непривычности жизни по сравнению с тем, где она родилась и выросла.

Старшая медсестра была, конечно же, неприятным человеком, но прекрасным работником. Всё случилось быстро: на неотложном вызове ей стало плохо, а после проведённой операции в её же хирургическом отделении, она умерла.

Сквозь лёгкую дрёму на Рогулю вновь и вновь накатывали видения прошедших вёсен, лет, осеней и зим своей коровьей жизни. И ей казалось, что она опять проживает всё, что было с момента своего пояления на свет в глухую предвесеннюю ночь...

Не так уж легко проехать в Южнорусское Овчарово даже на хорошей машине. А дорога, по которой ехали Марина Владимировна и Пётр Геннадьевич, была к тому же сильно занесена идущей пургой. Вот и пришлось им вылезать, да топать до дома деда Наиля пешком.

Всё началось с бруса-топляка, который Самосвалыч решил приволочь себе домой. На дровине ещё была обрезанная надпись, вырубленная топором.

Так-то мы обычно выхаживаем тюленьих сирот, но в этот раз помощь оказалась нужна русалке, которую нашёл на берегу Афанасьев Пётр Владимирович, он же — колдун.

Баба Люда подобрала его на конечной остановке автобуса, где он сидел во фраке, что было несколько странно для конца ноября. Собственно он и вспомнить ничего не мог, кроме своего имени, а потом просто слёг, заболел.

Зимой в Южнорусском Овчарове развлечений немного. Основные — это рыбалка в местном мелководном заливе, куда сьезжаются на мотоциклах, да игра в дурака — в шесть колод.

С утра ничто не предвещало беды, когда вдруг сразу несколько человек не смогли попасть на работу по несколько удивительной причине: пропали двери, в которые они должны были войти.

После переезда в деревню последний год ему запомнился урывками, какими-то случайными событиями — год был последний, потому что ему не единожды было нагадано, что тридцать девять — это знаковый для него возраст.