Середина сентября, опушка, вечер.
Лес стоит на удивление зелёный.
Кое-где, не рады осени, навстречу,
Стоп-сигналом — раскрасневшиеся клёны.

Солнце светит, но согреть уже не может:
Всё тепло земля вбирает без остатка.
Хмурый дождик на тропу гусиной кожей
Бросил весть из ноября, и стало зябко.

Здесь на страже, в самом ближнем Подмосковье,
Начеку — форпост природы среднерусской;
Старый пруд ветвями вербы хмурит брови,
Отразив лучи заката лентой узкой.

Лето красное промчалось колесницей.
Осень ищет в закромах цветные фрески.
И блестят дождинки-слёзы на ресницах
Лета бабьего за дальним перелеском.

13.09.2016

"Лукоморья больше нет..."
В. Высоцкий

Волшебство добрых сказок растаяло в мире наживы.
У сегодняшних деток — недетские мысли и нравы.
И вчерашняя радость теперь ухмыляется лживо,
Как в кривом зазеркалье...Где все виноватые — правы,

Где наказаны добрые... Помнишь историю Элли,
Изумрудного Города тайну, друзей и злодеев?
Продолжение сказки ( а вы бы поверить сумели!? )
Слушал я, замерев, не дыша, и в душе холодея:

Урфин Джюс, разозлившись, Гингему убил сковородкой,
И опять жевунами рулит, настрогав дуболомов.
Мудрый Гудвин лежит, отравившись палёною водкой,
И ногами вперёд его вынесут скоро из дома...

В голове Дровосека завёлся компьютерный вирус -
Электронных мозгов он себе захотел, не подумав...
Руф Билан обокрал Королей — все сокровища вынес
И открыл ювелирный салончик, без пыли и шума.

А Страшила совсем озверел — подался в сутенёры,
Продаёт мигунам по дешёвке несчастную Элли...
Гуамоко с Карфаксом сдружились, и, видимо, скоро
Улетят навсегда. А возможно — уже улетели.

Злобный клоун Эот Линг пробрался в кладовку Арахны
И, угнавши ковёр-самолёт, промышляет извозом.
Топотун стал садовником; благоухающе пахнет
Поставщик номер Раз: орхидеи, тюльпаны и розы.

Кагги-Карр и Тотошка пошли в шапито на полставки,
Обезьяны Летучие — там же. Директором — Стелла.
Смелый Лев стал хозяином прайда — гуляет по травке,
А вокруг — волоокие львицы и львята-пострелы.

Саблезубые тигры давно уже все перебиты;
Сувенирные лавки торгуют клыками и мехом.
Волшебство — ослабело, а где-то — вообще позабыто.
Где царило веселье — теперь никому не до смеха.

И последняя новость: Драконы в Пещере взбесились!..
Разорвав Рудокопов, пытаются выбраться наверх.
Если это случится, то здесь не отыщется силы,
Чтобы дать им отпор. И весь мир в ожидании замер.

...в общем, всё изменилось в Волшебной стране на сегодня.
Если б Волков узнал — развернулся б в гробу, в самом деле.
Мне про всё рассказала Арахна, воровка и сводня,
Та, что сбила с дороги, проклятая, девочку Элли ...........

"...без края у Вечности реки,
лодки без вёсел".
С. Щипачёв


Всё когда-нибудь кончается.
Но однажды — навсегда...
В речке лодочкой качается
С неба павшая звезда.

Ворох фотографий брошенных.
Руки так и не дошли.
Сладким дымом юность-прошлое -
Дальше, дальше от земли.

Музыка заката выпита
Караванами тоски.
Скрипка счастья позабытая
Помнит магию руки.

Что-то важное — утрачено,
Что-то зряшное — сбылось.
Уж — ни набело, ни начерно.
Только изморось волос.

Тихо лодочка от пристани...
Как и не было её.
Где-то в небе, радость чистая,
Скрипка, трепетно поёт.

Тает искоркой, печалится,
Жизни павшая звезда.
Всё когда-нибудь кончается.
Лодка-лодочка... Куда?

Трилогия весны

Март убежит ручьями талых вод,
Апрель весёлый зеленью взойдёт,
Май,утопая в яблочном цветеньи,
Весну проводит в лета хоровод.

Трилогия лета

Июнь раскрутит звёздный небосвод,
Июль асфальт растопит,словно лёд,
И август, с благодатью урожая,
К нам осень незаметно приведёт.

Трилогия осени

Разноцветной палитрой сентябрь разукрасит пейзажи,
Что размоет октябрь поминальным ноктюрном дождя,
И ноябрь замирает у двери предзимним миражем,
Белым пеплом забвенья на хмурую землю сходя.



...но как-то совсем упустил из вида, что нет четвёртой трилогии, трилогии зимы.
Хоть и лето на дворе — восполняю пробел:


Трилогия зимы

Декабрьской стужей полнится земля.
Идёт январь, позёмкою пыля,
Но вскоре и его поставят к стенке
Коротким приговором февраля.

Он, среди прочих дней календаря,
Обычный, исключительный, — прохожий.
Здесь тёплый ветер — как мороз по коже,
И взор судьбы — во взгляде сизаря,

И ощущенье хрупкости стекла
В литой броне апатии безликой,
И вновь мерцают огненные блики,
Где чувств давно остывшая зола...

Всё как всегда. И всё — совсем не так.
Здесь, полутень от пятьдесят второго —
Двадцать шестое — отмеряет строго:
Надежда, нежность, грусть и пустота.

Здесь, девятнадцать тысяч без шести,
Пришедший навсегда, идущий мимо,
Такой обычный — и неповторимый,
Листвою майской на ветру грустит.


26.05.2016 г.