Никогда не нужно верить критике, если книгу не читали (мне тоже доверять не надо). А то, как ни откроешь справку, так одно и то же: книга — библиографический раритет, повлиявший на всё и вся, но главное, что писатель писал, писал да так ничего и не написал. Или еще чище, хотел напихать антисоветчины, но время было не то. Как будто, не журнальный роман обсуждают, а книгу, перевернувшую сознание поколений. Так и с романом «Лучи смерти». Николай Карпов ниже великих и книжка его средней паршивости, но параллели с А.Н. Толстым и М.А. Булгаковым должен видеть каждый.

Роман построен на клише. Здесь: и уродливые буржуи, которые важными делами занимаются лично, и здоровые, как лоси рабочие (а что, должны же у нового правящего класса быть свои стандарты красоты и порядочности — не спят же они после обеда), и юмористические сценки, и неожиданно случайно раскрывающиеся интриги — даже режущие слух повторения можно рассматривать, как подражание «Месс-Менд». Карпов пользуется ими, как устойчивой традицией в жанре. Но всё это не разбавляется ни революционным пафосом, ни планетарными масштабами. Действие развивается в узком мирке и ограничено простым моралистическим сюжетом. Ситуация странная, ведь вместо захватывающих приключений в романе встречаются и живое действие, и акцентированные речи персонажей.

И это создает гнетущую атмосферу в произведении. История из «красного пинкертона» обрастает реализмом и драмой (в том количестве, в каком это возможно). Речь идёт не о всепобеждающей революции пролетариата, а о людях окруженных кольцом врагов. Нет Советской власти, как противовеса. Люди строят лучшую жизнь, но только здесь и сейчас. У них есть только вера в победу правого дела — ведь надеяться на помощь можно, но ждать её бесполезно. Именно на этом фоне сумасшествие профессора, бывшего сторонником буржуазной идеологии в своем быту и столкнувшим своё личное с интересами буржуазии, выглядит мощно и неоднозначно. Мы не знаем болен он или нет. Автор нам не говорит, а продажная психиатрия — частый прием в советской авантюрной сюжетике. И какая ему разница: быть полезным затворником или опасным сумасшедшим. Мы чувствуем только его правоту. Ну, или что кому ближе. Чем не умение писать книги?

Очередная белогвардейская агитка. Господа офицеры безропотно исполняющие свой долг. В следствии чего страдают от незаживающих душевных ран и сталкиваются с мешками набитыми клюквой с ускорением свободного падения. Если вы хотите узнать о деятельности белой контрразведки, то не узнаете. Если узнаете, то не поверите. А если поверите — поздравляю, скорее всего, вы сами разведчик.

Самое интересное в этой книге финал. Он, в отличии от приключений героя, точно продуман. Есть в истории Гражданской войны один неоднозначный эпизод. Это принятие на службу в РККА военспецов( бывших царских офицеров) и доверие к ним Председателя Реввоенсовета Троцкого. Что вызвало: с одной стороны случаи прямого предательства на фронте, с другой — открытое недовольство членов Партии, в том числе Сталина. И Пильский говорит, что «внедрение» спецов — спланировано белой контрразведкой.

Мы в XXI веке не можем найти общий язык, как только речь заходит о репрессиях в СССР. А что вы скажите человеку, который сидел за границей, писал пасквили, и требовал ещё. Или Латвия — не Россия, и автор не знал, где его будут читать.

Почему «День Ранэке»? Вроде «День Ромэна».

Когда-то в школе читал «Дьяволиаду» Булгакова и до сих пор остаюсь под впечатлением. Писатель способный показать сознание человека на грани, погрузить читателя в этот мир достоин безоговорочного признания. С тех пор я нашел мало подобных рассказов. По крайней мере оставляющих подобные ощущения. Рассказ «День Ромэна» называют или не принадлежащим перу Гончарова, или неудачной попыткой начать писать реалистичную прозу. Я, лично, считаю, что рассказ вполне в духе автора. А насчет удачи — я, наверно, не знаю, что такое удача. Гончаров не только показывает один день советского соц.работника — он показывает сложность жизни правильного соц.работника. Показывает её многогранно, практически глазами читателя. Ромэн постоянно другой. Работа его съедает. Но, для читателя это не только эмоция удивления — это образ мысли самого читателя, и человека сталкивавшегося с бюрократией. Думаешь: сейчас пойду разберусь с этими кровопийцами, а побегаешь, постоишь в очереди полчасика — выясняется: что те же люди, та же работа, те же нервы. Гончаров пытается сказать, что мир не состоит из стереотипов — это мы мыслим стереотипами, это мы не можем договорится. Но у нас есть Ромэн — упертый коммунар, как и остальные герои Виктора Гончарова. И абсолютно не понятно со стороны, что заставляет таких людей каждый день выполнять план, как это вообще — мыслить себя частью целого что-то в этом мире меняющей. Есть утро, есть день и есть вечер Ромэна — но нет ночи. Жалко человека, но такие сами светят, как солнце. Пафосно, а по другому у Гончарова не бывает.

А может, я другую книгу читал? Почему «День Ранэке»?

Александр Романович Беляев, возможно, даже больше, чем «советский Жюль Верн». Место и время обязывает. Описывая принципы работы писателя-фантаста, он поднял планку ответственности перед читателем невероятно высоко. Вплоть до того, что автор сам должен уметь разобраться в научных новшествах. Но, и сам он следовал этим принципам постоянно. «Звезда КЭЦ» и «Прыжок в ничто» — это романы полностью построенные на идеях К.Э.Циолковского. Белеяв не мог отказаться от них или игнорировать, т.к. на тот момент это были главные теории по космонавтике. Их Александр Романович не просто использовал, но и дополнял новой информацией, и преображал своей фантазией.

И все же, этого было не достаточно. Сам Беляев в одной из своих статей (рецензия на «Аргонавты Вселенной», кажется) писал, что научная фантастика: и советская, и иностранная — повторяется, использует один и тот же способ описания невесомости — вездесущий шарик с водой, парящий в воздухе. Писал он о том, что неплохо было бы авторам эту сцену показывать хоть чуть-чуть разнообразней — с выдумкой. Эти слова звучат, как приговор всей научной фантастике. И тем приятней сознавать, что сам Александр Романович в свое время преодолел эту напасть — сумел победить злосчастный шарик.

Некоторые критики научной фантастики считают главным достоинством писателя-фантаста количество технических нововведений и предсказаний. С этой точки зрения наличие самолета-амфибии, превращающегося в подводную лодку настоящее достоинство романа «В дни торжества Сатаны». Немногие люди старой формации, помнящие быт Российской Империи, могли позволить себе описание сложной техники вместо привычных спиритических изысканий. Даже жалко, что столь мощный и уникальный в белой фантастике элемент используется только для декорации.

Гораздо важнее те мысли о мире и человеке, которые закладывает автор в своей книге. В этом отношении роман Куликовского написан старомодно, с чопорным дворянским лоском. Но, и это не недостаток. Автор не видит другого способа написания литературы, можно сказать он наслаждается стариной: её правильностью, утерянным благочестием. Верит он в них слепо и без утайки. Потому и грубо ошибается. Вся концепция романа строится на предположении, что золото обладает не приходящей самоценностью в процессе построения человеческой цивилизации. Когда «великий» философ путает причину и следствие — это всегда смешно. В нашем случае: страшно, грустно, но смешно. Так, не желая видеть мир сложнее, Куликовский раскрывает свою неграмотность. Роман до краев наполнен благородством, а пересказать начало сюжета можно так:

Зная о близком крахе своей родной страны, главный олигарх, глава теневого правительства Америки заранее готовит себе недоступное убежище и успевает сп...спасти золотой запас США.

Особо показательна в этом ключе сцена гуманитарной помощи матросам из внешнего мира. Главный герой и сам автор уверены, что наличие золотой монеты, которая ценнее бумаги поднимает людскую мораль и выстраивает правильные взаимоотношения в обществе. А со стороны очевидно, что написавший видел такое неоднократно — привык и про экономику никогда не слышал.

Неправильность концепции оставляет много вопросов, о которых писатель не задумывался. Почему золото? Ведь с нечистью надо бороться серебром, да и цирконий дешевле. Куда делось золото из внешнего мира? Лично я надеялся на рассказы про то, как красные жрут золото или отправляют его на Марс. Я — за полный трэш! Серьезно! Поэтому, в том числе, считаю что книга даже для своего времени и аудитории не очень удачна. Ведь там только один коммунист-извращенец, и тот скрывает свою гнилую натуру. Хотя по своей сути он круче, чем главный герой, просто потому, что его образ построен на более свежих стереотипах. Не люблю белоэмигрантскую литературу по разным причинам, но уважаю за честность и глупую упертость. Но в романе «В дни торжества Сатаны» на мой взгляд гораздо больше личных и вполне искренних заблуждений. Так что читать его интересно было, пожалуй, только самому писателю.

Долго думал, что можно сказать по поводу этого романа. Оказалось, ничего. Либо ставить «+«. Либо разбирать по каждому моменту подробно, убив желание к личному прочтению и поиску интересного. А, Гончаров, все-таки, стремится людей образовывать и некоторые места не просто так. Скажу о двух: 1) допотопные старцы, выглядящие, как карикатуры, но говорящие исключительно чистую «белую» правду; 2) конец романа, где автор высмеивает даже советское название жанра авантюрного приключения — «кино-роман».

О Викторе Гончарове неизвестно практически ничего, но сказано о нём довольно много. И, когда я начинал читать его книги, я ожидал чего угодно, но только не того, что они мне так зверски понравятся. «Долина смерти» — это одна из жемчужин советской фантастики, авантюры и сатиры. Даже, если вам не нравится «красный пинкертон», роман прочитать можно лишь за то, что он пародирует «красный пинкертон».

Что-то, накипело. Решил даже отзыв написать.

Начнем с того, что книга читается действительно свободно и легко. Достойный детективно-приключенческий сюжет. К сожалению, это в ней не главное. Как и другие произведения русских белых эмигрантов, это произведение всего лишь агитка для поднятия духа и утверждения собственной значимости в истории.

С одной стороны здесь белогвардейцы — все, поголовно, состоящие в военной подпольной организации, не замечающие тягот и лишений: только долг, только честь, только боевое братство — все остальное приходящие и суета. С другой, советская власть недоверяющая никому и не достойная доверия прозорливого, видавшего всякое народа. Что самое главное, в белом романе 30х годов явно прослеживаются фашистские нотки. Россия — ЕСТЕСТВЕННО — находится в руках инородцев: люди с «не русскими фамилиями», распродавшие «Святую Русь», начальник-грузин, а кому ещё отдать ответственную должность над простым народом, комсомолка-татарка, простая ордынская девушка, не задающая себе важных вопросов. А под игом коммунизма — русский народ, вспоминающий доброго, справедливого барина и теряющий волю при суровом, прямом взгляде такой же простой русской аристократки, погружающим в благорастворение и открывающий очевидное.

Такие книги являются историческим документом и читать их полезно (в сознательном возрасте, конечно). Но, называть подобные произведения незаслуженно забытыми или неизвестной классикой — упоротость в чистом виде. Я в своей жизни не читал ни Маркса, ни Ленина, но прочитал достаточно белогвардейских опусов, чтобы понять, что такое классовое сознание. Особенно у людей оторванных от кормушки.

Прежде, чем советовать к прочтению, в подобных книгах нужно расставлять пометки, где авторское мнение перестает граничить со здравым смыслом и историей.