Кин-дза-дза постапокалиптики. Деревенская проза в фантастическом антураже. Лубок и социальная фантастика в одном флаконе. И — язык. Уникальный, неповторимый, никогда прежде не бывший. Со времён замятинского «Мы» не было в нашей литературе такого удивительного, сочного, специально изобретённого языка. Через язык мы входим в головы героев и видим их действительность — уродливую, ущербную, однобокую. Действительность, где зайцы прыгают по деревьям, а в хвойных лесах растут радиоактивные финики. Действительность, где мерой всего является мышиная шкурка, а котом именуют гигантскую мутировавшую крысу. Действительность, где червь считается лакомством, а людей запрягают в сани. Действительность, где нет памяти, нет знаний, нет морали, зато есть чтение, ставшее всеобщей потребностью. Действительность, где искусство — это лозунг власти (сбылась мечта древних философов!), где распоследний обыватель говорит цитатами из классиков, а посреди города стоит памятник Пушкину. Но как же душно в этом мире! И дело даже не в санитарах, рыщущих по городу в поисках спрятанных книг, не в мурзах, наслаждающихся своей вседозволенностью, не в Болезни и её Последствиях. Дело в людях — убогих, эгоистичных, полных суеверий. Лишённых даже минимального чувства солидарности. Не ведающих, что такое — человеческое достоинство. Сбегающихся на казнь как на праздник. Боящихся чеченцев, санитаров, Болезни, Кыси, собственных соседей — всего на свете. Потому что они — одиноки, и случись что, никто им не поможет. Наоборот даже, прибегут и весь дом растащат. Средневековье во плоти, но без сдерживающих оков религии. Общество, поражённое коллективной амнезией. Человечество, охваченное массовым инфантилизмом. С понятиями о добре и зле на уровне пятилетнего ребёнка. Объединение людей, так и не ставшее народом. Каждый сам за себя, и лишь Кысь одна на всех.

Скучно живём. Как правило, с этим утверждением никто не спорит. В качестве решения данной проблемы обычно предлагают всякие способы разнообразить жизнь. Адамс как личность нестандартная пошёл непроторённой дорожкой и предложил разнообразить смерть. К услугам читателей предлагаются: индивидуальная смерть в бутафорском корабле, врезающемся в звезду под аккомпанемент оглушительной музыки; гибель Вселенной, наблюдаемая из ресторана с самоподаваемой говядиной и прочими блюдами (Второе пришествие прилагается); социальный геноцид, производимый путём крушения космолёта с пятнадцатью миллионами пассажиров (выжившие получают бесплатно планету); коллективная камера смертников в виде обречённой на уничтожение планеты (с отсрочкой конца света на два миллиона лет, чтоб жизнь малиной не казалась); постепенная аннигиляция туземцев и замена их новым населением (а вы как думали!); экономический крах и гибель цивилизации с последующей мутацией остатков населения (зато с кучей бесхозной обуви в качестве бонуса); наконец, временная смерть для ухода от налогов. От богатства выбора рябит в глазах. Адамc демонстрирует нам недюжинную фантазию в области смерти, причём, как индивидуальной, так и коллективной, с лихвой восполняя то, что не успел сказать в первой части. Посыл его очевиден: человечество больно, и если оно погибнет, никто плакать не будет. Мизантропия, которая так и сочится со страниц этого вроде бы сатирического (а лучше сказать — саркастического) произведения могла бы шокировать, если бы не подавалась так вкусно и с такой выдумкой (прямо как меню в ресторане «У конца Вселенной»). Герои здесь ещё более картонные и совершают ещё более нелепые поступки, заставляя усомниться в их адекватности (впрочем, кто бы сомневался!). Мораль сей басни такова: всё суета, а суета суёт. Или лучше — доставляет. :smile:

Вердикт:

стоит ли читать? Да. Чтобы насладиться зрелищем смерти халтурщика-парикхмахера, жулика-юриста или лентяя-маркетолога — короче, всех, кто тянет деньги и мало что даёт взамен

надо ли продолжать? На мой взгляд — нет. Книга логически завершена и продолжение могло ей только повредить (что и случилось).

Вывод: Адамс прав, что человечество произошло не от обезьян, а от кого-то похуже. Увы, он сам доказал эту максиму, поддавшись соблазну мамоны и настрочив ещё несколько вещиц той же серии, но разной степени паршивости. А как хорошо всё начиналось! :weep:

«Сядь мне на лицо и скажи, что ты любишь меня». Эта строчка из песни «Монти Пайтонов» постоянно приходила мне на ум, пока я читал творение Адамса. Ибо оно является таким же типичным продуктом сумрачного британского гения, как и абсурдистское творчество легендарной пятёрки. Вывеска звучала заманчиво — «яркий образчик английского юмора». Так оно и оказалось. К сожалению.

Вообще английский юмор можно разделить на две категории (клинический случай Бенни Хиллла не в счёт): первая — это сюрреалистическо-пародийные фенечки от Льюиса Кэррола, «Монти Пайтонов» или Роуэна Аткинсона периода «Чёрной змеюки»; вторая — это милые бытовые зарисовки «Мистера Бина» в исполнении того же Аткинсона или серия про Дживса и Вустера господина Вудхауса. Книга Дугласа Адамса относится к первой категории. В этом её преимущество и её же проклятие.

Замах был эпичен — постебаться над жизнью, Вселенной и вообще, одновременно показав бренность якобы незыблемых законов бытия. Великолепно. Я уже высунул язык, ожидая, как мистер Адамс будет походя глумиться над вечными вопросами. Кому как не британцу заниматься этим? Да вот только удар вышел на копейку. Ну да, есть несколько забавных моментов, кое-где даже интересно, но боже мой, насколько же всё затянуто! Подобно редким планетам в безграничном космосе (а космос велик! Он просто огромен! Вы даже не представляете себе, насколько) или крохотным оазисам в пустыне мелькают то там, то здесь оригинальные шутки и остроты, разделённые кубометрами нудного и блеклого повествования. Из-за этого даже чрезвычайно удачные находки, вроде ответа на самый главный вопрос, теряются и бледнеют. А уж бородатая шутка про обезьян, пишущих Гамлета, или стёб над философами, обкатанный ещё при Свифте (см. путешествие Гулливера в Лапуту), выглядят просто уныло. Как верно подметил ameshavkin: «остроумно, но не смешно». Святые слова! Не знаю, в каком месте уважаемый ozor предлагает разражаться взрывами хохота, я таковых не нашёл. При этом нельзя сказать, что подобный юмор мне чужд. Нет, я с удовольствием смотрел «Летающий цирк Монти Пайтонов», наполненный такими же забавными, хотя не всегда смешными, находками, но здесь у меня от тоски сводило зубы.

Авторский подход к героям тоже не блещет. Имеются:

- двухголовый президент Голактеги, неизвестно как ставший президентом, неизвестно на что живший до того и неизвестно откуда приобретший вторую голову и третью руку (автор не затрудняет себя объяснением таких мелочей. Написано, значит, так тому и быть. Скажите спасибо, что нет летающих слонов. Смириться с их необъяснимым появлением было бы сложнее).

- землянка Триллиан, увлечённая вышеуказанной личностью в путешествие по Голактеге. Вопрос, чем таким обычная землянка соблазнила самовлюблённого нарцисса президента, к услугам которого сотни самок с разных планет, оставляем за скобками. В книге Адамса вообще много чего приходится оставлять за скобками, принимая как есть. Заметим, кстати уж, что упомянутая Триллиан является астрофизиком и вообще продвинутой барышней. Однако своих знаний она никак не использует и даже никак не демонстрирует. Хотя казалось бы — какое раздолье для глумления над популярными теориями о происхождении Вселенной и всего-всего! Зачем в таком случае автору все эти навороты, совершенно непонятно.

- сотрудник издательства «Путеводитель под Галактике для путешествующих автостопом» Форд Префект (одноголовый и двурукий родственник президента). Наличие этого персонажа, судя по всему, нужно было Адамсу лишь для того, чтобы как-то вытащить в космос среднестатистического землянина Артура Дента (о нём ниже). В дальнейшем Форд никакой роли в событиях не играет и вообще выполняет функцию скорее говорящей мебели. Опять же, к чему понадобилось делать его родственником президента, покрыто завесой тайны (ну вы понели — принимайте как есть).

- абсолютно усреднённый и ничем невыразительный землянин Артур Дент, которому по стечению обстоятельств повезло (или, если учитывать его мнение, не повезло) попасть на инопланетный корабль. Очевидно, по первоначальному замыслу он должен был стать этаким символом пошлого мещанина, который даже при виде чуда мечтает лишь о мягком кресле перед теле-ящиком. Иногда (очень редко) Дент проявляет смекалку и быстро ориентируется в меняющихся обстоятельствах. Но в целом — самый картонный персонаж из всех. Никакой рефлексии. Даже столкнувшись с потерей собственной планеты, он ничего не думает по этому поводу. То есть вообще ничего. Полное отсуствие перспектив в новом мире, калейдоскопическое мельтешение событий не заставляют его ни о чём задуматься, даже о мягком кресле перед телевизором. Что это за человек, так и остаётся непонятным. Из мимолётных замечаний автора мы знаем, что он, ещё будучи на Земле, неудачно попытался приволокнуться за Триллиан (аккурат на той самой вечеринке, где её подцепил президент Голактеги — тогда ещё, по неизвестным причинам, одноголовый и двурукий). К чему эта подробность, если дальше она не играет никакой роли, опять же неясно. Ну пусть.

- робот Марвин, погружённый в маниакально-депрессивный психоз. Очевидно, этого персонажа Адамс списывал с себя, ибо, как станет ясно из второй части опупеи, таких мизантропов ещё поискать. Тот факт, что робот с вложенной в него человеческой психологией вовсе не обязан становиться унылым резонёром, вероятно, Адамсу в голову не пришёл. Впрочем, так или иначе, Марвин вышел едва ли не самым удачным и живым героем из всех (что лишь подтверждает мою догадку о его прототипе — с себя-то всегда списывать легче!). Забавно, что именно он получился наиболее популярным, почти культовым, персонажем книги. Тут Адамс попал в самое яблочко.

Итого: гениальное по задумке, с чрезвычайно удачными находками и буйной фантазией, но при этом неторопливое до зевоты, творение, которое стоит прочесть хотя бы для того, чтобы не выглядеть идиотом, когда кто-нибудь заявит: «мыши впали в ярость» или примется пересказывать мысли кашалота, летящего в небе.

Ах да, ну и конечно — сорок два. Куда ж без этого! :glasses:

P.S. Кстати, насчёт фильма — он реально круче. Лучше посмотреть его, чем знакомиться с книгой. ИМХО

Прекрасная подборка. Пусть очень неровная (наряду с шедевральными «Цветами для Элджернона» Киза присутствует совершенно беззубая «Попытка» Шерреда), но в целом, невзирая на идеологические требования цензуры, адекватно представляет произведения лучших фантастов США. И хоть там нет Хайнлайна или Кларка, зато присутствуют Шекли, Бестер, Ван Вогт, Воннегут и Старджон. Своеобразной сенсацией можно назвать включение в сборник «Фантастической саги» Гаррисона — очаровательного произведения, абсолютно не вписывающегося в тогдашние идеологические рамки (хотя ранее уже издававшаяся в СССР, но один лишь раз и маленьким тиражом).

Ну и конечно, большое спасибо этому сборнику за то, что благодаря ему я наконец познакомился с «Марсианскими хрониками» Брэдбери. :super:

Ну что сказать... Прочёл я сей опус и махнул рукой. Значение он имеет исключительно местечковое — как дружеская пародия на Погорельского. Не более того. Кто не читал «Лафертовскую маковницу», не увидит в этом рассказике ничего, кроме бытовой зарисовки, этакого анекдота из жизни мещан. Ну а кто читал... тем лучше не брать пушкинского творения в руки. Ибо, как однажды написал старик Свифт, сие произведение «солнца русской поэзии» похоже на «Лафертовскую маковницу» так же, как кусок хорошей говядины на точно такой же, но уже переваренный и вышедший естественным путём. :lol:

За сим остаюсь преданный поклонник пушкинского таланта (за исключением данного опуса)

Вадим

Одно время в нашей литературе XIX века были модны такие вот вещицы, где описывалась некая завораживающая тайна, а затем давалось какое-нибудь обыденное её объяснение. Корни сего явления уходят к бабушке европейской готики Анне Радклиф, и после неё внести что-то новое было уже трудно. Посему наши писатели забавлялись пародиями друг на друга и на весь жанр, строча поделки, вроде того же «Перстня». Откровенно говоря, литературная ценность данного произведения сомнительна, даром, что автор — Баратынский. А уж с моральной точки зрения описывать трагедию влюблённого безумца через призму меркантильного расчёта и вовсе, извините, подло. Баратынский, наверное, считал, что раз его герой принёс счастье другим, стало быть, всё закончилось хорошо. Но при этом автор почему-то забыл самого героя. Он для него выполняет роль этакого подручного инструмента, с помощью которого можно накропать неплохую историю. На чувства и переживания этого несчастного человека автору по большому счёту наплевать.

Хорошо, что у нас позднее появились Достоевский и Толстой. Иначе русская психологическая проза так и прозябала бы в мелкотравчатом болоте прозаических поделок Баратынского и прочих «шалунов».

Очень, очень странное произведение. То ли неоконченное, то ли недосказанное. Автор не утруждает себя объяснением многих реалий, которые, очевидно, были понятны людям его круга, но совершенно не прочитываются сейчас. Начинается как сказка — с домовыми, детским сюсюканием и «царевнами» в башнях. Продолжается как махровый реализм с примесью иронии. А заканчивается вообще непонятно как. Словно автору надоело писать, и он оборвал себя на полуслове. Если так и было задумано — браво, браво! — но следовало всё же уважительнее отнестись к читателям, которые вовсе не обязаны быть в курсе анекдотов и сплетен, ходивших в пушкинском кругу. Если же автор сам не знал, в каком стиле ему писать эту вещь, то ему этот рассказ не удался. До самого конца меня бросало то в одну литературную стихию, то в другую, то в третью. Ни одну из них автор как следует не описал, но ото всех взял понемножку. В итоге вместо полифонии мы имеем стилистический винегрет.

И всё же поставлю высокую оценку. Немного есть произведений настолько оригинальных по задумке, как вельтмановский рассказ. Да и некоторые места написаны очень даже неплохо. Всё-таки до откровенного чтива Вельтман не опустился. Поблагодарим его уже за это.

Эх, кабы не революция, быть бы Невзорову незаметным чиновником и грезить о великом, ничего для этого не сделав. Но вот, грянуло великое общественное потрясение, и крохотный жучок, оседлав случайный листик, отправляется в путь, подхваченный ветром перемен...

Книга Толстого — она как калейдоскоп: стихия красок и образов, переплетение случайностей, бушующий океан эмоций, в котором проглянет то одна яркая картинка, то другая, задержатся на секунду перед глазами, и вновь исчезнут в пучине. Каждая из таких картинок-сцен могла бы стать самостоятельным рассказом, но Толстой не останавливается на них, а связывает единой нитью повествования, чтобы дать нам представление об изменчивости и зыбкости жизни в те годы. Вот сегодня Невзоров — граф и прожигатель жизни в Москве; он нюхает кокаин, живёт богемной жизнью и ходит на авангардистские представления футуристов (привет Маяковскому). Потом бах! — картина меняется, и Невзоров уже греческий подданный в Одессе, работает на белогвардейскую контрразведку. Вчера он — харьковский помещик, на короткой ноге с крестьянами, а завтра глядь — уже бухгалтер у разбойничьего атамана. Дух захватывает, читая о его приключениях, и поневоле думаешь: да могло ли быть такое на самом деле? Не слишком ли ловко тихий чиновник выходит из разных переделок? Но затем подумаешь ещё немного и понимаешь — нет, не слишком, а в самый раз. Такие-то проныры, незаметные червячки, и остаются на пепелище государственного здания после глубоких потрясений.

И немного о бытовых зарисовках. Их множество, и на первый взгляд они лишние, но именно с их помощью и возникает эта картина всеобщего хаоса и полубреда, в котором существует главный герой. Вот у Невзорова спасается надменная аристократка, считающая ниже своего достоинства даже представиться своему избавителю. А вот на пароходе, увозящем эмигрантов, заседают члены монархического совета; не утихает политическая грызня, словно пароход — это та же Россия, Невзорову поручают убрать нелюдимого революционера, что-то не поделившего с большевиками... А вот на гетманскую Украину из советской России пробирается бывший коммерсант, такой же ловкач, как Невзоров, но уже несколько остепенившийся. Шедеврален его разговор с комиссаром на границе:

»-Мы гостили в Москве у тёти и возвращаемся.

- Я спрашиваю — это всё — это ваш багаж?

- Видите ли, пока мы гостили у тёти, — у нас родилось несколько детей...

- Я не знаю, кто вы такой, я обязан обыскать багаж.

- Кто я такой? Взгляните на меня, — господин стал совсем как ясное солнце, — хотите взглянуть, что я везу? — Он крикнул жене: — Соня, котик, принеси мой чемодан. Я не расстаюсь с этими реликвиями моей молодости: портреты Герцена, Бакунина и Кропоткина. Меня с малых лет готовили к революционной работе, но — появились дети, опустился. каюсь. Для ответственной работы не гожусь, но, как знать, в Республике каждый человек пригодится, верно я говорю? Кстати, я и не собираюсь бежать: устрою детей в Харькове и через недельку вернусь...»

Короче говоря: тут вам и Чичиков, тут вам и Бендер, тут вам и «Бег», тут вам и «Конармия». Читайте и наслаждайтесь! :smile:

Позволю себе не согласиться с уважаемым Вертером де Гёте, а равно и с пушникистами. :glasses: Как ни самонадеянно это прозвучит, но сей рассказ Титова показался мне куда более изящным и отточенным, чем все прозаические творения «солнца русской поэзии». Сравним:

-«Варфоломей был статен, имел лицо правильное; но это лицо не отражало души, подобно зеркалу, а, подобно личине, скрывало всё её движение; и на его челе, видимо спокойном, Галль верно заметил бы орган высокомерия, порока отверженных».

-«Против анфилады стояло трюмо, а возле на стене похищение Европы — доказательство власти красоты хоть из кого сделать скотину».:lol:

А теперь сравним это со стилем Пушкина. Вот для примера:

«Его богатство, знатный род и связи давали ему большой вес в губерниях, где находилось ему имение. Соседи рады были угождать малейшим его прихотям; губернские чиновники трепетали при его имени; Кирилла Петрович принимал знаки подобострастия как надлежащую дань...» («Дубровский»).

Или вот:

- «Тихо теплилась лампада перед стеклянным кивотом, в коем блистали золотые и серебряные оклады наследственных икон. Дрожащий свет её слабо озарял занавешенную кровать и столик, уставленный склянками и ярлыками» («Арап Петра Великого»).

Ну и кто посмеет утверждать, будто стиль Титова хоть в чём-то уступает пушкинскому? Напротив, изящные и остроумные обороты «Уединённого домика» несравнимо превосходят по уровню рубленые протокольные строки Александра Сергеевича. Да нам судьбу благодарить надо, что Пушкин не успел испортить своим телеграфным стилем эту красивую и печальную историю, а уступил её молодому приятелю. Титов имел все шансы стать великим писателем, и эта милая поделка 21-летнего (!) начинающего писателя обещала блестящее будущее. Увы, автор её соблазнился дипломатической карьерой и забросил свои литературные опыты. В этом он повторил путь другого незаурядного стилиста, Михаила Петровича Погодина, который, опубликовав несколько чрезвычайно сильных произведений («Чёрную немочь», к примеру), ушёл в историческую науку и практически завязал с писательством.

А история влюблённого беса — своего рода фетиш мировой культуры. Её следы (пусть даже и вне связи с произведением Титова) можно увидеть и в лермонтовском «Демоне», и голливудском фильме «Знакомьтесь, Джо Блэк», и даже в сермяжно-сопливых «Сумерках». :biggrin:

Ахх, как это вкусно, как обольстительно — читать историю города Глупова, написанную для нашего времени! Лукин ведь по сути ничего не изобрёл — взял задумку Салтыкова-Щедрина — и размножил её, создав для каждого городка свой особенный мир. Так просто — и так гениально!

Помнится, Солженицын, когда начинал писать о лагерях, очень боялся, чтобы не получилось как у Шаламова. На что друзья успокоительно говорили ему: «Не бойся. Как у Шаламова — не получится». :lol: Так вот у Лукина — получилось. Каждая фраза его — как лозунг, абзац — настоящая песня. А уж афористичность, меткость слова — это что-то удивительное! Ведь половину предложений из этой повести на цитаты растащить хочется. А какова задумка — сделать национальным лидером психотерапевта. Тут даже не политическая сатира видится, а нечто большее, вневременное. «Нет здоровых людей. Есть недообследованные». :haha: Старая шутка, но здесь она разит наповал. Этакий Оруэлл, вывернутый наизнанку и слегка приправленный режимом потребления имени Фрица Гейгера из «Града обреченного». А в самом деле, почему бы не назвать оппозицию болезнью, и не заставить всех проходить психическое исследование на предмет лояльности? «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Лукин не сделал его былью, он его... довёл до логического предела.

Браво, мэтр нашей фантастики! Благодаря вам жива литература.

В русской литературе есть разные женские образы: тургеневские девушки, фурии, душеньки, кроткие и т.д. Толстой в этом рассказе умудрился показать нам целую совокупность этих образов, совместив их в одном персонаже. И всё это — на фоне гражданской войны с её разгулом бесправия и презрения к человеческой жизни. Чрезвычайно сильное произведение, совмещающее одновременно и военную драму, и психологическое исследование, и социальный диагноз, и бытовой роман. Сборная-солянка, которую повар-Толстой сумел приготовить так, что пальчики оближешь.

Как всегда у А.Н. Толстого — чрезвычайно подробно прописанные характеры и внимание к деталям. Суть рассказа — зарисовка из жизни русских эмигрантов в Берлине в период немецкой послевоенной гиперинфляции и биржевой лихорадки. Выброшенные из своей страны люди вдруг получают шанс начать жизнь заново. Казалось бы — подарок судьбы, но ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке. :wink:

Да, господа и дамы, это — шедевр. Богатейший язык. Изумительное вживание в эпоху. Колоритные образы, потрясающие описания. Но! Есть одно большое но: ску-учно до ломоты в челюстях. Признаюсь, я и над Сердцем Пармы иногда позёвывал, но здесь тягучесть и неторопливость доведены до абсолюта. Правильно было сказано в одном издании: Иванов описывает устройство барки подробнее, чем авторы Библии — Ноев ковчег. Зачем это? К чему? Чтобы блеснуть эрудицией или набрать страничный «километраж»? Несомненно, такое доскональное знание предмета делает Иванову честь, но, как говорится, без фанатизма. Есть сцены вообще лишние: например, путешествие к хитникам и пребывание у дырника Веденея. Ничего они к образу не добавляют, да и по сюжету не несут никакой нагрузки. Так зачем они вообще нужны?

И ещё один минусик — отношения главного героя с бабами. Именно с бабами, потому как данный обобщающий термин хорошо отражает всё многообразие женских характеров, описанных Ивановым. Осташа у автора — какой-то неотразимый плейбой, по которому изнывают все женщины на Чусовой. Какую бы ни захотел — его. А иногда даже подумать не успел, а она уже, извиняюсь, ноги раздвигает. При этом все они любят Осташу какой-то высокой любовью, и даже корабельная шлюха ждёт от него не просто скотской страсти, а какой-то куртуазности. Что это: неутолённые холостяцкие фантазии или стремление подыграть читателю? Не знаю, но факт, как говорится, налицо.

И всё же ставлю произведению твёрдую десятку. Ибо давно убедился: писателя делает стиль. Идеи идеями, но без стиля никуда. А к этому у Иванова не подкопаешься. Язык настолько безупречен, настолько богат и сочен, что погружаешься в него как в морскую стихию и тонешь с головой. Десять и только десять.

Не могу сказать, что был упоён этим произведением. Слишком много ненужных ответвлений, слишком сильно пересыпано лишними подробностями и навязчивыми описаниями, слишком назойливо звучит мистический элемент и слишком далеко отклонился автор от той канвы событий, которая дана в летописях. Всё-таки если ты выводишь в романе реально живших людей, позаботься ознакомиться с их биографией и не гони отсебятину. Здесь же отсебятина так и хлещет, подменяя поступь истории собственной буйной фантазией.

Но вот в чём нельзя Иванову отказать — так это в уровне литературного мастерства и кропотливом отношении к бытовой стороне описываемой эпохи. Явления и события в его книге не просто фиксируются, они живут во всей полноте красок, а люди говорят и действуют так, что ты веришь им безоговорочно. Ведь главное в литературе — не идея, а стиль. Он может оправдать всё что угодно. И с этим у Иванова полный порядок.

Ну и конечно, нельзя не отметить, что именно Иванов на всю Россию прославил Пермский край. До него в том краю в лучшем случае были писатели-региональщики, чьи книги были понятны пожалуй лишь их землякам. Иванов придал своей родине общероссийский характер, показал её частью истории всей страны, да ещё оживил полузабытую ныне культуру средневековых манси и коми. Собственно, Иванову мы обязаны созданием нового российского эпоса, пришедшего на смену «Тихому Дону» и «Войне и миру». А посему уверен, что в будущем его фамилия будет стоять рядом с такими творцами как Шолохов и Толстой.

Человечество приняло сигнал. Оно осознало, что этот сигнал послан иным разумом. Оно поняло, что иной разум предлагает ему контакт. Человечество снарядило космические корабли. Один из них даже достиг некоего объекта. Человечество встретило инопланетян. Или не встретило? А если всё же встретило, то те ли это, кто отправлял сигнал? И был ли это сигнал? А если был, то послан ли он разумом? А может, сигнал — лишь неизвестное нам явление? А может, инопланетяне — не инопланетяне? А может, другого разума и вовсе нет?

Во главе экипажа поставлен вампир. Самый настоящий. Слепленный из ископаемых генов своих вымерших предков. Выращенный непонятно с какой целью, но возможно, как раз с этой: чтобы командовать экипажем при первом Контакте. Вампир холоден и неумолим. Он не считается с потерями, он идёт напролом, он всегда добивается своего. Он гонит людей на штурм. И люди, стеная и огрызаясь, идут. Они исследуют чужой корабль (впрочем, корабль ли?). Они приносят образцы. Они умирают и снова воскресают. Они — герои. А главный герой — вампир. Он — мозг всей кампании. Он — холодный разум. Впрочем, разум ли? И чем он руководствуется, отдавая свои приказы? Может, в его мыслях совсем иное? Может, единственное, о чём он мечтает — это сожрать свой экипаж? Может, на самом деле им двигает не рассудок, а инстинкт? Может, он вовсе не командует, а слушает кого-то другого, сидящего глубоко в его голове? Может, он даже заодно с инопланетянами? (впрочем, инопланетяне ли это?).

Люди видят перед собой чужака. Люди выполняют свою задачу: они ищут способ контакта, они изучают объект. Они делают то, для чего их послала Земля. Та Земля, что следит за ними и жадно ждёт результата. А может, не ждёт? А может даже, никакой Земли и нет вовсе? Может, всё это — иллюзия посмертия? Эй, синтет, зачем ты здесь? И что это за общение с опозданием в семь месяцев? И что это за разум, который не разум? И что это за корабль, который не корабль? И что это за инопланетяне, которые... А впрочем, ладно. Задача людей — изучение. Задача людей — первый контакт. Большего не требуется. Но чёрт возьми, что творится вокруг?

Спокойно. На то нам и дан разум, чтобы выкарабкиваться из переделок. А может, наоборот, разум толкает нас в переделки? А может, разум — наш злейший враг? А может, никакого разума и не нужно человечеству? И вообще что это такое — разум?

Тюнинг личности предполагает совершенствование. Создание супер-людей, способных раскалывать крепкие орешки, оказавшиеся не под силу нашим туповатым предкам. Тюнинг личности — великая вещь. Он совершенствует наш разум. Ну да, тот самый разум, который нам, возможно, и не нужен. Который, возможно, нам даже вредит. Что круче — сознание или интеллект? Мы не привыкли к таким вопросам. Они кажутся нам кощунственными. А окружающая реальность? Такая ли она, как мы её воспринимаем? Можно ли доверяться тем органам чувств, что отвечают за это? А может, реальность совсем другая? Может, она кишит существами, которых мы не замечаем? Тюнинг личности справится и с этой задачкой. Но если разум изначально порочен, то не усугубит ли тюнинг его вредоносную сущность? Разум мешает нам взглянуть на мир открытыми глазами. Мы — как лазерный луч, который мечется по тёмной комнате, не в силах обнаружить темноту. Мы все — слепцы. Но не обычные слепцы, а больные на голову. Мы все страдаем ложной слепотой. Нам кажется, что мы видим реальность, но её нет.

Вы уверены, что вы — это вы? А может, вы даже мните себя венцом творения? Ну-ну...

Эту книгу мне подарил однокурсник в день 21-летия. И с тех пор она пылилась где-то на книжной полке, изначально обречённая на прочтение по остаточному принципу. И вот сбылось: в моей квартире начался ремонт, все книги оказались упакованы и вынесены, и только «Коллекционер» остался неприкаян. Я начал его читать... и едва не закрыл на пятнадцатой странице. Такую скукотищу ещё поискать... Так мне казалось тогда. Всё же, преодолевая зевоту, я дотянул до

и передо мной словно открылся другой мир. Страницы начали проглатываться одна за другой, действие расцвело, люди, образы замелькали в карнавальном вихре. Мне вдруг стало ясно, что первая половина романа намеренно была сделана такой суконно однообразной и блеклой, чтобы резче выпятить контраст между двумя действующими лицами. И то, как это было сделано, заставляет преклонить голову перед талантом автора. Словно влезаешь в шкуру двух совершенно разных людей.

Увы и ах, Калибанов среди нас не счесть. И самое печальное, что ни один из них никогда не прочтёт этой книги. Им это просто не нужно. А даже если и прочтёт, результат будет тот же, что и в случае Клегга, который, ознакомившись с бессмертным произведением Сэлинджера, даже не счёл необходимым упомянуть об этом в своём рассказе

Кстати, только что пришло в голову: русская литература ведь тоже может похвастаться подобным произведением. Написал его некий Ф.М. Достоевский (а кто ж ещё!), и называется оно «Кроткая». Всем, кому понравился «Коллекционер», настоятельно советую.

Эта книга — не о человеке. Она — о некоем существе в человеческом обличье. И как таковое существо это лишено представлений об общепринятых морали и нравственности, ему чужды все условности и нормы поведения людей, у него даже мышление устроено иначе: его холодный разум подчинён одной идее и не смиряется никакими другими устремлениями. А достигнув цели, оно самоуничтожается, как робот, выполнивший свою функцию. Тот факт, что овладение самым чудесным запахом в мире способно доставить ему величайшую власть над смертными, не интересует Гринуя, как его не интересовала и моральная сторона совершаемых им убийств. Он — словно машина, выполняющая программу. Или предтеча «Золотого человека» Филиппа Дика, но только умеющая мыслить и говорить. Возникает вопрос: как такое существо могло появиться на свет? Почему оно не обладало собственным запахом, зато имело необычайное обоняние? Автор не даёт ответов на эти вопросы, мы можем лишь догадываться, что у истоков этого явления лежал какой-то генетический сбой, порождённый жуткими условиями существования простых людей, а может быть, изначально заданный эволюцией, которая таким образом ищет новые пути развития. Возможно, кому-то все эти рассуждения покажутся праздными, ведь дело не в них, а в самом жизненном пути этого существа, в том, как оно выстраивало свои взаимоотношения с окружающим миром.

Но на самом деле именно в рождении такого странного организма и коренится на мой взгляд главная загадка всей истории. Ведь если его появление на свет не случайно, следовательно, оно закономерно и содержит в себе некий посыл человеческой природы. А если случайно, тогда нам остаётся лишь содрогнуться от уязвимости общества перед лицом генетического сбоя у одной единственной особи в популяции.

А ведь это — настоящий писательский кошмар.

Одно из самых глубоких и непреходящих творений мировой фантастики. О всепобеждающем конформизме и всеобъемлющем эгоизме. Особенных похвал заслуживает способ описания данного действа: от первого лица, да ещё в виде «записок здравомыслящего». Как там говорится в Евангелии? «Бойся не горячих или холодных. Бойся тёплых». Истина на все времена. Такие вот «тёплые»,а проще говоря — бесхребетные приспособленцы, и губят все благородные начинания.

Изумительная зарисовка на тему того, что человек может обгадить всё на свете. Даже контакт с братьями по разуму. Подано это весело и с глубоким знанием жизни. Браво!

Маленький шедевр от Лукиных. Действительно, богатство языковых форм могло рождаться и вынужденно, в силу необходимости. Но описать это с таким юмором — это надо уметь!:smile:

Идея не новая, но подана со смаком и на высоком литературном уровне.

А вот интересно, что он ел всё это время? И чем себе на жизнь зарабатывал? Простенькие вопросы, а на корню подрывают всю правдоподобность рассказа. Хотя идея сама по себе забавная.

Не впечатлило. Нагромождение лиц, событий — и всё ради чего? Ради общего вывода, что роду, обречённому на сто лет одиночества, не суждено повториться на Земле? Excuse me, но это — типичный пример того, как гора рождает мышь.

Однажды спросил знакомую литературоведшу: «О чём сия книга?». «О жизни! — с энтузиазмом воскликнула та. — О любви! Об игре обстоятельств и причудливости судьбы! Короче, обо всём на свете!».

Опять-таки, большой пардон, но то же самое можно сказать практически о любом произведении, начиная от «Гамлета» и заканчивая каким-нибудь бульварным чтивом. Каждая книга ИМХО должна нести некую общую идею, ради которой эта книга написана. А если таковой идеи нет, на выходе остаётся хаотическое сплетение фактов, неведомо зачем придуманных писателем.

Одна из основополагающих детских книг — и этим всё сказано. Но десятку всё же поставить не могу — произведение-то не вполне самостоятельное, а только интерпретация чужой сказки.

Выдающееся произведение, подкупающее своей реалистичностью и обилием глубоко прорисованных деталей. Толстой умудрился показать эпоху в разрезе — глазами не только власть имущих, но и простых людей. Жаль только, что не окончил роман.

Читал в глубоком-глубоком детстве. Был восхищён. С тех пор не перечитывал, а потому не могу дать объективную взрослую оценку. Но героев и сюжет помню неплохо. Стало быть, книга оставила отпечаток в душе. Странно, почему её не экранизировали на современном уровне развития кино-технологий? Это какой бы масштабный боевик вышел!

Честно говоря, не понял ни черта. Но крышу сносит основательно.

Иллюзорность мира — идея старая, однако здесь она подана как-то по-новому. Точнее определить не могу, возможно, это просто стиль Дика так завораживает, что создаётся впечатление новизны. Пресловутый «убик» — символ этого мира —

В этом рассказе — весь Дик. Мастерское нагнетание атмосферы, энергичное развитие темы и шокирующий финал.

Гека Финна я освоил сразу после Тома Сойера, а значит, лет в семь или восемь. Помню, что единственным по-настоящему увлекательным моментом в книге показались тогда пьяные дебоши бродяги-отца. Лишь намного позднее, прочтя серию про Мир реки Фармера, я узнал, что «Гек Финн» — одно из основополагающих произведений американской литературы. Именно «Гек Финн», а не «Том Сойер». И сейчас, бросая взгляд назад, я склонен согласиться с этим мнением. Данная вещь куда более глубокомысленна, неоднозначна и где-то даже мрачна.

Это — одна из тех книг, с которыми я ознакомился слишком рано. Лет в семь или восемь. Сейчас-то понимаю, что надо было погодить ещё годков пять-шесть, и тогда уж... Но в тот момент было довольно муторно и скучно.

Однако, хоть и не перечитывал её с тех пор, сюжет помню неплохо. А значит, книга произвела впечатление. Прекрасно передан мир подростков, без сюсюканья, с большой иронией и без розовых соплей. Особенно запомнилась пародия на выпускные творческие работы в школе. Это — нечто!:smile:

Вот здесь Гаррисон излил всю многогранность своего таланта. Чрезвычайно глубоко проработанный мир, извилистый сюжет, неоднозначность героев. Молодчина, Гарри!

Впервые ознакомился с этой серией лет этак в тринадцать. Показалось скучновато и глуповато. Перечитать не тянет.

Простенький слог, примитивный лубочный сюжет... Подобными опусами в стиле «тёщиного юмора» активно занимаются Успенский и Белянин. Лукьяненко в этой компании пребывать как-то несолидно.

Ужасно печальное и какое-то философски смиренное произведение. Вот по таким книгам и надо учить детей любви и милосердию.

Честно говоря, я вообще не в восторге от «Стальной крысы», а этот темпоральный боевичок и вовсе попахивает наспех сделанной халтурой

«Маятник Фуко» на мой взгляд — одна из главных книг мировой литературы. Забавно, что он появился до того, как свет увидел, пожалуй, самый знаменитый объект такой пародии — «Код да Винчи». В этом есть что-то символичное. Эко словно предупреждает нас, до чего может довести свободное жонглирование фактами и случайными аллюзиями, увлечение псевдоинтеллектуальностью и упоение неизжитой детской верой в глобального злюку, строящего против нас козни.

Поставил бы десятку, но всё же снижу один балл из-за некоторой затянутости. На мой взгляд, вовсе не было нужды размазывать идею по такому количеству страниц. Бразильский эпизод, например, показался мне лишним.

И снова хочу поклониться в ноги переводчице. То, что она сумела перетолмачить этот роман на великий и могучий — просто невероятно.

Мне не повезло: сначала я увидел фильм, а уже потом прочёл книгу. Фильм, естественно, более динамичен и заканчивается обрыдлым хеппи-эндом. Книга более глубока, логична и мрачна. Сказать, что из них лучше, не берусь. У обоих творений есть свои достоинства. Но об одном плюсе книги все же упомяну: автор сумел подать в общем-то заумный и малопонятный современному человеку материал достаточно увлекательно, занятно, а главное — ясно. Стиль великолепен, но не исключено, что это — в большей мере заслуга переводчицы, коей хочу выразить отдельное и глубочайшее уважение. Перевести средневековый детектив, наполненный вторыми смыслами и выдержками из древних трактатов — это настоящий подвиг. Браво!

Очень, очень грустно. Так же, как и сама послевоенная жизнь, полная разрухи и нужды. Написано, как всегда, на высочайшем уровне, но... не легло мне на сердце данное произведение. Слишком уж оно безысходное. Как будто и не не одержана победа над величайшим врагом. Хотя, возможно, именно в этом и состоит достоинство книги. Война прошла, а жизнь продолжается. И такая эта жизнь, что и жить-то не хочется... :frown:

Вот так и надо писать о войне — жёстко, хлёстко, и без ритуальных заклинаний о патриотизме. Особенно радует, что книга создана действительно прекрасным писателем, а не очередным «сочинителем текстов». Сорок лет народ кормили приглаженными сказками о войне «а-ля Толкиен»: с одной стороны — несокрушимые люди-колонны, с другой — звероподобные монстры. Ни тебе полутонов, ни дезертирства, ни заградотрядов, ни депортаций народов, ни коллаборационизма. И уж конечно, никаких выпадов по адресу родной партии. И вот появились «Прокляты и убиты». Эта книга — эпоха. Эта книга — перелом. Читая её, я кожей чувствовал всю мерзость войны. Как будто сам уже третий год не выпускал из рук оружия, сам тонул в окопной грязи, и сам готов был послать подальше и Гитлера, и Сталина, лишь бы всё закончилось.

Отдельное спасибо автору за богатейший русский язык.

Пусть писалось это давно, и пусть многие технические детали выглядят сейчас наивно — дело не в этом. Книга слаба прежде всего сюжетно. По сути это — не художественное произведение, а пропагандистский плакат со всеми вытекающими. Чистая и незамутнённая популяризация советской науки. Для карьеры автора — полезно, для литературы — один перевод бумаги.

Легендарная, культовая вещь. Она показывает нам, каких высот мог бы достичь Беляев, если бы не разменивался на разную идеологически выверенную чепуху, вроде «Звезды КЭЦ». Живые персонажи, прочувствованная атмосфера, и пронзительная концовка. Стиль немного простоват (потому и снижаю оценку на балл), но зато и ляпов нет.

Одна из жемчужин мировой, не побоюсь этого слова, фантастики. Потрясающая, романтическая вещь, слегка напоминающая творчество беляевского современника Александра Грина. Отдельного одобрения заслуживает отсутствие дежурных в то время плевков в адрес проклятых буржуинов. Именно это наполняет повесть Беляева вневременной ценностью. Поставил бы десятку, но один балл всё же снижу за слишком уж незамысловатый стиль изложения.

Нет, ну какие вопросы? Десять, только десять! И за слог, и за счастливое детство.:smile:

За буйную фантазию автору — огромный плюс. Действительно, придумать такое многообразие жизненных форм, да ещё описать их сложные связи друг с другом, не каждому дано. Но вот что касается сюжета, здесь чувствуется какая-то незавершённость. Вообще непонятно, к чему автор столько всего наворотил. Читаешь-читаешь, продираешься сквозь его извилистую фантазию, а на выходе получаешь пшик. Я был разочарован. Но в целом книга увлекательная, проглатывается быстро.

Читал очень давно, однако сюжет помню хорошо. Это ли не лучший показатель качества произведения? И хоть было мне тогда всего ничего, роман прочёл с большим увлечением. Каверин сумел каким-то образом написать книгу для детей, но о мире взрослых. Не каждому такое дано!

Не ставлю десятку лишь потому, что всё-таки есть там некоторые сюжетные натяжки.

Неплохая вещица, довольно-таки реалистическая, но при этом достаточно нудная. Может, это роман и об учёном, но на мой взгляд, не в этом там суть. Главное — рассматривается один из вариантов межзвёздного общения (пусть даже и с погибшей цивилизацией), анализируются возможные трудности на этом пути и последствия для человечества. Другими словами, это в какой-то мере производственный роман. Никаких глубоких откровений в нём нет, но и чтивом в дорогу это тоже не назвать. Так, обычное произведение на хорошем уровне.

Очень тягучее и тяжёлое произведение. Признаюсь, не шибко оно мне понравилось. Но за красочность описаний окружающей обстановки поставлю высокую оценку

Всё это было, было, было... Очередной постапокалиптический тоталитаризьм (привет «Секс-миссии» Махульского и «Обитаемому острову»), очередные бунтовщики, очередная грызня за власть в правящей верхушке... Единственное, что подано неплохо — описание реалий жизни людей в подземном городе. Но проклятый хэппи-энд в голливудском стиле убивает на корню все и без того жидкие впечатления от этого посредственного произведения

Ничего больше у Вэнса не читал, но уже и за этот рассказ автору можно поставить памятник. Великолепный анализ бюрократической системы